Повести о Русских князьях

Дмитрий Донской — необычный князь
Был у меня приятель старинный, историк по образованию. Один раз пили мы чай, беседовали о русской истории, он рассказывал мне о Древней Руси, о великих князьях. Я с интересом слушала, а потом задумалась: все князья похожи, а был ли такой князь, который был и красив, и мудр, и семью берёг, и праведную жизнь вёл, и подвиги во имя Руси совершал, а, главное, яркой, необычной личностью был. Когда я задала этот вопрос, мой друг сперва озадачился, а потом таинственным голосом ответил:
— Да, пожалуй, был такой князь: и красивый он был, и правитель мудрый, и верующий христианин, но не ханжа, а весёлый приветливый человек, а, что особенно важно, совершив немало ратных походов против врагов Руси, не обозлился он. И звали князя этого Дмитрий Донской…
— Расскажите о Дмитрии Донском, пожалуйста! — попросила я, сгорая от нетерпения.
Рассказ этого историка, конечно в моём художественном оформлении, представлен вам.
… Началось всё в тот день, когда московский князь, Иван Красный, собирался уехать в Золотую Орду для уплаты дани, так как много лет уж Русь была скована монголо-татарским игом. Был Иван Красный вдовец, и был у князя один ребёнок, тринадцатилетний сын Дмитрий, поэтому князь не хотел уезжать, но этого требовал долг. Он дал мамкам-нянькам последние наставления, вздохнул печально, сел на коня и сказал:
— Если уж я не вернусь из Орды, пусть княжит Дмитрий Москвой, он справится…
Прошло время, скоро пришла весть, что казнили в Орде князя Ивана. Долго плакал Дмитрий, кажется, раньше времени повзрослел, нахмурился отрок, но княжение Москвой принял. И первым делом после миропомазания Дмитрий направился к митрополиту московскому Алексию: мальчик хотел, чтобы митрополит благословил его на бой с ханом.

Митрополит Алексий что-то писал, когда ему доложили, что пришёл юный князь Дмитрий.
— Пусть заходит — промолвил Алексий и поднял голову от книги.
Взору его предстал младой князь, мальчик с голубыми, как у князя Ивана, глазами, светлыми длинными волосами, которые спускались ниже плеч, одет он был в кольчугу, образ довершал меч на поясе.
— И не рано тебе меч и кольчугу-то примерять? — с улыбкой спросил Алексий.
— Не рано, батюшка, я пришёл просить вас о благословении на бой с монголо-татарами! — ответил Дмитрий.
Алексий удивился, но изрёк:
— Князь, сколько же вам лет? Мне говорили, что вам всего тринадцать, да и волосы у вас неостриженные (в то время мальчика стригли, когда признавали боеспособным), никто в бой вас не пустит!
— Так это дело поправимое! — засмеялся Дмитрий, достал из ножен меч, Алексий закрыл глаза…
Когда Алексий открыл глаза, волосы Дмитрия были безобразно обкромсаны, а длинные пряди лежали на полу.
Алексий был шокирован: его поразила решительность отрока. Он посмотрел в глаза мальчику и увидел небывалую силу и решительность.
— А, знаешь, Дмитрий, из тебя выйдет толк. Возможно, даже именно ты освободишь Русь от цепей полувекового ига, но только не сейчас. Поживи у меня, я тебя всему научу, подращу, тогда благословлю…
Дмитрий согласился и скоро стал жить у Алексия.



Жили Алексий и Дмитрий душа в душу: вместе молились, вместе военные науки проходили, во всём был старателен и послушен юный князь, вместе и отдыхали, весело время проводили: Дмитрий и частушки пел, и на гуслях играл, и смешных историй знал много. А, главное, смеялся Дмитрий звонко, заливисто, будто соловей поёт. Как-то вышел Алексий во двор, а Дмитрий деревянным мечом с чучелом сражался, упал и смеётся. А Алексий подошёл к мальчику и печально сказал:
— Знаешь, Дмитрий, это первый смех за пятьдесят лет! Пятьдесят лет монголо-татарского ига никто не смеялся!
Конечно, в первое время бывало и такое: после вечерней молитвы все разойдутся, а Дмитрий стоит, понурив голову. Алексий руку на плечо ему положит, мол, не печалься, Дмитрий, а мальчик спросит:
— Батька Алексий, а мама и папа мои в раю сейчас?
— Конечно в раю, — ответит Алексий, потому что не может ребёнку по-другому ответить — Не кручинься, пойдём ко мне, я тебе расскажу что-нибудь из библии…


Прошло время, подрос Дмитрий, из отрока юношей стал, но остался таким же весёлым и трудолюбивым. Только одна с ним проблема: ложится спать поздно, утром Алексий разбудить его не может. И крышками от чугунков бил над ухом у Дмитрия Алексий, и водой поливал юношу — бесполезно: спит Дмитрий до обеда богатырским сном. Разозлился однажды Алексий, сказал:
— Вот заведу тебе петуха, сам вставать будешь!
— Как будто я петуха услышу… — ответил Дмитрий и перевернулся на другой бок.
Но слово Алексий сдержал: слышит на следующее утро Дмитрий петушиный крик.
— А ведь вставать пора, раз петух поёт… — подумал Дмитрий и встал.
Идёт Алексий будить Дмитрия, а Дмитрий ему идёт на встречу, умытый и красиво наряженный.
Алексий от удивления все свои железки, все свои чайники уронил, смотрит на Дмитрия во все глаза:
— Ты куда это, Дмитрий?
— Завтракать, батька Алексий! — ответил юноша и засмеялся.
— А кто ж тебя разбудил?
— Петух… — задорно сказал Дмитрий.
После завтрака Дмитрий во двор вышел и увидел петуха, который и разбудил нашего юного богатыря утром.
Красивый был петух, важный, прямо как будто понимал, что княжеский.
— Смешной ты петух. Я тебе кличку Мотя дам! — сказал Дмитрий, насыпая пшено для петушка.
Так и подружились Дмитрий и Мотя. Мотя каждое утро будил Дмитрия, а юноша с руки кормил важную птицу, да разговаривал с ним:
— Здравствуй, Мотя, что ж ты такой важный, а? Знаешь что ли, что княжеский?
А потом встанет с крыльца Дмитрий и начнёт Мотю передразнивать.
Каждый раз, как отъезжал, наказывал Дмитрий слугам:
— Смотрите, чтобы Мотька в суп не попал!

