Возвращение в Одессу

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОДЕССУ

Ах, Одесса – жемчужина у моря
(из песни)

- Послушай, все нормальные люди так поступают! – убежденно говорила Лида, накрашивая у зеркала губы. Осталось бросить помаду в сумочку, открыть и захлопнуть входную дверь и вот она уже будет в перспективе проснувшихся улиц с толпой пешеходов, стремящихся, хотя бы на время, стать умиротворенными пассажирами городского транспорта.
- А мне хотелось, чтобы отдых был отдыхом, а работа – работой, - все еще сопротивлялся Андрей. – Неужели нет альтернативы?
- Если мы хотим в июле погрузить наши тела в Черное море, то другого варианта нет! – отрезала Лида. – Я уже опаздываю в институт, а ты еще раз подумай и соглашайся. Пока, львенок! Она исчезла за дверью, и только легкий запах ее духов продолжал витать в прихожей.
Открыв окно, Андрей занялся субботней уборкой их однокомнатной квартиры, расположенной в пятиэтажке заводского района, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию. Положим, две недели отпуска в конце июля его организация ему предоставит. У Лиды расклад был сложнее: заканчивая аспирантуру под руководством профессора Ильи Анатольевича, крепкого старика, у которого растительность была только в носу и ушах, она еще работала с ним по договору института с одесским машиностроительным заводом. Поскольку профилем кафедры было изучение фундаментов зданий и сооружений – предметом договора было исключение вибрации на фундаменте некоего агрегата. Предполагалась командировка, на пару недель, в Одессу для сбора исходных данных по вибрации: установка датчиков, замеры с последующими расчетами и заключением по исследованию уже в стенах своего института. Профессор не возражал против присутствия мужа Лиды в заводском общежитии, так как собирался поселить туда же свою младшую сестру москвичку, тем более что директор завода был его старым приятелем. Работы должны занимать первую половину дня, а вторая – полная свобода в мыслях и передвижениях. Конечно, хотелось отпуск провести вместе и без посторонних людей, но что поделаешь, финансы аспирантки и инженера весьма ограничены. Поразмыслив Андрей смирился с житейской ситуацией, возникшей на третий год их семейной жизни и еще ему хотелось в Одессу, в город его светлой детской мечты.
В этот славный город Андрюша приезжал с мамой десятилетним мальчуганом, бредившим морем, с твердым желанием поступить в мореходное училище и таким образом стать морским волком, и заодно вылечить тонзиллит. В этой поездке он был счастлив тем особым детским счастьем, от которого, по прошествии времени, у взрослых остаются только его зарницы. Написав письмо одесским родственникам, и получив от них письменное согласие, мама с Андрейкой, - отец работал и «сторожил» квартиру, - погрузились в поезд и отправились в путешествие. Катиться в вагоне, жарко разогретом летним солнцем, под неумолкаемый перестук колес, глядеть в окошко на проплывающий мимо удивительный мир – уже это было большой радостью, а еще пообедать, в тесной секции плацкарта, съев куриную ножку, яичко и огурец. Паровозный дым за окном, убаюкивающее покачивание бегущего вагона и вот уже Андрейка сладко спит на полке, а мама читает книгу. Странно, но теперь в поезде Андрей совершенно не может заснуть.
Одесский вокзал, - дальше поезда не идут, - и на перроне их встречают глава семьи Виктор с сыном Женькой. Его жена Вера с трехгодовалым Славкой осталась дома и готовилась к встрече дорогих гостей. После радостных приветствий, дядя Витя, как истинный одессит, тут же поведал об архитектурных достопримечательностях здания вокзала, оперируя тоннами, метрами и затратными средствами.
- Кстати, - сказал он, щелкнув пальцами, как фокусник, - за пятнадцать минут до прибытия на вокзал, ваш поезд проходил мимо нашего дома.
- Я не обратила внимания, - виновато ответила мама. – Были какие-то трущобы, и я перестала смотреть в окно.
- Ну, так уж и трущобы, - обиделся Виктор. Просто старинные дома, исключительно местной архитектуры. Так сказать, одесский колорит!
