Скиба

Синопсис

Мелкий студент-недоучка, случайно закончивший спецшколу разведки, получает должность в аналитическом отделе спецслужб, откуда его выгоняют. Обрывки знаний и умений, а также природная сообразительность, тем не менее, помогают ему выжить и выкручиваться из неприятных историй, в которые постоянно попадает. Он может совершить добрый поступок и тут же переступить грань закона. Да, он может пойти на преступление, но только для спасения другого человека. Цепочка приключений, то временно его обогащает, а чаще – ставит на грань голодной смерти. Он не соперничает со следователями, но и не помогает им. Иногда его осеняют гениальные догадки, но чаще он совершает глупые поступки и ужасные ошибки. Вот такой он – недоученный аналитик Скиба, местами великий, местами – ужасный. Короче – классический развлекательный иронический детектив.


Скиба

Глава 1
Средство и повод

Я крепко держал ее за горло. Ноги были прочно связаны скотчем. Несколько раз дернувшись своим гибким, упругим, как пружина, телом, она опять уставилась на меня своими небесно- голубыми огромными глазищами. От их просительной кротости даже мое загрубевшее в криминальных схватках сердце чуть не дрогнуло. Немного ослабил хватку.

Ванна была полна. Я начал медленно опускать ее под воду. Из сжатого горла вырвался хриплый стонущий вопль. И было в нем столько мольбы о пощаде, что мои руки непроизвольно задрожали. Вопль стал вибрирующим. Над водой оставались уже только ее прекрасные, помутневшие от осознания неизбежности, глаза. Она еще раз дернулась так, что я ее чуть не выпустил.

- Тихо, Марго, тихо. Мне тоже жалко тебя. Но надо. Нахватала блох, будь добра терпеть.

Завернул ее после купания в вафельное полотенце и положил на диван. Ее трясло мелкой дрожью после пережитого потрясения. Вылил из ванночки подкрашенную лекарством воду. Почему кошки так боятся купаться? Я бы вот из ванной сутками не вылезал. Вон, какая жара стоит. За сорок.

Глянул на часы. До начала конкурса оставался всего час. Пора надевать свое боевое снаряжение. Да, выбор невелик. На диване лежали супермодные джинсы и коричневые самодельные шорты. Шорты – это все, что осталось от моих выходных брюк. Два года назад джинсы были просто модные, так как имели всего четыре заплатки, две впереди, и две сзади. Теперь заплаток стало больше тридцати. Одна некрасивая и несимпатичная девушка, с которой я безнадежно пытался завести роман, спросила даже, не из бабушкиного ли одеяла они сшиты? Она до сих пор числится в моем списке «Смертельные обиды» под номером 43. Есть у меня в мозгу еще несколько подобных списков. «Враги на всю жизнь», «Синие чулки», «Долг небольшой», «Долг безнадежный» и много других. В «Долг безнадежный» я записываю тех, кому должен суммы, сравнимые с моей годовой зарплатой. Если вы подумали, что это очень много, то зря. Последняя работа у меня была три месяца назад.

* * *


Да, что это я все о себе, да о себе? Пора и честь знать. То есть представиться.
Честь имею - Рафаэль Николаевич Скиба. Нет, не был, не привлекался. Нет. Родственников, к несчастью, за границей не имею.

Почему я на пятый вопрос ответил решительное «Нет»? Чтобы вы не подумали, что «Скиба» - еврейская фамилия. Она досталась мне в детдоме от деда Скибы, сторожа. Потомственного русского дворянина. Так что, есть во мне и благородная кровь. Особенно хорошо это видно, когда я от холода синею.

Отчество у меня от завхоза. Ну, с этой пьянью все ясно. Я подозреваю, что красный, вечно простуженный нос, достался именно от него в вечное генетическое наследство. Имя мне дала помешанная на эпохе Ренессанса воспитательница. Ну, а что получилось в сумме, сами видите. Как говорится, ни себе посмотреть, ни людям показать. Великий Рафаэль!

Это при моем- то росте метр сорок и весе сорок вечно голодных кило? Теперь вы понимаете, почему я до сих пор, в мои тридцать лет, одинок, как мосол в нашем с Бобом холодильнике. Все из- за этого проклятого имени! Стоит мне его назвать, все девушки, глядя на меня, тут же начинают хихикать. Сейчас всех прошу, чтобы звали просто Рафа.

Боб – это мой детдомовский друг. Работает охранником в редакции. Он тоже головастый. Составил с каким- то дедом договор докормить его за квартиру. Свезло ему. Через полгода дед помер. Боб и мне предлагал докормить бабулю в соседнем подъезде. Живучая столетняя карга. Даже обещал помочь с продуктами. Ну, понимаете. Чтобы ускорить процесс докармливания. Но, когда я увидел это чудо геронтологии во дворе, где оно играло с мужиками в козла, понял, что ему никакие продукты не помогут. Это было здоровье Шварценеггера в образе Тетчер. Сам видел, как она, проиграв, разгрызла костяшку домино и гоняла мужиков по всему двору вырванной ножкой от стола.

Нет, лучше я пока у Боба буду квартировать. Как говорится, себе дороже.
Да что это я все опять о себе, да о себе.

Вот был у меня в армии помкомвзвода. Да, я и в армии служил! Когда получил повестку, сразу написал военкому заявление с требованием направить меня в президентский полк. Кто- то мне сказал, что кормежка там получше. А это для меня главный фактор. Поесть я очень люблю. И вкусно.

Военком раза три, поглядывая на мою фигуру в розовых трусах в синий цветочек, перечитал заявление. Пожевал левый ус. То, что он потом произнес, мне не очень понравилось.

- Эту,- говорит,- бледную поганку, засуньте в самую дальнюю танковую часть. Там ему самое место.

Дальняя, не дальняя, а до сержанта я дорос. Все благодаря мозгам. Расскажу немного и о них. После армии решил я учиться на филолога. Старшина мне говорил, что они все сплошь писатели и зашибают на книгах бешеные бабки. А, главное, моторы танковые на морозе не перебирают!

Для примера он принес мне одну толстенную книжку. Справочник автомобилисту. Я когда перемножил в уме ее цену на количество экземпляров, мне стало плохо. Полученная сумма не помещалась в голове. Нули начали сыпаться из глаз и ушей! И это только в уме! На бумаге потом намного больше получилось!

В институте учиться было некогда. На нашем факультете на трех парней было сто девок! Поле непаханое! Откуда в моей зачетке появлялись одни отличные оценки, знало только это поле. На третьем курсе я победил на каком- то студенческом конкурсе. То ли чтецов, то ли танцоров. Не помню. И меня, как лучшего студента- филолога неожиданно направили в спецшколу военной разведки.

Это все происки ректора. Я знаю. Уверен. Слышал, как, показывая на меня, эта козья морда говорила: «Вот такие мухоморы и портят наши музейные выпускные фотографии!».
Его жиденькая чеховская бороденка долго потом пугала меня по ночам. Бекала и гонялась за мной. А еще говорят, козлы любят мухоморы! Врут!

Через два месяца в спецухе меня вызвал сам начальник.

- Вы, молодой человек, савант или больны аутизмом? Наши преподаватели никак не могут определить ваши таланты. Что вы умеете делать лучше других?
- Шнурки могу быстрее всех завязывать! С четырьмя бантиками сразу!
- А еще?
- Ну, в столовой быстрее всех с пайкой справляюсь!
- А еще?
- В туалете в окно пролезаю, никто больше не может!
- А еще?
- Товарищ полковник, если вы мне не верите, отвернитесь на минутку! Я вам и не такие таланты покажу. У меня ведь и других достоинств полно. Особенно мужских!

Он допрос прекратил и больше меня не трогал.

Как филолога-недоучку распределили меня из спецухи досрочно в аналитический отдел Главного Управления. Это было золотое время. Пять сытых лет. Чем я там занимался? С утра до вечера читал газеты. Иностранные. Да, я учил в универе английский и испанский.

Вы обратили внимание, что я скромно написал «учил»? Его значение очень далеко от слова «изучил». Шеф отдела сказал, чтобы я всю полезную и интересную информацию из газет вырезал и подклеивал в огромные журналы. Я за пять лет этими журналами все их склады забил. Для меня же все было интересно. Потому что непонятно. Я и по-русски-то со словарем.

Потом путч, смутное время. Нас разогнали. Пришлось на еду зарабатывать тяжелым интеллектуальным трудом. То грузчиком в продуктовом магазине, то складским рабочим.

А вот я первый раз иду наниматься охранником. Эта профессия всегда была мечтой моей жизни. Я всегда говорил своим друзьям, что пойду в пожарники или в сторожа, но работать все равно не буду! И вот сегодня моя мечта сбудется.

Все же шорты как-то несолидно. Надел джинсы. И мои любимые армейские полусапожки. Сколько мужества они добавляли мне одним только видом! Чистая кожа, широкие шнурки, металлические скобы, титановые подковы. Им десять лет, а на вид и восьми не дашь.

* * *

О конкурсе я вычитал на заборе. Случайно остановился по- маленькому. Ну, вы знаете. Сами ж, небось, так не раз делали. А перед глазами – листок. Я телефончик свободной рукой и оторвал. Бобу бы такое счастье никогда не привалило. У него в подобных ситуациях обе руки заняты.

После звонка ходил на свою будущую работу полюбоваться. В то, что я выиграю конкурс, даже вы уже верите. У кого еще есть столько достоинств?

Раньше это была обычная пятиэтажка на сорок семей. Теперь в ней живут четыре.

Но каких! Бабушки из дома напротив мне все о них рассказали. Каждую фразу они начинали словами: «Тюрьма плачет по этим паразитам!».

О судьбе выселенных сорока семей даже этот следственный подотдел агентства ОБС не знал ничего. Исчезли и все. Дом прозвали квартхаус (дом четырех).

Первый этаж и подвал занимал Жора Кеосаян, который первым и начал выселение лишних, по его мнению, жильцов. Он жил с женой Розитой и сыночком- наркошей. Жоре было лет сорок, жена выглядела лет на двадцать, а сынку на вид - лет пятьдесят, если не больше. Я сначала подумал, что он и есть Жора. Ан нет.

В подвале Жора держал элитный фитнес- клуб. Через подвальные окна первой половины здания были видны беговые дорожки, велосипедные тренажеры и полураздетые девушки на них. Это мне сразу понравилось. Не будут девушки, ни с того, ни с сего, тяжести таскать. Да еще такие стройные! Явно они ищут приключений. На свою… Не будем уточнять. Но не то, что вы подумали. Фу- у! Культура рядом с вами даже не сидела… Да, да! Правильно! И не лежала!

Во второй половине подвала окна были замазаны. Приглядевшись, я обратил внимание, что в клуб ходят и располневшие мужчины с нездоровым цветом лица. Обратно их обычно выносили и укладывали на задние сиденья шикарных джипов. Вряд ли они до такой степени уставали от физических упражнений!

На втором этаже жил, как сказали бабки, «сумасшедший» профессор с женой Люсей. Я видел, как она с трудом протискивалась в дверь на лоджию. Фитнесом она занималась дома, в отсутствии профессора. А проводил он в своем универе практически все светлое время.

Из подвала заниматься с необъятной красоты Люсей ходил учитель. Молодой парень. По три раза в день. Судя по растущим размерам мадам, его усилия были тщетны. Хотя, если подумать… Интересная мысль! Бабки дружно закивали головами. Им очень понравились мои сомнения насчет фитнеса. Вам тоже?

Третий этаж занимал Лев Абрамович Золотов. Его самого бабки ни разу не видели. У него была горничная Ксюша. Смешливая девчушка, приехавшая искать городское счастье из деревни. Она целыми днями носилась по магазинам. С песнями.

У нее была своя комната на этаже. Как сообщило агентство ОБС, к Золотову приходило много людей, но в основном ночью. Бывает. Наши генсеки вон тоже по ночам любили подрабатывать! И говорят, неплохо!

На четвертом этаже не жил никто. Записан он был за дочкой олигарха. Фамилию его бабки говорили шепотом. Мне она тоже не понравилась. Дочку здесь пока никто еще не видел. Говорили, что она умотала после покупки этажа к папе в Англию.

На пятом этаже крышу снесли, чтобы больше никогда в жизни не протекала, и устроили там бассейн и солярий под стеклом. Наверх вела ажурная лестница сбоку дома, соединявшая четыре левых лоджии.

Вот это чудо архитектуры скоро и станет моим охраняемым объектом. С оплатой от одной тысячи евро. Так было в объявлении! Что это за евро я, конечно, знал. Но в руках не держал ни разу. Даже самую маленькую евру.

* * *

Конкурс должен был проходить в огромном вестибюле. Я поднялся по ступенькам. Полутораметровую входную дверь загораживал огромный пиджак. Ниже свисали две брючины. Голову за верхней перекладиной не было видно. Но она явно была, так как сверху доносился жуткий гогот.

Я осторожно постучал по натянутой ткани. Пиджак начал двигаться. Из- за перекладины вынырнула голова. Я отшатнулся. Его же убили! Я сам в кино видел!
Голова Кинг Конга улыбалась.

- Чего тебе, сынок?
- Да я, собственно, на конкурс… - промямлил я.
- Гля, Гриш, еще один конкурент заявился! – в проеме появилась регочущая голова
второй обезьяны. Она показывала на меня батоном колбасы. Приглядевшись, я заметил на батоне заскорузлый ноготь. Первый обезьян отставил ногу, и я гордо проследовал внутрь в образовавшийся треугольник.

Вдоль стен стояли шесть стульев. Я направился к ним. Мимо меня с шумом пронеслись два бронепоезда. Каждому хватило по три стула. Я скромно стал у стены.

По-моему они говорили об еще одном претенденте? Я оглядел комнату. Она, в своем черном трико, была почти неразличима на фоне темного мрамора колонны. Заметив мой взгляд, быстро подошла.

- Лолита. Ваш конкурент. Тренер по каратэ и самбо, – она протянула руку.
Коротенько и со вкусом. Мол, оставьте ваши пошлые взгляды при себе. А насчет приставаний… Да вы сами все слышали! Я слегка пошевелил пальцами после ее пожатия. Вскрикнуть мне не позволила мужская гордость. Вроде все кости целы.

И плавно спрятал руки за спину. А вдруг ей и вторую захочется пожать? Я покосился. На вид ей было лет тридцать. По мне, так почти бабушка. Это мужчина в тридцать ого- го! Вот – как я, например. Зачем женщинам в охрану? Оно им надо? Вязали бы лучше кофточки и шапчонки внучатам.

Еще раз взглянул на довольных братьев. Может лучше сразу уйти и не позориться?

Как бы прочитав мои мысли, она взяла меня за вторую руку. За локоть. Я напрягся. Боится, что я убегу и оставлю ее без поддержки?

- Не бойтесь, они нам не конкуренты, - зашептала она мне на ухо.
- Почему?
- Видите, как они шевелят своими батонами? Это у них вместо мозгов.
- Но ведь хозяева об этом не знают?
- Сейчас узнают!

О чем это она?

На лестнице послышались голоса. Впереди, перегораживая проход, выступала Люси. Из- за одного ее плеча выглядывала суровая черноволосая Розита. Из- за другого - каштановые кудряшки веселой Ксюши.
Жюри конкурса прибыло.

Вдруг я почувствовал короткий удар в живот и понял, что лечу. Никогда раньше не замечал за собой таких способностей. Но любовался местными достопримечательностями сверху я недолго. Проскользив по полу метра два, я развалился этакой маленькой кучкой дерьма прямо у ног братьев. Почему дерьма? По-другому не могу описать свое самочувствие.

Они протянули ко мне свои батоны. Последнее, что я слышал, это истошный визг Розиты.

- Господи, они же его убивают!!! Жора! Жора! Помогите!!!

Белый свет погас. Включился черный.


* * *

Очнулся я от запаха нашатыря. Жора, наклонившись, совал мне в нос огромный клок ваты. Второй клок Ксюша держала у лица Розиты. Я очнулся раньше ее. Что значит закалка и выучка! Основа подготовки любого агента! Я зажмурился и оттолкнул волосатую руку.

- Нет, ну какие звери, а? Так избить молодого человека! Ни за что! Да они на зверей и похожи. И вы хотите, чтобы такие страшилища сидели у нас в подъезде? Да в наш дом потом экскурсии водить будут, как в зоопарк! - Ксюша подошла ко мне.

Это я понял, когда снова открыл глаза. У Жоры не могло быть платья в горошек и розовых кружевных трусиков. Приятно, когда знакомство начинается так непосредственно и без церемоний.

Потом на месте чудного платья появилось черное трико. Заглянув в мои бесстыжие глаза, провожающие колыхающийся горошек, оно за шиворот поставило меня на ноги. Спасибо, конечно, но я мог бы и сам. Жора успокаивал поднявшуюся Розиту. Ксюша повела ее к лифту. Люси злобно глянула на узкие двери лифта и потопала к лестнице. Братьев- обезьян нигде не было видно. Это взбодрило меня.

Жора записал наши с Лолитой данные и выдал большую связку ключей.

- Надеюсь, с оборудованием и сигнализацией разберетесь сами, - мы дружно закивали головами.
- Познакомьтесь с домом. Маршрут обхода помещений на стойке. Через часок зайдете ко мне в офис, я вам выдам аванс, - он показал на вход в подвал.

Я с каждой минутой чувствовал себя все лучше. Жора ушел.

- Поздравляю, мы приняты на работу, - Лола уже сидела за пультом и щелкала бесчисленными кнопками.

Чувствовалось, что видит она такой пульт не первый раз. В отличие от меня. Я стал у нее за спиной и смотрел, какие кнопки она нажимает.

Перед нами на стене светились одиннадцать цветных мониторов. Пять по бокам, большой – в центре. Он мог дублировать остальные. Я понял, что пришло время для знакомства.

- Бывший агент военной разведки филолог сержант Скиба. Рафаэль Скиба. Можно Рафа. Пять лет работы в аналитическом отделе. Капитан. Курировал Англию и Испанию. Честь имею, – я кивнул головой и попытался шаркнуть ножкой. Стоящая сзади урна с мусором покатилась по вестибюлю, теряя на ходу содержимое. Мда!

Лола крутнула кресло и критически осмотрела меня с ног до головы.

- Вот уж никогда бы не подумала, коллега, - последнее слово она произнесла с явной издевкой. И я понял, что никогда не смогу ее полюбить. Даже - как коллегу. Она снова повернулась к экранам.

- Я тебя не очень сильно ударила?
- Нет, - я поднял рубашку. На животе расползалось коричневое пятно.
- Ничего, до свадьбы заживет. Вон ты как Ксюшу разглядывал. Снизу. Понравилась?
Или ты женат?

В последних словах слышалось глубокое сомнение.

- Нет.
- Еще раз извиняюсь, но иначе у нас не было бы ни единого шанса. Будем дежурить по 12 часов. Я первые полмесяца днем, вторые – ты, - она с ходу брала меня за рога и другие места. Приятно ощущать себя быком. Даже если тебя берут нежными женскими ручками за… Не будем уточнять. Но все равно приятно…

- Почему по 12, а не сутки?

Она замялась.

- У меня маленькая дочь. 8 лет. Я не могу ее бросать на сутки.

* * *

Так я стал секьюрити. Уважаемым и денежным человеком. Список должников в моем мозгу стремительно сокращался. Даже безнадежных.

Пролетело лето. А в самый первый день осени… Даже вспоминать не хочется! К концу дежурства, ровно в пять, я вывел на центральный экран верхний бассейн. От подогретой воды шел пар. В его клубах розовые формы Ксюши смотрелись превосходно. Это было время ее купания. Я максимально увеличил изображение. Приближалось самое интересное. Сейчас она выйдет из воды, и будет одевать халат.

В зависимости от результатов нашего последнего свидания, делала она это лицом ко мне или отвернувшись. Она знала, что я сейчас на нее смотрю. Ксюша медленно снимала мокрый бикини и улыбалась. Я чуть в экран головой не въехал. Боже, какие формы! Неужели все это скоро будет мое?

Несмотря на два месяца стремительно развивающегося романа, мы ни на шаг не приблизились к постели. Я уже раз десять делал ей предложения. Но она твердо выставляло единственное условие. Собственную квартиру. Ее у меня не было.

Она не спеша надевала халат. На голое тело. Издевается. Встречались мы с ней после моей смены в шесть вечера. До шести оставалось всего десять минут. Быстрее бы пришла Лола.

В этом же халатике Ксюха сейчас начнет спускаться вниз. Я уже ощущал, как моя рука медленно погружается в горячую нежную глубину халатика и…

Черт! Кто выключил свет? Почему- то ужасно болела голова. Я нащупал на затылке огромную шишку. Крови не было. Теперь ясно. Вырубили не свет. Вырубили меня. Экраны были выключены. Зеленые цифры часов показывали полседьмого. Ого. Я полчаса был без сознания! Явно бил профессионал.

Но зачем? И где Лола? Почему она меня не сменила? А может это она меня? Я вспомнил ее хук в живот. Месяц синяк не проходил. А зачем ей меня бить?

Тут до меня дошло, что так просто охранников не вырубают. Значит, злодеи пришли что- то украсть. А украсть в нашем доме было что!

Я схватил сотовый. Лола не отвечала. Четыре номера сотовых, оставленных жильцами для вызова, тоже не отвечали. Что за черт? Как повымерли все!

От этих слов мне самому стало жутко. А если террористы? Всех поубивали!
Тогда меня точно выгонят! Как все было хорошо! Евро, Ксюша, вино, фрукты. И бац!
Ни- че- го!

Я встал с кресла. Первому по инструкции о всех происшествиях надо докладывать Жоре. Я спустился в подвал. Там кипела обычная тренировочно- развратная жизнь. Я уже знал, что эти девицы здесь просто работают. Жора их нанял. Вон он рекомендует очередному пузырю стройненькую блондиночку. Та грациозно перебирает ножками на беговой дорожке.

Потом пузыри ведут девиц во вторую половину подвала. Здесь положено их угощать. Вот девушки и стараются. Накачивают виски и коньяком клиентов до скотского состояния. Потом вызывают Жору. Клиента уносят. Бизнес процветает.

Недавно был случай, когда упившийся коммерсант соглашался принять очередную дозу коньяка только из груди фитнес- дивы. И закачал ей своим шприцом в каждую грудь по полбутылки. Одну грудь девчонке отняли. Шприц оказался грязным. Жоре это обошлось в месячный доход. Но шума не было. Все разошлись довольными.

Жора повел клиента. Договорились. А что я ему, собственно, скажу? Что меня кто- то треснул по голове? Так сам виноват. Нечего на голых девок в монитор пялиться. Надо было по сторонам смотреть! Я вернулся в вестибюль.

Но ведь не бьют же просто так? Нет, надо проверить. Я снова включил мониторы.
Вот! Их же кто- то отключил. Но не я! Кто?

На всех десяти картинках было спокойно. Ни злодеев в масках, ни окровавленных трупов. Тишина. Я взял свою дубинку и пошел к лестнице. Надо навестить все три квартиры и лично убедиться, что жильцы живы и здоровы.

Нажал на звонок Жориной квартиры. Потом еще раз десять. Как там Розита с сынком? Наконец, дверь медленно открылась и из нее чуть не вывалилась вдрызг пьяная женушка.

- Что надо? – позади нее стоял улыбающийся обкуренный сынок.

Я молча прикрыл дверь. Здесь все целы.
На втором этаже дверь открыл паренек, тренер Люси из подвала. В одних трусах.

- Проверка. Профессор дома?
- Спит давно.
- А его жена?
- Тренируется.
- Можно взглянуть?
- Понимаете, она не совсем одета…
- Понимаю. Продолжайте.

Парню можно верить. Я представил себе не совсем одетую Люси. Да, тяжелая у парней работа. Врагу не пожелаешь.

Перед дверью Ксюши стоял мужчина в кожаном пальто и жал на кнопку.

- Не отвечает. А вы кто? Охранник? Что это вас внизу не было?
- Обход.
- А, понимаю. Как вы с ним связываетесь? Мне срочно надо к нему, - парень потряс тяжелым кейсом.
- По сотовому обычно. Но сегодня ни он, ни его горничная не отвечают.
- И часто так?
- Сегодня - первый раз, - какая- то тень мелькнула в его глазах после этих моих слов.
- Следователей еще не вызывали? Ну, я пошел, - он на ходу начал кому- то названивать.

Я тоже несколько раз нажал на кнопку. Тишина. На Ксюшу это не похоже. И почему она не спустилась на свиданье в шесть? Значит, не смогла. Я почувствовал, как на лбу забилась жилка. Рано пока вызывать следаков. Надо сначала самому разобраться.

Я пошел вниз за запасными ключами от этажей. Они хранились в сейфе, в нижнем ящике стойки. Хотел сунуть ключ, но сейф уже был открыт. Коробки с запасными ключами не было.

Я сел в кресло и невидящим взглядом уперся в центральный экран. А ведь ключи от этого сейфа были только у меня и Лолы. Неужели она? Зачем? Я стал вспоминать.

Как- то она призналась мне, что ее девочка тяжело больна. Родовая травма. Что она постоянно чувствует вину перед ребенком. Могла бы помочь операция за границей. За очень большие деньги. Около полумиллиона долларов.

Ксюша. Милая моя наивная девочка. Почему ты не пришла? Она редко отвечала на вопросы о Золотове. Говорила, что ничего не знает. Он ей только сказал, что эксперт. По драгоценным камням. Определяет подделки, качество камней и оценивает их. Что состоит на службе в Гохране. Что работает только на дому, так как плохо ходит из- за сухотки. А однажды им звонил он. Она показала на потолок. Золотов ушел днем спать и оставил телефон в столовой. Не решившись его будить, она ответила. Этот представился. А когда она сказала, что это не Золотов, на другом конце потребовали его немедленно разбудить. Пришлось передать трубку профессору. Стоя за дверью, она поняла, что речь идет о какой- то большой коллекции. Что ее надо оценить срочно и вне очереди. Что принесут ее в понедельник. А заберут во вторник. Черт, так сегодня и есть понедельник!
А если, кроме Ксюши, этот разговор мог еще кто- то слышать? Или подслушать? Да, мало ли у него бывает клиентов! Любой мог подсунуть жучок.

Итак, складывается сюжет. Лолите нужны деньги. У Золотова ожидается большая коллекция камней. Лолита вырубает охрану (меня!), берет ключ от этажа, заходит к Золотову и…

Дальше надо смотреть. Черт, есть же второй вход на третий этаж. Через боковую лестницу в бассейн. Я пошел к лифту. Вознесся к солярию. По лестнице спустился до третьего этажа. Дверь на лоджию была закрыта изнутри. Значит, Ксюша из бассейна зашла в квартиру! Дверь была не на замке, а на крючочке. С ним справится и ребенок. Я вставил дубинку на излом и надавил. С легким хрустом крючок отлетел.

Внутри света не было. В квартире я раньше никогда не был. Но знал, что в ее спальне стоял звуковой выключатель. Я хлопнул в ладони. Вспыхнул яркий верхний свет. Передо мной на постели лежала на животе Ксюша. Но ее голова смотрела в потолок. Ноги у меня задрожали и я плюхнулся в кресло у стола.

Значит, говоришь, тренер по самбо? Во мне поднималась дикая волна злобы. Если бы эта сучка сейчас попалась мне в руки, я бы разорвал ее на две равные части.

Мной начала овладевать идея – найти и наказать! На Ксюшу я не мог смотреть. Надо вызывать следователей. Нет, рано! Где Золотов? Льва Абрамовича в огромной квартире не было. Ни живого, ни мертвого. Но в одном из туалетов я обнаружил нечто интересное. На полу валялась сорванная со стены полка. На ее месте зиял полуметровый проем. Внутри торчал пучок обрезанных проводов. Отсюда явно выковырнули тайный сейф. Но куда вела сигнализация?

