Евгения Карезина. Путешествие к великому святому на другую сторону .

Евгения Карезина.

Путешествие к великому святому на другую сторону земли.


2 июля 1994 г. Русская Православная Церковь за границей причислила к лику святых святителя Иоанна (Максимовича) Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца. Русская православная церковь присоединилась к прославлению этого дивного угодника Божия XX века только в 2008 году. До этого о житии и подвигах его было известно у нас мало.
Теперь о жизни отца Иоанна можно прочитать множество литературы, от коротеньких биографий до серьезных исследований, доступны для изучения труды cвятителя и воспоминания духовных его чад, из которых есть еще и ныне живущие. И все же, сколько удивительных событий и фактов содержит его земное бытие, что иногда кажется, что не легенда ли вся его жизнь?
Родился будущий святой 4 июня 1896 года на Украине в селе Адамовка Харьковской губернии (ныне Донецкая область) в богатой и благочестивой семье Глафиры Михайловны и Бориса Ивановича Максимовичей. Он вышел из старинного дворянского рода Максимовичей, к которому принадлежал и Святой Иоанн (Максимович), Митрополит Тобольский. Его отец, Борис, был предводителем дворянства в одном из уездов Харьковской губернии (по некоторым сведениям, в печально известном по последним событиям городе Изюм). Крещен мальчик был Михаилом – в честь архангела Михаила.
С детства ребенок отличался глубокой религиозностью, по ночам подолгу стоял на молитве, собирал иконы и церковные книги. Стоявший недалеко от имения Максимовичей Святогорский монастырь со многими пещерами, схимниками, скитами, многолюдной братией произвел сильное впечатление на отрока. Там он проводил много времени в молитвах у чудотворных икон и святых мощей. Жития святых стали его любимым чтением. Маленький Михаил полюбил святых всем сердцем и, напитавшись их духом, старался жить, как они. Святая и праведная жизнь ребенка произвела глубокое впечатление на его французскую гувернантку-католичку, и в результате она приняла православие. Это был первый случай обращения им в православную веру инославных, в последствии таких людей будут тысячи.
Естественно, что, подрастая, юноша хотел поступать в Киевскую духовную академию, но мать с отцом почему-то поначалу не одобрили для него путь священства. Послушный воле родителей, Михаил закончил Полтавский кадетский корпус, а затем и юридический факультет Харьковского университета и даже (вот радость-то советским идеологам!) начал карьеру юриста в 1918 при правительстве гетмана Скоропадского. Только в эмиграции будущий Владыка станет на путь, уготованный ему Господом - поступит в Белграде в университет на богословский факультет и успешно закончит его в 1925 году, зарабатывая на жизнь в период обучения продажей газет.
Убежденный и последовательный монархист, считавший православного царя главной опорой Церкви, он даже принял участие в христианском воспитании нынешней наследницы императорского дома Марии Кирилловны, самолично выбрав для нее духовного учителя.
Эмигрант, вместе с родителями покинувший Родину в 1918 году, избежав таким образом красного террора. Правда, духовная борьба с безбожной властью ему еще ждала его впереди, когда в Китае в 1945 году пришли к власти коммунисты.
Священнослужитель, начавший свою карьеру от посвящения митрополитом Антонием (Храповицким) в чтеца русской церкви в Белграде в 1925 году, и достигший немалых высот в иерархии Русской православной Церкви за рубежом. С 1927 года он наставник в Сербской государственной высшей школе, а с 1929 по 1934 годы – учитель и руководитель в Сербской семинарии святого Иоанна Богослова, что в Битоле, с 1934 года - епископ Шанхайский, с 1951 г. Иоанн стал архиепископом Западно-Европейским и жил в Париже. В 1962 году он переехал в США. В 1963 году Собор Архиереев РПЦЗ утвердил его на Сан-Францисской кафедре.
Духовный наставник многих русских эмигрантов и принявших православие иностранцев, к слову его прислушивались весьма высокопоставленные лица.
А еще – аскет, отвергший не только блага и привилегии, данные ему от рождения и в силу высокого сана, но с момента монашеского пострига, состоявшегося в 1926 году, вставший на путь полного отречения от плотских радостей. Подобно святым апостолам, не заботился он ни о еде, ни об одежде для себя, вкушая пищу один раз в день, и отдыхая час-другой в кресле или на коленях перед иконами.
