Тыловая история.

Тыловая история.


Алексей Расихин на свою судьбу пока не жаловался. Парень он неплохой. Большого образования получить не удалось. Родители – простые рабочие. У него было две сестренки и братишка, он - самый младший. В школе дела шли не очень прытко, отец, сам связист, устроил и его в ФЗУ, где Алексей стал мастером довольно широкого профиля. И указанная в учетной карточке гражданская профессия на «связист», способствовала тому, что его, по призыву в армию направили в морскую авиацию, а там попал он в школу младших авиационных специалистов – ШМАС, где и выучился на стрелка - радиста. Сам по себе парень он был довольно развитой, любил читать и прочитал много книжек, и характером покладист, хотя не размазня. В ШМАСе Алексея назначили командиром отделения, не только потому, что возрастом он был постарше всех, а учли его деловые качества. Нужно сказать, что командиром он оказался неплохим, ребята его уважали и поддерживали. Тем более, что по сравнению с восемнадцатилетними призывниками тридцать девятого и последующих годов он выглядел солидным парнем. Сельским девчатам, тем, которые гнались за летчиками, он нравился. И статью вышел, и на лицо не плох, и характером не то, чтобы уж очень прост, но покладист, конечно, до определенного предала. А уж танцором он был классным. Еще при клубе в ФЗУ был кружок бальных танцев, и Алексей занимался в нем с увлечением.
А с возрастом получилось так. Отец скоропостижно скончался. Старшая сестра, вышла замуж, брат окончил техникум его послали, куда-то далеко по распределению, младшая сестричка тоже выскочила. Алексей как раз накануне призыва остался с матерью-инвалидом, вот и получил отсрочку от призыва, а как мать умерла – так его сразу же призвали в тридцать восьмом году. Стрелком-радистом он стал не очень уж хорошим, хотя экипаж не подводил, но тут он не совсем виноват, чтобы стать хорошим радистом - надо, как музыканту, иметь талант. Как бывалый специалист, летал Алексей с заместителем командира эскадрильи по летной подготовке.
А стало приближаться время увольнения в запас - он просчитал, как осенью сорок первого года приедет домой, чем займется. Даже усиленно поддерживал переписку с девушкой Вероникой, с ней он в отпуске подружился. Ее имя Алексею очень нравилось, да и сама девица совсем неплохая, он уже наметил взять ее в жены по возвращению домой. Немножко молодовата, ему - то уже двадцать пять.
Но вместо демобилизации - война. В начале было очень досадно, а как стал получать письма от сестер, которые писали, что всех его отслуживших сверстников мобилизовали, а некоторые уже погибли, то понял, что в данный момент ему повезло. Правда, из полка уехали на действующие флоты две группы, в общем, семь экипажей, судя по скупым вестям, поступившим от них, уцелели немногие, минноторпедная авиация несла большие потери: уж очень опасны их действия в торпедных атаках. Конечно, могло быть всякое и с ним, но, могло, и пронести, он тайком подумывал, что командир его экипажа- летчик хороший по всем статьям, такого могут и не отправить на войну: в полку тоже нужны хорошие летчикию
Пока так и было. Вчера проводили они еще четыре экипажа, в основном, молодежь. А возглавлял группу старший лейтенант Карбузанов. Алексей ходил на вокзал провожать. Народу собралось немного - все холостежь, сельские девчата. Женатыми были лишь Карбузанов и его штурман Зорин. Пришли их жены, жены других офицеров, командир полка с замполитом. Алексей кучковался с сержантами. Подошел поезд, на станции он стоял мало, последние объятия, поцелуи – поезд тронулся, увез ребят на войну, на смерть.
Все стали расходиться. Сержанты из провожающих пошли на базарчик за семечками нового урожая. Осень-пора орехов и семячек. Алексей не любил лузгать семячки. И он один пошел по шпалам, не торопясь, рассчитывая, что ребята его догонят. До гарнизона по железной дороге ближе. Дул холодный ветер, и Алексей еще на вокзале продрог порядком, хотя надел теплое белье, и пожалел, что не надел меховую подстежку из комплекта летного обмундирования. Настроение его было не из хороших. Хотя он видел, как все отъезжающие казались быть, если не веселыми, то бодрыми, но понимал, что в душе у них было не очень хорошо: впереди война. И Алексею было жаль этих хороших, молодых ребят. Конца войны не видно, значит, кое-кто из них, а может большинство, сбитых при торпедной атаке, найдут вечное упокоение на дне Ледовитого океана.