«П»-образное двухэтажное сооружение с консольной верандой по всему периметру, образовывало, унылый в своей бедности, дворик, причем, описание этого «творения» у писателя И.Бабеля и сатирика М.Жванецкого, оказались, несмотря на прошедшее время, полностью идентичными. Маленькая двухкомнатная квартира с общим туалетом в коридоре несколько огорчила маму, но радушный прием родственников компенсировал это с лихвой, тем более гостям выделили общественную кладовку, приспособленную жильцами исключительно для поселения приезжающих. В первую ночь в этих благословенных апартаментах Андрейка спал под неумолчный стук колес проезжающих поездов хорошо, а мама – не очень. Засыпая вечером на своей раскладушке, Андрейка переживал за завтрашний день, - он был слабый пловец, - а Женька, наверняка, плавает как рыба. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что его одногодок, живущий «у самого синего моря» вовсе не умеет плавать. Как бы там ни было, но утром мама, Андрейка и Женька, отправились на пляж, открыв для себя купальный сезон, и тут выяснилось еще одно обстоятельство: добираться до остановки трамвая приходилось по улице, ведущей к городскому кладбищу, по которой с похоронными маршами проходили процессии. Что поделаешь, такова жизнь!
Родственники, стараясь разнообразить жизнь отдыхающих, устроили им экскурсию по городу, показав Приморский бульвар, памятник Дюку Ришелье, Потемкинскую лестницу, одесский оперный театр, и по заявке – мореходное училище. От робости Андрейки, вошедшего в вестибюль мореходки, не осталось и следа, когда бравый моряк, дежуривший на проходной, пообещал ему, по достижению возраста, обязательно зачислить его в ряды курсантов училища. А еще дядя Витя, поступившись своими принципами рыболова-одиночки, взял всю компанию на рыбалку, где наловил, как всегда, много бычков, при полном фиаско остального «коллектива». Рыбалка как-то не тронула душевные струны Андрейки, а вот место, где они рыбачили, произвело на него неизгладимое впечатление своей первобытностью древнего мира: над бесконечностью пустынного моря громоздились скалы, ближе к кромке воды гладкие валуны, а на берегу ни деревца, ни кустика - лишь дробленые камни. Уже тогда он понимал, что перед ним плещется, сверкая под солнцем аквамариновыми бликами, нечто живое, которое было и будет всегда, и через много-много лет, какой-то другой мальчик будет стоять на берегу и грезить мореходкой.
Одесские «каникулы» промелькнули быстро и Андрейка с мамой уехали в родной город с твердым намерением - следующим летом вернуться в «южную Пальмиру». Но, как-то не сложилось: Вера с Виктором развелись, а потом и вовсе покинули этот славный город – ехать было не к кому.
Колесо фортуны вертится не останавливаясь: промчались школьные годы с первыми познаниями жизни и первой влюбленностью, прошли годы студенчества, в которых сформировалась профессия его жизни и были познаны основы социального устройства общества; наконец, женитьба на умной, привлекательной девушке. – «И куда подевался этот худой угловатый мальчик с умным пытливым взглядом голубых широко открытых глаз?» – подумал Андрей. Во всяком случае, претензий к судьбе нет: у них с Лидой все хорошо, их родители живы и, в общем-то, здоровы, жена закончит аспирантуру – заведут ребенка. А сейчас нужно подготовиться к отпуску, вот и все! Жизнь прекрасна! Когда они с Лидой вместе на улице либо в компании, он – голубоглазый брюнет с коротко постриженной черной бородой, с фигурой пловца, она – натуральная блондинка с прической «а ля Сессун», с фигурой фотомодели – они слышат, «ах какая пара!». А что будет с ними через пять, десять, тридцать лет он не задумывался, да и кто это загадывает.
И вот наступил июльский день, когда наша чудесная пара с профессором Ильей Анатольевичем, прозванного студентами ИА, сели на Южном вокзале в поезд и направились в Одессу. Сестра профессора должна была приехать из Москвы днем позже.
