Записки МёртвОГОнЮ Путника. Футбольчик

5. Футбольчик
——————————————————————————————

Солнце только начинало остывать, когда я дорогой, знакомой мне десятилетием, подходил к своей школе. Захожу через калитку забора на территорию общеобразовательного учреждения, огибаю здание по периметру справа и поворот налево. Вот она – футбольная коробочка (площадка с резиновым покрытием, вполне пригодная для игры семь на восемь), на которой происходили события и баталии самых разных характеров и масштабов.
В её диапазоне неоднократно появлялось телевидение. А объективы телекамер всегда считаются повышением показателя значимости чего-то. И даже я попадал в кадр. Могу предъявить такую пустую по содержанию, но крайне важную по оболочке фразу: «Я был в телеке».
Шёл большой футбольный турнир. Собралось целых две секции школьников, тренирующихся искусству мяча. Их поделили на восемь команд, по пятёркам, и выдали фирменную, спортивную амуницию. Форма была красивой и удобной, а не как обычно.
И когда я с одноклубниками выходил на резиновое покрытие футбольного поля, все взоры съёмочных групп были обращены в нашу сторону. Поднимался занавес, опускалось солнце, включались прожекторы и динамичная музыка. Всё внимание было приковано только к нашей игре. После зрелищного футбола в исполнении команды нашего двора, мы гордо покинули турнир на стадии группового этапа. А после окончания турнира, случайные зрители ещё долго обсуждали, на кого больше похоже это юное дарование под десятым номером: Семми, Ривалдиньо или Алессандро Пьер Делло.
Ну или примерно так всё происходило. Содержание заключается в том, что этим же вечером по каналу ЦВТ показывали репортаж, в котором примерно с 43-ю по 47-ю секунду виден мой десятый номер, пробегающий с мячом. Прямо в телике!
——————————————————————————————

Опасным явлением футбольной коробки, возникшим на стыке первых двух десятков третьего тысячелетия, стали подпольные бойцовские клубы. Пересмотрев одноимённого фильма, мы решили выйти на коробку и просто начать кромсать друг другу еб@льники. Хэ-хэй! Саморазрушение!
Первооткрывателями и инициаторами этой, весьма странной затеи, довелось стать мне и Мишане. Была зима. Снег валил хлопьями. Дождавшись окончания уроков, мы вышли на коробку, где, скинув рюкзаки и сняв куртки, обменявшись неуверенными фразами: «Ну чё, погнали», ввязались в бессмысленное, обоюдное «кулакокидание». Последствиями саморазрушений стал мой подбитый глаз и распухшая губа Миши... Надеюсь, что ты существуешь, Мишань.
Бойцовским клубом было принято решение дать бой системе, но чуть позже – приостановить свою деятельность до наступления весны. Когда растаял снег, мы снова вернулись на эту коробку. И нас уже было в двое больше! В формате два на два, я с Честом вышел против Миши и Женька. Две минуты, победа БГ. И Борис Гребенщиков тут не при чём.
На самом деле мне крупно повезло, что я ни разу не стоял против Честа. Накидываясь на оппонента, он, словно крыльями, размахивал амплитудой своих рук. Имея за плечами звание КМС по вольной борьбе, он всегда содержал своё тело в порядке. Но справедливости ради, стоит отметить, что Чест никогда не пользовался прокаченными скилами, утилизируя противника исключительно лихой силушкой. Если учесть все вышеизложенные факты, то я становлюсь счастливчиком, не познавшим ярости его кулака.
После этого собрания, было ещё несколько сходок: два на два, три на три. Однажды удалось сообразить на восьмерых. Мы расширялись! Но огромной проблемой летнего периода клубных бойцов стало то, что все наши приёмы рукопашного боя непременно заканчивались партером. Резиновое покрытие коробки оставляло несгладимые последствия в виде "черкашей" на самых разных участках тела. Согласовав все нюансы с Тайлером Дёрденом, мы решили прикрыть двери Бойцовского клуба на неопределённый период. Этот период до сих пор не определен.
