Любовь как наваждение

Короткая пьеса. Любовь как наваждение



Действие 1. Чуднеявь



АВТОР:

Говорят, что новогодние дни и рождественские праздники наполнены волшебством и с некоторыми людьми могут случаться странные истории, которые они относят к чудесам. С одним из моих знакомых именно это и произошло. Он, назовем его Александром, воспитанный в духе марксистского материализма и, не подвергающий сомнениям основы социалистического реализма в жизни, литературе и искусстве, во все это верить не собирался. Однако вы заметили, что употребляю это в прошедшем времени, потому, как он мнение свое стал на этот счет постепенно изменять. Особенно после того как именно с ним, произошло то, что можно называть …. Скажу осторожно: чудесным неестественным явлением, а сокращенно: «Чуднеявь».


АЛЕКСАНДР:

Этот день начался, для меня как всегда, с утра и ничего необычного не предвещал. Я, даже не заметил, что на календаре почти новый год. Тридцатое декабря, то есть. Потому что счет датам стал терять, в связи с преклонным возрастом и непреходящим бездельем и по причине заслуженной пенсии сорокалетнего капитана: в размере ста пятидесяти условных единиц в валюте бывшего вероятного противника*.(* - сегодня, в связи с экономическим кризисом в Соединенных Штатах, размер моей пенсии «возрос» до ста сорока этих единиц)
Завтрак из дежурной яичницей, запитый горячим чаем с кусочком позавчерашнего печенья и закуренный вчерашним бычком, грустно определил планы на ближайшие часы. Надо было искать деньги на питание и на неуклонно надвигающийся праздник. Варианта было всего два: на паперть или побомбить* на своей «девяточке», сиротливо стоящей под окном.(* - это значит заработать частным извозом, ловко скрывая неучтенные доходы от родного государства).
Выбрал второй способ, потому как просить милостыню он еще не научился. Но какие мои годы?
Машина завелась сразу, бензина было километров на сорок, и я решил в самом начале поработать на топливо. Чтобы затем – на еду и, если повезет, на развлечения. Человек-то я уже холостой. Неуспешность и неудачливость обычно и определяют такое семейное положение. И моя бывшая очень легко сделала выбор между капитаном пехоты и капитаном флота. В пользу, как вы понимаете, последнего.
И вот, еду я, ловя наметанным взглядом зажиточных пассажиров, которых, почему-то совсем не было. Впрочем, не наблюдалось клиентов со средним и низким уровнем жизни. Стрелка уровня топлива вместе с настроением стали клониться к нулю, а направление движения определилось в сторону дома. Мысль при этом была только одна: доехать, чтобы затем еще десять дней сиротливо дожидаться заслуженной пенсии с кипятком, кашки из овса и телевизором.
В общем, еду я, без всякой надежды на счастливое будущее. Но, все-таки посматриваю по сторонам и, вдруг, замечаю на обочине сухонькую старушку, похоже, продрогшую. Правая его рука, неожиданно, переводит ручку передач в нейтральное положение, и нога нажимает на тормоз. Ровно в том месте, где стоит бабушка.
- Мать, если по пути, то садись, довезу в лучшем виде, за простое человеческое спасибо.


СТАРУШКА:

Благодарю, сынок. Устала я и замерзла. А ехать мне в ту сторону, как раз за две трамвайные остановки до твоего дома.


АЛЕКСАНДР (удивленно):

Как это?


АВТОР:

Александр выходит, подходит к старушке, берет из ее рук сумку, кладет на заднее сидение, закрывает за ней дверь и, обойдя машину, усаживается на свое место. Поворачивается к бабушке, чтобы помочь застегнуть ремень и… чуть не сходит с ума: рядом с ним сидит очаровательная блондинка… Он даже ущипнул себя и намерился, было, ущипнуть ее.


СТАРУШКА-ДЕВУШКА (отводит руку Александра в сторону и заливается звонким девичьим смехом):

Не стоит! Вот так вы все, норовите ухватить женщину. Хорошо, что ты за руку: некоторые чаще тянутся к другим местам. Мужики! Чай, старушку, не стал бы прихватывать.

АЛЕКСАНДР (краснеет)


СТАРУШКА-ДЕВУШКА:

Мы, волшебницы или, по-европейски, феи, очень любим в эти новогодние дни, пошутить. С добрыми людьми – по-доброму, с остальными – иначе. Кстати, совсем не бывает злых и добрых волшебниц. Мы разные, в зависимости от обстоятельств.


АЛЕКСАНДР (вопросительно смотрит на фею)


СТАРУШКА-ДЕВУШКА-ФЕЯ:

Хочешь, расскажу тебе пару историй и моей долгой и многотрудной жизни?