Вагоны пружиня мчались по полям и перелескам, а Илья Анатольевич, хорошо знающий «жемчужину у моря», непрерывно рассказывал о ее достопримечательностях, и о ее неунывающих, совершенно особенных, жителях. Четвертым пассажиром в купе был мужчина тщедушного вида, напоминавший актера Ярцева, исполнившего роль Джузеппе в фильме «Буратино». Евгений Афанасьевич, так звали попутчика, представился доцентом в области биологии. Он с интересом слушал беседу нашей «туристической» группы, аккуратно задавал вопросы и, к большому удовольствию профессора, терпеливо выслушивал ответы. Когда наступило время обеда и все стали выкладывать из дорожных сумок «фрагменты» холодных куриц, вареные яйца, огурцы и помидоры, он весело произнес:
- Слава Богу, мы не выпадаем из общей биологической концепции жизни на Земле!
- А что Вы имеете в виду?- настороженно спросил Илья Анатольевич
- Биологический субъект существует благодаря получению удовольствия, - заявил попутчик. – Потребляет продукты питания – удовольствие, занимается сексом – удовольствие, - он бросил взгляд на Лиду – Так уж распорядилась матушка природа!
- Все же Бог или природа? – с ехидством спросил ИА. Он не переносил ущемления своих профессорских регалий.
- Это уж как хотите Осирис, Иегова, Кришну или не персонифицированный высший разум, - снисходительно изрек биолог. – Какая вам разница?
- Хотелось бы знать! – с пафосом возразил ИА. - Мы же ученые!
- А это невозможность второго рода по Конфуцию! – наглым образом заявил биолог.
Крыть было не чем и, обиженно засопев, профессор принялся за курицу.
- Евгений Афанасьевич, а как же творчество, присущее людям, - то же удовольствие? – Лида, блеснув агатом глаз, мило улыбнулась
- Для одних – это удовольствие, для других – тяжкий крест! – рассмеялся биолог. – Но для Вас Лидочка, – он стал серьезным, - обязательно удовольствие.
Беседа сокращает путь, поэтому он показался не долгим и не утомительным. На площади вокзала, распрощавшись с попутчиком, пересели в рейсовый автобус и отправились к месту проживания. Быстро проехав центральные улицы, автобус добрался до заводских окраин и понесся по узкой ухабистой шоссейной дороге, усаженной пыльными тополями. Солнце жарко светило сквозь запыленные окошки, за которыми мелькали то кварталы старых домов частного сектора, то двухэтажные постройки барачного типа. В разгар рабочего дня людей на улицах, кроме редких прохожих, не было. Наконец остановились у бакалейного магазина и, покинув разогретый транспорт, направились по песчаной улочке с асфальтовой дорожкой по одной стороне. Еще немного усилий и «курортники» достигли общежития, где увидели цепочку из молодых женщин, которые с пустыми ведрами переходили улицу и, проникнув в приземистый барак, выходили с ведрами наполненными водой. На неуместный вопрос Лиды «а что случилось?» плотного сложения молодица с бигуди в волосах негодующе сказала: - Опять воды нет! Ни постирать, ни детишек искупать, ни самим помыться! И когда это закончится? На что Илья Анатольевич оптимистично заверил компаньонов «что быт – это не главное». Поселили их быстро, предоставив супругам маленькую комнату на втором этаже общежития, из окон которой был вид на барак. Остаток дня был посвящен отдыху и приведению себя в порядок – благо в кранах появилась вода.
Утром командированные поехали на завод, а Андрей, поспав еще часок лишку, отправился на вокзал, где по ориентации, - поезд, вагон, место и фотография из бумажника профессора, - должен был встретить его сестру Ангелину Анатольевну. Поезд пришел по расписанию и подождав, когда из вагона схлынули пассажиры, Андрей обнаружил в купе женщину, на вид за сорок, в ярком индийском платье, в солнцезащитных очках, делавших ее похожую на черепаху из мультфильма. Шатенка с прической «молодость мира», с большими грудями, призывно улыбнулась и подала ему руку, а затем большую дорожную сумку. Пройдя зал ожидания они вышли на залитую июльским солнцем площадь, по которой толпа пассажиров, разливаясь ручейками, покидала здание вокзала.
- Андрей, Вы завтракали? – спросила Ангелина Анатольевна.
- Еще нет.
- Тогда предлагаю, здесь рядом в ресторане, недорогие комплексные обеды. Заодно и меня покормите, - бесцеремонно заявила московская гостья.
