Твоя вторая мама.

Твоя вторая мама.


Арсений Крестовский по профессии значился артистом разговорного жанра, точнее – конферансье. Сцену он любил и считался мастером своего дела. Его уважали все коллеги по цеху – артисты, музыканты, администраторы, билетеры. Он был незаменим. Без него ничего не могло быть - он был как бог. Везде его умопомрачительные шутки, добродушные улыбки, беспечный смех, поднимал любое мероприятие на недосягаемую высоту. Каждый, казалось бы, пропащий концерт вылезал за счёт него, как Феникс из пепла. Единственное, что всегда убивало Арсения – это неожиданность, аврал. Всегда нужно было не ехать, а уже лететь, и не в Киев, а в Магадан. Выступать не 5 минут, а 25. И тебе только в последний момент говорили фамилию юбиляра, и не факт, что правильную. Или вообще, кого объявлять. И он научил себя всегда быть собранным, готовым ко всему. Его ночью толкни спящего – он тут же откроет глаза, широко улыбнётся и радостно воскликнет:

-Добрый вечер, дорогие друзья!

В данный момент конферансье сидел на маленьком стульчике у дверей, где проходило собрание детсадовской группы его сына – Максима. Его вызвали запиской:
« Уважаемый папа! Подготовьте, пожалуйста, для собрания дошколят, короткое выступление на тему «Труд – дело благородное». Собрание состоится в пятницу, в 16 00. Зав. Детсадом Сорокина М.И.

В детский сад, в который ходил сын, папа приходил всего два раза. Сейчас был третий и, наверное, последний – это была выпускная группа, и Арсений решил выполнить свой родительский долг до конца. В пятницу он был не занят и сейчас, перед выступлением, достал рабочую записную книжку, всю исписанную афоризмами, последними анекдотами и на чистой странице написал « Труд – дело благородное». Нарисовал зачем-то шесть кружочков, над ними поставил шесть крестиков – работа над текстом была закончена. Мастер экспромта усмехнулся – выступать с такой темой перед детьми, ему? Смех просто! Дверь открылась. Вышла женщина, вся красная, обмахиваясь платочком. Другая, в белом халате, симпатичная, кивнула Крестовскому и жестом пригласила войти.

Артист одёрнул пиджак, приклеил дежурную улыбку и прошёл в класс. Дети, сидевшие за маленькими столами, дружно встали и радостно прокричали:
-Здравствуйте!
У Арсения даже уши заложило - он профессионально развел руки, словно хотел обнять всех, широко улыбнулся и произнес вечное:

- Добрые вечер, дамы и господа!

«Дамы и господа» дружно закивали стрижеными затылками и разноцветными косичками. Арсений достал записную книжку, нашёл нужную страничку и показал симпатичному «белому халату» кружочки и крестики - доказать, что он денно и нощно думал на тему труда. Воспитательница заглянула в свои записи и отрицательно помахала головой. Ткнула наманикюренным ноготком, подчёркнутое у себя – « Моя вторая мама». Арсений недоумённо посмотрел на симпатичное лицо и тихо спросил:
- Это кто?

-Ну, вы замужем, то есть женаты?

--Да.

- А мать жены вы как зовёте?

- Алевтина Васильевна….

-А детям скажите, что мама! – убедительно разъяснила женщина и покачала головой. Они разговаривали, повернувшись к окну, и натянуто улыбаясь друг другу.

-Бред какой-то, им то это зачем? – до Крестовского никак не доходил смысл происходящего.

- Это тема по новой воспитательной программе! Вы что – не можете? Давайте перенесём, подготовитесь, про труд женщина перед вами рассказала.

Приходить в детский сад ещё раз Крестовский не мог, да и самолюбие не позволяло – «не можете»! Кто не можете?

Он свысока посмотрел на воспиталку и начал, обращаясь к детям:

- Вот, дорогие мои. Пришло время взрослеть! Совсем скоро вы покинете эти уютные стены и шагнете во взрослую жизнь!