АЛЕКСАНДР (растерянно кивает)


ФЕЯ:

Дело было недавно, в Петербурге. Какой-то, по-вашему, бизнесмен, наживший свое состояние не совсем праведным путем, разорился. Долги его были таковы, что жить ему оставалось максимум два дня. А смерть ожидалась мучительной. Тогда он решил свести счеты с жизнью, бросившись с моста. И дело было 13 мая в пятницу, а это тоже день волшебных шуток. Как раз, меня откомандировали для этого в Северную Столицу. У нас, фей, есть такое соревнование: кто лучше это сделает. Прикинулась я пожилой женщиной бомжеватой наружности и очутилась на Дворцовом в момент закидывания неудачником левой ноги за перила моста. Я ему говорю: Молодой человек, что вы делаете?


САМОУБИЙЦА (смотрит раздраженно на старуху и грубо отмахивается от нее):

Пошла ты на хер, старая, не мешай.


ФЕЯ:

Зря вы так. Я старая и добрая фея, поэтому знаю все ваши проблемы. Могу, кстати, их решить в один миг.


ФЕЯ (отвлекается на Александра):

Человек в трудные моменты хватается за любую соломинку. Так и этот негодяй поверил мне.


ФЕЯ (продолжает разговор с самоубийцей):

Но, есть одно условие: провести со мной ночь любви.


ФЕЯ (отвлекается на Александра):

Ничто человеческое нам не чуждо, особенно в праздник, а парень был хорош. В этом-то деле я понимаю толк. Понятно, что самоубийца согласился. К утру, когда мы…, то есть я, потешилась, парень потребовал выполнить обещание. На что я, спросив, его возраст и образование, заявила, что верить в старых добрых фей, в двадцать первом веке, по крайней мере, странно. Вот, если бы он не послал бы меня на…, то все могло быть по-другому. Очень он умел был в постели. Мои подружки волшебницы смялись аж, до рождества. А шутка была признана лучшей за предыдущий период. За целых сто лет.


ФЕЯ (продолжает разговор с Александром и глаза у нее плутовато загораются, а щеки рдеют красивым пунцовым цветом):

Или, такая история. Дело было в Амстердаме, в семнадцатом веке. Вечер тогда был дождливый, впрочем, как и весь день, и старый шарманщик со своей внучкой возвращались домой голодные и усталые. Без заработка. Почти, как ты. И тут на встречу иду я. Здороваюсь, представляюсь, спрашиваю желания. Сначала у девочки. Малышка, конечно, попросила много гульденов, а шарманщик, в силу своего раздражения, послал меня в задницу. Хорошо, что дело было не у вас в России… , а то послал бы он меня на…
В общем, я выполнила оба желания. Мои подружки очень смеялись, видя со стороны идущего шарманщика, и меня торчащую из того именно места. А я еще строила им разные смешные рожицы.


ФЕЯ (смеется своим очаровательным волшебным смехом):

Да, эта шутка, тогда, заняла второе место.


АЛЕКСАНДР (грустно улыбается)


ФЕЯ (обращает внимание на плохое настроение Александра):

Что касается тебя?


АВТОР:

На этом месте Александр просыпается от входного звонка. Подходит к двери, открывает ее и видит перед собой эту же очаровательную блондинку и представительного господина очень иностранной наружности.


ИНОСТРАННЫЙ ГОСПОДИН ОЧЕНЬ ИНОСТРАННОЙ НАРУЖНОСТИ:

Sie, herr Alexander Nadegdin?


АЛЕКСАНДР (непонимающе):
Что?


ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ БЛОНДИНКА (переводит с немецкого):

Вы, господин, Александр Надеждин?


АЛЕКСАНДР (растерянно):

Ja, ich bin Alexander Nadegdin.


ИНОСТРАННЫЙ ГОСПОДИН ОЧЕНЬ ИНОСТРАННОЙ НАРУЖНОСТИ:

Я господин Штейнберг, представитель адвокатской конторы своего же имени уполномочен вести с Вами переговоры об оформлении наследства. Может быть, Вы пригласите нас войти? …


АВТОР:

Сначала Александр воспринял события, происшедшие с ним, как сон, причем, не самый плохой, а приход господина Штейнберга вместе с очаровательной спутницей, как счастливый случай в своей беспробудно тусклой жизни. Неожиданно, упавшее на его голову наследство, имело вполне материальное происхождение. О чем через свою переводчицу и поведал иностранный юрист.
Оказывается, его уже несколько месяцев разыскивали как единственного наследника своего богатого деда. Помнится, отец Александра еще при жизни рассказывал, что его родитель ушел на фронт и в самом начале войны пропал без вести. Показывал он и его фото и говорил, что он поразительно похож на него. Так вот, дед вовсе не пропал, а был в плену, работая на одну богатую фрау. После победы он удачно закрепился там, но уже в качестве законного супруга. Так и жили они счастливо, наживая добро, которое к смерти дедушки составило ни много, ни мало, а двадцать пять миллионов в европейской валюте. Плюс пара заводов по производству чего-то дефицитного и несколько домов в Германии, Испании и на Лазурном Берегу.
Теперь, дело было за малым: вступить в законные права сорокалетнего миллионера. А для этого… необходимо было выехать в Гамбург и все, надлежащим образом, оформить.



