Зеленая фея абсента.

Сегодня на кусте жасмина, осыпанном белыми бутончиками, раскрылись первые ароматные цветки. Их было немного, и возвещали они о приближении чудесного времени: конец весны и начало лета, конец мая и начало июня.
Сегодня двадцать седьмое мая, и впереди столько радостных событий, прекрасных дней, удивительных превращений, и каждая минута принесет каплю счастья. Надо только поверить, отбросить сомнения…
Распустились ранние ирисы. Мелких, узких листьев не было видно из - за ярко-фиолетового облака изогнутых лепестков. На мощных стеблях величественно возвышались огромные бордовые и голубые цветы. Белая акация скромно стояла среди зарослей черемухи, источая пьянящий аромат. Сирень у дома доктора уже отцвела, пышные грозди поникли, но вокруг них по-прежнему кружились бабочки. Распустились бутоны на шиповнике: белые и красные, желтые и розовые, простые и махровые. Их аромат был тонок, едва уловим.
День был жаркий, с привкусом мятного чая, от которого на языке оставался приятный холодок. Темно-красные ягоды ранней черешни брызгали сладким соком, обнажая душистую мякоть с крупной косточкой.
К вечеру аромат жимолости усилился. Мара и Саманта сидели в беседке, увитой жимолостью, и вдыхали медовый запах. Сквозь пышную зелень был виден сад, яблони стояли, осыпанные мелкими плодиками. С громким гулом кружились вокруг жимолости бражники, крупные, с серыми, мохнатыми брюшками; они чем-то походили на колибри, зависали около белых цветов, погружая в душистую глубину длинные хоботки.
Небесная лазурь поблекла. Опускались сумерки.
Где-то рядом запел соловей. Мара сказала, что в зарослях жимолости соловьиное гнездо, и черный котенок ищет его.
Мара принесла из дома поднос с едой: бутерброды со свежими шампиньонами, посыпанные укропом; жирные и блестящие оливки; сыр бри, под пикантной корочкой была маслянистая мякоть; хрустящий салат с волнистыми, красноватыми листьями; тонкие ломтики копченой семги - все это не сочеталось друг с другом, но было очень вкусным. На столе появилась бутылочка с ярко-зеленой жидкостью. Мара налила абсент в две крошечные рюмки. Пусть никто не будет сожалеть о прошлом, бояться грядущего, а будет радоваться настоящему. Саманта добавила, пусть в жизни будут только хорошие перемены.
До чего крепкий! Первый глоток абсента обжег рот, после второго остался привкус лекарства.
Глаза их заблестели, на щеках появился румянец. Они чувствовали, как медленно абсент начинает опьянять их. Слишком ясной стала голова, слишком легко произносились слова. Вкус напитка перебивал вкус и аромат свежих шампиньонов, и бутерброды показались пресными, семга лишилась своей сочности.
Абсент лишил их запретов, и они говорили о том, о чем стыдились даже думать. Они не испытывали смущения. Они не ощущали вкуса зеленой жидкости, абсент только обжигал им рты.
Голова кружилась, в ногах была легкость, но встать с кресла, сделать несколько шагов - затруднительно.
Мара призналась, что ее терзает беспокойство. Нет, она ничуть не сожалеет о том, что сделала; это был давно обдуманный выбор. Ее беспокоило другое: если станут известны подробности ее интимной жизни. Какое им дело, с кем она проводит ночи? Зачем лезть в ее жизнь?.. Они пытаются отнять у нее даже право на ошибку. Мару разозлила фраза: «Вдруг он не подходит». Кому? ИМ? А может МАРЕ?.. Она не будет спорить с ними, согласится, имея, возможно, противоположное мнение, и приложит все усилия, чтобы сделать так, как она хочет. Права она или нет - время покажет. Потом она узнает, хотели ли они добра, или в них говорил эгоизм собственника. Но Маре нужно выбирать самой. И пусть другие не смеют вмешиваться!.. Но зачем в такой прекрасный вечер забивать голову. Все будет хорошо. Иначе не может быть.
Саманта и Мара резко замолчали. Наверно, не стоит больше пить абсент. Уже мерещатся что-то стало…Из воздуха возник человек в темно-зеленом костюме, в начищенных до блеска ботинках, галстук с большим, замысловатым узлом стягивал тонкую, загорелую шею, на висках была седина.
Саманта закрыла глаза, потом открыла, но человек не исчез, он по-прежнему стоял в беседке и улыбался.
Мара спросила человека, он случайно не тот, кто появляется от достаточного количества спиртных напитков; если да, то почему появился один, и где остальные.
Съев пять бутербродов со свежими шампиньонами, человек сел за стол. Представился. Зеленая фея абсента.
Саманта тут же заявила, что никогда в своей жизни больше не выпьет ни глотка абсента. Человек засмеялся. Зачем говорить столь категорично. В жизни всякое может произойти. Он – зеленая фея абсента и обитает в каждой бутылке этого чудесного напитка.
Нельзя предаваться грустным мыслям, обратился он к Маре, и беспокойство напрасно. Зеленая фея абсента склонился к ней, что-то тихо начал говорить. Мара засмеялась…
Мара проснулась, чувствуя, как дрожит от холода. За ночь воздух остыл, медовый аромат жимолости почти не ощущался. Наступало утро. В большом плетеном кресле, свернувшись, обхватив колени руками, спала Саманта.
Черный котенок бесшумно запрыгнул на стол и принялся доедать копченую семгу.