От юнги до капитана

Михаил Рапопорт родился 1 мая 1928 года в Ленинграде. Последним эшелоном вывезли из города на Неве мальчика Мишу на Алтай. В Ново-Кузнецке работал Михаил Рапопорт рабочим геодезической парии на строительстве алюминиевого завода, учился в школе. Когда сняли блокаду Ленинграда, вернулся в родной город. Как раз перевели в это время в город на Неве с Соловецкого архипелага школу юнгов. Именно так - "юнгов". Школу открыли ещё 1942 году. Писатель Валентин Пикуль был в числе первого набора. Быт и учёбу описал Пикуль в книге "Мальчики с бантиками". Бантик у юнги был на левой стороне бескозырки матросов ленточки чёрные, а у гвардейцев - чёрные с жёлтыми полосками.

Поступил Михаил Рапопорт в школу юнгов, закончил её успешно. Командовал школой юнгов капитан первого ранга Авраамов. Он стал прототипом одного из братьев - морских офицеров романа Валентина Пикуля "Три возраста Окини-сан".

Но на фронт с 1945 года на корабли не направляли. Учиться дальше отправили - в Баку. В Бакинском училище шлюпочную практику вёл у курсантов мичман. Знаменит был, кроме звания, службой на имперском вельботе. Был он правым загребным. За службу имел золотые наградные часы от императоры Николая Второго. Часы показывал своим воспитанникам. Там учился курсант Рапопорт в Каспийском Высшем Военно-морском училище. Отправил он на память "мамочке от сына" фотографию 28 апреля 1947 года из Баку. Смотрит со старого снимка юный курсант.

После выпуска лейтенант Рапопорт с 1950 года служил на тральщиках Черноморского флота. Под Одессой и Севастополем, Анапой и Новороссийском совершали тральные галсы по минным полям. Мины нешуточные - полтонны весом. Взрыватели хитрые - пройдёт девять кораблей - и ничего, а десятый - получит пробоину.

Довелось лейтенанту встретить в апреле 1952 первый караван кораблей, что прошли по Волго-Донскому каналу. Через два года принимал капитан корабли на волжских верфях. Проводил их уже сам по Волге, Волго-Донскому канал, Дону, Азовскому морю. Корабли новые, для Черноморского флота. Не зря ходил по Нижнему Дону. Когда потрясло Советские Вооружённые Силы сокращение в конце 1955, оказался Михаил Рапопорт в Ростове-на-Дону. Через пять лет принял "Фанагорию". Стал её последним капитаном.

Несёт свою службу буксир "Фанагория". Несёт он на бортах имя своего предшественника - буксира колёсного. После открытия судоходства по Волго-Донскому каналу (тогда носил он имя Сталина) стал Рапопорт водить суда в устье Дона.

Ходят слухи, что в Ростовском порту построили к приезду "вождя народов" новое здание речного вокзала. Эксперты уверяли, что рассчитано было ажурное строение на прямое попадание самой крупной в те годы авиабомбы. Стены и окна-бойницы позволяли охране держать оборону. Потом здание передали стараниями председателя ростовской организации Союза художников Валентина Фёдоровича Щебланова для выставочного зала. Зал успешно работал, директором этого центра культуры много лет была Юлия Львовна Щебланова. Здесь проходили выставки группы "Зелёный остров", "Синтел-Радуница", персональные выставки. Потом зал стали ремонтировать. Ремонта зал, рассчитанный на попадание авиабомбы, не перенёс. Теперь цветник украшает набережную реки Дн, что тоже красиво.

Капитанам речных судов, что пришли по новому каналу, выход в Азовское море был запрещён. Стал Михаил Рапопорт заниматься их переподготовкой. Приходили к нему старики с практикой богатейшей. Но образование у них - три класса церковно-приходской школы да краткие курсы. До 1973 года ехали к нему капитаны речных судов с Волги и Камы, Москвы-реки и Невы, Оби и Енисея. Единственный занимался Михаил Рапопорт переподготовкой по прибрежному морскому судоходству.

В 1976 году пригласил Михаила Леонидовича в Ростовское речное училище зам. начальника Субботин. Стал бывший юнга создавать новую специальность - "морское судовождение". Доставал наглядные пособия, писал методички, привёз оборудование для

кабинета "Штурманское дело". Выпустил десятки специалистов - среди них - Борис Ткаченко, Александр Огарёв.

Преподавал Михаил Рапопорт в Ростовском речном училище, теперь там Ростовский филиал Московской государственной академии водного транспорта. Передавал курсантам речного училища свои знания морских дисциплин. Заведовал отделением судовождения.

Флот всегда оставался стержнем, на котором держалась жизнь, - уверяет Михаил Леонидович Рапопорт. Он сейчас работает в Пролетарском совете ветеранов, активный участник Ростовского-на-Дону морского собрания, большой книголюб и весёлый рассказчик.

Встречаются два юнги Великой Отечественной. Общие у них возраст, служба, флотское первое звание и память о стареньком пароходном буксире "Фанагория".
----
В 2019 году мне сообщили, что Михаил Леонидович ушёл из жизни.

По воспоминаниям Михаила Раппопорта.

На кроме цвела картошка.

«Одна из причин демографического кризиса в средней полосе России – распространение телевизоров и появление огромного числа телеканалов. Да еще почти полное отсутствие керосиновых ламп…».

