Недетские похождения кролика Эбита

Основано на реальных событиях. Этот рассказ можно бы назвать детским если бы не одно НО
Эбит
Первые годы моей жизни прошли непримечательно. Однажды облили зелёнкой, которой я нализался до синьки, спасая свою шкурку и долго отходил на жухлом сене подёргивая лапкой. Второй раз облили глицерином, но от него был только понос.
Так бы я и жил до старости, наслаждаясь редкими выездами на природу, но дети выросли и меня со всем приданным отдали в другую семью.
Здесь начался полный трешь, в сравнении с которым глицерин манна небесная. Я вошел в эру стервозных женщин.
Девчонка из новой семьи, приняв меня возможно за игрушку таскала везде, где только можно было и кутала, и качала, и подкидывала. Всего этого я боялся до усрачки, посыпая ее свой путь горошком, как Гретхель хлебными крошками.
Но прошлое так и не нашло меня. Девчонка наигравшись забросила меня в клетку. Мне дали новое имя – Эбит, возможно узрев во мне английские корни, но «р» отчего-то потерялось, и я, как показало время, стал тем, кем назвали.
Зимой меня изредка выпускали размять ножки, и я тайно перегрыз все надежно спрятанные провода, которые обогащались новыми слоями изоленты. Даже клавиатуре, которой, досталось больше всего, удалось выжить.
Самое удивительное было в том, что я делил территорию со старой крольчихой, довольно странной наружности: короткие уши, длинный хвост и очень пронзительный голос. Наверно боевая порода. Она кричала мяу и терлась о ноги хозяев. Ее не запирали в клетку, возможно потому, что ей не нравились провода, но нравились противные мыши. С ними она играла до потери пульса последних.
Эта дама, будучи глубоко пенсионного возраста, принесла в подоле очаровательных крольчат, которые были абсолютно невоспитанными: лезли в клетку, кусались и пытались меня уложить на лопатки. В общем были все в отца, которого лично я не знал, но не приметил такого неподобающего поведения в их матери.
Одна из молодых крольчат мне запала в душу. Остальных со временем разобрали, но Рыжая (так я назвая ее для себя) осталась и все еще пыталась играть со мной в догонялки, просовывала лапы в клетку, но напрочь отказывалась жевать траву или грызть провода, обожая тыквы, кабачки, дыни и арбзные корки. За огурец она могла убить любого, вставшего на ее пути к зеленой цели .
Наступила очередная весна и разрешили недолгие прогулки на улице, где со мной пыталось играть черное чудовище с благородной пароды лабрадор, которого взяли для девчонки, но она предпочла меня. Лишь позднее я осознал, как мне невероятно повезло. Врятли бы я выжил на цепи.
К середине лета я освоился и бесстрашно прыгал по территории, пока однажды меня не забыли в дождь. Так я начал путь экстремала. Пару раз я еще сомневался и все же принял решение – ухожу на вольные, хватит.
Конечно меня пытались поймать, но дух морковной грядки возродил во мне все инстинкты, и я заправки петляя уходил от любой погони.
Сначала я жил под баком, но там было сыро. Девчонка постоянно открывала кран и мой дом заливало.
Квартирный вопрос решился, когда я нашел уютную нору под бетонными плитами, окружённую со всех сторон травой. Здесь не косили, боясь повредить ножи, так я избавился разом от всех бед: маленькой клетки, девчонки, которая все время делала попытки активной заботы, потопа и ножа.
Это было лето любви! Рыжая крольчиха с длинным хвостом ответила мне взаимностью, и вся территория была нашим ложем.
Люди, видя нас удивлялись. Я не мог понять, чему именно. Тому что эта амазонка мне покорилась или тому что я выбрал ее. Честно говоря, других и не было, а дух морковной возродил желание не только петлять, но и размножаться.
Наступила осень, и Рыжая перестала меня навещать. Я не сдавался. В мои планы не входило умирать за решёткой. Даже снег не заставил меня склонить голову, но однажды меня сгубила алчность.
Хозяйка спрятала в теплице овес, и я наведывался туда время от времени. Какая нелегкая понесла людей в очередной раз проведать меня. Это был провал всей моей миссии.
Хозяйка подперла двери, а хозяин, приложив выдержку, помноженную на прыткость через три минуты, держал меня на руках.
Возвращение домой было с одной стороны все же радостным – хвост был в тепле, а с другой, я познал все прелести разноцветного движения.
Оказывается, за пару часов до моего позорного отлова, потеряв всякую надежду вновь встретится со мной они привезли другого кролика, молодого и слишком активного.
Энерджайзер научил меня открывать головой клетку, питаться цветами и показал, что для любви нет гендерных преград. Честно говоря, он мне порядком надоел и, хвала духу морковной грядки, был изгнан вместе со своим барахлом обратно в город.
Молодой и горячий, он был интеллектуалом, что его и сгубило. Энерджайзер точно рассчитал намеренье хозяйки согнать нас с кухонного дивана и, предотвращая ее движение, в прыжке цапнул за палец. В связи с чем был награжден шлепками кухонным полотенцем, хаотичную траекторию которого невозможно было предугадать.
Изгнание молодого, вернуло воспоминания о Рыжей крольчихе с длинным хвостом. Она рассказала мне радостную, но в тоже время грустную весть. За время моего отсутствия, Рыжая стала мамой, но один крольчонок погиб через сутки, а второй был очень похож на меня: длинные уши, короткий хвост, приплюснутая морда и идентичный окрас. Но и он не выжил. Не дотянул до месяца пару дней. Зато две другие, благополучно выросли и покинули родные пенаты. Окочурилась и пожилая дама. Теперь ее дочь была полноправной хозяйкой апартаментов.
Я пытался ее утешить, но ламинат, не морковная грядка и Рыжая как-то заметно подобрела. Как я не пытался, не мог к ней приноровиться.
Возможно Энерджайзер свернул мне ориентир, а может я утратил опыт, но Рыжая была недовольна и высказала все прямо, обсосав мне подстилку.
Я все еще не оставляю попыток реабилитироваться, а Рыжая время от времени дает мне шанс.
Одно успокаивает меня, скоро весна и я, преподнеся духу морковной грядки жертву, вновь обрету свои силы.

