А.Посохов "Журавли"

Александр Посохов


Журавли

1933 год. Большое и шумное сибирское село. Мишке Мусохранову десять лет. Отец его в гражданскую сгинул, а мать с кулацким сыном в Китай убежала. Жил Мишка с бабушкой, с бабой Ганей. Любила она внука так крепко и так берегла его, что пуще некуда. И всё представляла, что вырастет он гарным хлопцем, правнуков ей нарожает, похоронит её по-человечески. А пока что он просто маленький Мусохранчик. И вот однажды этот самый маленький Мусохранчик сотворил очень некрасивый поступок. Вышел он с ребятами в поле за сусликами. Но не выливать их водой, а керосином травить. Плеснул керосинчику в нору, зверёк сам и выпрыгивает. А день знойный был, солнце в зените. Навстречу со стороны райцентра дядька Лукьяныч идёт. Видно, что угорел он сильно от жары и дороги. Тот самый дядька, который намедни пожаловался бабе Гане на то, что драгоценный внучок её в сад к нему без спросу забрался. Ладно бы просто пожаловался, а то взял и обозвал его ещё при этом Мухосранчиком. Подошёл, значит, Лукьяныч к ребятам и просит: «Умираю, – говорит, – дайте попить чего-нибудь». Мишка и сунул ему бутылку с керосином. Лукьяныч схватил её, сделал пару глотков, покачал головой и пошёл дальше.
1941 год. Никого Мусохранчик не нарожал бабе Гане, не успел. Успел только плотником поработать, на механика выучиться, да дюжину девчонок в себя влюбить. Последнее письмо его с фронта заканчивалось словами: «Хрен им, а не Москва. Сижу в землянке, сушу портянки». А потом похоронка. Баба Ганя словно рассудка лишилась, неделю в одной рубашке босиком по селу бегала, едва отходили. А через много лет уже получила она весточку от пионеров одной из школ города Ржева с указанием, в какой местной деревне вместе с другими воинами покоится её внук. Сшила она чёрный мешочек с завязками, вручила его Лукьянычу и тот, душа добрая, съездил туда и привёз с братской могилы горсть землицы. Уж как убивалась баба Ганя над ней. Всё маленький Мусохранчик виделся ей, залетает будто в избу и кричит: «Бабушка, пирожки готовы?»
2020 год. Открытие Ржевского Мемориала с бронзовой фигурой советского солдата, которого поднимают ввысь 35 журавлей. И на стальных панелях фамилии 17 660 погибших. Давно уж нет в живых бабы Гани. Похоронил её Лукьяныч, а следом и сам помер.

* * *