Почти юродивый, босиком и в нищенской одежде поспешающий по улицам пышных городов, поддержать и утешить страдающих, и обездоленных.
Питатель сирот, исцелитель больных, защитник гонимых. Строгий наставник и добрый отец сиротам, собранным им в приюте.
Умиритель раздоров между паствой, устроитель храмов в Шанхае, Сан-Франциско, Париже и Брюсселе.
Бессребреник и благотворитель, оклеветанный и обвиненный завистниками в денежных злоупотреблениях при строительстве храма..
Неустанный молитвенник, с момента монашеского пострига никогда не почивавший на постели.
Маленький и тщедушный, человек, которого митрополит Антоний (Храповицкий) назвал «зерцалом аскетической твердости в наш век всеобщего расслабления».
Косноязыкий от природы, и пламенный проповедник, умевший с божественной простотой говорить о самых трудных вопросах веры, например, о сущности Пресвятой Троицы, а о евангельских событиях вещавший так живо и правдиво, будто сам при них присутствовал.
Чудотворец и прозорливец, силой Божией даже усмиряющий стихии.
Возможно ли, что все сказанное относится к одному только человеку? Оказывается, так, потому что нет ничего невозможного у Господа для истинно верующих в Него.
Когда-то владыко Иоанн написал «Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются наслаждением блаженства в Царстве Божием, но такая высота праведности, что люди настолько наполняются благодати Божией, что она от них течет и на тех, кто с ними общается». Как же счастлив должен быть тот православный, кому довелось приобщиться Божией благодати при жизни святых! А для нас, живущих ныне, лучший способ узнать угодников Божиих, хоть в малой мере пр коснуться к их святости, это паломничество к местам жизни и упокоения святителей, поклонение их мощам. Однако, покоится святитель Иоанн на другой стороне земли – в соборе Всех Скорбящих Радости в городе Сан-Франциско. Паломнический маршрут, из наших мест туда не проторенный, да , как казалось, ни материально, ни по состоянию здоровья мне не доступный.
Но Господь оказался ко мне щедр и многомилостив. Случилось так, семья моей крестницы Юлии приехала жить в Калифорнию, в небольшой городок Сан-Рамон, куда главу семьи направили на работу. А от Сан-Рамона до Сан-Франциско рукой подать, каких-то семьдесят километров.
Вот так , в марте 2015 года милостью Божией довелось мне совершить паломническую поездку к месту последнего земного служения и упокоения великого святителя Русской Православной Церкви Иоанна Шанхайского и Сан-Франциcского .
Теплым и ясным мартовским утром пускаюсь в путь вместе со своими родственниками из Сан-Рамона в Сан-Франциско. Широкая, семь полос в каждую сторону, автомобильная дорога бежит между невысокими горами. Мягкие очертания вершин, зеленеющих травой и редкими деревцами, ковры рыжих калифорнийских маков и желтых лютиков. Не верится, что в таких мирных местах частенько случаются землетрясения. Кажется, что вся жизненная энергия сосредоточена на трассе «фри-вей »-свободный путь. Магистраль с повышенной скоростью, без переходов и перекрестков. Сплошной поток машин движется с изрядной, по нашим понятиям, скоростью, и вот мы уже у цели.
Пригороды Сан-Франциско довольно живописны, многие поселки теснятся по склонам и украшены деревьями, буйно цветущими в эту пору белым, розовым и сиреневым цветом.
Из легкой дымки вдруг выступают огромные кружевные веера –стальные опоры моста через океанский залив. За широкой водой на горе, полускрытые полосой тумана, угадываются контуры городских кварталов, фрагменты другого моста, знаменитого старинного « Золотые ворота».
Из серо-голубого океана нарядным круглым тортом выступает остров Алькатрас с высокими стенами заброшенной тюрьмы, на вид совсем не страшный. Достопримечательность охотно посещают туристы, у меня такого желания что-то не возникло. Говорят, что и в заброшенном остроге атмосфера сохранилась гнетущая, накопился мрак за несколько веков.
По площади город производит впечатление огромности, хотя, по населению он не так уж велик, чуть больше восьмисот тысяч жителей. Узкие улочки тесно застроены домами , в основном, двухэтажными. Архитектурных изысков пока не наблюдается, но дома ухожены и неброско украшены то легким орнаментом, то ажурными воротами, то цветущим деревцем на узком зеленом газоне. Лишь у одного, ничем особо не примечательного, по бокам короткой обветшавшей лестницы красуются два мраморных то ли грифона, то ли химеры, слегка побитые , скорее забавные, чем ужасные.