——————————————————————————————

А сколько было драк вне рамок действия Бойцовского клуба? У меня всего одна. Когда моё тело п#здило не менее четырёх человек. Но я имею в виду честную битву. Когда огромная толпа окружает двух бойцов и они начинают ходить по кругу, периодически совершая крайне опасные выпады, завершающиеся резкими отскоками. И каждый опытный наставник, находящийся в первых радиусах круга действий, не должен переставать выкрикивать свои подсказки. Остальная толпа занята «уханьем» и выкриками: «Зая, давай убивай».
Всё это выглядит крайне нелепо. Ни разу в центре круга не оказывался персонаж, достойный внимания. Который мог бы поразить толпу непревзойдённой техникой ведения боя. Обычно всё это заканчивалось вялой вознёй и рассказами о половых подвигах с родственниками обидчика. Сколько же самых изощрённых угроз в адрес чужих мамаш слышала эта коробка?
Однако самые опасные эпизоды случались после отказа от принципов fair-play. Один из таких инцидентов произошёл жарким, майским днём. Мне нужно было сбегать за выбитым мячиком, так как я последний стал симулировать неизлечимую болезнь ноги. А пацанам, затаившимся в кустах, просто необходимо было пострелять по бортику из травмата. Друг друга мы заметили только, когда мой силуэт оказался под прицелом гладкоствольного оружия.
Ещё одним фрагментом воспоминаний является зажжённый фаер. Ему пришлось пройти долгий путь прежде, чем он был приговорён гореть синим пламенем над просторами футбольной коробки. Конечно не такой долгий, как если бы он оказался в руках фанатов питерской команды Орлов (ходят слухи, что не только в руках).
Я пронёс этот фаер на московское дерби «еДинственная команДа – Бардак» под подошвой башмака. Но я не решился зажигать его, потому что на том матче в подмосковных Химках, никто больше не взял с собой пиротехники. Ну или оказались такими же опасными ультрасами, ожидавшими толпу. Настолько опасными, что это наречие должно начинаться с заглавной буквы «А».
После ничейного результата, было принято решение устроить огненное шоу на футбольной коробке, которое я привёл в исполнение тем же вечером. Синий огонь засверкал на фоне граффити, нарисованного мной месяца за два до подмосковного выезда, с которого я возвращался. Ну как граффити... корявая литера «Д».
Думаю, не стоит и писать о количестве точек, скуренных за бортом коробочки и знаменующих окончание славной игры... В общем, опасные времена и опасные вещи происходили на этой футбольной площадке. Это сейчас всё тихо и мирно, но раньше, когда не спали мы – не спала и эта коробка… Ну или примерно так всё происходило.
——————————————————————————————

Давненько же я сюда не возвращался. На одной половине поля меня уже ожидали Макс, Чест и Никита с компанией знакомых любителей попинать мячик. На другой половине была сконцентрирована таджикская часть населения России. Это были таджики всех мастей: таджики-дворники, таджики-школьники, богатые таджики в фирменных кроссовках с надписью Nike и Adidas, бедные таджики в кроссовках с надписью Naik и Abibas, таджики крупные, таджики мелкие, с насваем под губой и без него. Окинув взглядом всю россыпь представителей смуглой наружности, я понял, что нам предстоит серьёзная битва.
Но перед боем обязательно нужно было размяться губой в насвай. И игрой в навес. Нашим южным супостатам крупно повезло, что мы ещё не навесили пару плюх в свои лёгкие. Бывало и такое, но неабонентность производителя приказала отсутствие допинга. Из всей собравшейся команды этим делом промышляли только мы с Честом. Нами было оговорено сделать все дела после окончания футбольных страстей.
Подержав мяч в воздухе и поставив несколько человек «на жопу» (среди которых оказался и я), мы двинулись к центру поля, демонстрируя тем самым, нашу готовность биться. Задница болела от трёх пропущенных банок. Максу, хлёстким ударом мяча, удалось попасть мне аккурат между булок. И надо же было так попасть... Обычно бьют либо сильно и мимо, либо слабо, но точно. А тут… настоящее пушечное ядро залетело мне в дупло, рассыпав все горошины, ютившиеся под губой.
