Адам и Ева

Кабина лифта висела между шестым и седьмым этажом уже больше часа. Тусклый свет аварийного освещения заливал тесный объем. Похоже, все было исправно, однако перебой в электросети затянулся. Молодой человек оказался не слишком разговорчивым. Он лишь извлек из кармана мобильный и позвонил по номеру, отпечатанному на золотистой табличке над рядом круглых, металлических кнопок. Девушка также не тратилась на слова, она по чем зря не расходовала время. Пока светил аварийный светильник, ее глаза не отрывались от конспекта. Да и он не вылезал из интернета, елозя пальцем по экрану телефона. Свет погас.
- Ой, - вздохнула она. - Ничего не вижу.
- Разрядился аккумулятор аварийной лампы, - наконец заговорил он.
- Я не дочитала про членистоногих. Завтра зачет, - в ее голосе не скрывались нотки разочарования, если не растерянности.
Он снова что-то набрал на экране телефона и ушел в себя. Она раздраженно захлопнула конспект и спрятала в сумку. Ее спина съехала во стенке вниз. Голова упала на руки, сложенные на коленях. «Тихая паника», - подумал он, но решил, что лучше не вмешиваться, дабы не усугубить и так ее испорченное настроение. На «Ютюбе» развлекались комики. Ретт и Линк высмеивали кандидатов на предстоящие выборы. Девушка вроде как расслабилась, подняв голову с колен и закинув ее назад, уткнулась затылком в стенку. Он приглушил звук телефона и взглянул на приунывшую попутчицу.
- Как тебя зовут? - спросил, наконец, парень.
Девушка подняла глаза.
- Ева, - тихо ответила она.
- А меня - Адам.
- Ха... - усмехнулась девушка. - Это потому что я - Ева? - и подумала, что он над ней издевается.
- Нет, я на самом деле Адам, - в его словах не осталось и следа сарказма.
- Я тебя видела на лекциях по эволюции змей и пресмыкающихся?
- Мой любимый предмет, - ответил он, и снова нажал на кнопочку, чтобы как-то осветить кабину. На экране телефона замигал треугольник с восклицательным знаком. - Кушать просит, - иронично произнес он.
- В смысле?
- Давно не был на зарядке, так что и этого света скоро лишимся.
- Жаль, - вздохнула она. - Хочу есть. Это всегда, когда что-нибудь случается.
- Я бы тоже перекусил, - вздохнул он.
Ева продолжала сидеть на полу, прислонившись спиной к стене кабины. Она подняла заплаканное лицо.
- Не стоит расстраиваться, - сказал он. - Мы всего лишь застряли в лифте. - И снова нажал на кнопку мобильного телефона. Экран засветился, два раза моргнув, погас, и аппарат спел свою «последнюю песню».
- Теперь мы в полной темноте, - сказал Адам. - Но не переживай, кажется, у меня что-то есть.
Его рука долго шуршала в сумке, пока что-то оттуда не извлекла. Он коснулся ее макушки и положил ей на ладонь крупный, круглый и гладкий плод. Она поднесла яблоко к лицу.
- Какой запах, - вожделенно вдохнув, выдохнула она, и откусила. – А теперь ты, - и протянула ему.
Он откусил, не снимая плод, с ее ладони. Она сделала еще укус.
- Где такие вкусные растут? – спросила она. В ее словах не осталось и следа от былого замешательства.
- У моей матери на заднем дворе.
- У твоей… - она задумалась. – То есть не у тебя, а у твоей матери?
- Я слишком редко бываю дома, притом с семи лет. Все мои школы, были далеко от дома. Так что детство прошло в интернатах. У матери была своя жизнь, которая у нее так и не склеилась.
- А что отец? – спросила она, продолжая аппетитно чавкать.
- Я его не видел. Даже не знаю, как зовут.
Она больше не жевала.
- Ой, - виновато произнесла она. – Ничего, что я все съела?
Он добродушно хмыкнул и ощутил у себя на шее ее руки. Затем его щеки коснулись ее влажные губы.
- Бреешься не каждый день, – это напоминало нечто среднее между вопросом и не злым упреком.
- Как-то не рассчитывал на столь долгий срок в лифте.
Теперь ее губы коснулись его губ. Они целовались в засос. Будто распираемое пружинами ее тело, извиваясь, прижималось к нему все плотней и плотней. Его пальцы нащупали молнию застежки ее платья.
- Ну, вот, - сказал он. – Я лишь поделился с ней яблоком.
- У твоей мамы на заднем дворе рай, – снова, только уже между вопросом и восхищением. От ее сладкого голоса его голова пошла кругом.
- Да, - с сарказмом ответил он. – Там созревают запретные плоды, и ползают змеи.
- Я так и думала, - выдохнула она, и еще энергичней зашевелилась у него в руках.
Собственное тело больше ему не подчинялось. На полу маленькой тесной кабины не хватало места, что не имело значения, как и вечность, которую все это продолжалось. «Лишь бы оно не кончалось», - подумал один или другой, или оба одновременно, и бесконечность продолжила брать верх над временем.

Свет зажегся неожиданно. Кабина вздрогнула, заскользила вниз и через несколько секунд остановилась. Двери разъехались. За ними стоял пожилой бородач с инструментальным чемоданчиком и отрезком толстого электрического кабеля в зеленой оплетке, до боли напоминающего змею. Он улыбнулся:
- Вижу, молодые люди, - сказал он. - Зря время не теряете.
Они оба стояли, в чем мать родила, переплетясь всеми частями тела. Разорвав поцелуй, повернули головы в сторону стоящего в проеме дверей старика. Стесняться было поздно.
- Между прочим, нью-йоркский бэби-бум шестьдесят четвертого был вызван серьезным перебоем электричества, надолго парализовавшем город.
- Вы случайно не Всевышний? - спросил Адам, начав искать среди сваленной на полу кабины одежды свои трусы.
- Да, - ответил старик. - Сам Господь Бог всех лифтов университетского городка, но я бессилен, когда обесточен город и окрестности.
- Не могли бы вы... - начала Ева.
Тот куда-то исчез, будто его и не было, но двери вдруг сомкнулись, и кабина поехала вверх, двери с рыком раскрылись, обнажив их для толпы обитателей девятого этажа.
"Ой, чем они тут занимаются... Ну и как было?.. Адам привет... Ева? А мы тебя искали..."
- Идите отсюда, - огрызнулся Адам. - Что голых не видели?
Толпа послушно рассосалась.

Обоим показалось, что можно не спешить. Все равно Всевышний знал и видел все, даже когда на неопределенный срок они вдвоем оказались заперты в тесной коробке между седьмым и восьмым этажом, если он существует в каждом. Имеет ли значение одежда?
Сплетен все равно не избежать.
Но это можно оставить на завтра.
Будет весело.
Или не будет.