Глава 8 Битва на дороге

Когда Джон, Клео, Арман и мадам Фиоретина подъехали к конторе нотариуса, то они увидели, что у ворот вместе с осликом стоит какой-то старик. Джон облегченно вздохнул. Молодец Яков! Он не побоялся и пришел... Ну что ж, вот все и соединилось. Сейчас эта девушка узнает, кто она.
Яков торжественно поклонился Клео.
- Приветствую вас, баронесса!
Клео удивленно посмотрела на него, потом на Джона. Нотариус улыбнулся:
- Не удивляйтесь, мадемуазель. Этот человек не сошел с ума. Он отведет нас туда, где вы все узнаете.
- Но как же бумага!
- Следуем за ним. Скоро вы все узнаете.
Яков потрусил на своем ослике впереди кавалькады и вскоре все покинули городок. Они остановились на перекрестке у небольшой статуи Мадонны на пьедестале. Яков спешился и приблизился к ней. Джон оглянулся. Вокруг никого не было.
- Ну, Идущий Следом, пора! Срок пришел!
Яков взялся на статую и... повернул ее. В пьедестале открылось небольшое углубление. Яков вытащил из него какие-то бумаги и отдал Джону. Тот развернул их. Да, это было то самое завещание барона!
- Клеопатра Бланшар! – медленно произнес нотариус. – Были ли вы в день своего восемнадцатилетия в замке барона де Вильрода?
- Да, но...
- Условие выполнено! – громко произнес Джон. – Объявляю вам, что, согласно этому завещанию, вы – наследница всех земель и всех сокровищ барона! Поздравляю вас, баронесса!!
Повисло молчание.
- Да, это завещание настоящее и я свидетель тому! Тот, кто сейчас в замке, скоро покинет его и вы войдете туда полноправной хозяйкой!
- А.. – несмело произнес кто-то....
- Вынужден вас огорчить, господа, но никто никуда не войдет! – вдруг прозвучало сзади.
Все вздрогнули. Джон испуганно завертел головой
- Обернитесь, господа!
Сзади них стояли трое в масках, а поодаль еще четверо. Все держали мушкеты, направленные прямо в них.
- Давайте, будем стоять спокойно, – произнес кто-то из троицы. – Мы не хотим вас убивать. Нам нужна всего лишь вот эта бумажка, которую вы держите в руке. Отдайте ее нам, и мы разойдемся с миром. А иначе...
Клео где-то уже слышала этот голос… Ну конечно! «Лесные торговцы»! Атаман! Но почему ему нужно это завещание?!
- Господа, отчего же вы окаменели? Я вынужден просить поторопиться...
Все сидели не шевелясь. Джон стиснул зубы. Значит, все-таки были Уши! И они оказались быстрее. Но кто? Неужели Яков?...
- Простите, господа, но в таком случае я сделаю выбор за вас. Или вы отдаете эту бумагу, или я буду просить кого-то из вас составить нам компанию... Кто же это может быть? Только не вы, мадемуазель, и не вы, почтенная госпожа... А вот этот молодой человек вполне сгодится как наш спутник.
Стволы мушкетов смотрели точно на них. Атаман подошел к Арману и взял за узду его лошадь.
- Арман!
- Мадемуазель, бумагу!
Клео беспомощно взглянула на Джона. Тот сидел, не шевелясь. Атаман потянул лошадь, сначала медленно, потом побыстрее. Арман резко повернулся...
- Не стоит этого делать! – никто не понял как, но в руке у атамана уже был пистолет, направленный точно на юношу.
Дойдя до своих, атаман обернулся.
- Очень жаль, мадемуазель, что вы своим упрямством портите все дело. Я по-прежнему предлагаю обмен. Стоит вам отдать эту бумагу, и все мы разойдемся с миром... Нет? Тогда прощайте!
Оглушительный свист хлестнул их как бичом. Из придорожных кустов с треском выскочили лошади. Атаман вскочил в седло.
- И не пытайтесь нас преследовать...
Шайка вместе с Арманом скрылась в кустах.
В ту же секунду Клео дала шпоры своей Лизхен.
- Клео, дитя мое! Куда ты?
Но она уже ничего не слышала. В голове было только одно: «Узнать! Узнать, куда они увезли Армана!».
Около Мадонны снова воцарилось молчание.
- Справедливость... – начал было Джон, но мадам Фиорентина резко оборвала его:
- Какая справедливость, доктор! Вы – старый осел, не отдали им эту никчемную бумажку, и они увезли бедного мальчика! Что они с ним сделают? И эта бедная овечка... Помчалась прямо к волку в зубы! Они погибнут!! Разве стоит эта бумага их жизней?!...
- Мадам, - вдруг произнес Яков. – Не волнуйтесь. Я уверяю вас, что никто не погибнет. Эта девушка... Она может многое.... Самое лучшее сейчас – это просто подождать.