Но боль отошла на второй план. Таджики, отобрав лучших среди своих, приняли эту схватку. Играли семь на семь. До десяти мячей. Скинувшись участниками команды на «цу-е-фа» (первые ножницы!), мы определили вратарскую очередь. Мяч разведён примерно с центра поля. Матч начался.
——————————————————————————————

Команды начали бой на встречных курсах, без разведки. Я совершаю подкат в чужой штрафной площади и ценой поцарапанного бедра, переправляю мяч в сетку ворот противника. Счёт в матче открыт. Один–Ноль.
Спустя несколько минут обоюдно опасных моментов, Чест забивает дальним, неберущимся ударом под перекладину. Два–Ноль.
После такого ошеломительного начала, наш соперник включился в игру по полной программе. Они стали выпускать свежих таджиков. Запасные игроки собирались в круг и обсуждали схему игры. Перемещая горошины насвая по ладони, они придумывали новые тактические схемы. Результаты не заставили себя долго ждать. Они выровняли игру и сравняли счёт. Три–Три.
Похоже, что у них и тренер есть. Пожилой, пожелтевший таджик стоял возле кромки поля и что-то орал своим игрокам. Что-то вроде: «Ки spizdil ман шўњрати? Ки дар он шўњрати? Ин аст, ҳеҷ huya хандаовар аст. Бозгашт ба шўњрати dolbaoby!» (Кто сп#здил мою именную метлу? Где метла? Это ни)(уя не смешно. Верните метлу, долб@%бы!). Нам становится всё сложнее сдерживать такой ожесточённый натиск. Мы уже уступаем в счёте. Четыре–Шесть.
С обязанностями кипера я справился успешно. Парочку раз выручив команду и пропустив положенный гол, я снова вышел в поле. Ноги безумно гудели и было бы благоразумным остаться на воротах, но я не мог позволить себе просто наблюдать за игрой на позиции вратаря. Если я пришёл – я буду играть. И мне плевать на ноги. Это моя страсть! Я уже шёл сюда с болью в правой пятке, которая не устаёт напоминать о себе с того момента, как я был вынужден надеть берцы. Но с началом первых ускорений, эта боль заглушается движением вперёд. Только останавливаться страшно каждый раз.
Набравшись сил в роли голкипера, я вернулся в игру и постарался оставить на поле последние частицы себя: каждый мяч, каждое единоборство, каждый забег. Каждый пас. Каждый удар. И гол! Плотным касанием шведы, я закручиваю мяч в левый нижний угол ворот. Что называется зашло. Пять–Семь. Дубль десятого номера.
В следующей же атаке соперников мы пропускаем восьмой гол. Но никто из команды и не подумал о том, чтобы сдаться и бросить играть. Собравшись с духом, мы принялись сокращать разрыв в счёте. Это нам удалось сделать, но ситуация становилась критичной. Восемь–Девять.
Восьмой гол остался за мной. Нужно было просто решить момент и я это с успехом сделал, вколотив мяч в сетку пустых ворот и оформив хет-трик. Хотя, в истории моей футбольной карьеры, именно такие моменты мне удавалось реализовывать сложнее всего. Я мог (в зависимости от настроя) дальним ударом смахнуть паутинку с девятки, поймать мяч с лёта так, чтобы рама ворот начала сотрясаться, забить в падении головой, обыграть соперника оригинальным финтом или выдать роскошную передачу. Но в тоже время, я мог превратить голевой момент в аут или попасть с полуметра в перекладину пустых ворот. Как чужих, так и своих ворот. Бывали случаи. Когда мяч нужно выносить, а он у тебя срезается и летит в каркас собственных ворот. Однако сегодня, я справился с поставленной задачей, мощным ударом заправского форварда отправив мяч в площадь ворот.
