Лейк - Дистрикт, заповедный край Англии.

Неделя в Озёрном краю, в палатке.



Вместо эпиграфа, информация из Википедии:

Национа;льный парк Озёрный край или Лейк-Ди;стрикт (англ. Lake District) —заповедник в Северо-Западной Англии, в графстве Камбрия. Территория парка практически совпадает с Камберлендскими горами. Основан в 1951 году.
Озёрный край знаменит своими живописными горными и озёрными ландшафтами. Крутые горы, низкие зелёные долины, загадочные озёра, стали вдохновением для многих поэтов и художников, включая живших здесь Вордсворта и Беатрис Поттер(см. озёрная школа).
Озёрный край — один из самых посещаемых национальных парков Великобритании.
Назван по обилию озёр, включающих четыре крупнейших в Англии — Уиндермир,Алсуотер, Бассентуэйт, Деруэнт-Уотер. Также на территории заповедника находится гора Скофел-Пайк, являющаяся самой высокой точкой Англии.



…Выехали из Лондона восьмого июля, в десять часов утра, в сторону Бирмингема, по М-1.
Это первая большая автострада выстроенная в Англии, уже более полувека назад и окончание строительства, которой, праздновала вся страна. С той поры построены многие тысячи километров первоклассных дорог, по которым бесплатно, в полном комфорте ежедневно передвигаются миллионы машин.
Я уже писал, что в Западной Европе и в Северной Америке, существует «машинная цивилизация», начавшаяся не с изобретения автомобиля, а со строительства дорог для этих автомобилей. И жизнь и быт европейцев, поменялась радикально, именно благодаря этой сети дорог, которые позволяют из любой деревни, - да что там, - из любой отдалённой фермы, за считанные часы добираться до «очагов» цивилизации, в крупных городах.
Но строительство дорог в России, по непонятным причинам тормозится и потому, даже при наличии миллионов и миллионов машин, прелестей и социальных последствий машинной цивилизации, россияне пока лишены. Более того — постоянные пробки на дорогах изрядно отравляют жизнь владельцев машин!
…Но вернёмся к описанию нашего путешествия.
Ехать по английским автострадам одно удовольствие. Три-четыре ряда в одну сторону, боковая свободная полоса для тех, у кого с авто случились проблемы. Через полосу железных ограждений — встречное движение на тех же трёх - четырёх полосах...
В воскресенье с утра, выезжать из Лондона намного проще, потому что люди ещё отсыпаются после рабочей напряжённой недели. Хотя, чуть позже, многие отправляются в гости, обедать с родственниками, или как мы, на отдых или в путешествия...
Обедали в очередных «Услугах» - специально сделанных остановках на трассе, где можно сходить в туалет, пообедать в кафе или в ресторане или даже купить недостающее снаряжение. Там же расположены автозаправки.
«Услуги» намного облегчают поездки по стране и позволяют путешествовать не только молодёжи, но и пожилым людям. Эти «услуги» расположены каждые десять-пятнадцать миль и потому, в случае нужды можно заехать туда и отдохнуть.
Без них, на дорогах было бы намного труднее и опаснее...
Поставив машину поближе к тени от крупных деревьев, мы на стриженом газоне расстелили подстилку, разложили продукты и не торопясь поели, вдыхая свежий воздух и ароматы начинающегося лета.
Через час, мы снова влились в бесконечный поток бегущих по хайвэю машин, и помчались вперёд, на скорости 70-80 миль в час. Максимальная разрешенная скорость в Англии — семьдесят миль — это около ста десяти километров в час. Но обычно, особенно в правом ряду, машины идут со скоростью восемьдесят миль, а при обгоне, иногда и в девяносто...
Чуть не забыл — машины в Англии с правым рулём и потому, обгон происходит справа.
Моя жена Су, водит машину уже лет сорок и потому интуитивно чувствует ситуацию и проблем на дорогах с нею не бывает. Она ведёт осторожно и по правилам, как впрочем и большинство англичан. Хотя наша машина, дизельный «Пассат», может легко развивать скорость до ста шестидесяти километров в час. Но так мы ехали только однажды, в Италии, когда крепко о чём -то поспорили!
Я, ввиду моего рассеянного, задумчивого характера машину не вожу, зато сижу рядом с водителем, с картой на коленях и «прокладываю курс», когда мы попадаем в новые для Су места...
Уже около двух часов дня, впереди появились очертания невысоких гор и мы свернули с М-6, на двух-полосную дорогу ведущую в Озёрный край - по-английски Лейк Дистрикт.
Проехав через курортный городок Уиндермир, стоящий на одноимённом озере, мы свернули направо в сторону Амблесайта. Проехав по его зелёным улицам, обогнув северную оконечность озера, свернули на узкую дорогу и согласно указателям приехали в местечко Лоу Рей Кампсайд, где и расположен наш кемпинг, владельцем которого является Нэшинэл Траст — Национальный фонд, - организация ведающая охраной памятников и регулированием туризма в Англии.
Кемпинг этот, состоит из «районов» в которых стоят вигвамы, юрты, цыганские фургоны, деревянные домики и конечно палатки всех видов, от больших до самых маленьких, одноместных. Есть луговины для палаток со стриженным газоном, но мы выбрали лесную часть, расположенную на небольших лесистых холмах с полянками для палаток.
В приёмной, нам выдали карту и мы, поплутав какое- то время по дорожкам, увидели нашу стоянку под номером сто восемьдесят восемь.
Свой новый дом — палатку с кухней и спальней, - мы выстроили за один час и уже в шесть часов, закончив приготовления к ночи, пошли перед ужином погулять по окрестностям.
По красивой тропинке, вышли на берег озера и идя по берегу, неожиданно вышли к старинному зданию выстроенному из местного тёмного плитчатого камня, в средневековом стиле. Это оказался водный домик от знаменитого замка, выстроенного неподалеку всего полтора столетия назад, в ложно средневековом стиле.
Отсюда открывался чудный вид на противоположный берег озера с белыми гостиницами и серыми строениями, похожими на настоящие средневековые замки.
Надо сказать, что Озёрный край, уже с начала девятнадцатого века был местом отдыха и творчества для богатых туристов и творческой богемы.