ШТЕЙНБЕРГ (в конце беседы вытаскивает из портфеля объемистый пакет и, обращается к Александру через свою переводчицу):


Herr Nadegdin, hier funf tausend…


ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ БЛОНДИНКА (переводит с немецкого):

Господин Надеждин, здесь пять тысяч на оформление паспорта, моя визитка, билет в Германию и на жизнь. Через месяц жду Вас в Гамбурге. Перед выездом позвоните, Вас встретят.


АВТОР:

На этом он попрощался, а блондинка, хитро улыбнулась и подмигнула Александру. Он еще долго сидел и думал о превратностях судьбы: вчера полунищий военный пенсионер, а сегодня – миллионер. Причем, немецкий. Но он был по рождению и воспитанию вполне русским человеком, посему душа его требовала праздника.


АЛЕКСАНДР (направляется в душ):

Не дома же отмечать.


АВТОР:

Через тридцать минут в галстуке, под пиджаком единственного более или менее приличного костюма, и в осеннем плаще, благоухая остатками одеколона, с мечтательной улыбкой на счастливом лице, Александр выкатился на свежий воздух, с целью выпить, закусить и, если повезет, то предаться и другим удовольствиям, по женской части, конечно. Ноги понесли его в сторону обменного пункта и какого-нибудь частника, чтобы добраться до места. Не на метро же, миллионер, все-таки.
Сделав пару шагов, он остановился, услышав свое имя, сказанное тонким и пронзительным голосом, очень похожим на голос его соседа Лехи. Он осмотрелся по сторонам, но никого не заметил.


АЛЕКСАНДР (продолжает идти):

Галлюцинации?

ГОЛОС СНИЗУ (истошно):

Стой на месте! Санька, не наступи! Под ноги смотри!


АВТОР:

Услышав, откуда-то снизу истошный крик, Александр наклонил голову и, увидев маленького человечка, подумал, не сходит ли он ума или спит во второй раз.


АЛЕКСАНДР (разочаровано):

Значит, наследство тоже сон. Ладно, сон так сон, посмотрю его до конца.


АВТОР:

Александр наклоняется ниже, чтобы рассмотреть это чудо. Около носка правого ботинка стоит очень миниатюрный Леха со своей лохматой бородой и затравленным взглядом.


ЛЕХА (чуть не плачет):

Подними меня, Санька, я все объясню


АВТОР:

Продолжая думать, что спит, Александр поднимает его с земли. Леха был размером с его… указательный палец и легко помещался на вытянутой ладони.


ЛЕХА (матерится):

Не урони! Твою мать!


АЛЕКСАНДР:

Что случилось?


ЛЕХА:

Понимаешь, Санька, я вчера…


АВТОР:

Тут следует отвлечься и немного пояснить про соседа в обычной его жизни, то есть про Леху, но нормального размера.
Проживал он в соседней с Александром квартире и ускоренно спивался. Родители его, профессора Политеха, умерли, оставив Леху одного в четырехкомнатных хоромах. Через год у него из вещей остались только стены, четыре стакана и грязный матрац. В общем, стал он полубомжем, зарабатывающий на выпивку сбором бутылок, банок и еще чего попадется. Иногда, правда, не часто, он занимал деньги у соседа. Называл он его, с самого детства исключительно Санькой. Водился Леха с такими же, как сам, только без постоянного места жительства. Кроме того, был он грубияном и отъявленным матершинником.


ЛЕХА (плача продолжает):

… я вчера собираю, твою мать, стекло и жесть, как вижу, бляха муха, на моей территории, тем же самым занимается маленькая чумазая девчонка. Я даже целую минуту не мог ничего сказать от такой наглости. Потом пришел в себя и, понятно, наладил ее вежливо словами: - Брысь отсюда, мелочь пузатая! Даже не матюгнулся, ребенок, ведь. А она не обратила на меня никакого внимания. Я к ней, добавил к сказанному несколько слов и она со словами: - Как скажешь, дядя, - куда-то испарилась.
Понимаешь, Санька, передо мной все закрутилось, дома, деревья, кусты, бутылки и, даже трава стали очень большими. И живот…


АЛЕКСАНДР (внимательно смотрит на Леху и замечает, что живот его стал непропорционально большим):

Да, похоже, у волшебниц был вчера слет по шуткам.


