Неотправленные письма

НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА

Телефонный звонок.
- Дмитрий Иванович у аппарата.
- Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Меня зовут Алиса Майер. Газета «Местный вестник». Я хотела бы написать статью о ваших разработках тридцатилетней давности. Ведь о них почти ничего неизвестно, но ходили слухи, что это был переворот в медицине! И ходят до сих пор. Мне очень хочется взять у вас интервью.
- Дорогая Алиса, неужели кому то будет интересно, над чем я работал тридцать, с лишним, лет назад?
- Конечно! Вы же были и есть самый лучший врач в нашем городе. Возможно, что лекарство, над которым вы работали, могло бы спасти многие жизни. Мне мой дедушка, Виктор Петрович, об этом кое-что рассказывал, но очень мало. Он говорил, что во времена СССР все было засекречено, и разглашать это было, ни в коем случае, нельзя. Но сейчас мы живём в другом мире, поэтому я думаю, об этом нужно будет рассказать всем. Тем более срок давности…
- Извините, что перебиваю, ваш дедушка - Пётр Александрович Майер?
- Да, он самый! Он работал вместе с вами в лаборатории. Он мне говорил, что вы с ним дружили.
- Так почему вы не возьмёте интервью у него? Он знает столько же, сколько и я.
- Я бы с радостью, но мой дедушка недавно умер. Вот он и говорил, что вы изобрели то, что сразу засекретили и с вас взяли подписки о неразглашении данных проекта.
- Извините, я не знал о смерти Петра. Примите мои соболезнования. Да, действительно, мы не только работали вместе в лаборатории, но и дружили. После того как наш проект закрыли, Петя уехал куда-то на север, и мы больше не виделись. Талантливый был человек. Хорошо, Алиса, я дам вам интервью. В память о вашем дедушке.
- Я очень рада, что вы согласились. Когда вам будет удобнее встретиться?
- Я человек пожилой, на пенсии. Мне любое время подойдёт, предлагайте сами.
- Хорошо, давайте, тогда завтра после обеда. Я подойду к 4 часам. Пойдет?
- Договорились. Завтра, так завтра. У меня будет предостаточно времени, чтобы найти фотографии и все записи, которые вам будут интересны.
- Большое спасибо! Я с нетерпением буду ждать с вами встречи. До свидания!
- Всего доброго, Алиса!

Дмитрий Иванович положил телефонную трубку.

Следующий день. 15:55. Звонок в дверь.
Дмитрий Иванович открыл дверь. Перед ним стояла очаровательная блондинка с вьющимися локонами волос и огромными голубыми глазами.
- Здравствуйте, Дмитрий Иванович! Я Алиса. Я вчера вам звонила.
- Здравствуйте, Алиса! Да, глаза, очень даже, от дедушки! Давайте проходите. Рад познакомиться.
У Дмитрия Ивановича была маленькая, уютная квартирка на 8 этаже панельного дома в центре города. Мебель не новая, ещё из 90х, но обставлено все со вкусом и смотрелось очень уютно.
- Алиса, проходите сюда, здесь мой кабинет, моё рабочее место. Я кое-что собрал для вас, оно должно пригодиться для вашей статьи.
Алиса зашла в кабинет Дмитрия Ивановича. Это была небольшая, светлая комната, в которой находился большой рабочий стол. Во всю стену висела полка, сплошь заставленная грамотами и дипломами в красивых рамках. На другой стороне комнаты громоздился старинный шкаф, забитый книгами. Возле шкафа на полу стояла большая коробка, с какими-то почтовыми наклейками. В этой маленькой комнатке было невероятно большое окно – почти во всю стену. Алиса подошла к нему: городской парк во всей красе!
- Прекрасный вид! Не правда ли, Алиса?
- Чудесный!