Сопровождаемые писклявым голоском англоязычного навигатора, успешно пробираемся к собору иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (Радосте-Скорбященский собор) – кафедральному собору Сан-Францискской и Западно-Американской епархии Русской православной церкви заграницей. Он был заложен 25 июня 1961 года, построен в 1964 году под руководством владыки Иоанна, который возглавлял епархию в то время.
Храм возвышается на небольшой площади, и кажется внушительным и торжественно-нарядным на фоне небольших и малопримечательных домов, хотя размер его не так уж и велик на мой взгляд, повидавший храм Христа Спасителя, Исаакий, Иерусалимский храм Гроба Господня, теряющиеся в облаках соборы и базилики Италии и Ватикана. Однако, от начала моего путешествия по Калифорнии, ничего подобного по величию и красоте встречать не приходилось. А, главное, до чего же отрадно видеть здесь, на обратной стороне земли, родные сердцу, позлащенные неярким утренним солнцем, осененные правослаными крестами маковки куполов, не луковками-репками, как у нас, а посильнее вытянутые вверх, белые стены с разноцветными окнами, уходящие в небо колокольни. С трепетом заходим в приоткрытые двери, массивные, в строгих узорах деревянной резьбы.
В притворе пожилой, величественного вида мужчина продает свечи. Самые маленькие, в доллар ценой, весьма внушительных размеров и светлее, чем обычные наши. Как оказалось, стоят в подсвечниках крепко, но и оплавляются сильнее.
По-русски продавец говорит хорошо, вот только в цифрах немного путается. Зато молодой его помощник только радушно улыбается и разводит руками. Наконец, языковой барьер успешно преодолен, и мы проходим в дом Божий.
Прекрасные росписи сплошь покрывают стены храма, поднимаются в высоту купола. Все они выполнены в стиле, более близком к греческим канонам, темнее и выразительнее, чем в большинстве в наших новых и восстановленных храмах. Узкие окна в виде крестов вспыхивают цветными брызгами витражей.
Народу немного, даже к мощам Святителя нет очереди. Они покоятся под стеклом, плотно укрытые узорным покрывалом, но я уже знаю, что промыслом Божиим сохраняются они нетленными. Прихожанки по одной поднимаются на ступеньку, кладут записочки с молитвами великому заступнику перед Господом, прикладываются к святыне и, безмолвно шевеля губами, просят Святителя Иоанна о самом заветном.
С душевным трепетом приближаемся и мы, мысленно благодаря Бога за такую невероятную возможность, о какой я и мечтать-то не смела.
Мыслимое ли дело, на другой стороне земли, припадаю к мощам Святого, соединившего своим благословением Православную Русскую Церковь и нас, православных христиан нового тысячелетия!
Глядя на некоторых прихожан, у меня мелькнула мысль, что не из тех ли они эмигрантов, которых владыка Иоанн окормлял в Шанхайской эмиграции и, спасая от преследования, вывез в Сан-Франциско в 1952 году? Очень уж благородны на вид седовласые мужчины в безупречных костюмах, полными достоинства движениями ставящие свечи и сметающие оплавленный воск в жестяные ведерки. И совсем бесплотными кажутся древние старушки в строгих пальто и пиджачках, старомодных шляпках, пришпиленных булавками к серебряным прическам. Как оказалось, догадка моя была верной, в храм по-прежнему приходят подопечные святителя, в том числе воспитанники созданного им когда-то приюта. Есть в церкви и молодежь, семьи с детьми (при храме работает православная гимназия), но не так много, даже к середине службы в помещении не тесно.
А сегодня большой праздник – воскресение Крестопоклонной недели. Службу ведет митрополит Сан-Францисский и Западно –Американский Кирилл. Облаченный в праздничную одежду, он высится на устроенном посередине храма помосте. Перед ним склонил голову совсем молодой, с одухотворенным лицом человек. Заканчивается обряд посвящения, кажется, в чтецы. Служба ведется на церковно-славянском языке (в отдельные дни проводится и на английском), невидимый мне хор из мужских голосов поет мощно и слаженно.
Прихожане молятся усердно, при словах канона «Кресту твоему поклоняемся, Владыко…» истово кладут земные поклоны.