ЛЕХА (горько плача, продолжает):

Всю ночь я прятался от крыс, котов и собак, в подвале грелся. И самое страшное, Санька, я хоть и маленький, а похмелье мучает меня как большого. Помог-и-и-и…


АВТОР:

Александру стало жаль Леху, и он решил оказать ему реанимацию. Положив его в карман, он направился в местный чипок, где всегда толпятся его друзья-собутыльники. При этом он имел в голове две цели: опохмелить соседа, и провести воспитательную работу по профилактике пьянства и грубости. Так и получилось. Достав из кармана мальчика с… пальчик и с животиком, Александр предъявил его местным пропойцам. А Леха, хлебнув пивка из маленькой ложки, как из лужицы, повторил свою историю, только еще жалостливее.
Воспитательный эффект был достигнут. Многие, подумав, что вошли в стойкую белую горячку, задумались о своей жизни. И все навсегда стали вежливыми, особенно с детьми. Волшебство…



АВТОР:

Но план надо выполнять и Александр, заставив себя думать, что не спит в кошмаре, отнес Леху к себе домой, оставив ему еду в виде маленьких крошек на блюдечке, направился куда собирался. Надеялся он также, что больше никого не встретит и доедет до праздника без приключений. Про соседа он подумал, что все как-нибудь образуется. Не вечно же он будет находиться в таком состоянии. Шутка, ведь.
Ресторан оказался большим развлекательным центром. С казино, концертным залом и гостиницей. Заняв столик и заказав ужин, Александр осмотрелся по сторонам. Надо было наметить себе объект продолжения банкета. Чуть справа, под развесистой пальмой сидела очаровательная блондинка - та самая.


АЛЕКСАНДР (про себя и улыбается девушке):

Неплохой сон.


АВТОР:

Девушка в ответ показывает свои великолепные зубы и манящий румянец на лице. Еще тридцать секунд и ее изумрудные глаза смотрели на Александра с противоположного конца его же столика.


АЛЕКСАНДР (обращается к девушке):

Скажите, мы с Вами не знакомы? –


ДЕВУШКА:

Как же, не знакомы, очень даже знакомы, Александр. Вчера ты меня подвозил по пути.



АЛЕКСАНДР:

Послушайте, а с Лехой - это Ваша работа?


ДЕВУШКА:

Нет, это Изабелла, моя подружка пошутила. Шутка, так не очень.
Повторяется Белла. С Мальчиком-Пальчиком уже было. Ну, ты знаешь, читал в детстве. Этот сюжет был подсказан братьям*. Но ты не переживай, через три дня твой сосед станет нормальным, в смысле роста. Пить перестанет, возьмется за ум, работу найдет.


АЛЕКСАНДР:

А как мне к Вам обращаться?


ДЕВУШКА:

Сегодня у меня выходной, никакого волшебства, поэтому давай оттянемся по полной, как Александр с …, например со Светой. Я сейчас молодая красивая женщина со всеми естественными желаниями. Потом, когда я накатываю, силу свою теряю. А я выпью. Отпуск, я же говорила.


АЛЕКСАНДР (думает голосом автора):

Мне сорок лет, я с высшим образованием, в двадцать первом веке, не верю в старых добрых фей, вдруг проснусь и …


СВЕТА-ФЕЯ (читает его мысли):

Не переживай, в старушку превращаться не буду. Давай шампанского и твои мысли станут мне не доступны.



АВТОР:

Они выпили «шипучего» и праздник начался. Александр пошел на повышение градуса, его напарница не отставала. Где-то, через час, они дошли до кондиции. Танцевали, пили, танцевали, снова выпивали и, наконец, она предложила Александру продолжить эту вакханалию в казино.


СВЕТА-ФЕЯ (берет Александра под руку и ведет в игровой зал):

Давай проверим твою удачу человеческим, не волшебным способом.


АВТОР:

Они сели за стол, который называется рулеткой.
Посмотрев, как играют соседи, Александр ставит одну фишку на свое любимое число 17.


СВЕТА-ФЕЯ:

Не жмись, ставь больше - ты же миллионер.


АЛЕКСАНДР:

А сколько?


СВЕТА-ФЕЯ:

Давай, сначала пятьсот.


АВТОР:

Шарик скачет по кругу и через некоторое время останавливается на цифре 17.


АЛЕКСАНДР (без удивления):

А я и не сомневался.


АВТОР:

Выигрыш составил семнадцать с половиной тысяч.


КРУПЬЕ (запускает шарик):

Делайте Ваши ставки, господа!-


СВЕТА-ФЕЯ (шепчет на ухо Александру):

Ставь куда хочешь.


АВТОР:

Александр ставит все снова на… 17. И выигрыш достигает шестисот тысяч.


АЛЕКСАНДР (думает заплетающимся языком и ставит все на 17):

Вот это сон?!


