За Родину!

Оккупанты бодро маршировали по главной улице деревни. Деревенские стояли по обеим сторонам, наблюдая за проходящей колонной. Бабы плакали. Мужики молча курили в кулак и иной раз вздыхали. Ребятня, обычно подвижная и шебутная, пряталась за спинами матерей. Один пострел вроде и достал рогатку, чтобы пульнуть в идущих, но получил подзатыльник от отца, заплакал и убежал.
Разошлись сразу, как только колонна прошла к уже разбитому передовым отрядом лагерю на другом конце деревни. Еще и поднятая пыль не успела улечься, а на улице не было никого. Лишь утреннее весеннее солнце ярко светило, будто ничего не случилось.
Дед Матвей на дорогу не пошел. Болела нога. Он наблюдал за оккупантами с крыльца своего дома, курил махорку и втихаря матерился. Настроение старика было преотвратное, и цигарка не примиряла с нынешним положением дел.
После обеда в деревне узнали, что Савелий — глава местной администрации — теперь назначен старостой и посредником между оккупантами и жителями. Во всяком случае, так он объявил сам.
Первым делом вывесил Савелий на калитке правила поведения в новых условиях. Бабы по одной подходили, читали, плевались и расходились по домам. Ни у кого не возникло желания посидеть на лавочке, обсудить.
Мужиков видно не было вовсе. Даже у магазина царило затишье. Такое, что Людка, продавщица закрыла магазин и ушла домой.

* * *
Вечером в хате деда Матвея устроили собрание. Пришли все деревенские мужики, за исключением Савелия. Да его никто и не ждал. Тесновата была изба, но места хватило всем.
Матвей собрал на стол нехитрую закусь и вытащил из погреба бутыль самогона из старых запасов.
Пили молча. Потихоньку смолили. Но вот не выдержал Кондрат. Он обратил свое рябое лицо к старику и спросил.
— Ну и что дальше? Молчать будем, или решать? Так ведь всю самогонку выпить можно, а до дела не дойти.
— Да погоди ты, Кондрат, — кузнец Василий затушил папиросу о сапог. — Вроде в мире ничего дурного не случилось из-за них. Вон в газетах только и пишут об этих гадах. Как о благодетелях. Да по радио с телевидением те же разговоры. Может, они впрямь прилетели к нам не воевать, а помогать. Может и обойдется.
— Чем помогать? Что обойдется? — Кондрат стукнул кулаком по столу. Одна из стопок опрокинулась, и самогонка пролилась на скатерть. — А то мы без них не управлялись. Кто их звал?
Сын Кондрата Леха, пацан пятнадцати годов от роду, увязавшийся на сходку за отцом, встрял в разговор.
— Батя, а я вот тоже читал, что они прилетели с миссией помочь всем жителям Земли интегрироваться в галактическое сообщество. Научат нас многому. Технологии там всякие подарят. И вообще.
— Цыц тебе. Мал еще, — оборвал сына Кондрат. — С кем ты интегрироваться будешь? С этими зелеными гусеницами? Прости, господи. Интегрироваться он собрался. Я тебе наинтегрирую дрыном по спине.
Собравшиеся в избе одобрительно загудели.
— Ладно, мужики, — вздохнул дед Матвей. — Я вот что скажу. Конечно, эти твари изумрудные могли прилететь с добрыми намерениями, но, когда я мальцом был, дед мой говорил, мол, в гости надо ходить спросясь хозяев. И без оружия. Дед мудрый человек был. Всю Отечественную прошел. До самого Берлина. Тогда тоже к нам в гости пожаловали без спросу.
— Так покажем гусеницам этим, — погрозил кулаком Кондрат. И предупредил возражение сына хорошей затрещиной.
— Надо-то надо показать, — вздохнул кто-то в дальнем углу. — А с оружием как быть? У них есть, а у нас...