Скоро его обогнали несколько женщин, которые шли очень быстро и не переставали щебетать. Потом его догнала еще одна женщина и спросила, неужели он не замерз, что так медленно идет. Алексей объяснил, что его должны догнать ребята.
- Здравствуй, Леша. А я в одиночестве осталась,- сказал женщина очень печально. - Господи, зачем эта война…
Это была Тамара, жена летчика Карбузанова, старшего лейтенанта, командира звена, возглавлявшего группу. Она – женщина, казавшаяся моложе своих лет, отличалась от большинства женщин гарнизона тем, что имела простецкий, веселый, молодежный характер. Ее знали в гарнизоне все.
Карбузанов привез жену перед самой войной. Она сразу проявила себя, как компанейская женщина. Ей ничего не стоило затеять разговор с лейтенантом, пригласить сержанта на танец. Жены командиров осуждали ее за то, что не завела детей, и когда, кто-нибудь из них заводил с ней разговор на эту тему, она отшучивалась.
Алексей в душе обрадовался тому, что она догнала его. Ему захотелось сказать ей какие-нибудь подбадривающие слова, но он не мог ничего придумать. С ней у него за последнее время сложились отношения, вроде дружеских. Летом это началось. Как-то с ребятами купался он в дальнем омуте речки, которая протекала недалеко от аэродрома, и так получилось, что на пляже, а проще береговой отмели, состоявшей из мелких камешков - окатышей, оказался возле нее. Тамара сначала возилась с чьей-то девочкой, а когда девочка ушла, тогда обратила внимания на Алексея. Они поболтали.
Муж ее, Николай Карбузанов, был летчиком очень неплохим, но как человек - нелюдимый. Еще в холостяцкую пору у него друзей было немного, в клубе он редко появлялся, не танцевал, но не пропускал ни одного фильма. И Тамару на танцы отпускал безовсяких. Конечно, молодая, веселая, общительная женщина нашла поклонников среди холостяков, хотя большинство их них были моложе ее, и она держала их на приличном расстоянии. После разговора на пляже, в тот же вечер в клубе перед началом танцев Тамара пригласила Алексея сесть рядом с ней на пустом стуле, и заговорила о каких-то пустяках, а как заиграла музыка, она встала с места перед ним, и Алексей понял, что женщина приглашает его танцевать. Танцевал он хорошо, особенно вальс. Когда вальс кончился, их места оказались занятыми, пришлось отойти в сторону. Алексей смотрел, куда бы отойти от Тамары, а она сказала:
- Ты знаешь, Алеша, пожалуй, лучше тебя вальс никто не танцует.
Алексей удивился, что она знает его имя. Он хотел спросить, от кого она узнала, но тут же решил, что имя его она услышала на речке. Продолжить общение помешал один из друзей, пригласивший покурить, Тамара вдогонку сказала, чтобы он еще раз пригласил на вальс. Алексей пригласил, а поскольку после вальса они не отошли друг от друга, то пошли танцевать и следующий танец. И так уж сложилось, что Алексей иногда приглашал Тамару на танец, а почти каждый вальс он танцевал с ней.
Однажды, в дежурном звене в выходной день, когда в ломике дежурного подразделения все мучались от безделья, вели разговоры, не зная о чем, Карбузанов, возглавлявший звено, сказал в довольно шутливом тоне, разговор шел как раз о танцах:
- Рассихин, слышал я, что ты на танцах возле Тамарки крутишься.
От этих слов Адексей растерялся и начал оправдываться:
- Товарищ старший лейтенант, она очень хорошо танцует, и я изредка ее приглашаю на вальс.
- Ну, если на вальс…- сказал Карбузанов – все засмеялись.
