Пепел

Послушай, зачем меня целовать? Твоя кровь смешалась с ирландской водой и разорвала в клочья взгляд. Ты помнишь, что было раньше? Я училась жить без тебя. Да нет же! Я учусь жить вообще с самого начала, отвоевывая у года каждый день. Каждый чертов день, переплавляя ртуть в золото. Да я не верю даже в тебя! Ты посмотри на себя! Какой из тебя герой романа? Ты мотаешься из города в город, берешь от жизни все, таская этот тяжелый груз над ремнем джинсов, твой нос не справляется с чистым воздухом, и я часто не могу словить зрачки в твоих глазах.
Ты самая лучшая компания, самый легкий человек, ты можешь все, но зачем и кому это надо, так? Тебя держит на этой адской земле жена и дети, я уверена в этом, чтобы ты не говорил про брачные условности.
Я пошла бы с тобой грабить банки, я бы стала твоей спутницей, будь ты мафиози или наркобарон. Ты заразил моего бога Бастой и Гуфом. И каждое наше утро начинается с того, что «двое из Москвы качают полстраны». Ты вообще понимаешь, как ты силен? Сколько людей тебя боготворят, не понимая этого? Не видя того, как превращаются лишь в твои жалкие копии? И как им не хватает твоей нежности, твоей страсти, твоей способности видеть голод и одиночество в глазах и нежелание сгубить «милый пол», ведь «будет же, будет все хорошо у тебя обязательно». Обязательно.

Не надо меня целовать. Сколько раз ты оставлял меня без себя? Ты, наверное, и не понимаешь, что я-то вижу все иначе. И молчу. Прыгаю через твое огненное кольцо, подбираю лохмотья, зализываю ожоги и улыбаюсь. Улыбаясь тебе каждой клеточкой, мысленно умоляя тебя уехать однажды, как можно скорее и никогда, слышишь, никогда не возвращаться.
Ты же из другой сказки. Из другого мира.
Я всегда соревнуюсь с тобой, уже заранее во всем проиграв. Тебя уже зовут Макс, а у меня нет сына, которого я должна назвать в честь другого Вершителя. Ты коренной петербуржец, и я не хочу ни ехать в твой город, ни что-либо слышать о нем, потому что ревную до зеленых змеек в глазах. Не говоря про трех дочерей и дружбы с моим богом.

Ну какие поцелуи, Макс? Жаль, что у меня уже есть бог. На пантеон сейчас не хватит сил, хоть это и самая лучшая разновидность любви, да и жизни вообще…
Я не скажу тебе этого. Я не взорву тебе мозг. Я сама создала тебя такого.
Мне вообще чертовски везет со своими созданиями, лучшими из живущих.

Я буду долго хранить это, понимаешь? Забудется сразу, но иногда в глухой тишине отозвется колокольным звоном, и спасение будет лишь в одном – жизнь-то уже не вся впереди, и мне надо обязательно прожить то, что отмеряно, без тебя. И очень счастливой. И тогда, может быть, зачтется мне этот левел, и Бог подарит нам с тобой миг или вечность. Какая нам с тобой разница? Только нам двоих. Чтобы взорвалось все, что было ДО и кануло в Лету то, что было ПОСЛЕ. И, может быть, получится у нас ОДНО на двоих? (улыбка) Там же (наверху (улыбка)) всё равно?

Поэтому я улыбаюсь тебе. Поэтому исполняются мои сны о расширении твоей территории (реже, пожалуйста, реже), об отсутствии мест в гостиницах, о необходимости быть в другом месте. Не здесь, не сейчас.

А там, в прошлом году, до Москвы, живет самый счастливый ребенок на свете. Ее обнимают самый растаманистый взгляд, самая нежная рука, самый игривый голос, а под ухом тикают часы… «считают, сколько Яночке осталось до отъезда в Москву»…

Я тебя знаю. Мне теперь в этой жизни ничего не страшно. (с) kameya