Лесные дали. Часть 8. На таможне.

Лесные дали. Часть 8. На таможне.

Бобёр и бобриха обнявшись стояли на берегу реки и махали лапками с зажатыми в них платочками. С большого плота им отвечала целая дюжина маленьких шустрых бобрят.
- Как они там без нас, ведь пропадут. Аллигаторам злобным, зубастым на завтрак достанутся.- Бобриха смахнула кончикам хвоста слезу.
- Выживут! Это же всего лишь круиз.-Успокаивал её супруг.- Поплавают, мир посмотрят и вернуться.-Бобр нежно погладил жену по лоснящейся шкурке.
Нахальная горластая Сойка летала на их головами и вопила что есть мочи -Круизный плот «Лесные дали» акционерного общества «Топтыгин и партнёры» отправляется в дальние, жаркие страны. Пассажиров прошу срочно пройти необходимые таможенные процедуры.
Лесной народ чинно выстроился в ровную цепочку ожидая своей очереди к большому столу таможенной службы. Но за ним никого не было.
Здоровенная Выдра в фирменной фуражке с надписью «Таможенная служба Мишкиного леса» тащила за собой упирающегося болотного Кота. Тот прижимал к себе клетку с попугаем и орал на весь лес. -Произвол, безобразие, беззаконие. Кису законопослушную обижают. Эмигрировать спокойно не дают.
Швырнув кота под ноги удивлённого Бобра Выдра тут же потребовала.-Наденьте быстренько свою судейскую четырёхуголку с кисточкой и осудите этого наглеца на немедленное уничтожение, путём экстренного поедания.
- Ну во первых столь суровое наказание может вынести только верховный судья леса, то есть дорогой наш и горячо любимый Топтыгин Михаил Потапович и никто более. А во вторых что такого натворил этот симпатичный полупьяный Киса. Если настойки перебрал, на кедровых орешках или там на валерьяновом корне, то это не ко мне, это сама знаешь, к санитарам леса. То есть к лисам.
- Да при чём тут алкоголь, что я никогда в своей жизни алкашей из нашего леса не выдворяла. Он же, шкурка поганая, контрабанду хотел вывести. Ценностей материальных наш родной лес лишить! А ну давай, рассказывай господину судье всё как есть. Иначе я тебя котяра шкодливый укушу, пребольно!
Кот с надеждой посмотрел на Бобра. Поставил клетку с попугаем на землю затем выгнул спину и замурлыкал:- Бобёр дружище, уезжаю я. На совсем уезжаю. К лемурам на кулички. Можно сказать эммммегрирую, вот. Достали меня, эти щуки болотные, конкурентки проклятые. Цапли надоели - щипастые. Сырость надоела, болотная. Ещё немного и артрит задних конечностей образуется, от жизни такой беспросветной. Всё бросаю. Нору на берегу бросаю, благоустроенную. Кошку свою бросаю, рыбку вяленную и ту бросаю, только вот дорогого Кешу беру — заморского, импортного. Можно сказать возвращаю в родную тропическую среду. Я его у заезжей Обезьяны на орехи выменял. И тут же принял непростое решение вернуть на родину птаху небесную, в знакомые и родные джунгли. А она меня Выдра -злыдня за шкирку, как катёнка малого, нашкодившего и прямиком к тебе. Разве это демократия. Нет это не демократия, это форменный или фирменный произвол. Не знаю как правильно.
Выдра лязгнула зубами. -Укушу. Сильно. Ты господину Бобру его резцы не заговаривай. Ты давай быстренько про корм рассказывай. Умник сыскался. Она встряхнула кота и рывком поставила на задние лапы.
- Ну выпил я валерьянки перед дорогой дальней. Потому как качки боюсь и с лесом своим расстаюсь на веки. Вот и хлебнул трошки из плоской плошки. Мяуууу. - Он посмотрел на Бобра потом на Выдру икнул и продолжил.- Всё, всё о валерьянке больше ни слова. Кисе своей гладкошерстной, ненаглядной всё нажитое непосильным трудом оставил. И нору и рыбку вяленную. Только вот Кешеньку забрал волнистого. Волнистого, потому как волнуется постоянно. И сейчас вот волнуется. Ну и корму конечно взял. Надо же птичку мою заморскую в пути кормить. Нет, ну ты скажи - надо? А Выдра официальная корм у меня отбирает. Это её на поедание осудить надо за обрекание, обречение попугая на голодную смерть. Я же не хотел ей птичий корм показывать, что бы значит - не расстраивать. Так она привязалась - покажи, да покажи, что в мешке за кордон вывозить. Пока не увижу, что у тебя там имеется, ни за что на плот не пущу. Не видать тебе плавсредства как мишкиного хвоста.
Выдра не дала ему договорить и сама споро развязала мешок. На солнце блеснули алмазы, изумруды и сапфиры.
- Ну, я же говорил ей. Мяууууу. Корм чистой воды. Согласись Бобр. Ведь чистой же воды. Можно даже сказать- студёёёёной. А она заладила контрабанда, контрабанда. Слово то какое заморское знает. Злыдня а не Выдра. Ща, как дам лапой когтистой! Будешь знать как попугайчика моего волнистого на смерть голодную обрекать.
- Кот, а с чего ты решил, что попугаи драгоценными камешками питаются? Вмешался в разговор Бобёр.
- А Филин его знает чем вообще эти птички заморские питаются. Обезьяна мне про то ничего не сказала. Вы у него сами спросите, чем он питается. Он же у меня говорящий, может быть. Я ещё не знаю. Вот и взял из дому, что первое под руку попалось. Камушки и попались. Я их в дупле у самой норы и держал, так на всякий случай, если драпать придётся.
Бобр наклонился пошарил в мешке и вытащил берестяной туесок с таблетками.
-А это ещё что, наркотики? - Бобр уставился на Кота.
- Бобёр, ну какие наркотики! Если есть валерьяночка родимая, то зачем нам котам какие то наркотики, акстись. Слабительное это.
- Болеешь, что ли. Запор у тебя бедненького — участливо спросила Бобриха.- Набросились на слабого Котика. А он бедолага страдает от болезни лютой. Его пожалеть надо. Погладить.
- Не надо меня гладить. Я не домашний кот, а болотный. Мы не любим этих кошачьих нежностей. И вообще это не моё лекарство, а Кешено.
- У попугая что ли запор — всплеснула лапами участливая Бобриха. - Бедная птичка.
- Да не знаю я. Как у моего Кешеньки со стулом. Я его ведь только вчера вечером и купил. Мяууу. Вот привязались к болотному котику и птахе малой. То корм им не нравится, то лекарство. Чем вам слабительное то не угодило? Его, что тоже нельзя в джунгли вывозить?
- Можно, но только при условии, если мы будем знать, для чего. То есть для каких целей? - Бобёр поправил свою фирменную судейскую шапочку.
- Как это для каких -возмутился кот. - А жить я там среди тварей заморских на что буду, а?
Выдра в очередной раз грозно лязгнула зубами. На плоту капитан Ворон громко каркнул призывая отплывающих занять места согласно купленных билетов.
- Ой ну как вы не поймёте. Мы с Кешей посоветовались и решили, что если эта злыдня таможенная отберёт мешочек с кормом заветный, то мы немножко, буквально с пригоршню, чистейшего комбикорма за ранее проглотим. Так сказать на всякий случай. И конечно же слабительное тоже, сами понимаете- так, на всякий случай!