Скоро электростанция гарнизона встала на ремонт, и в клубе никакие мероприятия не проводились, только кино крутили на улице - ставили кинопередвижку. А танцы устраивали возле одного из домов офицерского состава, где грунт был хорошо утоптан. В гарнизоне имелось два баяниста – Иван и Вадим, они играли попеременке. Алексей не любил ходить туда, на неровном грунте танцевать трудно. Но как-то вечером, проходя мимо, он хотел сходить в деревню, увидел Тамару и, почему-то, помимо своей воли остановился. Тамара тоже увидела его и пригласила на танец. Алексей не мог отказать. Во время танца она спросила, не знает ли он, когда заработает электростанция. Потом она сказала, что фильм, который шел в минувшее воскресение не понравился. Алексей заспорил с ней. Она спросила также, увольняют ли их в село? Оно было рядом. Алексей сказал, что только недавно разрешили увольнение, а то с начала войны, считай больше года, сидели в основном в дежурных средствах. А теперь не то, чтобы увольнение, сами ходим, когда захочется.
- Это у вам такая дисциплина- засмеялась Тамара.- Куда смотрят ваши командиры?
- Которые холостые – на село, а которые женатые – на свое жилье,- ответил Алексей тоже с улыбкой.
В летнее воскресенье в гарнизоне скучно, казалось, что само солнце, щедро льющее свои лучи на кудрявые зеленые сопки, которые, казалось, занимают все пространство, оставляя малую толику долинам, нагоняет скуку своим однообразием. Гарнизон небольшой, несколько домов начсоствав, даже служебных помещений мало, а остальное – зеленые деревья разных пород и возрастов, зеленая трава, там где нет дороги и протоптанных тропинок. В такой день все, кто мог, уходили на противоположную сторону аэродрома к речке. Хотя там такое же солнце и буйная зелень, но пребывание у воды казалось более осмысленным
В следующее воскресенье они опять оказались вместе на речке. Омут не велик, там не расплаваешься, но Алексей заметил, как хорошо плавает Тамара, и сказал ей об этом.
- Так я же в Севастополе выросла, а кто из севастопольцев плавать не умеет? Я каждое лето мечтаю, как бы на море попасть, по-настоящему поплавать,- сказала Тамара, и помрачнела. - Как-то они там, мои родные?- и долго молчала
Подходила осень, она выдалась дождливой. Электростанцию ремонтировали особо долго, вечерами то и дело дождь, даже кино не каждую субботу или воскресенье показывали, а уж насчет танцев и думать было нечего. Да и летной работы было много. Начальство старалась использовать каждый погожий день, чтобы выполнить план летной подготовки. К тому же началась подготовка к осенним учениям. Алексей Тамару долго не видел. А за осень в селе познакомился с Фаиной, девицей очень скромной, но бойкой на язык, медсестрой. На первые же танцы после вступления в работу электростанции, он пришел с ней. Тамара пришла поздно, и увидев Алексея с девушкой, улыбнулась ему и незаметно покачала головой. На первый же дамский вальс она пригласила его.
- Это твоя девушка?- спросила она.
Алексей ответил, что надо на танцы с кем-то ходить. Пока с ней он знаком мало.
- Но ты не забывай свою главную партнершу,- улыбнулась Тамара.
Эти слова несколько удивили Алексея. Ему показалось, что в ее фразе прозвучала обида. Он считал, что Тамара терпит его в качестве партнера, поскольку срочники офицерских жен не приглашают, холостые офицеры также, а ей потанцевать охота, да и танцор он хороший. За вечер он станцевал несколько вальсов с Тамарой, потому, что Фаина вальс танцевала плохо, да и большинство сельских девчат, почему-то вальс не любили танцевать. После одного их вальсов Фаина спросила:
- Почему ты всегда приглашаешь на вальс эту женщину? Она официантка что ли?
- Да нет, жена моего командира, он на танцы ходить не любит, а я с ней всегда вальс танцую,- ответил Алексей равнодушно.
- Вас обязывают с женами командиров танцевать? –
- Да нет, просто мне нравится, как она вальс танцует,- смиренно ответил Алексей.
На следующих танцах Алексей был в дежурном звене, потом дежурил по кубрику, потом в субботу был спектакль приезжего театра.

И вот они встретились на железной дороге по пути домой. Алексей, проводивший друзей, и женщина, проводившего своего мужа на войну. Холодный, пронзительный ветер, мотавщий голые сучья деревьев, поднимавший пыль, там, где он ее не выдул, портил и без того скверное настроение.
- Леша, а тебя тоже могут отправить на войну?- спросила Тамара.
- Запросто,- ответил Алексей. – Нас отправляют по экипажам.
