Воин Целитель Творец _Глава 7.Вес слова. Крик взгляда

Есть люди, которые никогда не позволяют себе показаться слабыми перед другими, омрачить настроение ребенка своей болью, открыться незнакомому человеку. «Упавшая с небес» явно относилась к таким. Когда я находился рядом, когда кормил, давал лекарства, осматривал, она превращалась в ледяную статую, покорно-безучастную, ничего не чувствующую. Хотя изредка глаза выдавали ее. Я ловил на себе недоверчиво-пытливый взгляд, иногда взгляд запрещающий и даже гонящий. Ей явно не нравилось, когда я ее касался.

В присутствии же детей, Патрика и Кэвина, она расцветала. Глаза сияли, на лице появлялась едва уловимая нежная улыбка.

- Ты видел, как Черный Дракон танцует с огнем?! Да он просто – повелитель огня! - кричал Патрик.

- Да, этот номер потрясающий!! Намного лучше его танцев с большими веерами, - отвечал Кэвин.

Конечно не обходилось без жарких споров. Несмотря на утомляющий шум, девушка с явным удовольствием внимала каждому слову мальчиков. К вечеру она уставала. Я отправлял ребят по домам и готовился к борьбе с сильным жаром. Ночь, слабость, высокая температура срывали с нее все маски. Бред, слезы, странные слова, смысл которых я не понимал, но чувствовал в них горечь и отчаяние: «гомэн-насай», «досйте», «сайонара», «сэнсэй»... И среди этих обрывков я часто слышал «Сэйя». Как все это связано?

Я стал замечать, что по вечерам кто-то ходит около моей хижины. Но, когда выходил, рядом никого не обнаруживал, только несколько следов у окна.

Шли дни, организм девушки креп. Она даже приветствовала мальчиков, когда те приходили рассказывать ей свои истории. Много говорить она не могла, но из нескольких слов, сказанных ею шепотом, все становилось ясно.

- Охайо... мина... Куротацу... Сакасу... Цирк... Черный Дракон...

Вообще ее глаза говорили больше, чем она сама. Я думаю, она старалась беречь силы. Мы тратим очень много энергии на слова. Говорила она еле слышно, перемешивая «язык Лиги» с «забытым языком». Но каждое произносимое слово имело окраску, соответствующую смыслу. В ее мягком «спасибо» я чувствовал истинную благодарность, а в грозном «ямэру» - истинный гнев. Я заметил, что девушка очень стеснительна, и мои осмотры и массажи для нее настоящая пытка. Кроме того, для нее мои мысли были как на ладони. А мысль плохо поддается контролю. И после какой-нибудь неосторожной мыслишки я получал очередное «ямэру!» и тяжелое молчание на весь вечер. Меня жгло любопытство, хотелось услышать ее настоящий голос.

И я услышал его на четырнадцатый день после ее пробуждения. А на пятнадцатый я понял его истинные возможности. Древняя мудрость гласит: бойтесь желаний – они сбываются... Вот, как это было.

- И тут Черный Дракон подпрыгнул высоко-высоко! - восторженно рассказывал Патрик. - Задержался немного, а потом как приземлится к первому ряду! И веерами, как крыльями машет и смотрит, глаза черные-черные, большие. Мой друг Кэндзи Юниширо чуть со скамейки не упал от со страху.

Кэвин весь вечер сидел очень грустный, а при упоминании Кэндзи совсем скис.

- Что случилось? - настороженно спросил я.

- Отец Кэндзи, Рэйко Юниширо, приходил вчера вечером к нам домой. Он сказал, что Черный Дракон – шпион из государства Фудзи, но с ним они разберутся позже. Его больше интересует девушка, упавшая с небес.

Мое сердце учащенно забилось. Откуда они могли узнать? Не думаю, что ребята кому-то проболтались. Мария? Марта-Сара? Ингви? Нет... Ко мне приходили пару раз из больницы. Я там очень давно не появлялся... Возможно,... А шаги возле хижины... Слежка... Возможно.

- Я слышал, они придут завтра утром, - закончил Кэвин.

Ну все, тюрьма мне обеспечена! А чего ты еще ждал, Лекс? Ингви тебя предупреждал. Да ты и сам все знал прекрасно.

Мальчики поспешили уйти. Я сел к очагу, облокотившись о кровать, запустил руки в волосы и отдался невеселым размышлениям, о том, что делать дальше.

- Лекс-доно, - неожиданно позвал меня мелодичный женский голос. Тембр этого голоса был необычен. Складывалось впечатление, что он какой-то неустойчивый, должен сейчас измениться стать выше или ниже. Я приподнялся и сел рядом с ней на кровать.