И тут я понял, что в квартире был зал, множество спален, гостиная, но ни одного кабинета! А где же он работал? Не в спальне же на кровати? Я еще раз решил осмотреть все комнаты слева и справа от длиннющего коридора. Решил начать с дальних комнат. Пошел в конец коридора. Машинально считал шаги. Сорок восемь. Семь комнат слева. Семь – справа. Первая слева – спальня Ксюши и выход на лоджию. Надо прикрыть дверь. Придется следакам объяснять, как сюда попал. Тщательный осмотр занял полчаса. Кабинета не было. Достал сотовый.

- Дежурный? - я дал подробный адрес.

Сообщил об обнаружении трупа. Слово- то какое холодное. Моя чудная Ксюха стала ничем. На глаза навернулись слезы. Спустился в подвал и коротко все рассказал Жоре. Тот начал разгонять свой персонал. Я сел в свое кресло у мониторов и стал ждать.

* * *

Подъехали они тихо, без сирен. Ровно в семь. Я увидел мелькнувшее перед носом удостоверение.

- Подполковник Старов. Убойный отдел. Это ты нам звонил?
- Да. Я тут охранником.
- Это я понял. Все так говорят. Ну, что сидишь? Веди.
- Куда?
- К трупу веди.
- А там дверь заперта. Я туда через балкон лазил.
- Ничего. Мы не полезем. Коля! Открывай!

Мужик с железным сундучком ринулся к двери. Что- то три раза хрустнуло, и дверь распахнулась. Мне бы такой сундучок… Вся группа, человек десять, всосалась внутрь.

Меня на пороге остановила капитанша и потребовала снять пальчики. Потом она бесцеремонно вытолкала меня за дверь.

- Вас вызовут.

Полчаса я разглядывал темную поверхность центрального монитора. Много чего лезло в голову. Вылезало мало. Я обсосал ситуацию со всех сторон. Вот что у меня получилось.

Вариант первый. Простой. Лолита решила ограбить Золотова. Устроилась в его дом охранником. Отличное прикрытие! Узнает о поступлении на оценку большой коллекции (Как? Вход в квартиры нам был запрещен. Ксюша ее ненавидела). Она меня вырубает своей дубинкой. Берет из сейфа запасные ключи от этажей. Входит в квартиру Золотова. Здесь облом.

Все входные двери имели внутренние ручные задвижки. Одного ключа маловато. А открывал Золотов двери только клиентам. И только по предварительной договоренности. Притом, после звонка с поста охраны, он долго рассматривал клиента в домофон и беседовал с ним. Потом только разрешал подняться.

Нет, так просто Лолиту он бы не впустил. Ей обязательно был нужен сообщник. Под личиной клиента. Или купленный ею бывший клиент. Она звонит с поста. Клиент поднимается и входит к Золотову. Опять неувязка. Зачем тогда было брать ключи из сейфа? Золотов при таком раскладе сам откроет дверь. Остается только вырубить их с Ксюшей, забрать камешки и уйти.

И это не проходит. Когда я влез, дверь была закрыта и изнутри и снаружи. Через лоджию они тоже не входили. Крючок- то я сломал. Получается – в квартиру никто не входил?

Опять чепуха получается! Попробуем еще раз.

В квартиру входит мнимый клиент. За ним Лолита. Она убивает Ксюшу. Давит на Золотова. Тот сдает сейф. Но не дает ключи. Они выковыривают сейф и уносят с собой. Чтобы вскрыть потом. На досуге. Сейф несет клиент. Золотова несет Лолита. Ксюшу бросают в квартире. Выходят из квартиры и закрывают дверь. А изнутри…

Черт, а кто же тогда изнутри закрыл задвижки? Не мертвая же Ксюша? Опять не срастается. Что- то простой вариант становится очень сложным. Попробуем тогда раскрутить сложный.

Вариант второй. Сложный. Без участия Лолиты.
Один из постоянных клиентов Золотова решает его ограбить. Находит сообщника.
Они нейтрализуют Лолиту (например, увозят в лес и привязывают к дереву). Приходят к началу ее смены. Вырубают меня. Звонят Золотову. Клиент говорит с ним по домофону. Золотов впускает злодеев в квартиру. Они убивают, чтобы припугнуть Льва Абрамовича, Ксюшу. Тот выдает сейф, но не раскрывает шифр. Им некогда его пытать. Они решают выпытать шифр на досуге. Выковыривают сейф и уносят. Вместе с Золотовым. Закрывают дверь снаружи. А изнутри…
Не срослось! А как складно шло.


* * *

Кто это чешет мне спину? Сзади стоял опер и тыкал в меня карандашом.

- Охрана! Не спать! Я задам пару вопросов. Как ты обнаружил труп?
- Я же говорил! Сломал крючок. Влез через лоджию. Увидел труп. Позвонил вам. Через лоджию по лестнице спустился вниз.
- Почему не вышел через дверь? Здесь же ближе.
- Я ж вам говорил, запасные ключи от входов сперли. А двери и снаружи, и изнутри открываются только ключом. Задвижку- то я бы сдвинул. А как замок открыть? У меня нет вашего чемоданчика.

Опер что- то черкнул в блокноте. Я догадался – что.

- Значит, задвижки были изнутри закрыты?
- Ну, да!

Опер исчез. Ага, и у вас не сходится? То- то же! Не так прост черт, как его малюют!

- Скиба! Передай вот ему ключи и введи в курс дела. Он тебя сменит, - это Жора.
Передо мной стоял парень из подвала. Который был в трусах у Люси. Еще полчаса у меня ушло на инструктаж. Хорошо, паренек попался понятливый.

Уже перед выходом из квартхауса, я резко остановился. Лолита! И ее дочь. Посмотрел на часы. Уже восемь. Я выкопал из своих запасников в голове ее адрес. Поймал такси. Влетел на второй этаж. Позвонил.

- А где мама? Вы кто?
- Я работаю с твоей мамой охранником. По очереди.
- А, так это вы Скибка. Какая у вас фамилия смешная.

Скибка… Однако! Мы прошли в зал. Он же был гостиной, кабинетом и спальней. Это великое достижение русской архитектурной мысли. Все как у американцев, только без перегородок.

- А теперь я у тебя спрошу – где твоя мама?
- Она после обеда пошла в парикмахерскую. В платье. И не пришла переодеться. Она перед работой всегда переодевалась. Я поэтому и волнуюсь. Она в платье раньше никогда на работу не ходила.

Эт точно!

- Как тебя зовут?
- Ната.
- Ничего, Наташа, не волнуйся. Сейчас мы быстренько найдем твою маму.
- Так она пропала? Ее не было на работе? – из ее глаз потекли слезы. Я прижал девочку к себе.
- Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит?
- Нет.
- А кушать у тебя есть?
- Да.
- Хорошо. Ты ложись спать. А я пойду искать твою маму. И обещаю, что обязательно ее найду. Ты веришь мне?
- Да.
- Никому не открывай. Кроме мамы и меня. Понятно?
- Да.

* * *

Я шел по улице и шипел. Так из меня выходила злость на злодеев. Ясно одно. Лолиту кто- то выкрал и нейтрализовал. Она кому- то могла помешать своим появлением на работе. Меня сейчас не волновал вопрос – кому? Где она может быть?

Да где угодно. В любой квартире или подвале любого из этих домов. И спросить то не у кого. Как же не у кого? А сторожа? Я же только что прошел мимо парикмахерской. Ближайшей к дому Лолиты.
Сторож, конечно же, спал во внутреннем дворике. Я его тормошил уже минут пять. Оказывается, он сторожил тут сразу пять магазинов. За пять зарплат. Везет же людям.

- Так кто заведует парикмахерской? Последний раз спрашиваю!
- Не убивайте меня, господин грабитель! Бабка моя больная! Не переживет! Умрет! Жалко мне ее будет!
- Хорошо, ты мне фамилию, я тебе – жизнь.

Дедок взбодрился.

- Согласен. Это справедливо.
- Назови мне любую фамилию работников из парикмахерской.
- Так это. Лилька! Ее это заведение. Она там и живет. Вон та дверь ее, - дед ткнул пальцем.

Стучать пришлось долго. Наконец дверь приоткрылась, и показался шар из бигудей.

- Игорь, ты штоль? Опять напился?
- Лилия! Извините, не знаю вашу фамилию. У меня срочное дело.

Дверь резко захлопнулась и медленно приоткрылась на длину цепочки.

- Ты кто, чувак?
- У вас была сегодня моя подруга. Делала прическу. Она не вернулась домой.
- Проходи.

После детального описания внешности, прически и других интимных подробностей, начался процесс узнавания. Больше всего Лилию интересовал вопрос – не спала ли Лолита с Игорем? На что последовало мое уверенное – нет!

- Знаю я ее. Была сегодня. Я ей мелирование предложила, говорит – дорого. Так и ушла со своими кудряшками.
- А куда ушла?
- Два хахаля ее ждали на улице. К ее дому они и пошли. Под руки ее оба взяли. Я еще подумала: «Чо они к ней так жмутся, баба- то никакая?»

Я быстро распрощался.

* * *

Войдя в очередной подвал, вытащил сотовый и набрал номер. В дальнем конце приглушенно зазвучала мелодия. У меня в горле сразу ком образовался. Я стал пробираться на звук мелодии.

Лолита спала. Обе руки ее были прикованы к трубе. Я поднял веко. Вместо зрачка – черная точка. Наркота. Так я и думал. Как можно было бросить умирать в вонючем подвале эту честную и благородную женщину?

С наручниками я справился быстро. Учили в спецухе. Попытался взвалить на плечо. Неа! Не мой уровень. Придется тащить за шиворот. Такой опыт у меня уже был. Дух из меня весь вышел уже перед дверью. Я помахал рукой и подождал, пока он развеется. Потом позвонил. Через порог пришлось перетаскивать уже обоих. Ната, как клещ, вцепилась в Лолу и вытрясала из нее душу.

Я отдышался и стал вспоминать, как нас учили выводить людей из наркотического состояния.
Так, нужен лимон, активированный уголь, много холодной воды.
- Наташа, у вас есть лимон и газировка?
- Да.
- Неси.

Так, теперь ее нужно разбудить. Я что есть мочи ущипнул Лолу за мочку уха. Она дернула головой, но глаза не открыла. Я положил ее на пол и вылил на нее полведра воды из ванной. Снова ущипнул за ухо. Ну, давай, Лола, просыпайся. Брызнул ей в лицо водой и дал понюхать нашатыря из аптечки. Есть! Она закашлялась и открыла глаза.

- Мамочка, мамочка, не умирай! - Ната опять бросилась ей на шею.
- Маме нужен свежий воздух. Открой балкон! - еле удалось ее оторвать.

Выдавил в стакан пол- лимона и долил газировкой, чтобы быстрее прошло всасывание. И так четыре раза подряд. Лолита не сопротивлялась, но все время пыталась заснуть. Я ей начал задавать вопросы. Сначала она невнятно мычала.

После второй бутылки ее речь стала более различима. Я понял, что кризис прошел. Еще через час она смогла ходить. Я вывел ее на балкон. Она дышала тяжело и с всхлипами. Потом я уложил ее на диван. Теперь ей можно и поспать.

- Наташа, вот мой номер на мамином телефоне. Если ей будет хуже – звони.

У меня в эту ночь было еще много дел. Было уже девять часов.

* * *

Значит, все- таки второй вариант, без Лолы! Клиенты Золотова. Я не знал ни одного. Нет, видел- то я их почти всех, но они мне не представлялись. При разговоре по домофону упоминались какие- то Иваны Кузмичи и подобные им. Хотя нет. Были повторы. Были. Чаще всего упоминали какого- то Соломона. Что пришли от него. Он мог быть скупщиком камней. За отсутствием лучшей, возьмем эту ниточку за основу.

Мне нужна информация. Я вернулся в квартхаус и спустился в подвал к Жоре. Там уже стояла тишина. Жора листал за столом журнал.

- Рафа, ты чего вернулся? Я же тебя подменил?
Еще по дороге сюда я понял, что Жора никаким боком к убийству не клеится. У него свой бизнес. У Золотова – свой. Я ему рассказал про Лолиту.

- Вот зверье. Она же умереть могла!
- Жора, я тебя хочу спросить. Кто такой Соломон? От него к Золотову приходило больше всех клиентов.

Жора оглянулся и отвел глаза. Уже по этой его реакции я понял, что попал на крупную птицу.

- Рафа, ты больше ни у кого не спрашивай о нем. А то начнут спрашивать у тебя.
- Что, большая шишка?
- Не то слово, Рафа. Он держит в городе весь рынок камней и золота. А это миллионы. Баксов.
- Он дружил с Золотовым?
- Он ни с кем не дружил. Рядом с золотом о дружбе не говорят. Скажем так, он Золотову доверял и подкармливал его.
- А с этим? – я показал на четвертый этаж.
- У Соломона с олигархом были трудные отношения. Соломон помог ему раскрутиться. Дал взаймы огромную сумму. Часть долга тот ему вернул. А часть не успел. Срочно выехал за границу. А почему ты спросил?

Я рассказал о заграничной коллекции.

- Не могли ли люди Соломона охотится за ней, чтобы отобрать в счет уплаты долга?
- Ну, нет. Вернее всего наш олигарх сам передал эту коллекцию из- за границы в счет долга. Он знал, что Соломон доверяет Золотову. Поэтому и интересовался, в какую сумму он оценит камни. Соломон мог ведь и снизить цену коллекции. И тогда останется часть долга. А если к коллекции приложить оценку Золотова, то Соломону будет нечем крыть. Я так думаю.
- А если люди Соломона хотели не допустить оценки коллекции, чтобы потом снизить ее стоимость?
- Не забывай, что были еще и люди нашего олигарха. А это уже война. Нет, на это они не пойдут. Вернее всего, коллекцию хотели перехватить люди со стороны.
- Жора, ты не знаешь – кто?
- Таких очень много сейчас развелось. Разве угадаешь? Иди спать. Пусть следователи мучаются. Им за это деньги платят.

Я вышел на улицу. Посмотрел, как Жора поднялся к себе. Да, на сегодня пока все. Посмотрел на квартхаус. Поднял глаза на третий этаж. Бедная Ксюха! Я отыскал глазами крайнюю комнату, где нашел ее.
Волосы зашевелились у меня на голове. На лоджии стояла девушка и смотрела на меня. Я кинулся в дом. Паренек, умаявшийся за день, похрюкивал за стойкой, подложив локоть. Я вошел в лифт и вытащил дубинку.

Что за мистика! И тут я вспомнил. Белые длинные волосы. А у Ксюши были каштановые кудряшки. У меня отлегло с души. Не мистика! Тогда кто?
Опять спустился по лестнице на третий этаж. Балконная дверь была открыта. В комнате явно ощущался запах сильных духов. Таких дорогих у Ксюши не было. Я включил свет. Никого. Обошел весь этаж. Ага, вот. Входная дверь открыта и оторвана печать. Может сквозняк? Я вышел и прилепил печать на место. Мистика! Может, с устатку показалось? Надо пойти поспать.

* * *

Долго ворочался, прежде чем заснуть. Нет, девушка была точно. Если ее не было на третьем этаже, значит, она просто по внешней лестнице перешла на другой. Или вышла через опечатанную, но открытую дверь к лифту. Завтра проверю.

Проснулся только в одиннадцать. Первым делом позвонил Лолите. Ответила Ната.

- Дядя Рафа, а мама еще спит.
- Ната, не буди ее. Пусть выспится. Потом она болеть сильно будет. Давай ей горячий чай с лимоном. Поняла?
- Да.
- Умничка! Из квартиры не выходи. Дверь никому не открывай. Я вечером приду. Ключ у меня есть.

Сразу зашел в подвал к Жоре. На входе висела табличка: «Клуб не работает по техническим причинам». Рассказал про белокурую девушку на лоджии. Попросил дать еще одного паренька на подмену, пока не выздоровеет Лолита. Жора тут же позвонил по сотовому.

Первым делом поднялся на четвертый этаж. Все закрыто. Поднялся выше к бассейну. Никого. Спустился на лоджию четвертого этажа. Дверь закрыта изнутри на замок. Я огляделся. Возле дома никого не было. Ударил дубинкой по стеклу. Просунул руку и открыл замок. Такая же комната, как у Ксюши, только отделка побогаче. Дверь в коридор приоткрыта. Странно. Дошел до входной двери. Запасных ключей у меня не было. А дверь и изнутри открывается только ключом – пластиковой картой. Можно еще открыть набором кода. Но и код я не знал. Коды устанавливали хозяева.

Взломать такую дверь практически невозможно. Даже взрывчаткой. Восемнадцать стальных пятисантиметровых штыря уходили при закрытии на метр в бетонные стены по всему периметру. Дверь можно снести только вместе со стеной. Легче через окно войти. Вот как я. Еще раз проверил замки. Все закрыто. Ручные задвижки закрыты.

Стоп. А почему? Кто их закрыл? Ведь снаружи этаж опечатан. Жора и я лично опечатывали этаж, когда слесарь устранил протечку в туалете в прошлом месяце. Мы проверили все помещения. На этаже никого не было. Даже кошки. Да она и не смогла бы закрыть тяжелые задвижки. Тогда кто их закрыл? Печать на входе не сорвана. Значит, закрыл тот, кто не хотел гостей и у кого были ключи от лоджии. То есть хозяева. Только у них есть полный комплект ключей. А хозяйка, дочь олигарха, в Англии. По последним слухам. Может, приехала? Тогда почему не объявилась? А не она ли стояла на балконе лоджии? Надо найти ее фото. Да и Лолиту уже пора навестить.

* * *

Лола сидела на диване и рассматривала экран выключенного телевизора. Я открыл дверь ключом, взятым у Наты. Лолита, увидев меня на пороге, приложила палец к губам. У нее на коленях покоилась голова спящей дочурки. Та и во сне не хотела расставаться с больной матерью.
- Как ты?
- Уже хорошо. Горло только болит. – прохрипела Лола.
- Это, наверное, от ледяной воды из холодильника. Ты выпила вчера почти три литра.
- Я ничего не помню. Что со мной?
- А что последнее ты помнишь?
- Я вышла из парикмахерской. Ко мне подошли два незнакомых плотных мужчины и сразу схватили под руки. Один из них приложил к лицу платок с хлороформом. Дальше у меня провал. Потом увидела тебя и дочку.
- Они тебя оттащили в подвал твоего же дома и сделали укол наркотика. Очень большую дозу. У тебя зрачки были как точки. Я тебя принес сюда.
- Да нет, дорогой. По платью своему поняла, что не принес, а волоком притащил.
Я покраснел.
- Ты очень тяжелая.
- Да ладно. Спасибо, хоть не за ноги тащил, шишек нет на голове. Но трещит ужасно. Ты в подвале не видел мою сумочку?
- Нет.
- Значит, это грабители. Да там у меня и денег то было чуть- чуть.
- Нет, Лола. Это были не простые грабители.- И я ей рассказал о событиях в доме. Для достоверности дал пощупать огромную шишку на затылке.
- А сейчас я иду к Бобу, своему другу. Он охраняет редакцию газеты. Хочу посмотреть их архивы.
- Зайди потом ко мне. И, пожалуйста, поищи сумочку в подвале.
Сумочки не было. Но вот в редакции повезло. Боб мне очень обрадовался.
- Как дела на службе у олигархов?
- Не очень.
- Что так?
- Потом расскажу. Неприятности у меня. Девушку в доме убили.
- Неужели Ксюху?
- Да. – Нервно выдавил я.
- Сочувствую. И понимаю. А что пришел?
- Да видел я там девчонку одну. Белокурую. По описанию похожа на дочь олигарха. Нужно ее фото.
- Это ты попал прямо в дырочку. Пойдешь в отдел криминальной хроники. Спросишь Стаса. Скажешь – я прислал. Он мне стольник должен. Баксов.
Стас что- то строчил на клавиатуре ноутбука.
- Что надо, мальчик?
Я обиделся.
- За деньгами пришел. От Боба. – Достал из чехла дубинку и выразительно постучал по краю стола.
Стас оторвался от компьютера и начал испуганно озираться.
- Слушай, мужик, честно! Получу гонорар – ему первому отдам! – Вот так бы сразу! А то мальчик, девочка!
- Да пошутил я. Я по делу.
- Ну, и шутки у вас с Бобом. Он позавчера прислал с посыльным патрон в конверте. Я подумал – черная метка от бандюков. ФСБ вызвал. Стал просить, чтоб посадили хоть на время. Хорошо у них свободных мест не было! Потом Боб признался. А ты с дубьем на меня наезжаешь. Нервы у меня! Не забывай, кем я работаю! Что я не на стуле, на бочке с порохом сижу. Ладно, выкладывай, что у тебя?
- Фото дочки нашего олигарха надо.
- Давно по нему не писал. Как он там в Англии? Встречался с ним, что ли? – обрадованный Стас болтал без умолку. Протянул мне толстенную папку.
- Садись вон за тот стол. Что непонятно – спрашивай.
Я начал листать с конца. А зря. Самое интересное было в начале папки. По времени – два года назад. Статья называлась: «Скандал в благородном семействе».
Некоторые места меня особо заинтересовали.
«Через два года после свадьбы, Светлана, дочь олигарха, подала на развод. Но сразу после этого ее муж, Никита Шниперсон, сын известного предпринимателя, Льва Абрамовича Шниперсона, исчез вместе с сыном Светланы и всеми документами, включая все газовые и нефтяные акции олигарха, переведенные на его имя.»
И вот дальше.
«После перенесенного нервного потрясения у Светланы начались приступы шизофрении. Она была помещена отцом в клинику в Англии, где находится и по настоящее время».
Так, так, так. Значит, ребенку сейчас четыре года. Что же это вырисовывается?
Я еще раз глянул на фото в вырезке. Все точно. Плотная фигура, длинные белые волосы. По всему выходит, что это она была на лоджии.
И что- то слишком много Львов Абрамовичей. Золотов, Шниперсон. Сейчас сменить фамилию – дело двух недель. И как спрятался! Под носом у тех, кто его ищет. А может и не прятался он вовсе? Квартиры то покупали, когда родней были. Вот и купили соседние этажи. Это они уж потом поссорились.
А наезжают на него сейчас, чтобы выбить из него место, где он прячет своего сына и внука олигарха. Возможно, коллекция была только средством проникнуть в его квартиру!
Значит, все- таки люди олигарха. Да, как говорится, как волка ни корми, а у осла все равно длиннее. Как ни далеко сидит Светин папа, а ручками дотянулся до квартхауса. И эти ручки сейчас выбивают из бедного Левы честные признания. А сейф тогда зачем выдрали? Может, думали там найти намеки, где сын и внук?
Подведем итоги. Дочка посылает своих шестерок к Лолите, чтобы забрать запасные ключи. Нет! Это мы уже проходили. Им не нужен ключ к двери Золотова. Он им сам откроет. И тут меня осенило! Закрытые затворки на четвертом этаже изнутри! Она там жила! И возможно и сейчас там. И даже не одна. Я ведь не обыскивал. А ключи они сперли не для того, чтобы открыть третий этаж, а чтобы никто не мог открыть, даже случайно, или из любопытства, четвертый этаж!
Вот из- за чего пострадала Лолита. Хотя нет! У меня ведь тоже был ключ от сейфа. Могли бы у меня взять. Значит, ее нейтрализовали просто, чтобы она не пришла на смену и не помешала. Им было нужно, чтобы не велась запись, когда они будут проворачивать свои черные дела. И они этого добились. Я отдал папку Стасу и поспешил к Лоле.
- Значит, ты предполагаешь, что они и сейчас могут быть там, на четвертом?
- И даже уверен. Хорошо, что я не обыскивал комнаты. Они бы и меня накормили герычем. Что бы я сделал с одной дубинкой?
- Пошли сейчас туда. Немедленно. – Лола сделала попытку встать. Побледнела и откинулась на подушку. Растерянно улыбнулась.
- Ну, хорошо. Тогда подай мне из кухонного шкафа банку с горохом и книжку «Кулинарные рецепты». Я принес.
Она достала из банки пистолет «Гюрза». 18 патронов, пробивает титановую броню. Пистолет- змея для ФСБ. Открыла посредине книгу. Там в гнездышках лежали пять снаряженных обойм. Две она протянула мне.
- С прошлой службы осталось. Я же была майором ФСБ,- скромно сказала она,- Надеюсь, умеешь обращаться? Услышишь шум, стреляй прямо через дверь. Эта машинка мотор грузовика насквозь пробивает, не то, что дверь.

* * *

Я опять через лоджию проник в комнату на четвертом этаже. Тишина. Выглянул в коридор. Никого. Подошел к выходной двери. Внутренние засовы закрыты. Так, начну с дальнего конца коридора. Шел к дальней стене и прислушивался. Пистолет держал наготове. Машинально считал шаги. Пятьдесят восемь. Стоп! Должно же быть сорок восемь! Коридоры всех этажей одинаковые. Почему на четвертом на десять шагов длиннее, чем на третьем? Интересно.
Первая дверь. Открываю. Не захожу. Просматриваю в дверь слева, потом справа. Захожу. Шкафы. Диваны. Никого. И так восемь комнат. В девятой был кабинет. И стоял сильный запах духов. Знакомый запах. Я насторожился. Она только что была здесь!
Где? Опять шкаф, диван, даже холодильник. Никого. И в семи следующих комнатах тоже. Не было больше и запаха духов. Два туалета и две ванные комнаты с огромными джакузи тоже пусты. Я занервничал. Она здесь и ее нет. Что- то я недопонимаю. Я вышел через лоджию. По лестнице спустился до первого этажа.
Прошел в вестибюль. Присланный Жорой паренек что- то рассматривал на мониторе.
- Что ты там разглядываешь? – он засмущался.
- Да девушка тут купалась в бассейне.
Наверное, Розита.
- Черноволосая?
- Нет. Блондинка. Пухленькая такая.
- ЧТО?!!
Я, значит, ее ищу по комнатам, а она спокойно купается в бассейне. Какая наглость.
- И куда она делась?
- Ушла вот по этой лестнице. Ей позвонили, и она ушла. А что случилось?
- Нет. Ничего.
Позвонили. Значит, еще кто- то был на этаже. Он позвонил, что я спустился на первый этаж. Она просто через лоджию вернулась назад. Я бы ее поймал, если бы не спускался вниз, а поднялся к бассейну. Но где они прячутся на этаже?

Я пошел к Лолите.