В непринужденной беседе за столиком ресторана, гостья пожелала называть ее Ангелиной, а также поведала о житье-бытье незамужней женщины в столице. Она оказалась заядлой театралкой, знала основные составы трупп московских театров, предпочитая «Современник» Галины Волчек на Чистопрудном бульваре. Поддерживать разговор было нетрудно – Андрей сам, а потом с Лидой часто бывал у родственников в Москве и регулярно посещал эти алтари Мельпомены. Работала Ангелина секретарем в одном из отделов научно-исследовательского института микробиологии. Глядя на ее лицо, уже без очков, Андрей подумал, что она просто не выспалась в поезде, но потом пришел к выводу, что это состояние души. Потом москвичка пожелала пройтись по центральным улицам города, которые не видела с прошлого года, и Андрей, разумеется, сопровождал ее, таская дорожную сумку. Посетив кафе, о котором ностальгически вспомнила Ангелина, к вечеру добрались до общежития, куда через время вернулись командированные, проработавшие весь день в жарких цехах завода. Лида была рассержена первым днем работ, а когда узнала о турпоходе с Ангелиной, от ее колкостей не было спасения:
- Вижу, львенок, ты повелся на большие вислые сиськи!
- Мадам, фраза «ревнует – значит любит» не для меня! – сказал Андрей улыбаясь. – В общем, сильно отдает рабовладением.
- Так, если я еще раз узнаю о подобной туристической экскурсии, - гневно предупредила Лида, - пеняй на себя!
- Кто-то, что-то говорил мне о чудесном семейном отдыхе у Черного моря! – парировал супруг. – Давай я тебя обниму, и весь негатив сейчас же испарится! Он протянул руки, и Лида вмиг оказалась в его объятиях.
- Анатольевич сказал, что завтра уйдем пораньше с завода и сразу - на Ланжерон, - уже примирительным тоном сообщила Лида. – Все же, я тебя прошу – не давай мне повода!
Супружеский мир был восстановлен, правда, за три года совместной жизни такое было впервые.
Ритм курортно-командировочной жизни был отлажен: в полдень вся компания собиралась в условленном месте и отправлялась на пляж, благо погода сопутствовала, либо супруги и Анатольевич присоединялись к Ангелине, занимавшей с утра клочок суши у воды. Памятуя наставления Лиды, Андрей, после ее ухода с профессором на завод, тут же уезжал в центр города, к большому неудовольствию Ангелины, жаждущей внимания с его стороны. Принимая солнечные ванны, купаясь в море, все умиротворялись летним отдыхом, и со стороны могло показаться, что эти милые, заботливые друг к другу люди – одна семья. Ах, песчаные пляжи Одессы с толпами загорелых купальщиков, с продавцами кукурузы, пемзы, ракушечных шкатулок и еще Бог знает чего, дешевыми столовками, с надписями в мужских отделениях туалетов «Лиза Будянская – честная проститутка» - забыть их просто невозможно. «Я так рад, что вернулся сюда!» - сказал Андрей, и Лида крепко его обняла – она понимала его чувства. А море со стоявшими на рейде десятками сухогрузов, лежало так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте.
Ночью Андрей проснулся от прикосновения.
- Хватит дрыхнуть, львенок! У меня к тебе серьезный разговор! – Лида голенькая сидела на коленях в кровати и нежно смотрела на него. Месяц волшебно золотил ее хрупкое прекрасное тело.
- А что такое? – сонно пробормотал Андрей.
- Ты знаешь, что твоя жена самая развратная женщина на всем белом свете?
- Вот это да! – удивился супруг, окончательно просыпаясь. – Это что-то новенькое!
- Я не могу бороться со страстью, - горячо зашептала Лида. – Поэтому я тебя сейчас изнасилую!
- Фея, позволь ублажить тебя нежными поцелуями в божественные груди!
- Молчи несчастный! – Лида отбросила одеяло. – Что дадут, то и поцелуешь!
Ах какое крайнее бесстыдство обладания друг другом захлестнуло убогую комнату заводского общежития, затерявшегося где-то далеко-далеко на задворках Одессы.