В храме чудесные иконы - Преподобного Серафима Саровского и Святителя Тихона Задонского с частицами мощей, святого праведного Иоанна Кронштадтского с лежащим перед нею пояском праведника.
Показалось, что служба закончилась как-то слишком скоро, хотя по времени продолжалась, как положено. Прихожане чинно выходят из тяжелых дверей, многие не торопятся расходиться, судя по отрывкам разговоров, собираясь на общую трапезу. А я стою у дверей, слушаю потрескивание догорающих свечей, и всею душой хочу продлить это дивное чувство живого присутствия великого святого и своей сопричастности к Православной Церкви, этому вечному единению живых и пребывающих у Господнего престола.
Но в земной жизни ничто не длится вечно, особенно хорошее.
Эх, прав был писатель В.Г. Короленко, что плохо в Америке без языка! А в наше время можно добавить, что и без автомобиля тоже. Поскольку, ни тем, ни другим я не располагала, то ждать следующего посещения храма пришлось почти неделю.
По втором приезде в город сперва идем прогуляться на набережную. На нарядной и тесной полосе между дорогой и берегом океанского залива кипит жизнь современного города, имеющего пальму первенства в стране по части свободы нравов. И то, правда, кого здесь только не увидишь! Разрисованные, звенящие пирсингом молодые люди с веселыми или туманными взорами, байкеры в коже и цепях, приплясывающие старушки в нарядах, хоть сейчас в «Мулен Руж» и замысловатых красных шляпках , афроамериканцы обоего пола в прическах из тугих черных колбасок и косичек, туристы всех обличий и цветов кожи, некоторые в национальных нарядах. Бросилась в глаза даже парочка бомжей, деловито копающихся в мусорных корзинках, картина для здешних городов невероятная.
Невольно вспомнились слова о том, что владыке Иоанну пришлось нести свое служение в вавилонах ХХ века - Шанхае, Париже и Сан-Франциско. И везде он словом Божиим, собственным примером и добрыми делами спасал погибающих, вразумлял заблудших, согревал и питал голодных и бездомных.
И вот, прокатившись по почти вертикальным «американским горкам» - улицам американского «Вавилона», с другой стороны подъезжаем к Радосте-Скорбященскому собору.
До чего же отрадно после толкотни и шума набережной погрузиться в торжественную тишину и благовонную прохладу храма!
А подъехали мы как раз вовремя, у мощей святителя начинается молебен, читают записки . Как многого хочется попросить у отца Иоанна! Для кого-то из выздоровления от болезней, кому-вразумления и обращения к Господу, спасения душ наших, а еще мира, мира всем православным Святой Руси, которых святитель никогда не делил по национальностям. Не забыла и про себя, попросила благополучного завершения путешествия. Кстати, тут же отлетели всякие тревоги по поводу возвращения.
Священнослужители читают записки, и под тихое пение небольшого женского хора, вместе с фимиамом из кадила возносятся наши молитвы к престолу Божию.
Но вот отзвучали проникновенные слова молитв. Среди служивших иереев узнаю отца Петра Перекрестова. Вот как пишет о себе этот священнослужитель:
«Господь сподобил меня более четверти века служить в храме, построенном святителем Иоанном, Шанхайским и Сан-Францисским чудотворцем, проходить свое пастырское служение рядом с его мощами, быть свидетелем бесчисленных чудес по молитвам владыки и убедиться в том, что св. Иоанн живет и действует, как живой. В течение этих лет, я по мере сил собирал «крохи, падающие со стола» владыки: сведения, свидетельства, статьи, фотографии, проповеди, документы и воспоминания об этом великом архипастыре, молитвеннике, подвижнике и чудотворце XX века».
Отец Петр написал множество статей, докладов о христианском служении владыки Иоанна, его трудах и значении этого святого в жизни православной Церкви. Он сам участвовал в обретении мощей святителя и его воспоминания об участии в этом событии невозможно читать без волнения  : « 11 октября 1993 г. мы (церковная комиссия) спустились в усыпальницу, совершили панихиду и начали вскрывать бетонный саркофаг, там был железный гроб почти полностью проржавевший. Было страшновато, не знаешь, что там будет? Крышка железного гроба настолько проржавела, что не открывалась. Протодьякон хотел ломом открыть крышку. Владыка Антоний громким шепотом запротестовал: «Что ты делаешь? Что ты делаешь?!», и начал молиться. Вслед за ним все собравшиеся начали читать 50-й псалом, и он руками открыл крышку гроба. Мощи архиепископа Иоанна Максимовича оказались нетленными. Сохранилась кожа, волосы, ногти, только глаза немного впали. А радость была, как на Пасху.