- Пусть тебя минует это, - сказала Тамара, - поможет тебе Бог.- Вон у Николая в экипаже такой молоденький паренек, совсем зеленый.
- Это Куйчик, воздушный стрелок, такая у него фамилия, он совсем салажонок, только из ШМАСа. Хороший паренек, такой простецкий и развитой.
- Много ребят гибнет. А я про своих родных ничего не знаю. Я тебе говорила, что они в Севастополе остались. Последнее письмо я получила, когда там еще шли бои, мать пишет, что она с сестренкой днем не вылезают из погреба, а погреб у них хороший, ночью выходят, ищут, чего бы поесть. Отец у меня моряк, старпомом плавал, мать о нем ничего не знает. Вот такая война. И я пошла бы на войну, только профессия у меня не военная, финансист я.
Закончить разговор им не удалось – догнали ребята. Тамара скоро свернула на тропку, которая вела в гарнизон, а им идти дальше.
Один из сверстников Алексея, Ковров Степан, числящийся среди друзей парнем неумным, прервал общее молчание ребят, взволнованных расставанием с друзьями, с которыми жили и служили вместе. Он сказал:
- Леха, Карбузан уехал, ты можешь заняться Тамаркой, она к тебе неравнодушна, на танцах от себя не отпускает.
Раздосадованный Алексей долго молчал, собираясь с мыслями, и ничего лучше не нашел, кроме нецензурной поговорки.
- А чего? Баба она толковая, нашего брата должна понять,- не унимался Степан.
Но Алексей не стал вступать в пререкания с неумным парнем.
В этот вечер в кубрике, где жили шестьдесят ребят срочной и переменной службы, было необычно тихо. Как правило, вечером там стоит шум. И поют, и на баяне играют, «козлятники» изо всех сил бьют фишками домино по столу. А теперь сгрудились в несколько групп и беседуют о войне, и еще о чем-то, кто-то вспомнит, кого-то из убывших. Все знают, что такое война, что ожидает ребят. На веселье никого не тянуло.

Началась зима с метелями, свирепыми северными ветрами. Особенно жестокой была первая половина з – бесснежная, ветреная, с лютыми морозами. Летать приходилось много. Экипаж, в котором был Алексей, много летал ночью. А ночью особо холодно. Хоть и надевали на себя все, что можно, но всеравно, в холодной кабине сидеть у рации очень не весело. Обычно воздушные стрелки летали редко, они, в основном, несли дежурную, караульную службу и стрелок-радист в огромной кабине был один, да еще и полеты были сложные- шпилили на маршруте часа по четыре. Прилетали на аэродром измотанными болтанкой, застывшими- разогнуться трудно.
В клуб на танцы Алексей ходил по-прежнему, Фаина оставалась его партнершей, после танцев он провожал ее домой, девушка жила недалеко от гарнизона. Но в душе, ему казалось, что помимо его воли, то и дело появлялась Тамара, желание поговорить с ней, посмеяться, а она умела смеяться весело, задорно. На танцах она не появлялась. Алексей несколько раз встречался с ней на киносеансах. Она всегда весело с ним беседовала. Однажды сказала, что Карбузанов прислал письмо, сообщил о награждении его орденом Красного Знамени. Он не написал за что, но вскоре, кто-то прислал письмо, и в полку стало известно, что экипаж Карбузанова потопил фашистский транспорт.
Наконец, весна начала заявлять о своих правах. Крымское солнце, во время, когда утихал не надолго, северняк, показывало свою силу, и восьмого марта, это была суббота, в небе господствовало именно такое солнце. Недавно Тамара, встретив его на киносеансе, смеясь, спросила, как он будет поздравлять ее с днем восьмого марта? Алексей ответил, что букетом алых роз. Они посмеялись. Алексею показалось, что Тамара хочет, что-то сказать ему, но не решается. А восьмого марта, предвесенним днем, наслаждаясь его прелестями, Алексей отделился от товарищей, и собрался проведать Фаину, но оказалась, что ее отправили во Владивосток сопровождать роженицу. Остался он в одиночестве и, не торопясь, шагал по улице села, размышляя, куда податься. И так получилось, что перед ним оказалась Тамара.
- Ну, как с неба свалилась,- засмеялся Алексей.
