сердце дворняжки

На окраину города, расположенного в плену уральского леса опустился густой туман. Была середина лета. Вчерашний день был довольно жарким, следующий же за ним пришел более холодным, чему скорее всего и была причина появления тумана в этих окрестностях из-за существенной разницы температур: теплая земля ...холодный воздух.
В это ранне утро Сергей Васильевич Мерзликин, как всегда вышел из дома, когда стрелки часов перевалили лишь шесть часов. Мужчина собрался на пробежку. Буквально в ста метрах от пятиэтажного панельного дома, скучного серого цвета, где и проживал Сергей Васильевич, возвышались темно-зеленые гущи леса. В нем шла просека, прорубленная уже давно в целях прокладки электросети к небольшой деревушке, раскинувшейся на самом берегу озера, в двух километрах от границы городской черты. Вот по этой просеке Сергей Васильевич и бегал ежедневно, уже как несколько лет к ряду. Не останавливали Сергея Васильевича не то, чтобы туманы, даже дожди, снег и низкие зимние температуры не были для него преградой. Ему было уже под пятьдесят лет, по характеру угрюмый, не приветливый, педантичный, любящий во всем порядок. Внешне он был похож на руководителя какого-нибудь серьезного предприятия, но на самом деле он был преподавателем в университете — учил математике. Может быть его профессия и наложила на него строгий логический отпечаток, вытеснив все остальное, не вписывающееся в логическую цепочку восприятия человеком окружающего его мира, где не только цифры и логика, а еще много чего другого красочного и чувственного окружает людей. Он не был романтиком, не тратил время понапрасну, все время пытаясь чем-нибудь себя занять дельным, как он любил повторять. И даже своим детям (их у него было двое: мальчик и девочка погодки, которым было девять и десять лет — поздние дети) и жене, студентам... пытался также навязать свой образ жизни восприятия. Роста он был среднего, черные его волосы почти не поседели и лишь некоторые волоски на густой шевелюре отливали белым светом. Как и положено человеку читающему или считающему — носил очки, по причине близорукости. А еще, так между делом, он не любил бродячих собак, кошек, считая что это какое-то недоразумение природы и каждый раз радовался тому, что на улицах их вдруг стает меньше. Но потом снова фыркал, видя, что из подворотни вынырнула очередная несуразного цвета собака или облезлый кот. «Была бы моя воля, то устроил бы всемирную облаву на этих бродячих животных и всех на мыло!» - ругался Сергей Васильевич. В целом же к животным из дикой природы он относился спокойно, обычно любуясь на них в зоопарке, а также к домашним питомцам, но лучше всего к породистым, хотя дома держать категорично запрещал. Дети и жена давно его уговаривали, завести хоть кота, хомячка или маленькую собачку, рыбок, в конце концов. Но он не желал и слышать об этом!
В то июльское утро Сергей Васильевич, выйдя из дому, оглянулся по сторонам и заметил к его неудовольствию силуэт маленькой собаки - она была в метрах пяти левее подъезда, под ранеткой, росшей на придомовом газоне. Толком он ее не разглядел, но уже весь скривился, видя, что это дворняжка. Собака же была совсем маленькая, может быть в холке сантиметров двадцать пять, если бы стояла, но она гордо лежала, вытянув лапы вперед, подняв высоко свою голову, обросшую темно-коричневой шерстью, словно это маленький лев. Уши ее были обвисшими, как будто она носила шапку-ушанку. Ее шерсть была густой и взлохмаченной, но одного коричневого цвета.
Фу! - крикнул он грозно дворняжке на что та слегка встрепенулась, но не подумала убежать. Видя, что собака его не боится, Сергей Васильевич поискал глазами какой-нибудь камень или палку, чтобы зашвырнуть в эту наглую собачонку, осмелившуюся не испугаться, но не найдя ничего, плюнул и двинулся в сторону леса.