Я был фотографом, у меня кончилась пленка, я побежал домой, заменить ее. Везде горит свет, жены ждут, что произойдет? Было 11 вечера, и я кричу своей жене: «Лена, они нетленные! Нетленные!» И как будто жду ответа «Воистину нетленные!», как на Пасху».
Подхожу к отцу Петру попросить благословения в задуманных мною делах. Он благословляет, говорит теплые напутственные слова.
Стемнело, померкли огоньки витражей в крестообразных окнах храма. Совершенно счастливая, собираюсь покинуть церковь. Но Господь несказанно милостив ко мне сегодня – он, верно, решил послать мне своего Ангела в образе прихожанки храма Татьяны. Я о чем-то спрашиваю ее, она охотно отвечает, дарит мне журнал «Весна духовная», посвященный двадцатилетнему юбилею прославления святителя и чудотворца, со множеством материалов о нем. А, главное, советует сходить в приют имени Тихона Задонского, где в храме как раз идет служба, посетить келью отца Иоанна. Подробно растолковав, как найти приют, она даже рисует план, как туда добраться. Я неважный специалист в картографии, но племянница Юлия быстро сориентировалась, и вот мы уже почти бежим по опустевшей улице Гири. Времени еще немного, но вокруг так темно, что в глубине души поднимается сомнение в возможности найти в этой вечерней мгле приют с домашней церковью. В какой-то миг уже показалось, что мы заблудились, но неведомая сила потянула меня в неосвещенную боковую улочку, где под маленькой иконкой я то ли прочитала, то ли угадала в полутьме имя Тихона Задонского на табличке.
В небольшом решетчатом оконце горит свет, однако, никаких звуков не слыхать из-за двери. Но стоило только толкнуть ее тяжелые деревянные створки, как из небольшой комнаты донеслось стройное и негромкое пение. В одном из двух щедро увешанных образами помещений пел женский хор. Одетые в черное сестры слаженно и вдохновенно выводили слова духовного песнопения. Хором руководила женщина славянской внешности, с ясным и безмятежным выражением лица, какое бывает у людей крепкой и радостной веры.
У входа нас дружелюбно встретил прихожанин по имени Андрей, и, узнав о нашем желании посетить келью святителя Иоанна, согласно кивает  : «Да, можно, вот только там сейчас священник принимает исповедь, придется немного подождать».
Ждать пришлось недолго, вот уже батюшка радушно приглашает нас зайти в комнатку великого святого и по-русски, но с сильным американским акцентом рассказывает, что в этой крошечной келье владыки Иоанна все осталось по-прежнему: в красном углу – иконы , на стене фотографии и портрет святителя, где он изображен в полный рост, на столе - печатная машинка, на которой он сам печатал указы и письма, перед ней - кресло, где владыка отдыхал ночью (как известно, он никогда не спал лежа на кровати). Да, это жилище великого аскета и молитвенника.
Неожиданно священник предлагает мне присесть в кресло святителя. Я робко присаживаюсь, ощущая телом и руками жесткость сиденья и холод обивки. Мебель явно не предназначена для расслабления и неги.
Покидая келью, прощаюсь с радушным хранителем этого святого места и жалею о том, что не имела времени (да и не готова была) здесь исповедаться. Наверное, иным, чем всегда было бы осознание собственных грехов и несовершенства в духовной атмосфере великого подвижника и под его строгим, но милостивым взором.
Женщина, руководившая хором, в перерыве песнопений подходит к нам. Это Зоя Ивановна Градова, как оказалось, редактор замечательного журнала «Весна духовная», содержательность и высокий литературный и духовный уровень которого мне скоро посчастливится оценить. Из него я узнаю много нового о жизни святителя, его родных и воспитанниках приюта. Мы беседуем о жизни владыки Иоанна, о путях к Господу людей, особенно молодых, потом Зоя возвращается к хору, а Андрей тихонько, чтобы не мешать молящимся, показывает мне старинные иконы.
Поклоняюсь образам Спасителя и Приснодевы, святителя Николая и Тихона Задонского. Сильное впечатление производит икона Преподобного Серафима Саровского с частицей древа от его кельи, вывезенная из России и сохраненная одним из эмигрантов. Подумать только! Рушилась вся прежняя жизнь, впереди были годы изгнания, может, бездомье и нищета, а люди взяли с собой не драгоценности или самые необходимые вещи, а это символ Родины и православной Веры!