- А я смотрю - ты идешь, как страдающий юноша, не знающий, куда деться…
Появление Тамары, которую Алексей не видел довольно долго, вдруг наполнило его радостью, которая затмила предвесеннюю красу, такой он не испытывал, это даже привело его в растерянность. Ему показалось, что исполнилась его мечта о ней, а последние дни он особо скучал , о ней, особенно на танцах. Так хотелось потанцевать с ней, ощутить ее очень близко возле себя, такую подвижную, неутомимую, совсем не похожую ни на одну из партнерш. Но он понимал, что Тамара, проводившая мужа, часто ходить на танцы не может. Это установилось как традиция у женщин. .
- Как хорошо!- воскликнул он,- я могу поздравить тебя с праздником,- сказал Алексей, немного придя в себя, и в душе смутился, потому, что неожиданно для себя назвал ее на «ты».
- Спасибо, Леша. Вот какой у нас праздник, - нельзя ответить человеку, «и вас также»,- засмеялась Тамара. – Ты куда держишь путь?
- Выходит, что никуда, - ответил Алексей. – Ребята ушли. А я остался один.
- А твоя подруга?
- Она в город уехала…
- Леша, а если ты пойдешь со мной? Я иду поздравить подругу, она живет тут рядом, возле почты. Посидим, поболтаем, потом, я думаю, что в такой праздник не грех и на танцы сходить. Нам будет приятно иметь в компании такую редкость в наше время, как мужчину. Пошли…
Приглашение было искренним, да у него не хватило бы сил отказаться от него. Алексей, опять же, против своей воли почувствовал, насколько обрадовало его это предложение. Он не стал ничего спрашивать, и они пошли.
За годы службы в гарнизоне, он не раз бывал в сельских домах. Все они изнутри были в какой-то степени одинаковы. Одни побогаче, другие победнее. Но в каждом доме была кухня с плитой с большим котлом, печка, для обогрева, и разная по качеству, но одинаковая по ассортименту мебель в общей комнате, спальне.
В квартире их встретила довольно молодая, очень опрятная женщина с косами, уложенными вокруг головы, назвавшая себя Катей. Первым делом – поздравления. Тамара возмутилась:
- Время-то какое! Не то, что букета, не найдешь конфетки, чтобы подарить человеку на праздник.
- А мне тетя подарила вязанку лука,- засмеялась Катя. - То, в чем я очень нуждалась: у меня нынче на огороде лук пропал. Ну, проходите, размещайтесь, как дома, Немножко попразднуем.
Алексей перестал удивляться тому, что в душе его не проходит радость от этой встречи, и сел на предложенный Катей старинный стул, такие были у него дома. А Тамара пошла в отгороженную легкой переборкой кухню, за ней пошла и Катя. Скоро на столе появились маринованные помидоры, огурцы, кастрюля с картофелем, распространяющая приятный аромат, и что-то похожее на пироги. В последнюю очередь Катя принесла графин.
- Добрые люди выручили - медовушкой угостили. Водки-то у нас в селе взять негде. Правда, в шинках есть, но уж больно дорогая и разбавленная.
- Леш, а ты в шинках этих не бывал?- Спросила Тамара
- Нет, там не по нашим деньгам.
- А ты хоть знаешь, где они?
- В селе два шинка: один называют «Кривой рог». другой – «Золотой костыль».
- Придумают же,- засмеялись женщины. – А почему их так называют? – спросила одна из них.
- « Золотой костыль» - потому, что это шинок инвалида, Андрюхи, он с войны приехал, на костыле ходит. А « Кривой рог» - это у бабки Смоленцевой, ее мужик волами в колхозе заведует, так у него во дворе частенько можно волов увидеть.
Катя налила в стаканы медовуху.
- Крепкая? – спросила Тамара. – Помню, как-то Николай принес медовухи, так она оказалась очень крепкая. Мне сначала она понравилась на вкус. Я и выпила немного, а плохо помню, как спать ложилась. Леша, ты хмельное-то переносишь?
- Так я не маленький, не салажонок. Я могу за собой следить, не беспокойтесь, давайте выпьем за ваше здоровье, за ваш праздник.
Выпили, Катя сразу же стала заставлять закусывать.
- Помидорки и огурцы почти последние, осталось немного на пасху. Хорошие получились.