Но здесь, ещё два тысячелетия назад, стояли римские укрепления и гремели доспехами солдаты римских легионов, оккупировавших тогдашний Альбион. Тогда, завоеватели построили дороги и сделали мосты через реки, привлекая к этим тяжёлым работам местное население. Остатки этих сооружений позже использовали в своих целях уже в английском королевстве...
В девятнадцатом веке, эти края прославил знаменитый английский поэт Вордсворт и здесь закончил свои дни известный философ, критик и искусствовед Рёскин...
По тропинке, бегущей вдоль живописного берега, мы пришли к замку Рей Кастл, построенному в девятнадцатом веке, но в готическом стиле. Этот замок — мрачное сооружение с башнями и окнами-бойницами, выстроен из местного камня и производит, особенно при первом взгляде, сильное впечатление.
После смерти владельца, замок переходил из рук в руки, а в двадцатом веке здесь был морской колледж, а позднее, один из владельцев передал его в ведение Национального фонда. Так часто делают в Англии, спасая исторические строения от запустения и разрухи.
Здесь, виды окрестностей, поражают непривычными для Англии горами на горизонте, зелёными луговинами на них, с обязательными овцами или коровами. Есть и болота, заросшие камышом, буковые леса на взгорках и чистые ручьи и речки, берущие начало в горах, а потом петляющие по равнине, в конце пути впадая в море...
Вернувшись в кемпинг, мы сели ужинать, расставив стол и кресла на траве, рядом с палаткой. В это время, тихонько крякая, к нам, в перевалку пришли две кряковых утки — селезень и уточка. Они уже привыкли обходить палатки и домики в поисках продуктового «вспомоществования»
Мы сразу дали им имена. Уточку, назвали Муся, а селезня — Эдик.
Они вели себя вполне прилично, но Муся настолько привыкла к людям, что брала кусочки хлеба прямо из моих рук. Эдик был много скромнее и потому, подходил к нам не ближе метра.
Для меня, старого охотника и лесовика, это было настолько неожиданно, что я охал и ахал, восторгаясь такой близости дикой природы и человека!
Кстати, в благополучной Англии, такое соседство — частое явление. Но в своё время, здесь были уничтожены все крупные хищные животные, включая медведя и волка и похоже, что сельские жители об этом не жалеют. Может быть этим и объясняется сентиментальная любовь к «братьям меньшим»!
В какой-то момент кормления, обе утки как то съёжились и в страхе заползли под моё кресло. Мы предположили, что они испугались и прятались от другого селезня, который, будучи «атаманом» среди уток из здешних мест, облетал свои владения. Эдик и Муся, увидели этого разбойника и спрятались от него!
А я, вдруг подумал, что по поведению диких животных по их отношению к человеку, можно судить о добротолюбии того или иного общества. Меня удивляет доверчивость этих уток и кажется, здесь никто даже не покушается сделать из них жаркое. Но точно так же ведут себя и гуси, и лебеди, другие «бывшие «дикие животные», ставшие почти ручными. Такая дружба, встречается не только в парках, но и вот так, в кемпингах или просто в лесу, у воды...
Нечто подобное, мы, с моим другом Алексеем Рацевичем, подметили находясь в Ричмонд - парке, выпивая и закусывая, сидя на скамеечке рядом с плантацией нестриженых «диких» трав и молодых деревьев, защищённых металлической оградой от потравы дикими оленями, которых в этом парке очень много. Я об этом месте написал целую книгу, но сейчас я о другом...
Когда мы разомлели от первых рюмочек водки и закусывали с большим аппетитом, к нам, привлечённые запахом бутербродов с колбасой, подбегали собаки, которых выгуливали, чаще всего их хозяйки. И на мордах этих «зверей» было написано такое умиление и благодарность за кусочки бутербродов, что мы невольно смеялись!
И тут я вспомнил Россию девяностых и зверские морды собак, которых прогуливают не менее агрессивно настроенные хозяйки. И мне подумалось, что озлобление из человеческого мира, невольно передаётся не только животным, но и людям, и даже детям, в начале жизни, часто похожим на невинных животных...
А здесь, поведение этой пары диких уток меня умилило. Особенно я симпатизировал скромному и сдержанному Эдику, который в отличии от Муси, из рук брать хлеб отказывался и стоял чуть поодаль, смиренно ожидая, когда его пригласят к «столу».
А Муся, не только брала кусочки из рук, но и перейдя порог нашей палатки, устроилась внутри и смотрела на нас снизу, пристально и повелительно.
Конечно она была вознаграждена за свою смелость, но Эдик мне понравился больше. Он, после «ужина» прилёг на лужайке рядом с нашим столом и тихо, как и полагается скромному другу задремал, тогда как Муся, вразвалку пошла к соседям — может там ещё что-нибудь из съестного перепадёт?!
После такого весёлого ужина и вполне приличного и горячего душа в «удобствах», мы влезли в спальники и заснули в кромешной тишине. Так тихо бывает только в лесу, в хорошую погоду...
Ночью, я просыпался дважды. Первый раз вылез из палатки и увидел на сером небе полную луну и мелкие облачка, барашками разбежавшиеся над притихшей землёй.
Издали, с воды были слышны тревожные крики канадских гусей, которые здесь живут сотенными стаями...
Уже на рассвете, я вновь выбрался из спальника, стараясь не шуметь расстегнул молнии на «дверях» палатки и выйдя на воздух, долго стоял и слушал предутреннюю тишину, разглядывая ярко- алый свет на востоке — занималась робкая, летняя заря...
Рассветный лес уже гремел птичьими трелями, и мне даже показалось, что я услышал токовую песню тетерева. В Англии, оказывается есть тетерева и даже глухари, и побывать на их токовищах здесь — это моя мечта...
В семь часов утра проснулись и вышли на полянку рядом с палаткой, где поставили стол, переносные кресла и долго пили чай, любуясь яркой зеленью вокруг...
Потом пришли тучи и начался дождь, но с перерывами.
Мы успели позавтракать на улице, помыли посуду и часов около десяти, сели в машину и отправились в сторону парома, который перевозит машины и людей с нашей стороны длинного, но узкого озера в сторону Уиндермира — городка, мимо которого мы вчера проезжали.
Приехали на паром по узким, извилистым дорожкам и увидели тёмную полосу воды, яхты в небольшой гавани и несколько машин на причале, ожидающих перевоза.
На паром входит машин десять, а пешком, здесь мало кто ходит. Паром движется вдоль каната протянутого под водой. Ширина перешейка, здесь около километра и мы через несколько минут были уже в городке.