* * *

- Нарисуй мне схему четвертого этажа.
- Вот.
- Как ты осматривал комнаты?
- Начал с первой. Потом в следующую через коридор. И так, зигзагом, до конца.
- Понятно. Они увидели у тебя пистолет. Решили не рисковать и не связываться с тобой. Когда ты осмотрел комнату с выходом на лестницу и перешел в другую, туда перешла Светлана и поднялась к бассейну.
- А остальные?
- А остальные просто перешли в любую из осмотренных тобой комнат. Ты же не возвращался.
Как просто. Когда знаешь, как.
- Осматривать надо только вдвоем. Один держит под прицелом коридор, другой – осматривает комнаты.
- А что ты скажешь о разной длине коридоров?
- Это еще проще. Ты почему- то решил, что комнаты с лоджиями находятся друг над другом. А я помню, что они смещены. И если на четвертом этаже комната с лоджией последняя, то на третьем она предпоследняя.
- Но я точно помню, что когда вышел из комнаты на третьем этаже в коридор, справа была стена.
- Сколько комнат ты осмотрел на четвертом этаже?
- Восемь и восемь. Шестнадцать.
- А на третьем?
- Семь и семь. Четырнадцать.
- Значит, на третьем, за стеной, еще две комнаты. Ищи вход в них.
Как у нее все просто. Ищи. Где искать? Стены кругом. Монолит метровый.
Я вернулся в квартхаус.
Первым делом поднялся на третий этаж. Мне уже порядком надоело лазить по лоджиям и я аккуратно срезал на входной двери печать из пластилина. Потом подогрею на зажигалке и прилеплю снова. Дверь легко открылась. И первое, что я ощутил, это был запах поджаренной ветчины. Я осторожно открыл дверь кухни. Запах усилился. Потрогал элементы плиты. Один был еще горячий. Готовили совсем недавно. Открыл холодильник. Так и есть. На второй полке лежал большой кусок ветчины. И свежий срез. Я вышел в коридор. Дошел до его конца. Осмотрел стену. Ровная белая поверхность. Без единой щелочки. Простучал сверху донизу. Везде звук одинаковый. Но теперь я уже не сомневался, что комнаты за стеной есть. Где еще может быть вход? Из соседних комнат! Я вошел в бывшую спальню Ксюши. Вышел на лоджию. Как это я раньше не сообразил. От края лоджии до конца дома было еще метров шесть. Если отнять ширину двух стен по метру, будет как раз стандартная длина комнаты в четыре метра. Но где вход в комнаты? От лоджии до угла идет гладкая кирпичная стена. Окон нет. Значит они на тыльной стене и отсюда не видны. Внутри комнаты около нужной стены стояло только кресло. Две картины. Под ними тоже чисто. Простучал всю стену. Нет. Пол паркетный. Залит лаком. У стены – ни единой трещинки. И тут я заметил на деревянном плинтусе следы ножа. Кто- то пытался отковырнуть плинтус. Значит, я не первый осматриваю эту стену. Перешел в комнату напротив. Повторил все обследования с тем же результатом. Если туда и есть вход, то только не через эти стены. Сверху или снизу от соседей? Никакого смысла. Снаружи? Это надо быть скалолазом. Я понимал, что вход есть, но не понимал где. Все возможные места для потайных дверей я обследовал. Я достал сотовый. Рассказал Лолите о грустных результатах и запахе ветчины. Она стала задавать вопросы.
- Какие окна в этих комнатах?
- Чем покрашены стены?
- Из какого они материала и какой толщины?
Я сказал. Позвонила она мне минут через десять.
- Я нарисовала для себя план коридора и, кажется, поняла, где располагается вход.
- Где?
- Толщина стен один метр?
- Да.
Тогда вход ищи не в стене, а в дверях.
- В каких?
- Которые ведут в эти комнаты. Ты говорил, что двери заподлицо с коридором. Значит, ищи в боковинах порожка фальшивые панели. Вернее всего они будут сдвижные.
Я кинулся в комнату Ксюши. Простучал боковины. Нет. Вернулся в комнату напротив.
За правой панелью была пустота. Я вам забыл сказать, что у меня абсолютный слух.
Нет, я не пою и ни на чем не играю. Кроме нервов. Но в совершенстве знаю ноты. Все семь. Вот так благодаря еще одному моему таланту и была решена эта загадка тайного входа.
Я нажал на панель, и она сдвинулась. За ней стоял человек с пистолетом. От неожиданности я чуть не испустил дух. Руки у меня поднялись автоматически. Я покрутил носом. Извиняюсь, был не прав. Дух я все- таки испустил. А может быть и кое- что еще. Но времени разбираться, уже не было. Я лихорадочно вспоминал слова молитвы. Ведь говорила мне бабушка, учи, олух, учи. Пригодится.
Мужчина пистолетом указал мне на кресло. А, это он поглядел на мои колени. Сквозняк, наверное, в дверях сильный, вот и дрожат.
- Сядьте. Так это Вы Скиба?
- Да.
- Похвально. По рассказам Ксюши вы представлялись мне более… простым.
- Да, я более простой.

- Ну, кроме Вас, разгадать секрет этой двери не удалось пока никому. Даже Ксюша не знала о ней.
- А что там?
- Там, молодой человек, мой кабинет. А я, как Вы догадались, Лев Абрамович. Значит, Вы хотели жениться на Ксюше? Славная была девушка. Если бы не эта кобра Светка… Ценой своей жизни Ксюша спасла мою. Пока Светка ее пытала, я успел скрыться.
Значит, все- таки Светлана была здесь.
- Как это было?
- Ну, что ж. Вы имеете право знать, как была убита невеста. Мне должны были передать на оценку коллекцию камней от отца Светланы. Такое чистое, светлое имя, а досталось гниде и психопатке. Она подкупила одного из бывших посыльных ее отца, который бывал у меня. Я решил, что он принес коллекцию. Впустил его. Мы вошли в эту вот комнату, и он прямо на пороге ударил меня по голове. Я упал. Он пошел впускать Светку. Пока он ходил, я очнулся и спрятался в кабинете. Остальное видел уже на экране мониторов. Здесь у меня везде спрятаны видеокамеры.
Не найдя меня в комнате, они ворвались в комнату Ксюши. Она только пришла из бассейна и собиралась на свидание. Они требовали сказать, куда я спрятался. Сначала они подумали, что я сбежал через лоджию. Но ее подельник уверял, что захлопнул дверь в коридор, и дверь не открывалась. Да и Ксюша твердила, что не знает. Светка рассвирепела, бросилась на Ксюшу и свернула ей голову.
Потом они вернулись в комнату и обнаружили мой ложный след. Вот его, вы, молодой человек, не нашли. Вы открыли только ближнее к стене окно. А во втором, дальнем окне, снаружи к подоконнику прикреплена веревка с узлами. Тогда они и решили, что я спустился по ней. Так сработал мой страховочный ложный след. Они еще обыскали все комнаты, нашли в туалете сейф, вырвали его и унесли. Сейф, кстати, тоже фальшивый. Он цельнолитой и пустой. Вскрыть его можно, только разрезав пополам.
- А что они искали? Ее сына?
- Нет. Сын ее не интересовал с рождения. Его даже выкармливала нанятая мной нянька. Она искала газовые и нефтяные акции. До этого они обыскали дом и офис моего сына Никиты, но акций не нашли. Зато нашли две мои расписки на получение документов. Но это были совсем другие документы. Вот они и пришли сюда.

И тут он, видимо, увидел мои расширившиеся от ужаса глаза, направленные на дверь. Он стал поворачиваться, и тут прозвучали выстрелы. Золотов упал на меня и этим, видимо, спас от еще двух выстрелов. Под прикрытием тела мне удалось выхватить пистолет. Я выстрелил наугад в сторону двери. Послышалось падение сначала одного тела, потом второго. Наконец, мне удалось выбраться из кресла.
Труп Светки с дырой в груди лежал у порога. За порогом лежал ее подельник. У него снесло полголовы. Да, талант не пропьешь. Не зря меня учили в спецшколе стрелять. Хотя там по жалким фанерным мишеням у меня не очень получалось. Зато каков результат по настоящим, живым! Одним точным выстрелом сразу двоих! Выучка и тренировка!
И тут началось! Опергруппа, скорая, ФСБ. Пожарные почему- то приехали последними.
Мы сидели с подполковником Старовым в зале у Жоры. Прислуживала нам Розита. Я запивал толстенные бутерброды с черной икрой по очереди кофе и чаем. Рубленную ветчину, чтобы не портить вкус, ел без хлеба. В промежутках между икрой и ветчиной я рассказывал, как мне удалось раскрыть тайну убийства своей невесты.

После этого прошло уже два года. Мы с Лолитой также охраняем квартхауз. Скоро у нас с ней будет мальчик. Наташе сделали операцию за границей и она теперь совершенно здорова. Называет меня папа Рафа, а дразнит - Скибка. На отдых мы с ней и Лолой ездим на шикарных джипах. В моем стоит мотор на 750 лошадей. Я всем объясняю, что могучий мозг должен возить могучий двигатель. Да, еще мы откупили у олигарха четвертый этаж. Получилась у нас работа на дому. Вы спрашиваете, откуда такие деньги?
Ах, да! Я забыл тогда рассказать следакам и ФСБ о входе в две тайные комнаты. Золотова похоронили. Этаж чуть позже занял его сын с внуком. Но до их приезда я кое- что нашел в тех комнатах. Так, по мелочи. Пара сейфов, камешки разные. Но Золотов врал, что давал расписку не за те документы. За те самые.

Глава 2.
Это мы проходили…

Пришлось открыть дверь. Она подняла голову, глянула на меня своими небесно- голубыми глазищами и снова заорала диким голосом. Шатаясь, сделала несколько шагов по ковру и упала набок. От такой жары не только люди могут сойти с ума. Вон, в тени сорок градусов. Я глотнул уже теплую минералку, полбутылки вылил на голову, остаток плеснул на лежащую Марго. Она опрометью бросилась под стол. Почему кошки так не любят воду?

Я, человек с приставкой «бывший», опять направился в душ.
Бывший сержант- танкист, бывший студент- филолог, бывший сотрудник аналитического отдела. Если вы нарисовали сейчас себе могучего агента 007, ладонью убивающего слона, то ошиблись. Ладонью я даже по мухам не попадаю. Метр с шапкой, сорок с папкой – так меня дразнили мои недруги по отделу.

Немодно там было дружить. Карьеру не сделаешь. В смутное время после путча отдел разогнали. Пользуясь неразберихой, недруги, после приказа о расформировании, перли по домам все, что смогли отодрать от пола. Кресла, стулья, ксероксы, сканеры и компьютеры. Дураки, они не знали, что я повынимал и еще раньше унес все жесткие диски с компьютеров не только нашего, но и соседних отделов. Они прекрасно уместились в два кейса. Будут знать, как отказываться от ночных дежурств!

Друзья зовут меня Коляныч по отчеству, девушки – Рафа, недруги – Скиба. Знакомые никак не зовут, особенно в гости. Обидно, однако. Борщ я ел последний раз в прошлом году. Так как я детдомовский, своего жилья у меня нет. Поэтому живу там, где сторожу. На дачах новых русских. С последней особенно повезло. Хозяина киллеры завалили, а его супружница с испугу аж в Австралию умотала. Мне заплатила за год вперед. А я здесь уже второй.

Сделал в душе воду погорячей. Это мой секрет. После горячей воды дольше в жару ощущаешь прохладу. Возьмите себе на заметку. Не жалко. Я вам потом еще несколько секретов выдам. У меня их много. Я не партизан. Я все расскажу.

Деньги за год кончились за два месяца. Странно. Вроде не шиковал. Наверное, их инфляция съела. Это успокаивало, но не кормило. Оказывается, есть хочется каждый день. Раньше не замечал. Заметил, только когда сварил последний суп из красного льда морозилки.

Написал кричащую и молящую статью в газету: «О бедственном положении русской интеллигенции в России». Три дня бродил по редакциям. Дальше секретаря не пропускали. А секретари посылали. Кто куда. В зависимости от настроения и уровня воспитанности. Воспитанные посылали дальше, так как слов больше знали.

Вспомнил про диски. Отыскал в огромном письменном столе три ноутбука хозяина. Два вообще нераспечатанные. Их я потом продал. Я за год вообще много чего по мелочи продал. В основном ненужные вещи. Из нужных осталось только четыре: холодильник, кресло, диван и огромный дубовый стол в хозяйском кабинете. Он ни в одну дверь не пролазил, поэтому и перешел в категорию нужных вещей.
На третьем ноутбуке стояли шикарные программы и спутниковый Интернет. Его я и приспособил для своих нужд. Для начала узнал фамилии дачников из соседнего поселка. Нарыл на украденных дисках из органов на них компромат. Начал торговать. Вообще- то, если продавать компромат с целью обогащения, то это называется шантаж. Я же торговал, чтобы не сдохнуть с голоду. Это уже честная коммерция. А я – коммерсант. Много не просил - по десять долларов за лист.

Схему получения денег, а это самое сложное в нашем деле, разработал сам. Чем очень горжусь. Я вообще на голову свою давно не жалуюсь. Это ведь она меня и кормит и поит. Все остальное у меня похуже. Родители мои тайные не постарались.

А схема сбыта товара была гениально простая. Я узнавал номер сотового своей жерт… , клиента, ловил его на улице, устраивался за спиной и звонил. Разговор тоже вел по стандартному сценарию. Мол, дорогой друг(подруга)! Вы помните такое имя? Да, это с ним(ней) вы переспали на (далее следовал адрес). Откуда мне это известно? Наша фирма снимает комнату в бывшем здании КГБ, а листок с доносом на Вас завалился между столами. Я бедный стажер. Мне очень нужны деньги. Я с удовольствием продам этот листок вам. За сто баксов. Если вы не хотите, то вашей жене(мужу). Уверен, она(он) даст больше. Копии? Извините, но у меня даже на копии денег нет. Вы согласны? Зайдите в первый подъезд справа. Положите деньги на подоконник лестничного окна и поднимитесь на четыре этажа по лестнице. По моему звонку спуститесь и на месте денег заберете листки с доносом.

Здорово я придумал? То- то же! Я ж говорю, что мозги у меня хорошо смазаны.
Полгода жил довольно безбедно. Даже хотел повысить цены, чтобы начать копить на свое жилье.
Но тут начались сбои с продажами. Клиенты стали меня посылать. Не за деньгами. Хуже. Я забыл, что компромат быстро устаревает. А нового у меня не было.


* * *

Вода из водогрейки аж свистела. Струи кололи иголочками. Хотелось петь. Под музыку. Черт, какая музыка? Я ничего не включал. Это же сигнализация!!!

Я выскочил из душа в чем был. А был я ни в чем. Заметался в поиске хоть чего- нибудь. В смысле одежды. Сорвал со стола скатерть и кинулся к двери. Гостей не было уже с полгода. Кто это мог быть? На мониторе слежения за входом увидел открытую дверь. Перед ней лежал человек. Этого не может быть! Там же сигнализация со сложнейшим кодом!

В одеянии римского императора, не помню его имени, я осторожно пошел к воротам. Такие двери без труда выдержали бы даже таран танка. Сигнализацию я поддерживал в исправном состоянии за свой счет. На это хозяйка денег не оставляла. Да если бы и оставила, я бы проел их еще в первый год. Несмотря на маленький рост и впуклый живот, поесть я люблю. Особенно вкусно. Люблю и выпить. Коньяку. Но никто не предлагает.

Прямо перед дверью лежала голая девушка. Ну, не совсем, конечно. Но розовый пеньюар был нараспашку. Это я сразу заметил. То, что она мертвая, я понял чуть позднее по повороту головы. На 180 градусов.

Глаза ее смотрели на меня. Она улыбалась. Ничего себе так, красивая девушка. Мне бы такую. В смысле, живую только. Но у меня и мертвая вот первая за полгода.
Не думайте, что я вот так, стоял и ею любовался. Наверное, вы забыли, что я пять лет отработал в органах, да еще в аналитическом отделе. А там таких, кто читает по слогам, не держат. Только по словам, не ниже!

Я еще за десять шагов до нее решил, куда ее спрячу, если она мертвая, и - кем представлюсь, если живая. Что- что, а поговорить с девушками я умел.

Что ж, раз не повезло и в этот раз обзнакомиться, придется вам, мадам Неизвестная, полежать в убежище. Это придурь моего хозяина на случай атомной войны. Придурь- придурью, а по отделке это убежище получше верхних этажей дачи будет. Вход в него был из фонтана. Небольшой такой фонтанчик в парке у беседки. А нажмешь на нужный камушек и плита отъезжает вместе со струей.

Пожалте, господа, в преисподнюю. Темно там. Света нет. Я так и не нашел, где он включается. С фонариком я излазил все закоулки вдоль и поперек. Морозильник там был - прям пешком по нему ходить можно. Но тащил я красивую девушку не в морозилку, а в газовую печь, которая убежище обогревала зимой. Газ подавался из огромной закопанной цистерны.

Ну, вот, мадам, приехали. Тащил я ее за ворот пеньюара, чтобы, значит, она головой ступеньки не считала. Как на салазках. Шелковый, наверное, пеньюар. Скользкий. Да какая разница, все равно сгорит. Печь загудела ровно и басовито. Окно печи узковато. Если по- христиански пихать, ногами вперед, может зацепиться. Впихнул головой вперед по- басурмански. Бог простит.

Счетчик в голове, включенный еще у ворот, показывал три с половиной минуты. Пора уже заявиться представителям власти. Не на ужин же убивцы мне ее подбросили, это же не кусок колбасы. Хотя от куска, да побольше, я бы не отказался.
А почему я ее сжигать потащил? Вы что, детективов не читали? Там же во всех написано, что труп подбрасывают, чтобы его на кого- нибудь повесить. В данном случае на меня. Потом они (злодеи), звонят в уголовку. Та приезжает и… А трупа и нет! А вы говорите. У меня ж голова! Четыре минуты.

Черт! Четыре минуты, а на мне еще даже трусов нет. Закрыл фонтан и галопом влетел в кабинет хозяина, который служил мне спальней.

Черт, диски! Ведь обыск будет! Трусы, джинсы, майка. Два кейса с дисками. Бегом опять к фонтану. Отодвинул, бросил вниз кейсы, закрыл. Бегом в дом.

Уф- ф- ф. Подъехали они, когда шла десятая минута. Не очень быстро, однако. Я даже считать в уме замучился. Без сирены подъехали. С третьего этажа дачи я их прекрасно видел. Иномарка и газик. Надо идти встречать. Вон их сколько из газика повылазило. Цельный взвод.

- Кто там?
- По вызову, откройте.
- Никого нет дома, - решил я поиграть в дурачка.

Черт его знает, может, уедут.

- А ты кто?
- Я сторож.
- А хозяева где?
- Хозяйка в Австралии. Езжайте к ней туда.
- Ты нам дурочку не гони. Давай открывай. У нас постановление на обыск.

Ого. Да, ребята хорошо подготовились. Явно не сегодня с утра. Кто же ты такая милая, если на тебя такие бабки на подкуп органов бросают? Ну, это мы скоро выясним.

- Подсуньте под калитку.
- Я тебе сейчас подсуну, я тебе такого подсуну, ты до самой дачи с воротами в обнимку лететь будешь. Коля, взрывай к чертовой матери!

Я быстро щелкнул замком. Передо мной стоял улыбающийся опер. Никакого Коли рядом не было.

- Убойный отдел. Подполковник Старов. Ваши документы?
- Так в доме они.
- Пройдемте.- Он невежливо поднял меня, развернул и дал пинка.

Очень больно. Точно под копчик! За разговоры. Я пинок запомнил. Есть у меня в голове раздел под названием «Смертельные обиды». Этот пинок будет под номером два. Под номером один записана соседская Лилька. Я ее год назад затащил в дом, напоил газировкой, даже скормил заначку – трехмесячное заварное пирожное из морозилки. А она все выпила, сожрала, разобрала постель и послала меня в душ. Пока я натирал мочалкой интимные места, она спокойно ушла домой. Никак, правда, до сих пор не решу, какой из придуманных мной террористических актов против нее привести в действие. Один лучше другого.

- Так, а кроме паспорта, еще документики имеются?
- Да, вот. Удостоверение об окончании двухмесячных курсов. Присвоено звание «Охранник», без права ношения оружия.
- Ну, еще оружия нам не хватало! Кстати, оружие в доме имеется?
- Да, полный набор!

Опер вскочил. Вся его бригада, шустрившая по шкафам, застыла в напряженных позах рысей перед броском.

- ГДЕ?!!
- Пройдемте за мной. Покажу, - и повел их в кухню.
- Вот. Полный набор холодного оружия.
- Значит, мы еще и издеваемся над представителями власти?
- Вы спросили – я ответил.

Опер начал ходить вокруг меня кругами. Я старался быть к нему лицом. Не дай бог придется записать его под номером три. Мне даже представить было страшно, что я с ним сделаю. Мои двойные враги долго не живут. Правда, таковых у меня пока не было.

Обыск и допрос длились до вечера. Бригада переместилась из дома в парк. За фонтан и горевшую печь я не беспокоился. Печь была опробована мной не раз. Дым от нее полностью поглощал мощный фильтр. Очищенный горячий воздух через вентиляцию уходил в атмосферу. Без запаха и без цвета.
Мы с опером дошли уже до пятого колена моего генеалогического древа. Дальше я не знал. Это его опечалило. Он постоянно ждал доклада своей группы. Я знал о чем. И он знал о чем. Доклада не последовало. За собак я не беспокоился. Пока шел к воротам открывать, я высыпал на дорожку, по которой тащил труп, целую банку перца. Наконец вся бригада собралась вокруг нас. Что- то у них не срослось.

- Очень приятно было с тобой познакомиться. Завтра мы продолжим знакомство. Чтобы ты без нас не скучал, с тобой подежурит сержант Быкуля.
- А что собственно произошло? Что вы ищете?
- Этого тебе пока знать не надо. Когда надо – тебе все скажут.

Капитан подошел к оперу и начал ему шептать на ухо. Я уловил только слова: “ошиблись», «соседняя дача», «труп».

- Что ж ты не проверил?
- Так команды не было.
- Все за мной, немедленно, - вся оперативная бригада улетучилась.

Сержант сразу же нагло влез по пояс в холодильник.
- Ты что, его размораживаешь? Где продукты?
- Нет, это его обычное состояние. Я его особо работой не нагружаю.

Сержант с оскорбленной рожей плюхнулся на диван.

- Малец, включи телевизор.
- Он уже год не работает. Если б работал, я бы его давно продал.
- Так, что ж ты…
- Денег нет. Давай деньги, завтра отремонтирую, - сержант протянул прокуренную дулю.

Через десять минут он уже храпел. Я поднялся на третий этаж. В наступающей темноте по территории соседней дачи бегали суетливые фонарные лучи. Так. Порядок. Идем выключать печь.

Надо бы уже поменять батареи в фонаре. Тусклый свет еле пробивал до середины убежища. У печи было посветлее.

Потом что- то вспыхнуло у меня в голове. Но светлее не стало.

* * *

Очнулся я уже связанный по рукам и ногам. Когда удалось навести в глазах фокус,
волосы зашевелились у меня на голове. Возле печи сидела девушка! Мой труп! А где пеньюар? Что- то не то. Девушка моя, но в другой одежде. И живая! Мистика! Надо разобраться. Девушек я никогда не боялся. Даже живых.

- Ты кто? – язык у меня во рту ворочался с трудом, даже хуже, чем мозги.
- Зачем ты убил ее?
- Кого ее?
- Кого ты сжег в печи.
- А кого я сжег в печи?
- Мою сестру.

Ага, теперь ясно, откуда сходство.
- Я ее не убивал. Я сторожу эту дачу. Ее убили у ворот. Злодеи. Потом они вызвали уголовку. Меня хотели подставить. Чтобы следаки не нашли труп, я его сжег.
- Чем это докажешь?

Чем, чем… Мысли, как и голова, были разбиты сковородой, которую она так и держала в руках. Почему женщины не могут выбрать более приличного оружия, лом там, или лопату, на худой конец. Как- то неприлично рассказывать потом, что тебя вырубили… кастрюлей! Хотя нет, после лома я мог бы и не очухаться. Не мой это уровень.

Да, так чем я могу доказать? Ломы, кастрюли, вилки, ложки. Черт, ни одной свежей идеи! Надо еще потянуть.

- А что надо доказать?
- Что это не ты убил ее у ворот.

Ворота! Они же под сигнализацией. Запись на мониторе! Йес!

- Есть запись на мониторе. Ворота под наблюдением видеокамеры.
- Покажи.
- Пойдем в дом. Только тихо. Там сержант спит. Дежурный. Его опер оставил.
- А что – были следователи?
- А то! Через пять минут приехали! Я же говорю – подстава!

Она развязала мне ноги. Но сковородку не бросила.
Как же я вовремя вспомнил про запись видеокамеры! Это я оперу лапши навесил, что не работает здесь ничего. И сам, дурак, в это чуть не поверил!
А кино оказалось интересное! Правда, покадровое. На первом открывается калитка. На втором появляется труп, еще живой. За ним нарисовалась явно мужская фигура в маске. Его руки тянутся к голове трупа. И труп, наконец, становится трупом. Фигура исчезает. Включается сигнализация. Подбегаю я и тащу труп за шиворот в кусты.

Она развязала мне и руки. Я оправдан. За окном уже совсем темно. Я проводил ее до двери под ритмичный храп сержанта. Захлопнул калитку. И только тогда вспомнил. Я же не спросил ее адреса! Эх, если бы не сержант. Занял диван, скотина.

Долго ворочался в кресле. Мозги начали с опозданием прокручивать ситуацию. И как шипы, вылезли вопросы:
- Как труп открыл кодовый замок?
- Кто открутил трупу голову?
- Зачем???
- Кто сестра трупа?
- Как сестра вскрыла кодовый замок в убежище?
- Почему меня хотят подставить?!

К утру план дальнейших действий был готов. Так я это не оставлю. Будь менты порасторопнее, я сидел бы не в кресле, а на нарах в душной камере. И даже без кондиционера. Лопухам он не положен. А то, что умного человека невозможно посадить, я был твердо уверен.

* * *

Утром сержант на вопрос о кофе, наткнулся на мой ответный непрокуренный кукиш. Это его обидело вдвойне. Я видел, как пыхтя и шевеля пальцами(из- за отсутствия мозгов), он готовил мне страшную кару. Но я сусликов не боюсь. Даже в форме.

Он еще не знает, что я заменил его батарейки в фонарике на свои, севшие окончательно. Сидел и нахально потягивал у него под носом ароматный кофе из пакетика.

Через час у него запел в штанах сотовый.

- Свезло тебе, пацан. Отзывают меня. А то бы я…

Перечисление страшных кар он продолжал уже за воротами.

Бредя к фонтану, я размышлял, стоит ли эту мелкую сошку записывать третьим номером? Нет, мелковат типчик. Пусть живет.

В убежище я внимательно все осмотрел. Вроде никаких следов не оставил. Пошел по коридору к выходу. И тут в убежище вспыхнул яркий свет. В дверях напротив стояла она и смущенно улыбалась.

- Как ты сюда проникла?
- Извини, я видела, как ты открывал.(Опять врет!) Вчера я не могла попасть домой, там меня уже ждали.(Кто?) И мне пришлось вернуться сюда. Это для меня сейчас самое надежное место.
- А как ты включила свет?
- В коридоре.
- Как?
Вот так,- она хлопнула в ладоши.

Свет погас. Она снова хлопнула. Свет загорелся.

- Извини, но без света мне было очень страшно.

И это она говорит мне, сотруднику аналитического отдела. Аналитику, который даже не удосужился перебрать в голове все способы включения света. Весь мир уже давно пользуется в спальнях и коридорах звуковыми выключателями! А я искал рубильник!

Учись, мелкота! Так тебе и надо!

Честно, я зауважал эту красотку, кем бы там она ни была. Ну, а это мы сейчас выясним. Я повел ее в подземный кабинет. Теперь на стене светились экраны десяти камер наблюдения. Я посадил ее перед собой так, чтобы постоянно видеть подъездную дорогу к воротам. Опер ведь обещал вернуться. Она снова пыталась мне петь старую песню про забор. Но я уже к этому был готов. Мои вопросы заставили ее покраснеть. Не всех женщин украшает злость или смущение. Но ей было к лицу. Мы проговорили до обеда, а нас так никто и не потревожил.