Туман тем временем и не думал уходить, а так и висел белоснежным облаком сквозь которое, прорывалась человеческая фигура. Сергей Васильевич любил бегать — это его успокаивало. Он же был человеком умственного труда, чаще сего «жалея» свое тело, которое больше всего находилось в сидячем положении и даже на лекциях он не утруждался у доски, находясь больше за столом, внимательно наблюдая за студентами, пытаясь внушить последним, чтобы они делали задания самостоятельно, а не подглядывали к соседу. Он был строг со всеми, в том числе и со студентами, не обращая никакого внимания, что перед ним не школьники, а уже повзрослевшие молодые люди.
В этот раз он бежал не так быстро, как обычно: туман скрывал многие очертания тропинки, а также не было видно дальше чем на два метра, и из-за осторожности мужчине пришлось бежать внимательней следя за своим маршрутом, чтобы, не дай Бог, не наткнуться на ветку и не выколоть ею глаз. Он был трусоват на разные природные достопримечательности, потому что весь его мир был расписан по определенным формулам, где не было место неожиданностям и сюрпризам.
Вдруг, Сергею Васильевичу послышался сзади какой-то странный звук, как будто кто-то за ним бежал! «Зверь какой-то?» - подумал он. С этой мыслей он остановился. Его сердце и так билось сильнее обычного, причиной чему был бег. Но теперь оно застучало еще сильнее и он почувствовал холодок в поджилках, которые слегка задрожали. Когда он остановился, - то сразу же обернулся, пытаясь чего-то там разглядеть в тумане, то ничего не смог увидеть, а также услышать и лишь где-то вверху на деревьях голосили птицы. Постояв немного и решив, что ему показалось, он продолжил пробежку, но на этот раз он побежал куда быстрее, гонимый неведомым страхом, но через пару сотен метров, он снова остановился, услышав-таки снова странный легкий топот, а также чье-то дыхание.
Фу-фу! Ну ка брысь: кто там!? - крикнул он в туман, но ничего не последовало в ответ, а только птицы на секундочку прервали свое утреннее пение, смутившись от крика человека, но почти сразу же заголосили снова.
На этот раз он был уверен, что ему не показалось! Сергей Васильевич заметил прямо в шаге от себя палку — немедленно схватил ее и кинул со всей силой взад, но услышал лишь, как она упала, шаркнув об землю несколько раз перед этим. Мужчина вновь побежал и еще быстрее, пытаясь выбраться из этого тумана наконец-то, добежав до озера, берег которого был прилично оголен от деревьев и там может быть, на взгляд Сергея Васильевича, видимость была куда лучше, потому что в гуще леса, туман, словно зацепившись за ветки, никак не мог выбраться и так висел, словно полиэтиленовый мешок, коих много в прибрежных городских лесах. К тому же на озере стояли домики и были люди. Испуганный мужчина интуитивно чувствовал спасение там, хотя толком и не знал бегут ли за ним и кто бежит, что за зверь такой в середине лета, а еще и возле города?!
Наконец он добежал до озера, где видимость была действительно лучше, чем в лесу, хотя возле воды должно было бы быть иначе, но может быть открытое пространство, ветерок сыграли свою роль. Все это время мужчина бежал, боясь оглянуться и остановиться и лишь, когда он добежал чуть ли не до воды, он прервал бег и только тогда обернулся! И какого было его удивление, отчего он даже сначала не подобрал слов, чтобы выразить свое негодование, но отдышавшись крикнул объекту, так напугавшему его, одно слово, в котором было все и некое облегчение и презрение, злость, — все перемешалось в единый коктейль чувств:
Гадина!
В двадцати метрах позади него стояла та самая дворняжка, которую он увидел возле подъезда некоторое время тому назад. Язык, как и у другой любой собаки был высунут из открытой пасти, свисая немного на перекосяк и было слышно, как она дышит. Пробежка далась ей тяжело. У нее были короткие лапки и вообще удивительно;, что она успела за ним: бегал Сергей Васильевич, несмотря на возраст, довольно быстро.
Что смотришь, сволочь?! - последовали следующие слова, но уже не зло.