- Отсюда видно полгорода. Особенно красив ночной вид, когда огни окон жилых домов, фонари, которые освещают улицы, фары автомобилей, всё смешивается в электрическом потоке. Плохо, когда вдруг ломается лифт, мне приходится идти пешком до восьмого этажа. А это совсем не близкий путь для моего возраста, поэтому иногда появляются мысли, что лучше жить в квартире, которая находится не выше второго этажа. Я уже давно хотел обменять квартиру, но привык к этой, не отпускает она меня.
- Да, Дмитрий Иванович, вид из окна очень шикарный!
- Но, вы пришли ко мне в дом не для того, что любоваться видом из окна, а по делу. Присаживайтесь, а я сейчас чай принесу.
Дмитрий Иванович вышел из комнаты. Алиса присела на стул и стала рассматривать рабочий стол врача-профессора. На нем лежали фотоальбомы, стопка рукописей, очки, курительная трубка, чёрно-белая фотография в массивной рамке. Молодая красивая пара счастливых, улыбающихся людей. Рядом лежал конверт, на котором фломастером крупно написано: №999. Алиса посмотрела конверт с обратной стороны – не вскрыт. В это время зашёл с чаем Дмитрий Иванович.
- Извините, Дмитрий Иванович за моё любопытство, мне просто в глаза бросилось это письмо, потому что таких конвертов у нас в России нет. Это из-за границы?
- Не нужно извинятся. Все хорошо, но этот конверт с письмом не по нашему делу, он связан с моей молодостью. Благодаря отправителю этого письма я стал тем, кем я стал.
-Дмитрий Иванович, а давайте мы интервью именно с этого и начнём: как вы стали тем, кем стали. Читателям будет очень интересно узнать, как всё началось?
-Я даже и не знаю, интересна ли будет чужая жизнь чужим людям. Научные разработки – это одно, а вот семейная Санта-Барбара… не знаю, не знаю…
Профессор пододвинул чашку чая к Алисе, вздохнул.
-Видите, вон в том углу, большую коробку? Это не просто коробка, это посылка. Два месяца назад мне пришло извещение, что на почте лежит для меня посылка и просят забрать. Я пошёл на почту. Мне её отдали, но унести в руках, мне было сложно. Пришлось попросить внука помочь. Я был очень удивлён этой посылке, ведь в Швейцарии у меня никто из знакомых не живёт. А когда её открыл дома, то удивился ещё сильнее. Вся эта коробка была заполнена письмами и все от одного человека. Адреса были разными, а отправитель один и тот же человек. Каждое письмо было пронумеровано. Письмо, которое вы видите - оно последнее. 999-е. Я его ещё не читал. Если честно, то боюсь открывать его.
- Боитесь? - удивлённо спросила Алиса. - Дмитрий Иванович, а кто их вам писал? Очень интересно, почему письма были написаны, но не отправлены вам?
- Ну, это очень долгая история. Я расскажу, если вас это заинтересовало.
- Да, мне очень интересно послушать вашу историю с письмами. Ведь не каждому присылают 999 писем в посылке.
- Ну, хорошо. Все эти письма от Елизаветы, моей Лизоньки.
Мы жили в одном городе, не в этом, в другом, в одном подъезде, на одной лестничной площадке. Мы были одного возраста, ходили вместе в одну школу, в младших классах, даже, сидели за одной партой. Мы были отличными друзьями. Всегда были вместе. Во дворе все соседи нас называли жених и невеста. Лиза жила с бабушкой. Родителей Лиза не помнила, они погибли, когда она была ещё маленькой. И дед Лизы погиб на фронте. Воспитанием занималась бабушка.
После окончания школы мы с ней поступили в институт археологии. Она очень хотела стать археологом и меня с собой потащила. Мы переехали жить в Санкт-Петербург - Ленинград. Нам повезло, что у меня бабушка там жила, а то пришлось бы жить в общежитии. Она приютила нас у себя. Студенческая жизнь бурлила и кипела, у нас появилось много друзей.