* * *

Вот что она рассказала.
- Да, извини. Первый раз я не все тебе рассказала. (Ну, еще бы!) Ты так спешил (Обычное для всех женщин стремление быстренько переложить вину на другого!). Да, я раньше уже здесь бывала (Ого!). Мы, как бы это сказать, дружили с хозяином этой дачи. Когда не было хозяйки, обсуждали некоторые вопросы (Ну, естественно!) Я проходила через заднюю потайную калитку (Как же это я о ней не знал?). Встречались мы только здесь, в убежище. Поэтому я знала код (Наконец- то!). Он боялся, что в доме могут остаться следы наших встреч. Вот, собственно, и все. Я ответила на все твои вопросы?
- Нет, дорогая. Как тебя зовут?
- Женя.
- Фамилия?
- Зачем тебе?
- Я хотя бы должен знать, чей я сжег труп?
- Ну, хорошо. Строгова. Доволен?

Мне сразу стало… как- то неуютно. Это была фамилия бывшего начальника областного комитета гебешников. Моего бывшего начальника. А сейчас он владеет крупной строительной фирмой. Ворочает миллионами. Может и сотнями миллионов.
Я долго жевал губы. Никак не мог решить, продолжать вопросы или сдаться.

- Почему ты следила за сестрой?
- Вообще- то, я не следила, а искала ее. Хотя мы и близнецы, у Дины с детства признали аутизм. Она была просто помешана на кроссвордах, шарадах и кодах. Мы меняли код на входных дверях каждый день, но она все равно ухитрялась его разгадать. Если нянька не видела этого, Дина уходила гулять. Так произошло и вчера. Я тут же пошла ее искать. Возле забора этой дачи нашла сначала один, а потом и второй поккури. Это очень дорогая японская деревянная обувь с колокольчиками. Отец специально купил ее Дине, чтобы было слышно, где она ходит. Дина не любила поккури и постоянно сбрасывала. В поккури можно ходить только очень мелкими шажками.

Уже яснее. И похоже на правду.

- Ворота были уже закрыты. Я увидела кодовый замок и подумала, что Дина могла им заинтересоваться и открыть. А потом захлопнуть дверь. Тем более, что я нашла ее сотовый. Прямо в траве под воротами. Мы всегда клали его ей в карман. У него очень громкий звонок. Я набрала номер и он зазвонил под воротами. Это убедило меня, что она вошла внутрь. И я решила воспользоваться известным мне путем.
Вошла через заднюю калитку. А потом следом за тобой спустилась в убежище. Видела, как ты зажег печь и испугалась. Спряталась в кабинете. Потом ты снова пришел.

- Дальше я помню, не надо,- я потрогал шишку на голове.- Кто ждал тебя дома? А где же отец?
- Отец оформляет договора в Германии. Уже месяц. Няньку я отпустила. По телефону. А ждали, видимо, те, кто убил сестру.
- Ты их видела?
- Только троих. Я была напугана и вошла в дом через заднюю дверь кухни. Из сада. И увидела через прозрачную дверь, как они с автоматами сидели в зале. Я тут же вернулась сюда.

Даже с автоматами! Серьезные у меня противники. Но рядом с Женечкой мне не было страшно. Так я уже называл эту красотку про себя.
- Да, дела! Придется тебе, Женя, пока пожить в убежище. Это пока для тебя самое надежное место. На дачу в любой момент могут ворваться менты. К тебе домой – убийцы. И не факт, что они не наблюдают за домом. А здесь фонтан со всех сторон плотно закрыт кустарником и деревьями. Сейчас я включу тебе холодильник и покажу кладовку.

- Спасибо, я здесь все знаю.

Ах, да! Мы же здесь с хозяином разводили шуры- муры! Настроение пропало прям сразу.

- А что с хозяином дачи случилось? Как его убили?

Женя долго молчала. Видимо, решала, сколько надо откусить от правды.

- Понимаешь, здесь тоже все непросто. Он был доверенным лицом у…

Она назвала такую фамилию, что мне второй раз за вечер стало неуютно. Это был известный олигарх, уже третий год руководивший своими делами в России из Англии. Довольно успешно. На нем висело столько криминала… На десятерых бандюг хватило бы!

- Когда на него завели уголовное дело, он не мог уже вернуться в Россию. А наличка и камни хранились у Федора, это муж твоей хозяйки. Он должен был организовать переправку ценностей через границу. Но не довез. Он, а вернее всего, его стерва- супруга, решили денежки и камни прикарманить. Федор позвонил из другой страны, где спровоцировал свой арест. Хозяину потом сказал, что все отобрали в полиции. Босс проверил по своим каналам и узнал, что у Федора нашли ценностей всего около миллиона, да и те потом вернули. А в кейсе одних камней должно было быть почти на двести миллионов. Босс послал «торпед». Те Федора долго трясли, кололи, но перестарались. Он умер от психотропных уколов. А наличку и камни так и не нашли. Кинулись трясти жену. А та уже улетела в Австралию. А куда оттуда – неизвестно. С большими деньгами можно долго бегать. Часть украденного она точно перевела на свои счета. Но камни через границу она бы не провезла. Тем более, что в аэропорту при ней была только дамская сумочка. Бежала она налегке. Я сама, грешным делом, искала и в доме, и здесь, в убежище. Но, ни я, ни «торпеды» босса, ничего не нашли.

Вот это поворот! А я- то все удивлялся, что это во всех комнатах ковровое покрытие не приклеено? Отодрали его «торпеды»! Я задумался. Когда хозяйка меня нанимала, она ведь могла и промолчать про убежище! А сказала. И код дала. Значит, знала, что там ничего не спрятано? Тогда где?

Я поведал Жене о своих размышлениях. Та согласилась. Мы сидели и смотрели друг на друга. А в глазах светился один только вопрос – где? Видно такова уж человеческая сущность. Камни на двести миллионов напрочь отбивают всю любовную романтику.

Мы обсудили еще несколько вопросиков. Люди олигарха убедились, что дача чиста. У них, видимо, были и другие косвенные доказательства этого. Значит, убийство организовала другая банда, которая совсем недавно узнала о пропавших ценностях. Может они узнали, что тайник все- таки на даче? Значит, их целью является повторный обыск. Для этого им надо убрать сторожа. То бишь, меня. Вот для этого они и организовали труп. Получается, что эти злодеи следили за дачей. Не знали, как подступиться. Могли, конечно, убить и меня. Но я последнее время из- за финансового кризиса выезжал на хозяйской машине раз в месяц. За продуктами. А им уже невтерпеж ждать было. Светиться перед телекамерами не хотели. А тут такой случай.

Подходит к воротам девушка. И открывает их! Грех не воспользоваться такой удачей. Сторож в тюрьме. Дача пустая. Да, очень вероятно. Женя и с этими моими рассуждениями согласилась.

Решили принять их за рабочую гипотезу. Оставалось определить одно – кто эти злодеи?

Была у меня одна мыслишка. Маленькая и подленькая. Это я про своих недругов по бывшей работе. Проверить это можно было только одним способом – найти их и опознать. Как я не увеличивал кадр у ворот, опознать было трудно. Да еще маска!

Кстати, в процессе обсуждения выяснился и еще один, немаловажный для меня, вопрос. Оказалось, что Женя по образованию финансист. Она ведала всеми финансовыми вопросами фирмы отца. Отец был тесно связан с олигархом. Тот его кредитовал. Вот вопросы оплаты кредитных займов и утрясала Женя с Федором. А вовсе не шуры- муры, как я сразу подумал. Да и не мог быть такой отъявленный бандюган во вкусе интеллигентной и утонченной Женечки.

Вот я, например, со своим нестандартным интеллектом и врожденной галантностью… Ну, ладно. Сейчас о другом речь.

- Да, Рафаэль?
- Можно просто Рафа.
- Когда ты подошел к Дине, не было ли у нее на шее блокнотика на золотой цепочке?
- Точно могу сказать, что не было, а что?
- Всем больным аутизмом вешают такие блокноты. Они часто предпочитают писать, а не говорить. Особенно с незнакомыми людьми. На обороте блокнота был выбит наш адрес. Понимаешь, почему они так быстро меня нашли?
- Если они не дураки, то теперь знают, чью дочь убили. Будут бояться.
- Или убьют меня, как главного свидетеля. Они явно наблюдали за твоими воротами, если так быстро появились. Значит, видели и меня у ворот. Выход один. Или они меня. Или мы их!

Прозвучало обнадеживающе. Приятно, когда тебя записывают не только в союзники, но и в герои, способные покарать подлых злодеев. А что, я могу! Вот только чем?

Про свою ладонь я уже говорил.

- Женя, у твоего отца не припрятан случайно где- нибудь пистолетик. А то с ножами против автоматов как- то…
- Конечно, есть. И не спрятаны. У него пистолеты на ковре в спальне висят. Мы вечером сходим.

* * *

Что значит женщины не разбираются в оружии! На стене висели дуэльные пистоли пушкинской эпохи! Пришлось полазить по тайным углам. И я его нашел! То, что надеялся найти у начальника управления. Это был 18- ти зарядный пистолет «Гюрза». Пистолет- змея для федеральных агентов. И лежал он, не поверите, в аквариуме! В простом полиэтиленовом пакете, присыпанный разноцветными камушками. Полностью снаряженный и смазанный. Мои мозги тут же получили повышение в рейтинге.

Этот могучий бронебойный монстр, легко пробивающий защиту американского пехотинца, 2,5 мм титановые пластины в бронежилете, почти на метр приподнял меня в собственных глазах.

Итак, вернемся к нашим баранам. Я свою мыслишку о сотрудниках своего отдела как можно корректнее довел до Жени.

- А почему именно они? Ты же ничего не знаешь о них уже два года?
- Почему ничего? – обиделся я.- Вот, например, Карга, Карагачев Виктор Павлович, сразу подался в органы. И, не поверишь, сейчас возглавляет криминальный отдел в местном райотделе! 40 лет, холост, каратист с черным поясом. К нему обязательно должна была попасть информация об исчезновении Федора и его женушки. И он вполне способен докопаться до камешков. Я тебе говорил, у нас в отделе дураки не работали. Или вот, Триммер, Сапов Игорь. Мы его прозвали так за его способность выстреливать по триста слов в минуту. Он всегда говорил в оправдание: « Я же не виноват, что так быстро думаю!» 25 лет, холост, возглавляет охранное агентство. Тоже где- то в нашем районе. Все любил придумывать сюжеты развития третьей мировой войны. А уж простой план по экспроприации камешков для него – раз плюнуть! Третий, Эдик Каспарян, по прозвищу Чума. Очень любил это слово. Чемпион отдела по шахматам. Всем врал, что родственник Каспарова. 28 лет. Холост. Этот подстать Триммеру. Мог читать отдельно каждым глазом, как Маркс. Больше нас всех материалов обрабатывал. А как в компьютерах разбирался! И вообще в железках.
- Ну и работнички у вас были! Карга, Триммер, Чума! Банда уголовная с погонялами, а не интеллигентный отдел.
- Аналитический!
- Я имела в виду ваш моральный уровень. А тебя тогда как звали, для полной коллекции?

Я скромно промолчал. Ну, не мог я признаться, поймите, что у меня было прелестное женское погоняло «Дюймовочка»! Нет. Никогда. Женя продолжала сверлить меня своими зелеными кошачьими глазищами. Я представил, как ее хохот вбивает меня обратно на полметра в землю!

- Коляныч!- наконец выдавил я из себя полуправду. Ничего лучше в голову не приходило.
- Но ты же Рафаэль?
- Нет, это от отчества. Николаевич – Коля – Коляныч.
- А, поняла. А я думала тебя Гераклом дразнили.

Если бы она знала, как была близка к разгадке. Надо было только взять Геракла с обратным знаком! Или добавить слово – «засушенный».

- Насчет слова «банда». Мне тоже кажется, что из этой тройки вполне может получиться уголовная группа. Старший – Карга. Мозг – Триммер, техническое обеспечение – Чума. Все сходится. Смотри. Карга получил инфу. Привлек этих двоих. Триммер придумал, как убрать меня с дачи. Чума организовал слежку. Опять все сходится.
- А не проще ли было тебя взять четвертым в банду? – ее глазища снова гипнотизировали меня с этаким налетом наивности и невинности.

Как это женщинам удается глазами выражать столько чувств и эмоций? Видимо они все рождаются готовыми актрисами! Как бы это ей помягче объяснить мое особое положение в отделе?

- Понимаешь, Женя. Они меня не любили!
- А зачем им тебя любить? Ты же не девочка? – ну, вот! Опять близко.
- Не в плане любили, а в плане – ненавидели!
- Тебя? За что?
- Я был выше их на голову!
- Как это? При твоем росте? – ну, начинается…
- Как- то шеф организовал наше тестирование на коэффициент IQ. Так вот. Карга набрал 90 баллов, Чума- 100, Триммер - 110, а я – 170! Представляешь, как они оскорбились? Они не просто оскорбились! Они хором меня дико ненавидели! А потом еще шеф отдела огонька добавил. Он за руку после этого только со мной здоровался, а им только кивал. Ну, и еще у меня была репутация честного человека. Я не воровал по- мелкому, как остальные. И они это знали! Понимаешь, люди с такими мозгами просто не могут не воровать. Им кажется, что они все продумали до мелочей. Вообще- то так и было. Вещи пропадали, а за пять лет никого не поймали! И после этого, ты думаешь, они бы поделились со мной своими секретами? Вот упаковать меня в дурку или в Кресты – это бы немного утолило жажду их мести. Так что их действия насчет меня очень логичны. Абсолютно в дырочку!
- Да, ты меня убедил! Как же ты терпел пять лет среди такой сволочи?

А я и не терпел! Но об этом тоже промолчу. Я им за пять лет столько подлянок сделал! Ладно, не об этом речь.

- Давай возьмем за истину пока этих злодеев, раз нет других. И попробуем их перехитрить.
- В каком плане?
- В ихнем. Они же нацелились на наши с тобой камешки! Мы их обязаны опередить. И заодно отомстить за твою сестру. Но это я беру на себя.
- Ну, насчет камешков я пока ничего тебе не говорила. И насчет слова «наши» тоже!
А вот за сестру я тебе обещаю помочь отомстить. Пистолет можешь взять себе.

Черт, действительно, насчет пистолета я лопухнулся. Надо было спросить. А я сходу засунул его себе сзади под рубашку. Это же папашин пистолет. А если он завтра приедет?

- Отцу я звонить не буду. Он уже все равно Тину не вернет, - в ее голосе и глазах появились слезы.
- По плану он вернется через неделю. Вот тогда все и узнает. Надеюсь, за это время мы отыщем убийцу? - ее влажные глаза смотрели с такой надеждой, что моя впуклая грудь невольно выпрямилась.
- И не только убийцу! – мысли мои мгновенно начали плести сеть, которую придется скоро набрасывать на оголтелую банду убийц. Предстоял невероятный по красоте и тяжести интеллектуальный бой – 170 против 300! Это я уже сложил их коэффициенты. Причем - в уме сложил!

* * *

- Слушай сюда! Все окна на даче – плотно зашторить. По дорожкам не ходить, только по траве. И только в ночное время!

После обеда я вышел на балкон третьего этажа и сделал три выстрела по деревьям за забором напротив. У «Гюрзы» сочный, резкий звук выстрела. Слышно за километр. Пусть знают и боятся. Я был уверен, что мое предупреждение услышано. Ночь прошла спокойно.
А вот утро… Видимо, я недооценил Триммера, если только это он. Они решили нас просто сжечь. Жара, сушь неимоверная. Вокруг дачи смолистые сосны. Как я, агент хренов, об этом не подумал? Гранатомет, пушки, танки! Да тут клочка горящей травы через забор достаточно! Что, видимо, они и сделали. Со стороны ветра. Хоть и небольшого. Конечно, они понимали, что дача из камня и обожженного кирпича и дотла не сгорит. Но и жить в обгоревшей даче будет невозможно! Это они точно рассчитали.

Полыхнуло где- то часов в пять. Вот ведь не спится людям! Я проснулся от чихания. Чихал я. От дыма! Выбегать во двор было опасно! Пристрелят. Спустился в подвал. Позвонил по сотовому Жене.

- Не беспокойся, все хорошо. Нас подожгли. Когда прогорит, я попробую к тебе пробраться. Тебе ничего не угрожает. Только не включай вентиляцию, а то она засосет дым.
- О чем ты говоришь? – Господи, как долго просыпаются женщины! Насмотрятся ночью снов с ангелочками, эльфами и кикиморами и потом никак не могут вернуться в реальный мир!
- Да горим мы! Горим! Злодеи подожгли лес вокруг дачи. Пройди в кабинет и включи мониторы. Там все увидишь.
- А я не сгорю?
- Еще раз повторяю! Ты – в безопасности! Не включай вентиляцию! НЕ ВЫХОДИ!- я перешел на крик.
- Почему ты орешь на меня? Я все прекрасно слышу. А как же ты?
- Я в подвале дачи.
- Ты не сгоришь? Мне будет страшно одной!
- Нет,- я выключил телефон.

Конечно, она красива. Но…
Прошло полчаса. Дым рассеивался. Все, что могло, уже сгорело!

А что если… Может сработать. Я вспомнил о скелете в шкафу на третьем этаже. Это был самый настоящий человеческий скелет. Хозяин видно купил его для приколов в какой- нибудь из анатомичек в мединституте. Я помнил, что он был как раз моего роста.

Я стал осторожно подниматься по ступеням. Пригибался под окнами. Огня нигде уже не было. На первом этаже кое- что из вещей уцелело. Второй и третий внутри выгорели полностью. Хотя там особо и гореть было нечему. Как вовремя я все распродал! Труха и закопченные стены. Шкаф сгорел. Внутри лежал сильно обгоревший скелет. Рядом лежала закопченая дверь от холодильника. Я осторожно перенес еще горячие кости на эту дверь. Повытаскивал из костей проволочные скрепки. Если не особо придираться и не отсылать кости на экспертизу, то зрелище представлялось довольно правдоподобное. Якобы я пытался спрятаться от огня в холодильнике. Задохнулся там. А потом сгорел вместе с холодильником. Царствие мне небесное!
Теперь надо пробираться в убежище. Ах, да. Мой ноутбук в столе хозяина на первом этаже. Что от него осталось? Дверь в кабинет выгорела полностью. Также и часть паркета. А вот дубовый стол огонь только полизал. Я помнил, что в нижнем ящике лежала куча примитивных шпионских штучек. Типа жучков и микрокамер. Ну, микрокамеры мне устанавливать некогда. А вот жучки не помешают. Я схватил коробку с приемником и десятком жучков. По три на каждом этаже и один в подвале. Искать жучки в сгоревшем доме не станет даже сумасшедший!

Прихватив любимый ноутбук, я пошел к заднему выходу из кухни. Странно, но с подветренной стороны лес не сгорел. Каменная дача приняла весь огонь на себя. В прямом смысле.

Полз долго. И чуть не промахнулся мимо фонтана.
Женя ждала в кабинете. Она кинулась меня обнимать и расцеловывать в щеки. Ответить я не мог, так как были заняты руки, а бросить все на пол я не догадался.

- Ты живой?
- Не совсем.
- Ты обгорел?
- Да нет, теперь я живой только для тебя, - я начал рассказывать историю со скелетом.

И тут началось. Сирены гудели одна за одной.
Первой, как ни странно, приехала скорая помощь. Медсестра стояла перед закрытыми воротами и обреченно глядела на дымившийся остов бывшей дачи. Потом шофер начал стучать по воротам монтировкой. Второй приехала уже знакомая мне иномарка с опером Старовым и сержантом Быкулей. Они присоединились к медсестре. Старов куда- то начал звонить по сотовому. Видимо вызывал бригаду экспертов и докладывал прокурору. И, наконец, прибыли доблестные пожарные. Те поставили быстренько лестницы через забор и занялись привычным делом – разрушать сгоревшее и распихивать по карманам то, что не успело сгореть.

Наши злодеи ничем себя не проявляли. Прибывший слесарь срезал затворы на воротах и вся толпа сочувствующих ринулась внутрь. Эксперты за ними еле поспевали. И уже всем гуртом стали помогать пожарным. Разгром полностью закончился только к обеду. Машины разъехались. Участковый веточкой подпер ворота и наклеил на них хлипкую полоску бумаги. Полюбовавшись, тоже ушел.

Я не отходил от мониторов. Прослушал приемник жучков. Уцелели только три из десяти. Остальные или разбили или залили пеной. По номерам - работали на первом и третьем этаже и в подвале. Я не мог предвидеть такого энтузиазма пожарных. Учтем в следующий раз. Тьфу, тьфу.

Женя готовила обед в кухне убежища. Я завертел носом. Неужели борщ?
Да, это был он. Я чуть не прослезился.

- Извини, Раф, борщ из консервов. Обещаю после приготовить его из свежих продуктов.

Какие к черту консервы! Я так вылизывал стенки кастрюли, что чуть не снес языком тефлоновое покрытие. Глядя на меня, Женя хохотала.

- Интересно, чем же ты питался раньше, если тебе так понравились консервы?
Сил отвечать не было.

- Следи за дачей, я подремлю. Недоспал сегодня. При малейшем движении – буди.

Проснулся, когда начало уже темнеть. Господи, я проспал больше восьми часов! Что значит хорошо накормить мужчину!

- Товарищ командир, движений не было! – шутливо отрапортовала Женя.
- Хорошо, товарищ рядовой, вольно!
- И вовсе я не рядовой. Мы в институте на военной кафедре проходили курсы фельдшеров и нам присвоили по окончании звание сержантов. Вот так. А у тебя и такого нет. Так что еще надо разобраться, кто из нас командир, - обиженно протараторила Женя.
- Для справки, товарищ сержант. Перед разгоном отдела мне присвоили капитана, но погоны выдать не успели.
- А, ну тогда, ладно. Так и быть. Пойду чистить картошку, товарищ капитан,- она пошла на кухню.

Что- то есть так хочется…
И тут из приемника послышались голоса.

- Вот он! Хорошо прожарился. Ишь, хитрец, в морозильнике отсидеться хотел. Дурень! Как был Дюймовочка чуркой деревенской, так и остался! Природу не обманешь! Где теперь твои мозги? Нетути? Одни косточки! - Триллер захохотал.

Это был он. Его пулеметная манера выстреливать сотни слов в минуту.

- Кто такая Дюймовочка? – Женя из его трескотни уловила только одно слово.
- Подожди, потом объясню. Будем слушать.

А вот второй голос был незнакомый.

- Леш, Леш, звякни Карге, что нашли его. Пусть порадуется.
- А сам, что, не можешь?
- Да не понимает он меня по сотовому. Говорит, один треск идет. Звякни, Леш!

Леша, Алексей. Кто это? Никаких ассоциаций. А вот Карга проявился. Командир он у них, значит. Да какие там в банде командиры? Главарь.

- Палыч, слышь? Нашли мы его! Какой живой? Один скелет обгорелый! Триммер говорит, его скелет. Да, говорит, и рост его. Да, метр с шапкой. Нет, других скелетов не нашли. Тайники? Тоже пока не нашли. Да на третьем мы. Да, знаю, что внутри. Как написано? Ключ в замке? Триммер вон уже весь паркет обгоревший снес. И замки все повыковыривали. Ищем. Да. Че ты говоришь? Что ключ не сгорит? Да сам понимаю. Ищем.

А вот это надо обдумать. Интересная инфа! Ключ! Что- то новенькое откопал Карга. Значит, он узнал о какой- то закладке на третьем этаже. Не зря они сразу ринулись туда. В закладке спрятан металлический ключ. Слово «ключ» ведь можно употреблять и в переносном смысле. Ключ к разгадке, например. Нет, здесь явно речь шла о металлическом ключе, который не горит.

Ключи могут быть от дверей, от замков, от почтовых ящиков, от сейфов, от камер хранения, от банковских ячеек. Да еще от тысячи других хранилищ. Что только люди не закрывают. Нам в спецшколе преподали целый курс по замкам и ключам. Это мы проходили. Если бы его увидеть, я бы смог определить от чего он. Но как увидеть? Да, это неожиданность. Не зря они так рвались на дачу, что даже пошли на убийство бедной девушки.

Что же открывает этот ключ? Неужели они и это знают? Стуки и грохот продолжались всю ночь. Утром они ушли.

Итак, ключ они пока не нашли. Что ж, будем работать по очереди. Вы ночью, мы днем. Я поведал свои грустные мысли Жене. Она попросилась на поиски со мной. Посмотрим. И мы пошли хоть часок вздремнуть. Она – в спальню, а я на диван перед мониторами. Их я не выключал. А звук поставил на максимум.

* * *

Проснулся я опять от запаха. Приятного. Картошка с тушеной говядиной. Да я так скоро гурманом стану! Как все- таки женщины умеют из ничего создать домашний уют! И семейный тоже. Жаль, но у нас пока только домашний.

Сирена прервала меня на третьей ложке. Подъехали сразу три служебных иномарки. Все с сиренами. Охренели они, что ли, такую музыку слушать?

Старов оторвал бумажку с ворот и толкнул дверь. За ним пошли остальные. И пошли сразу на третий этаж! Вот это да! Уж не сержант- ли Быкуля сидел у них этой ночью в засаде? Ну и Старов! Порадовал! Не так ты и прост!

Так и есть. Шофер потащил кусок брезента наверх. Сейчас соберут мои косточки и отправят на экспертизу. Конец блефу. Придется воскресать. Не Карги ли это инициатива? Может, и не было никакой засады?

Точно. Карга решил подстраховаться и наслал на мои кости Старова. Теперь он уже через день будет знать, что я жив. Итак, у меня в запасе восемь часов. За это время я должен найти ключ! Иначе…

Даже думать о другом не хотелось.

- Вот, Женя, что означает этот визит, - закончил я обзор последних событий. - Мой блеф с костями провалился. Не простые бандюки наши убийцы, интеллектуалы. Придется и нам попотеть.

И мы пошли на дачу.

* * *

То, что увидели на третьем этаже, могло затмить сюжет знаменитой картины «Содом и Гоморра». Казалось, что здесь закрыли дикого носорога и он пытался вырваться на свободу. Неужели ничего этого не заметил опер? Или его интересовали только мои кости? Да, видимо, разгром списали на усердие пожарных. Но стены то долбать зачем? А в полу были выбиты такие ямы, что просматривался нижний этаж. Замки из полусгоревших дверей всех шкафов были выдраны и почему- то разобраны на мелкие части. Ах, да. Они искали ключ внутри замка. Теперь понятно. Неразобранных замков больше не наблюдалось. Может, в тайнике? Уже и места для тайников не осталось. Все стены в дырах.
Женя не отходила от меня. Я методично, как учили, по спирали осматривал единственную на этаже комнату. Четыре на четыре метра. Со скошенными стенами.
Полусгоревший пустой, разобранный на части шкаф, металлическая обгоревшая этажерка, наполовину сгоревший, наполовину выпотрошенный диван. Все. Ощупана любая трещинка, любая дырочка. Крушить остатки стен и пола как- то не хотелось.

Прошло шесть часов. Женя сидела на остове дивана и задумчиво следила за моими кружениями по комнате.

- Мы ведь ищем ключ? – после ее вопроса я остановился.
- Да.
- Большой?
- Не знаю.
- Я дословно помню слова этого Леши. Где- то у них написано, что надо искать на третьем этаже ключ в замке. Так?
- Да.
- Когда говорят слово ключ, то слово замок представляется, как нечто металлическое, что открывается этим ключом. Так?
- Да.
- Это если следовать вашей, мужской логике. Для меня же слово замок имеет и другой смысл, если переставить ударение на первый слог.
- Да.
- Что ты дакаешь? Обернись и посмотри на металлическую этажерку. Что ты видишь на верхней полке?
- Расплавленные часы пластмассовые.
- А теперь мысленно восстанови их изначальную форму. Что будет?
- Замок.
- Вот и ищи внутри.