Покидаю приют с чувством благодарности гостеприимным людям, с душою, переполненной радостью от прикосновения к великой святости Божия подвижника и бережно сохраненным святыням.
Не сразу улеглись в сознании впечатления от увиденного, прошло несколько дней, прежде чем образ Святителя стал приобретать все более конкретные черты, и с большей ясностью открылось для меня значение для Русской церкви ее святого - дивного угодника Божия XX века святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, чудотворца.
Что же стало открытием для меня в этом путешествии к святыням?
То, что русская православная Церковь продолжала существовать не только под гнетом безбожной власти у нас на Родине, но вместе со своими верными чадами не просто выживала в изгнании, но и распространялась по всей земле, привлекая инославных и чистотой своего учения, и примером праведной жизни своих отцов. Рассказывают, что в Сан-Франциско целая община протестантов приняла православие и стала прихожанами храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». Количество китайцев, обращенных в православие Владыкой Иоанном в Шанхае исчисляется тысячами, среди них воспитанники созданного им приюта, ставшие ревностными христианами и помощниками Святителя, и их потомки.
На трех континентах служил Господу отец Иоанн, и везде его усердием строились православные церкви, умирялись раздоры среди паствы, укреплялась вера и сохранялся правильный чин богослужения. Человек «неотмирный», когда дело касалось собственных телесных потребностей, в делах Церкви проявлял он кипучую энергию и немалые организаторские способности, собранность и знание законов. Очевидно, во благо пошли знания, полученные и в военной школе, и на юридическом факультете университета.
Маленький и физически слабый человек, он умел силою духа так убеждать, что не только паства, но власть предержащие слушались его слова .Не зная английского языка, он сам ездил в Вашингтон, чтобы договориться о переселении обездоленных русских людей в Америку. По законам США ждать разрешения на въезд эмигрантам надо было десять лет. Но по его молитвам совершилось чудо! В американские законы были внесены изменения, и визы были получены очень скоро. Последний раз американские власти пошли навстречу Святителю уже после его кончины. Владыко Иоанн –единственный , кого власти города Сан-Франциско разрешили похоронить в черте города – в крипте того самого, построенного его попечением собора.
Святитель Иоанн бесконечно любил Россию, ее историю, святых и святыни. Он был совершенно непримирим к безбожной власти, но верил, что если будет покаяние на Руси, то она восстанет: «Неужели нет и не будет больше Святой Руси?..-писал святитель в 1938 году, - Не только на небе, а и здесь, на грешной земле продолжает быть Святая Русь. Власть богоборцев лишь поработила, но не уничтожила ее».
Владыка Иоанн одним из первых поднял вопрос об официальном прославлении царских мучеников, разъясняя духовную необходимость почитания их. «Великий грех, — учил он, — поднять руку на Помазанника Божия, не остается и малейшая причастность к такому греху неотмщенной. «Нашедшее на Россию бедствие, — утверждал Иоанн, — является прямым последствием тяжелых грехов и возрождение ее возможно лишь после очищения от них.
Он оставил великое наследие из проповедей, трудов, статей по труднейшим богословским и филосовским вопросам, написанные простым и доступным языком. Истинное наслаждение получаешь, например, от прочтения статьи «Материализм пред судом бытия и сознания».
Господь наградил избранного Своего многими дарами - прозорливости и исцеления болезней, даже стихии усмирял по молитвам его. Когда в Китае к власти пришли коммунисты, Иоанн, епископ Шанхайский, отвергнув все предложения сотрудничать с советской властью,( а там были и лестные обещания, и прямые угрозы жизни), вместе с большой частью своей паствы снова отправился в изгнание. Больше двух лет прожили они на острове Тубабао в лагере Международной организации беженцев. Остров находился на пути сезонных тайфунов, которые проносятся над этим сектором Тихого океана. Однако в течение всего существования лагеря страшная стихия ни разу не затронула его. Когда один русский в разговоре с филиппинцами упомянул о своем страхе перед тайфунами, те сказали, что причин для беспокойства нет, поскольку «ваш святой человек благословляет ваш лагерь каждую ночь со всех четырех сторон». Когда же лагерь был эвакуирован, страшный тайфун обрушился на остров и полностью уничтожил все строения.