А потом через два года у меня умерла бабушка и мы с Лизой остались в квартире жить одни. Поначалу было, как то, не по себе, не хватало бабушкиной заботы... Возможно, поэтому я и Лиза сблизились ещё больше. Я сделал предложение ей, а она мне отказала. Лиза сказала, что брак разрушит наши отношения и, что нам не нужно пока торопиться с этим. Нам ведь хорошо вместе и без штампов в паспортах.
Через год после этого она привела свою однокурсницу к нам домой и попросила меня, чтобы она немного у нас пожила. Я был не против. Я знал Галину, она была порядочной девушкой.
Археологический институт я не закончил, ушел после второго курса, не моё это было. Поступил в медицинский, стал, как вы уже знаете, врачом.
Когда Лизонька закончила институт, её отправили с группой в экспедицию на Дальний Восток. Она говорила, что это ненадолго и, что скоро вернётся. Я знал, как ей нравилась её работа, у неё глаза горели, поэтому отпустил её. Ну, как отпустил, я же не мог ей запретить... Мы с ней переписывались, письма каждую неделю отправлял ей, а она мне. Каждый раз она мне писала, что задержится там ещё на немного, потом ещё... После года переписки письма от неё перестали приходить. Я писал ей, но ответа так и не получил. Поехал к бабушке Лизы, хотел узнать про неё, вдруг, что случилось. Бабушка Лизы, к сожалению, померла, и сказать мне ничего не могла. Разыскать Лизу мне не получилось, я очень хотел, но никто ничего не знал.
Всё это время Галина продолжала жить в квартире моей бабушки. То есть, жили вместе. У нас были разные комнаты, но всё остальное – общее. Она мне помогала разыскивать Лизу, но... – профессор на миг задумался, затем подошёл к окну и некоторое время смотрел на город. Затем резко встрепенулся, как будто сбрасывая остатки сна, повернулся:
- Простите, на чем я остановился? Ах да, Галя. Я не буду рассказывать как, да почему, но Галя стала моей женой. Так получилось. Родились у нас с ней трое детей. Жили с Галей хорошо, она очень меня любила. Одним словом - жили счастливой жизнью. А 5 лет назад она скончалась. Сердце. После похорон решил перебрать её вещи и нашёл письмо Лизы, которое было адресовано мне. Я был удивлён и сначала не понимал, почему это письмо было у Галины. Из письма Лизы узнал, что она получила хорошую работу и звала меня к себе переехать. Там же написала свой новый адрес, куда ей писать. Тогда я понял, почему письма не доходили до меня - письма от Лизы перехватывала Галина, потому что она влюблена была в меня и сделала все, что бы убрать соперницу с дороги. И, когда я нашёл в вещах ещё и свои несколько последних писем, то понял, что Галя специально напрашивалась отнести на почту очередное моё письмо. Только не опускала письма в почтовый ящик, а прятала их у себя. Галину я не осуждаю, за то, что она так поступала, она хотела обрести своё счастье и быть со мной. Знаете, Алиса, Галине как то удалось пригасить, охладить (не знаю, как выразиться точнее) любовь к Лизе, но сейчас осознаю, что не совсем - она всегда жила в моем сердце. Я всегда надеялся, что мы, когда-нибудь, увидимся. Но, увы, этого так и не произошло и, скорее всего, не произойдёт.
- Почему Дмитрий Иванович? Сейчас можно съездить, слетать, в любую точку России и даже мира! Вы обязательно увидитесь!
- Алиса, я так не думаю. Поэтому я и боюсь прочесть письмо под номером 999. Число очень не хорошее. 998 писем от Лизы я прочитал, а последнее не могу. Лизонька за эти 40 лет написала мне 999 писем. Я читал её письма и каждый раз читая, проживал её жизнь вместе с ней. Радовался вместе с ней и переживал вместе с ней. После того, как я «не ответил» ей на приглашение приехать, она писала мне обо всем, что происходило с ней, на протяжении 40 лет и складывала в ящик.