- На охоту ты с чем ходишь по осени, тютя? — поддразнил скептика плотник Михей. — С палкой? Вот то-то и оно. Да и добыть можно. Не вопрос.
В дверь постучали. Мужики затихли. Кондрат подтолкнул Леху открывать.
В избу зашел отец Сергий, настоятель деревенской церкви.
— Бог в помощь, — обратился батюшка к мужикам. — Мозгуете, как погляжу.
— Садись, Сергий, — пригласил священника к столу Матвей. — Выпей с нами.
Мужики потеснились, давая место. Батюшка сел, выпил стопку, утерся рукавом.
— В общем так, православные. Люди мы мирные, спору нет. Но и нашему долготерпению предел есть. Бог он все видит. Смотри, как весь мир этой нечисти зеленой обрадовался. Как родных встречают. Да и власть наша тоже хороша. Все для толерантности их дурацкой западной старается. В Галактическое сообщество захотелось, видишь ли. Рай Господень уже не интересен. О Боге совсем позабыли.
— Дело говоришь, батюшка. Они забыли, а нам негоже, — Кондрат выпил еще рюмку. — В леса подаваться надо. В леса.
В избе вновь поднялся одобрительный гул. Под шумок Леха подобрался к священнику.
- Отец Сергий, а что такое "толерантность"?
- Это, отрок, как проституция, только бесплатно.
Обсуждение за столом в избе деда Матвея длилось долго. Решали мужики. Договаривались. Совсем было поздно, когда в окно постучали, и женский голос произнес.
- Матвей, Василий у тебя?
Кузнец Василий подошел к окну.
- Ну, чего пришла. Сейчас домой иду. Комендантского часа вроде не объявляли.
Женский голос за окном запричитал.
- Ты уж иди, Васенька. Кто этих бесов зеленых разберет. Сейчас не объявляли, а потом объявят.
- Ладно, ребята, — Матвей встал. — Пора и по домам. Утро вечера мудренее. Бог нам в помощь.
Мужики потихоньку покидали избу Матвея. Лишь Леха задержался в сенях.
— Дедушка, а может, мы не правы, что вот так все решили? Весь мир этих инопланетян принял. Разве нам не надо в Галактическое сообщество?
— Запомни, внучек, — дед Матвей потрепал Леху по голове. — От того и встречают их радостно, что родину свою готовы променять на обещания заоблачные. Мы не такие. За родину надо не только на праздниках выпивать. Так мой дед говорил. Ступай уже. Отец ждет.
* * *
Последним в леса ушел отец Сергий. Когда в воскресенье бабы пришли к церкви, они увидели, что дверь в храм заколочена досками крест накрест. И снова плакали, но понимали. Старуха Фекла перекрестилась и сказала.
— Так тому и быть.
Савелий все эти дни бегал как ошпаренный по деревне из дома в дом. Вначале спрашивал, куда мужики подевались. Потом понял. Пытался убеждать. Его никто не слушал. Некоторые бабы и на порог не пускали.
Оккупанты вели себя тихо. Гуляли по деревне, подставляя свои зеленые морды солнцу, переговаривались между собой. В контакты с деревенскими не вступали.
В середине следующей недели здание новой администрации запылало в ночи. Савелий едва успел выбраться. В подштанниках и майке он бегал вокруг горящего дома и крыл матом ушедших в леса. Зеленые наблюдали за происходящим безучастно, потушить не пытались.
Дом догорел к утру.
Старуха Фекла подошла к руинам и произнесла.
— Ну, вот и началось.
* * *
Президент читал сводки. Каждая последующая портила настроение еще больше.
Почти месяц он оправдывался перед мировым сообществом за происходящее в стране, старался сгладить нарастающую конфронтацию.
Подобно пороховой бочке почин, начатый в маленькой сибирской деревушке, взорвал страну: от Амура до Волги. И полутора месяцев не прошло, а партизанская война против миротворческих сил Галактики приобрела общенациональный масштаб.