Воспитательница поощрительно улыбнулась и кивнула головой. Артист продолжал импровизировать, складывать в уме дальнейшую речь, и с удивлением понял, что всё, что он знал о тёщах, рассказывать детям нельзя. Он продолжал:

-Вот, казалось бы, совсем недавно, мой сын – Максим, - Крестовский показал на него пальцем, - выковыривал козявки из носа, а сейчас сидит за партой, совсем как взрослый!

Зал дружно рассмеялся, Максим покраснел и отвернулся к окну.

« Про козявки - это я, пожалуй, зря брякнул» - запоздало дошло до него и он подошёл к девочке за первой партой. Она было рыжей, вся в конопушках и вовсю лыбилась щербатым ртом. Объект был найден.

- Вот тебя, девочка, как зовут? – ласково спросил он, гладя её по голове.

- Люся! – радостно закивала та косичками. Арсений вспомнил, что точно такая же голова с косичками маячила перед ним в первом классе, и как он любил мазать их клеем.

- Вот представь, Люся, что пройдёт всего 10-15 лет, и тебе Люся, захочется замуж выскочить!

Крестовский остановился и посмотрел на воспитательницу. Та хитро прищурилась и в упор смотрела на него - как он будет выкручиваться теперь.

- Подойдём к этому вопросу с другой стороны! – ловко перескочил он. Вот Максим!- сын посмотрел на него исподлобья – я тебя спросить хочу! Ты посуду мыть любишь? – сын продолжал молчать, ожидая очередного подвоха.

- Ну ладно, ты, когда вырастишь, женишься, кто у тебя в семье посуду мыть будет?

- Она! – сын показал на рыжую Люську.

- Да почему она-то? – взорвался Крестовский.

- Она же хочет замуж выскочить! – резонно ответил пацан.

- Так, Люся, ты посуду мыть любишь? – артист повернулся к девочке.

- Не-а!

-А кто у вас дома посуду моет? – допрос уже стал напрягать Арсения.

-Папа!

Диалог зашёл в тупик. Конферансье снова посмотрел на воспитательницу, которая по прежнему хитро улыбалась. Помощи ждать было неоткуда. Судя по маникюру, посуду она тоже мыть не любила.

- Вот видишь, Максим, в семье, если такая образуется, посуду будешь мыть ты!

- Это почему это!

- У тебя посуду дома кто моет?

- Ясно кто, мама!

- Ну вот, видишь, значит в твоей семье, посуду должна мыть тоже мама – только её мама. Потому, что она не научила любить мыть посуду свою дочь! – торжественно «вывел гуся» Крестовский.

- И ещё пусть котлеты жарит! – восторженно закончил сын.

- А это-то почему?- задергала косичками рыжая Люся, явно защищая свою мать.

Арсению нравился диалог – наконец-то он завёл публику, всем стало интересно, чем же закончиться спор.

- А потому. Потому что…, потому что ты не умеешь, котлеты жарить! – выпалил покрасневший сын и стукнул кулаком по столу.

-Да я научусь! – Люська вскочила.

- Дети! Дети! – воспитательница восстановила порядок и с интересом посмотрела на конферансье. – Продолжайте, продолжайте.

- Да, жарить котлеты, мыть посуду, следить за порядком в доме должна женщина – ваша вторая мама, она же тёща! – продолжал довольный Арсений и от удовольствия представляемой картины даже потирал руки. - А вот ещё один интересный момент. Вы подходите к ней и говорите: - « Алевтина Васильевна…., то есть мама, дорогая мама, не могли бы вы помочь своей дочке съездить отдохнуть на Гоа? Материально. С мужем! А?

_ А айфон попросить можно? – поднял руку Максим.

- Конечно! Это же твоя вторая мама!

- Здорово! – сын уже с интересом смотрел на конопатую, беззубую подружку.

- Любите своих тёщ! И ваша жизнь будет раем! – закончил Арсений и поклонился. Раздались радостные аплодисменты.

- Вот так! – он подошёл к воспитательнице и протянул ей контрамарку. – У меня завтра концерт в ДК мебельщиков. Приходите, будет интересно – приехал какой-то гавайский ансамбль. И подмигнул ей. Хорошая всё-таки профессия – конферансье. Всегда можно говорить всё , что хочешь.