Лиза так и не вышла замуж, но она усыновила ребёнка. Ее сын стал пластическим хирургом. Он уехал жить в Швейцарию, а 10 лет назад забрал и её к себе. Лиза писала мне письма, но не отправляла их. Вопрос: "Вот почему, именно, два месяца назад она решила меня разыскать и мне их отправить? "
- Дмитрий Иванович, может вся разгадка в последнем письме?
- Возможно, но я не могу его прочесть. Лиза писала, что она очень серьёзно больна, что ей делают химеотерапию. И хотя она в последнем письме, в 998-м, написала, что ей стало лучше, но нехорошее предчувствие меня не покидает.
- Дмитрий Иванович, не мучайте себя, прочтите последнее письмо и тогда будет все ясно. Возьмите его, откройте и прочтите. Давайте отложим разговор до завтра. Письмо от Лизы важнее. Я пойду, не буду мешать, а вы обязательно прочтите его в спокойной обстановке.
Алиса протянула письмо Дмитрию Ивановичу.
Дмитрий Иванович взял дрожащими руками письмо.
- Алиса, прошу Вас, останьтесь. Я не смогу прочесть его наедине с собой. Вам же тоже интересно, что в нем написано?
- Если честно, то да, но это ваше личное и мне не стоит знать, что в нем. А если вы захотите поделиться со мной, то сделаете это завтра. Я приду к вам, в это же время.
Алиса направилась к выходу.
- Алиса, подождите, вот, возьмите, здесь кое-какие фотографии и документы.
Алиса взяла папку с бумагами и вышла из квартиры.
Дмитрий Иванович сел в кресло, надел очки и открыл конверт. В нем лежало письмо, которое было написано не совсем ровным почерком и фотография, на которой запечатлены парень и девушка. Точно такая же стояла у Дмитрия Ивановича на столе. На обратной стороне надпись «Елизавета и Дмитрий вместе навсегда!»
Дмитрий Иванович трясущимися руками поднёс письмо к лицу, закрыл глаза и некоторое время сидел неподвижно, будто в какой-то медитации, затем медленно развернул лист и начал читать:
ДОРОГОЙ МОЙ ДИМА!
В предыдущем письме я тебе рассказывала, что прохожу курс лечения и мне стало немного легче. К сожалению, это было временно. У меня обнаружили метастазы. Они у меня по всему телу. Каждый день я борюсь со страшными болями. Мне колют морфий, но это избавляет меня от боли ненадолго. Я вся горю изнутри. Словно всё моё тело состоит из тлеющих углей. После укола они немного затухают, а потом вновь начинают гореть, ещё сильнее.
Димочка, я за эти месяцы вся измоталась, а последнюю неделю уже не в силах это терпеть. Просто не хочу уже бороться. Я знаю, что всё безнадёжно.
Сейчас я нахожусь в клинике, в Цюрихе. Здесь эвтаназия не запрещена. Я решилась на это, потому что, не хочу больше мучиться. Но моего желания было мало, необходимо ещё согласие близкого родственника. Сын мой поддержал меня в этом, с трудом, но все же одобрил моё решение. Надеюсь, и ты меня поймёшь и поддержишь.
Я много лет писала тебе письма, не зная, жив ты или нет. Но я попросила сына, чтобы после моего ухода, он нашёл твой адрес и отправил все мои письма тебе. Если ты их сейчас читаешь, значит, он разыскал тебя. Значит, ты жив и я буду ждать тебя там, на небесах, а если нет, то мы скоро встретимся.
Димочка, я все время, всю свою жизнь любила тебя. Ты всегда жил в моем сердце. Поэтому я никогда не могла найти себе спутника по жизни, потому что, такой как ты только один.
Через час мне поставят укол и я усну. Говорят, это сладкий сон и человек умирает счастливым. В этот момент я буду думать о тебе. Ведь всю жизнь воспоминания о тебе давали мне желание жить, а теперь и умереть.

На этом все.
Прощай мой родной! Твоя Лиза.