АВТОР:

Выигрыш двадцать два миллиона. Зал застыл. Крупье в предобморочном состоянии дрожащим голосом, по рации, вызывает хозяина казино. Тот приходит через мгновение. Разобравшись в обстановке, он начинает трястись как осиновый лист, а в глазах начинает устойчиво мерцать страх.


ХОЗЯИН КАЗИНО (дрожащим голосом):

Мы вынуждены закрыться по техническим причинам.


СВЕТА-ФЕЯ:

Давайте мы все поставим на кон, ведь Вам нечем нам платить, а это скандал. Вероятность, что мы выиграем, очень мала, а вы сможете избавиться от позора.


ХОЗЯИН КАЗИНО (с надеждой в голосе и меняет крупье):

Хорошо.


КРУПЬЕ (с торжеством во взгляде, умело и уверенно запускает шарик):

Делайте Ваши ставки!


АВТОР:

Шарик подскакивает и замирает на 17, где стоят все деньги. В зале стало еще тише, как на кладбище ночью. Хозяин схватился за сердце, крупье побелел и сел на пол. Потому что сумма выигрыша приблизилась к миллиарду евро. Александр торжествующе посмотрел на Свету, которой почему-то в направлении его взгляда не оказалось. Впрочем, ее не было вообще…


ХОЗЯИН КАЗИНО (бормочет):

Это невозможно

АВТОР:

Это невозможно, повторяет хозяин казино и верещит дверным звонком…
У дверей стоит синий Леха.


ЛЕХА:

Санька, твою мать, дай сотню, опохмелиться.


АВТОР:

Александр непонимающе, но внимательно смотрит на Леху: рост в норме и, живота не наблюдается. Через секунду, придя в себя, дает соседу последнюю сотню, возвращается в комнату, приводит себя и чувства в порядок, выходит на улицу, где сиротливо стоит его «девяточка». Надо ехать зарабатывать на еду и, если повезет, на развлечения. Ведь он холостой сорокалетний пехотный капитан, на пенсии, размером в сто пятьдесят условных единиц, в валюте бывшего вероятного противника.





Действие 2. Не надо кривляться лицом, когда пишешь детектив



ЛЕХА (звонит в квартиру Александра и нетерпеливо ждет, когда тот откроет):

Дай сотню, Санька, опохмелиться?!


АВТОР:

Леха, говорит эти слова дрожащим и хриплым голосом, характерным для пьяниц, недельной, как минимум, выдержки. Он же, пьет значительно большее время: лет пятнадцать, начиная с момента развала науки, техники и производства в нашей многострадальной родине.


АЛЕКСАНДР (видит Леху в состоянии сильного похмельного синдрома и думает голосом автора):

Не оказать ему реанимацию я не мог, так как состояние его понимал: бывали аналогичные времена и у меня. Поэтому последняя сотня перекочевала из моего кармана в трясущуюся ладонь Лехи и перспектива поправить здоровье в ближайшие десять минут, сделала взгляд его добрее, а щеки перекрасила из иссиня-черного в тот же цвет, но с оттенком розового.


АВТОР:

Проводив сотню с Лехой грустным взглядом и, отказавшись составить ему компанию, Александр стал думать о своем: о десяти днях до законной пенсии и о том, как эту декаду провести более или менее с едой. Проще говоря, мыслить он начал о деньгах. Не вообще, а в смысле: деньги – магазин – продукты – кастрюля (сковородка) – рот – зубы – пищевод – желудок.
Выхода у него было два: занять у двоюродного брата- капиталиста или подработать частным извозом. Первый вариант отбросил еще раньше, чем подумал о нем, поскольку брат деньги никогда не давал. Впрочем, не давал он и возможность заработать в его компании. У него было стойкое убеждение: родственников к себе не брать. Жлобом он был. Почему был? Он и есть жлобяра, не помнящий доброты. Когда Александр служил и зарабатывал, по советским временам, приличные деньги, то периодически подкидывал ему десятку другую. На выпить и закусить, вне своей многодетной семьи, со своей пассией.
Второй вариант был почти надежный и зависел от времени суток и от того какой день на дворе: выходной или рабочий. Лучше зарабатывалось перед трудовым днем, после завершения его же, иногда в середине дня, а чаще вечером в пятницу, субботу и воскресенье. О праздниках и говорить не стоит. Новый год и Рождество, порой, месяц дают прожить более или менее сытно.
На часах было около девяти утра, как вы понимаете, на следующий, уже праздничный день. Сразу же после удивительных снов с шутками и миллионами. «девяточка» стояла и поджидала своего наездника. Было, правда, еще одно дело – заехать в редакцию, где пылилась рукопись его замечательной детективной повести с продолжением. Под названием «Жизнь наоборот». Десять дней назад ему там сказали, что бы зашел на разговор. Почему-то в 31 декабря в десять утра. Но это так, на всякий случай. Потому как, во многих редакциях этот намек был преддверием окончательного отказа. Со словами:
- Вы знаете, Ваша повесть нам не подходит. Мы не можем менять редакционные планы и печатать Вас.
Но для очистки совести надо было заехать. А после этого подработать на жизнь и думать о реальных делах. Поскольку, решил бесполезной графоманией больше не заниматься. Целый год, до этого, посчитав, что у него талант, он, не отрываясь, щелкал на компьютере слова, предложения и главы, как ему казалось, гениального детектива. И в итоге создал пять полноценных, по объему, конечно, книг.
Машина завелась и, это уже было удачей. По дороге в редакцию попался веселый парень, который сразу же решил первые проблемы его жизни - в виде бензина и пищи.
Редакция, действительно, работала. Редактор был на месте и сразу же принял Александра.


