Помирать нам некогда

(авторы - Аривенн, Вербовая Ольга)

Я вышел на гору и предо мной раскинулся город во всём своём великолепии. Двумястами метрами ниже фуникулёр поднимал на смотровую площадку туристов и спускал обратно. Особо отчаянные могли пройти по еле заметной тропинке ещё выше (что я собственно и сделал) или спуститься по крутой лестнице вниз самостоятельно. Надо сказать, что желающих было немного. И причиной была не только тридцатиградусная жара, но и достаточно изнурительный полукилометровый спуск. Я знаю, о чём говорю, спускался один раз так с Наташкой — моей девушкой. Уже бывшей девушкой. Когда мы только познакомились. Собственно тут мы и познакомились, на этой смотровой. И здесь же я решил сегодня положить конец нашим отношениям и любым отношениям в принципе. Я намеревался в полной мере насладиться вечером в компании бутылки вина и сыра, встретить закат с видом на город, последний раз увидеть, как зажигаются огни и сделать решительный шаг вперёд и вниз. Потому что длить всё это дальше не видел смысла… особенно после того, как меня уволили с работы и уже два месяца я не мог устроиться снова, деньги неумолимо заканчивались, а Наташка… Наташка, поняв, что я больше не могу обеспечивать её многочисленные наряды и украшения и наши поездки за границу, бросила меня вчера.
Вечер мягко спустился на мир, смотровая опустела, фуникулёр закончил свою работу, а город зажёг огни. Я допил последний глоток вина, долго покатав его на языке, чтобы навсегда запечатлеть вкус, встал и подошёл к краю. Раскинул руки, вдохнул полной грудью и подставил лицо поднявшемуся ветру. Я был готов и почти сделал шаг, как сзади раздался испуганный вскрик…
Я невольно оглянулся. Прямо ко мне бежала растрёпанная девчушка лет двенадцати-четырнадцати.
— Помогите, пожалуйста! – кричала она. – За мной гонится маньяк!
Не успел я отойти от края, как показался преследователь – молодой парень крепкого телосложения. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он чего-то обкурился и в таком состоянии способен на всё. Но я, к слову сказать, тоже далеко не слабак – в молодости работал учителем физкультуры. Так что драки я не боялся.
Моментально отбежав от края, я кинулся навстречу юному наркоману, прикрывая собой девушку. Тот, нимало не колеблясь, набросился на меня с кулаками.
Сначала мы молотили друг друга стоя, потом, не удержавшись на ногах, принялись кататься по земле. Всё ближе становился край площадки…
Вдруг я почувствовал нестерпимую боль, отчего невольно вскрикнул. Противник, держа в руке окровавленный нож, смотрел стеклянными глазами, как я, корчась, безуспешно пытаюсь зажать рукой резаную рану. Решив, видимо, не терять времени даром, он резким движением толкнул меня. Не помню, как я удержался. Не помню даже, как толкал его. Помню только, как этот наркоман с истошным криком полетел туда, куда я ещё несколько минут назад хотел шагнуть. Это было последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание. Проваливаясь в темноту, успел только подумать о том, как лихо подшутила надо мной судьба. Только что хотел покончить жизнь самоубийством, а этот обкуренный взял и убил меня…
Очнулся я в реанимационной палате, окутанный проводами и датчиками. Вокруг суетились люди в белых халатах. Вместе с сознанием вернулась и боль в области живота.
— Поздравляю, Антон Петрович! – заговорил врач, видя, что я открыл глаза. – В рубашке родились! Думали уже, что не откачаем.
— И долго я так лежал? – спросил я слабым голосом.
— Уже третьи сутки. Хорошо, девушка не растерялась, вызвала скорую. А то бы мы уже ничем не смогли помочь.
Очевидно, люди в белых халатах радовались, что удалось спасти мне жизнь. Только я не знал, радоваться мне или печалится. Я же, чёрт побери, хотел расстаться с ней, с этой грёбаной жизнью! Но не получилось ни так, ни эдак!..
Неожиданно в моём мозгу против воли всплыли строки из песни Евдокимова:
«Некогда жить, некогда любить,
Некогда залётное счастьице ловить.
Некогда, некогда память ворошить,
Помирать нам некогда, значит, надо жить».
Невольно подумалось: может, прав Михаил Сергеевич? Если меня целых два раза спасли от смерти, значит, это для чего-то нужно. Ну, а если нужно, ничего не поделаешь – придётся жить дальше.