Дмитрий Иванович положил письмо на стол. Снял очки. Взял фотографию, где он с Лизой и стал смотреть на неё. По его щекам текли слезы. Через 5 минут он вытер платком слезы с лица. Достал листок бумаги и ручку. Начал писать:
Дорогая моя Елизавета!
Я тебя не осуждаю за твой поступок. Это твой выбор.
Я тебя тоже очень люблю и всегда любил. Прощай и до встречи!
Твой Димка.
Р.S: Скоро увидимся....
Это письмо он положил в конверт. На конверте написал номер 99. Затем он встал и прошёл из кабинета в спальню. В комнате стоял старый сундук. Он подошёл к нему и открыл. В нем лежали другие письма, которые были адресованы Елизавете Шевцовой. К этим письмам он положил и 99-е письмо.
После этого он вернулся обратно в свой кабинет, открыл настежь окно и стал смотреть на светящийся от огней город.
- Прекрасный вечер сегодня! Прекрасное завершение дня! Думаю, мне тоже пора.
Дмитрий Иванович достал из ящика стола красную шкатулку, открыл, некоторое время смотрел вовнутрь этой коробочки. Там лежали шприц и ампула с жёлтой жидкостью. Выложил содержимое на стол, рядом с фотографией молодой пары счастливых людей, положил руку на стекло рамки, закрыл глаза…
-Ну, вот и пришла пора лично на себе экспериментально проверить действие своего же изобретения. – Профессор шептал, как будто на исповеди у самого себя, – Швейцария… Страна, в которой узаконена добровольная смерть. Но самым первым весь этот процесс придумал я. И ампулу с веществом, без срока хранения. Хоть сто лет! И безболезненный, счастливый уход из жизни! Моё изобретение! Покруче любого швейцарского! Вернее, наше, с Петром. Мы решили, что ампула останется у меня, так как все проверки шли по линии Петра. Он был по национальности немец, и этим было всё сказано. КГБ лабораторию закрыл, мы разъехались по разным концам страны и боялись даже искать друг друга, а потом и вовсе жизнь закрутила так, что и не до поисков было. И вот теперь Петра нет. Моей Лизы тоже. А у меня в руках эта ампулка со счастливым окончанием жизни.
Профессор набрал содержимое в шприц, ещё раз погладил фото и сделал укол.
Сел в кресло. Взял в руки фотографию, где он с Лизой, и прижал к сердцу.
- Вот и моё время пришло. Я иду к тебе, моя Лизонька!
Дмитрий Иванович смотрел в открытое окно, на плывущие облака. Он ждал, когда глаза сами непроизвольно закроются, и он уйдёт в мир счастливых снов.
Сны не пришли.
Профессор резко поднялся из кресла, взял телефон.
Сигнал вызова, второй, третий…
-Да, Дмитрий Иванович! Как вы?
-Алиса, - голос профессора дрожал, - Вы не могли бы рассказать подробно, где последнее время жил и умер ваш дедушка, Виктор Петрович?
-Дедушка? Когда мне было 12 лет, он ездил на конференцию врачей в Польшу. Я не знаю подробности, но там он, как-то…одним словом, оказался в Швейцарии, работал там в какой-то закрытой лаборатории. И умер там же, в Швейцарии. Мы всё это узнали, когда нам с мамой пришло письмо о том, что дедушка вписал нас в завещание на получение наследства.
-Наследства? Простите, Алиса, за нескромный вопрос: а размер наследства, наверное, немалый?
-Да, весьма солидный, но, это не телефонный разговор.
-Действительно, не телефонный. – Профессор нажал отбой, положил трубку на стол, посмотрел в окно. Ночной город был залит неоном и светом автомобильных фар. Ночная жизнь бурлила ключом.
Дмитрий Иванович улыбнулся.
-Пройдоха! Всех обвёл вокруг пальца! Поступил, как картёжный шулер, подменяющий карты! Ну, что ж, Петя, коли ты подарил мне ещё несколько дополнительных мгновений жизни, то придётся мне их прожить. Лиза подождёт. Она, любимая, мне это обещала!