Радуга

В свежем воздухе на самой границе межмирья пахло вечером. На нагретой последними закатными лучами скале тревожно дремал золотистый дракон. Где-то у самого горизонта уже начали рождаться чьи-то первые сны. Межмирный странник Джек Ларкин, стоя на вершине холма, внимательно вглядывался в них. Иногда, пройдя по чьему-то сновидению, можно было прихватить с собой что-то занятное – например, волшебный цветок. Потом эту вещь можно было выгодно продать – в межмирье безделушки, добытые в сновидениях, ценились весьма высоко. Занятие это было опасное, но Джек был профессионалом – в конце концов, охрана снов жителей других миров была частью его работы. А брать плату за работу – это просто священный долг.
Границы снов переливались и дрожали. В общем-то, идти бы Джеку домой, а не рисковать зря из-за какой-нибудь пустой безделушки, но... Недавно ему удалось практически без проблем покинуть мир демонов – а ведь оттуда мало кто может вернуться живым, а тем более – в здравом рассудке – и азарт возможных новых приключений ещё не успел покинуть его, хоть он и прекрасно понимал, что чувство это глупое и до добра не доводит.
На этот раз произошло нечто ещё более любопытное. Шастать по чужим снам, чтобы найти что-то интересное, межмирному страннику и не пришлось. Границы сновидений дрожали – возможно, две какие-то очень близкие друг к другу души тянулись друг к другу – небо между ними раскололось, раздался хрустальный звон, и на траву посыпалось что-то сверкающее и невероятно красивое. Не дожидаясь, когда кто-нибудь опередит его (а охотников за лёгкой добычей на границах хватает – уж будьте уверены!), Джек со всех ног рванул туда. И замер в восхищении. На траве, сияя и переливаясь, лежали осколки разбитой, совсем ещё юной радуги. Видимо, едва родившись на огромной высоте из слёз небес, она оказалась зажатой между границ сновидений – вот и треснула, поломалась, и осыпалась вниз... Осколки радуги красивы, но добыча бесполезная. С первыми лучами рассвета растают, рассыплются каплями росы по траве. Присев на корточки, Джек взял в руки несколько мелких осколков. Они были довольно острыми и царапались, поэтому полицейский был осторожен. Всмотрелся в переливы цветов. Красный сиял красками весеннего заката, оранжевый ярко отливал цитрином, жёлтый изливался теплом летних вечеров, зелёный нежнился молодой травой, голубой прохладно лежал крохотным небом, синий отражал глаза мирового океана, фиолетовый хранил в глуби все тайны Космоса… Хрупкие осколки в руках превращались в колкую пыль. Алмазная россыпь мелким крошевом начала течь сквозь пальцы. Надо было спешить, иначе собрать умирающую радугу не удастся.
Собрав в горсти всё, что было ещё можно взять, Джек решительно направился к границе мира демонов. А, подойдя к ней, подул на ладони – алмазная пыль легко поднялась в воздух – словно волшебная бабочка взмахнула крыльями… Джек улыбнулся и, развернувшись, пошёл прочь.

***
Принцесса мира демонов проснулась среди ночи и заснуть уже не смогла. Что-то её тревожило – словно что-то забытое, прошлое, заглянуло в её теперешние дни – но что – она понять не могла. В первый раз за всё время правления забыв о символе власти принцесса вышла на веранду. Длинные, до самого пола, волосы, заструились расплавленным чёрным шёлком… Девочка – впервые - просто девочка с длинными волосами, с глазами цвета ночи, босая и без украшений – она стояла, глядя в огромное, одно на все миры, небо.
В высоте, среди звёзд и холодного лунного света, рождалась юная радуга. Рождалась по велению какого-то чуда – потому что дождя не было. Потому что была подарком – быть может, одним из самых незначительных – и самых дорогих для этой – совсем ещё маленькой - девочки… Радуга отражалась – в слезе, заскользившей по щеке. Ничего не случилось – совсем ничего – просто над миром демоном родилась разноцветная радуга.

***
Двенадцать колокольчиков – символов власти над демонами – лежали забытыми в бархатной коробке…