Собака быстро отдышалась, но продолжала стоять и смотреть в его сторону — прямо в глаза, причем у нее был такой чудаковатый вид, причиной чему были повисшие уши, наклоненная немного в сторону голова, а также обвисший лохматый хвост, что на удивление себе Сергей Васильевич смягчился и даже улыбнулся. Улыбка была такой странной и нерешительной и напоминала больше сейчас человека, который чудом спасся от опасности и теперь радовался жизни, улыбаясь, как дурачок!
Ладно все подурачились и будет, а мне пора обратно! - он обратился к собаке, словно перед ним был человек и нерешительно побежал ей на встречу, - она отбежала на пару метров в сторону, пропустив тем самым его. Сергей Васильевич покачал головой и побежал в сторону дома. По пути он несколько раз оборачивался и видел, что она бежит совсем недалеко позади. Теперь он не злился и конечно же не боялся, а всего лишь удивлялся странному для него поведению животного. Туман уже к этому времени почти отступил.
На следующее утро картина повторилась, за исключением тумана и страха коему подвергся Сергей Васильевич прошлым днем. И на следующее утро его ждало тоже самое и на после следующее и на после после следующее...
Дворняжка не отставай! - подбадривал своего нового приятеля мужчина. Сергея Васильевича вся эта история с бездомной собакой стала забавлять и у него даже появился неподдельный интерес к своему младшему собрату, соседства которого, он еще совсем недавно чурался, выражая полное негодование дворовому миру животных.
Уау, уау, - звонка лаяла дворняжка, бежавшая теперь совсем рядом с человеком, а то иногда и обгоняя его, словно, хотевшая показать свою удалую прыть. Она действительно с каждым днем прибавляла и несмотря на свои короткие лапы, бегала быстро. А также ее хвост, чаще всего свисающий, как у волка, теперь же скручивался колесом, как будто показывая тем самым, что настроение у собаки бодрое и радостное.
Через недели две, они уже настолько привыкли к друг другу, что с виду могло показаться, что дворняжка - хозяйская собака, а никак не бездомная.
Дай лапу! - как-то однажды приказал Сергей Васильевич собаке, когда они добежали оба до озера и мужчина решил передохнуть, а заодно полюбоваться озером, которое особенно было прекрасно с утра пораньше, когда над водяной гладью поднимался пар. Посмотрев немного в даль озера, он взглянул на дворняжку, также, как и он, смотревшую в этот момент на озеро. Она сидела на задних лапках справа от него. Сергей Васильевич присел тоже и впервые за все это время погладил собаку, которая от удовольствия вытянула свою мордочку, произнеся ей команду — «дать лапу». Дворняжка мгновенно исполнила его приказ и подала ему свою правую лапу, от чего Сергей Васильевич пришел в неописуемый восторг.
Ух ты! - воскликнул мужчина. - Это ты откуда такую команду знаешь?
Сидеть...Ах да, ты же уже же сидишь! - почесал затылок горе дрессировщик. - Ну тогда лежать!- дворняжка выполнила и эту команду. - Тебя кто уже всему этому научил? - удивился он.
Уау! - в ответ лишь гавкнула по-доброму дворняжка.
Умница! - еще раз погладил собаку Сергей Васильевич, разглядев ее получше. Она кстати оказалась сучкой, а еще и скорее всего молодой: тянула года на два или того меньше, потому что обычно у собак постарше мордочка слегка начинает сидеть. Об этом Сергей Васильевич где-то слышал или читал, а тут, вдруг, вспомнил. - А палку мне принесешь? - вопросительно посмотрел в глаза дворняжки мужчина, после чего осмотрелся вокруг. В воде, у самого берега, он заметил бултыхающуюся на воде между камнями, тоненькую березовую веточку. Сергей Васильевич поднялся, подошел к воде и вытащил ее. После того, как он встряхнул ее от воды и бросил поодаль, скомандовав на это раз:
Принеси!
Дворняжка беспрекословно повиновалась и уже через несколько секунд стояла напротив него, держа веточку в зубах, но не долго, потому что бросила ее прямо к ногам, еще больше потрясенного преподавателя математики, далекого от всего подобного, когда человек ведет настоящий диалог с природой, через такие, на первый взгляд, как пустяковые игры с животными.