Свободу энерджайзеру!?!

Не все созданы для свободы, опьяняющей разум и заставляющей быстро-быстро колотится большое сердце в маленькой груди.
Кто-то рвется на волю каждый отпуск плывя на байдарках словно грациозные лебеди, окуная время от времени пятые точки в холодные воды очередной стремительной реки или же просто живет в палатке припеваючи, восхищаясь капризами погоды: палящим солнцем и проливным дождем.
Другой, живя за городом, предпочитает любоваться красотами природы исключительно через окно, пробегая мимо от дверей до машины и немного из нее, насколько позволяет проселочная дорога.
Это утверждение относится не только к людям, но и к животным.
Кошка по имени Ушастик, живя в деревне до года не любила улицу, ей вполне хватало оконных видов с бегающими соседскими животными. Даже когда пришла пора большой и чистой, она, приняв на кухне продиктованную инстинктом позицию, истошно звала резвящихся на чердаке котов и искренне недоумевала от их нерасторопности. С приходом лета ситуация изменилась и скоро по дому зашлепают и «котенкины» лапки в энном количестве.
К сожалению, не все истории имеют счастливый конец.
Энержджайзер не выжил. Может он никогда и не хотел этой гребанной свободы, может клетки 50 на 70 ему всегда хватало и о большем он и мечтать не смел, пока не пришло это чертово лето.
И вообще жизнь как-то сразу не задалась. Не успел он, городской житель, нанежится в руках одних хозяев, как тем приспичило поменять место жительства. Кролика благополучно сплавили к родственникам, у которых своих ртов, в виде кошек и прочих матрешек и даже одной игуаны.
Те пристроили пушистого с приданным в добрые руки, прямиком в деревню, где он хоть и жил в доме и нашел себе другана Эбита в виде еще одного кролика, но тоже долго не продержался. Существа на двух ногах, как выяснилось позже, не особо жалуют кусающихся нахалов, резвящихся на кухонном диване и жующих цветущий декабрист, разбивая гендерные стереотипы о превратностях любви.
Так Энерджайзер попал обратно в город, где разделил жилище со студенткой, жалеющей деньги на диван и живущей половой жизнью на ортопедическом матрасе, в прямом смысле этого слова.
Нет, он не кусался, но с особым наслаждением опорожнялся на край того самого лежбища в часы недолгого выгула, от чего вскоре любовь к чистоте заучки перевесила любовь к мягким и пушистым, отчего пасынка фортуны вновь отправили в ссылку, в глушь, в Сибирь обратно.
Не успел он нарадоваться долгожданной встрече с Эбитом, как черные тучи летней свободы, вошедшей в ежегодный ритуал этой стаи, нависли над грешной головой Энерджайзера. «За все в этой жизни приходится платить» - думал он, вспоминая матрас и не понимая, как же попасть обратно в разобранную клетку, одиноко валяющуюся во дворе.
Подарить свободу - было самым ужаснейшим наказанием! Он подходил к двуногим и усердно тыкался мордой в лапу, заботливо садящую для него клубнику и просил прощение за все свои грехи. Пил из поилки, которую прикрепили снаружи клетки и искренне не понимал, как можно жить под кустом, баком или в норе и пить из ЛУЖИ!
Нет- нет – нет, что за дикость, что за нравы! Вот так взять и лишить живое существо привычной среды обитания, подарив ему свободу в купе с матушкой-природой, в одночасье сделав из домашнего питомца бомжа.
На удивление, друган был рад и шептал на ухо Энерджайзеру, о том, что дух морковной грядки за всегда поможет и вызывал его рытьем нор, высказывая очередное пожелание, маленькое, но на каждом шагу.
Вскоре и Энерджайзер вошел во вкус и с упованием молился, разрушая очередную грядку. Видать молитвы были не столь глубоки, так как новая клетка из старого детского манежа, была «хоть и больше и ширее», но все же не имела дна и установлена была в голом поле. Насмешка судьбы!
Чего еще можно было ожидать от столь глупых созданий, садящих одни растения и рвущих другие. Видать мало он их цапнул во время молельного дела либо морковных дух, был не особо доволен глубиной очередного послания.
Как выяснилось позже, Матушка-природа в купе с импровизированным домом означали лишь каторжные работы газонокосильщика, передвигаемой по полю клетки. От работы, как известно, кони дохнут, а кролики и подавно. Через месяц вера рухнула вместе с последним зарядом, отданного вездесущему духу морковной грядки, а может дело было в дынных корках, заботливо принесенных маленькими двуногими, но не принятыми слабеньким желудком. Так или иначе, путь Энержайзера, короткий, но очень насыщенны, закончился.
Друган по имени Эбит был помилован и наслаждается очередным летом, продолжая редкие мольбы о теплых уличных днях и коротких суровых домашних зимах.
Не всем по зубам свобода, ее еще надо полюбить!