Жизнь и смерть купчихи Симоны Демьяновны Деманш

Жизнь и смерть купчихи Симоны Демьяновны Деманш

 Я вам уже рассказывал в своих байках («Каа и бандерлоги») о моей учительнице русского языка и литературе Марине Александровне. Именно она в те далёкие шестидесятые годы прошлого столетия открыла для меня драматурга 19-го века Александра Васильевича Сухово-Кобылинына. Знакомила она нас с его произведениями весьма своеобразно. Организовала в нашей средней школе добровольно -принудительный факультатив. Пропустить занятия которого было, как бы это сказать по мягче — равносильно прыжку с самолёта, но без спасительного парашюта. Память у нашей Каа (именно такую кличку мы дали нашей училке, в отместку за то, что она обзывала нас, и не без основания — бандерлогами) была превосходная. И отсутствие на факультативных занятиях того или иного вихрастого отрока влекло за собой обязательный опрос бедолаги по пройденному материалу за прошедшую четверть, на очередном уроке литературы. Не знаю как другие, но лично я бежал на её воскресный факультатив без какого либо принуждения. Во первых мне очень нравилось взрослое мало понятное слово «факультатив».
- Ма я на факультатив - кричал я своей маме, на ходу засовывая в карман бутерброд с маслом обильно посыпанный сахаром -песком. По всей видимости матери тоже нравилось слово из студенческого лексикона. Она молча, тайком крестила меня вслед, по всей видимости мечтая в этом момент, что провожает меня не в обычную среднюю школу, а уже в самый настоящий институт.
   На этих факультативах Марина Александровна никогда не обзывала нас бандерлогами, более того, она к каждому из нас обращалась почтительно - на « вы». На её факультативах, мы чудесным образом превращались на полтора часа в милостивых «сударей» и «сударынь». С головой и ногами погружаясь в удивительную эпоху прошлого века. Произведений Сухово -Кобылинына в школьной программе не было. Но наша учительница сочла необходимым познакомить нас с его жизнью и творчеством. Воспитанные на произведениях написанных в стиле горьковского социалистического реализма нам, в те годы, трудно было понять страдания каких-то там «недорезанных буржуев» и мироедов -дворян почивших в бозе сто лет тому назад.
        Прошли годы. Сбылась мечта моей матери, я окончил институт. Более того, какое -то время преподавал, а сейчас каждое лето заседаю в государственной экзаменационной комиссии слушаю защиту дипломников. Но в голове, нет -нет да и всплывёт фраза из далёкого факультативного прошлого:- «купчиха -француженка зверски убита в Москве возле известного кладбища».
***

          9 ноября далёкого 1850 года было обнаружено тело женщины лет тридцати -тридцати пяти от роду. Версию убийства с целью ограбления полиция отмела сразу. Так как в ушах жертвы присутствовали золотые серьги с бриллиантами, а на изуродованных руках имелись золотые кольца. В карманах женщины была найдена связка ключей разной величины. В протоколе осмотра тела было отмечено, что вокруг горла убиенной имеется рваная рана размером около трёх вершков. Рядом с телом обнаружен санный след . Изучив который, дознаватели сделали вывод, что экипаж сначала свернул в сторону от близлежащей дороги, а затем поворотил в белокаменную.
***
     В результате этого убийства по прошествии нескольких лет была написана известная трилогия, «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина» автор которой и стал главным обвиняемым в процессе по факту смерти вышеупомянутой дамы.


         Род Кобылиных был весьма известным в Российской империи и вёл своё происхождение от знатного боярина Андрея Кобылы, стоящего у истоков самой династии Романовых. В имении Сухово -Кобылиных, в селе Кобылинка, Тульской губернии, от отца к сыну передавались старинные семейные реликвии, доказывающие что предки будущего драматурга играли весомую роль ещё при дворе Иоана Грозного.
      Александр Васильевич считался в тамошнем обществе человеком весьма противоречивым. Крупный помещик и властный барин никогда не назначал старост россиян. У него на этих должностях пребывали исключительно иностранцы. Не жалея денег выписывал из-за границы самые передовые орудия производства. Не жалея сил и времени внедрял в своих имениях передовые технологии того времени, однако был категорическим противником отмены крепостного права. Получив великолепное образование Сухово-Кобылинын слыл отменным сердцеедом. Порывшись в архивах я нашёл сведения, что дворянин Сухово-Кобылин занял первое место в скачках и был удостоен приза охотников. Короче светский лев да и только, ещё в добавок ко всему и крестник будущего императора Александра второго. Забегая вперёд сообщу, что именно этот факт и сыграет в дальнейшем весомую роль в его судьбе.
 ***