Найдя стоянку, под сильным дождём, мы поставили машину и прошли в центр города, по улице идущей вдоль озера. На берегу были причалы для прогулочных судов и множество гусей и лебедей, которые чувствовали себя в полной безопасности. Городок этот, как все курортные места в Англии и вообще в Европе, красивый ухоженный с большим зелёным парком и гладкими зелёными луговинами, рядом с гостиницами.
Нам захотелось есть и мы зашли в «Фиш - энд - Чипс», и сидя среди галдящих туристов из Китая, съели рыбу с жареным в масле картофелем. Китайцы своей эмоциональностью были похожи на отряд пионеров, которых привезли в незнакомый город…
Китайцы и японцы — частые годы в Англии и всегда их можно узнать по организованности и железной дисциплине в команде.
Поодиночке, они редко где ходят и потому, увидев одного японца можно с уверенностью сказать, что где-то рядом ещё не меньше десятка.
Так они ведут себя и в России.
Прошлый год, на Байкале, на острове Ольхон, мы видели такую же команду, которая, идя в гору по луговине, к очередной достопримечательности, пела японские хоровые песни. Их жизнерадостность и любознательность, выгодно отличается от индивидуализма и серьёзности американо-европейцев...
Возвратившись к машине, решили пойти в поход, в горы, но уже из другого городка — Амблесайда.
Ехали туда под дождём, а когда переоделись в туристическую одежду, то дождь, как по заказу перестал.
Мы медленно поднимались в гору, по крутой, уходящей вверх улице, выбираясь из предместий и наконец, вышли на обустроенную тропинку, через лес, и луговины, направлявшуюся к скалистым вершинам.
Вокруг города, расстилаются зелёные луга на склонах, усеянных обломками скал и где во множестве пасутся овцы — главная статья доходов для местных фермеров.
С высоты, открылись вдруг замечательные виды на город и на озеро. Справа, если смотреть в сторону города, открывались горные виды с скалистыми и крутыми гранитными «лбами», а в долине, на берегу узкой воды, расположился серый с белым город. Многие дома здесь выстроены из местного серого плитняка и не штукатурены и потому, особенно старинные здания имеют мрачновато-средневековый вид, хотя внутри удобны и современно благоустроены. Посередине городка вздымается коричневый шпиль местного собора, который был виден издалека и со всех сторон.
Забыл рассказать, что в Уиндермире, мы зашли в местную церковь, поразившую красотой внутреннего убранства. яркими, уже современными витражами в окнах, красивым деревянным потолком и чёткими графическими росписями на стенах, на библейские темы. Этой церкви около восьмисот лет, но она выглядит как новенькая.
Недавно её реставрировали и по всему заметно, что община города следит за ней и люди не забывают свои христианские корни. Во дворе стоит большой, старый кельтский крест, символизируя, что раньше эта земля была частью кельтских владений...
Около трёх часов продолжалась наша прогулка по горам. В начале, через овечьи пастбища, мы вышли к древнему каменному мосту, над стремительной, порожистой речкой. Чуть ниже моста шумел пятиметровый водопад и мы устроившись у обочины широкой тропы, съели свои фрукты и посидели немного, любуясь красотой и просторами дикой природы. Воздух здесь на верхах, прохладный и чистый, и идти в гору трудно, но приятно.
От моста, вдоль берега шумной речки идёт тропа, по которой, мимо нас проходили туристы и проехал квадрацикл, с лихими седоками. Тропа всё-таки не городская улица и тут надо быть осторожным «на поворотах». А я вспомнил такие же гористые места в Уэльсе, и даже выложенную плоскими плитами дорожку, по которой ходили по округе ещё римские легионеры, около двух тысяч лет назад...
Долго, не торопясь, шли рядом с текущей, в неглубоком ущелье, речкой. В полдороги, идущая впереди Су, что -то увидела и стала делать мне жесты руками, чтобы я шёл потише.
Косуля, рыжая как лиса — огнёвка, стояла на склоне, в зелёной траве, среди низкорослых деревьев и смотрела в нашу сторону, слыша наши тихие разговоры, но ещё не различая нас в густой зелени. Потом, она развернулась и прыжками стала уходить, пробираться вверх через высокую траву покрывающую каменную осыпь...
Вернулись в город довольные, продышавшиеся и только успели сесть в машину, как снова пошёл сильный дождь. Но это нам уже было не страшно...
Возвратившись в кемпинг, приготовили ужин, поели и отправились гулять по берегу озера, в сторону замка.
Вернулись к палатке на закате, и сидели пили чай, когда к нам в гости пожаловали наши знакомы - кряковые утки, Муся и Эдик. Наши друзья-утки, пришли пешком откуда то сверху и топтались около входа в палатку. Уточка была посмелее и почти вошла в палатку, топчась на пороге пристально глядела нам в глаза и внимательно слушала о чём мы с ней разговариваем.
Она наверное не знает русского языка, но старается понять о чём идёт речь. А селезень Эдик, прохаживался или лежал чуть в сторонке и изредка принимался чистить своим плоским клювом оперение, странно изгибая свою шейку…
Сумерки приходили в округу медленно и стемнело уже около десяти часов вечера. Кругом, оттеняя яркие краски заката, стоял крупно-ствольный насторожённый зелёный лес, словно засыпая в этой первозданной тишине. И я вспомнил свои опасные одинокие походы по прибайкальской тайге, когда ночуя у костра, постоянно опасался нападения медведей, которые в тех диких местах совсем не боялись человека...
Вторую ночь на новом месте спали уже крепко, и я проснулся около пяти часов, на рассвете, когда услышал шум сильного дождя по «крыше». Он так барабанил по тенту, что казалось — это уже надолго.
Однако здешняя погода очень переменчива и уже через два часа, утреннее солнце так нагрело палатку, что я увидел во сне пожар и проснулся.
Выйдя наружу, увидел кусочки синего неба в просветах белых облаков, и на горизонте, уходящие тёмные грозовые тучи.
Когда мы стали завтракать, то прилетела знакомая парочка. Муся совсем меня не боится и клюет хлеб с руки. А Эдик, сидит в метре от меня и стеснительно крякает, словно извиняясь за нахальство своей подружки.
После завтрака, утки легли рядом с нашим столом и грелись на солнышке, совсем как домашние собаки или кошки!