В воскресенье, ссылаясь на необходимость увидеться с несуществующими в городе родственниками, удалось отделаться от братца и сестрицы, и супруги провели день вместе, на собственное усмотрение.
- Садись, Андрюша! – Лида присела на скамейку, стоявшую в жидкой тени акации. - Мы осмотрели оперный театр, театр оперетты, но внутрь нам не попасть – до начала театрального сезона слишком далеко. Что предложишь?
- Ты еще не упомянула такую достопримечательность, как одесский Привоз.
- Я не в восторге от экскурсии по базару! – Лида обмахивалась носовым платочком. – Жарко!
- Тогда отправимся в легендарный «Гамбринус» и почтим гений Куприна! – Андрей с готовностью вскочил со скамейки, увлекая за собой Лиду.
В подвальном помещении, вытянутом в длину, со старинными сводами было полутемно и прохладно. Столики располагались удобно в каменных нишах, но посетителей, кроме веселящейся компании, не было. Супруги пили пиво ели копченую барабольку, и вспоминали произведение А.И.Куприна «Гамбринус».
- Построение рассказа безупречное, - говорила Лида. – Изобразив замкнутый мирок этой пивной, с ее страстями и радостями, как часть Одессы, часть России, он дал фон для основной концепции – еврейского погрома. Поправь меня, Андрюша, если я не права!
- Ты права! Скажи, как ты выкраиваешь время для литературных исследований при такой загрузке по кандминимуму? – спросил Андрей.
- Да так же, как ты его находишь для лекций по философии! – рассмеялась Лида. – Просто, мы гуманитарии по крови, знающие, что «технарям» платят больше! А что касается социального явления того времени, талантливо отображенного писателем, то оно кануло в Лету!
- А как же холокост в период Второй мировой войны? – возразил Андрей. – Или ты поверишь в сказочку о немецком парне, поставившем целью жизни истребление всех евреев, за то, что его «бросила» еврейская девушка?
- Значит, все-таки, формула «разделяй – и властвуй»?
- Тактическая концепция в глобальной стратегической задаче поставленной «властителями» Земли перед Гитлером.
- Ты хочешь сказать, что раскрыл схему управления цивилизацией на нашей планете? – недоверчиво спросила Лида. – Мы об этом никогда не говорили!
- Не хватало информации! – снисходительно улыбнулся Андрей. – Ты же знаешь, как трудно ее добыть в нашем государстве.
- Я знаю, как определять явление по трехканальной информатике с применением формальной и диалектической логистики, - оборвала его Лида. – Говори, как они управляют.
- Слушай, все очень просто! Отслеживая мировые процессы цивилизации «властители» используют сложившуюся общественно-политическую ситуацию, а чаще создают ее сами, тщательно подготавливая идеологическую подоснову будущих революций и войн.
- Идеи по-прежнему правят миром!
- Конечно! Потом они имплементируют своих эмиссаров в народные вожди, а уж те ведут общество к несбыточному «светлому грядущему», а на самом деле к революции либо к войне, которые приносят им абсолютную власть.
- Большинство людей воспринимают революцию или войну, как бессмысленное нагромождение ужасов, - печально произнесла Лида, - а между тем они становятся невольными участниками хорошо продуманного спектакля. Но все же, у меня такое впечатление, - Лида задумчиво вертела пустой бокал, - что у «властителей» не всегда получается реализация их планов.
- А погрешности в схеме управления «властители» легко устраняют – ведь они одни и те же. Дело в том, что избранные ими вожди, через время, отстроив огромную военно-политическую машину, решают, что они выше своих хозяев. Тогда хозяева их травят, как крыс!
- Послушай, можешь наложить эту схему на новейшую историю с конкретными персоналиями?
- Пожалуйста! Философ и историк Карл Маркс по заказу «властителей» создает социальную утопию, в которой основа экономической деятельности человека на Земле – частная собственность исчезает. Их эмиссар Ленин, пребывая в благополучной Швейцарии, вбрасывает вирус коммунистической идеологии в Россию и как результат – первое обрушение Империи: свержение монархии, уничтожение религии, как основы морали общества, потеря земель и кража «золотого» эшелона драгоценностей царской казны.