Служил ростовчанин Михаил Раппопорт после увольнения из рядов Военно-Морского флота капитаном буксира на Дону. До этого был он командиром боевого корабля, потом капитаном последнего в Азово-Донском бассейне колесного парохода «Фанагория». Затем создавал судоводительский факультет в одном из флотских учебных заведениях Ростова-на-Дону.

Случилось это после пуска Волго-Донского канала, но до начала работы Ростовского телецентра. То есть более полувека назад…

Вел буксир две баржи. На одной из стоянок в караван включили еще одну баржу. Она, как и две других, была несамоходной. Но было в ней нечто, привлекшее внимание бывалого речника. Вокруг рубки, изредка спускаясь в трюм, бегали дети. Белобрысые головки ребятни да пятки, мелькавшие под краями телогреек, были похожи. Пытался капитан пересчитать малышей. Выходило то пять, то восемь. Короче, на вечерней стоянке пригласил капитан шкипера в свою каюту.
Раньше шкипером был главный человек на любом судне. Этим он отличался от капитана – командира на корабле. Военный моряк всегда называет плавсредство с вооружением кораблем, подчеркивая отличие от гражданского или вспомогательного судна.

Шкиперами еще могут называть капитанов парусных яхт. А несамоходных барж, где были шкипера, не осталось.

Этому было двадцать семь лет, слыл потомственным волгарем. Не одно поколение его предков водило торговые суда, служило матросами да лоцманами. Свою суженую встретил молодой речник в затоне. Сыграли свадьбу. Пошли родители к начальству просить дать молодым жилье. Время было, как всегда у нас, трудное, начальство мудрое. Дали парню баржу. Он стал шкипером, жена – его помощником, а племянник – матросом. За девять лет появилось шестеро малышей.

Шкипер пояснил, как:

- Зимой, когда на стоянках делать нечего… На борту только батарейный приемник. А вечером керосина жалко.

Так и жили люди полвека назад. Не переживали страстями героев из бесконечных сериалов. Не пялили глаза на то что стыдливо именуют «эротикой», не уходили в «виртуальную реальность» Интернета. Жили своей непридуманной жизнью
На палубе баржи бегал поросенок, ходили куры. Но это еще не самое прикольное было. На корме… зеленели грядки картошки, огурцов и зелени. Такая картина привела бы ужас любого боцмана, хоть на судне, хоть на корабле. А у шкипера – воля вольная! - цвела картошка.

Утонул речной трамвайчик.

В эфире ростовского порта лет сорок назад прозвучало страшное сообщение. Все суда, все сотрудники бросились к причалу у здания капитана порта. Утонул речной трамвайчик.

Обычно на нём переправлялись через Дон до пляжа. В будний день в те годы пассажирами его могли стать дошкольники, пенсионеры и редкие отпускники. Все остальные граждане Страны Советов всегда в будни были заняты – учёбой или работой.

Помню свою первую поездку. Дядя Федя Пономарёв ведёт меня на набережную. В киоске у причала берёт билеты. Он инвалид Великой Отечественной войны. Но достойная пенсия позволяет не требовать льгот.

Билет – коричневый прямоугольник из картона. На нём напечатан якорь. Компостером пробита перфорация – число и месяц поездки. Билет надорвут, когда мы сходням попадаем на судно. Такие же билеты были в поездах дальнего следования и на электричках.

У сходней стоит матрос с повязкой на рукаве. Весь экипаж одет в повседневную одежду, их вполне можно принять за пассажиров. Только капитан в фуражке.

Огромный тракторный двигатель громко работает. От него идёт тепло, пахнет отработанной соляркой. Вдоль бортов стоят сидения. Они же служат спасательными плотиками. Не знаю, как на них спасаться, сидеть мне было неудобно. Хорошо, что недолго. Детвора и старики заполняют трамвайчик.

Капитан управляет своим судном сидя в рубке. Она больше похожа на ящик с двумя дверями и двумя рамами. Путешествие начинается. Идиллия полная.

Вот такую де картину представили все тем утром. Воображение рисует тонущих дошколят и стариков. Все, все бросились на помощь…

Лоцмана с мокрыми туфлями и брюками, влажными до колен, капитан порта оттолкнул. Капитан спешил к причалу, а боцман хотел к нему зайти. Капитан торопился – тонут люди. Тонут вблизи. Лоцман пытался его остановить, но побежал следом.

На причале стоял матрос и билетёр с трамвайчика. Рядом всплыла рубка. В ней невозмутимо сидел капитан «трамвайчика».

Лоцман попросил капитана «трамвайчика» подвезти его к причалу. Пассажиров уже высадили. Солярки не жалко. Подошли к месту назначения. В это время прошла «Ракета» - судно на подводных крыльях. Волна захлестнула накренившийся борт. Судно плавно пошло ко дну. Правда, лоцман и часть экипажа успели выпрыгнуть на причал. Только ноги и брюки слегка промокли. А плотно закрытая, но плохо укреплённая каюта, рубка, - всплыла. Время стёрло имя лоцмана и номер судна.

Надеюсь этой публикацией дополнить статью Меламеда в «ЕК» «Евреи-мореходы». Ксерокопию статьи передала в музей Ростовской мореходки вдова Бориса Дворкина.