РЕДАКТОР (бодрым и радостным голосом):

Я уже думал Вам позвонить.


АЛЕКСАНДР (про себя):

Ну, вот, решил отказать по телефону. Мне чаще всего именно таким тоном дают полный отлуп.


РЕДАКТОР (приглашает Александра сесть и наливает ему кофе):

Хочу Вас обрадовать. Мы решили опубликовать все. И более того, предлагаю эксклюзивный контракт с нашей редакцией на пять книг по этой же тематике в первый год. И пять повестей в последующем по теме, которую предложите Вы или мы. Сумма договора составит,
сто тысяч, долларов, естественно, каждый год. Плюс, в зависимости от тиража, еще какие-то деньги. Думаю, что это будут не маленькие суммы.


АЛЕКСАНДР (опешил и делает лицо, которое редактор принимает за недовольное)


РЕДАКТОР (суетливо):

Можно подумать об увеличении гонорара, но в разумных пределах. Ну, например, сто двадцать пять, Вас устроит?


АЛЕКСАНДР (решив, что больше кривляться лицом не имеет смысла, ясогласно кивает).


РЕДАКТОР (протягивает Александру папку с контрактом и нажимает кнопку звонка для вызова секретаря):

Ну и ладненько.


АВТОР:

Звонит редактор настойчиво и долго, пока Александр не врубается, что это разрывается входной звонок и, с сожалением, просыпается… . У дверей стоит иссиня-черный Леха.


ЛЕХА (дрожащим и хриплым от многодневного пьянства голосом изрекает знакомое):

Санька, дай сотню опохмелиться.


АВТОР:

Расставшись с последними деньгами, Александр начинает думать о предстоящей голодной декаде и о том, как заработать. На еду, конечно, а не на похмелье Лехи. И еще о новой детективной повести «Жизнь наоборот», которая была уже готова в виде названия и эпиграфа к предисловию:


Жизнь хороша и необычна,
Когда ты пишешь детектив,
Стучишь по клавишам привычно
Реально обо всем забыв.







Действие 3. «Голубой и Розовый Маврикий»



АВТОР:

Две ночи, включая новогоднюю, Александру снятся сны один лучше другого. В первом он здорово посмеялся, разбогател неожиданно и мгновенно стал человеком с уровнем достатка ниже среднего, а во втором я превратился в самого издаваемого и читаемого писателя детективов. Следующий сон обещал быть еще интереснее, но он решил его не смотреть, поскольку, на таком резком контрасте, действительность поутру становилась невыносимой. Поэтому стал заниматься разборкой архивов отца.
Бумаг было много и, ночь без сна была обеспечена. Но это было не бесцельное занятие: его отец любил историю и много писал. Александр знал об этом и даже помогал ему собирать некоторые материалы. В итоге, ему хотелось сделать то, что он не успел: сложить все по порядку, отредактировать и, если получится, опубликовать.
Удобно расположившись в кресле и сложив на полу несколько десятков папок, он открыл первую.


АЛЕКСАНДР (читает оглавление и углубляется в содержание):

«Легенда об Отраре»


АВТОР:

Это был добротный исторический роман о Древней Руси и о нашествии Чингисхана. Однако ему удается прочитать только два листа, потому что настойчивый звонок в дверь отрывает его от этого увлекательного занятия.

АЛЕКСАНДР (в сердцах ругается и идет открывать дверь):

… твою мать!


ЛЕХА (протягивает Александру старый альбом):

Санька, твою мать, купи у меня марки, я на помойке его нашел.


АЛЕКСАНДР (вытаскивает из кармана сотню и дает ее соседу):

На, все равно, ведь, не отстанешь, последняя, больше у меня нет.