Здесь, я узнал, что у уток помимо отличного зрения, ещё хороший слух. Где- то далеко, чуть слышно залаяла собака и Муся, глядя в ту сторону, насторожилась. И это повторилось несколько раз...
После завтрака, поехали в дом-музей известной английской детской писательницы Беатрикс Поттер, в Ближнее Сори — небольшой посёлок, недалеко от озера Уиндермир.
Уже с утра, много посетителей и на стоянке, где распоряжаются волонтёры, - мест почти нет. Были здесь и китайцы с японцами, и я, ещё раз подивился их тяге к английской культуре...
Типичный английский большой сельский дом писательницы полон картин рисунков и разного рода антиквариата: керамических фигурок, скульптур и портретов.
Беатрикс — автор знаменитых сказок для детей о кролике Питере и его друзьях — домашних животных. Эти сказки специально издавались книжечками маленького формата и иллюстрации в них делала сама писательница — она получила хорошее художественное образование ещё в детстве.
Рядом с домом густой зелёный сад с клубникой, смородиной и крыжовником. В прихожей, с утра затоплен камин, а в комнатах маленьких и уютных, экскурсоводы-волонтёры рассказывают о жизни и творчестве бывшей хозяйки дома. Кстати — волонтёрство такого рода — очень распространённое занятие для пенсионеров принадлежащих к среднему классу...
Сказки Беатрикс начала писать уже в зрелом возрасте, и сначала это были истории изложенные ею в письмах к мальчику-родственнику, лежащему в больнице. Уже потом, этими сказками заинтересовались издатели. А сегодня, эти сказки и их героев знает каждый юный англичанин!
Писательница Поттер и по сию пору является значительной частью английской культуры. Поколение за поколением юных читателей восторгаются историями о Раббите Питере, ёжике — прачке Тигивинкле и котёнке Томе...
Она была ещё и успешной фермершей и управляла огромным хозяйством — четырнадцатью фермами.
Сегодня её владения оценивались бы во многие миллионы фунтов.
Можно сказать, что талант проявляет себя во всём!
...Уже после полудня, мы поехали в городок Конистон, в музей Рёскина, - философа, художника и мыслителя, известного во всё мире.
Рёскин был для Англии тем же, чем был для России Лев Толстой. Да и жили они практически в одно время и конечно знали друг о друге и влияли друг на друга. И Рёскин, и Толстой, были Учителями человечества с большой буквы и их теории повлияли на многих мыслителей девятнадцатого и двадцатого веков.
Музей в Конистоне, оказался интересен вдвойне. Тут был и местный краеведческий музей с интересными артефактами — археологическими находками из окрестных горных долин.
Была тут и экспозиция посвящённая известным гонщикам Кемпбеллам — отцу и сыну - испытателям сверхбыстрых механизмов — на земле и на воде.
Младший Кемпбелл, Дональд и погиб тут на озере, испытывая свой супер катер. Мощная машина, набрав сумасшедшую скорость, в какой-то момент взлетела над водой и несколько раз перевернувшись, затонула. Пилот конечно погиб!
После музея, мы поехали в горы, в район Лонгдейл, где и были найдены большинство древних экспонатов музея — каменные рубила, топоры, ножи, изделия из кости, первые металлические предметы используемые на охоте и в быту древними людьми…
Остановились у небольшого придорожного озера и пообедали, сидя прямо у воды. К нам тут же подплыла семейка кряковых уток Они сновали по воде в метре от нас и выхватывали друг у друга кусочки хлеба. Они тоже были дикими, но уже привыкли к людям и нисколько их не боялись!
После обеда, мы поехали дальше, по извилистой дороге, ведущей в горы...
Вскоре на склонах появились скальники и крутые гранитные лбы. Лес закончился и начался «мур» - горная тундра с зелёными луговинами на склонах, на которых, то тут, то там стояли обширные заросли папоротника.
Мы доехали до последней автостоянки около небольшого круглого озера, потом, у машины переоделись и переобулись в туристическую одежду и пошли гулять вокруг озера, а потом и дальше, на перевал.
Через калитку, вделанную в каменную изгородь, которыми так славится этот край, по ухоженной тропике обошли озеро почти вокруг и вышли на возвышенность, с которой открывался волнующий вид на горные кряжи, окружившие долину со всех сторон.
Кое-где, в уютных распадках прятались одинокие крыши ферм, а на склонах, видны были овцы стадами и поодиночке, грязные и полу облезлые — их здесь ещё не стригли.
На тонких ногах росла уже новая шерсть, а на спинах, как свалявшиеся тулупы, торчала густая и грязная шерсть. Они живут тут как в заповеднике, потому что диких хищных животных в Англии уничтожили ещё несколько столетий назад.
Здешние овцы одной породы, которую, по уверению учёных в эти места привезли с собой викинги, какое-то время оккупировавшие древнюю Англию. По цвету, большинство овец светло-серого, почти белого цвета. Но есть и пегие и даже чёрные. Однако таких совсем немного и видимо такой цвет - некая мутация, «воспоминания» о далёких предках…
В низинах, ближе к домам фермеров, пасутся коровы, с тяжёлым, наполненным молоком выменем, но по сравнению с овцами, их совсем немного.
Здесь, наверху, беспрестанно дует ветер и по небу почти всегда ползут низкие тяжёлые, лохматые тучи, к вечеру превращающиеся в туман.
Воздух здесь всегда свежий, бодрящий и потому, человек чувствует прилив сил - это происходит всюду в горах.
Мне вспомнилась Норвегия и там, тоже на невысоких горах, я чувствовал, что у меня будто крылья за плечами выросли. С этим подъёмом животной энергии в человеке, наверное и связано несчитанное количество легенд о чудесах, происходящих с людьми в горах!
...Мы вернулись на стоянку через рощу хвойных деревьев окружающих с одной стороны это озеро. Остановившись у очередного ручья — воды в здешних горах много и есть даже верховые болота — я попил прозрачной текучей водицы. Но оказалось, что она не так холодна, как ожидалось.
В Саянах например, обычно от такой ключевой воды зубы ломит, а здесь, может быть нет близкой к поверхности мерзлоты и летом вода, хоть немного, но прогревается.
Бывая в здешних, «английских» горах, мне вспоминаются конные походы по Восточному Саяну, или пешие, по Крымской яйле.