А отъезжать было куда: позвали нынче Дмитрия в Тверь на пир, где будут все русские князья. Выслушав наставления Алексия, Дмитрий оделся понаряднее и оседлал коня.
Когда приехал Дмитрий к терему князя тверского Михаила, там пир был в самом разгаре.

Дмитрий прошёл в терем, тут только его заметил князь Михаил и промолвил пьяным голосом:
— Ну, здрав буди, гость московский! Садись, выпей с дороги!
— Здравы будьте, православные князья, благодарю, не пью — ответил Дмитрий и сел за стол.
— А что ж ты, Дмитрий Иванович, не хвастаешься ничем? Да, нечем тебе похвалиться: ни жены у тебя, ни детей, ни казны золотой, ни нарядов роскошных, удел-то у тебя маленький! — не унимался Михаил.
— Правду говоришь, князь тверской, нечем мне пока хвастать, но скоро будет: с ханом буду воевать! — бросил Дмитрий.
Молчание воцарилось в тереме, все князья смотрели на Дмитрия, как на сумасшедшего.
— Аль ты пьян, князь московский?! А если речь твою баскаки услышат?!
—Пусть слышат! А ты, Михаил, не очень-то гостеприимен. Как хана победим, всех вас, князья и большие бояре думные, приглашаю к себе в Москву! — сказал Дмитрий и ушёл.
Когда Дмитрий в года вошёл, исполнил он своё обещание: собрал войско и выступил пока против отдельных отрядов монголо-татар. Не сразу пришёл к Дмитрию успех, долго ещё ханские воины кричали свой победный клич «ура», но на реке Воже свершилось чудо: побежали с поля боя ордынцы.
— Ура!!! — закричал кто-то из русских.
Алексий, который был на поле боя, дал тому ратнику по шапке и возмутился:
— Думай, что кричишь!
Слышит Алексий: уже с другой стороны русский витязь «ура» кричит. Опять подбежал, хотел отругать, да увидел, что Дмитрий стягом размахивает и кричит громогласно:
— Ура-а-а!!!
Схватился Алексий за голову: не приняли русские ханскую власть, а вот «ханское» слово меткое прижилось.

Осмелел Дмитрий, перестал дань платить, стал белокаменные стены вокруг Москвы строить, церкви, женился. Женился на девушке хорошей, покладистой, красивой, Евдокией княгиню новую звали.
Познакомились молодые так: было масленичное гуляние, все веселились, кушали горячие блинчики, катались с гор. Дмитрий тягался с юношами силушкой, Алексий степенно наблюдал за всеобщим гулянием, когда прошли мимо девицы красные, а одна из них самой красивой, самой скромной была. Подошёл к ней Дмитрий, заговорил:
— Не стесняйся меня, девица красная, хоть я и князь. Зовут меня Дмитрий, хотелось бы мне и твоё имя узнать…
— Евдокия… — опустив ресницы, ответила девушка.

— Евдокия… — опустив ресницы, сказала девушка.
— Евдокия, хочешь женой моей быть?
Испугалась девушка, сделала шаг назад, покраснела.
— Ну, что же ты боишься? Не в кухарки, в княгини зову!
— Ну, что ж, покажешь себя, как человек добрый, пойду за тебя замуж… — ответила Евдокия.
Месяц Дмитрий с Евдокией дружили, а через месяц пошли к Алексию за благословением на брак. Счастливый Алексий с радостью благословил молодых и обвенчал. Жили Евдокия и Дмитрий душа в душу, как лебедь с лебёдушкой.
Скоро Евдокия сына родила, Василием назвали, потом дочь. Дети очень любили отца и мать, пойдут для родителей ягоды собирать, а Василий больше ест ягод, чем собирает.
— Как ты думаешь, — спросит сестрёнка Василия — мы достаточно собрали ягод для родителей?
— Нет — ответит, дожёвывая ягоды, Василий.
— Тогда перестань есть, а клади в кузовок!
Но жизнь князя безмятежной не была: ушёл из жизни Алексий.
— Митрополит Алексий мне как батька был, святой человек! — прилюдно сказал Дмитрий, а новый митрополит слышал это и со злобой сказал:
— Я никогда не смогу заменить Алексия!
А тут и хан войско собирает, говорит:
— Иду на Русь: наказывать непокорных рабов!
Только не знал хан, что Русь давно уже не раба…
Собрал хан Мамай войско, выступил на Русь, собрал войско и Дмитрий, а народ возмущается:
— Как это воевать без благословения! Да ещё в праздник такой важный: Рождество Богородицы!
Решил князь Дмитрий попросить благословения у самого уважаемого отшельника: монаха Сергия.
…Скоро князь и его приближённые остановились и спешились, Дмитрий с трепетом огляделся, сомнения одолевали его: вдруг святой старец не благословит, не поддержит, а осудит? Тут из деревянной избушки вышел Сергий.
— Зачем, князь, ты в обитель мою пришёл? — спросил сурово старец.
Дмитрий опустился на колени и робко ответил:
— За благословением, батюшка…
Сергий слышал о Дмитрии разное, слышал и то, что Дмитрий решился на небывалое: дать бой хану Мамаю в день Рождества Богородицы. Сергий ещё не знал, что ответить молодому князю, но был стар и хорошо знал людей, поэтому подумал, что лучше принять решение, побеседовав с Дмитрием.
— Что ж, оставь слуг своих, да пройди со мной в келью, отведать хлеба монашеского… — строго сказал монах.