-Не могу не хвастаться своими футбольными успехами. Это доставляет мне особое удовольствие. Потому что больше футбола, я люблю только себя в футболе. По большому счёту, мне интересен футбол во всех его проявлениях: живой футбол на уличных коробках, на зелёных газонах, пляжный футбол, зимний футбол. Просмотр футбола по телевизору, поддержка команДы на стадионе, околофутбол, футбольные симуляторы. В большей степени, само собой разумеется, мне нравится участвовать в футбольных баталиях, а не наблюдать за ними. Это самое настоящее искусство. Искусство красивого финта, изысканной обводки, выверенной передачи, мощного, кручёного и точного удара. Когда ты выходишь на поле, ты начинаешь творить и отдаешь всего себя этой религии. Лишь бы здоровье позволяло...
Если говорить о пристрастиях, то существует только одна еДинственная команДа! Ну а если рассуждать о своём расположении к клубам, то получается следующая картина: Германия – Бортмундская Доруссия; Италия – Фаполи; Англия – Мёртвый Юный; Франция – Мамзель, сопротивляющийся диктатуре денежных мешков из столицы и лазурных берегов этой страны; Испания – просто наблюдаю за извечным противостоянием каталонцев и мадридцев.
Макс сравнивает счёт. Девять–Девять. Остался один гол, который решит всё. Максимальное напряжение. Никто не уступает ни одного мяча, ни одного метра футбольной площадки. Я принимаю передачу и, никем не прикрытый, начинаю пересекать среднюю линию поля. Поднимаю голову и вижу, что вратарь потерял ворота. Удар! Гол? Ху#! Штанга. Ещё каких-то парочку сантиметров и мяч срикошетил бы в ворота, но он предательски отскочил обратно в поле. Футбол, как и жизнь, не имеет сослагательных наклонений – думал я, валяясь на резиновом покрытии и издавая всевозможные ругательства. Чест подал мне руку. Пора вставать. Игра ещё не закончена.
Прорыв соперника по правому флангу. Выход два в одного... Гол... Мы проиграли. Девять – Десять.
А ведь ещё когда-то, я планировал стать футболистом... Ну как, когда-то. Примерно с середины третьего курса и до начала моего удивительного похода под названием «Армия», я размышлял над карьерой футбольного игрока. Размышлял и продолжал курить. Чем больше размышлял, тем больше курил. Думал, что за год, проведённый в армии, у меня получиться достигнуть необходимой формы, чтобы, рано или поздно, представлять цвета любимого клуба, который только в этом сезоне вернулся в Примерь-Лигу. Но берцу армии удалось безжалостно втоптать в грязь все мои воздушные замки из песка. Под конец службы, на их месте остались только следы строевого шага.
И тем не менее, я до сих пор полагаю, что у меня вполне могло получиться на футбольном поприще. Это одно из немногих занятий, в которое я проникаюсь и телом, и душой. И если бы я предпочёл школьному образованию реальную возможность играть в Юном Динамике, то возможно бы сейчас я забивал только голы. Только за еДинственную команДу! Как бы то ни было, оставим эти сослагательные наклонения в прошлом.
В реальности же происходит так, что наша команда, в составе которой был и Криштиано Ривалдо, и Синедин Седан, и даже Антон Дзюба, проиграла. Проиграла сборной таджиков. Межнациональный матч был завершён. Поблагодарив друг друга за честную игру, мы разошлись по разным углам площадки.
Всё-таки стоит отметить достаточно высокий уровень и темп игры. Нашим командам удалось бы навязать конкуренцию в нижней части турнирной таблицы чемпионата ЛФЛ (Лиги Футбольных Любителей).
——————————————————————————————

Больше всех этот проигрыш расстроил меня с Честом и мы, убитые горем поражения, решили убить эту боль методами «Святой инквизиции» – вырвать из среды обитания парочку объектов и превратить их в пепел. Только наши намерения были, если и не благими, то по крайней мере мирными. В отличии от инквизиторов. У них-то, наверняка, намерения были исключительно благими. А в прочем, к чёрту их…
Уже через пятнадцать минут мы стояли возле подъезда в томительном ожидании неофициального представителя среды обитания. Время начинало затягиваться, хоть и прошло не более пяти минут. Я доставал из кармана вторую сигарету и неизвестно, сколько ещё мог вытащить их в предвкушении утешительного приза.