Крымские горы очень похожи на здешние, но там теплее и суше, а на яйле, куда редко кто поднимается, живут во множестве дикие олени, косули, кабаны и даже одичавшие лошади — мустанги.
Однажды, мы с друзьями видели там дикого жеребца-мустанга, почти красного цвета и с длинными чёрными хвостом и гривой. Зрелище дивное и я часто вспоминаю красоту, силу и мощь этого благородного животного.
Жеребец стоял неподвижно, на взгорке и смотрел прямо на нас не отводя взгляда!
А мы притихли, замерли и безмолвно любовались этим «возвращенцем» в дикую природу. Наконец мустанг тряхнул головой, легко развернулся на месте и рысью скрылся за пригорком...
Здесь, в Озерном краю, облик гор суров и аскетичен. Скалы и скальные обломки видны повсюду, а есть места совершенно без травы, только завалы камней, больших и малых. По долинам и долинкам текут быстрые реки и ручьи, через которые перекинуты старинные каменные мосты-арки. Тут своеобразная красота и трудно, не видя этого, предположить, что подобное существует в равнинной Англии.
Возвратившись к машине, мы сели и поехали дальше по дороге.
Чуть ниже, за перевалом, далеко друг от друга, но близко к дороге, стоят дома и дворовые постройки горных ферм.
Молодым тут жить скучно и одиноко - поэтому, Озёрный край называют краем пенсионеров.
Молодёжь постоянно уезжает в крупные города, а туристы, оттуда едут сюда, завидуя тем, кто тут живёт среди открытых просторов и чистого воздуха...
Спустившись по дороге с перевала пониже, мы заметили, что вид окрестностей изменился.
Стало больше лиственных деревьев, больше красивых фермерских домов, с садом и близлежащей луговиной. Всё это, заметно контрастировало с суровостью окружающего пейзажа, на горизонте. Микроклимат был здесь уже потеплее, а потому и жить было веселее. Вскоре дорога тоже стала пошире и две машины, уже могли разъехаться не снижая скорости и не прижимаясь к обочине.
Мы въехали в обычную английскую деревенскую жизнь и солнце уже светило тепло и ярко...
Приехали в кемпинг около семи часов вечера. Ужинали овощами и рисом в палатке.
В это время, вдруг ударил такой ливень, что тент палатки прогибался под напором небесной воды. Но к ночи, тучи разошлись и дождь перестал.
Такие смены погоды, здесь, обусловлены наверное близостью моря, откуда тёплый влажный воздух попадает на горы и там превращается в осадки...
Утром, после завтрака, поехали в городок Грозмер, в котором, в девятнадцатом веке жил великий английский поэт Вордсворт, - в его доме сделали музей его имени.
В доме под названием «Дав котидж», то есть «Голубиный дом», он прожил большую часть своей жизни, а потом переехал в просторный дом, тоже неподалеку от этих мест.
В Озёрном крае, который ещё называют краем поэтов, в те времена бывали и жили подолгу многие английские писатели и поэты, в том числе друзья Вордсворта: Кольридж, Вальтер Скотт, Китс...
Этот красивый горный край, издавна привлекал художников и литераторов.
Водсворт, посвятил своей родине - родился он неподалеку в селении Кокенаф - множество стихов и поэм.
Этот дом — музей, стоит на берегу небольшого озера Грозмер и напротив, высится горный кряж с скалистыми отрогами: летом - зелёный с серыми каменистыми осыпями на склонах; осенью — с медными пятнами засыхающих зарослей папоротника — орляка; зимой — с белыми шапками снега на вершинах и льдом на озере, где так вольготно катались на коньках в те времена, в том числе и сам Вордсвот.
Поэт окончил Кембридж, много путешествовал и прожил до восьмидесяти лет, пережив многих своих современников.
Музей в этом домике рассказывает как жили в семействе Вордсворта и кто из знаменитых литераторов бывал здесь в гостях. Кольридж, например приходил сюда из соседнего городка по горам, проделывая расстояние около двадцати километров и иногда, стучался в двери его дома, уже глубокой ночью. А Вальтер Скотт, подарил семье Вордсвортов собаку, большим любителем и знатоком которых он был...
Зимой в этом доме было холодно и самой холодной была детская. Англичане известны своим аскетическим воспитанием детей и закаливание было во все времена чуть ли национальным видом «спорта».
В музее на полках, копии многих книг писателя и есть стол, на котором стоят чернильницы и стаканчик с гусиными перьями. Этими гусиными перьями можно скопировать одно из стихотворений бывшего хозяина дома. Естественно на конце гусиного пера вделано металлическое перо, времён моего обучения в советской школе. Настоящими гусиными перьями, нашему современнику, наверное совсем не просто, что-нибудь написать...
Вид из окна дома тоже открывается на озеро и горы.
А сам дом совсем небольшой и когда дети у четы Вордсвортов подросли, поэту пришлось переехать в более просторный...
После музея, поехали по широкой двух-полосной дороге в сторону курортного городка Кезвик.
Дорога живописная, вдоль красивых озёр, в окружении самых высоких горных вершин не только округи, но и всего края. Самая высокая из них, около километра и является высочайшей вершиной Англии.
Бен — Невис, в котором полтора километра высоты, находится в Шотландии и мне повезло, что я имел возможность в течении дня подняться на эту вершину. Но об этом путешествии в другом очерке...
В Кезвике, уютном небольшом поселении полно отелей для приезжих и магазинов специального снаряжения для туристов, которые любят проводить здесь свои отпуска, и которые стараются подняться на все высокие места в этом горном краю.
Мы ненадолго зашли в местный паб и на веранде, я выпил пинту ирландского чёрного пива «Гиннес», в котором полно целебных витаминов, чем оно мне и нравится.
В своём путешествии в Дублин, мы побывали на пивном заводе Гиннес, и сидя на застеклённой башне с любопытством рассматривая окрестности, я выпил только что сделанное натуральное пиво, которое прибавило мне оптимизма.
Иногда выпитая пинта пива бодрит...
Потом мы поехали дальше в горы и попали на водопад «Арс Форсе», который находится неподалеку от главной дороги. Здесь целая речка падает в ущелье с высоты двадцати пяти метров и дальше течёт уже спокойно и извилисто.
Над верхней частью водопада повис каменной аркой старинный мостик, откуда вниз смотреть страшновато. И если наверху светит солнце, то в ущелье всегда прохладно, сыро и полутемно.