Алексей перестал удивляться своему состоянию, превратился в веселого собеседника. Прежде всего, Тамара рассказала Алексею, как она познакомилась с Катей. А дело было так.
Карбузанов в отпуске неожиданно для себя женился на Тамаре, и сразу же повез ее с собой. Оба переживали, что будут делать? Квартиры нет, Карбузанов живет с товарищем в доме начсостава в маленькой комнате. Но в Сибири в вагон села пара молодых, которые оказались в их купе, к тому же они ехали в то же самое село. Это были Катя со своим мужем, который работал механиком в колхозе, а ездили они в гости к родителям мужа. И узнав о переживании молодых, успокоили их, сказав, что устроят на первое время в своем доме. Он, хоть и не большой, но гостей вместит. Так они и подружились. Как началась война, Виктора сразу же забрали в армию, он стал танкистом. А теперь и Тамара стала солдаткой.
О своем положении женщины не говорили. Они шутили, рассказывали веселые истории из студенческой жизни. Тамара окончила финансово- экономический институт, а Катя техникум связи. Алексей рассказывал забавные истории из своей жизни и службы. Время летело быстро. Медовуха оказалась довольно крепкой и все запьянели не очень сильно, но было заметно. Время шло быстро, и Катя спохватилась:
- Вы посидите, а мне надо мою скотину покормить.
Алексей узнал, что Катя держит поросенка, удивился, а Катя сказала:
- Тебе хорошо, у тебя столовая, а нам нужно самим себя кормить. А чем? Вот бедные поросятки нас и выручают. Летом мы садим огороды не только для себя, больше для них. Выкармливаем. Нынче у меня должен вырасти хороший кабанчик. По осени зарежу, с родителями поделюсь, и себе хватит. Тамара помнит, как мы прошлой осенью веселись на свежине.
Катя ушла на кухню, Алексей мельком увидел ее в стеганке. Она несколько раз выходила во двор, гремела пустыми ведрами. А Тамара, сидевшая возле Алексея, вдруг изменилась. Она погрустнела, и, положив свою руку на его, сжала ее, сказав:
- Лешка ты, Лешка, где ты был, почему мне не встретился.?
Горячая рука Тамары, ее слова, сказанные не столько с упреком, они были больше похожи на рассуждение, заставили Алексея вспыхнуть. Он не знал, что делать, что сказать. Ему Тамара нравилась, как женщина, но и в голову не приходило мысли о том, что у них могут быть какие-то отношения, кроме приятельских, вернее, приходило, но он отгонял их немедленно, и вот теперь ее жест. Он довольно долго сидел молча, потом взял ее руку, ласково пожал, а Тамара рассмеялась:
- Леня, у тебя рука-то не мужская, мягкая.
- Так я же радист, на морзянке работать грубыми руками не сможешь.
Она повернула к к нему свое лицо, сияющее лаской, и, видимо, захотела спросить о чем-то. Но Алексей, вдруг ощутил, что их стулья стоят совсем рядом не понимая, как это случилось, что ему удалось осмелиться, обнял Тамару и крепко поцеловал. Тамара не отвернула лица, не возмутилась, наоборот, Алексей увидел в ее глазах такую доброту, что поцеловал ее снова уже затяжным поцелуем. Тогда она рассмеялась весело, от всей души.
- Ой, Ленька, и озорник же ты…
Но в это время в избу вошла Катя, и они немного отодвинулись друг от друга.
Посидели еще, правда, медовуху допивать не стали, убрали стол и начали собираться на танцы. Когда Катя вышла в спальню, чтобы переодеться, Тамара посмотрела на Алексея.
- Леша, ты сам должен понимать, что много танцевать со мной тебе нельзя, и вообще, мне много танцевать нельзя, но знай, что я весь вечер танцевала бы только с тобой, - сказал она, и на секундочку приклонила свою голову на его плечо.
К сожалению, вечер танцев получился скомканным. Пришел дежурный по части и сообщил: «Вторая эскадрилья – тревога»! Это была эскадрилья в которой служил Алексей. Пришлось бежать в штаб: там хранились летные комбинезоны, унты, шлемофоны. Но с тревогой ничего не получилось, около половины летчиков и штурманов оказались небоеспособными, а некоторых старших механиков - сверхсрочников, все они жили в деревне, посыльные вообще не нашли. Распустили всех по домам лишь около полуночи, а до этого, чего-то ждали. Алексей сам не присутствовал на разборе, который проходил на следующий день, но летчики говорили, что шума было много.