Сергий вошёл в простенькую горницу и сел на лавку. Дмитрий продолжал стоять у входа.
— За благословением на бой с монголо-татарами я к вам, батюшка, приехал, но, боюсь, осудите вы меня и правы будете: битву придётся начать в праздник Рождества Богородицы… — начал Дмитрий.
Сергий внимательно слушал, а потом вдруг сказал:
— Глаза… я хочу посмотреть тебе в глаза…
Дмитрий смутился, но подошёл к Сергию и опустился на колени. На несколько мгновений их взгляды встретились…
Но мгновение прошло, Дмитрий опустил взгляд с мыслью:
«Нет, не благословит он меня, слишком я грешный…».
А Сергий стоял, и глубокие морщины на его лице разгладились от удивления, монах воскликнул:
— Встань с колен! Это я должен перед тобой на коленях стоять! Я восемьдесят лет на земле этой живу, но бескорыстие, отвагу, праведность такой силы вижу впервые! А, главное, в отличии от других князей, мысль твоя лишь о Руси! Благословляю тебя на бой! Знай же, ранен ты будешь, но с победой и славой вернёшься! Пусть же битва свершится в праздник Рождества Богородицы! Господь с тобой, я буду за тебя молиться!
Дмитрий просветлел, принял благословение и сияющий вышел из кельи: всё в его душе ликовало, словно там, в глубине души, светило яркое солнце.
Сергий тоже вышел из кельи. Вдруг из другой избушки показались два монаха.
— Эй, Ослабля, Пересвет, вы не забыли, как меч держать? — спросил у них старец.
— Нет! — рассмеялись монахи.
— Тогда пойдёте в войско князя! — приказал им Сергий.
Дмитрий ехал с решительностью сразиться с врагом отечества и веры, а Сергий долго стоял на крыльце, и думы старца были печальны: видел монах не только славную победу, но и будущее горе…

…Русские войска подъехали к полю Куликову, Дмитрий потянул за уздечку коня, осмотрелся: кругом расстилалось ухабистое поле, покрытое пожелтевшей травой, размеренно и степенно тёк Дон, рядом расположился приток Дона — Непрядва. На воды Непрядвы сели прекрасные белоснежные лебеди и согнули свои длинные шеи.
«Хорошая примета…» — подумал Дмитрий. Тут заметил князь, что ратные люди не разбирают моста.

— Что это вы, дружина моя, не разбираете моста? — спросил он.
— А если отступать придётся? — объяснила дружина.
Этот ответ возмутил Дмитрия до глубины души, Дмитрий даже раскраснелся от возмущения.
— Значит, так вы собираетесь Родину защищать!!! Бежать думаете!!! Сжечь все мосты приказываю! — закричал, сдвинув брови, Дмитрий.
— Пожалей нас, князь! — просили солдаты, но Дмитрий был непреклонен: сжечь мосты и всё тут.
Дмитрий разделил всех ратных людей на полки: большой полк, который был главный, боковые полки и засадный полк, который должен был появиться из леса в самый трудный момент и переломить ход битвы.
Вдруг все замолчали и повернулись в одну сторону: на горизонте появились враги отечества. Дмитрий сжал кулаки, слез с коня, подошёл к одному из ратных людей и сказал:
— Ты возьми знамя, надень мой шлем и сядь на моего коня, пусть все думают, что ты — это я, и, смотри: береги себя — все должны видеть князя, а я надену твой шлем, закрывающий лицо и пойду воевать в большой полк: сил нет смотреть спокойно!
Тут из строя монголо-татар выехал на коне могучий воин и прогремел на всё поле:
— Я — Челубей, храбрый воин. Пусть один из вас сразиться со мной, как полагается по вашему обычаю!
Все содрогнулись: Челубей был силён и громоздок, как великан Голиаф.
— Позвольте мне принять вызов, княже! — с воодушевлением попросил Пересвет.
Подставной князь кивнул головой.

… И вот несётся на коне Пересвет, несётся и Челубей. Могучий конь у Пересвета, могучий и у Челубея, острёхонькое копьё у Пересвета, острое и у Челубея. Столкнулись витязи, закрыли на минуту все глаза, а как открыли, увидели, что лежат на земле оба ратника.
Погиб Челубей, вознеслась к Господу и душа Пересвета…
Тут началась сама битва. Поцеловал Дмитрий крестик и ринулся в бой. Дрался князь, как лев. Вдруг выбили у него меч. Что делать? Дмитрий кулаками, в бою себе новый меч добыл. Бешено билось сердце князя, порою и страшно было, но с поля боя он уходить не собирался. Вдруг потемнело в глазах у Дмитрия, обмякло тело: нанесли рану Дмитрию в плечо. Стал Дмитрий сознание терять, сел под деревом. Уж закрывались небесные вежды князя, когда неожиданно пронзительно закричал лебедь. Князь открыл глаза, опёрся, встал, а битва всё не кончалась…