Ну, Дворняжка..., - только и произнес Сергей Васильевич, неумышленно дав уже кличку собаке - «Дворняжка», не сумев придумать ничего другого, обозвав ее таким образом.
...Прошло еще две недели. Дружба собаки и человека крепла все сильнее и сильнее с каждым днем. Сергей Васильевич стал подкармливать Дворняжку, украдкой унося из дому, то косточку с мясом, а то и котлетку или еще чего-нибудь, неустанно давая ей позавтракать после утренней пробежки. Когда же он уходил на работу, то она провожала его грустным лаем, встречала же наоборот звонким визгом. Сначала ему было неудобно, потому что могли же увидеть соседи и посмеяться над ним, а он не терпел насмешек, поэтому он делал такой вид, что не к нему обращено внимание собаки, хотя он стал испытывать странное чувство благодарности и нежности к дворняжке. Его же жена со временем стала замечать, что вроде, как из холодильника начали понемногу пропадать некоторые продукты, как тоже мясо, но до конца она еще не была уверена и задала этот вопрос мужу, но он сделал вид, что не понимает: о чем это она спрашивает? Но в скором времени кража все-таки была обнаружена, когда, однажды, жена Сергея Васильевича проснулась рано утром и встретилась с мужем в прихожей — он нес в руках, завернутых в полиэтилене, небольшой кусочек мяса. Отвертеться на этот раз не получилось, и не привыкший к допросам, важный Сергей Васильевич, во всем признался, чем немало удивил свою жену, знавшую его, как противника дворовых животных. Она в свою очередь рассказала своим детям о дворняжке и вся эта история приняла совершенно неожиданный поворот: Дворняжка оказалась новым членом семьи Мерзликиных. Сергей Васильевич по просьбе детей и супруги привел своего нового друга домой. Дворняжку отмыли, купили ошейник и поводок, небольшую теплую подстилку, определив тем самым ей место. И дети и жена были очень рады пополнению в семье, тем более, как уже рассказал своим домочадцам Сергей Васильевич, она была на редкость умной собакой, хоть и неизвестных собачьих кровей. А еще, потому что наконец-то в их доме появилось настоящее животное, а не очередной плюшевый мишка или какой-нибудь зеленый пластмассовый крокодил.
Жизнь, с появлением дворняжки, потекла совсем по иному руслу. Чаще всего хмурое и пасмурное состояние внешней атмосферы семьи Сергея Васильевича, в одночасье превратилось в праздничное, словно, внезапно, налетел ветер перемен и до неузнаваемости изменил все вокруг. До этого тихие и невеселые на вид дети, потому что Сергей Васильевич не любил шума, праздного безделья, пусть даже исходящего от несмышленых детей, стали с того не сего носиться по небольшой трехкомнатной квартире, играя с дворняжкой, словно они в лесу. Но самое интересное, что Сергей Васильевич не препятствовал этому, хотя, после работы он приходил довольно уставшим, но в нем, вдруг, пропало чувство раздражительности, беспокоившее его чуть ли не всю взрослую жизнь и он смотрел на эту картину, улыбаясь, как ребенок. Да и сам он менялся на глазах. Его лицо изменилось: вечный отпечаток недовольства, куда-то исчез, а на смену пришла улыбка. Сергей Васильевич стал приветливым со всеми с соседями, коллегами по работе, со студентами, прохожими, и даже вечно хмурым и злым кассиршам в магазинах он приветливо улыбался, отчего те сразу же добрели, правда при этом, с непривычки, путаясь в подсчете, например, забыв считать код с одного или другого продукта, тем самым, можно сказать, сделав скидку. Но Сергей Васильевич следил зорко и тут же поправлял, оплошность. С дворняжкой же пробежки продолжались по утрам, а вечером он частенько вместе с детьми выгуливал ее, пока жена занималась домашними делами. По выходным они уже всей семьей ездили за город, беря с собой конечно же дворняжку. Соседи посмеивались за спиной