ЛЕХА (ловко выхватывая деньги и, оставив после себя крепкий выхлоп многолетнего пьянства, скрывается за поворотом общего холла, отдается эхом):

Маловато буууудеееет… ет ет ет ет…


АЛЕКСАНДР (задумчиво возвращается в квартиру):

Ну вот, завтра нечего будет есть


АВТОР:

Альбом с филателией Александр кладет на стол, садится в кресло и продолжает читать роман. Увлечься, как первый раз ему не удается: боковое зрение постоянно выхватывает этот злополучный альбомчик. Он отодвигает его подальше и возвращается к рукописи, но мысли снова отвлекают его к маркам.


АЛЕКСАНДР (берет в руки Лехину находку и свою «удачную» покупку):

Ладно, посмотрю, что там и продолжу основное занятие. Марки вместо хлеба, … твою мать!


АВТОР:

Он приступает к беглому просмотру марок. В самом начале были уложены марки СССР семидесятых годов, в идеальном состоянии. Потом по порядку лежали более интересные экземпляры. Марки иностранных государств: Пуэрто-Рико, Гватемалы, Монако, а так же марки Уругвая, Бельгии, Финляндии, Южной Африки и другие. Все начала двадцатого века. Всего около сотни штук.
В детстве и ранней юности Александр немного увлекался собирательством и понимал, что большой ценности эти марки не представляют. Но, то, что он увидел на последних двух страницах альбома, повергает его в шок, переходящий в сердечный приступ.
Он не верит своим глазам, но перед ним лежали две марки под названием «Голубой Маврикий» и «Розовый Маврикий». Собственной персоной. Конечно, он слышал о них, видел их фото и знал приблизительную их стоимость: что-то около сотни миллионов долларов. А состояние марок было очень хорошее.
Активировав последнюю карточку, он всем своим дрожащим организмом вполз в сеть. Надо было уточнить и сравнить. Поисковая система Google выдала полную информацию. Ему оставалось удостовериться, что это именно те раритеты. И тщательное сравнение по всем имеющимся в Интернете параметрам не оставляло почти никакого сомнения в их подлинности.
Теперь надо было думать о том, как продать эти марки. Задача казалась почти не разрешимой. Мысли путались, но ничего в голову не приходило. Решив, что торопиться, в этом случае не надо, он стал строить планы на жизнь. Перед глазами проплывают сказочные острова, яхты, заполненные самыми красивыми девушками, виллы на Лазурном берегу, Мерседесы, Роллс-ройсы, Бентли и Феррари. А среди этого великолепия он – моложавый и спортивный мужчина в расцвете сил.
Мечты были так увлекательны, что он незаметно погружается в сон. Резкий звук входного звонка резко прекратил его грезы. Открыв, с сожалением, оба глаза, он обнаруживает себя сидящим в кресле.
На коленях лежит начатая рукопись отцовского романа. Альбома с марками рядом не наблюдается. Поискав его взглядом и не найдя, Александр идет открывать дверь незваному гостю…, посматривая на часы, которые показывают девять часов того же дня.


ЛЕХА

Санька, дай сотню, трубы горят…







Действие 4. Любовь как наваждение или чудноявь




АВТОР:

Шесть дней прошли в заботах о пропитании: доступным способом платного подвоза отдельных граждан от дома до работы, от работы домой, от любовниц к женам и от верных жен к любовницам. Попадались, иногда и женщины, осуществляющие аналогичные вояжи. Впрочем, Александру было совершенно одинаково, лишь бы платили. Пол, возраст и социальное положение волновали его в меньшей степени: бомжи, как правило, такси не заказывали.
Так что праздничная неделя протекла с пользой для желудка, автомобиля и его относительно молодого и холостого мужского организма. Но он продолжал и к концу седьмого дня, то есть к Рождеству барражировал вдоль красавицы Невы, в районе набережной имени Кутузова, как раз перед Литейным мостом…
Да, забыл про погоду. Она была замечательная: морозная и снежная. Это означало, что потенциальные клиенты стояли на обочине немного реже, чем столбы освещения.
Так, про климатические условия уже сказано, а теперь, по законам жанра, следует говорить про любовь. А Любовь, она тут как тут, в виде красивой молодой женщины, стоящей на обочине в ожидании попутного транспорта.


АЛЕКСАНДР (тормозит возле девушки):

Садитесь, подвезу, хоть на край земли.


ДЕВУШКА (изящно усаживаясь на переднее сидение):

На край земли не надо, а чуть-чуть за окраину города прошу Вас, меня подвезти - в Юкки.


АЛЕКСАНДР (думая, что лишние деньги не помешают):

Конечно.


АВТОР (голосом Александра):

В этом поселке миллионеров бедных людей не водится, а ее
дорогая одежда и запах очень дорогих духов, плюс неземная красота – это аргумент…


ДЕВУШКА (прерывает мысли Александра):

Простите. Не могли бы Вы немного покатать меня по городу, по самым красивым, на Ваш вкус, местам. Меня зовут Люба, а Вас?