Вскоре после этого дня на одном из сеансов Тамара, встретив Алексея, поговорила с ним, а потом полушепотом сказала:
- Леша, в субботу вечером ты будешь свободен? Если представится возможность – заходи к Кате. Посидим, поболтаем, у нее патефон с хорошими пластинками, потанцуем, душу отведем.
В тот вечер многое изменилось в жизни Алексея. В субботу он был дежурным, после ужина сдал дежурство и решил пойти к Кате, уверенный в том, что там будет Тамара. Он пришел в знакомую хату и встретил там ее. Пока он раздевался, услышал весть о том, что Кате нужно было сбегать к матери на другую улицу, и она оставила ее одну, обещала, что не задержится долго, и они повеселятся. Алексей посмотрел на Тамару, и понял, что она его ждала. Так начались новые отношения Тамары Карбузановой жены старшего лейтенанта и сержанта Рассихина Алексея, стрелка-радиста. Но для влюбленных, любящих – это роли не играет: они равны.
Когда они навели порядок и сели на стульях у стола, на котором стоял патефон, Тамара сказала:
- Ну, вот Алешенька, суди меня. как хочешь, но иначе поступить я не могла. Полюбила я тебя, Грешница я. Муж на войне, а я здесь с любовником. Но не могла я иначе, не могла, я бы тебя никуда не отпускала целыми днями, ты не знаешь, как я без тебя скучаю. Расскажу тебе такую историю. Одна из моих подруг живет в ДНСе, что возле столовой, и из окон ее квартиры видно, как вы идете в столовую. Так иногда, когда у вас обеденный перерыв, я прихожу к ней в надежде, что из ее окна увижу тебя. - Тамара закрыла ладонями лицо.- Дура баба, дура. А поделать с собой я нечего не могу. Не могу- и все тут.
Алексей женщину познал еще до войны, когда приехал в полк. Он пошел провожать с танцев далеко не девушку, Полину, она и соблазнила его в коридоре дома, где снимала квартиру. Но часто с ней ему встречаться не приходилось, а ходить к ней она ему запрещала. И вот теперь Тамара. Рассуждать о чем-либо он не мог, его полностью захлестнуло ощущение счастья. Он с тревогой думал, что скоро придет Катя, и ощущение счастья нарушится. Но Катя не приходила. Менялись пластинки, под некоторые они танцевали. Наконец, Катя пришла, она спросила, не задержала ли она их, потом, раздевшись, вошла в комнату румяная от мороза и предложила чаю с медом.
Встречаться с Тамарой Алексею по-прежнему приходилось не часто. Она не часто показывалась в клубе, при встрече не долго разговаривала с Алексеем. Но жаркие, тайные встречи наполняли жизнь обоих счастьем. Тамара иногда рассказывала, что Николай пишет, ему везет, он получил еще ордена Красной Звезды и Отечественной Войны, сообщает, что его однополчан остается все меньше.
Скоро Тамара устроилась на работу. Катю повысили, она стала заведующей сельской почтой. Заведующий также ведал сберкассой, и Катя была контролером сберкассы, а теперь взяла Тамару на свое место. Она, понимая их отношения, иногда оставляла свой дом в их распоряжении. И эти часы были наполнены счастьем. Алексей скоро понял, что и он полюбил Тамару, ждал встречи с нетерпением. Но Тамара соблюдала осторожность. Она понимала, что солдатке, жене офицера - фронтовика заводить шашни предосудительно, а тем более с сержантом. И Алексей для маскировки танцевал с Катей, Тамара даже оставляла их вдвоем. По крайней мере, ребята не знали, что он регулярно ходит в этот дом. К тому же, основной партнершей на танцах у Алексея была все та же Фаина, и он провожал девушку после танцев, так приказала Тамара, но предупредила, чтобы он не очень целовал ее.