Сергея Васильевича над тем, что он приютил у себя бездомную собаку, не став покупать породистую, которая могла бы украсить его статус, человека интеллигентного и серьезного, а это дворняжка напротив смешила его. Он же, если и понимал, что над ним могут посмеиваться, теперь уже не обратил бы внимания, потому что на него снизошел лучик счастья, согрев и осветив его пасмурную жизнь, поделенную на строгие клеточки, как в математической тетради. Наступила новая эра для него — неказистого, неуклюжего, лохматого, самого, что не наесть — счастливого времени! И он, как маленький ребенок радовался этому, не понимая, почему раньше все было не так! Виной же всему была эта самая Дворняжка, словно, вдохнувшая в них всех новую жизнь. А еще дворняжка, хоть и на вид была маленькой, но Бог наделил ее настоящим сердцем льва. Она ничего и никого не боялась. В этом она доставляла немного беспокойства своим хозяевам, потому что могла облаять кого угодно, если вдруг он чем- то не угодил ей, когда, например, гуляла или бегала по утрам с Сергей Васильевичем. Она не просто лаяла, а выражала неподдельную готовность ринутся в бой в защиту своей новой семьи, если вдруг потребуется! В ее лае были слышны нотки предупреждения. Кто-то на этот лай улыбался, а кто-то и шарахался в сторону, выказывая свое недовольство. Сергей Васильевич же извинялся, объясняя, что никакой угрозы нет, и она просто дурачится так!
Ничего себе дурачится?! Вы посмотрите на ее оскал — она же меня сейчас укусит! - недоумевала какая-нибудь женщина или мужчина, в чье сторону лаяла Дворняжка.
Лаяла она не на каждого, а выборочно. Сергей Васильевич не мог найти этому объяснения, говоря между прочим, что может быть она лает на плохих людей, потому что к другим она подбегала и могла встать на задние лапки, упершись передними об ноги прохожего, одновременно виляя хвостом и вот на этот раз, весело повизгивать!
У вас просто прелесть, а не собака! - говорили тогда те, к кому она таким образом выражала свою приветливость.
С собаками она вела себя также, как с людьми, на одних лаяла, а с другими заигрывала, не смотря на размеры своих сородичей. Иногда, Сергей Васильевич, видя, что им на встречу идет чересчур огромная или бойцовская собака, коих последнее время развелось очень много, мог взять дворняжку на руки и пронести ее таким образом подальше, мало ли что могло случится, потому что, как он уже убедился, дворняжка не кинулась бы наутек, а сражалась бы до конца, бросившись на встречу опасности. Она словно презирала трусость, как он еще заметил при первой их встречи, когда она лежала с гордо-невозмутимым видом под деревом, а еще стал однажды свидетелем, когда она кинулась на собаку многим больше ее, грозно рыча, отчего та пустилась наутек на удивление всем наблюдавшим за той сценой. Котов же всех во-круге она разогнала! Как только дворняжка выходила из подъезда все кошачье семейство, которого было немалое в округе, враз разбегались кто-куда: на дерево или по подвалам.
…..Незаметно промчалось лето, прошла и дождливая осень, а за ней наступила зима. Снега нападало много и когда Сергей Васильевич с собакой, как всегда, не изменяя своему расписанию, бегали по утрам в лесу. Он удивлялся прыти Дворняжки, которой было видимо скучно бегать по протоптанной тропинке и она, то и дело, ныряла (другого слова и не подберешь) в сугробы, тут же выныривая и ныряя вновь, как будто пародировала дельфина в море. Самое интересное, что скорость в тот момент ее была ничуть не меньше ее хозяина, бегущего рядом по дорожке, подзадоривающего Дворняжку, крича той:
Давай, давай,...молодец!
Уау, уау! - подавала свой голос Дворняжка, когда возвращалась на тропинку, немногим впереди Сергея Васильевича, как будто крича ему на своем собачьем языке:
Видел, как я могу!
