БРОШЕНКА. ( 2 )

БРОШЕНКА. (2)


А в том 65-ом году зима была такой морозной, такой холодной...Началась она в ноябре и продолжалась до середины февраля. Потом началось резкое потепление. Каждый день солнышко радовало своим теплом. Март принёс настоящую весну. Днём солнце пригревало так,что с работы люди шли без верхней одежды. Старые люди знали- зима ещё вернётся. А нам, молодым, не верилось.
Я шла на ночное дежурство 13 марта.
- Ирина Сергеевна, вы так хорошо помните даты.
- Эту дату и следующую я запомнила на всю жизнь. Уверяю вас, Леночка, вы тоже запомнили бы.
Представьте себе, я ушла на работу в туфлях и в плаще, зная о том, что днём будет тепло. И где-то в 9-ть вечера, вы не поверите, началась метель. Весь персонал роддома был в недоумении. Мы смотрели в окна и не верили своим глазам. Поднялся сильный ветер. Снег был сначала мелким, как крупа, а потом пошёл крупный, большими хлопьями. В общем, в такую погоду не хотелось бы оказаться на улице.
Дежурство было без особых осложнений. Мои подопечные мамочки и их детки чувствовали себя прекрасно. В отделении было спокойно, всё шло своим чередом. Я была у себя в кабинете. Ближе к полночи в мою дверь постучала медсестра:
- Ирина Сергеевна, к нам роженицу привезли.
- В такую-то погоду, вот бедняжка, видать, прижало.
Я поторопилась. На сердце было тревожно. Привезли молодую женщину, можно сказать, что совсем ещё девчонку. В документах было указано, что она из России, название посёлка уже не помню. Ей было 19 лет. А вот фамилию запомнила- Чернышева. И имя помню- Лидия. Мне сказали,что привёз её какой-то дедушка, отдал и сам уехал. Я тогда ещё подумала- как и на чём можно было доехать в такую погоду?
Всю ночь я не отходила от своей пациентки. Из врачей была я одна, помогали мне две медсестры. Тяжело пришлось Лидии. Она маленькая была, худенькая, а выглядела младше своих лет. Лет 15 дашь, не больше. Но вела она себя очень мужественно. Иногда взрослые роженицы такое вытворяют, а эта, будто мать троих детей была. Молодой организм справился с испытанием. Родилась девочка, славная, здоровенькая, голосистая. Я Лидии её показываю, сама радуюсь новому чуду,а она вдруг отвернулась и слова даже не сказала. Медсёстры мои переглянулись, но промолчали, мы подумали,что мать просто сильно устала. Хотя в моей практике такое было впервые. В семь часов родилась девочка, чуть позже рассвета. И что особенно всем запомнилось, что снегопад прекратился именно утром, выглянуло солнце. За окном так красиво было, просто сказочно красиво. Лидию отвезли в палату, я вернулась в кабинет, чтобы сделать необходимые записи. А новенькая малышка заняла своё место в детской палате новорожденных. Когда я дома мужу рассказывала о своём дежурстве, он отреагировал по-
мужски:
- Да, ладно тебе, Ириш, ты же не так давно работаешь, всякое случается. Сама же говоришь, что девчонка совсем, не успела она понять,что мамой теперь называется. Вот увидишь,придёшь на работу,а Лидия твоя от дочки отходить не захочет. Только ни я,ни мой Вася не знали, что дело повернётся совсем иначе.
Через три дня сбежала эта Лидия ночью через окно в туалете. Оставила записку на подоконнике, мол, от ребёнка отказываюсь,меня не ищите, претензий иметь не буду. Не скрою, искали мы её,и не только мы. У нас тогда принято было держать брошенных младенцев в детском отделении до 9-ти месяцев, а потом их должны были забрать в детдом. Так было в других роддомах области. В нашем это был первый случай.
О Лидии старались не говорить вслух, скоро совсем о ней забыли. А девчушка нас радовала. Все поражались её настроению. Совсем ведь кнопа была,а радость уже умела дарить. Улыбалась она как-то по особенному. Мы её плач почти не слышали, только по причине плакала,когда что-то беспокоило,а так вообще не капризничала. Когда документы оформляли, нужно было имя давать ребёнку. Обе медсестры, которые были при рождении её, в один голос сказали- Снежана. Со снегом в мир пришла, пусть будет как Снегурочка. Но другие сотрудники не поддержали предложение. Заведующий, Сергей Леонидович, сказал, что такой улыбчивой девочке нужно другое имя, доброе, светлое, не холодное, как снег. А потом он посмотрел на меня и спросил:
- А вы, Ирина Сергеевна, почему молчите? Ведь вы первой взяли её на руки. Что скажите? Какое имя, по- вашему, подойдёт нашей девочке?
- Я, честно говоря, уже к ней обращаюсь по имени, только мысленно. Для меня она Татьяна.
-Вот! Это же чудесное имя! Таня, Танюша,Танечка. И ласковое, и доброе,- обрадовался заведующий. Кто-то вспомнил, что родилась она 14 марта, а значит, её имя должно быть Евдокией, а кто-то предлагал молдавские красивые имена. Но спорить долго не стали. Русская девочка должна иметь русское имя. Я её назвала Татьяной в честь Татьяны Лариной, моей любимой героини.
- Бабуль, а почему ты маму мою или меня так не назвала?
- Твоей маме имя дал твой дедушка Вася,я ему пообещала, если будет у нас девочка.