- Но они выпустили джина из бутылки! – Лида хлопнула ладошкой по столу. – Империя стала заражать вирусом слабые страны и поглощать земли, народы, обрекая их на нищету, тем самым, укрепляя свое могущество. Что ты на это скажешь?
- Давай я разверну схему дальше, и мы посмотрим, что получится, - спокойно сказал Андрей. – Первым, кто понял масштаб содеянного «властителями» был Яков Свердлов и, решив выйти из «дела», украл сокровища Патриаршей ризницы, но уйти за кордон не успел – его отравил Ленин.
- Который сам стал жертвой своего «подельника» - Иосифа Виссарионовича! – добавила Лида. – Обычные «разборки» уголовников. Рассказывай дальше!
- А дальше, как ты правильно заметила, Империя, трансформировавшись в Советский Союз, стала возрождаться и, чтобы сокрушить ее, нужно было создать мощный антипод с идеологией национал-социализма – вот для чего понадобился Адольф Гитлер.
- Но тот, кто его финансировал, прекрасно понимал, что финансирует человеческую бойню! – воскликнула Лида.
- Разумеется! Гитлер устраивал «властителей» до той поры, пока у него не прорезался синдром мирового вождя, и он стал опасен для них, и тогда вектор уничтожения был развернут на сто восемьдесят градусов.
- А что же Сталин?
- Сталин боялся «властителей» и надеялся, что союз двух сверхдержав – Германии и России будет залогом его успеха. Поделив с Гитлером Европу, оформлением пакта Молотова-Риббентропа, он был очень доволен, очень успокоен своим положением. Вот почему, после вторжения германских войск в Россию, у Сталина был двухнедельный шок – он понял, что «властители» хотят обрушения его Империи.
- И все-таки я права! – торжествующе сказала Лида. – Они не добились своей цели: Империя устояла, более того, она увеличила свое могущество, а отравление Берией Сталина ничего не изменило. Я не вижу никакой выгоды «властителей», если не считать, гипотетически, выполнения кровавого пункта теории «Золотого миллиарда».
- Выгода есть и она колоссальна! – твердо произнес Андрей. – Ослабленным войной странам, США предложили использовать доллар в качестве резервной валюты. Тебе не нужно рассказывать, что кровь экономики – это деньги, и кто контролирует финансовую систему – контролирует Мир.
- Я не знала этой информации, - удивленно произнесла Лида. – Значит, все-таки, за всем стоит США?
- Не совсем так! Федеральная резервная система США, которая отвечает за производство доллара, не подчиняется ни президенту, ни парламенту!
- Вот это да! – ахнула Лида. – Это печатный станок «властителей» в защищенной стране!
- Совершенно верно, Лидок! И со временем весь Мир «подсядет» на эту иглу.
- Но мы по-прежнему живем в российской Империи, и, кажется, ей ничего не угрожает.
- А вот здесь, Вы ошибаетесь, мадам! – Андрей откинулся на спинку стула. – Ведущий аналитик центрального разведывательного управления США Збигнев Бжезинский сделал публичное заявление, о том, что Советский Союз начнет распадаться с августа 1991 года.
- Возможно, это внешняя и внутренняя пропаганда! – неуверенно возразила Лида.
- Давай разбираться! Внешнюю пропаганду отбрасываем сразу – у нас в стране эта информация закрыта, а западный обыватель, поговорив об этом, через две недели забудет этот прогноз, так что и на внутреннюю пропаганду не похоже. Значит…
- Значит, атака уже началась! – констатировала Лида. – Он сказал правду, «властители» готовят окончательное обрушение Империи!
- Похоже на то. Если учесть, что впервые за много лет Империя не смогла поглотить страну – мы проиграла войну в Афганистане – то это серьезный звоночек!
- Но заявленная дата в обозримом будущем, - Лида встала из-за стола. – Остается только лично проверить событие, надеюсь, это не будет ядерная война, а если честно – интеллектуально мыслящая часть населения слишком мала, чтобы уберечь все человечество. А теперь пойдем, полюбуемся вечерним морем, ведь завтра мы уезжаем домой.
- Да, мадам! – Андрей махнул рукой официанту. – Необходимо срочно развеять негатив нашего экскурса в будущее, а во всем виноваты мрачные своды «Гамбринуса» и хрупкость жизни на космической страннице, предназначенной волей Проведения нашим домом.