Владыко Иоанн глубоко почитаем во всем христианском мире Похороны его в июле 1966 года в Сан-Франциско были выражением торжества Православия. Шесть дней у открытого гроба теснились прощающиеся, 5 архиереев приехали на отпевание. Великим празднеством для верующих со всего мира было прославление его в лике святых 2 июля 1994 года По молитвам святителя немало было послано исцелений безнадежно больным, но и после смерти не оставил он свою паству - у его гробницы обильно подаются исцеления недугующим и болящим, первым из которых было исцеление при открытии мощей сына протоиерея Ярослава Беликова, двухлетнего Всеволода, страдавшего тяжелейшей болезнью почек. И иные мольбы исполняет Господь верующим в него по молитвам святителя Иоанна. Вот и мне послал такое чудо: просила об обращении к Богу своей родственницы, попавшей в сети экстра-сенсов и самозванных «целителей». Скоро она мне позвонила, сообщила, что от «услуг» темных личностей отказалась и попросила заказать молебны в храме. До настоящего обращения, конеч-но, еще далеко, но, слава Богу, благое начало положено. А еще, пока жила я в Калифорнии, не было там ни разу землетрясений. Для местных жителей эти небольшие толчки уже привычны, а меня такая перспектива несколько напрягала. Потряхивать стало через неделю после моего отъезда, видно, позаботился обо мне святитель Иоанн.
А еще многие живые черты открылись в великом, но и таком бесконечно добром человеке. Будучи безмерно требовательным к себе, не возлагал он «бремена неудобоносимые» на своих подопечных. Благословлял проведение благотворительных балов и спортивных состязаний, проводимых в пользу приюта. Был только против того, чтобы они назначались во время службы, накануне праздников или во время Великого поста. Рассказывают, что узнав, что некоторые из прихожан в субботу вечером пошли веселиться на праздник «хэллоуин», святитель пришел на вечеринку. Он никого не обличал, не распекал, а просто обошел своих подопечных и посмотрел каждому в глаза. Этого оказалось достаточно, чтобы устыдить их. Правда, на следующий день владыка, как всегда, педантически точный в своих требованиях, подписал указ «О недопустимости участия в развеселениях в канун воскресных и праздничных служб».
Детей любил всем сердцем, как не каждый отец, заботился об их пропитании, образовании, а, главное, воспитании в христианском духе. В годы войны отдавал детям последний кусок, обращался за помощью к обеспеченным гражданам и организациям и, конечно, неустанно молился о них Богу. Сохранились его письма воспитанникам приюта, где он учит их не только христианским добродетелям, но и любви к России, уважению к ее истории. Среди нескончаемых своих трудов находил время поздравить каждого ребенка с именинами, порадовать подарком.
До самой их кончины почитал родителей своих, в письмах наставлял племянников и многочисленных духовных чад.
Скончался святитель 2 июля ( 19 июня )1966 года во время молитвы в келье во время своего посещения Свято-Николаевского прихода в Сиэтле перед Курско-Куренной чудотворной иконой Божьей Матери. Тело 6 дней лежало в гробу в жару, при этом никакого запаха не ощущалось и, по свидетельствам очевидцев, рука почившего оставалась мягкой.
Он не просто верил, но данной ему от Бога прозорливостью знал, что наступит пора возрождения православной веры на Руси. И пора эта наступила. Вот и горячо любимый Мишей Максимовичем Святогорский монастырь (Лавра) после десятилетий поругания возродился во всей своей славе и красоте, а в селе Адамовка построен и освящен храм в честь особо чтимых им святых. Жаль только, что не закончились еще испытания для православных, русских и украинцев, о которых святитель Иоанн всегда говорил, как о едином русском народе. Слава Богу, что остался монастырь в стороне от военных действий и, следуя заветам христианской любви, приютил у себя сотни беженцев .
Возвратившись домой, читаю труды святителя Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца, и все время думаю о том, в чем же значение таких праведников, подобных отцу Иоанну? Может, посылая нам таких святых, отодвигает Господь конец мира, погрязшего в грехах неверия, распущенности, стяжательства и кровожадности, в безмерной Своей любви давая нам возможность спасения ?
А, может, святитель Иоанн сам ответил на этот вопрос, сказав однажды так: «Надо, чтоб святые были нашими великими руководителями, чтобы мы всегда имели их перед своими глазами»!

Март-май 2015 года. Сан-Франциско, Нижний Новгород.