И тогда Дмитрий дал сигнал выступить засадному полку. В полчаса всё было кончено: бежал Мамай вместе с монголо-татарами. Тут только русские заметили, что князь-то подставной!
— Где же княже? — заволновались воины.
Долго искали, нашли Дмитрия раненым.
Дмитрий нервно махал рукой и стонал:
— В бой: бить врагов Руси-матушки…
— Всё, княже, кончен бой, за нами победа, только бы тебя выходить, храбрец ты наш… — поднимая Дмитрия, говорили ратники.
Быстро выздоровел Дмитрий, весёлый нрав не давал унывать князю, когда возвращались русские полки с победой в Москву, Дмитрий уже на коне сидел, стяг держал.
А шёл белый снег, словно летели маленькие ангелочки, и били звонко благовест колокола. Дмитрий отстоял благодарственную службу в церкви и вышел к народу, а люди кидали шапки в воздух и кричали:
— Да здравствует князь Дмитрий Донской!
Да, именно за эту победу прозвали Дмитрия Донским.
Тут из терема выбежала жена князя, Евдокия, бросилась со слезами на глазах к Дмитрию, обняла мужа, причитала:
— Милый мой, драгоценный, живой вернулся — радость-то!
Дмитрий обнял жену, улыбнулся и закрыл глаза, чтобы не прослезиться: казалось князю, что голова от счастья закружится.
— Евдокиюшка моя родная, ласточка моя, как же я рад тебя видеть! Как детки наши без меня? — спросил Дмитрий, когда первый прилив радости кончился.
— Василёк уж больно по тебе соскучился, да что говорить: все скучали, переживали за тебя, сокол мой ясный… — отвечала Евдокия.



После этого расслабился Дмитрий Донской: дань не платил, армию распустил, мол, пусть семьи свои увидят, ханам не подчинялся, забеспокоились в Орде: не справляется, стар стал хан. Выбрали монголо-татары другого хана: молодого, сильного, Тотышмашем зовут. И задумал Тотышмаш на Русь войной идти, пока Дмитрий Донской ни о чём не знает, а на Руси никогда не был, не знает дороги на Москву короткой, а добраться быстро надо, иначе, если успеет Дмитрий войско собрать, получится, как на Куликовом поле. Тут и объявились два предателя Родины: Олег Рязанский и Михаил Тверской, говорят:
— Мы твоё войско за пять дней до Москвы доведём, князь Дмитрий и очнуться-то не успеет!
— А не обманите? — спросил со злой ухмылкой Тотышмаш.
—Да что вы, хан! — уверили его предатели.
— Ну, смотрите, а худо самим будет! — пригрозил хан и как-то недобро засмеялся.

Проснулся Дмитрий от шума. Не спали уже и княгиня с детьми, хотя было ещё темно.
— Осаждает Москву хан, княже! — доложили Дмитрию.
Сначала Дмитрий растерялся так, что сердце зашло: он уж и навык обороны потерял, потом в гневе на хана схватил меч и приказал собирать ополчение, затем сел, хорошо подумал, и решил:
— Я семью свою в Коломне спрячу, а вы, москвичи, пока я ополчение против хана готовлю, ворота заприте и не открывайте!
Приготовили коней для княжеской семьи, выехали из боковых городских ворот Дмитрий, Евдокия и их дети под большой тайной. Только и тут предатель нашёлся: подкараулили князя монголо-татары и сняли арканом с лошади сына Дмитрия, Василька.
Прибыл Дмитрий с семьёй в Коломну, а тут и гонец к князю:
— Беда, княже: обманул хан народ, открыли москвичи ворота, ханские войска перебили много людей, город разграбили!
Рвёт и мечет Дмитрий:
— Да если бы не сын, я бы показал узкоглазикам этим, где раки зимуют! Кто предал?! Найду, высечь велю!
Тут появился Сергий. Дмитрий замолчал, а старец изрёк:
— Нет, князь, послушай моего христианского совета: не сердись, не злись, а смирись, да поезжай в Орду, да соглашайся на все условия хана, лишь бы сына тебе вернули…
— Да что, я дожил, до того, чтобы хану подчиняться?! Лучше я… — закричал Донской и вынул из ножен меч.
— А меч пока мне отдай! — приказал Сергий.
Дмитрий скривился, но меч монаху отдал.
Скоро Дмитрий был в Орде, перед ханом.
— Зачем пожаловал, буйный князь? — с ехидством спросил хан.
— Будто не знаешь! Сына верни! Всё, что надо, выполню! — тяжело дыша, ответил Дмитрий.
— Э, ты сначала дань за двенадцать лет привези, всё оружие, что есть на Руси, собери и нам отдай, обещай не бунтовать, а потом и сынка получишь!
— Сына сперва покажи… — с грустью в опущенных глазах попросил Донской.
Хан что-то сказал слугам на своём языке, и через десять минут Василька подвели за витраж. Смотрит отец на сына, и слёзы бегут, сердце щемит, разозлился Дмитрий и ударил кулаком по витражу.
Выгнали тогда Дмитрия, но через месяц Дмитрий приехал, все условия выполнил, отдали ему сына. И Василёк, и Дмитрий плакали, обнимались, не могли наглядеться друг на друга.
Славно и мудро правил Дмитрий Донской, но больше с ханом не воевал. Ещё долго Руси под игом ходить, будет великий князь, что освободит Русь, но это — не его достижение, а последствия действий Дмитрия Донского…