И водопад, и старый лес здесь, сохраняют в благоустроенном виде, со времен, когда тут был охотничий домик герцога Норфолкского. Хвойный лес по берегам реки, уже ниже водопада, украшает громадный, многообхватный «ситки — спрюс» — вид хвойных деревьев завезённых из Канады. Думаю, что его диаметр метров восемь-девять и я редко встречал такие громадины.
Всё это расположено недалеко от берега озера Алсвота.
Все здешние озёра образовались во времена древних катаклизмов и расселины между горами скруглённые сходом гигантского, доисторического ледника, постепенно заполнились водой. Поэтому, озёра длинные и узкие, а также достаточно глубокие...
Уже по дороге домой, мы остановились вблизи Керкстоунского перевала, на автостоянке рядом с одиноким «Инном» - гостиницей и пабом, вышли из машины и стали взбираться на крутой склон скалистой вершины, нависающей над долиной на высоту более семисот метров.
Мы шли по каменной тропе, местами похожей на крутую лестницу сложенную из камней давным-давно, может быть ещё во времена римского владычества над Альбионом.
За полчаса, мы поднялись почти в половину склона и оттуда долго любовались зелёными горами и долинами, покрытых скальными останцами и осыпями.
После, мы не торопясь спустились к машине и поехали дальше, свернув на узкий серпантин горной дороги, на которой местами нельзя разъехаться с встречным авто...
Спускались сумерки, когда мы приехали в Амбелсайт, а там уже почти рядом и наш кемпинг...
Вечер был тёплый и тихий. И наверное поэтому было полно комаров и даже мошки. Вторую часть ужина уже доедали под пологом в палатке. Сверху по машинной колее от соседей, привычно уже, спустилась к нам парочка наших друзей-уточек. Муся подошла к порогу палатки и стала нервно ожидать угощения. А Эдик, как всегда смущённо покрякивал и находился чуть в стороне, почему и не получал своей порции хлебных кусочков.
Для таких гостей, мы специально купили резанный тонкими ломтиками хлеб и ужиная сами, подкармливали уток. Муся, как обычно была много бойчее Эдика, и хватала кусочки хлеба даже ей не предназначавшиеся. Но Эдик терпел это с галантностью вежливого кавалера.
Потом, от комаров, мы закрылись сеткой в палатке и Муся недоумевала. Она нас видела, но в палатку не могла проникнуть Поэтому, Муся вскоре увела Эдика к соседней стоянке, где их и накормили до отвала.
Вообще, тут целое животное сообщество кормится за счёт туристов. Иногда к нашей палатке прилетает озёрная чайка — белая и чистая, по имени Джонатан. Иногда залетает в гости галка по имени Жук. У неё трагические, в серых обводах чёрные любопытные глазки-бусинки, которые постоянно в движении и поиске...
Ночью на небе была полная луна и большие деревья, в желтоватом её полусвете стояли высокой неразличимой стеной, загораживая пол неба.
Утром, во время завтрака, пришёл вразвалочку и в одиночку грустный Эдик и покрякивая, старался нам объяснить, что коварная Муся покинула его, может на время, с другим, тем самым драчливым селезнем. Уточки как и женщины, всегда отдают предпочтения бойким и задиристым.
Зато, он в этот раз изрядно подкормился около нас и после прилёг на солнечной лужайке рядом с палаткой и задремал. В одиночестве, тоже есть свои прелести!
Живя вот так на природе, даже непродолжительное время, невольно отвыкаешь от городских привычек и перестаёшь обращать внимания на свой внешний вид. Моешься всё реже, устаёшь больше и потому меньше дурацких мыслей и суетливых размышлений. Одеваешься по погоде и совсем неважно, как это смотрится для других. На бег времени тоже обращаешь меньше внимания и постепенно начинаешь жить по солнцу.
У меня в жизни было несколько таких длинных периодов, когда я, и ориентировался по солнцу и жил «по солнечным часам». Тогда, я часто ходил в походы на несколько дней в глухую, безлюдную тайгу.
В таких одиноких путешествиях, по ночам спишь очень внимательно и просыпаешься от любого незнакомого звука. Живя в одиночестве на лоне дикой природы, начинаешь больше доверять инстинкту и потому меньше волнуешься и больше размышляешь.
В такой естественной жизни, отсутствует людская суета и всё делается вокруг вполне понятным и натуральным...
Утром, после завтрака, пошли пешком в Рэй Кастл.
Снаружи, этот замок выглядит также внушительно, как остальные древние английские замки-крепости. Но ведь это «ново-строй», хотя псевдо-готические башни и башенки, серый цвет массивных каменных стен, крестообразные бойницы — всё напоминает средние века.
Но это только видимость — замок был выстроен в 1848 году и поставил его известный хирург из Ливерпуля. Он, на деньги жены привлёк строителей, а с помощью друга, тоже архитектора — любителя, сделал проект и выстроил эту махину, в которой и жил до самой смерти. Но замок для жизни оказался нехорош: тесные комнатки, узкие крутые лестницы, крыша в дожди протекает, холодом веет от сырых стен...
Замок стоит в хорошем месте на берегу озера и потому, стал известен на всю округу.
После смерти хирурга Доусона, он перешёл по наследству дальним родственникам и какое-то время сдавался, как апартаменты.
Здесь, летом 1882 года, жила с богатыми родителями Беатрикс Поттер, в будущем - известная писательница. С 1929 года, замок передали во владение Нашинел Трасту, и он тоже сдавался, в том числе кадетскому морскому училищу, под летнюю резиденцию.
Два года назад, замок открыли для посещения туристами. Каждый год, здесь бывает по несколько тысяч любознательных англичан и зарубежных путешественников.
Рядом с замком сад с редкими породами деревьев, в том числе шелковица, которую в пятидесятых годах девятнадцатого века посадил английский поэт Вордсворт.
Замок, по сути не имеет истории и потому, интересен как иллюстрация краха романтического замысла, воплощённого по форме, но ещё пустого по содержанию.
Отчасти, его история, уже связана с созданием в Англии Нашинэл Траста, который возник в 1996-ом году и с той поры развивается в качестве богатого фонда по сохранению и ознакомлению англичан с историческими местами и постройками страны, как и с природными заповедниками.
В саду растёт дерево породы гинко-билоба. Его листья используются, как корень женьшеня и стимулируют жизненную энергию в человеке. Эта порода появилась на земле ещё до динозавров. Как представишь себе эту древность и историю земли за эти миллионы лет, то оторопь берёт.