Умничка моя красавица! - нежно теребил ее за шерсть на холке, Сергей Васильевич, подбегая к Дворняжке, а она рада стараться, тут же уносилась вперед и с самого разбега, снова ныряла в снег, превращаясь в собачьего дельфина.
… Постепенно и зима отступила, передав бразды правления весне, которая растопила весь снег, покрыла землю зеленым покровом, таким образом сделав свое весенне дело, передала эстафетную сезонную палочку дальше свой сестре — Лету.
...Вот так и прошел год.
Жизнь Сергея Васильевича и его семьи не просто текла, она цвела, как никогда раньше. В его душе теперь был отныне всегда солнечный день. Он совсем перестал ворчать и злиться, а если это и случалось, то на нелепые мгновения, которые были незаметны большинству, словно на миг выходила тучка, затеняя солнышко.
Наступила середина лета и однажды утром, проснувшись, Сергея Васильевича осенило: «А ведь прошел один год!» Он взглянул в окно, но не увидел солнца, потому что туман, как и год тому назад обволок своим белым паром местные окрестности. В эту ночь ему спалось очень плохо. Причину плохого сна он не мог себе объяснить, но его мучило какое-то странное тревожно чувство, отчего он даже думал сначала не идти на пробежку, но Сергей Васильевич, хотя и порядком изменился, но все же больше всего он подчинялся строгой логике в своих поступках, не доверяя чувствам, и лишь Дворняжка была в его жизни исключением, когда он поступил совсем не логично, но здесь ему однозначно повезло, как он сам считал.
Ты, что такая грустная сегодня? - вопросительно посмотрел Сергей Васильевич на Дворняжку. Она обычно уже цокала в это раннее время своими коготками по паркету, в нетерпении ожидая, когда они пойдут на пробежку. В этот же раз, она все еще лежала на своей мягкой небольшой подстилке, прямоугольной формы, прижав голову к лапам. - Что случилось? Ты не заболела?
С этими словами он аккуратно ухватил ее обеими ладонями за мордочку, подняв ее чуть выше, чтобы внимательней взглянуть ей в глаза. После чего потрогал носик — он был влажный и теплый, что говорило о том, что все с ней в порядке.
Хватит тогда лежать! Идем! - скомандовал мужчина, но в ответ собака лишь тихо заскулила.
Не понял? - еще больше удивился Сергей Васильевич. Ты же вроде здорова?! Не хочешь бежать? Я тогда один бегаю — лежи!
Сергей Васильевич было только направился к двери, как его тут же обогнала Дворняжка. Она привстала на здание лапы, уткнувшись ему в колени передними, как будто не пуская его на выход и пару раз пролаяла, чего-то ему сказав на своем собачьем языке.
Не понимаю, чего ты хочешь? - пожал плечами Сергей Васильевич. - Не хочешь, чтобы я тоже шел на пробежку?
Уау! - тявкнула собака.
Но мы же каждое утро бегаем с тобой, а что в этот раз случилось!? Нет подруга моя, - или бежим вместе или я один! - Сергей Васильевич решительно двинулся к дери, легонько оттолкнув Дворняжку, но она последовала за ним.
То-то же! - одобрительно кивнул мужчина, видя, что собака последовала за ним и они вышли из квартиры.
На улице не было видно не зги буквально чуть далее вытянутой реки. Туман был еще гуще, чем год назад. О том времени Сергей Васильевич частенько вспоминал, потому что с ним редко случались такие интересные и удивительные события, а может быть и вовсе не случались никогда, поэтому забыть он не мог, помня в мельчайших подробностях все детали того дня.
Ты далеко сегодня не убегай, а то ничего не видно, мало ли вдруг что случится, где я тебя искать буду!? - напутствовал Дворняжку Сергей Васильевич. Частенько бывало, что она увлечется и убежит куда-то далековато. Правда она всегда возвращалась, но иногда Сергею Васильевичу становилось тревожно, когда крикнув несколько раз, он не видел, что Дворняжка мчится к нему и он не на шутку беспокоился. Несмотря на то, что собака была боевой, в первую очередь она все-таки была маленькой и обычной дворняжкой. Сергей Васильевич это понимал, поэтому беспокоился и сам готов был придти в любую секунду на помощь Дворняжке.