Прослушав курс в Гейдельбергском университете, молодой Александр Кобылин нисколько не нуждаясь в деньгах, взял да и махнул в Париж. В самом то деле, а куда же ещё должен был отправиться молодой российский повеса.
Именно там в одном модном ресторане он и увидел совсем юную, весьма симпатичную парижанку. Сначала, как и полагается тост за прелестных французских женщин и великолепную и блистательную столицу Франции. И пошло и поехало. Последовал бурный роман. Обещание безбедной жизни в первопрестольной. Создание, как бы сейчас сказали, небольшого, но собственного, женского бизнеса. Однако с одним обязательным условием — французская пассия никогда и ни при каких условиях не будет настаивать на официальном оформлении их отношений. То есть замужество с госпожой Луизой Симон Деманш, именно так звали двадцатилетнюю парижанку было делом совершенно не возможным.
    Через год любовница, перебралась в Россию и конечно поселилась в одном из особняков принадлежащих семье Кобылиных. Понятное дело дама не будучи даже невестой не могла появляться со своим благодетелем в тамошнем обществе. Всё остальное она получила согласно достигнутой ранее договорённости. Жила в своё удовольствие, в полном достатке и любви. Шло время, у богатого ловеласа, само собой разумеется, появились новые дамы сердца. Будучи по своей натуре человеком азартным, он позволял себе увлекался каждой второй московской красавицей, если не каждой первой. Однако нагулявшись вдоволь, как мартовский кот, неизменно возвращался к своей маленькой Луизе, не забывая при этом загладить свою вину щедрыми ювелирными подарками. Они ругались и мирились. Клялись другу другу в верности, но затем, спустя некоторое время, всё возвращалось на круги своя. Сухово-Кобылинын выделил ей средства на открытие виноторгового и бакалейного магазинов. Увы через некоторое время торговля остановилась. И новоиспечённая московская купчиха Луиза Ивановна тихо и незаметно отошла от от торговых дел ввиду их полной скудости. Беда как известно не приходит одна. В 1850 году в жизни нашего героя появилась она - Нарышкина.

