Не всяко корыто по рылу

- Знаешь, меня нет. Я съеден. Меня сожрала длинноногая блондинка, - сообщил мне по телефону мой ближайший друг, Никитыч. Его прозвище гораздо проще объяснить, чем его поведение. Фамилия у него – Никитов, а для внешней солидности его должны все звать Никитычем. Но прозвище ему пока не помогает. Его проблема состоит в том, что он постоянно влюбляется, но не в девушку, а в часть ее тела.
- У нее ноги как степлер.
- Она тебя пригвоздила каблуками?
- Ты ничего не понимаешь в женской красоте. Когда женщина сгибает ногу, то меня как током бьет от соединения бедра и голени. Степлер - это согнутая в колене женская нога. Женщина специально закрывает сексуальную ямку под коленкой, чтобы посторонний сдуру не смог прикоснуться к заветному месту. Вот смотри, как сидит девушка: она прячет глаза, сдвигает и подгибает ноги. То есть она прячет все, чем может завладеть мужчина, а она не сможет ему противостоять, как улитка. А она почему-то, как увидела, что я смотрю на ее ноги, сразу вся съежилась. Ноги сразу убрала под сидение.
- А ты хочешь, чтобы она ноги положила Никитичу на колени? Чтобы ты ямочки под коленками пощекотал?
- Как мне с тобой тяжело, но я еще тебя терплю. Мне нужно не столько обладание, сколько восхищение. И мое восхищение должно быть взаимным. Она обязательно должна была оценить мое восхищение ею! Ты никогда не замечал, что у всех нецеломудренных женщин ноги не согнуты? А она сидела напротив меня, степлером своих ног пригвоздив мой взгляд на ее коленке. И, зараза, ни разу не пошевелила ногами. Знаешь, я даже начал мечтать, чтобы мы попали в аварию. И тогда я выношу ее на руках из вагона, и ее коленки не сопротивляются моему взгляду… И когда она будет приходить в себя, я ей расскажу, какие красивые у нее коленки.
- Никитыч, ты - садист.
- Любовь без страданий и переживаний не бывает. Любое большое чувство должно быть наполнено всеми красками, иначе не будет гармонии. Когда человек влюбляется, он не думает, что может разочароваться. Он считает, что такое состояние будет длиться вечно. Ты как раз из той породы заблуждающихся. Почти все хотят получить больше, чем заслужили. Я вот не хочу такого, но готов страдать за красоту.
- Никитыч, ты невостребованный герой. Может быть, когда проснется Шекспир, он о тебе напишет. А пока найди девушку, чтобы привести свои гормоны в равновесие.
- Слушай, я тут увидел такую девушку… У нее такие сексуальные губы, что ей вообще ничего не надо говорить. Я понимаю, что смотреть, не мигая на губы, неприлично, но я не мог оторваться. Они у нее были настолько эротичными, что я не мог даже представить, как я их целую. Они просто были не доступны для секса, хотя мне этого очень хотелось. Думаю, если бы она это мне разрешила, то я бы не смог. Нельзя прикасаться смертному к божественному творению. Губы не коленки, их не спрячешь, а я не могу на них не смотреть. Я, как змея перед факиром, сижу напротив и облизываюсь. Если бы она со мой заговорила, то я бы пропал. Она просто демон в юбке.
- У нее была юбка?
- Мне же некогда было смотреть вниз. Я был загипнотизирован.
- Но сиськи у нее есть?
- С такими губами все должно быть на месте. Совершенство не бывает однобоким. Но она этого просто не знает, потому что вышла на своей остановке, не дождавшись моего признания. Мне так жалко стало ее и себя, потому что она никогда не узнает, а я так и не смогу сказать, что можно без ума любить ее губы. Ведь губы существуют для сквернословия и для молитвы, для того, чтобы ругаться и улыбаться, но на самом деле для того, чтобы говорить потаенные слова, чтобы их целовали. Если бы ты увидел, то умер бы сразу. Таких губ не существует, но я их видел.
- Слушай, в женщине кроме ног и губ имеются другие соблазнительные места. Женщина не анатомический атлас. Она не состоит из двух ног и рук, и головы. Женщину сначала надо раздеть, а потом появятся все ее части, которые ты хочешь целовать. Женщина – это приори.
- Я понимаю, чем ты говоришь. Случилось чудо, я увидел такую, но сзади. Ноги, руки, даже волосы вроде бы есть. Она выходила из вагона. Фигура у нее - просто гитара на ножках. Весь изгиб позвоночника был настроен на одну сексуальную струну. Такого со мной еще не было ни разу.
- Как всегда.
- Не мешай. Смотреть можно, пережить нельзя. Бывает в женщине одна струна натянута, а остальные болтаются.
-А в ней сколько струн?
- Не считал. Но ничего подозрительно лишнего. Позвоночник выпрямился, натянулись струны и заиграли. Я опять влюбился. Ошибаются те, кто сомневается. А я не сомневался. Я знал, что она та самая женщина, без которой я не проснусь завтра. Только ей одной я смогу признаваться в любви 48 часов в сутки и не устать в оставшиеся сто лет, а, может быть, и дольше. Но она уходила, соблазняя меня. Ты бы на моем месте, просто бы окаменел. Но я же сильный человек, и побежал за ней. Я знал, что я покорю ее. Потому что слова говорят люди, а меня в спину толкали ангелы. Гриф ее позвоночника натянул струны до самого предела. Ей не надо было ничего говорить, потому что мы умели и хотели слушать друг друга. Я ее догнал, когда она выходила из вагона. Осталось лишь только мгновение, чтобы соединиться с нее, но ее встречал какой-то придурок. Он решил, что я ухаживаю за ней и опустил свой кулак на меня.
- Ты жив, Никитыч?
- Конечно, потому что он промазал. Но теперь я точно знаю, что пойду в евнухи. Я знаю, что за красоту надо платить, но у меня слишком слабое здоровье. Самое правильное и безболезненное любить самого себя. В гробу я видел дев с томными глазами газели.
- Никитыч, а про тебя вчера спрашивала Марина. У нее коса до попы.
- Ну, если до попы, то дай мне ее телефон. Думаю, что встречаются исключения среди женщин.