ДЖЕЙН

Это Джейн. Нескладная косоглазая девчушка с мятым грязным бантиком на нечёсаных волосёнках. Звёздочки на обтрёпанном платьице давно размазаны солнцем по ситцевым вмятинам. Джейн часто теребит краешки подола, будто пытается вытряхнуть оттуда затухающие звёзды. Но звёзды никак не сползают с выгоревшей ткани, уткнувшись в края, засаленные серыми отпечатками выпачканных детских ладошек. Каждый день Джейн, не двигаясь, стоит посреди детской площадки и куда-то внимательно смотрит. Она небрежно вытирает копной своих волос липкую влагу под носиком и без конца подтягивает рваные колготки, хватаясь за складки исцарапанными пальчиками. Царапины от металлических заусенец на проволоке, из которой свита скакалка Джейн, никогда не заживают и блестят белёсыми гнойными ручейками. Время от времени она зажимает пальцы между губами и высасывает из царапинок гной. Она вылизывает ложбинки на своих губах и продолжает своё созерцание.
Джейн очень любит вечерами запираться в своей комнате и жевать бумагу. А потом она подвешивает своих кукол за пластмассовые шеи и играет с ними в смерть. Ей очень нравится вкус бумаги. Она уверена, что это и есть вкус смерти. Ещё ни разу Джейн не доиграла до конца.
Ночь быстро пролетает и на утро Джейн снова бежит на площадку. Забегая на площадку, она резко прекращает бег, который, словно ящерица в траве, с замолкающим асфальтовым шорохом мчится прочь. Ветер качает смятые звезды на рваном платье Джейн и треплет нестиранный бантик на маленькой голове. Дорожная пыль отлетает от тяжелых автомобильных шин и налипает на её ручонки. Джейн небрежно вытирает руки о платье и продолжает вглядываться в одной ей известную бездну. Время от времени она улыбается. Мимо идущие люди сдвигают свои зрачки к уголкам глаз, обращённым в сторону Джейн, и хмурят брови в защиту от её улыбки. Никто не может понять, о чём эта улыбка. Солнце, заключённое в скобку губ Джейн, раскачивается и медленно накрывается тенью ямочек на её щеках. Джейн возвращается домой, оставляя во дворе свою единственную детскую радость, чтобы поскорее отпереть дверцу. Дверцу, ведущую в маленький скворечник, приколоченный к старому кирпичному дереву на окраине большого города. Именно там каждый вечер Джейн обретает своё единственное счастье и единственное горе в той взрослой игре, где жизни оказывается немного больше, чем смерти.
Это Джейн. Тощая девица с желтозубой улыбкой. Ветер хлещет её по клокам волос, небрежно облитым дешёвой алой краской, словно кровью из рассечённой головы. Джейн запускает истерзанные шрамами пальцы в свои волосы и кое-как стирает дерзкие следы ветра. Некоторые тонкие волосинки цепляются за острые края сломанных ногтей и с колющей болью тут же выбираются из западни. После этого Джейн кладёт свои пальцы на кончик языка и проводит им по горьким карим следам никотина на фалангах. Из-под расстёгнутых манжет тёмными кляксами зияют кровоподтёки, застывшие неведомой мухой в янтарной коже. Джейн быстро идёт по асфальтовым трещинам и складкам, отбрасывающим бронзовые искры лунного света. Она крепко сжимает края своей коротенькой курточки, шумящей на ветру, словно крылья раненной птицы. Не оглядываясь по сторонам, спрятав свои глаза за слипшимися ресницами, Джейн спешит домой на старое кирпичное дерево в тот тёплый уютный скворечник, где сегодня ночью она станет самой счастливой на планете.
Она входит в свою комнатушку и запирает за собой дверь. Сегодня особенный вечер. Джейн раздевается донага, стоя перед затуманенным зеркалом. Одежда с шорохом падает на пол и Джейн начинает танцевать. Она заскакивает на кровать и с горловым пением пружины перебирается на соседнее кресло. Отвесив креслу пару пинков, она запрыгивает на письменный стол и со свистом полировки крутится на носке. Затем, улыбаясь, Джейн планирует сразу на два скрипящих стула и, после двух сильных прыжков, опрокидывает их на пол. Смерть пресным комом изжёванной бумаги застряла в тонком девичьем горлышке, туго затянутом верёвочной петлёй. Сегодня особенный вечер. Сегодня Джейн доиграла до конца, навсегда оставив в тайне, куда она смотрела, стоя на детской площадке.
4 декабря 2014 г.