Наступил последний день пребывания в Одессе. С утра Лида и профессор уехали на завод забрать необходимую документацию и «закрыть» командировочные удостоверения, а Андрей с Ангелиной приедут на Приморский бульвар, к назначенному времени, и вся компания отправится на берег не отягощенный пляжной инфраструктурой, а потому малолюдный, привлекающий чистотой и спокойствием.
Андрей собирал пляжные принадлежности, когда в дверь постучала Ангелина.
- Андрюша, через пять минут я буду готова! – ласково произнесла она. – Заходите в мой номер без стука.
«Композиция» увиденная им напоминала «Спящую Венеру» Николя Пуссена – жаль, не было сатиров. Обнаженная женщина лежала на спине, раздвинув ноги, демонстрируя свою перезрелую красу – большие груди, крупные бедра, густые заросли внизу живота, она, почему-то, казалась липкой.
- Сударыня, я, кажется, не вовремя, - нарочито бесстрастным голосом сказал Андрей. – Мы будем ждать Вас на пляже. Он быстро вышел, тихо прикрыв дверь.
«Отчего эта куропатка ринулась в бой? – размышлял Андрей, трясясь в рейсовом автобусе. – Наверно решила, что я объелся фазаном. Однако, какой пассаж!»
На скамейке Приморского бульвара сидела Лида, и увидав Андрея не встала ему на встречу, а как-то напряглась и отвела взгляд.
- А где Анатольевич? – непринужденно спросил Андрей.
- Пошел покупать мороженое, - с каменным лицом произнесла жена. – А где Ангелина?
- Она сразу поедет на пляж.
Лида встала и мгновенным ударом влепила ему пощечину. – Комментировать не нужно, любимый? – ласковым голосом спросила она.
- Не нужно, - мрачнея, сказал Андрей. – Мадам, Ваша мотивация понятна, но она исходит из ложных предпосылок, так сказать «синдром Отелло».
- Молчи, а то я тебе нос разобью! – выдавила из себя Лида.
- А вот и мороженое! – бодро заявил, подошедший Анатольевич. Он прекрасно видел «сцену на бульваре». – Ангелина, наверное, сама на пляж подъедет? Я сразу догадался.
К дальнему пляжу супруги добирались молча при неустанных одесских байках профессора, который всячески пытался разрядить обстановку, предполагая то же самое, что и Лида и опасаясь продолжения скандала.
На пустынном пляже под деревянным «грибком» в купальнике сидела Ангелина и дымила сигаретой, у ее ног лежал большой арбуз. Она издали помахала рукой. Солнце палило нещадно, поднявшийся ветер гнал волны, и они вскипали «барашками», набегая на берег, и было не понятно - приведет это к смене погоды или нет. Когда располагались с пляжными принадлежностями у «грибка», Лида внимательно смотрела в лицо Ангелины, и вдруг схватив за руку Андрея, увлекла его к кромке шумящего прибоя.
- Вот это да! – возбужденно говорила она. – Ты ей отказал! Я же вижу! Не соблазнился, как все мужики на большие сиськи!
- Наконец, мадам, Вы поняли, что Ваш муж не собирается менять зрелую супермодель на «старую кошелку»! – ласково произнес Андрей. – Но все же хотелось, чтобы Ваша интуиция срабатывала немного раньше.
Лида положила руки на его плечи и торжественно произнесла: - Андрюша! Я клянусь Мировым океаном и старушкой Землей, что больше никогда не буду тебя ревновать! Никогда!
Не часто встречаются люди от природы очень ясные и гармоничные – именно такими были Лида и Андрей. Их любви, жадности и любопытства к жизни хватало на работу и образование, на увлечение театром и изобразительным искусством, на путешествия и общественную деятельность, а душевная теплота без ограничений растрачивалась на близких и друзей, но… в их квартире не было детского смеха. Супруги, с присущей им энергией и настойчивостью, вступили в схватку с матушкой природой и, после долгого лечения, Лида родила девочку. Этот славный ребёнок появился на свет 24 августа 1991 года.


Лутай Г.А., Харьков, август 1995 г.