Легенда об Александре Невском



Княжил на Руси во времена монголо-татарского ига в Переяславле-Залесском князь Ярослав со своей княгиней. И родила ему княгиня двоих сыновей: Андрея и Александра. Оба сына получили православное воспитание и достойное образование. Но однажды вызвали Ярослава в Золотую Орду, там Ярослав и был казнён. Старший сын его, Андрей, в Переяславле княжить стал, а младший, Александр, не хотел князем становиться и решил отправиться в Новгород, где был большой мужской монастырь, чтобы постричься в монахи. Переоделся Александр попроще, взял благословение у матери и пошёл в Новгород.
…Вскоре Александр прибыл в Новгород, но у входа его остановили баскаки хана Золотой Орды:
— Никого не впускаем и не выпускаем из города, пока дань не соберём и не расквитаемся с бунтовщиками!
Через забор Александр слышал, как жители Новгорода кричали:
— Последние крохи забирают! Ничего не отдадим! Нам всё равно от чего на тот свет пойти: от мечей монголо-татар или от голода!
Слышался свист бичей, крики, этому не было конца, и ситуация становилась для простых людей всё более печальной.
— Люди Новгорода! Послушайте меня! — пытался что-то сделать митрополит Новгородский.
— Будем их казнить! — сказал главный среди баскаков.
— Постойте, впустите в город меня, быть может, я их уговорю отдать дань! — Испугался за людей Александр.
Баскак посмотрел на юношу. Ничего примечательно он не представлял, таких на Руси было много: одет Александр был просто, самым красивым на лице были синие глаза . При светлых вьющихся волосах, постриженных чуть короче плеч, это смотрелось посредственно. Но всё-таки баскак впустил в городские ворота Александра. Александр вдохнул, набрался мужества и встал посреди главной площади города. Все вдруг прекратили крик и обернулись на Александра.
— Люди Новгорода! — начал Александр. — Если вы не отдадите дань, вас казнят! Всё, что у вас сейчас заберут, можно снова нажить, а жизнь одна, поэтому я предлагаю отдать дань баскакам!
Сначала люди застыли от таких речей, потом кто-то выкрикнул:
— Да на кол его посадить!
Народ схватился за плащ Александра, порвали его на куски, но Александр стоял совершенно спокойный. Тут поднял вверх руку митрополит. Все расступились. Митрополит произнёс речь о том, что юноша прав, и народ неохотно согласился отдать дань. После того, как баскаки получили желаемое и уехали на своих вороных конях, митрополит подошёл к Александру.

— Я вижу, что ты храбрый человек. Кто ты, сколько тебе годков, какого ты роду, как нарекли тебя, кто твои родители и зачем ты сюда пришёл? — спросил митрополит у Александра.
— Меня нарекли Александром, мне шестнадцать лет, я — сын князя Ярослава, который недавно погиб. Я пришёл в мужской монастырь постричься в монахи. А зачем вы это спрашиваете? — удивился Александр.
— А потому я тебя расспрашиваю, что нет у Новгорода князя, ты сегодня показал себя с удивительной стороны. Я бы хотел, чтобы ты стал князем Новгорода. Что скажешь? — ошарашил Александра митрополит.
— Что я скажу?! Нет! Нет! И ещё раз нет! Я прибыл сюда не для этого и я не смогу княжить! — стал упираться Александр.
— Но почему? Ты просто ещё юн и не знаешь собственных возможностей! Попробуй быть князем, ведь твой отец княжил, значит, у тебя хорошее образование и благородное происхождение. В конце концов, тебя зовут Александр, что означает победитель. Так же звали Александра Македонского, великого правителя и воина! — стал уговаривать митрополит.
— Но я не воин, тем более не победитель, и, слава Богу, Азию не завоёвывал! И мне шестнадцать лет, у меня только вчера щетина появилась, не выставляйте меня курам на смех, какой из меня князь! — возмутился Александр.
— Александр, подумай, Русь в плачевном состоянии, быть может, ты её последняя надежда! — изрёк митрополит, посмотрел на смутившегося Александра и ушёл.
А на следующий день в постоялый двор, где остановился Александр, пришли митрополит с жителями Новгорода. Все люди кричали:
— Александра! Александра на княжение!
Митрополит зашёл в комнату Александра, закрыл дверь и сказал:
— Александр! Я вручаю тебе последний уцелевший от монголо-татар город! И тебя никто не спрашивает: так захотел народ, а, значит, на то воля Божья! Я буду тебе помогать. И не говори, что боишься, ты просто не знаешь своих способностей! Никто их не знает, пока не попробует сделать что-то великое! Будем дальше упираться или будем миропомазываться на княжение?
— Будем! — со вздохом ответил Александр и поднял чёлку.
Скоро всё было готово.
— Только одна мелочь, — добавил митрополит и подал Александру красивую княжескую одежду и кольчугу с мечом, — перед тем, как появиться перед своими подданными, ты должен переодеться!

Александр переоделся, и митрополит вывел Александра к людям с возгласом:
— Это ваш новый князь Александр!
— Да здравствует князь Александр! — кричали жители Новгорода.
Да, в постоялый двор пришёл юноша Александр, а спускался красивый, сильный князь Новгородский Александр Ярославович.


Митрополит смотрел на смущённого робко ступающего Александра и думал, что юный князь очень красив, красив русской красотой: пшеничными вьющимися волосами, прямыми чертами лица, большими голубыми глазами.
— Ты такой красивый в этих княжеских одеждах! Воистину с твоей красотой тебе должно быть князем! — удивился митрополит.
Александр ничего не сказал, но приосанился.
Шло время, Александру уже исполнялось девятнадцать, он стал ещё мужественнее и красивее. Митрополит стал ругать его:
— Александр, что ж ты, юноша в самой своей красоте и в самом расцвете сил, как монах живёшь? Вот тебе мой совет: женись!
Александр, хотя и сам подумывал о том, чтобы обзавестись княгинею, отвечал, шутя:
— Времени у меня на девиц нет. Да и молодой я, с женой не управлюсь — И сам же засмеялся .
Так было, пока Александр не встретил младую деву невиданной красоты. Как он потом узнал, его таинственную незнакомку звали тоже Александрой, была она дочерью князя Брячислава Полоцкого.
Александр поехал с богатыми дарами к Брячиславу свататься к Александре, но получил отказ.
— Девица капризная эта Александра: говорит, что хочет жениха поближе узнать! Срам один с ней! — сокрушался Брячислав.
Тогда Александр пригласил её на конную прогулку. Было лето, приятный запах клевера витал повсюду, шелестели зелёные листья деревьев, таких же могучих сосён, как Александр, и таких же тонких берёз, как его возлюбленная. Юный князь расспрашивал обо всём Александру, повествовал о себе и закончил речь словами о том, что хотел бы себе найти жену, что поддерживала его.

Александра поняла намёк и склонила голову на сильное плечо князя.
Они подъехали к самому обрыву, и, любуясь голубой лентой реки, Александр, улучшив момент, предложил:
— Давай обвенчаемся!
Скоро митрополит организовал пышную свадьбу молодой паре. И, говорят, не было красивее супругов, чем князь и Александра.