Я как зачарованный, снял с полки оплывший кусок пластика с торчащими во все стороны пружинами и стрелками и грохнул его об пол.
Внутри был золотой ключик. Или мне тогда так показалось, что он из золота. Я сразу определил, что он от ячейки камеры хранения. От какой, это второй вопрос. Главное, ключ был у нас. Ай, да Женя! А еще не хотел ее брать. Нет, но какую надо иметь силу воображения, чтобы в полусгоревшем куске пластика рассмотреть средневековый замок? Я опять был посрамлен. Плохо у нас еще готовят агентов! Или они плохо учатся.

* * *

Шторы, я проверил, были везде плотно закрыты. Свет мы оставили только в зале. Девять вечера. Бандюки уже, наверное, вовсю машут кувалдами. Мы сидели в доме у Жени за столом. Перед большой фотографией Дины стоял небольшой керамический горшочек с ее пеплом. Рядом с горшочком стоял стакан водки, накрытый кусочком хлеба. Рядом лежал желтенький, найденный нами, ключик. Как отчет о первом шаге к ее отмщению. Наконец, у нас выдалось время ее помянуть. Мы уже выпили и теперь смотрели на портрет. Зазвонил сотовый.
- Да, папа. Почему уволена няня? Ты ей звонил? - Женя расширенными глазами просила у меня ответа.

Я мгновенно прокрутил варианты. Ноль.

- Признавайся,- обреченно промямлил я и прислонился к сотовому с другой стороны.

- Да, папа.
- Что – да?
- Тины больше нет.
- Она умерла?
- Нет, ее убили.
- Я сейчас же вылетаю к вам… к тебе. Тебе угрожает опасность?
- Нет, нет – шипел я в ухо Жене.
- Да, папа.
- Кто там рядом с тобой, я слышал голос? Он не опасен?
- Нет, папа. Он помогает мне.
- Закройтесь. Из дома ни шагу. Понятно?
- Да, папа.

Ну, все. Кончилась моя геройская жизнь. Я сидел, повесив голову.

- Зачем ты сказала об опасности?
- Он бы все равно прилетел.

Ну, это, конечно, так. Я стал обдумывать новую ситуацию. Пока все для нас складывалось удачно. Но что делать дальше, я не знал. Может, ее отец и вовремя приезжает? Поможет разрулить этот кавардак, в который мы вляпались. Я вертел ключ.

Сколько же миллионов ячеек в стране он может открыть? И где они? Неизвестно даже, в каком городе. Поиски могут затянуться на годы. А если ремонт ячеек? Или замена на более новые? Два года ведь прошло со смерти хозяина. Нужно действовать быстро. А вдруг уже сделали профилактический осмотр ячейки и содержимое вынули? Страшно подумать.

Что обычно делают с бесхозными вещами? Их вскрывают или просто делают внешнее описание, а потом сдают на дальнейшее хранение? Опять одни вопросы.

- Если логически рассуждать,- сказал я, показывая Жене на ключ,- то надо начинать с камер хранения в аэропорту. В том, из которого улетела хозяйка. Хотя нет. Не срастается. Как тогда ключ оказался снова в ее комнате на третьем этаже. Значит, она сначала спрятала камни в ячейке, потом спрятала ключ, и уж потом улетела. Тогда эта ячейка может быть в любом городе в радиусе одного дня пути. «Торпеды» начали ее искать только через два дня.
- Ты еще забыл о какой- то записке, в которой указано место хранения ключа – на третьем этаже в замке. Если ключ прятала хозяйка, то и записку могла написать только она. Но не себе же? Тогда кому?
- Ты права. И бандиты об этом догадались раньше нас. О человеке, которому хозяйка доверила тайну ключа.
- А может и не доверила, а просто оставила страховочное письмо на случай своей смерти. А может и не она, а хозяин.

Я с интересом посмотрел на Женю. Такое впечатление, что это не я, а она на отлично закончила спецшколу. Не могут так рассуждать люди, не знакомые со спецификой разведработы. Для этого надо обладать или гениальными мыслительными способностями или техникой расчета вариантов, как у чемпиона мира по шахматам. Неужели все это есть у этой хрупкой девушки? Она уже не первый раз удивляла меня своими способностями. Явно это не последствия изучения финансов в институте. Эти железные нервы, этот холодный расчетливый ум...
- Может и письмо. Кому она могла оставить такое? Лучшей подруге или… лучшему любовнику. Что ты знаешь о ней?
- Только, что это бывшая топ- модель, удачно вышедшая замуж. Работу она тут же бросила и разъезжала по курортам с мужем или без него. Я и видела ее мельком один раз. Крашеная безвкусная стерва, обвешанная бриллиантами. Ноги от плеч и головка с кулачок. С детский.

Нда. Не дай бог попасться мне на женский язычок. Какое красочное описание!

- Но вот оставить письмо она все- таки додумалась своим «детским кулачком». Кому?
- Не знаю. Федора, кроме денег, ничего не интересовало. Даже бабы не очень. Он и мне больше угрожал, чем приставал.

Ага, значит, факты приставания все- таки были! Учтем- с!

- А вот наши враги этих друзей- подруг уже вычислили. Я вот думаю, а стоит ли нам напрягаться и повторять их поиски? Письмо- то они уже изъяли! У трупа или по- доброму. Нам это ничего не даст. Важнее само письмо. Вдруг в нем есть намек, где та самая ячейка?
- Нет.
- Почему?
- Ты рассуждаешь по- детски.

Получил, агентик занюханный! Я молча утерся.

- Если три здоровых мужика знают, где лежат бриллианты, зачем им ключ? Да они ночью разнесут в дым любое хранилище, в любом месте. Еще ни одного вора не остановило отсутствие ключа, когда он видел перед собой сейф с драгоценностями!
- Согласен. Значит, они по ключу хотели получить сведения о месте ячейки.

Наши взгляды столкнулись на золотом ключике. Ключ, как ключ. Бронзовый. Желтенький. С выбитым номером 457. Больше ничего. Даже царапин.

- Такой большой номер,- начала Женя, - говорит о том, что это большое хранилище. Это не может быть автовокзал. Значит, железнодорожный или аэропорт. Но в аэропортах, я заметила, просто помешаны на бирках. Там любой ключ от ячейки имеет металлический брелок с большим номером. На железнодорожных вокзалах – то же самое. Все ключи с брелками. А вот похожий ключ с выбитым номером у меня был от почтового ящика на центральном почтамте. Там этих ящиков около тысячи. Да и сроки хранения содержимого там больше.

Еще один щелчок. Учись, студент. А ведь и я видел такие ключи.

- Тогда наша задача проще. Пока бандюки будут доламывать комнату, мы обойдем все крупные почтамты и проверим ключик.

На том мы и разошлись по комнатам.

* * *

Меня разбудила вспыхнувшая на столе настольная лампа. Я сунул руку под подушку. Пистолета не было!
- Не волнуйтесь, молодой человек, он у меня, – знакомый тихий голос.

Отец Жени! Слава богу! Я сел на диване.

- Так вот кто из моих бывших сотрудников опекает Женю. Никогда бы не подумал!

Я не понял похвала это или осуждение.

- Да вы одевайтесь. Скоро утро. Уже рассвело. Пять часов.

Я молча натянул джинсы. Потом рубашку. Посмотрел в сторону ванны.

- Умойтесь, но только тихо. Не будите пока Женю. Нам надо поговорить.

Генерал ждал меня за столом.

- Рассказывайте, поподробнее.

Это «поподробнее» он произносил еще несколько раз в течении моего двухчасового признания. Честно, я чувствовал себя на допросе. И это только от его сверлящих, пронизывающих глаз. А если бы он принялся подбадривать меня голосом?

- Хорошо. Вы пока допустили немного ошибок (И на том спасибо, товарищ генерал!). Спасибо, что сохранили живым Женю (Пожалу… так, почему «живым». Живой!).
- Почему «живым»? Она же девушка!
- Это ему так хочется. Быть девушкой. Должен вас огорчить, молодой человек. Женя – мой сын!
- А Тина?
- А вот Тина была дочерью. Женя вам сказал, что у нее был аутизм?
- Да.
- Тогда немного о них. Их мать умерла при родах. От родовой травмы у Тины развился аутизм. Женю спасли через кесарево сечение. Но и он пережил клиническую смерть. Ему запустили сердце электрическим разрядом. Как видите, оба ребенка пострадали при родах. И оба имели отклонения в умственном развитии и в психике. Женя с малых лет не хотел отличаться от Тины и требовал одинаковую одежду. Нянька, которая их воспитывала с рождения, потакала ему в этом. Мне из- за работы особо некогда было заниматься нюансами их воспитания.
- А как же теперь…
- Ничего, Женя умный парень. Он не будет возражать против изменения его статуса.
Он различает игру и реальность. У него не аутизм. Просто небольшие психические отклонения. Они есть практически у любого человека. Вот, например, мясоедение, разве не отклонение? Поедать братьев наших меньших? Еще какое! Говорите с ним как с парнем. Вот и все.
- А одежда?
- Я думаю, этот пунктик Вы ему простите.
- Так он гей?
- Не знаю. Пока о его сексуальных предпочтениях мы не говорили. Скоро узнаем.

* * *

Женя вошел в зал ровно в восемь. Испытующе заглянул в наши глаза. Потом вздохнул, поцеловал отца в щеку и сел в кресло.

- Значит, ты уже знаешь!
- Женя, твой папа мне все объяснил. Я надеюсь, мы останемся друзьями.
- Ну, не врагами же! После всего этого, - он кивнул на фото Тины.
- Все, выяснили отношения? Перейдем к делу, - генерал привычно щелкнул хлыстом.

Мы покорно повернулись в его сторону.

- Надеюсь, остатки часов, где вы нашли ключ, догадались забрать с собой.
- Да!!
- Хором отвечать не обязательно. Я также полагаю, что до сегодняшнего вечера у нас есть запас времени. Пока они думают, что я в Германии, у меня руки развязаны. Я узнаю состав банды Карги и кто такой Леша. Также узнаю результаты экспертизы костей и доведут ли их до Карги. Я думаю, что доведут. Его положение в органах – для нас большой минус. Капитан, дайте мне ключ.

Я замотал головой.

- Нет. Ключ останется у меня.
- Хорошо. Женя остается дома. Я так понял, ты, Рафа, идешь на поиски ящика?
- Да.
- Тогда расходимся.

* * *

Начал я с ближайшего почтамта. И сразу облом. Всего пятьдесят почтовых ящиков. Решил ехать на центральный. Там на каждом этаже было по сто ящиков. Поднялся на четвертый. Ящик номер 457. Ключ вошел свободно. Неужели так все просто и я сейчас стану на двести миллионов богаче? Сердечко заекало.
В ящике лежало запечатанное письмо. Я его взял и пошел в парк напротив. Огляделся. Вроде злодеев близко не было. В письме другого ключа, на что я очень надеялся, не было. Там лежал вчетверо свернутый квадратик бумаги. На нем написано всего шесть цифр: «16 41 15» и шесть букв: «АН АТ ИЛ». Я долго рассматривал и конверт и листок на просвет. Ни- че- го. Цифры и буквы я запомнил. Конверт с листком сжег и пепел подошвой растер. А вы как думали? Выучка!

Просидел я в парке часов шесть. Я эти цифры и буквы облизал со всех сторон. Я их складывал, отнимал, делил и умножал. Смотрел на них и снизу, и сбоку. Дифференцировал и брал интегралы. Давлению высшей математики и даже арифметики цифры не поддались.

Тогда я их начал дешифровать. Заменял буквами, символами, переводил в двоичное и даже шестнадцатиричное исчисление. Цифры стояли насмерть. От непривычных мозговых перегрузок по вискам ручьем бежал пот. Через три часа взялся за буквы. С ними я проделал те же операции, только в обратном порядке.
Код оказался наисложнейшим. Расшифровке он не поддавался. Вы обратили внимание, что все эти сложнейшие преобразования и дешифровку я делал в уме! Бумагу то я сжег! Вы еще не забыли? С моим IQ в 170 это легко.

Когда от чрезмерного расхода энергии засосало под ложечкой, вспомнил о картошке с тушенкой. Интересно, не забыл Женя о своем обещании накормить меня борщом с мясом из свежих продуктов? Ах, да! Ему же нельзя выйти из дома даже в гастроном. Генералу же до продуктов тоже не додуматься. А я вот вспомнил. Набрал в продуктовом аж две авоськи.

Как ни странно, генерал уже был дома. Они с Женькой наворачивали пельмени и о чем- то бодро спорили.
- А вот и я! Со свежими продуктами, – генерал молча кивнул и удалился в свой кабинет.
- Молодец. А то у нас одни пельмени остались. Что ты хочешь приготовить на ужин?
- Я думал – ты?
- Что ты? Терпеть не могу готовить. Это я шутил. Фартук там найдешь, на кухне. Давай, разгружайся.

Я обреченно потащил авоськи на кухню. Вот тебе бабушка и борщ с мясом!
После пельменей немного полегчало и я пошел в комнату Жени.

- Тебя в спецшколе стучаться не учили?
- Ничего, перетопчешься. У меня такой же. Ты лучше посмотри, что я нашел.

Взял листок бумаги и написал шифровку: «16 41 15 АН АТ ИЛ»

- Этот шифр я нашел в ящике на главпочтамте, - Женька взглянул.
- Звонил уже?
- Кому?
- Ну, этой Натали? – он ткнул в шифр.

Да, если смотреть с его точки зрения, то…
Боже мой, шесть часов расшифровки! А он только взглянул!

Я достал телефон.

- Это Натали?
- Да.
- Вам ничего для меня не оставляли?
- Ах, это? Так ты от Сиси? Зайди после шести.

Телефон отключился. Было три часа дня.

- Что она сказала? - генерал уже стоял сзади.
- Что я от Сиси. И чтобы зашел к ней после шести. Но куда, не сказала. Сейчас я уточню,- я снова достал сотовый.
- Не надо звонить, посмотри здесь. – Женя протянул мне телефонную книгу.

Боже, каким идиотом я всегда чувствую рядом с ним. Интересно, какой у него IQ?

- Сиси – это, наверное, твоя хозяйка, топ- модель. Что там за адрес?
- Салон красоты на бульваре.
- Интересно, что там за посылочку тебе оставили?
- А я думаю, - вмешался генерал, - тебя, Рафа, еще долго будут записочками гонять по кругу. Видно, твоя Сиси, не такая уж дура, как о ней думает Женька. Да, Женечка, да! Надо получше изучать людей, прежде чем о них говорить!

Все опять разошлись. У меня впереди еще три часа. Для приготовления борща. Голова трещала. Из глаз временами продолжали сыпаться интегралы. Нет, уж. Следующий раз расшифровывать будете сами. А то - принес им готовенькое!

Так, и дурак сможет. Как статуи делают? Откалывают все лишнее. Я, значит, шесть часов откалываю все лишнее. Приношу им. А они говорят – Давид! То бишь, Натали. Да в таком виде его любой дурак узнает, в обколотом. Даже я!
Начал сортировать авоськи. Как же готовят борщ? Пойду, поищу в Интернете. Заснул я прямо перед ноутбуком. Все- таки нельзя так перенапрягаться.

- Вставай, Рафаэль! Тебя ждут великие дела! И борщ тоже!- Женька тряс меня за плечо.

* * *

На двери висела табличка «Закрыто», но внутри двигались фигуры. Я поправил полосатый галстук и постучал. Тишина. Потом подошла девушка и нарисовала в воздухе круг. Чтобы это значило? Я начал перебирать в голове все возможные определения круга. Когда дошел до теоремы вычисления квадратуры круга, мне постучали в спину.

- Мальчик, это оставила Сиси. Почему ты не подошел к заднему выходу? Я же тебе показала, – девушка опять нарисовала в воздухе круг.

Она протянула мне цветочный горшок с кактусом. И исчезла.
Мальчик! Издевается еще. Хотя конечно! Маленькая собачка до смерти щенок. Ладно, хоть пока дедом не зовут.
И вообще! Нас не учили в спецшколе, что круг означает задний выход из помещения. Так что нечего ко мне придираться. И что делать с этим ежиком? Я осмотрелся. Слежки не видно. На всякий случай, сменил штук десять такси. Деньги кончились в районе третьего кольца. До квартиры добирался пешком часов семь. С ежиком в вытянутой руке.

В доме опять пахло пельменями. Я молча поставил свое колючее чудо между их тарелками.

Две чашки пельмешек намного поправили мое настроение.
Генерал и Женька все еще крутили на столе моего ежика. Ага, не по зубам? То- то же!

- А пояснений к цветку никаких не было?
- Нет, - я не стал описывать ситуацию с кругом.
- Тогда будем вынимать. Жень, неси газету.

Ежик выпал вместе с комом земли, переплетенном корнями. На самом дне лежал второй золотой ключик. Точно, такой, как первый, но с номером 27.

- Я же говорил, она тебя долго по кругу водить будет, - генерал потряс у меня перед носом ключом.

Я молча его отобрал и сунул в пустой кошелек.

- Вот вы все меня критикуете, а как там ваши успехи? Что накопали?

Генерал сел напротив. Видимо он все привык делать основательно.

- Ну, что ж, делиться, так делиться. В банде Карги пять человек. Кроме известных нам Триммера и Чумы, еще два мента из его отдела. Обсуждают они свои делишки прямо в кабинете Карги. Наглые. Ничего не боятся. Я своим подсказал, чтобы поставили у него прослушку. Они заинтересовались. Карга на дело сам не ходит. Кроме Леши- Алексея, есть там еще капитан Гальцев. Лешу и капитана они используют на подхвате. Как рабочих лошадок. На шухере постоять. Кувалдой постучать. Насчет твоих костей. Карга лично заходил к экспертам, так как дело ведет не он, а Старов. Естественно, эксперт подтвердил, что скелет из музея. Работы на даче прекращены.

Ящик с номером 27 был пуст, как мои карманы. Это меня сильно опечалило.
Когда я вернулся с почтамта, генерал сидел за столом в зале. Перед ним лежал разобранный пистолет. Но он его не чистил. Он на него смотрел. Напротив сидел грустный Женька. Он тоже смотрел на пистолет. Я доел на кухне остатки пельменей и присоединился к ним.

Пистолет, как пистолет. Чего они его рассматривают?

- А у меня номер 27 пустой оказался,- выложил я свою новость.
- Я это предполагал,- вздохнул генерал.
- Откуда?
- Пока ты ходил, Рафа, произошло много нехороших событий. И первое – погиб Карга. Сегодня утром, прямо на службе. В тире.
- Это… Вы его?
- В том- то и дело, что нет. Кто- то подложил ему в обойму патрон не с порохом, а со взрывчаткой. Затвором ему снесло полголовы.
- И кто?
- Вот об этом мы с Женькой и думаем полдня. И вторая нехорошая новость – Тину убила не банда Карги. Мне дали полчаса поговорить с Триммером. Его и Чуму арестовал подполковник Старов по убийству Карги. Когда они пришли на очередное совещание. Гальцеву и Леше теперь тоже отмываться надо. На них, правда, могут повесить только поджег дачи. Большего они не успели натворить. Триммера и Чуму уже забрали федералы. Лешу и Гальцева пока просто отстранили от дел. Сидят под домашним арестом.
- И что Триммер сказал?
- Первым делом я его про записку о тайнике с ключом спросил. Все оказалось до смешного просто. Она была в деле об убийстве «торпедами» хозяина дачи. Судмедэксперт обнаружил ее под приклеенным париком. Одежду с него «торпеды» содрали и обыскали, а про парик не догадались. Хорошо был приклеен. Спецклеем. Следователь, который раньше вел дело, понять содержание записки не смог. А Карга- то аналитик бывший. Он сразу понял, что такое ключ в замке. Хотя тоже не до конца. С таким крупным делом в одиночку не справишься. Вот он и позвал бывших дружков. Хотели и тебя на свою сторону перетащить. Наблюдали за дачей. А оказалось, что не только они. Они сами были ошеломлены убийством Дины. Мокруха вовсе не входила в их планы. Они наоборот, все хотели провернуть, как можно тише. И вернее всего, убийство было совершено не с целью повесить его на тебя и убрать с дачи, а с целью отпугнуть Каргу от намерения завладеть бриллиантами. Шум поднялся ведь нешуточный. Вряд ли убийца знал, кто такая Тина. Верней всего в его планах было убийство первого же человека, подошедшего к даче. А еще верней, убийца ждал твоего выхода с дачи, Рафа. Чтобы убить. Но тебя спас твой временный финансовый кризис. Не с чем тебе было идти по магазинам тогда. Так что Тина пала жертвой случайно. Но это никак не оправдывает убийцу.
- А как описывает Триммер убийцу? Они- то видели его близко?
- Так же, как мы видели на записи. Высокий мужчина, в маске, в черном спортивном костюме. Откуда появился и куда исчез - неизвестно. Вот такие дела.
- А почему Вы сказали, что знали, что 27- й ящик будет пустой?
- Сходил в этот твой салон красоты. Этим горшочком интересовался еще один молодой человек. Еще месяц назад. Девушка говорит, что он просто повертел его в руках и поставил на место. А место то – в комнате ожидания. Наверное, он просто потом пришел снова и в удобный момент подменил ключ.
- Так, значит, бриллианты теперь у него?
- А вот это не факт.
- Ну, и кто же этот убийца? Есть предположения?
- У меня есть, - Женя первый раз подал голос. - У нас очень мало сведений о хозяйке дачи. Знаем только одну ее подругу, Натали. О ее родных мы вообще ничего не знаем. Братья, сестры. Она могла доверить тайну камней или ее часть своему любовнику. О нем мы тоже ничего не знаем. А ведь это самое перспективное направление. А мы пока копали, как оказалось, совсем не там.
- Ну, как хотите, а я поиски камней прекращать не собираюсь. У меня вон уже третий день денег на такси нет.

Генерал молча протянул мне тонкую пачку. А я что? Я не гордый. Я взял.

- Примем версию Жени за рабочую. Начнем собирать данные по Сиси. Я прямо сейчас еду в управление, - генерал ушел.

Я на кухне чистил картошку. В фартуке.

- Слушай, Рафа?
- Да?
- А ты помнишь, после убийства Тины, бросил в убежище два кейса? Я ведь их открыл. Там лежали жесткие диски от компьютеров. От каких?

Моя рука с ножом застыла. Черт! Как я мог про них забыть. Ведь на них вполне могла быть информация по делу хозяина! Его же вели федералы! А, значит, и по хозяйке там есть все данные!

Я бросил нож в ведро. Да, видно мне никогда не дойти до готового борща…

- Это спасенные мною диски из бывшего отдела, где я работал.
- Там может быть инфа по Сиси?
- Думаю, да.
- Так принеси их.

Нет, ему легко говорить – принеси. Как будто он не знает, что за мной по всему городу какой- то маньяк гоняется. То ли с топором, то ли с пистолетом.

- А как же убийца?
- Мы тебя сейчас загримируем. Знаешь, у отца есть целый чемодан разных прибамбасов.

Ого, не думал, что и генералы не брезгуют по мелочи приворовывать на работе.

- Его ему подарил какой- то театральный гример.

Ну, не угадал немного. Бывает.

Женька измывался надо мной целый час. Всунул в рот какие- то ватные шарики. Наклеил брежневские брови и чеховскую козлиную бородку. Это он так состарить меня пытался. Меня – маленькую собачку. Что до старости щенок.

Через час на меня из зеркала смотрел уродливый старый эльф из нехорошей сказки.

Я подергал за бородку. Вроде держится. Положил в авоську кочан капусты и гордо вышел из квартиры. Хотя и были у меня сомнения, что эльфы питаются капустой. Ведь они живут под землей. Но как облик завершает!

Не знаю, может я и угадал с капустой, но до задней калитки дачи я добрался без проблем. Спустился в убежище. И замер. Из кабинета доносилось гудение. Я приоткрыл дверь. Все мониторы работали! Я нервно оглянулся. На цыпочках дошел до спальни. На постели лежала голая женщина! Я вздрогнул. Неужели еще один труп?

Я присмотрелся. Нет, грудь женщины мерно вздымалась. Спит. Значит живая! Ничего себе так. Красивая грудь! Лица я не видел. Что делать? Я уже вам говорил, что женщин я не боюсь. Особенно голых. А вдруг у нее сообщник? И он сейчас придет?

Я решил действовать как истинный мужчина. Главное – кейсы!

Я метнулся к входной двери. Задвинул внутренний засов. Теперь сюда снаружи никто не войдет. Я опять на цыпочках пошел к кабинету. Кейсы были там. Я их открыл. Все диски на месте.

И вдруг почувствовал, как мне в спину уперлось что- то твердое.

- Медленно подними руки, дернешься, выстрелю! - Господи, у меня чуть не брызнули из глаз слезы радости. Уж голос хозяйки я бы узнал из тысячи. Такого стервозного
тембра редко кому удается добиться.

- Хозяйка! Это же я – ваш сторож!
- Повернись.

На ней уже был наброшен белый халат. В руке она продолжала держать блестящий маленький пистолет. С четырьмя стволами. Это я сразу заметил. И понял, что он настоящий.

- Что- то не узнаю!

Я отодрал брови и бороду.

- А так?

Она сунула пистолетик в карман, обошла стол и села напротив.

- Рассказывай.
- А вы давно тут?
- Зачем тебе?
- Чтоб знать, с какого места начать.
- Уже день тут живу. Рассказывай.

Ага. А я живу у генерала. Поэтому и разминулись.
- Да что рассказывать. Сами видите. Жара. В лесу был пожар. Перекинулся на дачу. Сам чуть не сгорел. Сейчас сторожу в другом месте. Здесь- то сторожить нечего теперь. Вот такие дела, прекрасная маркиза.
- А кто погром на даче устроил после пожара? Ты? Искал что- нибудь?
- Бомжи наверное. Ворота- то оперативники срезали, вот и шляются теперь, кто ни попадя.

Нет, вы оценили, как ловко я вел разговор. Выучка! И мозги! Ничего лишнего!

- Зачем сейчас пришел?
- Вещи тут у меня остались, что удалось вынести с дачи. Два кейса. Вот эти. Так я заберу и пойду?
- Нет. Еще не все. Я просмотрела записи. Что за девушку тут убили? Куда ты ее тащил?

Ну, все! Как кур во щи! Дались ей эти записи. Лучше бы борщ варила. Вечно женщины лезут в мужские дела. Что вот теперь говорить? Так складно было до этого!

- Я ее сжег!
- Что ты сделал, повтори?
- Сжег!
- Где?
- В вашей газовой печи.

Последовало долгое молчание.

- Зачем?
- Это длинная история.
- А я никуда не спешу. Да и тебе не советую.

Ну, вот. Зачем же снова наставлять на меня пистолет.

- В общем, я подумал, что меня, как в детективах, знаете? Что хотят подставить и повесить на меня чужой труп.
- Так ее же убили на твоих глазах. Когда хотят подставить, трупы готовые подбрасывают!
- Я тогда не успел об этом подумать. Просто взял и сжег.
- А в прокуратуру позвонить у тебя не было мысли? У тебя же оправдательная запись была на руках?

Ох, уж эти женщины. Как они все усложняют и портят. Мои стройные теории особенно.

- О записи я вспомнил позже.
- Кто эта девушка?
- Не знаю.
- А что сказали следователи?
- Не знаю.
- Но тебя же допрашивали?
- Да.
- Кто?
- Подполковник Старов. Он ведет дело об убийстве.
- Я так поняла, что у тебя хватило ума не выдать убежище? А мой брат снова не приходил?
- Какой?

Она замялась.

- У меня два брата. Старший Олег. Он уже десять лет живет в Бразилии. Это от него я прилетела сейчас. А младший, Игорь, преподает в местном университете. Ну, нет, так нет. Я еще раз спрашиваю, никому не ляпнул про убежище?

Боже, ну что за пошлые намеки! Да моей твердости могут позавидовать даже Зоя Космодемьянская вместе с Павликом Морозовым! Я же кремень в квадрате! Нет, вру! В кубе!