Мадам Фиорентина скептически посмотрела на него.
- Вы так полагаете? Впрочем, что мне, слабой женщине, еще остается делать? Разве уповать на милость короля и на королевских солдат?...
Яков улыбнулся:
- Мадам, не стоит надеяться на солдат. Лучше доверьтесь мне и подождите. Уверяю вас, что вскоре Клео вернется живой и невредимой. Она не из таких, чтобы пропасть просто так.... Клянусь Мадонной!
Мадам Фиорентина вздохнула:
- Я не знаю, кто вы, но почему-то мне хочется верить вам. Хорошо я буду ждать... Ждать... Женщины все время ждут...
- Вот увидите, ваше ожидание будет недолгим...
И Яков не ошибся. Поздним вечером мадам Фиорентина увидела утомленную Клео, въезжавшую в ворота. Ее платье было кое-где испачкано землей.
- Моя радость! Слава Иисусу! Они тебя не тронули!
- Они даже меня не заметили, тетушка, - устало улыбнулась Клео. – Я проследила их путь до самого лагеря. Я знаю, где они прячут Армана. И я освобожу его!
Клео покачнулась.
- Дитя мое, тебе нужно отдохнуть! Поспать!
- Тетушка!
- И не спорь со мной! Одна ты все равно ничего не сделаешь...
- Тетушка!
- Утро вечера мудренее...
А утром Клео села на Лизхен и, вооружившись шпагой, вместе с мадам Фиорентиной отправилась к дому мадам Берсинье. Та уже все знала. Конечно, разве мадам Фиорентина могла промолчать и не рассказать все матери несчастного пленника!
Мадам Берсинье выглядела боевито.
- Поехали! – без долгих разговоров она вскочила на козлы небольшой тележки, где лежало что-то прикрытое холстом. – Показывай дорогу к этим нечестивцам!
По пути мадам Берсинье живо интересовалась подробностями разведки Клео, где враг, сколько у него сил, да каковы подходы к лагерю... При этом она как-то затаенно недобро улыбалась...
Тележка въехала на опушку леса, в котором располагался лагерь разбойников и остановилась.
- Пора дать бой этим агарянам! – вдруг решительно сказала мадам Берсинье и, обернувшись, откинула холст. Клео и мадам Фиорентина с изумлением увидели шлем, кирасу, мушкет, алебарду...
- Я ведь была замужем за военным. Мой дорогой месье Берсинье не оставил мне большого наследства. Но зато он оставил мне вот это, чтобы я всегда смогла защитить наш дом и наших детей!
Мадам Берсинье надела шлем, кирасу, вооружилась мушкетом...
- А ну, подлый Олоферн, теперь посмотрим, что ты запоешь!
Клео улыбнулась:
- Мадам, у вас один мушкет, а у них, по крайней мере, пять. Может быть, вы и сможете один раз выстрелить...
- Ты права, дитя мое. Враг превосходит нас численностью. Поэтому применим военную хитрость...
Мадам Берсинье поманила к себе Клео и мадам Фиорентину и что-то сообщила им шепотом. Потом соскочила с козел и отправилась в лес. В лес углубилась и Клео. А мадам Фиорентина спокойно продолжала свой путь одна.
Нечего и говорить, что вскоре она повстречала «лесных торговцев», предлагавших купить у них очень нужный для путника товар – его собственную жизнь. На этот раз атамана на дороге не было, отчего торг выходил путанным и бестолковым.
- Да где вы такие цены видели? – возмущалась мадам Фиорентина, свысока поглядывая на разбойников, державших ее лошадь под уздцы. – Даже наш королевский сборщик налогов и тот милостивее к бедной вдове!
- Нам приказано! – бубнил стоящий около тележки верзила.
- Приказано... А ну пропусти!
- А ну стой! – вдруг заорал верзила. – Гони монету! Живо!
«Черт, а вдруг она не успела...» - мелькнуло в голове мадам Фиорентины.
- Эй вы, невежи! – вдруг послышалось из леса. – Хороши мужчины! Впятером грабить бедную женщину! И как все грубо!
На дорогу выступила мадам Берсинье. В шлеме, кирасе, с мушкетом наперевес... На дороге стояла Афина Паллада! Немудрено, что разбойники оцепенели.
- А ну-ка живо, отпусти лошадь! Чего застыл как соляной столб!
Мадам Берсинье, не торопясь, подошла к разбойникам и выдернула поводья.
- Какая женщина! – вдруг восхищенно пробормотал верзила.
Разинув рты, разбойники смотрели, как мадам Берсинье усаживается на козлы и тележка трогается. Только когда она скрылась за поворотом, они опомнились
- Стой!!
В ответ послышался выстрел.
- Какая женщина! – снова произнес верзила. – Нам с ней не справиться. Жан, беги в лагерь за подмогой! А мы за ними, постараемся их поймать!