- Сумимасэн. Ватаси-ва, - начала было она, но я остановил ее.

- Не продолжай. Ты все это время молчала. А сейчас говорить не время. Я все равно не понимаю. А мне еще много надо обдумать.

Она сдвинула брови и посмотрела на меня пытливо и понимающе.

- Простите, Лекс-доно. Я забываю перейти на ваш язык. Вы для меня столько сделали. Я привела вас к беде. Но я могу помочь. Никто не причинит вам вред.

- Что ты можешь сделать в таком состоянии?


- Понимаю... Вы, как и я, привыкли решать свои проблемы самостоятельно. Я не просила Вас помогать мне, но вы все равно сделали все, чтобы я жила. Я имею право ответить Вам тем же...

Я не мог возразить...

Наступила бессонная ночь. Я слушал ровное дыхание девушки. Первая ночь без бреда и жара, и последняя для меня на свободе...

Стук в дверь раздался, когда солнце уже стояло высоко. В дом вошли пять человек: Ингви Престо, Рэйко Юниширо, Рио Ишибе, Пол Фергюсон и сам глава Совета Ситарам Нараянан, высокий старик с темной кожей и белоснежной длинной бородой. «Похоже собрался весь Совет», - подумал я, приветствуя гостей.

Они зашли в комнату и выстроились около кровати, где лежала Упавшая с небес. Я обошел с другой стороны и встал напротив присутствующих. Все члены Совета смотрели на девушку, а та, в свою очередь, смотрела на них, переводя внимательный взгляд то на одного, то на другого. Этот взгляд можно было назвать почтительно приветственным, но в то же время в нем, как и в ней во всей, чувствовалась сила, непоколебимое достоинство, гордость. Я ощущал себя, словно за незримой стеной. Я видел, как Ингви, пытался сделать шаг ко мне, но не смог, тогда он заговорил:

- Прости, Лекс, но согласно закону, я вынужден тебя арестовать.

- Подожди, Престо, - остановил его Глава Совета. - Сначала мне бы хотелось поговорить с этой девушкой. Может быть, здесь и нет никакого преступления.

Ингви поклонился и сделал шаг назад. За ним последовали остальные. Возле кровати остался только Нараянан.

- Итак, юная леди. Если вы можете говорить, объясните, прошу Вас, что делаете Вы в доме неженатого мужчины, откуда Вы появились в этом селении. Назовите Ваше имя, наконец.

И тут я поразился. Девушка заговорила, но не так, как обычно, и даже не так, как вчера. Ее голос был и тих и громок одновременно, он проникал в мозг, он приказывал. Его силе, его власти невозможно было противиться. Если бы она попросила мое сердце остановиться, то бы замерло сиюсекундно.

- Мое имя Ясото Кин. Я из государства Фудзи, с которым вы ведете войну вот уже не один десяток лет. Я упала с Ледяной стены... Несчастный случай. Этот человек буквально воскресил меня из мертвых. Я его вечный должник. Он заслужил благодарность. Поэтому вы не причините ему вреда и не заберете. Я не опасна. Я без оружия и обездвижена. Но даю Вам слово чести, что когда, благодаря усилиям господина Дамиана, я смогу встать, я приду к Вам сама, и Вы сможете поговорить со мной так, как это предписывает Ваш закон.

Наступила тишина. Глава Совета вздохнул и молвил:

- Хорошо, девочка. Сильным искусством ты владеешь. Меня ты не пленила, но все же будь по-твоему. Я даю тебе слово, что ни тебя, ни Лекса никто не тронет. О вас в селении никто не будет злословить. Приходи, как только сможешь.

Я вышел на крыльцо проводить членов Совета. Ингви немного задержался и шепнул мне:

- Сильна... очень сильна... Я не смог проникнуть к ней в голову, а она в моей побывала... Ей и двигаться не надо. Одним своим словом она может разрушить все. Опасная штучка...

- Слышал, что сказал Глава Совета, брат? Значит, будем ждать.

Я вернулся в комнату. Девушка лежала в полуобморочном состоянии. Она шептала, погружаясь в бред:

- Все будет хорошо, Лекс-доно. Все будет хорошо...

- Все будет хорошо, - отвечал я ей, прикладывая влажное полотенце ко лбу.

Когда девушка уснула, я отправился к Марии. Я всегда находил у нее успокоение. Мы долго беседовали, а она угощала меня чем-то очень вкусным.

Я вернулся через пару часов. Ясото уже проснулась. Я сел рядом с ней на кровать, провел ладонью по белому лбу. Жар спал.