"Вот тебе бабушка и Юрьев день. Не понять нас умом. Не понять", — подумал президент. — "Сколько десятилетий мечтали. Как ждали. Во всем мире контакт с внеземной цивилизацией встретили как положено, и только у нас..."
Вошел премьер-министр.
- Господин президент. Все уже собрались. Ждут вас.
— Иду.
* * *
В приемной Главы администрации президента было тихо. Летучка, назначенная на 10 утра, задерживалась. Глава до сих пор не вернулся с экстренного президентского совещания.
Ожидающие чиновники разговаривать не пытались. Каждый уткнулся в свою папку с документами, делая вид, что внимательно их изучает.
Наконец Глава прибыл. Быстрым шагом он пересек приемную, открыл дверь кабинета и махнул рукой, приглашая войти. Чиновники гуськом устремились внутрь.
- Расстроен, — шепнул, было, один другому.
- Ай, оставьте, — отмахнулся тот.
Вокруг стола расселись быстро. Глава начал без промедления.
— Думаю не никому не нужно объяснять всю тяжесть сложившейся ситуации. Сегодня ночью начальник генштаба попросил отставки. Президент ее принял, что не вызывает моего удивления. Сказать, что он сейчас в ярости — не сказать ничего. Мне пришлось выслушать много нелицеприятного. Как о себе лично, так и о работе администрации в целом. И в этом вина каждого из здесь присутствующих. В конце концов, именно мы отвечаем за полноценную работу вертикали власти. Именно на нас возложена главная задача: держать под контролем думы и чаяния народа. Управлять ими. Получается, мы не справились.
С каждой фразой Главы лица чиновников мертвели все больше. Буря набирала обороты, хотя внешне Глава был спокоен.
— Итак, времени подготовить варианты решения проблемы было достаточно. Слушаю.
Глава сел. Тишина стала вязкой. На другом краю поднялся маленький полный человек. Он откашлялся и промокнул платком вспотевшую лысину.
— Очень сложно говорить о каком-то едином решении проблемы. Честно говоря, мы не ожидали, что все так обернется.
- Кто это "мы"? — четко артикулируя каждое слово, спросил Глава.
Маленький чиновник вжал голову в плечи, вероятно испугавшись потерять ее тут же, на глазах у всех присутствующих.
- Я имею в виду, что наши службы на местах оказались бессильны перед лицом народной стихии. Никто не ожидал...
- Да полно вам, Петр Сергеич, — прервал его другой участник совещания. — А то было непонятно, что нашим мужикам хлеба не давай, дай побузить. Только о себе думают. А интересы государства...
- Знаете что, — взвился маленький. — Мы обязаны были предусмотреть все варианты. Тем паче живем в стране с богатым прошлым. Особенно в области ведения партизанских войн.
- И что? — парировал оппонент. — Теперь будем сидеть и ждать, когда эти новоявленные партизаны победят миротворческие силы Галактики, а потом и за нас возьмутся? Они и так портят имидж нашего государства в глазах мировой общественности. Международная пресса ополчилась на нас хуже некуда. Как только не называют: и дикарями, и милитаристами, и убийцами. Главы почти всех государств осудили эту партизанскую войну.
Глава вновь взял слово.
—Генеральный секретарь ООН и Совет Безопасности добиваются от нас четкой позиции. Будем ли мы потакать новоявленным борцам за свободу или же примем необходимые меры для того, чтобы в кратчайшие сроки урегулировать конфликт. Радует то, что руководство миротворческих сил Галактики пока сохраняет спокойствие и не предпринимает решительных действий.
- Так ведь они не воевать прилетели к нам, а готовить к интеграции в Галактическое сообщество, — сказал маленький и вновь промокнул вспотевшую лысину.
- Да кто их знает, зачем они на самом деле прилетели, — сказал Глава. — Факт тот, что среди других стран мира, мы выглядим, мягко говоря, непрезентабельно. Нецивилизованно.