Тем временем Клео, подобравшись поближе к лагерю, заняла наблюдательный пост на скале, у подножия которой дымился лагерный костер. Возле костра сидел Арман. В руках он держал миску и ложку, но не ел, а печально смотрел куда-то вдаль. Теплая волна снова окатила сердце Клео. «Теперь еще чуть-чуть... Надо подождать....»
Разбойники сидели, слонялись и лежали на поляне. Атамана, однако, видно не было. Клео это встревожило. Однако отступать было поздно...
На поляну влетел какой-то лохматый человек.
- Наших бьют!!! – заорал он.
- Где?
- На дороге!!
Из пещеры выскочил атаман.
- Говори толком!
- Мы поймали двух на дороге, а они стрелять! Малыш Пьер помчался за ними, а меня отправил к вам за помощью!
- Богатые?
Разбойник замялся.
- Это две женщины...
Грянул такое лошадиное ржание, будто у скалы пасся целый табун.
- Малыш Пьер не совладал с двумя женщинами? Пошли, поможем ему!
Клео поймала себя на том, что грызет ноготь. «Да быстрее же вы, идиоты...»
- Ну, - крикнул атаман. – Кто хочет помочь в этом благородном деле? Вперед!
- Мы все!!
Вскоре лагерь опустел. Ушли почти все. Остался только повар, появившийся из пещеры и принявшийся за стряпню, и атаман. Это было плохо. Однако у Клео выбора уже не было. Она змеей соскользнула со скалы и пробралась кустами поближе к костру.
Атаман лежал на спине поодаль, закинув руки за голову и что-то насвистывая. Повар возился у костра... Клео пошарила рукой под ногами и наткнулась на комочек твердой земли. Ее бросок был точен - комочек попал прямо в затылок Армана. Тот вскочил, испуганно завертя головой. Клео выскочила на поляну:
- Арман! Сюда!
- Стоять!!! – атаман уже стоял на ногах и целился в них из пистолета.
- Арман, падай!!!
Клео тоже упала на землю. Грохнул выстрел. На нее посыпались сбитые пулей листья.
- Арман, сюда!!!
Не дожидаясь, она подскочила к юноше и рывком подняла его на ноги.
- Бежим!!!
Они проломились сквозь кусты и выскочили на небольшую полянку, где их дожидалась Лизхен. Клео сходу заскочила в седло.
- Садись сзади! Голову нагни!
Лизхен рванула карьером.
- Голову! Голову ниже!
Отскакав, по мнению Клео, достаточное расстояние, они остановились. Погони не было слышно. Клео на секунду задумалась. Оставлять Армана здесь ей не хотелось. Слишком рискованно... Она решительно тряхнула головой и повернула лошадь к дороге...
Шум голосов явственно указывал место действия. Не доскакав до него, Клео увидела большое дупло.
- Любовь моя, тебе надо спрятаться. Это хорошее место. Полезай сюда.
Арман был настолько ошеломлен, что молча подчинился. По-видимому, он не вполне понимал, что с ним происходит..
Клео осторожно выглянула из-за кустов. На дороге происходил штурм крепости, которую изображала тележка, мужественно защищаемая раскрасневшимися мадам Фиорентиной и мадам Берсинье. Разбойники со свистом и улюлюканьем лезли наверх, но каждый раз были поражаемы прикладом мушкета и древком алебарды. Как раз когда Клео выглянула на дорогу, какой-то верзила все-таки вскарабкался на тележку и вырвал мушкет у мадам Берсинье. Та залепила ему пощечину.
- Она мне нравится! – заорал верзила.
Мадам Берсинье отвесила вторую оплеуху.
- Какая женщина! – в ответ заорал разбойник.
«Так, дела пошли плоховато... Ничего, помощь пришла вовремя!»
Клео вскочила на Лизхен и вынеслась на дорогу, свистя и размахивая шпагой.
- А ну пошли прочь, бродяги!.
Разбойники явно не ожидали, что кто-то зайдет им в тыл. А когда Клео для убедительности кольнула в зад того, кто оказался ближе всех и он заорал, исход боя был предрешен. Как всегда, победила паника.
- Спасайтесь!
И через секунду на дороге никого не было.
Клео усмехнулась.
- Трусы! Что с них взять!
- Спасибо тебе, девочка. – донеслось с тележки. – Ты вовремя. Еще бы немного и этот мужлан одолел бы меня....
- Это вам спасибо. План сработал. Я освободила Армана!
- Где он?!
Но из кустов уже показалась голова Армана. Он изумленно глядел на мать в боевом снаряжении.
- Мальчик мой! Ты жив! Иди сюда! Дай я тебя обниму!
Клео беспокойно повертела головой:
- Давайте убираться отсюда, потому что эти олухи могут вернуться вместе с атаманом. Вот тогда будет хуже.