Хотели, как лучше...

Хотели, как лучше, а получилось, как всегда.

70 - е годы прошлого века. Военный аэродром Мачулищи в Белоруссии, под Минском. 121 сверхзвуковым ракетоносным полком Дальней авиации командует полковник Чуйко Н.Н. Летаем на красавцах ТУ-22. Грозная машина, ничего не скажешь. Но речь пойдёт не о самолётах и даже не о тех, кто на них летает. Вспомним сегодня только об одном из многочисленных эпизодов из жизни авиационного полка.
Поехали. Ещё раз напоминаю. Военный аэродром Мачулищи. Тёплый, солнечный день. На аэродроме тишина и безлюдье. ТУ-22 с зачехлёнными кабинами, стоят, как солдаты на строевом смотре, поставив колесо передней стойки шасси в центр белого квадрата, нанесённого краской на бетонку. Красота! Указания сверху по наведению порядка на аэродроме выполнены точно и в срок. Правда, нам непонятно, как эти квадраты связаны с техникой пилотирования, но начальству виднее. Оно «держит руку на пульсе». Вот и сейчас, посреди рулёжной дорожки, спиной к взлётной полосе и лицом к контрольно -диспетчерскому пункту (сокращённо КДП или «вышка»), стоит пехотный генерал. Красные лампасы, красные погоны и всё остальное красное. Видно издалека. Генерал разгневан. Левая его рука, вытянутая в сторону северного торца взлётной полосы, описывает плавную дугу, охватывая эскадрильские домики, курилки, места отстоя керосина, волейбольные площадки и прочие атрибуты авиационной жизни. Не разжимая губ, представитель штаба Белорусского военного округа цедит: «Это убрать! Это убрать! Это тоже убрать!». Палец упирается в двухэтажное здание дежурных инженеров, построенное хозворспособом. «И это тоже убрать». У полкового инженера отвисла челюсть, слова застряли в горле. Только рот раскрывает и ни словечка не может вымолвить. Заклинило человека намертво. Только и смог пролепетать: «Слушаюсь!» А генерал, пунктуально выполняя указания высшего руководства, упёрся взглядом в КДП. После минутного колебания, он выдал: «Не смотрится! Это тоже снести!». У заместителя командира полка по лётной подготовке тоже округлились глаза. Но, в отличие от инженера, в ступор он не вошёл, пообещал выполнить приказание, но добавил, что без этого здания, аэродром не сможет принять самолёт президента Франции Жоржа Помпиду. Не любит начальство, когда ему возражают. Но ничего не поделаешь. Он и послан сюда, чтобы обеспечить встречу высокого гостя. Круто развернувшись, генерал указывает на три десятка наших ТУ-22 и полк истребителей: «Самолёты все убрать!». К этому моменту на аэродроме в Мачулищах базировался один полк Дальней авиации. Была ещё транспортная эскадрилья. Она вместе с нами переносила тяготы и лишения данного отрезка времени. Короче, всё снесли и всё сломали. «Вышка» стояла, как пень среди поляны. Взгляду незачто было зацепиться. Аэродромная рота отдраила плиты так, что в них отражались улетающие в Оршу ТУ - 22. Нигде ни пылинки, ни соринки. Вот только постные физиономии авиаторов портили общую благостную картину. Но и здесь решение было найдено оригинальное и всех устраивающее. В момент прилёта президента Франции, сделать в гарнизоне выходной и к аэродрому близко никого не подпускать. Пусть «шпагу» пьют в «долине любви». Тщательно спланированные и глубоко продуманные мероприятия всегда проходят без «сучка и задоринки». Президент Франции Жорж Помпиду 11 января 1973 года благополучно сел на наш аэродром. С ним приземлилась и вторая «Каравелла» с журналистами. Самолёты стали против КДП - единственные здание на огромном аэродроме. Картеж с президентом убыл в Минск. Местное начальство, готовилось «сверлить» дырки в кителях, готовя их для будущих орденов и медалей. На горизонте явно просматривался «парад победителей и награждение руководителей». Но, в бочку мёда, нечистая сила всегда добавляет ложку дёгтя. Скорее всего и в наши дни командир аэродромной роты не может сам себе объяснить, зачем он послал солдата на машине подмести ещё раз рулёжку после отъезда гостей в Минск. Толи в служебный раж вошёл, толи крыша поехала. Но, скорее всего, увидел, что у `Каравелл` очень низко двигатели расположены и решил подстраховаться. Пусть, дескать, прометёт ещё раз, чтобы в двигатели ничего не засосало. Забыл! Забыл, командир совершенно, что его орёл уже три ночи не спал, всё подметал взлётную и рулёжную полосы.
На аэродроме тишина. Ни полётов, ни самолётов, ни людей. Благодать! Только на КДП дежурный руководитель полётов мается от безделья, да на рулёжке болтается подметальная машина. «Чего она там крутится - думает руководитель - всё же блестит итак, как у кота …?». А машина, развернувшись на южном конце рулёжной дорожки, медленно движется к КДП, смещаясь постепенно к «Каравеллам». И когда до самолётов оставалось метров пять, недоумение на лице дежурного сменилось ужасом. Он увидел голову солдата, лежащую на руках, на руле машины. Солдат спал на ходу. Забыв, что перед ним не самолёт, дежурный руководитель схватил микрофон и заорал дурным голосом: `Тормози! Тормози! Тормозной парашют выпускай!!`
Забыл, что не оборудовали радиостанцией движущийся агрегат. Да и тормозной парашют по чину не положен. На скорости пять, десять километров в час подметально - поливальная машина плавно въехала в правую плоскость самолёта французских журналистов, разворотив её законцовку капитально. Не тот самолёт выбрал солдат, не тот. Въехал бы в наш самолёт ТУ-22, аэродромная рота лишилась бы автомобиля и всё. Нет, подавай ему иностранный аппарат. А они хлипкие, к тому же, скандал получился международный. Наши предложили решить проблему мирным путём. Дескать подправим, подогнём, отрихтуем, обмоем (благо «шпаги» море) и будет, как в лучших домах Ландона. Прапорщик Борис Пчелинцев осмотрел повреждения и сказал, что сделает так, как было, даже лучше. Мы ему верили. Он, битые и покорёженные, смятые в консервную банку, автомобили, превращал в новые, будто только что сошедшие с конвейера, Гости отказались! Не то воспитание, не та техническая культура. Подавай новую законцовку крыла и никаких гвоздей. Намекали, что могут подать ещё в суд. А мы кормили ещё их в лётной столовой бесплатно. Вот и хотели, как лучше… Сгоняли во Францию вторую «Каравеллу», (уже за наш счёт), купили у фирмы эту несчастную законцовку крыла (тоже за наш счёт). Даже устанавливали они сами. Если честно сказать, эту работу Борис Пчелинцев выполнил бы за пару часов, а они весь день «трудились». Но, была «холодная война» и нужен был шум, который переместился даже в область политическую. Вот так, «хотели, как лучше, а получилось, как всегда».

Алексей Хромов