После замка, по фермерским дорожкам, спустились с холма, к себе в кемпинг и пообедали, сидя на улице, за столом, рассуждая о том, что туризм, как социальный феномен, сродни спорту и зародился тоже в Англии.
Во времена наполеоновских войн, более двух столетий назад, богатые англичане не могли совершать поездки в континентальную Европу, во Францию и в Швейцарию и потому, стали путешествовать по Англии. И самым любимым местом поездок стали горные долины в Озёрном краю.
Со временем такие «отпускные» поездки распространились и в Европе.
Сегодня туризм — это не только развлечения, но и статьи доходов, на которые живут многие города, области и целые страны, такие как Швейцария, Франция, да и сама Англия, особенно Лондон!
Доходы от туризма составляют многие миллиарды фунтов и обслуживает туристов целая индустрия, которая в Англии включает и Нашинэл Траст...
После обеда, поехали в Тарн-Хауз, на небольшое горное озеро в окружении живописного леса и лугов. Рядом с озером, чуть за бугром — большая стоянка с туалетом и буфетом, а сразу за дорогой начинается тропа вдоль изломанных берегов озера, покрытых дубняками, буковыми и сосновыми рощами.
На поверхности воды светится яркая солнечная дорожка, а местами, озеро покрыто большими зелёными листьями водных лилий, цветы которых похожи контурами на матово-белые королевские короны.
Иногда, широкая тропа заходит в тёмный лес, иногда, переходит по мосткам болото, а потом поднимается на травянистый зелёный склон, откуда открывается великолепная панорама на три небольших озера, объединённых искусственно в одно большое.
В своё время, хозяин этих земель, создавая заповедник для туристов, прокопал перешейки между озёрами и соединил все воды в одно.
На берегах, как в старые времена пасутся чёрно-белые ленивые коровы, а на окрестных лугах кормятся стаи канадских гусей.
В одном месте, на тропе, лежат упавшие большие деревья, в поверхность которых благодарные посетители вбивают монетки, стоя. И таких монеток уже тысячи и тысячи и дерево немножко похоже на броненосца. Есть места, где монетки бросают в воду и потому дно, здесь, отливает серебром...
После Тарн — Хауз поехали в Брентвуд, в поместье английского искусствоведа, художника и литературного критика Джона Рёскина.
Дом стоит на берегу озера, на невысоком склоне и сад, каскадом зелёных листьев, ниспадает волнами вдоль склона, скрывая в своих недрах и цветники, и тропинки для прогулок.
К сожалению мы опоздали, музей закрылся, но дом осмотрели и решили обязательно вернуться сюда завтра. А пока, поехали дальше и остановились поужинать у старинного придорожного «Инна».
Этот «Инн», наверное существовал ещё во времена Вордсворта и принимал прохожих и проезжих, давал им ночлег и кормил не только людей, но и лошадей.
Мы заказали карри, - был «индийский» день - и во время еды говорили о постоялых дворах в России, которые описывали ещё Гоголь и Пушкин. Там, как и в «Иннах», меняли лошадей и ночевали во время долгих поездок. В Англии, такие постоялые дворы существовали чуть ли не со времён римских поселений. Может быть и в России, постоялые дворы появились на манер английских «Иннов».
Поужинали мы славно и расплатившись, поехали в кемпинг, где попили кофе-чай и легли спасть. Ночью было прохладно, а в спальниках тепло и уютно...
Утром, после очередного завтрака, сели в машину и поехали в Брентвуд, в гости к Рёскину.
Брентвуд — дом и сад Рёскина, где он провёл последние годы — очень напоминают Ясную Поляну Толстого, как впрочем и сами обстоятельства жизни великого русского мыслителя.
И вообще, во многом, эти творцы, повторяли, правда каждый в своих «интерьерах», пути развития человеческой личности. Толстой был, конечно больше укоренён в российский быт и отношения в российском обществе.
Рёскин, более эксцентричен и личная жизнь его совсем не похожа на личную жизнь Толстого. Однако, в этом случае противоположности сходятся и Толстой уважал Рёскина и часто его цитировал.
Но стремление к обособленности и даже одиночеству в конце жизни делают судьбы этих художников, в широком смысле, похожими...
Дом Рёскина стоит в ста метрах от берега озера Конистон.
На склоне, над стоянкой машин, раскрывают свои густые кроны рододендроны, весной покрытые чудными крупными и ароматными цветами. Тут же, по контрасту, красно-коричневые листья клёнов, Всё вместе создаёт незабываемую картину земного изобилия и великолепия природных форм и красок!
И это тоже отражает характер и настроения Рёскина в жизни и в его творчестве...
Дом большой. Жилая часть с широкими, высокими окнами обращена к озеру и к горам, вздымающихся на противоположной стороне водного пространства.
А в другой половине, расположились службы и просторная студия, где и по сию пору работают художники...
Поверхность воды на ближнем плане, и на другой стороне скалистые вершины гор, похожи на пейзажи немецкого художника-романтика Фридриха.
В эти окна любил смотреть Рёскин, наблюдая смену освещения, дождь и солнце, а иногда и снег на вершинах гор.
Тишина и простор здешних мест, невольно наводят на размышления о смысле жизни и соотношении вечности природы с краткостью человеческого существования. Но широта и многообразие интересов не позволяли Рёскину впадать в меланхолию.
Его путешествия по Европе, знакомство с произведениями искусств разных времён и народов, давали ему неисчерпаемый материал для раздумий и создания замечательных книг.
Но он был ещё и геологом, ботаников и живя здесь, собрал интересную коллекцию минералов, а в своём саду посадил множество экзотических растений и спланировал его, как некое восхождение по времени от древности до наших дней, от времён дикости до современного благообразия.
После осмотра дома музея, мы пошли на экскурсию по саду, в котором тропинки, петляя по крутому склону, прячутся среди разнообразных растений, цветов и деревьев со всего мира. Экскурсовод — нервная женщина средних лет, с воодушевлением рассказывала о жизни Рёскина, о его своеобразном символическом мышлении, которое он переложил и на идею своего сада, в котором можно было совершить путешествие от эдемского сада древних растений и деревьев, до современного мира суеты и эклектизма, цветочных клумб и овощей.