- Но не можем же мы воевать против собственного народа? Из-за каких-то там пришельцев. К тому же выборы на носу.
Глава посмотрел в окно.
— Кто сказал воевать? Мы должны направить стихию в правильное русло. Разъяснить этим воякам, что инопланетяне прилетели с добрыми намерениями. Для общего блага. Разумеется, где необходимо применим силу. Бездействовать мы не можем. Наш долг думать о судьбе страны на мировой арене. Глобально надо мыслить. Если мы проявим слабость, то в скором времени каждый, кому не лень будет в леса уходить. Это анархия, а не народная борьба. Надеюсь, все уловили суть? Думаю, что будем действовать в этом направлении.
- То есть привлечем армию? — негромко спросил маленький.
- Если потребуется. Впрочем, уже требуется. Сегодня президент назначит нового главу генштаба и отдаст соответствующие распоряжения. Каждый из вас в течение двух часов подготовит план действий по своему направлению. И ко мне на доклад, — Глава посмотрел на часы. — Совещание назначаю на шестнадцать. Все свободны.
Задвигались стулья. Люди ринулись к выходу.
* * *
Генеральный секретарь ООН ослабил узел галстука и пригубил виски. После такого тяжелого дня виски — отличное лекарство.
Все! Прочь волнения и тревоги. Невозможное — сделано. И теперь можно не переживать за свое место. Впереди только хорошие новости.
Сработал видеофон. На экране появилось лицо первого советника.
— Поздравляю вас, господин генеральный секретарь. Вы были на высоте.
— Это не главное. Мы сумели убедить галактические силы, что происходящее в России — нелепая случайность. Вот важный момент. К тому же русский президент заверил нас, что регулярная армия в скором времени установит полный контроль над территорией страны, и их дикарская возня прекратится. Все-таки у них в правительстве сидят цивилизованные люди.
- Откуда только русские их берут, — пошутил советник.
Генсек картинно поморщился.
- Ну, зачем так. Они тоже люди и хотят войти в галактическое сообщество. К тому же бизнес — всегда бизнес, а перспективы, открывающиеся после вступления, выгодны всем. Даже русским. Думаю, что в ближайшие недели все успокоится. У вас что-то еще?
- Нет, господин секретарь.
Советник отключился.
* * *
Мягкий выдался конец августа. Благодать в лесу. Жаль пения птиц совсем не слышно из-за повсюду повешенных вдоль железной дороги динамиков. А из них каждые полчаса доносится:
— Товарищи партизаны. Руководство страны призывает вас оставить бессмысленную и вредную борьбу против наших друзей из миротворческих сил Галактики. Все прогрессивное человечество с болью смотрит на то, как вы пытаетесь помешать интеграции человечества в большую и дружную галактическую семью. Опомнитесь. Мы призываем вас выйти из леса и сдаться. Вас никто не будет преследовать. Вы остались одни. Все остальные очаги сопротивления подавлены. Люди поняли, что боролись не за правое дело. Выходите. Возвращайтесь к семьям...

...Леха сидел в перелеске рядом с дедом Матвеем и в который раз слушал воззвание.
— Как же так, дедушка. Они говорят, мы одни остались. Остальные сдались, значит? Может что-то не так и нам нужно сдаться?
Дед Матвей посмотрел на пацана.
— Ты их слушай больше. Вранье. Против своего народа воевать — дело гибельное. Не будет им победы. Хорошо тебя отец Сергий и батя твой не слышат сейчас.
— Они должны были два дня назад вернуться и не вернулись. Может, их и нет уже.
— Зато мы есть. Мужики наши почти все целые. Никто сдаваться не собирается. В деревне матери наши и жены сидят, нас не выдают. Потому как дело наше правое. Ладно. Хватит гутарить. Подай-ка, внучек гранаты. Пора уж. Приближаются.
Дед Матвей затушил цигарку, взял связку и пополз к насыпи. Вдалеке показался оккупационный состав.