АЛЕКСАНДР (волнуется, а потому хрипло):

Александр.


ЛЮБА (улыбается):

А сейчас давайте помолчим.


АЛЕКСАНДР (голосом автора):

Сидеть рядом с такой женщиной для мужчины, с заниженной самооценкой, как у меня – это уже повод для воспоминаний на ближайшие десять лет, а провести с ней на час больше, увеличивают их длительность в два раза. Поэтому, как вы понимаете, я согласился еще раньше, чем она закончила говорить.
Обычно я спокойно отношусь к клиенту, не разговариваю, если он не хочет и если мне задают вопросы, то вежливо отвечаю. Но здесь я стал волноваться, почти сразу. И еще, я отметил, что на дорогу мне смотреть совсем не хочется. И, только, большим усилием воли, исключительно в целях безопасности, я зафиксировал свою шею в направлении движения. Иногда, не буду скрывать, поворачивался в ее сторону, а глазом косил постоянно. Не мог налюбоваться.
Красота бывает разная: внешняя и, которая внутри. Чаще отдельно и очень редко, вместе. Я имею в виду женскую красоту. Но в данном конкретном случае мне показалось, что я вижу полную гармонию. Нет, не показалось, я был уверен.


АЛЕКСАНДР (голосом автора):

Какой же должен быть мужчина, чтобы соответствовать ей? Чем же я нехорош? А не хорош я был по многим причинам: во-первых, только капитан в отставке. Во-вторых, беден, как капитан в отставке. В-третьих, никаких перспектив на обозримое будущее. Потому, как уже в отставке. Хотя, не сильно глуп: то есть, почти, умен. Почти, так как дослужился, всего лишь, до капитана. Внешние данные у меня тоже средние: рост 185, вес 85, шатен, глаза синие, черты лица весьма приятные, но не такие, которые отвечали бы рассматриваемому стандарту. Средний, в целом, мужчина, представляющий повышенный интерес только для женщин предбальзаковского возраста…
Но я везу свою спутницу и все-таки волнуюсь, не смотря на то, что вывод о своих перспективах уже сделал. Уже проехали весь Невский, перепрыгнули через Дворцовый на Стрелку Васильевского острова, мимо Петропавловки ушли на Кировский проспект, обогнули памятник Суворову слева и повернули направо: на Садовую. Дальше - медленно вдоль Марсова поля и Летнего сада мы ушли через Фонтанку к Литейному проспекту. Путь лег на север, к конечной точке, к Юккам и все время в тишине. Молчание было нарушено у поста ГАИ в Осиновой роще, где меня, понятно, остановили для проверки документов и определения степени моей трезвости. Разочарованный тем, что я вполне нормален и все с машиной в порядке, инспектор огорченно вернул документы, не пожелав, как принято, хорошей дороги. Затем, с помощью подсказок моей пассажирки, я через десять минут остановился у ворот ее дома.


ЛЮБА:

Александр, поднимитесь со мной, я рассчитаюсь.


АЛЕКСАНДР (голосом автора)

Можете ли Вы представить меня, берущего деньги за счастье быть рядом с таким чудом? Если да, то сильно ошибетесь. Я никогда не брал за проезд с менее, но тоже очаровательных женщин. Но во двор я въехал, из машины я вышел и, как лунатик, я последовал за ней. Ругая себя за это.
Надо было бы описать великолепие дома, но я этого не сделаю, потому что ничего не помню. По вполне понятной причине, я видел, только, ее стройные ножки, изгибы тела, волнистые волосы, нежную шею и изумрудные глаза. Про все это спрашивайте, и я неустанно буду повторять: изумрудные глаза, изумрудные глаза…
Переход к чаю, шампанскому, музыке тел, окутанных шелковыми простынями и к такой короткой ночи, я не буду описывать, потому что хочу переживать это только в себе. Лично…
Утро наступило очень быстро. Но был еще день, ночь, день… и на, не помню какое утро, меня разбудил настойчивый звонок. Открыв, с огромным сожалением, глаза, я обнаружил себя, лежащим в собственной постели, на чистых, но не на шелковых простынях. По адресу прописки и постоянного проживания.
Звонок же разрывался от похмельного нетерпения…


ЛЕХА (с оплывшим от запоя, лицом, темно-синий, неустанно, и с надеждой повторяющий своим сиплым голосом очень знакомое):

Санька, дай сотню, опохмелиться.


АЛЕКСАНДР (рычит, отдавая Лехе деньги):

Леха! Не звони больше так рано, я может быть не один.


АВТОР:

Александр, продолжая рычать, окончательно просыпается. В девять утра, но 10 января. А через три часа ему надо было ехать на встречу с родителями его любимой.
И это был не сказочный сон…, а любовь, как наваждение и чудесное явление: Чудноявь