Успение

Это была последняя ночь перед казнью. Оглохший от страха, он сжался в комок, обхватив колени руками. Качается, будто так легче перенести внутренний ужас и дрожь. Ночь, она и в темнице ночь. Глубокая тишина вокруг и мрак кажутся ему могилой. Вскакивает и бешено начинает мерить огромными шагами темницу, пытаясь сбежать от самого себя. Замирает, цепенеет, опускаясь на колени и прижимаясь спиной к стене, ищет опоры: “Господи? Твой я, спаси меня! Сочтены часы мои. Вот стражи стоят у темницы моей, дожидаясь утра. И нет желания у них большего, как и у всех людей, чтобы пришло утро. А я боюсь его. Я хочу, чтобы оно никогда не наступило. Серце мое иссохло, как трава. Я не нахожу места себе, ни днем, ни ночью. Кто я? Зачем пришел в этот мир? Думал, что я сильнее других, умнее?! Испаряется жизнь моя, а завтра, как падаль, будет выброшено тело мое на съедение псам. Господи, Боже, сжалься надо мной! Ты Один можешь простить мне беззакония мои. Захочешь, и воспряну душой. Ради Пасхи Твоей отпусти меня, Господи?! Ведь я и не жил еще!». Страдания терзали душу, но слабая надежда на освобождение еще теплилась в его сознании.
По шагам и ожившим звукам вне темницы он догадался – наступило утро. Последнее утро в его жизни. Время неумолимо движется вперед. Слышит - стража переговаривается между собой: “... ночью Иисуса Назорея арестовали. Предал Его кто-то из учеников. Судить будут.”
- А Его за что, какое же это зло Он сделал им , за что, Боже?, - прошептал про себя узник.
Крики толпы на площади, где судили Праведника, доносились все отчетливее и громче.
- Немыслимо! Они выбирают Варраву?! Христа за Варраву? Варрава свободен! А как же я, Господи? Апогей безнадежности слезами застилает глаза и перехватывает дыхание.
Пот градом струится по грязному телу, согнутому вдвое под тяжестью креста, по пыльной одежде. Каждое движение причиняет нестерпимую боль во всех суставах: “лучше сейчас упасть придавленным крестом, чем оказаться на кресте. Лучше быть, как овца, зарезанным ножом здесь, чем распятие на Голгофе. Господь! Помоги! Не медли! Ну, сделай же что-нибудь!”. Перед глазами грубый серый булыжник мостовой . Впереди, спотыкаясь несет свой крест Иисус, то и дело падая на колено. Центурион вытаскивает из толпы Симона Киринеянина и возлагает на его плечи крест Христа. Вокруг, наталкиваясь друг на друга, шумно толпятся люди. Ноги узников прирастают к земле. Вот и лобное место на холме - Голгофа.
Последние шаги. Оцепление солдат выстраивается вокруг. Кресты укладываются на землю. На кресте Иисуса прибивают табличку на трех языках  :“Сей есть Царь Иудейский” . Звучит команда: “Снять одежды”. Грубые руки поднимают тело и распластывают на кресте, крепко стягивая веревками запястья распростертых рук. Невыносимая боль, когда вбивают гвозди в живую плоть ног, разрывает рот от дикого рева, рвущегося из тела на волю. Этот нечеловеческий крик боли переходит в плач и вой женщин в толпе. Кресты вздымают вверх. Слышно, как молится Иисус:”Отче, прости им ибо не знают, что делают”. Обнаженные, всем напоказ, тела казненных просели под собственным весом. Каждый глубокий вздох дается с трудом и отзывается болью. Солнце нестерпимо сжигает плоть. Губы и язык пересохли. На лицо и кровавые раны на ногах садятся и присасываются гудящие навозные мухи и слепни. -Пить, пить, жажду! – умоляет и кричит тело.
Внизу у Голгофы толпятся люди, ожидающие конца казни. Лица, лица, глаза людей - отражение их душ. Они следят за каждым движением казненных. Одни – с жалостью, другие - с ненавистью и насмешкой. С третьего креста раздаются проклятия и ругань. Это несчастный разбойник поносит Иисуса, как будто Тот виноват в его муках. “Если Ты Христос, спаси Себя и нас!”. Слезы бессилия и безысходности текут по лицу.
Солнце медленно скатывается на запад, жара спадает. С высоты креста открывается весь Иерусалим. «Сегодня после шести вся эта толпа разбежится по домам зажигать свечи, славить Бога, встречая праздник Пасхи. А Сын Божий, Сам Господь – вот Он, здесь, на кресте, рядом!». Внезапное открытие стремительно пронзает душу висящего на древе человека, проходит через его сердце и застревает в сознании: «Рядом со мной висит распятый людьми Бог?!» - эта мысль становится неотступной, очень-очень важной, важнее, чем сама его смерть. Она наполняет никогда не испытанным трепетом все его существо. Узник открывает глаза и, наконец, решается. Повернув голову, к Христу, насколько это было можно, человек из последних сил шепчет запекшимися губами:
-Господи, когда придешь в Царство Твое, помяни меня!
Он думал, что его не услышат. Но вот голос Иисуса, Его слова  : ”Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мной в раю”.
В это же мгновение померкло небо, стало темно, как ночью. Кажется, что черное тяжелое небо сейчас упадет и раздавит это лобное место вместе с находящимися здесь людьми. Земля и весь мир содрогнулись от подземных толчков. Поднялся сильный ветер, охлаждающий воспаленные раны и затекшие тела. Взметнулись вверх платки женщин и повязки мужчин на головах. Облако пыли покрыло кресты с распятыми на них людьми.
На среднем кресте громкий голос прокричал в небо: ”Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил! Отче! В руки Твои предаю Дух Мой!”.
Короткие судороги всего существа, несколько последних вздохов и голова Христа поникла, как опавший цветок.
Люди опешили, не ожидая такого быстрого конца. Они вдруг осознают, Кого распяли. Кто-то громко плачет, кто-то начинает бить себя в грудь, причитать и рвать одежды. Другие, устрашившись, поспешно расходятся.
На другом кресте висит распятый человек. В то же мгновение он ощущает неожиданный прилив сил и вспыхнувшую в нем радость, как будто сила Христа вошла в него. Это состояние вызывает в его сердце ощущение свершившегося необыкновенного чуда:« Господи, успел!Успел я…!!!.»