На этот раз дворняжка и не думала убегать. С ней явно было что-то не так. Она тревожно оглядывалась по сторонам и бежала совсем рядом, как будто ждала чего-то. Сергей Васильевич еще раз отметил ее странное поведение, но не предал этому сколько-нибудь серьезного значения.
Где-то на середине пути между домом и озером, сквозь туман мелькнул силуэт мужчины, державшег на поводке собаку черного цвета. Они стояли в метрах трех правее тропинки. Собака скорее всего была породы питбуль, как показалось Сергею Васильевичу. Они нарочно отошли в сторону, потому что собака его из-за всех сил рвалась в сторону, как раз бегущего человека, а тот, было видно, что прилагал неимоверные усилия, чтобы удержать ее. Дворняжка ясно все это видела тоже и теперь только в ту сторону и смотрела, негромко, но очень зло, рыча. Она снизила темп.
Ну ты что — беги! Не останавливайся! - прикрикнул на нее Сергей Васильевич и она повиновалась, но все равно не на столько, чтобы исчезнуть впереди в тумане.
Стой..Фу...Клык! - вдруг послышался надрывный голос из тумана сзади. По всей видимости это был голос того самого мужчины, державшего на поводке питбуля.
Сергей Васильевич вздрогнул и обернулся. Все что он увидел — это была круглая морда питбуля, выпрыгнувшего из гущи тумана. Траектория его прыжка явна была направлена к его шее. Пораженный и испугавшейся Сергей Васильевич интуитивно прикрылся руками и зажмурил глаза, но в этот же миг услышал рычание Дворняжки, появившейся в воздухе также внезапно, как и питбуль. Она сбила его траекторию и они приземлились правее тропинки. Началась схватка...
- Фууууууу, - истошно кричал хозяин питбуля, в мгновении ока оказавшегося рядом и сразу, бросился разнимать собак. Скорее всего питбуль умудрился вырваться. Порвался поводок от сильной натуги, потому что в правой руке у мужчины болтался длинный темно-синий поводок.
Сергей Васильевич замешкался, но лишь на секунду и тоже бросился на помощь, но было уже поздно. Питбуля, его хозяин, сумел оторвать от Дворняжки. Та же лежала на земле на боку в этот момент, тяжело дыша. В области шеи, вся шерсть у нее была в крови - все произошло так быстро..
Что...Дворняжка...девочка, не смей...не смей! - Сергей Васильевич, наверное, впервые в жизни упал на колени. Он обхватил Дворняжку руками, то гладил, то целовал ее в мордочку, измазав все свое лицо ее кровью. - Не смей! Не умирай!
Простите, простите нас! С ней так впервые ..! - тут же рядом причитал хозяин собаки, но Сергей Васильевич не слышал этого и не видел ничего кроме своей Дворняжки, впервые так беспомощно лежащей на земле, издавая страшные хриплые звуки.
Дворняжка, все будет хорошо! Сейчас я тебя возьму и в больницу! - Сергей Васильевич не знал, что делать, он разводил руками, пытаясь понять, что лучше: взять ее в охапку и бежать в ветеринарную больницу, но тут же гладил и целовал свою собаку…
Уже ничего не сделать! - услышал вдруг Сергей Васильевич тихий мужской голос.
Нет!!!! Нет!!!!Нет!!!! - вырвалось из груди мужчины не то крик не то рев или все сразу вместе и он всем своим телом обнял свою дворняжку, прижавшись к ее мордочки своим лицом и замер. Так они и лежали вдвоем. Сердце же дворняжки со всей силы продолжалось биться в груди, словно хотела выскочить наружу и продолжить схватку, потому что тело уже было повержено.
Бум, бум, бум, бум..бум.....бум.....бум..........., - постепенно сила ударов сердца Дворняжки ослабевала. Оно начало биться реже и реже, и спустя некоторое время, мужественное до бесконечности любящее и преданное сердце Дворняжки затихло...