На молодой княгине блестели украшения из жемчуга и венец, Александр тоже был очень нарядно одет. Но главным украшением были их сияющие от счастья глаза.
Долго же все удельные князья гуляли на свадьбе Александра, а как свадьба прошла, зажили супруги, как святые Пётр и Феврония, в благочестии и ладу. Княгиня ребёнка ждала, когда до Александра тревожная весть дошла: высадились у реки Невы шведы, хотят на Русь войной идти.
Александр закусил губу, чтобы не было видно волнения, и приказал:
— Собираем ополчение и выступаем!
Ох, и плакала княгиня:
— Что ж ты меня оставить вдовой с ребёнком маленьким хочешь? Не ходи на войну!
У Александра сердце разболелось: с одной стороны жена беременная плачет, с другой стороны ослабленная монголо-татарами, как младенец, беззащитная Русь в нём нуждается: разорвут без защиты Русь, как волки младенца, шведы.

Перед походом Александр попросил благословения у митрополита, тот благословил и сказал:
— Возьмите меня хотя бы полковым священником, княже, я пригожусь!
— Пожалуйста, не обращайтесь ко мне так официально, вы старше меня. Я возьму вас своим духовником. Вы согласны? — смутился Александр.
— Конечно, согласен! Но мне нужно от тебя, Александр, ещё кое-что… — ответил митрополит.
— Что? — удивился Александр.
— Чтобы ты поверил в себя! — изрёк митрополит, глядя в глаза Александра.

Но вот ополчение собрано, выступает войско Александра к Неве. Тут в лесу недалеко от Невы Александр приказал остановиться.
— В чём дело, княже? — стали спрашивать все.
— Не пойдёт так. Разведать всё нужно! — объяснил своё поведение Александр (никто не догадался, что Александр побаивается: он мечом-то никогда не пользовался).
Тут один старый воевода сказал:
— Княже, я ещё при вашем отце служил, доверьте разведку мне!
— Хорошо! — согласился Александр.
Тем временем воевода шведов Биргер не торопился:
— Что мне стоит победить этого юнца Александра и завоевать Русь!
Скоро Александру доложили:
— Шведы у Невы разгружаются, уже установили главный шатёр!
И войско, и Александр были в нерешительности. Тут Александра позвал митрополит и сказал:
— Александр, вот твой час, я увидел твои возможности, ещё когда ты пришёл в Новгород мальчиком, так скажи же своё слово и поведи воинов в бой!
Александр выехал перед войском и начал речь:
— Дружинники мои, мы обязательно победим, потому что не в силе Бог, а в правде, наше дело правое: мы защищаем сою Родину!

И начался бой. Александр, как стрела, подлетел на коне к главному шатру шведов и порвал его. У шведов началась паника. Русские воины показывали чудеса храбрости. И тут Александр столкнулся лицом к лицу с Биргером. Биргер обнажил меч. Александр тоже достал дрожащими руками меч, Биргер замахнулся, Александр отразил удар, нанёс следующий удар, Биргер пошатнулся, Александр опустил меч, отошёл и увидел, что от его удара на лице у Биргера остался огромный уродливый шрам. А тем временем шведы уже садились на свои корабли и сбегали, Биргер тоже поспешил на корабль, но крикнул с акцентом:
— Александр, я тебе отомщу!!!
Но Александру было всё равно: русские победили, Александр отпустил всех пленных шведов и решил, что можно возвращаться домой.
Все воины во главе с Александром ехали в главную Новгородскую церковь: стоять благодарственную службу. Александр ехал на белом коне, а люди кричали:
— Да здравствует князь Александр Невский!
Да, за эту победу Александра прозвали Невским.
Выстояв благодарственную службу и поставив свечи, Александр поехал домой и вдруг увидел митрополита. Александр поклонился и произнёс:
— Спасибо вам!
Митрополит ответил, улыбнувшись:
—Я только открыл тебе твои же способности. За что же мне спасибо?
Тут на крыльцо терема выбежала княгиня со свёртком, Александр слез с коня и обнял жену, посмотрел на свёрток и расплылся в улыбке: княгиня родила сына. Александр взял малыша на руки и прижал ребёнка к груди.
— Голубка моя, суженая, спасибо тебе за сына, как назвали-то его при крещении? — обратился к жене Александр.
— А мы его не крестили, тебя ждали! — отвечала жена.
Князь хотел поцеловать её, но Александра сказала:
— Нельзя же при людях!
— Ничего, княгиня на то и нужна князю! — кто-то посмеялся в толпе.
— А как вас в миру звали? — спросил Александр митрополита.
— Василий! — ответил митрополит.

— Тогда я назову сына Василием, Василёчком! — решил Александр.
В день крещения своего сына, Александр Невский подарил жене соболиную шубу и венец с самоцветными камнями, а митрополиту — ларец с золотом.
И вот прошло несколько лет. Александр возмужал, стал хорошо владеть мечом и копьём. Князь и княгиня так же продолжали жить в ладу. Старший сын княгини и Александра, Василий, был уже взрослым человеком. Подрастали другие дети князя: Дмитрий, Андрей, Даниил и Евдокия. Только постаревший митрополит говорил:
— Да, внешне ты сильно изменился, но в сердце ты всё тот же честный и храбрый юноша, который способен на многое, нужно лишь сказать ему, что он на это способен!
И вот однажды к Александру прибыли посланники папы римского и предложили:
— Александр Невский, вы — великий князь, мы предлагаем вам принять католичество и крестить в эту веру свой народ, тогда вы станете величайшим католическим правителем!