В этой женщине, я увидел нечто подобное, тем служителям в доме Льва Толстого, в Хамовниках, для которых преклонение перед гением Толстого стало жизненной позицией. Помню, как грустная женщина при входе в дом семейства Толстых, говорила мне, что учение Льва Толстого, может служить в России современной идеологией, которая поможет восстановить жизнь русских людей, без вмешательства разного рода зарубежных «новинок».
Мы, не обошли стороной и ресторан при музее, где заказали вкусный английский чай «Эрл Грей» и «сконсы» - плоские булочки, которые едят с густыми сливками и малиновым вареньем.
После трёхчасового стояния на ногах, мы наслаждались отдыхом и вкусной едой рассматривая горы на противоположном берегу.
После чая пошли к озеру, в небольшую гавань на берегу, выкопанную учениками Рёскина в свободное от лекций время...
Мы долго сидели на скамейке рядом с причалом и слушая плеск волн, вспоминали только что увиденное и услышанное о жизни этого великого учёного и искусствоведа, пытавшегося, как и Лев Толстой найти гармонию в жизни и передать эти находки людям...
Потом сели в машину и поехали в горы, вдоль каменистого берега, быстро текущей речки.
Поднялись по извилистой узкой дороге довольно высоко и оставив её на стоянке, рядом с последними, перед крутыми горами, домами большой фермы, переодевшись, отправились по тропинке вверх. Прошли мимо гостиницы для отчаянных туристов горно-восходителей и по каменистой тропе, стали подниматься вверх, слыша слева и внизу рокот воды, быстро бегущей в тёмном ущелье.
Тут много хороших троп, ведущих на окрестные вершины и потому, мы долго выбирали по какой пойти.
Наконец, двинулись по тропе — дороге, вымощенной ещё в незапамятные времена булыжниками, с острыми неровными краями, спотыкаясь и поскальзываясь, часто останавливаясь и любуясь открывающимися видами.
На противоположной стороне ущелья, были видны загадочные отверстия — пещеры в высоких гранитных скалах и такая же, как наша, тропа, вела к водопаду, который мы рассмотрели поднявшись ещё выше.
А вокруг, в папоротнике и на луговинах усыпанных обломками скал, паслись овцы, породы «хедвиг», которых в Англию завезли ещё викинги, какое -то время оккупировавшие прибрежные области Британских остров...
Наконец, после нескольких остановок для отдыха, мы поднялись в вершину ущелья и увидели каскад шумных водопадов, скачущих по скальным уступам, в заросшем высокими деревьями, обрыве...
Поднялись ещё выше и вышли в исток долины, по которой текли многочисленные рукава речки. А вокруг этой широкой безлесной долины стояли скалистые вершины высотой около километра и на склонах, среди каменных осыпей, местами зеленела травка. Вид был красивый, но сумрачный и казалось, что здесь не ступала нога человека.
Но днём, здесь бывают многочисленные туристы и только к вечеру, как сейчас, они спускались к машинам или в гостиницу и пили там чай и пиво, вспоминая, вполне альпийские виды, увиденные совсем невысоко над их головами...
Наконец мы вышли на плоское место, и завернув вправо, поднялись на увал и сели, вдыхая прохладный чистый воздух, рассматривая далеко внизу редкие строения ферм, и речку в узких берегах заросшую высокой травой и кустарником, и горные хребты окружавшие нас по всему видимому горизонту...
Такие просторы, наполненные синими тенями от высоких вершин вокруг, совершенно заворожил нас, как это и всегда бывает в безлюдных суровых горных местах. После трудного, потного подъёма, так приятно было посидеть вдыхая свежий воздух и подумать о прошлом этих суровых горных районов...
На подъём с остановками у нас ушло почти пятьдесят минут, но вниз мы спустились вдвое быстрей.
Сев в машину, тронулись вниз и ещё долго обсуждали увиденное великолепие и дикость природы, а потом пообещали друг другу, что ещё хотя бы раз побываем в этих местах и совершим такое же восхождение...
Назавтра мы уезжали домой...
Не торопясь собрали вещи и палатку, простились с нашими друзьями Мусей и Эдиком, которые снова воссоединились. Помахав уткам, грустно вздыхая сели в машину и тронулись в долгий обратный путь.
Это было в субботу и в этот день на озере Уиндермир, совершали традиционный заплыв любители плавания со всей Англии. На берегу озера собрались тысячные толпы болельщиков а в воде, сотни пловцов один за другим плыли вдоль берега, преодолевая, порой многокилометровые расстояния.
В Англии любят спорт и туризм, а в случае таких заплывов получается и спорт, и туризм в «одном флаконе»
Мы с лёгкой грустью покидали эти красивые места и вскоре, оседлав хайвэй М-6, понеслись в сторону дома...
Где-то посередине пути, мы свернули с основной трассы и решили посетить старинный фахверковый дом, которому было уже около пяти столетий, и который также принадлежал Нашинел Трасту.
Дом был красив, но стар и потому, его стены покосились, а крыша просела под тяжестью тяжёлых почти пяти сантиметровой толщины, слайтов — древних заменителей черепицы.
Но внутри почти всё сохранилось в том виде, как было четыреста лет назад. В этом доме жили фермеры, потом ставшие аристократами.
Была здесь и домовая церковь, и большой зал галерея наверху, в которой прогуливались и даже устраивали балы владельцы дома и их гости. Вокруг дома тоже был разбит сад, пруд с крупными рыбами и грядками лечебных и ароматных растений.
В буфете, сделанном из прежней кухни, мы взяли по стакану чая и по сладкой плюшке и посидели под деревьями, за столиком, попивая напитки и разговаривая с любопытными утками, которые привычно приветствовали гостей этого поместья, предлагая поделиться съестным, кто чем может...
В магазине, при этом доме-музее, я купил за пять фунтов интереснейшую книгу о английских королях, которую собирался прочитать, находясь под впечатлением от увиденного и услышанного в этом старинном поместье.

...Потом, мы долго плутали, старались по карте определить кратчайший выезд на М-6.
Наконец, мы выехали на трассу и помчались в сторону Лондона, в сторону нашего уютного дома...





Остальные произведения автора можно посмотреть на сайте: www.russian-albion.com
или на страницах журнала “Что есть Истина?»: www.Istina.russian-albion.com
Писать на почту: russianalbion@narod.ru или info@russian-albion




Июль 2014 года. Лондон. Владимир Кабаков.