Глава первая. Мы ждём перемен!

Обычный майский вторник. И я сижу на уроке (в такой-то день!). Но мысли мои не здесь. Они далеко за пределами этого класса, этого здания. Мои думы путешествуют по миру, смотрят на прекрасные места и примечают, что нужно посетить снова. Душа летает меж гор, сбивая с них огромные снежные шапки, выжимает облака, создавая ливни, завязывает в узел радугу и вьёт птицам гнёзда из лент и пёстрых лоскутов. Но это душа, а я бы всё отдала хоть за прогулку по родному городу во время плавного перехода ото дня к вечеру. Пройтись по столь знакомым широким улицам или даже по тёмным проулкам и быть уверенной в том, что твоё путешествие только начинается. А в это время небо будет превращаться из суетного дневного в спокойное. Вечерний Художник небрежно нанесёт на него алые, оранжевые, золотистые оттенки уходящего солнца, небо загорится яростным пламенем бесконечной жизни. Но вдруг по холсту разольётся кобальтовая краска, в порыве чувств Художник опрокинет на картину тысячи синих оттенков. Они, словно осколки, упадут на небесный холст, создавая мозаику, краше которой будет не сыскать на всём белом свете. Это будет триумф Вечернего Художника.

  Но мои мысли прерывает какой-то шум. Несвязное мычание, гул со всех сторон обступает меня. И строгий громкий голос пронизывает слух:

— Ирина! Ирина, ты долго будешь ворон считать? Назови мне формулу радиуса этой окружности.

Вот так вот задумываться на уроках. Тем более на геометрии. Я пыталась собрать себя «в кучу», что, сказать откровенно, никак не получалось. Наконец, спасительный толчок в ребро от соседки по парте. Каллиграфическим почерком она вывела на полях моей тетради злосчастную формулу радиуса. К счастью, я прочитала её, до того как учительница успела разочароваться во мне. За это большое спасибо Рите. Рита — моя лучшая подруга с давних пор.

— Опять задумалась? — шёпотом уточнила она.

— Опять, — подавленно вздохнула я. — В мире так много интересного, непознанного. Так много можно сделать, увидеть, узнать. Мир такой красивый и опасный. А мы вынуждены копаться в алгебре, геометрии!

— Класс, тихо! — издали послышался голос учительницы.

Я сбавила тон и продолжила:

— Я хочу мир познать, а не тут просидеть всю свою жизнь.

— Учиться нужно…

— А то пойдёшь в дворники, — закончила я фразу. Такую избитую, такую заезженную моими родителями. — Это я понимаю, но почему всё так несправедливо? Нет в жизни радости. «Мы должны» да «мы обязаны». А зачем всё это? Кому мы обязаны? Почему мир вертится вокруг таких отвратительных правил? Всё нам надо: выучиться, работу найти, семью создать. А если я не хочу, если мне этого не надо? Если я не хочу иметь семью? Почему мы должны делать то, чего делать не хотим. Мы рабы какие-то.

— В этом состоит жизнь, — с некой тоской ответила Рита, чуть приподняв ресницы.

— Не хочу так жить!


— По-другому нельзя. Жизнь не сломать.
— Я хочу сломать! Возьму и сломаю. И попробуйте мне что-нибудь сказать.

— Ирина! — раздался возмущённый голос учительницы. — Ты выйти хочешь?!

— Хочу. Выйти и никогда сюда не вернуться, — пробурчала я себе под нос,
надеясь, что учительница этого не услышала.

Но вскоре прозвенел звонок. Коридоры школы наполнились учениками. Народ был везде, где только мог быть. От такого большого количества людей невольно начнёшь их ненавидеть. Но мы не собирались задерживаться в школе. Семь уроков проползли дряхлой улиткой, но ученики и этому были рады. Ничуть не раздумывая, мы с Ритой покинули пределы «храма знаний» и направились по дороге, попутно любуясь весенней природой.

— Ну что, на свободу с чистой совестью? — усмехнулась Рита.

— Конечно.

— Помнишь, что завтра родительское собрание?

Родительское собрание — самая отвратительная вещь, которая только может существовать в школе. Особенно для учеников девятых классов. Там родителям будут рассказывать про экзамены и обязательно покажут оценки, а мои оценки пока не блистали. И это-то под конец четверти! Всё же я в отличие от моей мамы верю в то, что всё ещё можно исправить.

— Помню, — понуро ответила я подруге и моментально погрузилась в омут плохого настроения. — Главное — завтра не испортить «дело». Ведь иногда за один день можно наломать кучу дров.

Оставшуюся часть пути мы с Ритой прошли в молчании. Видимо, и подруга была озадачена своим школьным положением. А я-то как была озадачена… Но вскоре показалась развилка, и мы с Ритой расстались.

Мне не хотелось больше думать о школьных проблемах, я вновь отпустила душу на волю, где она уже стала капитаном корабля, рассекающего волны Тихого океана.



