Правозащитник

Есть такие люди, незаметные, с виду ничем особо не примечательные, однако, когда возникает какая-то критическая ситуация, и ты видишь этих людей, то оказывается, у них силы воли на семерых хватает, и внутренний стержень крепок, словно кремень. И ты искренне удивляешься, как мог этого человека не замечать?
Вот, например, Амир Ихсанов, мой коллега из Грозного, а вернее, бывший руководитель местного филиала нашей правозащитной организации, в которой я уже несколько лет работаю вахтёршей. Приезжал как-то к нам в Москву в командировку, тихий, замкнутый, неприметный, словом, бирюк бирюком. Я его и запомнила лишь потому, что работа у меня такая – запоминать людей, которые к нам приходят.
И вот однажды после новогодних праздников пришла Света, моя сменщица, и буквально с порога заявляет:
- Прикинь, Вероника, нашего коллегу из Грозного арестовали! Подкинули в машину марихуану и дело завели.
Признаться, меня это не особенно удивило, потому как я от коллег примерно знала, что происходит в Чеченской Республике. Напротив, чудо было в том, что Ихсанов жив, и что его не пытали, в отличие от многих несчастных, которых угораздило попасть в лапы местным силовикам. Только вот примотали голову скотчем к стулу, чтобы добыть его волосы и тем же скотчем приклеить к пакету с марихуаной, которую ему подбросили.
И ежу было понятно, что таким образом власти мстят Ихсанову за правозащитную деятельность. Но тут же мне стало страшно за себя. Мало того, что я работаю в правозащитной организации (пусть даже вахтёршей), так ещё и люблю писать сатирические стишки на политическую тематику, которые властям явно не понравятся. И выкладываю в интернет. Что если однажды мне тоже чего-нибудь подбросят? Не в машину, конечно, её у меня нет, но ведь можно и в сумочку. И тогда я решила… написать письмо тому, с кем это уже случилось. Но только о чём писать человеку, с которым мы успели дай Бог двумя-тремя словами перекинуться?
«Здравствуйте, Амир Сулейманович! – начала я своё письмо, после некоторых раздумий. – Пишет Вам Вероника, Ваша коллега из Москвы. Из тех обвинений, что выдвинуты против Вас, не верю ни единому слову. Коллеги очень тепло о Вас отзываются и тоже знают, что Вы невиновны. Я слышала, что Вы были на Крите. Видели Кносский дворец? Как он Вам понравился? Я тоже там была пару лет назад, в городах Ретимно, Ханья и Ираклион. Хотела взять экскурсию на Санторини, но получалось дорого…».
Это было моё первое письмо к нему. Потом было второе, третье, четвёртое. В каждом я просила что-то мне рассказать. Но лишь на пятое мне пришёл ответ. Оказалось, письма до Ихсанова доходили, и на все он отвечал, но цензор их выбрасывал. Однако с тех пор, как я показала это письмо своим коллегам, наша переписка наладилась. Мы писали друг другу о многих вещах: о жизни, об известных (и малоизвестных) людях, об интересных местах, в которых нам довелось побывать. Разговаривая с Ихсановым и ощущая его присутствие на страницах писем, я уже перестала бояться за себя.
Параллельно я следила в новостях и узнавала от коллег о ходе дела. Несмотря на явные доказательства, что марихуану Ихсанову подбросили, и поручительства местных старейшин, которые знали его с пелёнок (оказывается, Амир Сулейманович не выпил за всю жизнь ни рюмки вина, и люди даже стеснялись закурить в его присутствии), и на то, что свидетель, который якобы застал его за курением марихуаны, сам был явно под кайфом по самое не могу, суд признал правозащитника виновным и приговорил к трём годам колонии-поселения. Никогда не забуду фотографии на газетном снимке, на которой Ихсанов сидел за решёткой, спокойный и величественный.
«Если Аллаху угодно послать мне такое испытание, - говорил он в своём последнем слове, - то я приму его со смирением и благодарностью. Но я никогда не признаю себя виновным в том, чего не делал».
В тот момент я поняла, что именно давало силы этому человеку жить, когда власть имущие его засудили, а друзья под страхом за себя и своих детей отвернулись от него и откровенно лжесвидетельствовали. Вера в то, что всё происходит по воле Всевышнего. И надежда после освобождения вновь вернуться к правозащитной деятельности, ставшей смыслом его жизни.
Вот уже несколько месяцев прошло после его условно-досрочного освобождения. Теперь мы с Ихсановым работаем в одном офисе. Но теперь уже мне не приходит в голову воспринимать его как неприметного.
Сатирические стишки я по-прежнему пишу и выкладываю во всемирную паутину. Света говорит, чтоб была с этим поосторожнее. Но я надеюсь, что Господь убережёт меня от беды, либо, если уж мне суждено за вольнодумство пострадать, даст сил эти страдания вынести.