Штирлиц и Вторая Мировая война-1часть (1-4 главы)

ИРОНИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


1. ДЕРЕВЯННАЯ НОГА

Штирлиц проснулся. Его разбудил телефонный звонок. От его надрывного дребезжания у штандартенфюрера затрещала голова.

– Пошёл на … – по-русски подумал Штирлиц. Ему хотелось ещё спать, а ещё похлебать ядрёного кваску. И неизвестно чего больше.

Он толкнул лежащую рядом даму, но наткнулся на какую-то деревяшку и охнул от пронзившей кулак боли. Откинув одеяло, Штирлиц увидел деревянную ногу в оторванной коричневой штанине. По лакированному штиблету и штанине он узнал её. Это была нога Геббельса. Самого рейхсминистра не было.

– Без ноги он уйти не мог – подумал Штирлиц и заглянул под кровать, но увидел там только много пустых бутылок из-под шнапса.
– Нужно приказать Марте навести порядок в доме, а то… – мелькнула у него мысль, которую прервал новый настойчивый звонок телефона.

Протянув руку, Штирлиц поднял трубку и поднёс к уху, но телефон продолжал надрываться.

– Что за чёрт, – подумал Штирлиц и выругался вслух: – …твою мать!

Он посмотрел на трубку и, увидев зажатую в руке дамскую туфлю, подумал:
– Кажется, вчера у меня в гостях была Ева Браун. Размер её. Значит, где-то должен быть и лифчик.

Нашёлся и лифчик – под подушкой. Но он был явно великоват для Евы.

– Итак, – стал размышлять Штирлиц – туфля, похоже, Евина, а чей же тогда лифчик?

Умолкнувший на минуту телефон, вновь подал свой настырный голос. Штирлиц на этот раз не промахнулся и поднёс к уху настоящую телефонную трубку.

– Алло, Штирлиц у телефона, – необычно хриплым голосом проговорил он.
– Что-то не узнаю твой голос, – хохотнул Мюллер. – Подтверди паролем.

Штирлиц наморщил лоб, пытаясь вспомнить сегодняшний пароль, наконец, признался:
– А хрен его знает, Генрих, запамятовал.
– И немудрено, Штирлиц. Я и сам его не помню после вчерашнего.
– Что случилось, группенфюрер, – перешёл на деловой тон Штирлиц, чтобы побыстрей отвязаться от шефа гестапо и глотнуть холодного кваску, лучшего для опохмела средства штандартенфюрер не знал со времён своей юности, когда его ещё звали Максимом Исаевым. – Я бы ещё минут триста поспал.
– Я бы тоже, Штирлиц, но меня разбудил Геббельс. У него пропала нога.
– Какая?
– Деревянная, конечно. Она не у тебя, случайно. Я вчера пока не отключился, вроде видел, как ты с кем-то дрался, размахивая дубиной похожей на ногу рейхсминистра.
– Ну и память у вас, группенфюрер, – похвалил Штирлиц Мюллера. Он знал, что шеф гестапо обожает, когда ему льстят. – А нога рейхсминистра, действительно, лежит у меня на кровати. Думаю, после небольшого ремонта она ещё послужит хозяину.

Едва Штирлиц положил трубку, как телефон снова взорвался звонком. На этот раз трубка заговорила голосом Евы Браун:

– Штирлиц, я, кажется, у тебя оставила свою туфлю, – сказала она. – Эту пару мне подарил на днях фюрер к новому платью. Если он узнает, что я её потеряла…
– Не волнуйся, дорогая, туфля твоя у меня, – ответил Штирлиц. – Я сейчас привезу тебе её.

Начинался новый день советского разведчика Исаева, внедрённого в святая святых рейха – в РСХА.

В спальню вошла фрау Мюллер, служанка Штирлица. Нет, она не была родственницей шефа гестапо, а только лишь его однофамилицей. Была фрау Мюллер уже в годах. Штирлиц нанял её, чтобы случайно не соблазниться её увядшими прелестями. В руках она держала вычищенный и отглаженный мундир.

– Надо же было так загваздать одежду, – проворчала фрау Мюллер. Увидев на постели лифчик, она воскликнула: – Вот он где! А я его обыскалась.
– Так это твой, Марта? – изумился Штирлиц. – А я гадаю, чей это и как он попал в мою постель?
– Вы вчера приказали мне показать вашим гостям стриптиз, – ответила фрау Мюллер. – Видимо, когда я его сняла, вы и прикарманили его.
– И как гости восприняли твои прелести? – поинтересовался Штирлиц.
– Они меня всю общупали, – зардевшись девичьим румянцем, ответила фрау Мюллер довольным голосом. – Особенно ваш Айсман.
– Он, конечно, трахнул тебя, – усмехнулся Штирлиц. – Впрочем, можешь не говорить. По твоему лицу вижу, что трахнул.

