РИМ

Рим. Под триумфальной аркой проходят легионы победителей. Великий праздник и ликование народа. Император Луций Септимий Север, весь в пурпуре, по традиции во главе пятого легиона. Это его преданная гвардия, набранная в Мезиии и Иллирии. Каждый солдат пятого легиона не только
герой, но и перегрызёт глотку любому, даже за косой взгляд в сторону императора.

Император не только велик, но ещё и достойно скромен. Место впереди всего войска занял ошалевший от чести и счастья Клодий Альбиний. Сын, приёмный. Отчаянный и храбрый воин. Надежда и гордость.

Весь Рим рукоплещет триумфу победителей. Поход императора Луция Септимия не знает равных. К ногам Рима брошены Аравия и Месопотамия. Это подвиг и слава на века.

Император горд и могуществен. Сто тысяч преданных ему солдат. А чего не быть преданными-то. Служба в легионах теперь почётна и хорошо оплачиваема. Луций Септимий установил такой размер жалования, что все все легионеры враз перешли в сословие богатых Рима. А центурионы вообще получили титулы знати. Достойные пенсии ветеранам и разрешение легионерам заводить семьи, вообще сделало императора любимцем всего войска.

Сто тысяч-это не просто сила. Это власть. И плевать ему на сенат, да и на законы, которые чуть ли не круглые сутки сочиняют жирные коты-сенаторы. Правда есть ещё народ. Но что народ? Игры и пиршество на халяву. Вот что надо народу. И не больше. Луций Септимий усмехнулся.

По традиции шествие героев сопровождали две девушки-кликуньи. Это дань традициям. Девушки из походного окружения императора. Из его любимых куртизанок. Вся в чёрном-Вега, и в белых одеждах-Мега.

Солнце империи улыбался, изредка вслушиваясь в слова.

-Отец народов. Величайший стратег. Талантливейший писатель. Умнейший мыслитель. Самый демократичный из всех демократов,- это кричала Мега.

-Подлый душегуб. Постоянный неудачник. Несчастный графоман. Власти урзупатор. Ненасытный деспот,- вторила ей Вега.

Всё как положено. Это же Рим. Оплот демократии и справедливости. Вообще-то император был выше всех этих слов. Его ведь место среди богов. Что ему до простых смертных-то.

И вдруг. Как хлыстом по лицу.

- Он солдат своих называет братьями, а использует их как сестер.

Чёрт возьми. Это что? Неужели кто-то осмелился коснуться его тайной тяги к молодым мужчинам. А дальше? Про его грехи с родными дочерьми тоже заорут принародно? Боже мой, Вега. Ведь доверял ей. Относился как к родной.

Ни одна мышца не дрогнула на лице императора. Только сдвинулась бровь и ближний ликтор, набросив ремень от пращи, тут же удушил Вегу.

А чтобы народ Рима не сомневался в честности, справедливости и беспристрастности императора, то заодно задушили и Мегу.

Император Луций Септимий Север и его легионы продожали триумфальное шествие.