Александр сдвинул брови, грозно взглянул на заморских гостей и ответил:
— Нет, Русь уже много лет православие исповедует, и я, и мои подданные — православные люди. От вас учение не принимаем!
— Тогда наши рыцари пойдут на Русь войной! — пригрозили посланники католиков.
Александр задумался, но потом сказал своё слово:
— Нет, я решения не поменяю, православная вера — это то, что спасает меня и мой народ!
Кардиналы раскланялись с недовольными выражениями лиц и удалились.

— Молодец! Так им и надо! Захотели, чтобы мы предали веру свою! Не бывать такому! Ты правильно ответил! — шепнул митрополит Александру, но Александр отвечал:
— Рано хвалите меня, ещё надобно рыцарей иноземных победить!
— А ты, Александр, после такой удачи, всё ещё не веришь в себя? — с улыбкой спросил митрополит.
— Да не в этом дело, — отвечал Александр Невский — просто я ещё не воевал с таким сильным врагом…
Прошло несколько месяцев, был апрель, в Новгороде поднялся бунт (причина была в том, что Александр не выступал войной против хана), Невского с семьёй выгнали из города, но Александр не расстроился, знал, что без него долго не смогут, построил избушку, стал рыбачить. Не прошло и недели, как приезжают к нему послы из Новгорода:
— Александр Невский, пожалей нас, сиротушек, прости, неразумных, возвращайся на княжение с княгинею своей, да собери рать свою, да защити нас, непутёвых, от врагов: нынче супостаты в Пскове людей иную веру заставляют принимать!
— Хорошо, прощаю, возвращаюсь на княжение, только с кем мне воевать предстоит? — спросил Александр.
— С проклятым Ливонским орденом! — отвечали ему.
Александр закусил губу, хотел сказать то, что успокоило и его, и новгородцев, но слов таких не нашёл.
— Что оробел, князь? Али не помнишь своих способностей, али не помнишь, чему я тебя учил?! — с упрёком задал вопросы митрополит и подал Александру меч.

Александр отвёл взгляд и после долгого молчания сказал:
— Не знаю, что из этого получится, но дальше пускать рыцарей Ливонского ордена нельзя, так что собираем ополчение!
Потом Александр обратился к митрополиту:
— Благословите на бой!
— Вот этот настрой мне по душе! Благословляю! В тяжёлое время живёшь и княжишь, Александр, но поверь, от того и будешь великим! — произнёс речь митрополит.
Собрав ополчение, Александр выступил к Чудскому озеру, где стоял лагерь рыцарей Ливонского ордена.

Александр ехал на коне и думал: «Да, не знаю прямо что делать: рыцари Ливонского ордена сильнее и многочисленнее моего ополчения, да и бой они вести умеют: недаром участвовали в крестовых походах! А надо их одолеть во имя Руси! И как это сделать?».
Вот прибыла армия Невского к Чудскому озеру. На одном берегу русский лагерь расположился, на противоположном — рыцари Ливонского ордена.

И спросил Александр Невский у своих советников:
—Ну, что, братцы, на каком берегу будем бой давать?
— Нечего Ливонцев проклятых так далеко пускать! На том берегу будем бой давать! — говорят одни.
— Нет, на этом берегу будем бой давать! — оспаривают другие.
Александр думал с таким напряжением, что у него сильно разболелась голова.
«Надо отдохнуть! Ни о чём не думать…» — проскочила мысль у Александра, он откинулся, закрыл глаза…
И тут Александру ясно вспомнилось, как отец Александра, князь Ярослав, куда-то повёл сына.
— Куда мы идём, батюшка? — спросил у отца мальчик.
— Встречать посла, сынок… — ответил отец.
Тут они подошли к озеру. На противоположном берегу стоял иноземный посол в латах.
— Переходите к нам! — крикнул Ярослав.
Посол стал переходить по озеру, но на самой середине лёд треснул под ним, посол провалился, отец Александра подскочил, помог вылезти послу и стал ругать себя:
— Вот я старик, голова с дырой! Насоветовал вам, а ведь апрель, лёд некрепкий.
... А тем временем, пока Александра одолевали воспоминания, советники всё спорили. Александр открыл глаза, сел прямо, улыбнулся от осенившей его идеи и заявил:
— Бой на озере давать будем!
— Как на озере?! Зачем?! — спросили хором все советники, только митрополит улыбнулся и шепнул Александру:
— Мне можешь не объяснять, я понял, почему ты принял такое решение…
Александр начертил план. По его плану впереди должен стоять самый слабый полк, с боков более сильные полки, которые не дадут свернуть рыцарям Ливонского ордена. Враги должны воодушевиться отступлением, ступить на середину озера, лёд треснет, рыцари в своих тяжёлых латах пойдут ко дну, а русские сойдут на берег.
И вот идёт бой. Вооружённые, одетые в тяжёлые латы крестоносцы встали клином, соединили щиты, выставив копья, и стали похожи на ежа с гигантскими иглами. Русские стали отступать. Александр стоял под стягом с изображением Христа у Вороньего камня, сжав кулаки до боли и закусив губу, и шептал:
— Ну, давай, Боже, помоги: пусть лёд треснет…
Тут в разгаре боя посередине озера пробежала трещина. Все развернулись и застыли, но было поздно: лёд со скоростью мысли начал проваливаться под крестоносцами, причём не в одном месте, а сразу под всеми рыцарями.

Они пытались выкарабкаться, но в латах рыцари были так не подвижны, что не могли даже слезть с коней, которые тоже тонули. Увидев это, русские сошли на берег.