Он протянул служанке лифчик и стал одеваться. Его ждали дела.

Первым делом Штирлиц заехал к Еве Браун и передал её дежурному охраннику в форме штурмфюрера СС коробку с упакованной в неё туфлей. Сама хозяйка, по словам штурмфюрера, была ещё не одета.

От Евы Штирлиц поехал к Мюллеру на улицу Принца Альбрехта. Оставив «мерседес» на стоянке служебного транспорта, он взял под мышку деревянную ногу Геббельса, взбежал по ступеням ко входу во владения группенфюрера и, взмахнув удостоверением, прошествовал мимо часовых с изумлением взирающими на ногу, которую нёс штандартенфюрер. И у каждого из них промелькнула мысль:
- Гестапо есть гестапо.

Мюллер встретил Штирлица широкой улыбкой на помятом лице, а штандартенфюрер положил перед ним ногу рейхсминистра на стол.

– Нужно пришить оторванные ремешки, группенфюрер, – сказал Штирлиц. – Полагаю, твоим парням это под силу.

2. ГЕЙДРИХ ПРОТИВ ШТИРЛИЦА

Гейдрих не любил Штирлица, поэтому лил на него всякую грязь Гитлеру. Сегодня обергруппенфюрер был в отличном настроении: у него на руках оказались убийственные материалы против ненавистного ему штандартенфюрера.

Гитлер разглядывал висящую на стене карту Европы. Значительная часть её была уже окрашена в бледно-коричневый цвет – владения Германского рейха расширялись. Оставалось немного: покорить Англию. А далее…
Гитлер посмотрел на новую восточную границу. Далее – Россия с её богатейшими землями.

Гейдрих переминался с ноги на ногу. Ему некстати приспичило. Но фюрер не спешил обратить на него своё внимание. Наконец, оторвавшись от карты, он взглянул на группенфюрера и спросил:
– Скажи, Гейдрих, ты хотел бы прогуляться по Москве?
Гейдрих вытянулся и коротко бросил:
– Нет, мой фюрер.
Гитлер окинул взглядом долговязую фигуру второго после Гиммлера эсэсовца, его бледное лицо и руки с длинными пальцами и подумал:
– А он, пожалуй, не бросил своего юношеского увлечения и продолжает заниматься онанизмом.
Гейдрих же думал о том, чтобы поскорее выскочить из кабинета и добежать до туалета.

– А я вот хочу, Гейдрих. Я хочу побывать в Москве. Я хочу принимать парад моих непобедимых войск на Красной площади, стоя на мавзолее главного большевика Ленина! – фюрер постепенно распалялся, не замечая того, что стоящий эсэсовец всё сильнее сжимает ноги. – Я хочу, чтобы передо мной в клетке провезли Сталина и Молотова. И это скоро свершится, Гейдрих. Скоро!

Выплеснувшись, Гитлер смолк и поинтересовался:
– Что ты собирался доложить мне?
– Мой фюрер, – снова вытянулся Гейдрих, – в мои руки попали вот эти фотографии. Я решил передать вам, минуя рейхсфюрера.

Гейдрих сделал несколько неуверенных шагов по направлению к Гитлеру. Он боялся обсикаться.

Гитлер взял пакет и высыпал на стол с десяток фотографий размером 13 на 18 см. На них он увидел Еву Браун и Штирлица. Оба они были голые и занимались любовью.

– А Штирлиц знатный самец. Сразу видать – порода, – подумал Гитлер, разглядывая мускулистое тело штандартенфюрера. – Этот сумеет удовлетворить Еву.

Гейдрих к своему удивлению не увидел на лице фюрера гнева и испуганно подумал, что он с этими фотоснимками промахнулся.

– Не миновать мне разжалования, – подумал он. – А может, и концлагеря.

О худшем он и подумать боялся.

– Где вы их сняли, Гейдрих? – поинтересовался Гитлер. – И кто вам позволил следить за Евой Браун?
– Снимки сделаны в доме Штирлица, мой фюрер. Я приказал установить у него скрытые камеры.

Гитлер холодно посмотрел на Гейдриха и спросил:
– Зачем?
– Мы подозреваем, что он – русский шпион, мой фюрер.
– Штирлиц – русский шпион? – удивился Гитлер. – Не смешите, Гейдрих. Взгляните на это тело. Он стопроцентный ариец. Или вы не согласны со мной?

Острый взгляд Гитлера просверлил Гейдриха.