- Конечно, нет!

Она задумалась. Надолго.

- На моей постели в спальне спала женщина. Я нашла несколько ее волосков на подушке. Кто она?

И вот так всегда! На самом интересном месте! В двух шагах от выхода!

- Это брат сестры, - господи, что я мелю?

- Не поняла? Повтори. По- моему, я спрашивала о женщине?
- Ну, это… - я просто чувствовал, как мой могучий мозг извивается змеей в черепной коробке в поисках выхода.

- Как бы это попроще объяснить?
- Можно и не попроще. Я не дура! Уж тебя- то пойму! – опять! Фу, как низко!
- В общем, у той девушки, что убили, был брат. Он ее искал. И пришел за ней на дачу. Я, когда тащил труп, оставил вход открытым. И он зашел. И спрятался здесь. Я тоже сначала думал, что он девушка. А потом оказалось, что он гей.

- Когда ты его затащил в мою постель?
- Мадам, ну что за грязные намеки? Я порядочный мужчина и женщин в постель не затаскиваю!
- Да, это я давно поняла, еще когда тебя на работу принимала. Считай, что я пошутила.

Но я все равно обиделся. Так подумать обо мне! Что я могу наброситься на первую попавшуюся юбку! Пусть даже и с разрезом до пояса! Может быть, мысли у меня и бывают иногда грязные, но все остальное! Я по утрам по два раза под душем моюсь, чтоб вы все знали!

- И где этот гей?
- Собрал пепел сестры и ушел.
- Там на записи, оперативники приезжали второй раз. Почему? Кто их вызвал?
- Они приезжали за моим скелетом.
- За чем - твоим?
- За скелетом.
- Но он вроде при тебе?
- Ну, мадам, это очень сложно.
- Ничего, ничего. Я разберусь. Ты рассказывай.
- Понимаете, мадам… Кстати, как лучше к вам обращаться? Может, Сиси? –

Обратите внимание, как хитро я пытаюсь выманить у нее нужные сведения. По ведению допросов в спецухе у меня были сплошные пятерки!
- Да хоть горшком зови! Только в печь не ставь! И не хами! Я женщина нервная. Не приведи господь, палец у меня на курке дернется!
- А вы пистолетик в сторону отведите.
- Не отвлекайся. Чеши дальше!

Господи! Никакой культуры! «Чеши». Грубая, неотесанная подиумная курица.

- Помните, у вашего мужа в шкафу на третьем этаже был скелет?
- Помню.
- Он при пожаре обгорел. Бомжи его нашли, подумали, что это я, сторож. И звякнули в дежурную часть. Те и прискакали.
- Вроде срослось. Будем считать, что здесь ты выкрутился. А вот теперь попытайся объяснить, как ты на Наташку вышел?
- Мадам, клянусь, не знаю никакой Наташки. И не входил я в нее и не выходил!
- А кактус тебе кто дал?
- Так это же Натали!
- А что - большая разница? Для тебя Натали, для меня – Наташка. Так как ты на нее вышел? Только не надо мне опять про сложности лапшу вешать. Колись конкретно и все!
Вот! Где она только таких словечек набралась? Видно в свое время не на одном допросе у следаков побывала! А еще ко мне прете- е- ензии!

С Женькой бы посоветоваться. Или, на худой конец, с генералом. Колоться мне определенно нельзя. Представляете, что будет, если я ей заявлю, что нашел ее ключ и хочу присвоить камешки на двести миллионов! Она с удовольствием, и не один раз, дернет пальцем. И сожжет без колебаний по дикарским обычаям прямо в новых трусах. Только купил. Прям жалко, честное слово. Стерва косоглазая! Чтоб у тебя глаза полопались, когда на мой труп любоваться будешь!

- Мадам, ключик ваш нашел чисто случайно! Взял часики полюбоваться и уронил. А он внутри – дзинь! Что там думаю такое – дзинь? Открываю – ключ! А у меня раньше такой же был. Думаю, не иначе хозяйка оставила мне письмо с указаниями, да забыла ключ отдать. Вот и пошел за письмецом.

У- ф- ф- ф! Вроде складно соврал!

- Ну, положим, все это не так было. Но, молодец, хоть про часы не соврал. На волоске ведь висел! Изнервничалась я уже вся! Дальше я сама знаю. Наташка мне позвонила, что приходили за кактусом. Я прилетела и цепочку оборвала. Хотя она ни к чему и не вела.

- Так бриллиантов нет? – господи, ну зачем ты дернул меня за язык?

Лучше бы ты его отрезал! Я закрыл глаза в ожидании выстрела.

Послышались легкие шаги. Боится в лицо стрелять. В затылок хочет! Мое кресло начало вращаться. Что такое?
- Встань! - я сполз с кресла.

Она стояла ко мне вплотную. Полы халата немного разошлись. Мои глаза упирались в родинку над ее пупком. Вы не забыли, что она была двухметровой топ- дивой? Все самое интересное было выше и ниже. Но я даже боялся шевельнуть глазами, чтобы не спровоцировать выстрел. Я хорошо помню, какая она нервная.
Она придвинулась. Я уткнулся носом в родинку и почувствовал, как на мой затылок легла ее правая грудь. Мягкая и теплая. Помните, выше я про нее рассказывал? Которая колыхалась?

- Может, пойдешь снова ко мне сторожем? – полы, как театральный занавес, сошлись. Она отступила на шаг. Грудь сползла с затылка. Жаль. Все, кина не будет. Кинщик заболел. Я вздохнул. Почему самое лучшее всегда достается другим. Я ждал совсем другого предложения. А тут нате вам: «Сторожем будешь?» Еще и свечку попроси подержать. Тьфу.

Хотя… Это все же получше, чем пуля в живот. Бр- р- р. Не люблю я этого.

- Конечно, пойду! - я сам удивился, какой у меня счастливый голос.

Чему, интересно, я радуюсь?

- Ну, и славненько. Брату я не доверяю, а от Наташки толку мало. У нее одно французское белье на уме. А ты вроде, мальчик умненький. И любишь свою хозяйку.
Любишь ведь?
- Да!

Она отступила еще на шаг.

- Хорошо. Так как мы теперь еще и компаньоны, плату повышаю тебе в два раза, – она достала из второго кармана две бумажки. Но каких! Тонкая стопка генерала покраснела бы от зависти! Ну, а мои жесткие и благородные принципы вы знаете. Правильно. Когда дают, надо брать. Особенно, если плохо лежит.

* * *

Через полчаса я уже, как компаньон, был в курсе, что мою хозяйку кинули. Там, где она припрятала бриллианты, их не было. Оказывается, спрятала она их внутри задней калитки. Про которую я не знал. Но которую не раз открывал Женька.

Согласитесь, мудро! Кто прячет золото на улице? До такого даже дядюшка Холмс не допетрил! Представляете? Идете вы по улице после обеда. Как всегда опираетесь рукой о забор. А в десяти сантиметрах от ваших пальцев лежат двести миллионов. С ума сдохнуть!

Она подозревает своего брата Игоря. Думает, это он перепрятал. Я теперь должен следить из убежища за территорией дачи. Она же будет выслеживать братца в городе. Дав еще десяток инструкций, мадам упорхнула искать Игоря. Я же, наскоро приклеив брови и бороду, подхватив кейсы, вслед за ней рванул к генералу.

В доме пахло свежим борщом. Я так крутил носом, что чуть не оторвал его. Неужели меня сегодня накормят? Пока кормили только видениями.

После обеда хотелось только спать. Но генерал потащил меня к столу. И опять начались его «поподробнее». Я и так чесал, как по- писанному. На магнитофоне.
Они с Женькой внимательно слушали.
- Во всей его трескотне, - началось! И эти туда же! Кто только не обижал меня за последнюю неделю! - Я уловил только одну стоящую фразу.
- И я тоже! - интере- е- есное кино!

Что же это такого я пропустил?
Они смотрели на меня.

- Какую?
- «Мой брат снова не приходил?» – хором у них складно получилось.
- Ну и что?

Они переглянулись. Осуждающе. Явно осуждение предназначалось мне.

Генерал отвернулся, а Женька начал терпеливо объяснять.

- Это очень просто. Она просматривала записи. Ты их тоже просматривал. Увидела на записи, что он был на даче. Забыла, что ты его не знаешь, и спросила. Понятно?
- Нет. Где она его увидела?
- На записи.
- Нет. Он один приходил или с ментами?
- А вот это уже надо вычислять. Но то, что Игорь есть на записи – несомненно.

Как у них все это легко получается. Есть! Несомненно! А вот мне – сомненно!
Глубже надо смотреть, господа, глубже. И во всем сомневаться. Истина – на дне ведра, как говорил классик. Пока ведро не выхлебаешь с мешком соли – ничего не поймешь. А вы скользите пока по краю бокала, аки по древу!

Генерал опять начал разбирать пистолет. Эти его манипуляции с оружием мне не нравились. Мог ведь потерять детальку или собрать не так. Вон какие они все разные. Ну, собрали знающие люди - стреляет? И стреляй на здоровье. А этот - точно доиграется!

Я начал собираться на дежурство. Теперь я опять при деле. Отосплюсь там. За деньги.

* * *

Женская грудь медленно сползает с моего затылка, скользит по лбу, щекочет мне нос и твердым соском упирается в губы. Я открываю рот и … давлюсь! Кха- а- а!

Черт, чуть не подавился карандашом. Оказывается, я заснул за столом с карандашом во рту. И ткнулся головой в стол. Проклятый карандаш. Весь кайф поломал!

На мониторах темнота. Надо переключить на ночной режим. Вот так лучше. Пошел в сторону спальни. Я помнил, что она любит спать голой. И там облом. В спальне Сиси не было. Где же она бродит? Уже десять вечера. А я как трезвый в бане!

Она так и не пришла. И на следующий день тоже. Я приклеил козью бороду и поплелся к генералу. У меня новостей не было. И свежих идей тоже. Как искать? Где искать? Кого искать?

В доме не пахло даже пельменями. Генерал сидел в кресле у окна. Я подошел поздороваться. Он почему- то протянул мне левую руку. Вид у него был бледноватый.

- Вы не болеете?
- Простудился немного, - он вытер обильный пот со лба.

Ну, да. Это явные признаки гриппа. Это мы проходили в спецшколе.
Женька протянул газету.

- Ты еще не читал?
- Нет, ты же знаешь, на дачу почту уже год не носят.
- Что- то мне не здоровится, полежу в кабинете, - генерал ушел к себе.

Женька взял со стола его портмоне.

- Пойду в магазин. У нас продукты кончились.

Я спохватился, только когда дверь захлопнулась. Там же убийца! Ему же нельзя на улицу! На лестнице никого не было. Я вернулся к столу.
Ага, вот. Статья называлась: «Драма на кухне»
«Что это обычная бытовая разборка, у следствия нет никаких сомнений. Что могли не поделить брат с сестрой? Соседи уверяют, что никаких выстрелов не слышали. Вероятно, ссора произошла из- за бриллианта. Он был зажат в руке брата. По версии следствия, сестра сначала убила брата, а затем выстрелила в себя. Пистолет был найден в ее правой руке. Из него было сделано три выстрела. Причина самоубийства непонятна. Эксперт утверждает, что следы крови у порога квартиры, не принадлежат ни брату, ни сестре. Возможного третьего пострадавшего от обезумевшей сестры ищет следствие. Его приметы устанавливаются и обязательно будут опубликованы»

Так, так. Значит, нашла она его. И решили они камушки поделить по- братски. А кое- кто им помешал. Я глянул на аквариум. На дне были два бугорка из цветных камушков. В первом я нашел в знакомом пакете пистолет. В обойме было 13 патронов из 18- ти. Я на даче расстрелял три. Двух не хватало.

Во втором бугорке лежал глушитель. Как это я его прошлый раз не раскопал?
Я аккуратно все положил на место и выровнял бугорки. Значит, эта стерва успела выстрелить. Даже три раза!

Говорите, простудились? Так, что даже правая рука не поднимается! Ну- ну!
Это мы проходили!


Глава 3
Укради то, не знаю что…

Я любил, когда она перед сном делала мне массаж. Ногами. Сначала искоса хитро поглядывала своими чудными изумрудными глазищами. Как бы определяя, хватит или еще? Дошел я до кондиции или можно еще поиздеваться? Сначала разминала мышцы груди, потом живота. Закончив, вытягивалась на мне во всю длину и начинала обнюхивать мой нос, щекоча его усами. Это я не любил и сбрасывал ее на пол.

Марго обиженно запрыгивала назад и укладывалась в ногах. Знала, что это ее отвоеванное годами место, и уж оттуда я ее никогда не прогоню.

Вот уже третий месяц я дежурю в новом здании министерства. После трех лет дежурств в академии – это для меня повышение. И моего статуса, и оклада. Надо как следует выспаться перед завтрашним суточным дежурством. Я глянул на отглаженную новенькую форму.

Не то, что было в аналитическом отделе. Там нам просто запрещали носить форму, хотя все мы имели воинские звания. Например, я имел звание капитан. Когда три года назад меня перевели во вновь созданное Управление охраны при министерстве, я ощутил все преимущества формы. На улице все девушки смотрели только на меня. И это несмотря на мой рост метр сорок и вес в сорок кило. Фуражка добавляла мне еще как минимум десять сантиметров солидности.

Жалко вот, что охранникам не разрешали погоны. У всех была одинаковая синяя форма. Работаем мы в паре с Бобом. Прикольный чувак, знающий наизусть все четыре тома анекдотов от Хазанова. У Боба своя трехкомнатная квартира. Секрет ее получения он держал в глубокой тайне.

У меня же была комната в коммуналке, полученная на восьмом году безупречной службы. Сразу вслед за медалью с таким же названием. Мы с Марго уже год ее обживаем. Марго – чистопородная сиамка. Намного белее моих простыней. С черными кончиками ушей, ног и хвоста. Жутко брезгливая. Не дается в руки никому. Даже мне. Обнюхает пальцы и тут же спрыгивает.

* * *

Мы с Бобом, как всегда за полчаса до восьми, начали обход своих владений с главного – с кабинета его величества Министра. Сначала поднялись на второй этаж. Над дверью кабинета торчал глаз телекамеры. Боб помахал рукой в камеру и потянул на себя левую половинку двери. Правые половинки были заблокированы.

Помню, последний раз их открывали, когда заносили трон. Каждая створка по метру шириной. Двери двойные. Через полметра еще две створки. Без замков. Между дверями образовывался узкий полуметровый коридорчик. Когда двери закрыты, этот коридорчик становился воздушным буфером. Чтобы враг не подслушал государственные тайны министра. Все продумано! Светка, техничка нашего этажа, еще елозила в кабинете по коврам и паркету моющим пылесосом.

В самом кабинете министр запретил ставить видеокамеры. Посредине кабинета стоял десятиметровый дубовый стол. Вокруг – кресла. В изголовье стола - царский трон. Министр попросил сделать ему копию трона последнего царя. Как символ. Символ чего, он не сказал.

За троном во всю стену трехметровый стяг. Он скрывал вход в опочивальню министра. Там постоянно дежурила его пресссекретутка Ритка, по прозвищу Оглобля. Она из бывших подиумных кур ощипанных, то бишь – из топ- моделей. Как говорится – со вкусами не поспоришь. Кому и поп- дива – кобыла, а кому и кобыла – секретарь!

В ее обязанности входило постоянно держать наготове кофейный автомат и по первому звонку выносить на золотом подносе золотые чашечки с кофе. Чашечки не поддельные. Взяты напрокат из Госфонда. Там, в ихних подвалах, чего только не лежит. Притом лежит - плохо.

Я и Боб с Риткой не дружили. Она уже раскочегарила свой автомат и в одних стрингах задумчиво разглядывала разложенные на диване мини- юбки. В магазине я бы их принял за широкие пояса. На наше приветствие она согнула руку и пошевелила паукообразной ладонью. Даже голову не повернула. Скелетон недокормленный!

Первая проверка – кнопка тревоги под ногой министра. Я нажал на нее. Получив сигнал тревоги, ребята на пульте заблокировали дверные замки, о чем свидетельствовали щелчки. Нажал повторно. Замки открылись. Проверка закончена.

Мы вышли в коридор и затопали в сторону компьютерного отдела. Раньше его называли машбюро. Вот там были такие девочки! Непаханое поле! Честное слово!

Там стояли аж четыре видеокамеры. В каждом углу. Больше, чем у министра! Жаль, что не на каждом столе. Или лучше - под. Но и эти четыре давали достаточно пищи для нашего воображения. Тем более, что в новом здании все мониторы стояли цветные. У девочек мы задержались подольше. Они уже почти все были в сборе и прихорашивались перед зеркалами.

На обратном пути заглянули в кабинет первого зама министра Сомова. Он, как всегда, в командировке. Проверили кнопку под его столом. Остальные три зама имели кабинеты на первом этаже.

Больше на этаже ничего из сигнализации не было. И других комнат тоже. Наш с Бобом стол с вертушкой стоял на лестничной площадке. Между этажами. Первый этаж обслуживали охранники у входа в здание.

Как вы поняли, работы у нас было немного. Всего пять мониторов. Дежурили мы с Бобом по очереди. По четыре часа. Один на вертушке. Один в комнате отдыха на первом этаже.

Вот в мое дежурство все это и началось.

* * *

Без пятнадцати восемь мы с Бобом закончили обход и просматривали книгу приказов. Никаких особых поручений в книге не было. И тут погас свет. На втором этаже. Наши мониторы вырубились. На первом этаже свет горел.

- Наверное, у девчонок опять фен замкнул. Как в прошлую смену. Пойду, врублю автомат, - Боб пошел по лестнице вниз.

Через минуту свет зажегся. Вспыхнули мониторы. Мы расписались в журнале и отпустили отдежурившую смену. Даже на десять минут раньше. Я остался у мониторов, а Боб пошел вниз в комнату отдыха.

Ровно без пяти восемь мимо меня прошел министр. Григорий Иванович Костромин. Между собой сотрудники называли его ГИК. В мои дежурства он еще ни разу не опоздал ни на минуту. И такой же пунктуальности требовал от других.

Было ровно 8 часов. День был не приемный, и в коридорах стояла тишина. На пульте неожиданно загорелся красный сигнал от министра. Я, как положено по инструкции, заблокировал вертушку. По сотовому сообщил Бобу о тревоге и помчался к кабинету.

Осторожно вошел, держа наготове дубинку. Из- за флага выскочил потный министр. Он схватил меня за руку.

- Я ее не убивал. Понимаете? Но она убита. Понимаете? - он тащил меня за флаг.

Ритка- секретутка лежала на полу. На спине. На животе у нее лежал поднос. Рядом на полу валялись перевернутая чашка, сахарница и кувшинчик для сливок.

- Я позвонил ей. А она не пришла. Я еще раз позвонил. Зашел – а тут вот! Я ее не убивал. Вы верите мне? – он пытался заглянуть мне в глаза.

Я отворачивался. Голова Ритки была свернута на 180 градусов.
Я вздохнул. Для вида пошарил глазами по стенам. Здесь даже шкафа не было, где можно спрятаться. И окон тоже. Одна дверь. Заглянул за диван. Пусто. Открыл его. Никого. Сама себе свернула шею? Назло любимому папику, как она его называла? Расскажите это птичкам! Министр понял мой взгляд.

- Но это - правда не я! Может, она поскользнулась, и сама сломала шею?

Жалкие потуги оправдаться! Я не выдержал.

- Посмотрите, она лежит посреди комнаты. Рядом нет ни одного предмета, о который можно свернуть шею. Если бы просто упала, могла бы только набить шишку.

- Да, вы правы. Кто- то убил ее до моего прихода. Кто до меня еще входил в мой кабинет?

- Мы с напарником. Здесь была Света, техничка. Но она ушла при нас. Когда мы уходили, Рита была жива.
- Когда вы ушли из кабинета?
- Без пятнадцати восемь.
- Я зашел без пяти восемь. Значит это произошло в течении десяти минут. Никто не проходил мимо вас в это время?
- Нет.

Я посмотрел на него и достал сотовый.

- Что вы делаете?
- Вызываю опергруппу.

* * *

Районный отдел находился напротив министерства, так что они заявились почти мгновенно, через десять минут. Вся бригада криминалистов.

- Подполковник Старов. Убойный отдел. Ваши документы.

Министр достал из стола заграничный паспорт. Я протянул свое удостоверение. Оба документа без просмотра исчезли в кармане опера.
- Где труп?

Мы прошли в подсобку.

- Кто обнаружил труп?
- Я! Но я ее не убивал!

Опер оглядел подсобку.

- Тогда кто? Этот молодой человек?
- Нет. Я его позже вызвал!
- Ага, сначала убили, а потом вызвали? Так?

Министр сел на трон и закрыл лицо руками.
Опер звонил своему генералу.

- Да, все признаки налицо. Обычный мотив – начальник- секретарь. Нужно снять иммунитет. Понял. Домашний арест. Понял. Быкуля!

В коридоре раздался дробный топот ног и в комнату ворвался краснорожий коротконогий полковник.
- Всем оставаться на местах. Не двигаться. Стреляю без предупреждения! Приготовить документы.

Старов сплюнул. Смачно. Прямо на ковер под ноги полковнику. Тот и бровью не повел. Даже менты не любят наглых федералов.

- Вы, подполковник Старов, свободны в первую очередь!

Да они старые друзья! Министр встал.

- Подождите! У него мой паспорт.

Полковник протянул руку. Паспорт, вслед за плевком, полетел ему под ноги. Удостоверение Старов аккуратно вложил мне в руку. И ушел.

Все началось по новой. Где труп? Кто обнаружил? И так далее. Полковник наклонялся над министром все ниже. Он оплевал ему уже правое плечо и перемещался в сторону затылка.

Понятно! Такое дело! На горизонте маячили генеральские погоны. Ведь дело то было плевое. И очень громкое. Министр убивает свою любовницу- секретаршу!

Я еще раз оглядел кабинет. Есть тут и жучки, и камеры. Все есть. Плевали федералы на все законы. Вон прискакали - чуть не быстрее опергруппы. Хотя их никто не вызывал. Да их вообще никто никогда не зовет. Они сами приходят!
Я постучал по натянутому полковничьему мундиру.

- Если ко мне больше нет вопросов – можно мне идти продолжать дежурство?
- Иди, - он даже не повернул голову.

Министра вывели часа через два. Два капитана. Мы с Бобом хорошо их видели с площадки. Министр остановился и достал сотовый. Тут же в кабинете грохнул мощный взрыв. Двери распахнулись. Из кабинета валил дым и выбегали очумелые спецы. Мы с Бобом бросились внутрь. Вслед за капитанами.
Царского трона не было. То, что недавно было полковником, кусками падало с потолка.

* * *

Мы с Бобом сменились в восемь вечера. Попрощались на перекрестке.

- Вот скот этот министр. Такая славная девчонка Ритка. Безотказная. Всегда кофе давала. По- турецки.

Я задумался. Что- то после взрыва сдвинулось в моей голове. Не мог министр подложить бомбу под свое кресло. И взорвать полковника. Хотя именно по такому обвинению его сейчас разыскивают. В суматохе после взрыва он сбежал. Я видел, как приехавший разъяренный генерал лично срывал погоны у обоих капитанов.

- Пусть федералы разбираются. Но Ритку убил не министр. Это точно.
- А кто же?
- Мне, кажется, мы это скоро узнаем.

Начинался дождь. Который смывает все следы. Мы разошлись.
Дома, вычесав линяющую Марго, я прилег на диван. Раздался робкий стук в дверь. Наверное, опять Петрович, сосед по коммуналке, приперся в шахматы играть. Я открыл. За дверью стоял мокрый и дрожащий министр. Я отступил от неожиданности. Он вошел. Захлопнул дверь и щелкнул замком. С него натекла уже солидная лужа.

- Можно, я поставлю? – он глазами показал на кейс.

Я встрепенулся. Что же это я?
Не каждый день ко мне, чай, министры в гости приходят.

- Конечно, конечно! Раздевайтесь!
- Спасибо!

Через пять минут я развесил одежду министра для просушки и мы сели пить горячий чай.

- Забыл уже и вкус чая!- министр улыбался.- Все кофе, да кофе. То с коньяком, то без. Я вас, Рафаэль, извините, отчества не знаю, на углу подслушал, когда вы с другом прощались. Все никак не мог решить, за кем пойти. Домой нельзя, к друзьям? Какие у министра друзья, Вы сами знаете. Друг, пока ты при столе. Чуть отошел – и забыли тебя. Почему вы так уверенно сказали, что я не убийца?

Пришлось повторить свои аргументы. Министр задумался. Его огромная кудлатая голова говорила о незаурядном мозге. Так просто министрами не становятся.

- Вы извините меня за мое поведение тогда. Никогда, знаете ли, не был в такой дурацкой ситуации. Да еще в роли убийцы. Я пока ждал вас, многое обдумал. Но понять, как и кто меня подставил, не могу. И главное – зачем?

И тут у меня в мозгах, что- то блеснуло. Так со мной бывает.

- Можно несколько вопросов? Вы надолго ко мне?

Министр оглядел мою каморку.

- Если разрешите, пока они не найдут убийцу. Что- то не хочется мне в камеру. Здесь я хоть что- то могу сделать. Вот скоро из Питера приедет мой друг по юридическому факультету. Он адвокат. Извините, я ему дал ваш адрес. Часа через два он будет здесь.

Весело. Как в той песне:
«Пятнадцать человек на сундук мертвеца,
Йо- хо- хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца.
Йо- хо- хо, и бутылка рому!»

В моем случае получается три человека на один диван и бутылка водки. Рома у меня никогда не водилось.

- Да, пока не забыл. С дачи сюда сейчас приедет дочь. Я ее попросил привезти сменную одежду и немного еды. Мне не хотелось бы вас обременять. Я потом все вам оплачу.

Да уж, пожалуйста. Я только перед этим грустно смотрел на голые стенки морозилки.

- Это все, надеюсь?
- Вы насчет того, скольким людям я сообщил о вас? Пока, да.

Ах, только пока! Надеюсь, он не собирается открывать на базе моей комнаты филиал министерства?

- Хотя – нет! Еще придет генерал Лисанов. Это тоже мой друг по университету. Он тут живет недалеко. Но чисто с целью консультации. Ненадолго.

И на том спасибо. Началось. Скоро тут будет очень весело.
Как бы в ответ на мои мысли в дверь раздался решительный стук.

- Папа, папа! Открой!

Ага, значит, я уже здесь и не хозяин. Министр побежал к двери.

- Ириша, ну зачем так громко?
- Заноси, - энергичная женщина лет сорока отдала команду кому- то в коридоре.

Моя комната начала приобретать жилой вид. Невзрачный мужчина начал таскать сначала узлы, потом чемоданы, потом корзины.

- Ириша, ну зачем так много?

- А я знаю, сколько ты тут просидишь? Завтра привезу остальное.
- За тобой не было этого… хвоста?
- Папа, я что - дура? Меня вот Жорик, сосед по даче, привез. А сейчас поеду успокаивать маму.
- Да, да. Это надо. Но больше сюда не приезжай. Они могут установить наблюдение.
- Хорошо, папа! Как скажешь.

Я оглядел заваленную узлами половину комнаты. Оставался только узкий проход к двери.

- Молодой человек, что вы расселись? Где тут холодильник?

Началась перегрузка корзин в пустое нутро. Вернее, только одной корзины.
Остальные пришлось пристраивать на балкон.
Наконец сумрачный мужик и Иришка удалились. Мы с генералом сели перекусить, чем… он послал.

- Рафаэль, вы хотели задать мне вопросы?