— Спасибо, Боже! — прошептал Александр и поцеловал край стяга. Уже скоро Александр и его войско праздновало победу. Александр въехал в Новгород на белом коне, все приветствовали его, как победителя. Потом Александр стоял благодарственную службу, только после этого под одобрительные крики князь Невский вернулся домой, к семье. Обняв жену и детей, Александр подумал, что самое большое счастье на Земле — это когда тебя ждут дома. Но это было не последнее испытание для Александра. Скоро ему пришло известие, что его вызывает в Орду хан. Александр задумался: ещё ни один князь не возвращался живым из Орды, потому что, чтобы быть допущенным до хана, надо пройти «очистительный огонь», а так как это — языческий обычай, князья отказывались его выполнять. Невыполнение этого обычая каралось казнью. Так погиб отец Александра. Александр долго думал и решил, что ехать в Орду надо, но «очистительный огонь» он проходить откажется, даже если это будет стоить ему жизни…
— Вы благословляли меня на ратные подвиги, благословите же теперь на подвиг смирения! — попросил Александр.
— Благословляю! Я поражён тобой, Александр, ты действительно способен на подвиг во имя Руси! Теперь я вижу, что не ошибся, выбрав тебя в князья!
Александр желал бы пойти войной на монголо-татар и освободить от их ига Русь, но как человек разумный и дальновидный, понимал, что монголо-татары пока сильнее русских и не хотел обрекать Русь на поражение, поэтому смиренно поехал в Золотую Орду.
Александр очень волновался, понимая, что за невыполнение обычаев монголо-татар, он может быть казнён. Князь остановился в шатре и стал читать девяностый псалом, и вера давала ему какие-то небывалые силы.
Когда Александр прибыл в то место, где остановился хан, его встретили двое монголо-татар, велели слезть с коня и куда-то повели.

«Сейчас мне предложат пройти очистительный огонь, и я откажусь, совершено спокойно откажусь, не показав, что боюсь!» — мысленно уговаривал себя Александр.
Тут один монголо-татар поставил меч к горлу Александра и спросил:
— Через очистительный огонь пойдёшь, русский?
Не знаю насколько спокойно, но Александр отказался.
— Готовься тогда встретиться со своим Господом, гордый русский! — засмеялись монголо-татары.
Невский опустил голову и стал читать молитву, один из монголо-татар начал точить саблю, когда из шатра послышался голос хана:
— Оставить этого русского в живых и допустить ко мне без очистительного огня!
Александр выдохнул, монголо-татары посмеялись:
— Повезло ж тебе, русский!
Александр прошёл в шатёр и увидел человека с узкими глазами, чёрной маслянистой косой и грязной кожей. Обыкновенно князья перед ханом становились на колени, но Александр то ли растерялся, то ли не хотел этого делать, застыл при входе. Но хан начал беседу первым:
— Тебя, значит, Александром Невским зовут?

— Меня… — ответил Александр.
— Да, ты красивый человек, Александр. Значит, ты шведское войско разбил? Тебе Биргер грозился отомстить? — не унимался хан.
— Да, великий хан, моя дружина разбила шведов, и мне Биргер грозился отомстить… — отвечал, уже не робея, Александр.
— Значит, ты рыцарей Ливонского ордена под лёд отправил? — с ухмылкой спросил хан.
— Не я один — русский народ — без тени гордости отвечал Александр.
— Да ты же великий человек, Александр! Проси у меня что захочешь, ни в чём не откажу! — восхитился Александром хан.
— Великий хан, не сердитесь, у меня будет несколько просьб. Во-первых, позвольте жить в Орде нескольким православным священникам, это нужно для тех русских, которые живут у вас, в Золотой Орде. Во-вторых, я прошу освободить русских юношей от военной службы у вас: нам нужны самим воины, чтобы защищать Русь. В-третьих, позвольте мне самому собирать дань: ваши баскаки обижают простых людей. Обещаю привозить дань вовремя… — начал Александр.
И хоть Александр попросил для Руси очень многое, хан сказал, что всё исполнит.

Ах, если бы вы знали, как обрадовалась княгиня Александра, когда Невский вернулся! Сколько слёз она пролила, ожидая его! А тем временем сын Александра, Василий, натворил беды: собрал молодых, да бойких и выступил против баскаков. Хан очень разозлился и хотел послать отряды сжечь Русь, но Александр закрыл зачинщиков бунта, поехал к хану и уговорил его не палить русские города.
— Ну вот, теперь князь Александр на нас рассердится! Всё из-за тебя! — упрекали Василия друзья, которые были заперты вместе с ним.
— Никто вас за верёвку не тянул! Я сам отца боюсь… — вздохнул Василий.
Тут вошёл Александр, вид его был суров. Князь промолвил:
— Эй, беспокойный народ, больше чтобы не бунтовали, а то чуть не навлекли беду на Русь!
— Не будем больше! — начали уверять Александра виновники бунта наперебой.
—Хорошо, отпускаю! — сказал Александр. Только Василий хотел тихо уйти вместе с друзьями, как отец заметил это:
— А ты куда, Василий? Я с тобой разговор не окончил!
Василий потупил взор и заговорил:
— Простите нас, великий князь…
Александр долго смотрел на сына, а потом не выдержал: обнял и сказал:
— Не обращайся так ко мне, я же твой отец! Ты бы знал, как я испугался за тебя: ведь тебя могли казнить монголо-татары за бунт, я бы этого не пережил, я тебя… люблю! Понял, сынок, Василёчек ты мой?
— Понял, батюшка, больше так не буду, честное слово! — глядя с любовью на отца, ответил Василий.

Много ещё событий было в сложной жизни Александра Невского, а когда сыновья его стали взрослыми, Александр оставил Русь на них, а сам исполнил мечту своей юности: постригся в монастырь. Когда не стало Александра, митрополит вышел к народу и сказал:
— Чадо Руси, осознаёте ли, что закатилось солнце земли Русской?
— Да, уже плачем! — со слезами на глазах отвечали новгородцы.
Народ оценил и духовные, и военные подвиги князя Александра, человека, который сделал колоссально много для страны в самое тяжёлое время. Храбрость Александра, честность, мудрость и любовь к Родине вошли в легенды. Не только историки и народ оценили свершения Александра, но и церковь: князя Александра Невского причислили к лику святых. А для меня он стал примером того, что человек способен на очень многое, только стоит в это поверить.