Шло время. С войны поступали хорошие вести, Тамара устроила целый праздник, узнав, что освобожден Севастополь. А осеню сорок четвертого года ребята, как обычно, пришли на утреннее построение и узнали новость. Оказывается, ночным поездом приехал Карбузанов со своим экипажем, и еще два летных экипажа с Черного моря. Все удивились. Но командира эскадрильи на построении не было: его вызвали в штаб полка. А когда он пришел, и все стали спрашивать, почему же с войны летчики едут в тыл, командир сказал:
- Да еще, какие летчики, вы не видели Карбузанова, а у него три Красных Знамени, Красная Звезда, Отечественная война обеих степеней да еще орден Ущакова. И все такие. Они будут нас, вернее, вас учить воевать. Я уезжаю на курсы, а эскадрилью примет капитан Карбузанов.
Мраком затянуло душу Алексея. Он понял, что потерял Тамару. Как не говорила она о любви, а Алексей уже и думку имел – кончится война, поедут они к нему. Хотя рн постоянно отгонял от себя мысль, что Карбузанов может погибнуть, думал, что Тамара просто разведется с ним по вохвращении, и они соединятся. Но теперь, муж не только жив и здоров, но и вернулся со славойю. Алексей понимал, что женщна не бросит такого. К тому же на протяжении всего времени их знакомства, дружбы и любви, она ему о своих взаимотношениях с мужем почти ничего не говорила ни плохого, ни хорошего, хотя, судя по отдельным репликам, которые она произносила в разговоре с Катей, Алексею казалось, что замуж за Карбузанова Тамара пошла не по страстной любви. Да и о ней он почти ничего не знал, кроме того, что она из Севастополя, да еще училась в Одессе в институте
Теперь на танцы Алексей ходил редко, не потому, что Фаина уехала во Владивосток на трехмесячные курсы, а потому, что боялся увидеть Тамару. Он терзал себя, прилагал все силы, чтобы забыть ее и боялся встречи с ней. Но она состоялась. Был День Конституции пятого декабря, а четвертого, как обычно, торжественное собрание закончилось концертом самодеятельности и танцами. Алексей увидел Тамару, она пришла вместе с Николаем, тот в кителе со всеми орденами. На концерте самодеятельности сидели они в первом ряду, рядом с командиром полка. Алексей не хотел оставаться на танцы, но ребята, с которым он пришел, остались, и ему не захотелось оставлять компанию. И когда крутивший пластинки киномеханик Сашка Иванов объявил дамский танец, Тамара, тут же подошла к нему и они, почти первые, пошли по кругу. Алексей от охватившей его робости не мог ничего сказать. А когда они перестали кружиться, Тамара сказала почти шепотом:
- Алешенька, ты видишь, как получилось… Я знаю, что тебе больно. Но прости меня. И знай, что я тебя люблю. Наверное, за всю свою жизнь я никого так не любила, мне тоже очень трудно . Но, что поделаещь, такова жизнь. Потерпи, миленький, Ленечка, время будет нас лечить. Но всеравно, наша с тобой любовь останется на всю жизнь. Будь счастлив, любимый… А девушка твоя где? Ты не бросай ее. А на танцы я тебя приглашать буду. Не против? – Тамара сжала его руку, Алексей ответил тем же.- Счастья тебе, Лешенька,- произнесла торопливо Тамара, потому, что звучали последние такты вальса.
Но скоро им танцевать совсем не пришлось: лучшие экипажи из полка, где служил Алексей, перевели в соседний полк. Никто этому не удивлялся, потому, что перетурбации подобного рода свершались нередко. А на этот раз не только маленькое начальство, но и не все крупное знало, что впереди война с Японией - формировались боевые части. Экипаж, в котором был Алексей, тоже оказался в соседнем полку, но он, хоть стал старшим сержантом, носил китель, всеравно, не мог вырваться в соседний гарнизон.
В войну с Японией их экипажу пришлось полетать немало, и Алексей получил медаль «За отвагу». Когда кончилась война, и он уже знал о предстоящей демобилизации, поехал в гарнизон, который считал родным. Не приходилось надеяться, что он снова увидит Тамару, но просто захотелось побывать, где прослужил столько лет, где осталось его счастье. Была суббота. Первым делом зашел на почту, там, у Кати он мог узнать о Тамаре, и узнал, что Карбузановы уехали в отпуск на Запад.
А вскоре, он сам получил долгожданное проходное свидетельство. Дома его ждала Вероника. Но еще долгие годы в его памяти вдруг вставала веселая, нежная Тамара.