Удар судьбы

Неужели, для того, чтобы быть талантливым,
надо быть немного сумасшедшим, или,
по крайней мере, обладать странностями?..

Из разговора.


Боже мой!.. Какой ужас! Господи, какое несчастье, - словно обезумев, качая головой, кричал Дружников, выбегая на крыльцо больницы Всех Скорбящих на Петергофской дороге.

Вдыхая холодный, сырой петербургский воздух, он никак не мог прийти в себя, избавиться от кошмара, увиденного только что...

...Он никогда бы не поверил, если бы, едва войдя в палату, не стал очевидцем того; как из темного угла, словно резиновый мяч, мигом очутилась перед ним человеческая фигура с пеной у рта, в больничном халате со связанными и одетыми в кожаные мешки руками, затянутыми ремнями к спине. Ноги были босы, тесемки нижнего белья волочились по полу, бритая голова, страшные глаза и безумный свирепый взгляд. Это был человек не человек, зверь не зверь, а хуже зверя! Узнать своего старого друга, бывшего сослуживца, некогда воспитанника Первого Московского кадетского корпуса, Павла Федотова было невозможно.

Стоял ноябрь. Тяжелое, серое, будто беременное небо низко висело над Петербургом. Всю обратную дорогу Дружников вспоминал, какой триумф, лавина славы, вдруг обрушилась на Павла Андреевича, еще совсем недавно, каких-нибудь три, четыре года назад, с какой недоверчивой радостью были полны его глаза.

Все началось еще там, в Москве, в Большом Харитоновском - в кадетском корпусе, где у Павлуши обнаружилась способность к рисованию. Он был одним из лучших воспитанников, все схватывал налету, одно то, что познакомившись с нотами, он без посторонней помощи выучился играть на фортепиано, говорит о его выдающихся способностях. Уже тогда проявилась его артистическая натура, он хорошо пел, писал стихи, обладал незаурядной памятью. Вероятно, она - эта память подсказала ему в будущем житейские, бытовые сюжеты, подсмотренные еще дома и во время службы. Начальство всячески поощряло занятие рисованием, и Федотов, оттачивая мастерство, делал рисунки, портреты товарищей, учителей, разные шаржи, батальные сценки.

По окончании учебы в кадетском корпусе, прапорщик лейб-гвардии Финляндского полка Федотов, отправляется для службы в Петербург. Рисование становится для него жизненной потребностью, и в свободное время, он начинает посещать классы рисования при Академии художеств. И вот однажды, большая, тщательно проработанная акварель, где был изображен приезд в полк великого князя Михаила Павловича, живо заинтересовала, вызвав похвалу, не только князя, но и одобрение самого императора Николая l. Удостоив вниманием художественные способности Федотова, государь повелел оставить ему службу и заняться живописью, с ежемесячным содержанием в сто рублей. Но Павел Андреевич побоялся даже думать о том, чтобы оставить полк, вся его жизнь была связана со службой.

Иван Андреевич Крылов, увидев работы Федотова, посоветовал непременно оставить службу, ради живописи, а мэтр - Карл Брюлов, хотя и отметил талант, сомневался в успешном продвижении Федотова, как художника.

И все же, прослужив в полку десять лет, Павел Андреевич покидает его, полный сомнений и неуверенности в будущем. Уходит со лужбы и его денщик - Аркадий Коршунов, разделивший все тяготы и лишения жизни Федотова, оставаясь верным слугой, до последних его дней.

Начало новой жизни, в крохотной квартирке на дальней линии Васильевского острова, была омрачена бедностью, нуждой, денег не хватало, и, ко всему прочему, Федотов вынужден был половину скромного дохода посылать в Москву, на содержание своей семьи, которая жила в бедности.

Всякий истинный талант, вопреки всему, непременно пробивается к свету, заявляя о себе во весь голос. Так в 1848 году, Федотов выставляет для всеобщего обозрения две картины: "Свежий кавалер" и "Разборчивая невеста". Успех потрясающий, народ буквально ломится посмотреть на это чудо. Никто и никогда до него в России не писал с такой подробной детализацией в необычной жанрово - бытовой тематике, и, признав новаторство, Академия художеств одобряет выдвижение Федотова на соискание звания академика, а уже через год, с написанием новой картины - "Сватовство майора", он получает звание академика.

Приходит успех, признание, появляются заказы, жизнь начинает налаживаться, Павел Андреевич работает день и ночь, серьезно начинает думает о женитьбе, но во время спасается бегством, заявив, что две жизни - любовь и творчество - ему не потянуть, и он выбрает - живопись. В последние годы жизни он создает свои шедевры - "Вдовушка", "Анкор, еще анкор!", "Игроки". В последних двух, художник показал людей томящихся в безделье, ни во что не веря, не надеясь, зря коптя небо.

Федотов долго не сдавался, но многолетнии нужда, бедность и неутомимый труд, делают психику художника уязвимой. Приехав домой, в Москву, он застает все ту же нищету и бедность семьи, овдовевшую младшую сестру с детьми на руках, которую любил больше всех. Удрученный арестом друга - петрошевца, Федотов, чувствуя неприязнь со стороны цензуры, которая настаивала в картине "Свежий кавалер" убрать крестик, все чаще ощущал холодность общения, а бывшие знакомые не хотели покупать картины, даже за полцены, и от этой гнетущей безысходности, Павел Андреевич впадал в меланхолию.

Что может быть унизительнее для большого художника, как писать копии собственных картин, ради пропитания, когда хочется сделать что-нибудь новое, оригинальное, неповторимое... Временами его одолевала жуткая тоска, он одиноко бродил по дальней линии Васильевского острова, а то и вовсе, бежал из города. Близкие и друзья поздно заметили, что Федотов тяжело болен, что в его взгляде мечется безумие. Сколько раз Коршунов целыми днями бегал по городу в поисках своего барина, который однажды, забрав последние деньги, сорил ими налево и направо, одаривая прохожих, покупая дорогие ненужные вещи, и, заходя в дома к знакомым, сватался везде подряд.

Друзья доложили начальству Академии о болезни Федотова, и после доклада государю, он был помещен в лечебницу для душевно больных, на лечение из казны было выделено пятьсот рублей.

Умер Павел Андреевич Федотов 14 ноября 1852 года, тридцати семи лет от роду, на руках Коршунова в больнице Всех Скорбящих на Петергофской дороге, куда был переведен из больницы Лейдесдорфа, что на Песках. Пять месяцев боролся его организм с ужаснейшими страданиями, порой на него находило бешенство, тогда он видел чудовищные сцены, образы и плакал, возможно, вспоминая собачку Фидельку.

18 ноября, по Петергофской дороге тянулась погребальная процессия, огромная толпа друзей, художников, бывших однополчан провожали Федотова на Смоленское кладбище. Над гробом плакал только Коршунов, погребен был Федотов почти рядом с могилой знаменитой русской артистки В.Н.Асенковой, но в 1936 году прах был перенесен на Тихвинское кладбище Александро-Невской Лавры (Некрополь мастеров искусств) Установлен новый памятник.

Так трагически закончилась жизнь выдающегося русского художника, проторившего путь новому направлению реалистической живописи 19 века.