– Согласен, мой фюрер, – Гейдрих невольно щёлкнул каблуками и почувствовал, как по ногам хлынуло нечто горячее и мокрое.
– Слежку за Штирлицем прекратить, – приказал Гитлер. – А вас за самоуправство я прикажу…



Он не договорил, увидев намокающие бриджи обергруппенфюрера.

– А он испугался моего взгляда, – удовлетворённо подумал Гитлер. Он считал свой взгляд магнетическим, парализующим окружающих его людей. Не договорив фразу, он оборвал её и сказал: – На этот раз я вас прощаю, Гейдрих. Об этих фотографиях никому ни слова. Всех тех, кто видел их немедленно… ликвидировать.

Гейдрих, пошатываясь, покинул кабинет фюрера и прошагал через всю рейхсканцелярию в мокрых штанах.

– Досталось Гейдриху от фюрера, – думали встретившиеся ему офицеры, и их лица освещалась веселой улыбкой, но ненадолго.

3. «ШТИРЛИЦ – ВЫ РУССКИЙ ШПИОН?»

Вечером Штирлиц собирался на конспиративную квартиру, где у него была назначена встреча с секретаршей японского военного атташе. Эта милая японочка по имени Ёшико нравилась Штирлицу своей необузданностью в сексе. Крошка владела всеми способами «Кама сутры» не хуже, чем джиу-джитсу. Он старался не отставать от неё и исполнять все требования Ёшики. За свои старания удовлетворить японку, он получал от неё наисвежайшую информацию о всём, что делалось в японском посольстве.

Штирлиц уже приготовил пачку французских презервативов и положил в портфель бутылку водки и бутерброды с сёмгой, как ему позвонил Гиммлер и сообщил, что штандартенфюрер приглашён сегодня на ужин к фюреру.

Штирлиц поблагодарил рейхсфюрера и позвонил Ёшике.
– Прости, милая, но вечером я буду занят, – произнёс он с сожалением и добавил: – Я приглашён на ужин к Гитлеру.

Ёшико громко вздохнула в трубку и пожелала «любимому мальчику» удачи.

Штирлицу уже приходилось бывать на обедах и ужинах у Гитлера. Его утомляли и раздражали долгие разглагольствования фюрера, которые следовало всем присутствующим выслушивать, делая участливые и умные лица.

На этот раз приглашённых было немного. По правую руку от Гитлера, как обычно, разместил свою тушу «наци №2» Геринг, рядом с ним сел Геббельс с супругой Магдой, по соседству с нею занял место Гиммлер, далее шли Лей со своей фрау, подруга фюрера фрейлейн Лафферт и Борман, которому пришлось на этот раз уступить Штирлицу своё место подле Евы Браун, сидевшей по левую руку от Гитлера. Таково было желание фюрера. Рейхсляйтеру, скрепя сердце, пришлось подчиниться.

Гитлеру, как всегда, на первое подали прозрачный супчик, на второе травяной салат, а вместо вина кувшин с морковным соком, гостям – суп с клёцками, бифштекс с тушёной капустой и сухое красное вино.

Гитлер завёл разговор о собаках. Он распространялся об их уме и повадках, приводя в пример свою Блонди. Породистая овчарка лежала у его ног и, казалось, понимала хозяина, иногда поднимая голову и глядя на него умными глазами. Когда тема иссякла, Гитлер велел всем налить вина и сам до краёв наполнил бокал Штирлица и сказал:
– Я предлагаю выпить за мою прелестную подругу Еву.

Когда Штирлиц поднял бокал, Гитлер неожиданно обратился к нему:

– Штирлиц, мне говорят, что вы – русский шпион. Неужели это правда?
– Врут, мой фюрер, – спокойно ответил Штирлиц. – Хотя я, признаюсь, и впрямь, люблю играть на балалайке, пить русскую водку, русский квас и пиво «Жигулёвское», есть сибирские пельмени и ложками русскую икру, курить папиросы «Беломор», и портянки предпочитаю носкам.

Сказав это, Штирлиц поднёс бокал к губам и неторопливо, небольшими глотками опустошил его.

Фюрер, следивший за его рукой, заметил, что рука штандартенфюрера от его слов даже не дрогнула, и из бокала не выплеснулось ни единой капли вина.

– Пожалуй, Гейдрих и в самом деле обманывается, подозревая Штирлица, – подумал Гитлер.

– Ему кто-то нашептал обо мне, – подумал Штирлиц. – Интересно, кто, если не Гейдрих?

Гитлер же хитро взглянул на него и сказал:
– Скоро вы, Штирлиц, вволю сможете наесться русской икры и сибирских пельменей и прочих русских деликатесов.
– Мой фюрер, вы хотите отправить меня в Россию? – поинтересовался Штирлиц.
– Нет, Штирлиц, вы слишком много знаете, – улыбнулся Гитлер. – Пока вас рано выпускать из Германии. Но не за горами то время, когда вы сможете поехать в Россию без всяких виз.