Черт, эта чесночная колбаса совершенно отбила мне мозги. Я прожевал, запил принесенным квасом и стал вспоминать период просветления.

Что- то блеснуло между его вопросом, зачем его подставили и песней о мертвеце.
Что же могло блеснуть? Только блестящая мысль. А таковые у меня бывают только на пустой желудок. Еда хорошо влияет на мое настроение и плохо – на мышление. Гля, стихами заговорил. Так, что же было до съеденного круга колбасы?
Зачем его подставили? Перед глазами поплыли сцены из кабинета. Заплеванный опером ковер, стол, кресла? Нет, не то. Флаг? Нет.

Опять стук в дверь. Министр ринулся к двери. Неужели у нас бывают такие плюгавые генералы в спортивных костюмах с женскими зонтиками? Костюм для маскировки, что ли? Пробежка под дождем в два часа ночи? Для здоровья?
Они все обнимались у порога и о чем- то шептались. Я подошел.

- Рафаэль.
- Генерал Лисанов. Молодой человек, не подскажете, где бы мы с Гошей (Ага, значит, вот как министра в детстве звали!) могли переговорить конфиденциально? Где у вас кабинет?

Я повел рукой вдоль свободной стены.

- Выбирайте. Кухня и столовая у меня за холодильником. Гостиная у порога. В зале вы уже стоите. Спальня на диване. Кабинет у стола. К вашим услугам, - я церемонно поклонился.

- Кеша, молодой человек шутит. Ему можно доверять. Он на нашей стороне. Садись на стул и не стесняйся, говори.

Я занял пока еще свободный диван. Министр подробно и очень толково, в деталях и цвете, рассказал об убийстве. Даже мне понравилось.
И когда он сказал о взорвавшемся троне, я вспомнил. Вот же она, моя мысль.
Я их перебил.

- Извините, конечно, но я должен задать министру несколько уточняющих вопросов. Пока снова не забыл.
- Да?
- Что на момент убийства было ценного в вашем кабинете?

Министр задумался.
- Если только откат? - он выглядел смущенным.
- Гоша, сколько тебе дали и где лежал откат?
- Всего полмиллиона баксов. Я их закрыл в нижний сейф в столе.
- Нет, Гоша, из- за такой мелочи не будут взрывать министра и подкладывать ему труп. Молодой человек правильно мыслит. В нужном направлении. Не было ли у тебя ценных бумаг? Или проекта приказа, где кто- то терял большие деньги?

Министр опять задумался.

- Нет. Ничего подобного не было.
- Значит, тогда у вас были в кабинете ценности, о которых вы просто не знали.
- Как это? – оба уставились на меня.
- Например. Два месяца назад вы заказали себе царский трон. Так?
- Да.
- Где его делали?
- В нашей министерской мастерской сделали отдельные детали. А собирали и красили в Эрмитаже. По оригиналу.
- Это в том же зале, где выставлены и остальные царские регалии?
- Да.
- Попросите генерала узнать, ничего из царской коллекции не пропало? Или даже так. Являются ли все регалии подлинными?

Кеша и Гоша переглянулись. Видно, они поняли мою мысль. Внутри трона почти кубометр пустоты. Ее могли заполнить. Вот чем?

- Да, там одних бриллиантов на несколько миллионов! - генерал заерзал.
- А вот ты, Кеша, и поспрошай. Пошли туда своих знакомых экспертов.

Генерал начал прощаться. Даже мне руку пожал. Неделю ее мыть не буду.
Министр улегся на диване. Я же выбрал узлы помягче и соорудил себе софу.
Разбудил меня стук в дверь. Я понял, что это гость из Питера. Вы, как хотите, а мне завтра в ночь. Я повернулся на другой бок. Заснул под их невнятное бормотание.

* * *

Утром я первым делом проник на балкон. Порылся в корзинах. На скорую руку уничтожил самое скоропортящееся. Баночку черной икры и осетрину горячего копчения. Остальное подождет. Теперь можно и чайку попить. Открыл холодильник. После икры на рубленную ветчину даже смотреть не хотелось.

Хлопнул дверцей. В голове что то звякнуло. Не понял! Понял после десятого хлопка. Но тут мне на плечо опустилась женская рука с блестящими длинными ногтями. Это еще откуда? Я начал медленно поворачиваться.

- Молодой человек, где тут у нас ванная?

Голос мужской. Рука женская. Халат с драконами. На ногах крашеные ногти.
Да это же адвокат из Питера! Я вывел его в коридор и показал на очередь в ванную.
Министр жевал на сухую бутерброд с сыром. Я налил чаю и ему.

- Ты не пугайся Марлен. Он у нас немножко гей. Но адвокат один из лучших.

Здравствуйте, приехали. А если он ко мне приставать начнет?
Только геев еще у меня и не было. В квартире.
Черт, у меня ж что- то звякнуло в голове. По- моему, это была мысль! Какая? Я побежал к холодильнику. На двадцатом хлопке вспомнил.

- Помните, как вас вывели из кабинета?
- Да. Два капитана. Полковник добился, чтобы меня поместили в следственный изолятор. А потом взрыв. Они убежали. А я ушел.
- Так вот перед взрывом вы достали сотовый. Кому вы звонили?
- А, да! Косте, своему шоферу. Чтобы он меня не ждал.
- Дозвонились?
- Нет.
- Можете сейчас позвонить?
- Конечно!- он достал сотовый.
- Сообщают, что абонент недоступен.
- Так и должно быть. А теперь позвоните ему на домашний.
- Жена. Римма.

Я выхватил телефон.

- Это Римма?
- Да.
- Римма, это с работы. Охранник. Не можем до вашего мужа по сотовому дозвониться.
- А он его вчера потерял. Сказал, сегодня новый купит. А что там у вас на работе случилось? Он такой расстроенный.
- Римма, он вернется и вам все расскажет. Мне некогда.

Я выключил телефон.

- Все срослось!
- Что?
- Вы должны были взорвать себя сами. По телефону.
- Как это?
- У вашего шофера вчера украли телефон. В трон заложили взрывчатку. А детонатор присоединили к телефону водителя. Как только вы ему позвонили – раздался взрыв.

Министр наклонил голову. Переживает.

- Значит, хотели убрать улику вместе со мной?
- Абсолютно верно.
- Но кто? И из- за чего?
- Это вам вечером генерал скажет – из- за чего? А я пойду посплю. Мне к шести в ночь. Разбудите меня. Полночи не спал. Не хватало еще, чтобы и меня начали искать, если просплю.

* * *

На работе пахло порохом. В прямом и переносном смысле. Бригада криминалистов не вылезала из кабинета. Нас с Бобом не подпустили при обходе даже к порогу кабинета. Зама ждали уже вторые сутки. Все работники слонялись по коридорам и шушукались.
За первые четыре часа дежурства мои мозги докрутились до кабинета зама. Что- то не давал он мне покоя. Пока зама нет, решил его осмотреть. Взял пластиковый запасной ключ от кабинета и поднялся наверх.
Вставил ключ, щелкнул замок. У кабинета зама, в отличие от министерского, не было блокировки замка с пульта. И пластиковые ключи были и у зама, и у его секретарши. У Ритки и техперсонала от дверей министра ключей не было. Им замки открывала охрана. Видеокамера над дверью показывала, кто нажимал на кнопку вызова.

Кабинет, как кабинет. Почти как у министра. Стол посредине поменьше и стулья вместо кресел. Такой же флаг во всю заднюю стену. И дверь за флагом. Обитель секретарши. Она везде сопровождала зама. Скоро сюда вернется. Аделаида Павловна. Страшно не любила, когда ее сокращали до Ада. Серьезная женщина. Лет пятидесяти. Ростом с меня. И такая же худенькая. В огромных очках. Я оглядел ее обитель. Почти как у Ритки. Покойной. Немного просторнее. Тот же кофейный автомат на столе. С пятью сортами кофе. Только вместо дивана – два кресла у окна.

Окно! У Ритки не было окна! Вот какое воспоминание не давало мне покоя. Мы же каждый день делаем обход всех помещений и знаем здесь каждую щель в паркете. Как же я мог забыть про окно? Небольшое такое поворотное окно из пластика. Метр на метр. Я стал на кресло. Окно было приоткрыто. Запорная ручка находилась в верхнем, открытом положении. Я нажал. Рама повернулась. Градусов на сорок. Дальше не пускали внутренние фиксаторы. Открылась щель сантиметров тридцать. Я бы пролез. А вот Боб вряд ли. Почему Боб? Просто для сравнения. Ключ то и он мог взять от этого кабинета. Я выглянул в щель. Внизу – два мусорных бака. Чуть дальше – дверь служебного входа. Еще дальше ворота на улицу. Интересно. Я влез на подоконник и спрыгнул вниз. Прямо на крышку бака. Всего- то метра полтора. Спрыгнул на землю и подошел к двери. Она вела к вертушке охраны. Те удивились.

- Рафа, ты откуда?
- Мусор выносил. Что, забыли, какой у нас взрыв был?

Те сочувственно закивали. Я прошел мимо них и подошел к Бобу.

- Ты же вверх пошел. Как ты внизу оказался?
- Спрыгнул.
- А- а!

Нет. Боб явно не утруждал работой свои мозги. Вон как девок на мониторе глазами пялит! Аж носом прихлебывает! Какое там планирование преступления!

Я опять пошел в кабинет зама. Пошарил по ящикам стола. Ни- че- го. В смысле криминального. Правда, еще оставался встроенный нижний сейф в столе. От основного то у нас были ключи. А вот нижний – личный. Это куда министр откат спрятал. Да, на их уровне поллимона – такая мелочь. А вот мне столько за пять жизней не заработать.

Снова стал осматривать подсобку секретаря. Открыл стол. Канцелярские безделушки. Аптечка. Кофейные наборы. Коробки с кофе. Понюхал. Запах обалденный! Не по три рубля за фунт. Взял вилку и помешал. Ничего. А баночек много. Решил все проверить. Вспомнил, что для женщин банка с мукой – лучший сейф. Ничего не намешал. Свернутый в рулон кусок черного бархата. А это зачем? Развернул. Ширина ровно метр. Примерил к окну. Подходит точно. Это же штора от солнца! Свернул и положил на место.

Полочка с книгами. Десятка три слезливых женских романов в мягких переплетах. Министерские сборники приказов и инструкции. Атлас мира. Несколько детективов мастериц российского сыска. Учебник и несколько журналов по археологии. В одном закладка. Интересно. Я раскрыл. Статья «Скифы, кто вы?». На закладке – рисунок какого то цветка, то ли ромашки, то ли лотоса.

Так, мне уже пора менять Боба. Решил журнальчик взять с собой. Почитаю на досуге.

* * *

Мое начальство распивало чаи, когда я вернулся со смены. Их возбужденные голоса я услышал еще из коридора. Конспираторы! Надо их успокоить. При моем появлении они затихли.

- Ну, что нового, товарищи начальники?
- Вот мы как раз и обсуждаем. Мой эксперт подделок не обнаружил. Все до камушка – подлинное. Ничего не пропало. Что- то здесь не то. Может это не связано с Эрмитажем?

Настала очередь задуматься мне.

- А вы не можете поподробнее рассказать мне о вашем первом заме?
- Всех замов перед назначением проверяли. Вон их ведомство, - он кивнул на генерала. - Ничего криминального. Ну, естественно, кроме взяток.
- А его секретарша?
- Аделаида Павловна? Так она же его тетка! Двоюродная. Жена его настояла, чтобы убрали молодую секретаршу месяц назад. Приняли вот его тетку.
- А еще что о ней известно?
- Перевелась она к нам из университета. С факультета археологии.
- А вам не кажется подозрительной такая резкая смена профессии? Преподаватели университетов не меняют свою профессию на секретарей. Да и в оплате, и в статусе она много потеряла. Я нашел в ее комнате вот этот журнал. Здесь закладка и рисунок цветка.

Начальники склонились над журналом.

Я на работе два раза перечитал статью. Но ничего не понял. В ней шла речь о золотых украшениях скифов и раскопках их захоронений.
Генерал дочитал статью и рассматривал закладку.

- А ведь это не цветок, молодой человек. Это скипетр скифского царя. Вот здесь приводится отрывок из легенды: «У скифов в царском дворце была скамья правосудия. На нее усаживали всех подозреваемых в преступлении. Царь скифов доставал судейский скипетр и вставлял в древко напротив скамьи. Шесть лепестков навершия расходились и открывали кровавый кристалл правосудия. Первый луч восходящего солнца проходил через кристалл и упирался в преступника». Шесть раскрытых лепестков навершия вы приняли за цветок.

Я глянул на рисунок. Действительно, стебель у цветка толстоват.
Министр встрепенулся.

- Да, да. Там же рядом с регалиями царской семьи экспонируются и драгоценности из скифских могильников. Там было много скипетров. Не знал, что они использовались для обрядов. Обычные инкрустированные серебром и золотом дубовые дубинки.
- Значит, не совсем они обычные. Возможно, в каждом навершии скрыт под лепестками цветной бриллиант. В кристалле на рисунке никак не менее 100 карат. А ведь цветные бриллианты оценивают по миллиону за карат. А особо редкие – по три миллиона. Сколько, вы говорите, там было скифских скипетров?
- Около двух десятков.
- Вот и подсчитайте. Гениально! Украсть то, о чем никто не знает. А значит, и искать не будут. И потом, нельзя же судить за воровство того, чего нет! Гениально! Вот вам и Аделаида Павловна! Скромный секретарь.

Генерал минуту подумал.

- Я думаю, дело было так. Ада, работая в университете, наткнулась на статью о
кристалле правосудия и правильно ее поняла. Как специалист именно в этом направлении, она могла добиться разрешения на обследование скипетров. При обследовании она их выпотрошила. Скипетры вернула на место, а камни припрятала… да в том же царском троне! Вынести она их на себе не могла. Там применяются сейчас сканеры, которые распознают любой вид драгоценных камней. Потом она видит, что в соседнем зале собирают копию царского трона. Понимает, что эту дешевую подделку спецсканерами просвечивать не будут. Тем более сборка трона из частей проводилась на глазах охраны. Она, после окончания работ над копией трона, перекладывает в него камешки. Трон, теперь ценою более миллиарда баксов, переезжает в кабинет Гоши. Теперь остается только устроиться на работу в министерство и при случае забрать камушки.

Министр нервно заерзал. Ведь только протяни руку!

- Были, конечно, и другие варианты вынести камни. Трон был выбран потому, что зам Гоши – ее двоюродный племянник. Она обработала жену племянника. Молодку убирают и она становится вместо нее секретарем. Как не поспособствовать родной тетушке! Доступ к трону открыт. Осталось только вынести камни из кабинета.

- Это невозможно! – я сразу понял ситуацию и выложил им схему открытия замков. Войти- то, она войдет. Если министр ее впустит. А потом? Не будет же она при нем вынимать камни? Душ и туалет находятся в подсобке. Но, впустив Аду, не пойдет же Григорий Иванович сразу в туалет? В нерабочие дни кабинет закрыт. Открывается он только с пульта охраны. Она даже войти не сможет.

Настала очередь задуматься генералу.

- Но она все- таки вошла и вышла! Во взорванном троне даже следов бриллиантов не было. Я узнавал у спецов.

- Вы оба не правы, - теперь слово взял министр. – Она не могла ни войти, ни выйти по той простой причине, что была в командировке в это время. За тысячи миль от кабинета.

Челюсть у меня отвисла. Как я мог об этом забыть? Как все шло хорошо!

* * *

Я пошел отсыпаться. Перед сном зарядил мозги на ночную работу.
Утром новых идей не было. Марлен Григорий Иванович отослал мониторить его дело у федералов. Весь день мы с министром разбирали узлы, чемоданы и корзины. Еще раз приезжала своевольная Иришка. Привезла две надувных софы и два кресла. Я таких раньше и не видел. Дули с министром по очереди до опупения. Потом только я вспомнил о пачке газовых баллончиков для сифона. Но мебель уже была готова. Очень даже приличная. Министр сразу же уселся в кресло читать принесенные мной газеты. А я улегся на софу. Сон не шел. Перед глазами вертелся раскрытый скипетр. Без камня. И сегодня зам министра так и не прибыл.

Кто же убил Ритку? Как? Зачем? Кому- то она мешала. Это однозначно. Но как это сделать на глазах министра? Не мог же убийца быть невидимкой?

Запись с видеокамеры над дверью министра спецы просмотрели в первую очередь. Еще прошлым утром. Запись обрывалась без четверти восемь. Как раз с того момента, когда было короткое замыкание! Как раз перед тем, как загорелся сигнал тревоги от министра. Тогда еще потухли все экраны.

И тут прискакал генерал. Вид у него был, как в воду опущенный.

- Гоша. Твой зам Сомов вместе с секретаршей три дня назад погибли в авиакатастрофе.


* * *

Генерал рассказал, что они летели чартерным рейсом. В заявке на полет значатся первый заместитель Сомов с секретарем и еще трое неизвестных. Самолет пропал с экранов над океаном через пять минут после взлета. Обломков не нашли. Поэтому и сообщение о катастрофе так задержалось.

Весь вечер я ворочался на мягкой софе. Не очень она способствовала работе мозга. Несколько раз вставал и хлопал дверцей холодильника. Потом дверью на балкон. Тишина. Мозги разнеженно отдыхали. Меня мучила мысль о взрыве. Не могла это сделать Ада сама. У нее должен быть помощник! И зачем ей взрывать министра и трон? Чтобы уничтожить улику? Но о камнях и так никто не знал! Нет, что- то было не так.

Я лег на пол. Под голову положил пластиковый кейс. И уже через пять минут дело пошло на лад. Я заснул.

Проснулся, когда на часах зеленые цифры показывали двенадцать. Снилась мне падающая в воду Аделаида Павловна. Она весело кричала: «Не поймаешь, не поймаешь!» Ее слова мне не нравились. Когда вокруг тебя происходят жуткие преступления, невольно начинаешь ко всему относится с недоверием и критически.

В мозгах крутилась китайская пословица: «Очень трудно искать черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет». Не зря эта пословица вертится у меня перед глазами! Надо разобраться, что мне пытается подсказать мозг. А что если Ада забрала камни не в день взрыва, а раньше? В выходной день? Но как?

В пословице две части. Черная кошка. Пусть это будет Ада. Темная комната. Где последнее время я видел темную комнату? Нигде. Может темная кладовка? Что еще может быть? Темный закуток? Закуток! Видел! Полуметровый закуток между двойными дверями в кабинете министра. Изнутри двери обиты черной кожей. Боковые стены окрашены черной краской. Помещаем туда черную кошку – Аду. И она исчезает! Черный бархат! Я же видел в ее комнате рулон черного бархата. Если она им накроется и присядет, то… станет невидимкой! Точно, вот так она вошла в кабинет. Так же и вышла! Она спокойно вынимает камни и на диванчике в комнате секретарши ждет обход следующей смены. Прячется между дверями. Охранники открывают двери, входят внутрь. А она спокойно выходит. Идет через кабинет Сомова в свою каморку и через окно вылезает. И вовсе ей не надо убивать Ритку! И вообще не в ее интересах поднимать какой- либо шум. Значит…

Значит взрыв не имеет к ней никакого отношения. В чем сейчас обвиняют министра? В покушении на полковника. Так вот – это было покушение на самого министра. И он сам должен был себя взорвать! Капитаны вовремя вывели его из кабинета! Но тогда кто покушался? Его министерство очень далеко от политики. Значит, это не террористы. В личной жизни? Любовниц у него не было. Остается – должность. Я ошибался, когда спрашивал, что самое ценное было в его кабинете. Конечно же, должность!

На должность могут претендовать только несколько человек. В первую очередь – замы. Их у него четыре. Один, самый вероятный претендент, первый зам, погиб в авиакатастрофе. Остаются три – Никонов, Иванчук и Середа. Заказать своего шефа мог любой из них!

Начальникам мои рассуждения понравились. Генерал засуетился и тут же ушел. Мы с министром еще час обсасывали его замов. Больше всего Григорию Ивановичу не нравился Иванчук. Во- первых, он самый молодой. Во- вторых, назначен по настоянию сверху. Министр выразительно показал на потолок. В- третьих, не имеет ни опыта, ни соответствующего образования. Любит кабаки и казино. На работу ходит, как на казнь. Никонов? Нет. Это вечный зам. Да и ему уже под семьдесят. Середа? Его министр сам продвигает. Они друзья еще с университета. И генерал с ним дружит.

Нас прервал стук в дверь. Наконец- то, заявился! Марлен Викторович! Гей наш ненаглядный. Он кокетливо мне улыбнулся, сложил свои крашеные губы куриной гузкой, и засеменил к министру, кокетливо поправляя кофточку.

- Гоша! Ты свободен! Собирайся домой. Они его поймали!
- Господи! Кого, Марлен?
- Твоего убийцу.
- Кто поймал?
- Да Старов этот. Мент. Ну, который первым тебя допрашивал.
- Так у него же дело забрали?
- Значит, не забрали. Он арестовал Середу, когда тот передавал деньги за твое убийство.
- Середу? Не может быть? Так меня же не убили?
- Убили. Старов дал интерьвью по телевиденью. Тебя завтра хоронить должны.
Старов следил за твоими замами. Поймал прямо с поличным. Правда, за самим Старовым следили федералы и Середа сейчас в их следственном изоляторе. Да собирайся ты. Иришка на улице в машине ждет.

Моя квартира опустела. Вот тебе бабушка и бриллианты!
Хотя… Я окинул взглядом узлы, чемоданы и корзины. Да, еще две софы и два кресла. Кое- что и мне перепало с этого дела.

* * *

Прошло два месяца.
У Григория Ивановича теперь новый первый зам со своей секретаршей. И два вторых. Тех же. У министра вместо трона – обычное кресло. И новая секретарша. Обычная. Не топ- модель и не поп- дива.

Мы с Бобом сдали дежурство и стояли перед вертушкой на первом этаже. Сзади меня раздался вскрик. Женщина стояла на коленях и собирала разбросанные книги. Я бросился ей помогать. Боб ушел.

- А веревочка у вас есть?- спросил я.

Женщина подняла голову. Теперь уже я шлепнулся на копчик. Это была она! Аделаида Павловна!

- А я вас узнала, молодой человек. Вы у министра охранником работали.
- Да я собственно и сейчас… Разрешите, я помогу Вам донести книги.
- Да, помогите, пожалуйста. У меня тут машина.

Я положил книги в багажник шикарного «шевроле».

- Спасибо. Вас не подвезти? Где вы живете? – я назвал адрес.
- Так это совсем рядом со мной. Садитесь.
Я лихорадочно думал, как напросится к ней в гости. И вспомнил.
- Аделаида Павловна! Вы извините. Ко мне случайно попал один из ваших журналов. Там еще такая закладка, – машина вильнула. Но я упорно гнул свою линию.
- А на закладке – рисунок. Раскрытый скипетр!

Машина остановилась.

- Кто вы? Из органов?
- Нет. Давайте я принесу ваш журнал. Вон впереди мой подъезд.

Она не испугалась. Ждала меня. Я сел в машину.

- Аделаида Павловна. Вас интересует, что я знаю, а у меня к вам есть некоторые вопросы. Может, попьем у вас чайку?

Она молча тронула машину.
У нее была шикарная квартира в элитном доме. Но, ни машина, ни квартира меня не удивляли. Только подтверждали мои догадки.
Мы сидели за круглым столом и пили чай. Посредине стояла золоченая настольная лампа в виде букета из цветков лотоса. Пушистый ковер и копия моей Марго на нем.

- Вот так этот журнал попал ко мне. А теперь можно несколько вопросов?
- Да.
- Вы же погибли в авиакатастрофе?
- Погиб Сомов. Я не полетела. Хотя должна была. У меня начался приступ лихорадки и я отлежала две недели в местном госпитале. Моя фамилия была в заявке на полет, но не в списках пассажиров. В России месяц пришлось доказывать, что я – это я. Мне сказали, что Середа признался, что это по его указанию в самолет подложили бомбу. И что бомба в троне – тоже его рук дело. Я разговаривала с Григорием Ивановичем. Ему передали копию признания убийцы, задержанного при передаче денег вместе с Середой.
- И как он проник в кабинет?
- Почти так, как вы и думали. Видимо, я не сама заразилась малярией, а меня заразил следивший за нами наемник. Я не в претензии на него за это. Тем самым он мне спас жизнь. После первого сильного приступа в гостинице, когда я пришла в себя, то обнаружила, что пропала моя сумочка. А в ней был пластиковый ключ от кабинета Сомова. Подложив бомбу в самолет, убийца вернулся в Россию. Под видом посетителя прошел на второй этаж министерства. И, открыв ключом дверь зама, вошел внутрь. Что его узнают на видеозаписи, он не боялся. Его маскировали очки, борода и шляпа. Он прекрасно знал распорядок министра. Ночь провел в моей комнате, а утром принялся за свою грязную работу. Когда вы вернулись за мониторы после обхода, он вставил жучок в розетку и устроил короткое замыкание. У него в запасе было время, пока не включат автомат на щитке. До прихода министра у него оставалось десять минут. Он спокойно установил бомбу с детонатором из сотового телефона. Он знал, что Рита находится в подсобке. И знал, что она не выйдет без команды министра. Он вовсе не собирался ее убивать. Хотел просто выйти и снова спрятаться в кабинете зама.
Но Рита, видимо, услышала шум и решила принести готовый кофе. Когда она вошла, он понял, что сейчас она закричит. Этого он допустить не мог. Он вырубил ее ударом по шее. Но не рассчитал. Удар оказался слишком сильным для такой тоненькой шеи. Втянул ее в подсобку. Потом вышел, и из комнаты зама стал наблюдать через щель в двери. Пришел министр и обнаружил убитую секретаршу. Вызвал охрану. Вы прибежали в кабинет министра и тем самым открыли убийце дорогу. На контроле никого не было. Ваш коллега был в комнате отдыха. Он спокойно перепрыгнул через вертушку и вышел. Кстати, внизу он проходил по моему украденному пропуску с его фотографией. Вот такие его признания.
- А бриллианты?
Она молча протянула руку и нажала кнопку на лампе. Внутри каждого цветка лотоса вспыхнули разноцветные кристаллы.
- Красиво?
- А вы не боитесь, что я расскажу об этом? – я кивнул на лампу.
- Молодой человек. Эти кристаллы существуют только в вашем воображении. Они были. Они есть. Но их нет!

Глава 4
Не свистите…

Техникой обольщения она владела в совершенстве. Ее изумрудные глаза таили в себе море нежности, страсти и нерастраченной любви.

Она несколько раз прошлась взад- вперед, показывая свое гибкое, упругое тело, полное неги и ласки, зовущее в неизведанные глубины наслаждения. Потом легла на живот и сладострастно вытянулась. Медленно стала переворачиваться на спину, показывая все пленительные изгибы своего обворожительного тела. И снова медленно повернулась на живот, маняще выгибая спину.

И Федор не выдержал. Он, урча от переполняющего желания, прыгнул на Марго.
Естественно, тут же получил когтями по носу. Удивленно сел, слизывая языком капельки крови.

- Марго, хватит тебе издеваться над Федей! Пошли домой, - я подхватил свою сиамку на руки.

Она продолжала выкручиваться. Ничего, перетерпит. Марго и два чемодана. Это все, что я нажил за пять лет. И пока все это временно находится в доме моего бывшего сослуживца. Из съемной квартиры выгнали за неуплату. С последней работой опять не повезло. Притом не повезло дважды. Мало того, что меня несправедливо уволили. Так еще в этот же день меня пытались убить.

Она сбила меня прямо на тротуаре. Бабушка- одуванчик. А вернее, старая столетняя карга, за рулем шикарного джипа. Шустро выскочила из машины, соскребла меня своими граблями с асфальта и бросила мое разваливающееся на части тело на заднее сиденье.