Дни шли размеренно. Отличались они друг от друга только школьным расписанием. Родительское собрание прошло, и теперь ученики могут жить спокойно до следующего собрания. Погода с каждым днём всё улучшалась. Ноги сами несли меня гулять. Гулять по пушкинскому парку, где каждое место, будто иллюстрация к произведениям классика. Пройтись под могучими дубами, пока те нежным шёпотом листьев будут рассказывать тебе, что видели за прожитые века. Спокойно посидеть на лавочке под ивами, подумать о жизни или просто почитать книгу. А может быть, наоборот, обойти весь город под звуки музыки. Смело идти по широким улицам такого знакомого места, вновь влюбляясь в него, будто впервые заметив. Смотреть на жизнь районов, быть простым зрителем или придумывать судьбы людей, мест, оживляя фантазией собственный город. Однако мир фантазии был погребён под вечно находившимися заботами. А вместе с этим миром и прогулки.

В четверг нам с Ритой пришлось подменить дежурных в школьной столовой. Школьная столовая — место поистине удивительное. В столовке приготовят так, что кушаньем можно мёртвых поднимать. Там генерируют сплетни, дерутся, воруют еду, даже поют. Четверг обещал быть интересным.

Начался третий урок, и мы могли быть свободны целых полтора часа. Рита села около окна и всмотрелась вдаль. Подруга, как всегда, была задумчива. Глубокие синие глаза смотрели в пустоту, ветерок из окна нежно перебирал её иссиня-чёрные волосы. Я аккуратно села рядом с ней и шёпотом спросила:

— О чём задумалась?

— У тебя есть мечта? — я тут же поймала себя на мысли, что мы с подругой никогда не говорили про мечты всерьёз.

— Есть…

— Путешествовать и познавать мир, — закончила подруга за меня. — Но почему мы не можем уйти из дома и податься на волю?

— Почему не можем? — с ехидным тоном спросила я.
Рита нахмурилась.

— Почему не можем? — я снова повторила вопрос, уже сменив интонацию. — Вперёд!

Подруга ещё больше смутилась.

— Ты серьёзно? Это ж бред.

Да, это бред. Хотя временами в школе и не такой бред в голову лезет. Да и хорошо нам говорить. Сидим в столовке, рассуждаем о побеге, а завтра, между прочим, контрольная будет или ещё что-то. Не до побегов, барышни! Да и куда бежать, казалось бы? А как же мамочки-папочки? Это же сплошные проблемы. А если нас выгонят из школы за прогулы? Если мы не справимся с трудностями и погибнем? Ведь вокруг одни опасности!

— Бред. А чем плох бред?

— Ты… ты представляешь, что тут будет?! А что с нами будет?!

— Нет, ты только вообрази… Вот прикол — сидели себе в столовке и решили податься на волю. И подались-таки. Жить нам скучно стало, видите ли.

Рита смотрела на меня как на безумца.

— Можно прожить всю жизнь так и не решившись на смелый шаг. Прожить, а потом пожалеть. Что будет с тобой, если ты не пойдёшь в поход с бухты-барахты? Ничего. Ты продолжишь ходить в школу, делать домашку… А что будет, если ты решишься? .. Пожалеешь… или нет. Никогда не узнаешь, если не попробуешь. Ты ничего не потеряешь, если не пойдёшь. А что стоит за нашим путешествием? Неизвестно. Если надо выбирать путь, всегда двигайся туда, где неизвестность. Обычно именно там куча интересного.

— Павленко говорил, что жизнь — не те дни, что прошли, а те, что запомнились, — посмотрев мне в глаза, тихонько прошептала Рита. Теперь я знала — она меня понимает.



Следующий день прошёл в приготовлении к предстоящему путешествию. Конечно же, мы не знали куда пойдём. Нам просто хотелось приключений. Мы хотели сами справляться с трудностями, преодолевать препятствия. Всё это нам казалось безумно интересным.

Уроков в пятницу было мало, поэтому придя домой, я тут же стала собираться. Первым делом я залезла под кровать, где лежал мой тайный сундук. В любом спонтанном путешествии понадобятся деньги. Так что я лёгким движением руки выгребла из него все заработанные летом «мани». Оттуда же я извлекла фонарик, зажигалку, спички и верёвку. Из родительской библиотеки выудила тонкий атлас и карты окрестной местности. Следующий шаг — «ограбить» старшего брата. Сама я в походе была всего один раз и тот с родителями. А вот брат — бывалый костровой. В его комнате было много всего пригодного: спальный мешок, вместительный походный рюкзак, перочинный нож, компас, нечто вроде посуды, аптечка первой помощи, батарейки и фотоаппарат с аккумуляторами. В последнюю очередь я положила некоторые свои вещи и провизию.

За сборами время пролетело быстро. Раздался звонок в дверь. Я подошла и, посмотрев в глазок, открыла. На пороге стояла Рита с таким же набитым походным рюкзаком.

— Ну что, готова?

— Готова. А как быть с родителями? Они ведь с ума сойдут.

В нашем с Ритой «тандеме» она — «мозг», а я, наверное, «дух». Поэтому я всегда полагаюсь на её благоразумие и ясный ум.

— Думаю, лучше, если они будут знать, что мы живы, — чуть задумавшись, заключила она.

Рита села за мой стол, взяла листок бумаги и написала две одинаковые записки нашим родителям.