Навстречу нам двигался знакомый, короткостриженый mиn в тёмном балахоне и в таких же, тёмных штанах. На ногах у него были красные кеды, ставшие маяком в море потемневших улиц.
— О! Здорова парни.
Мы с Честом поприветствовали его значительным рукопожатием. Диалога не получилось. Сославшись на жуткую плотность своего графика, он поспешил удалиться, а мы отправились в сторону, противоположную его направлению.
— дерьмо у тебя? — задал я вопрос Жене.
— Да. деньги?
— Передал.
После паузы я продолжил опрос:
— Нормальный вес?
— Да как обычно – не очень. Не больше 0,7. Я уже з@%бался у него такую ху#ню брать. Просто самый удобный варик. Прошёлся пару сотен метров – и дерьмо в кармане.
— Еврик?
— У него другого не бывает.
Мы перемещались в непонятном для нас направлении и так бы и продолжили движение, если бы не наткнулись на открытую дверь падика. Обменявшись взглядами, мы приступили к выполнению операции под кодовым названием «Чистый подъезд».
Чест, лёгкой поступью рыси, отправился первым к двери. Дав знак, что всё чисто, он вошёл внутрь. Я отправился вслед за ним и мы оказались внутри помещения. Нас встретил тусклый, мерцающий свет неисправной лампочки. В глаза бросалось отсутствие лифта и наличие вековой грязи. Атмосфера была не самой располагающей и в моментах, даже, жутковатой. Помимо прочего, смущали дверные глазки, выходившие на лестничную клетку и открывавшие обзор на секретные действия секретных агентов, работающих под прикрытием дыма. Но команды «отступать» не последовало.
Сплошная «деревянная перилина», которая, изгибаясь на поворотах, тянулась единым бруском до самого последнего, пятого этажа, привела нас к его ступенькам. Чест достал из-за пазухи портативный, потенциальный батл и предложил мне сделать его действующим, на что я с радостью согласился.
Внутри дырки дотлевала крайняя точка. Предыдущие пять мы уже успели распределить по своим лёгким. Мне оставалось догнать Честа. Щелчок! Прямо за спиной. Ещё щелчок!
— Выполнение операции под угрозой. — шёпотом произнёс Женя. — Неприятель приближается прямо со спины.
— Ещё немного, капитан.
— Нет больше времени ждать. Я отдаю приказ.
— Хорошо. Но я не брошу эту малышку на произвол судьбы.
— Уходим-уходим! Погнали!
Мы стали спускаться по ступенькам. Батл оставался у меня в руках. В нём по-прежнему дымилась точка. К началу второго этажа она дотлела полностью и я не дал пропасть этой крошке бесследно. Пожалуй, это была первая плюха, которую я заварил на ходу. Операция выполнена. Но были слышны шаги преследователей. Нельзя терять бдительности. Необходимо не оставить за собой хвоста. Только тогда, операцию можно было считать успешно проведённой.
Последние нотки густого дыма вышли из меня, когда мы с Честом оказались на улице. Покинув пределы подъезда, мы поспешили найти ближайшую мусорку, чтобы избавиться от компрометирующих улик.
Кампания была благополучно завершена и можно было расходиться по домам, если бы не вопрос Честа: «Стоп, а где гарик?». Мы забыли о нашем напарнике, обеспечившим нас подъездной деятельностью. Игорь, судя по всему, решил затаиться в моменте, когда нам пришлось ретироваться с места проведения спецоперации. Товарищ генерал-минерал частенько любил так подшучивать над нами. Поэтому из наших с Честом лёгких, вышло огромное количество углекислого газа, когда мы увидели нашего накурника, скрывавшегося в тени ступенек подъезда.
И снова улица. Наконец-то! Теперь всё на своих местах. Таджики на первом. Мы на последнем. Полочка в кармане. Дым в лёгких. Туман в голове.