-А тебя уже твои родители называли, я не могла вмешиваться.
-Ирина Сергеевна, а что же дальше было? С той Татьяной?
- Первые месяцы она у нас была. Все её полюбили, сестрички к ней забегали, играли с ней. Мамаши из отделения тоже к ней заходили. Много ей подарили красивых вещей, игрушек. Одна сотрудница очень хотела её удочерить, но ей не разрешили, одна она жила, да и здоровье у неё было неважным, тем более,что годы уже были не те. Она плакала, конечно,но потом и сама поняла,что не имеет права осиротить ребёнка во второй раз. Кстати, её действительно через два года не стало. Сердце больное было.
А потом, уже осенью, в октябре, поступила к нам молодая женщина на сохранение. Её, по-моему, Лилей звали. Она каждый день была с Таней. Столько нежности было у этой женщины. Однажды она мне сказала,что специально ходит к Тане, чтобы и у неё родилась девочка. Муж её хотел сына, а она очень дочку хотела. И что вы думаете, Леночка, так и вышло. Родилась у неё девочка и назвала она её Танюшкой. А когда пришло время ей выписываться из роддома, она пришла в кабинет к нашему Сергею Леонидовичу и спросила,что нужно для того, чтобы удочерить Таню. Но Сергей Леонидович ответил ей,что скоро Таню заберут в детдом, в ясельную группу, там всё расскажут.
Прошло несколько дней после выписки Лили и её девочки. Помню, я возвращалась после работы домой, у дома меня ждали Лиля, её муж и её свекровь, женщина лет пятидесяти. После того,как Лиля нас представила друг другу, свекровь, сказала, что у них ко мне срочное и очень важное дело. Я пригласила их в квартиру. За чаем эта женщина, Александра Степановна, рассказала печальную историю о своей старшей дочери, Валентине, которая потеряла своего единственного ребёнка, дочку, шесть лет назад. Рожать она уже не сможет, а без ребёнка жизни себе не представляет, будто умерла вместе с дочерью. Девочке было всего 9-ть месяцев, врачи не сразу поняли, что у неё было воспаление лёгких, и ребёнок сгорел от высокой температуры, не успели спасти. Вот они ко мне пришли попросить, чтобы я договорилась с заведующим об их встречи с ним. Утром я уже разговаривала с Сергеем Леонидовичем. После каких-то звонков он мне сказал:
- Ирина Сергеевна, у этих людей есть две недели. Если они успеют, смогут забрать Танюшу у нас, а не успеют, будут уже с детдомом договариваться.
- Господи! Это невозможно. Они не смогут.
- Почему?
- Ни дочь этой женщины, Валентина, ни её муж ещё об этом ничего не знают. Это только их мама, да брат с женой знают о нашей Тане. Они вообще не в нашей стране живут. Они из Украины, из Николаева.
- Так что же вы тогда у меня спрашиваете? Может быть, эта их Валентина и её муж не захотят ребёнка брать? К чему тогда этот разговор?
- Александра Степановна просит нас, чтобы мы, если это возможно, задержали переезд Тани в детдом.
- Хорошо. Я еду в командировку на неделю. Вернусь, посмотрим, что за это время изменится. Пусть она сообщает своей дочери в Николаев. Через день в наш роддом приехала та самая Валентина, дочь Александры Степановны. Они вдвоём ждали меня в приёмной. Я отвела их к заму нашего Сергея Леонидовича, тот был в курсе всех событий. О чём они говорили, я не знаю, не присутствовала, но через время нами были получены все необходимые документы. Помогло то,что муж Валентины был работником милиции, поэтому всё необходимое он привёз сам в кротчайшие сроки.
В ноябре нашу Танюшу мы провожали всем роддомом. Плакали все, даже наши стойкие мужчины. Это были слёзы радости и грусти. О том, что Танюша была теперь в настоящей семье, сомнений не было. Хорошая семья, добрые люди, кстати, чистокровные болгары. Как они здесь оказались? Да это и неважно.
- Ирина Сергеевна, всё ведь хорошо закончилось. Почему же вы не любите вспоминать эту историю?
- Чувствую себя виновной. Дело в том,что ,уезжая, теперь уже отец нашей Тани очень просил, чтобы никто никогда не узнавал через родственников о дальнейшей судьбе девочки. А я не удержалась и через год спросила Лилю о Тане. Ко мне потом приходили домой их родственники и в категоричной форме предупредили,чтобы я этого больше не делала. Мне тогда и от мужа моего здорово влетело. Прошло много лет. Мы давно оттуда уехали и однажды я получила письмо от своей коллеги,которая осталась в Молдавии. Она мне писала,что приезжала к ним женщина, спрашивала Ирину Сергеевну, меня значит, и рассказала,что здесь, в далёком 65-ом оставила свою жизнь и свою душу. И ушла.
- Бабуль, а я тебе и раньше говорила, что это и была Лидия.
- Верно, Наташенька, всё верно. Только мучает меня до сих пор то,что я не имела права сообщить этой Лидии, что её Снежное чудо давно забрали хорошие люди. Наверное, душевные муки этой женщины были очень тяжелыми, коль она приехала туда, откуда так бездумно бежала.
Я молчала, ничего не могла сказать,только слёз своих не смогла сдержать....



2010г.