Бобёр хотел почесать свой затылок и уже поднял было лапу, но посмотрел на стоящую рядом Бобриху и осёкся.
-Значит так. Слушайте вердикт лесного суда по делу об эмиграции Кота болотного. Пункт первый — по скольку кот не нанёс лесу и лично дорогому нашему Мишеньке никакого материального ущерба, то может катиться отсюда к кошкиной матери. Второе - птичий корм, как-то алмазы, изумруды и сапфиры, а так же волнистый попугай Кеша поступают в казну леса. Нет, Кеша поступает не в казну, а в зверинец диковинныйх тварей имени Михаила Потаповича.
-Мяуууууууу ! Это на каком же основании! - Возмутился разом протрезвевший кот.
- В полном соответствии с требованием нашего «Лесного уложения».- Ответила за Бобра таможенница Выдра. - И не спорь с нашим судьёй, а то укушу, сам знаешь как. Пребольно.
- На основании того, что за весь этот корм и птицу волнистую не уплачено никакой таможенной пошлины. - Невозмутимо продолжил Бобр.
Кот наклонился к Бобру и зашептал ему в ухо. - Мяуууу. Может быть мы как-то договоримся, по людски, то есть я хотел сказать по дружески, по звериному.
- Нет Котяра болотный не договоримся. Мы с госпожой Выдрой мзду не берём. Нам с ней за наш Лес родной, обидно!