— А из путешествия будем им сообщения писать? — заглядывая через плечо, спросила я.

— Именно. Я взяла аккумуляторы.

Рита всегда была продуманной, так что я не боялась идти к приключениям. Ведь со мной «мозг»!

— Как-то тоскливо стало, — заметила я. — Как представлю наших родителей…

— Ничего. Вернёмся — все будут счастливы. Предки оттают. А пока мы должны обеспечить их нервы, — с этими словами она помахала у меня перед носом мобильником.

Мы оставили записку на столе в прихожей, взяли бутылки с водой и уже вышли из квартиры, как Рита вскрикнула:

— Подожди!

Она забежала внутрь и через несколько минут вышла с гитарой моего брата.

— Это ещё зачем? — возмутилась я.

— На дрова, — деловито ответила подруга. — Закрывай.

Недовольная я захлопнула дверь. Теперь оставалось только занести записку в квартиру Риты. Благо, что мы с подругой живём в одном доме.

Из подъезда мы вышли абсолютно свободные. Теперь куда идти решать только нам.

— Ну и куда пойдём? — кротко решила осведомиться я.

Рита покосилась на меня, после чего стала всматриваться вдаль. Да, странно с моей стороны уговаривать подругу пойти куда-нибудь, а потом спросить, куда же всё-таки.

— Давай выйдем за черту города для начала.

— Да, отличная идея! — ещё бы она была не отличной.

Идти по городу с походным снаряжением, конечно, странно, но мы были рады нашему бегству. Наконец, мы встали против неизвестности. Встали на эту нелёгкую дорогу. Дорогу к приключениям.

— Ирка, а ты куда хочешь попасть? — спросила Рита уже с детским задором.

— На Алтай.

— А ты лиха, — усмехнулась она.

— Да ладно. Что нам Алтай «освоить»?

— Правда. Тьфу и растереть. Нам море по колено.

— А то!

Дорога наша была весела и легка. По пути мы любовались родным городом. Эх, давнее желание… Теперь-то мы обе могли насладиться путём. Но совсем скоро мы вышли за пределы города. Постепенно начало вечереть. Вдоль дороги тянулись дачи, а за ними виднелись верхушки леса. В пути время пролетало незаметно. Солнце всё больше стало клониться к горизонту. Мы всё шли вдоль дороги. Воздух начал постепенно пропитываться атмосферой вечера. Солнце уносило весь свет за собой, а идти становилось всё труднее. Вдруг Рита остановилась.

— Всё. Дальше идти нет смысла. Надо сходить с дороги и искать место для привала.

— Давай зайдём в лесополосу.

Моё предложение показалось подруге рациональным. Мы дошли до лесополосы и быстро выбрали подходящее место для ночлега. Рита взялась ставить палатку, а я занялась костром. И через тридцать минут нашего мучения палатка была поставлена, костёр разожжён. Мы устроились у огня и начали жарить картошку прямо в углях. У Риты оказалось мясо, прихваченное из дома, у меня нашлись овощи. Ужин был вкусным и сытным.

Мы с подругой сидели и наслаждались звуками природы, запахом костра и красивым видом. На тот момент не было ничего прекраснее целого оркестра сверчков, играющего природные композиции только нам. Воображение рисовало мне тысячи крошечных существ во фраках. Один взмах пожилого дирижёра и этот оркестр оживает и создаёт волшебство — природную музыку. Казалось, всё, что окружало нас, тоже является частью этого оркестра. Каждая травинка, листочек, каждый шорох играет свою сложнейшую партию.

Но мысли о природном оркестре скоро улетели. Ко мне пришло осознание сегодняшнего дня. Теперь обратной дороги нет, мы не имеем права вернуться сейчас. Вдвоём мы остались наедине с миром, с его сложностями и опасностями. Впереди много всего интересного. Но лишь одно тяготило меня — мы так некрасиво ушли. И было бы куда идти. Мы-то пошли искать приключения, в принципе не имея на них право. Хотя впереди неизвестность. Такая манящая и таинственная.

— Мы молодцы, — мои думы нарушил голос Риты. — Надо же такое представить! Мы одни идём навстречу приключениям. Вернёмся совсем другими людьми.

— Да, — её слова заметно окрылили меня. — Надо же… мы пошли на эту авантюру. Нас ждёт масса всего. Приключения обязательно находят тех, кто их ищет.

Рита медленно потянулась к гитаре. Расстегнула чехол и протянула мне
инструмент.

— Нет, — отрезала я.

— Дава-ай.

— Я тебе давно сказала…

— Дава-а-ай.

Я нехотя взяла инструмент. Давным-давно сказала Рите, что никогда не буду ни петь, ни играть, а теперь она…

Я аккуратно дёрнула струны. Гитара будто сама запела в моих руках. Глаза подруги заметно расширились. Она заворожено смотрела на меня, будто я показывала ей фокусы. Рита понимала — под моими пальцами оживает песня группы «Кино». Поймав ритм, подруга стала подпевать. И вот уже припев мы горланили вместе на весь лес:

«Перемен! — требуют наши сердца.
Перемен! — требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
«Перемен!
Мы ждём перемен!»