– Он намекает на скорую войну, – подумал Штирлиц. – Об этом уже давно идут разговоры в Управлении.

Самое время было прикинуться ему тупицей и он, вздохнув, проговорил:
– Увы, мой фюрер, наш договор с Россией о ненападении исключает такую возможность.
– Договор! – воскликнул Гитлер. – Ха! Пустая бумажка, но которая обеспечила нам беспрепятственное занятие бывшей Польши. Я в любой момент её порву на мелкие клочки. Наши доблестные войска по моему гениальному плану за месяц-полтора захватят Москву. Не успеют пожелтеть листья на деревьях, как я приму парад победителей на Красной площади.

– Значит, нападение Германии на Советский Союз планируется в ближайшее время, – подумал Штирлиц. – Нужно сообщить в Центр с указанием на то, что эта информация исходит из уст самого фюрера.

4. ЭРВИН И КЭТ

На следующее утро Штирлиц, предупредив начальство, что он идёт на встречу с секретным агентом, отправился на явку.

В кабачке «У дяди Михеля» по утрам всегда стояла тишина. Штирлиц толкнул стеклянную дверь с табличкой «Закрыто» и вошёл в зал. В нём заканчивалась уборка после ночной оргии. В ней участвовали все, начиная от самого «дяди Михеля», чьё настоящее имя было Эрвин, и кончая свободными проститутками, подвизающимися в кабачке.

Увидев вошедшего Штирлица, «дядя Михель» широко улыбнулся. За прошедшие четыре года, как советский разведчик Эрвин Кин сделался хозяином кабачка, он раздобрел, пузо его выдалось вперёд, лицо округлилось.
– Доброе утро, герр Бользен, – поздоровался Эрвин. Он знал, что это штандартенфюрер Штирлиц, но называл его конспиративным именем.
– Где Кэт? – поинтересовался Штирлиц.
– Она хозяйствует на кухне, – ответил Эрвин. – Но должна скоро освободиться. У нас сегодняшняя ночь была относительно спокойна.


…Супруги Эрвин и Кэт прибыли в Германию из Советского Союза четыре года назад. Оба они были радистами. Эрвин имел удостоверение инвалида прошедшей войны. Он был настоящим немцем, действительно воевал за кайзера и был ранен в ногу, но в плену он принял сторону большевиков и стал коммунистом. Кэт родилась под Рязанью, окончила институт иностранных языков. Её взяли в разведку и выучили на радистку. В браке Эрвин и Кэт состояли фиктивном. В Москве у Эрвина остались жена и двое детей. Кэт не успела выйти замуж. Узнав, что она целка, Штирлиц предупредил девушку, что в Германии ей придётся проходить периодические осмотры у гинеколога, который, выявив, что она, замужняя женщина, девственница, может донести на неё и Эрвина в гестапо.

– Придётся тебе вернуться на родину, девочка, – сказал Штирлиц расстроенной Кэт.
– Ради Родины я готова идти на смерть, а не то, что расстаться с девственностью. Думаю, что это несложно, – немного подумав, ответила Кэт. Она была настоящей комсомолкой и патриоткой.

Штирлиц тоже подумал:
– А почему бы и не сделать её женщиной? Она вполне миленькая. Да и я давно не ломал целок.
– Хорошо, девочка. Не будем откладывать в долгий ящик. Я сделаю всё сам, – сказал он девушке и приказал ей раздеться. Сам он тоже разделся донага и позволил полюбоваться девушке на своё орудие. .

Кэт смущённо сняла платье. Штирлиц уложил её на диван, натянул на орудие презерватив. Он предпочитал безопасный секс. Кэт успела лишь коротко вскрикнуть «ой, мама!», как стала женщиной…

– Периодически будем повторять, чтобы «там» не зарастало, – предупредил её Штирлиц. Его серьёзное лицо осветилось милой улыбкой.
Эрвин, вскоре узнав об их связи, не возражал. Кэт была не в его вкусе. Он предпочитал женщин в годах, опытных в сексе.


…– Нет, Эрвин, я сейчас не за этим, – усмехнулся Штирлиц. – Нужно срочно передать в Центр шифровку. На носу война.

Эрвин невольно скосил глаза на свой нос, но никакой войны на нём не заметил.

– Сделаем, – ответил он.
– Вот шифровка, – Штирлиц протянул сложенный в несколько раз листок бумаги. – Только будь осторожен.
– Не волнуйтесь, начальник, – улыбнулся Эрвин. – Мы с Кэт приноровились вести передачу, не останавливая машину. Я за рулём, она за передатчиком.

(продолжение следует)

http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/proza/1226470.html?author