***

Луиза слыла женщиной ревнивой до неприличия. Стоило её избраннику выехать, как говорится в свет. (А выезжал он, в этот самый свет, практически ежедневно) купчиха незамедлительно нанимала «лихача» и мчалась за ним вдогонку. Однажды наш герой был зван на ужин в один богатый московский особняк. Деманш поехала следом. Она демостративно стояла на снегу возле дома всем своим видом показывая, что прекрасно знает где её избранник и поэтому пусть будет ему стыдно. Хозяйка дома, увидела Луизу в окне, всё поняла, тут же подозвала своего гостя и нисколько не смущаясь одарила его долгим, томным и сладостным поцелуем. Затем развернула Александра Васильевича к окну, но внизу уже никого не было. Что было потом, какую встречу организовала своему возлюбленному униженная женщина мне доподлинно не известно. Дошедшие до нас архивные записи о том умалчивают, но мы можем найти там запись, что и в тот роковой день, а именно 9 ноября 1850 года Симона Демьяновна следила за Сухово-Кобылиным. На этот раз она наблюдала за домом где обитала знаменитая московская красавица — Наденька Нарышнина. Любому терпению рано или поздно приходит конец. Дождавшись пока слуги дежурившие у парадных дверей отлучатся по какой-то надобности оскорбленная женщина ворвалась в дом. Что было дальше можно только догадываться. Правда на наше счастье существует совершенно забытый роман мало известного писателя Петра Бабарыкина под названием «Без суда». В нём автор позволил себе расписать сцену выяснения отношений в полной мере и во всех красках. А что же хозяйка дома? Её ведь можно было допросить? Ан нет. Не прошло и пары дней как госпожа Нарышкина спешно покинула пределы Российской Империи. Перебралась в тёплую и благополучную Францию, где в скорости и состоялась её помолвка, а затем и свадьба с не менее известным ловеласом -господином Александром Дюма -младшим.
   На следующий день, после событий произошедших в выше упомянутом доме Александр Васильевич с утра пораньше отправился к мадам купчихе в гости. Служанка сообщила ему, что барынька как уехала на кануне, так более и не возвращалась. Сухово-Кобылин незамедлительно поехал к обер полецместеру Москвы. В своём кабинете начальника городской полиции он не застал. Стал планомерно объезжать все места где мог находится глава полицейского ведомства. Наконец уже к вечеру столкнулся с ним в особняке купеческого собрания. Теряя самообладание, с дрожью в голосе, спросил — нет ли у того сведений о преступлении совершённой над женщиной купеческого сословия и весьма привлекательной внешности? Чиновник Иван Дмитриевич Лужин был крайне удивлён подобным вопросом, но ответил отрицательно. На тот момент тело бедной женщины ещё не было обнаружено. Чуть позже именно это странное поведение Сухово-Кобылина будут ставить ему в вину. Ещё через день отчаявшийся дворянин добился приёма у самого генерал -губернатора белокаменной графа Закревского и написал официальное заявление о пропаже своей горячо любимой содержанки. Поздно вечером того же дня тело женщины было наконец обнаружено. Незамедлительно возбудили уголовное дело. Основная версия- убийство на почве ревности. При обыске в кабинете Сухово-Кобылина были найдены письма Натальи Нарышкиной. В них московская красавица упрекала Александра Васильевича в том, что он к ней охладел. Присутствовали там угрозы и в адрес купчихи Симон Демьяновны. Сухово-Кабылина незамедлительно арестовали. А ещё через несколько дней слуги Деманш стали давать признательные показания. Дескать позарились на богатства иноземной купчихи, короче, короче, чего там говорить - бес попутал. Опытный следователь в эти показания не поверил. Помните я вам уже говорил- на трупе были обнаружены весьма дорогие ювелирные украшения. Обыскали флигель в поместье Александра Васильевича. Обнаружили бурые пятна на деревянных ступеньках. А на заднем дворе удивлённые полицейские вообще нашли целую лужу запёкшийся крови. Казалось бы всё - дело можно смело передавать в суд. Улик предостаточно, виновные сознались. Заказчик (или заказчица) жестокого убийства вот вот сознается под тяжестью улик. Но не тут то было. Не могли ещё в середине девятнадцатого века эксперты -криминалисты точно определить человеческая кровь присутствует на древесине или какая -либо иная. А повар, так тот вообще заявил, что практически ежедневно обезглавливает на заднем дворе кур и всякую другую живность. А как же иначе её приготовить. Между тем Сухово-Кобылина посадили в секретный чулан. (одиночную камеру по нынешней терминологии). Зачем -то возили в закрытой карете по различным местам Москвы, в надежде, что его нервы не выдержат и следствие таким образом получит от обвиняемого признательные показания.
   Московский надворный суд вынес по этому делу следующий приговор. Слугам госпожи Деманш Егорову и Козьмину 20 и 15 лет каторжных работ соответственно. Горничным купчихи ссылка в Сибирь. Господина Сухово-Кобылина, ни в чём по сему делу невиновного, к суду более не привлекать.
   Прошло два месяца. Егоров и остальные обвиняемые в одночасье взяли да и отказались отказались от прежних показаний. Написали, что за дачу признательных показаний им барином, то есть Александром Васильевичем были обещаны аж 1500 рублей и не ассигнациями, а полноценным серебром, а так же вольная им самим и их родственникам, и ходатайство на высочайшее имя об облегчении участи осуждённых. Генерал -губернатор Москвы Закревский в то время утверждал. - В вереном мне городе никакого суда нет и быть не может. Здесь только я решаю, кто виноват, а кто нет, так вот этот ваш Сухово-Кобылин виновен однозначно и этот факт никакому сомнению не подлежит! Нашего героя опять посадили, но не надолго. Он сумел -таки доказать, что ничего подобного своим людям никогда не поручал и не обещал. Следствие зашло в тупик. Есть труп, на лицо жестокое убийство, а обвиняемых как бы и нет. Кипы бумаг ходили из одного департамента в другой. Из одного высокого кабинет в другой. Так продолжалась долгих семь лет! И всё это время основным и главным подозреваемым оставался наш герой. Всё это время мать Александра Васильевича добивалась полного оправдательного приговора для сына. Писала во все инстанции, потратила несметную кучу денег. Поговаривали, что отданных на различные взятки денег хватило бы на то, что бы выложить ассигнациями дорогу от самой Москвы до самого дальнего имения Сухово -Кобылиных. Однако зачастую, старой женщине даже не отвечали, а тогдашний министр юстиции граф Виктор Никитич Панин так тот вообще целиком и полностью разделял мнение московского генерал -губернатора.
    Но всё в этом мире имеет своё начало и свой конец. На смену одному российскому императору пришёл другой. Как я уже говорил- крёстный отец Александра Васильевича.
 Через некоторое время в петербургский особняк семьи Сухово-Кобылиных прибыл нарочный от самого императора с пакетом скреплённым казёнными сургучными печатями.
На красивой гербовой бумаге было написано следующее- «Сего дня в 17-00 его превосходительство министр юстиции граф Панин прибудет в указанный дом и лично сообщит окончательное решение по затянувшемуся делу».
      « Сухово-Кобылина, и его крепостных крестьян— Ефима Егорова, Галактиона Козьмина, Аграфену Кашкину— «от всякой ответственности по вышеозначенному предмету оставить свободными». А немного позже в одном официальном вестнике появилась малюсенькая заметка - «решение Госсовета от 25 октября 1857 года по делу господина Сухово-Кобылина «было затеряно писцом в пьяном виде вместе с парою сапог»

  ***

Александр Васильевич после всего пережитого написал ещё несколько драматических произведений, женился и уехал во Францию. Где его изредка навещала дама с ног до головы закутанная во всё чёрное. Злые языки утверждают, что это вполне могла быть госпожа Нарышкина-Дюма. Кто знает, может быть это и так.

***
На одном из школьных факультативов я набрался смелости и спросил свою учительницу литературы.
-Марина Александровна, а вы сами как считаете, виноват Сухово-Кобылин в убийстве Симоны Демьяновны Деманш?
Наша Каа немного подумала и ответила как киплингский удав.
-Кто знает, дело давнишнее, тёмное.