- Ясото Кин, - процитировал я, - девушка из государства Фудзи... Ты дала слово человеку настолько чистому, что нарушение его может привести к твоей гибели. - Она опустила глаза. - Я не знаю этого наверняка, но чувствую явственно... Если ты хочешь к нему прийти, тебе необходимо начать двигаться. Для этого тебе придется терпеть мое лечение, мои осмотры, массажи... Веди себя, как подобает пациенту.

- Хорошо, - шепнула она.

Я подошел поправить дрова в очаге. Я засмотрелся на языки пламени. Они прекрасны, хрупки и разрушительны одновременно. Упавшая с небес была сравнима с ними, если верить тому, свидетелем чего я был в тот вечер. Интересно, что она еще умеет? Двигать предметы? Левитировать? Растворяться в воздухе?

- Почти, - ответила она на мои мысли.

- Ты всегда читаешь то, что думают люди? - спросил я, не отводя взгляд от огня.

- Нет. Это происходит само собой. Это похоже на хороший слух. Ты слышишь что-то, что тебе не предназначено, ты можешь заставить себя не обращать на это внимание, но ты все равно слышишь.

- Я уверен, что ты можешь этого не делать... Скажем так, не прислушивайся.

- Хорошо, а могу я попросить Вас? Можно мне полюбоваться луной сегодня вечером?

- Ты действительно этого хочешь? - удивился я. - Ты слишком слаба, у тебя вновь поднимется жар.

- Пожалуйста, - взмолилась она.

- Ты просишь? Ты же спокойно можешь меня заставить! Теперь я понимаю природу твоих «ямэру», которые ставили невидимую стену между мной и тобой. И...

- Я редко пользуюсь этой силой, - перебила она. - Мало таких случаев, когда она действительно необходима. Я прошу, мне нужно быть вечером возле дома.

В общем, ей даже не пришлось применять свои способности. Я посмотрел в ее черные глаза, сердце мое опять как-то сжалось, и вечером, когда луна начинала свое восхождение, девушка сидела на скамейке перед домом, завернутая в шубы и одеяла.

Вскоре на дороге показался всадник. Он слез с лошади, но подходить близко не стал. Он замер на некоторое время в почтительном поклоне. Потом выпрямился и остановил свой взгляд на Кин. Я ничего не мог понять, но в душе поклялся, что заставлю ее все мне рассказать. Всадник еще раз поклонился, легко запрыгнул на лошадь и поскакал прочь.

- Сайонара, Ди-сэнсэй, - прошептала девушка.

- Так! - не выдержал я. - Мне надоели тайны! Мы сейчас пойдем в дом, и ты мне все расскажешь!

Мне показалось, что мои эмоции, мой крик прошли через нее, не задев ни единой струны ее сердца. Ее лицо осталось спокойным. Лунный свет предавал ее глазам особый блеск, блеск начищенного металла. Я сидел рядом и чувствовал, что слабее ее, что рядом со мной человек с сильным духом, который не возможно сломить простым окриком. Такими были древние воины, такие люди входят в Совет, такие люди управляют нашим огромным разрозненным государством. Но она слишком молода для такой силы.

- Вы имеете право знать обо мне все, - серьезно произнесла она. - Вы дали мне вторую жизнь, многое поставив под угрозу. Будет справедливо узнать, ради чего... Кроме того, благодаря чтению Ваших мыслей, я знаю о Вас все. Думаю, что моя откровенность сгладит мою вину перед Вами.

Ее слова всколыхнули во мне противоречивые чувства. Гнев сменился любопытством, на смену которому пришло нечто неописуемо нежное. Я взял ее на руки и отнес домой. Прогулка пошла ей на пользу. Она ела с большим аппетитом. А когда я, закончив с посудой и уборкой кухни, вошел в комнату, девушка, не дожидаясь вопроса, который все это время вертелся у меня в голове, выпалила:

- Это Черный Дракон из цирка, - затем, помолчав, продолжила. - Он мой учитель.

Я полез в дальний угол комнаты, где хранилась одежда, и извлек оттуда меч.

- А что ты можешь сказать об этом?

Ее глаза вспыхнули.

- Это мой меч. Его подарок. На нем написано: «Дар небес для защиты слабых».

Неужели она воин? Как получилось, что она взялась за оружие? Разве эти пальцы должны сжимать рукоять меча? Разве эти глаза должны видеть ужас битвы? Разве эта хрупкая девушка должна быть сильнее мужчины? Во всем, что с ней произошло, можно смело винить политику нашего округа. Нет, политику правительства всей нашей огромной Лиги Мира, допустившей это...