«Что за дела»

Юрочку знал весь наш город. Если не весь город, то наш район уж точно. Он был блаженный. Кличка у него была «Что за дела». Когда идущая по улице компания ребят встречала Юрочку, кто-нибудь обязательно кричал «Юрочка! Что за дела?». И, в ответ, улицу оглашал громкий, радостный крик «Что-о-о за дела?!».
Пятнадцатилетний подросток был невысокий, плотного телосложения, коротко стрижен. Когда у него начинали отрастать волосы, они хаотично топорщились во все стороны. Он их не причесывал. И родители вели сына в парикмахерскую. Одежда на больном ребенке была скромная и недорогая, но чистая и аккуратная. И Юрочка всегда улыбался. Доверчиво улыбался каждому встречному, как самому лучшему другу, радостной, открытой улыбкой.
Его любили и жалели все. И взрослые и дети. Многие ребята специально носили с собой дешевые конфеты и, встретив Юрочку и услышав его извечное «Что за дела?», угощали блаженного карамельками. Взяв протянутую конфету, он смотрел на угостившего своими небесно-голубого цвета глазами, и, улыбаясь, говорил: «Ты хороший! Ты добрый!».

В тот летний день я пошел на стадион. На стадионе шла тренировка городской футбольной команды юношей, в которой играло много моих друзей и одноклассников.
Не дойдя до стадиона, я услышал жалобные, громкие крики. И увидел как два известных на весь район блатных, Тыря и Крот, грязно матерясь, сосредоточено, будто выполняя важную работу, пинают ногами лежащее на земле скорченное тело. Это был Юрочка «Что за дела». Он прикрывал голову руками и после каждого удара жалобно вскрикивал.
В горле встал ком. Вступиться за блаженного я не мог. Вернее мог, но это было бесполезно. Опытные в драках Крот и Тыря «выключили» бы меня почти мгновенно. И я, со всех ног побежал на стадион.
Выбежав на футбольное поле, где мои друзья увлеченно гоняли мяч, я громко крикнул:
- Юрочку «Что за дела» бьют!!
На секунду футболисты застыли на месте, осмысливая услышанную фразу, а затем, не задавая вопросов, все бросились бежать за мной к месту происшествия. Побежали все находившиеся в тот момент на стадионе. И те, кто играл в футбол, и те, кто зрителями сидели на трибунах. На помощь убогому подростку бежала разгневанная и негодующая толпа. Через две минуты мы были там, где били блаженного.

Юрочка сидел на земле. Блатных рядом не было. Первый раз я видел как «Что за дела» плачет. Он плакал как маленький ребенок. Горько и громко, в голос, судорожно втягивая воздух, всхлипывая и размазывая тыльной стороной ладоней обильно катившиеся из глаз слезки.
Увидев, что помощь больше не нужна, друзья, посочувствовав убогому, пошли продолжать тренировку, а я помог встать с земли избитому Юрочке и стал отряхивать пыль с его одежды.
- Ты хороший, добрый, а они злые! – заикаясь от судорог в горле, доверчивым тоном поведал он мне.
- За что они тебя так?
- Они подошли и спросили «Что за дела?». А я им сказал, что их скоро убьют и они стали меня за это бить.
- Зачем ты так им сказал? – удивленно спросил я.
- Потому, что их скоро убьют!
- С чего ты взял?
Юрочка задумчиво замер. Он стоял, смотрел на меня и сосредоточено думал. Думал, как ответить на мой вопрос.
- Я знаю! – произнес, наконец, он.
- Юрочка! От куда ты можешь это знать? – снисходительно спросил я.
- Не знаю от куда…. Знаю и все! Правда! Я знаю! Я видел! – уверенно произнес блаженный.
- Где видел?
- Просто видел!
Спорить с больным подростком я не стал. Отряхнув с одежды пыль, я привел его на стадион, посадил рядом на трибуну и уже минут через пять, к всеобщей радости всех присутствующих, стадион оглашал его веселый крик «Что-о-о за дела?!». Он очень быстро забыл о произошедшем.

Через два дня город облетела весть о том, что в лесопосадке, недалеко от гастронома, где торговали спиртными напитками, нашли два трупа. Крота и Тыри. С множественными ножевыми ранениями. Говорили, будто они, играя в карты с такими же блатными как сами, были уличены в шулерстве. За что их и зарезали.