Очнулся уже в ее доме. Потолок надо мной был так высоко, что я сначала решил, что я уже в храме господнем. Ан, нет. Бог решил продлить пока мои мучения на земле. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в доме моей убивицы. Все стены были увешаны портретами ее родни. Очень на нее похожие. Особенно старцы. В храме такие разбойные морды постеснялись бы повесить. Как- то, даже неудобно. Таких удобней вешать на намыленной веревке.

Прямо над моей головой высоко под потолком сияла тысячами хрустальных капелек огромная люстра. Я повертел головой. Это была поистине царская опочивальня. Огромная кровать стояла посреди комнаты. Слева огромный камин. Два стальных рыцаря держат каминную полку. Над камином висят перекрещенные мечи.

Я начал ощупывать себя, пытаясь найти хоть сантиметр, где бы не болело. Нашел. Аж четыре сантиметра. Но что это было, я вам не скажу. При самоанализе и самоощупывании я заодно обнаружил полное отсутствие не только одежды, но и обуви. Неужели удар был такой силы, что я откинул не только копыта, но и ботинки?

Ботинки было особенно жаль. Армейские полусапожки. Из настоящей кожи. Почти новые. Им еще десяти лет нет. Ребенки по человеческим меркам. С титановыми подковами. Я их получил, еще будучи сержантом в армии.

Да, я и в армии служил! Танкистом. Военком, который меня туда направил, так и сказал: «Этому мухомору в танке самое место». Не подумайте, что он намекал на мою вредность. Это он так оценил мой рост. Аж целый метр. Без шапки.

Бывший..., ну, это вы уже знаете. А также бывший недоучившийся студент- филолог и бывший сотрудник аналитического отдела военной разведки. Забрали меня в этот отдел с третьего курса и на всю жизнь приклеили звание недоучки. Вот и приходится теперь мозгами доказывать, что ты не верблюд.

Отдел после смутного времени расформировали. Пришлось зарабатывать на поесть в основном тяжелым интеллектуальным трудом. То грузчиком в продуктовом магазине, то складским рабочим. И отовсюду меня выгоняли буквально через месяц. По обвинению в воровстве.

Граждане, какое это воровство? Ну, откусил я на складе кусок колбасы, когда от голода спазмы в животе начались. Не мог я уже везти эту гору ароматной вкуснятины!

Так не только за полмесяца не заплатили, а еще я им и должен остался. Суки. Полмесяца уже без работы. А теперь вот эта бабка, вилы ей в бок! Кто меня такого, на части разбитого, на работу теперь возьмет? Ну, бабуля, погоди. Кстати, где она? Я есть хочу! Может, это она меня раздела - в гробик готовит? Ждет, когда я от голода совсем зажмурюсь? Я с трудом повернул голову. И зажмурился.

Вот, так ослаб, что уже миражи перед глазами. В виде колбасных гор. Через минуту до меня дошло, что призраки и миражи запаха не имеют. А ведь пахло копченой колбаской.

Я стал осторожно открывать левый глаз. Ему я доверял больше. В правый меня дважды кусали змеи и один раз собака. После этого в нем все двоилось. Хорошо, если бы только зарплата. Нет, на тарелке присутствовала горка тонко нарезанного сервелата. Рядом стояла банка горчицы и чашка с черным хлебом.

Я сел и начал заниматься поправкой здоровья. Правда, ел я намного быстрее, чем поправлялось мое здоровье. Когда тарелка опустела, боль в животе прошла, но скулы ломило еще больше. Я опять откинулся на мягкую подушку.

Проснулся опять от запаха. На этот раз пахло жареным цыпленком. Я быстро повернул голову. Так и есть! Я ошибся. Это был не цыпленок! Это был куриный Шварценеггер! Настоящий монстр. Килограмма на четыре. Через полчаса я понял, что одному мне с ним не справится. Разные у нас весовые категории. Что вы ухмыляетесь? Посмотрел бы я на вас, как бы вы справились со Шварценеггером, обложенным картошкой во фритюре и политом сливовым соусом.

Я откинулся на втором килограмме. Скулы ломило все больше. Явные последствия аварии. Надо передохнуть. Веки опустились сами собой.

- Умаялся, сынок?- могучий бас доносился откуда- то с небес. Я поискал глазами на потолке Святого Петра. Его не было. Зато ниже витал образ ощерившейся бабы Яги. То ли пугала меня, то ли демонстрировала ровный ряд стальных зубов. Это уже потом я понял, что так она улыбается. Понравится, видите ли, мне хотела, старая карга!
Я молча отвернулся. Обида захлестнула меня. Послышался топот копыт и стук уносимых тарелок. Она, что, не видит, что я только начал есть?

- А чай?- с отчаянием крикнул я ей вслед.

Ответа не последовало. Последовал поднос с чайником, чашкой из тончайшего китайского фарфора, кувшинчика сливок и сахарницы. На чайнике сидела разодетая девица в пышном сарафане. Я без особых церемоний задрал ей подол. Чай был мой любимый. Индийский. Темно- вишневого цвета с искрой.

- Клади, сынок, лимончик, клади,- коричневым заскорузлым пальцем бабка толкала ко мне посыпанный сахаром тонко нарезанный лимон.

Я гордо проигнорировал вмешательство в мой пищеварительный процесс. Всегда считал его делом интимным и сугубо личным.

- Не буду тебе мешать, сынок. Отдыхай, - бабка затопала к дверям.

Я бы ей сказал, кто ей сынок, этой ведьме из тьму- таракани. Леший тебе сынок. И водяной тоже. Изуродовала молодого парня до полной инвалидности, а теперь подлизывается. Всю жизнь теперь на мои таблетки работать будешь!

Над последней фразой я задумался. Что- то в ней было не так.
Ей же лет сто! А если она через год дуба даст? Кто же меня, немощного, докармливать будет до пенсии?

Я встал и подошел к окну. Возле огромного дома никого из ее родни не было видно. Неужели придется самому горбатиться, больному и увечному?

Подрыгал ногами и руками. Вроде все гнется. И боли, кроме как в скулах, я нигде больше не ощущал. Ну, в скулах, это возрастное, Это пройдет. Такое у меня было уже. Когда я на складе за минуту круг копченой колбаски сжевал. Расту я. В скулах. Вширь.

Быстренько прыгнул в кровать. Не дай бог догадается, что я уже хожу. Не видать мне тогда пирожков с повидлом и ежевичным джемом. Со сметаной. И компотом из чернослива. В их наличии я не сомневался.

Эти видения заставили меня налить еще одну чашку чая и доесть лимон. Гордость, гордостью, а ведь унесет лимон, старая перечница. Цыплака ведь уперла, едва- едва надкусанного, даже не спросясь. А я бы до утра не спеша с ним справился, кому- нибудь помолясь.

Прикрыл глаза и тихо начал стонать.
- Сильно болит? – нежным тихим ветерком прошелестел девичий голос.

Опять видения? Или теперь еще добавились слуховые галлюцинации? Я приоткрыл правый глаз. Надо мной склонились две чудные белокурые головки. Ах, забыл, у меня же в правом двоится! Открыл левый. То же самое.

Я покраснел. Вы не забыли, во что я был одет? Ни во что! Не спалила ли эта ведьма и мои новые трусы? Да и джинсы с каждой заплатой становились только модней!
- Кто вы, прекрасные леди? – скорбным голосом промолвил я.
Обратите внимание, как надо общаться с незнакомыми девушками. А лучше верхнюю фразу перепишите себе в блокнот. При случае пригодится. Блокнот только не теряйте.

- Мы бабушкины внучки, Мила и Лиля. Как вы себя чувствуете?

Ага! Значит, родственники все же есть. Я не против, если докармливать они меня будут вдвоем. Из золотой ложечки.

Когда вас называют ровесницы на Вы, обязательно делайте шаг к сближению. Чем ближе, тем лучше. Сам пробовал. А там уже будет и до постели недалеко. Просто верьте мне.

- А меня зовут Рафаэль. Можно просто Рафа. И можно просто на ты.
- Хорошо Рафаэль. Только зачем сокращением портить такое прекрасное имя? Как ты себя чувствуешь? – воспитанные, умные, тонкие и чувствительные натуры.

Как музыкально в их устах прозвучало это дурацкое имя, прихоть детдомовской воспитательницы, помешанной на живописи эпохи Ренессанса. Рафаэль Николаевич! Оч- ч- чень благозвучно. Отчество то всем новоприбывшим доставалось от нашего завхоза. Хорошо хоть так. А представляете, если бы его звали Потап или Никодим? Ужас!

Кстати, как бы узнать, кто это сказал, Мила или Лиля? Милая Мила! Что- то не то!
Тавтология какая- то. Лилия мне уже определенно больше нравится. Хотя они, похоже, близнецы.

Я стал их разглядывать. Они смущенно переглянулись. Почему замолчали? Что они ждут? Ах, да! Самочувствие. Как я себя чувствую? Да прекрасно. Были бы трусы и джинсы, непременно бы пригласил Лилю прогуляться по саду.

- Пока ушибы сильно беспокоят. Но жизненно- важные органы не задеты, - я дал им понять, что еще немного и…

Нда! Как часто это «и…» в моей жизни заканчивалось рукоприкладством! Сначала ее руки к моей щеке, а потом моей руки… Ну, не будем уточнять. Всегда в жизни есть место празднику!

Они правильно поняли мои слова и как по команде повернули головы в район моего живота. Да и мне приятно, что мы одинаково понимаем, что надо в первую очередь относить к жизненно- важным органам!

Мои слова их явно порадовали. Пожелав мне скорейшего выздоровления, они удалились.

Я снова закрыл глаза. Настроение явно улучшилось. Жизнь становилась цветастей.
В выборе между едой и Лилией, я сразу же отдал предпочтение прекрасному цветку. Потом как- нибудь отъемся. Главное сейчас - не упустить красотку. Постель у меня уже есть. Я уже ясно начал видеть ее розовое, упоительно пахнущее после душа…

- Ты не спишь? Чему ты улыбаешься? – вот так всегда, на самом интересном месте.

Бас старухи разрушил не только чудные миражи, но и мое настроение. Она черным мрачным столбом возвышалась у постели.
- Тебя уже, наверное, мои неугомонные правнучки посетили? Эти кого хочешь растормошат, - ах, даже правнучки. Ну и древняя же мне попалась кочерга.
- Я вот тебе еще настоечки с травками принесла. Попьешь потом. Я вижу, при мне ты стесняешься. Ты уж извини, меня, старую, опять перепутала тормоз с газом. Но переломов у тебя нет. Да и ушибов сильных тоже. Вот попьешь настоечку и завтра с моими правнучками наперегонки бегать будешь.

Когда же это она меня успела ощупать? Я покраснел. Хоть бабка, а все же женщина!


- Одежду бы мне,- просительно пробормотал я.
- Завтра дам. Лежи пока. Отъедайся. Лохмотья твои я выбросила, новое тебе все купила. Ты, случаем, не бомжуешь? Худой больно.

Нет, назвать мои новые трусы лохмотьями! Им еще пяти лет нету! Всего две латки. И то их под джинсами не видно. Ни в какие рамки. И не худой я вовсе, а стройный.

Я опять обиженно отвернулся. Она затопала к выходу. Интересно. Раньше я считал, что копыта только у чертей. Неужели и у ведьм тоже?

Попросила все- таки прощенья, старая. Готовит она классно. Я бы не против у нее и задержаться. Не такая уж она и противная. С лица воду не пить. Голос, конечно, страшноват! Не дай бог к ночи услышать! И дом большой, просторный. Стоп. А если на квартиру к ней напросится? Не откажет ведь покалеченному ею же бедному безработному и заодно бездомному?

Как это там? Так есть хочется, что даже переночевать негде! Я опять вспомнил помеченного мною цыплака. Но стол возле кровати был девственно пуст. Они что, решили меня голодом заморить? Два часа макового зернышка во рту не было!



* * *

На следующий день с утра я уже разгуливал по комнате в новых джинсах. И напевал марш Мендельсона. Привязался он ко мне как банный лист. Начал я с осмотра дома. Снаружи. Видимо, раньше это была помещичья усадьба. Знаете, этакие витые балкончики, лестнички, беседочки, флигельки. Все такое воздушное и ажурное.

И легкомысленное. Это я уже от себя прибавил. Два полных этажа и небольшая надстройка. Видимо, позже прилепленная. Сад заброшенный. Пруд заросший. На первом этаже была моя кровать в спальне, зал, гостиная, большая библиотека и кабинет.

В нем я наткнулся на бабулю. Она шустро стучала по клавишам ноутбука. Без очков.

- Вот, на письма подругам детства отвечаю. Друзья- то все уже перемерли,- она как будто оправдывалась, что ее застали за несвойственным старикам делом.- Вязать и шить уже не могу, а по клавишам пока попадаю.
Я бросил взгляд на экран и присвистнул. Там стояла самая последняя операционная система и куча шикарных дорогих программ. Сбоку в ноутбуке торчала последняя дорогая модель флеш- модема. Скоростной Интернет. Не хило. Я уже полгода за компом не сидел. С того дня, как нас разогнали. И писем полковнику никто не пишет…

- Можно, я дом осмотрю. Ноги надо размять.
- Конечно, конечно. Гуляй, где хочешь. Там на втором этаже правнучки живут и два племянника. Вот с ними познакомься. Поговорите. Со мной- то они не больно разговаривают. А ты молодой. Ты им поинтересней будешь.
- А на третьем этаже кто живет?
- Никто, это просто декоративная надстройка. Прихоть моего покойного мужа. Да туда и хода нет. Просто делает дом повыше.

На втором этаже я сразу попал в длинный коридор. Справа и слева было по четыре двери. Я начал слева. Из- за третьей доносились громкие голоса. Я открыл. Все родственники сидели за столом. Они замолчали при моем появлении.
Одна из сестер встала.

- Рафаэль, познакомься, это дядя Костя. А это дядя Гриша.

Дядям было лет по сорок.

- Очень приятно, - дядя Гриша даже попытался шаркнуть ножкой, но ударился о кресло и скривился.

Лица у обоих были красные и потные, что нельзя было объяснить только жарой. Явно шел какой- то яростный спор. Уж мне, как аналитику, это было понятно.

- Мы вот тут решали, куда завтра поехать на уикэнд. Дядя Костя предлагает в соседний лес. А мы с Милой стоим за поездку на два дня на озеро. Жаль, что до завтра вы не поправитесь, а то бы поехали с нами.

Значит, та, что побойчее – Лиля. Очень приятно. Надо запомнить. По- моему, она поярче. Да нет, у них сегодня у обоих щеки горят.

- Да, я пока не могу большие нагрузки давать организму. Еще денька два отлежусь.
Ну, не буду вам мешать, пойду, погуляю. Я просто осматриваю дом. Очень интересная архитектура.

Пока я шел по коридору, голосов не было слышно. На выходе я слегка повернул голову. Их дверь была приоткрыта. А ведь я ее захлопнул. Это мне не понравилось. Подозревают, что я за дверью буду подслушивать? Ну, это низко.

- Познакомились с моими племянниками? Как они вам?
- Да, обычные люди. С виду. Простые мужчины с простыми именами.
- Не такие уж они и простые. Мать их, моя сестра, недавно умерла. Отца у них не было. Они братья с разницей в один год. Костя болел дифтерией, год не учился. Школу окончили вместе. Вместе учились в университете. Живут у меня. Костя преподает. А у Гриши лаборатория. Они оба физики. Я в этом не разбираюсь. Правнучки тоже остались без родителей. Еще когда им годик был, вся семья улетела в отпуск, во Францию. А девочек- малышек оставили у меня. Так всей семьей и пропали. Даже самолет в море не нашли. Есть еще у меня двоюродная племянница. Во дворе во флигеле она живет. Болеет она. Хочешь, зайди к ней. Она рада будет. Кроме меня, к ней никто и не ходит. Погуляй пока. Ужинать через час будем.

Я вышел во двор. Точно, в одном из флигелей горел свет. Я постучал.

- Войдите,- голос довольно молодой.
- А, так вот кого сбила моя тетушка, – флигель был полон кулинарных ароматов.

На столе возле плиты я заметил на блюде своего недоеденного цыплака. Теперь понятно, кто в этом семействе так вкусно готовит.

- Рафаэль, студент- филолог, - не мог же я представиться безработным.

А так звучит солидно.

- А меня Ольга Петровна зовут. Я раньше шеф- поваром в ресторане работала. И здесь на всех готовлю. Мне не тяжело. Да вы садитесь, я вас сейчас настоечкой еще полечу. Ту, что тетя Фрида вам передала, вы уже, наверное, выпили?

- Да, - хотя, я ее даже не попробовал.

Она достала из- под стола пятилитровую бутыль. Наполовину она была наполнена молотыми травами. Жидкость была темно- коричневой и густой.
Ольга налила мне полный стакан. Пахло травой и спиртом. Я хлебнул. Бальзам! Такой вкуснятины я не пробовал давно. Тремя глотками я выхлебал остаток. И протянул Ольге пустой стакан.

- Нет, нет, что вы,- она спрятала бутыль под стол. - Мне не жалко, но это очень хитрый напиток. Пьется легко, но сильно пьянит. Вот вы даже не почувствовали, что в нем 70 градусов.

Ольга оказалась веселой и легкой в общении дамой. Я не дал бы ей больше тридцати. Никаких признаков болезни я не заметил. Только в конце беседы, когда я все- таки добил цыплака и мы пили чай, я попытался поухаживать за ней и положить ей в стакан сахар. Она резко отодвинула бокал.

- Извини, Рафаэль, мне нельзя. У меня диабет.

Потом я помог ей разнести ужин тетушке и правнучкам с племянниками.
Очень приятная и милая женщина. Спал я, как убитый.

* * *

Разбудил меня звук мотора. Кто- то прогревал во дворе двигатель. Я подошел к окну. Во дворе стояли две машины. Ах, да. Они же собрались на прогулку на субботу и воскресенье. Значит, сегодня суббота. Надо их проводить. Я вышел во двор.
Борис, перекрикивая шум мотора, что- то кричал девочкам. Я подошел ближе.

- А я тебе говорю, будет дождь. Нечего ехать в такую даль. Поехали с нами в лес.
- А мы не сахарные. Мы не растаем. Правда, Мила? - Лиля, сидевшая за рулем, помахала мне рукой, газанула и машина выскочила за ворота.

Машина племянников заглохла. Костя открыл капот.
- Я же тебе вчера говорил, что у нее постоянно засоряется бензонасос. Надо ставить фильтр.
- Где я тебе его сейчас возьму. Ничего, на больших оборотах доедем.

Вскоре они тоже выехали за ворота. Тишина. Я поплелся в дом. Пошатался по первому этажу. Баба Фрида опять барабанила по клавишам. Во рту у нее была небольшая трубка из янтаря.

- Вот, от мужа осталась. Его запасы «Золотого Руна» докуриваю. А ты, я вижу, не балуешься сигаретами?
- Нет. В армии хотел начать, но не понравилось.
- Ну и правильно. Баловство одно. Да и вредно. Это мне уже все равно, - она закашлялась.
- Вижу, подружились вы с Ольгой. Я сама ее люблю. И жалею. С племянниками она никак не ладит. Да и с правнучками тоже не очень. Угощала тебя настойкой?
- Да.
- Значит, и ты ей по душе пришелся. Смотрю, ходишь уже хорошо. Не держи ты на меня зла. Нечаянно все получилось. Куда ты теперь?
- Да вот об этом я и хотел поговорить. Некуда мне идти. Со старой квартиры хозяин меня выгнал. За неуплату. Полгода уже не могу работу найти. Может, вам работник нужен? По саду там убраться. По дому что поделать. Вон у вас два флигеля свободны. Денег мне не надо. Я бы за еду и жилье работал.

Фрида внимательно посмотрела мне в глаза.

- Я- то не против. Да боюсь, племянники и правнучки мои тебя выживут. Были до тебя и садовник, и горничная с поварихой. Всех разогнали. Я- то, конечно, могу настоять. Против меня они не пойдут. Но и жизни тебе не дадут. Да и помру я скоро. Кто тогда тебя защитит? Нотариуса вот на сегодня вызвала. Хочу завещание переписать. Пора уже готовится. Мне умирать, а тебе жить. Я тебе все сказала, а ты решай.

Я решил остаться. Почему тогда сразу не ушел…

* * *

Поселился во флигельке рядом с Ольгой. В нем даже плиты не было. Только водогрейка с душем. Все ж лучше, чем на улице. За своими вещами сходил к своему бывшему сослуживцу Толику Лисанову. Мы его звали просто Лис. Он после разгона аналитического отдела устроился в охранное агентство.

Я видел, как он страдает от общения со своими тупорылыми бойцами. Человек, свободно читавший двумя глазами отдельно и запоминавший по пятьдесят листов сложного текста, сторожил обменный валютный пункт!

Достойное применение таланта. Да и остальные мои сослуживцы были не в лучшем положении. Как Лис всегда радовался моему приходу! Мы по два часа не могли наговориться.

Вещей у меня было немного. Кейс с ноутбуком, мое единственное богатство, Марго и солдатский рюкзак с вещами. Марго пока решил оставить.

Я за пять минут разложил вещи флигеле и пошел на ужин к Ольге. С тайной надеждой на стаканчик настойки.
И она не обманула моих надежд. Стаканчик налила.
Я ей рассказал про приезд нотариуса.

- Да видела я его. Фрида все никак не успокоится. Никак наследство не поделит. Каждые полгода завещание меняет. Теперь вот опять.
- А что, большое наследство?
- Ее муж лесом торговал. Говорят, миллионами ворочал. А что там осталось, когда Фрида его дело продала, я не знаю. Неудобно спрашивать. Я ведь тоже ее наследница. Правда, по второй линии. Больше о наследстве племянники беспокоятся. Даже личных адвокатов себе завели. Да что об этом говорить. Фрида крепкая. До ста лет доживет. Мне с ней лучше, чем жить под пятой у племянников. Да и добрая она, никого не обижает.

После чая она полезла в свой сундук и что- то стала вынимать и складывать стопкой.

- Это тебе подарок на новоселье, - я был растроган.

В своем флигельке я разобрал стопку. Там было две простыни, две наволочки, два вафельных полотенца и… шелковый мужской халат с драконами. Вот это да! Да я теперь парень на выданье. Я восхищенно перебирал дорогие подарки. Такого у меня раньше своего не было.

Грохнуло так, что зазвенело в ушах. Крупные капли ожесточенно пытались разбить оконные стекла. Те сопротивлялись. Потом опять вспышка и грохот. Ливень продолжал набирать силу.
Я подошел к окну. Вспышка молнии четко проявила фасад поместья. Мне показалось, что в окне первого этажа я увидел Фриду. Я присмотрелся. Дрожащий слабый свет исходил из окна, где я спал после аварии. Это была спальня Фриды. Неделю я занимал ее кровать. А она спала на диване в библиотеке.

Наверное, она боится молний, и зажгла свечу. Новая вспышка. Нет. В окне никакого силуэта не было. Показалось. Стаканчик настойки делал свое дело...

Проснулся я опять от грохота. Как будто у меня над ухом выстрелили из пушки. Я выглянул в окно. Так и есть! Молния попала в высоченный пирамидальный тополь позади дома. Он горел как факел. Вдруг верхушка его обломилась и стала падать на усадьбу. Но там же деревянная надстройка! Если она загорится, то сгорит весь дом! Я натянул джинсы и побежал к задней стороне дома. Где лестница? Черт! Нету.

И тут, при вспышке молнии, я увидел плети дикого винограда, тянущиеся до самой надстройки. Я полез вверх. Верхушка тополя упала на крышу и пламя лизало деревянные доски надстройки. Как назло дождь ослабел.

Надо чем- то столкнуть тополь с крыши. Не голыми же руками. К этому костру на метр не подойти. Вон уже под ним пузырится смола покрытия. Я кинулся к надстройке. Все пятиметровые доски прибиты огромными гвоздями. Только под самой крышей отставшая длинная планка. Просовывая пальцы между досками я полез вверх. Есть! Я повис на планке. Один конец оторвал, и тут она треснула и отломилась. Ничего, и два метра пойдет. Как говорится: «В умелых руках и маленькая палка – могучее оружие!».

Я кинулся с этой пикой наперевес на горящий тополь. Первым делом отодвинул его подальше от досок надстройки. Слава богу, что верхушка успела развалиться на три части. По очереди я спихнул их с крыши. Задняя стена усадьбы из кирпича. Там гореть нечему.

Обернувшись, я ахнул. Когда тополь падал, то снес несколько пластин черепичного покрытия. Часть веток обломились и горели внутри пристройки! Я опять, обламывая ногти, полез наверх.

Пролез в дыру от обвалившейся черепицы и, не удержавшись, упал прямо на горящие ветки. Вы никогда не тушили собственным телом пожар? И не советую. Моему шипению позавидовала бы сразу сотня гремучих змей. Я так катался по полу от боли, что… огонь погас. От моей новой рубашки остались одни дырки. Величиной с бублик. Правильно вы подумали. Ну, а джинсы стали только модней.

Я обессилено сел у края надстройки. Желания лезть наверх не было никакого. Я устало смотрел сквозь щель на догорающий тополь. И вдруг на его фоне что- то мелькнуло. Сначала подумал, что это слетел еще один лист черепицы. Я переместился к другой щели, побольше.

И тут вспыхнула молния. Я отшатнулся. Прямо на меня шел человек в длинном черном дождевике и капюшоне. Как он здесь оказался? Залез, как и я, по стволам винограда? В дождевике? Непохоже. Я опять осторожно прильнул к доскам. В руках у человека был фонарик и он водил им по покрытию крыши.

Луч остановился. Человек подошел к освещенному месту. Достал из кармана какую- то бутылочку и стал лить на покрытие. Потом кинул бутылочку за край крыши. Развернулся и пошел в сторону уже потухшего тополя. А потом исчез. Но я точно помнил, что он не дошел до края крыши. Чертовщина какая- то. Мистика. Если у него и была обувь, то стучал он ею, как копытами. Не захочешь, так начнешь верить. Не в бога, так в черта. Особенно, когда увидишь его своими глазами.

Минут через десять я пришел в себя. Гроза ушла в сторону. Темень стояла, хоть глаз выколи. Я медленно слез с крыши. Все тело продолжало гореть. Пошел к флигелю. Долго стоял под душем. Явно перевалило заполночь. С воскресеньем вас. Ну, если кого- то с воскресеньем, то меня надо точно поздравлять с воскресением.

Это надо же было додуматься, кинуться на огонь с голыми руками! Оно тебе надо? Как я появлюсь перед Фридой в обгоревших лохмотьях? Но других у меня не было. Я глянул на окно ее спальни. Оно так и светилось от призрачного света свечей. Гроза прошла. Могла бы и потушить. Заснула, наверное. Не знаю, как она, а моя голова заснула на полпути к подушке.

* * *


- Рафа, Рафа! Вставай! Беда- то какая! – Ольга трясла меня за плечо и горестно причитала.
- Что случилось?
- Фриду грозой убило!!! – она закатилась в рыданиях, показывая в сторону усадьбы.

Я натянул джинсы, поглядел на остатки от рубашки, плюнул и побежал ко входу.

Дверь в спальню была открыта. На кровати лежала Фрида, вся покрытая блестящими висюльками. Упавшая люстра своим острием пробила ее насквозь. Точно в грудь.
А ведь на ее месте мог быть я, - мелькнула подленькая мыслишка. - Если бы люстра оторвалась несколькими днями раньше.

Достал сотовый и позвонил участковому.

Ко мне во флигель он вошел через полчаса.
Я сидел и смазывал обожженные пятна на руках кефиром. И все эти полчаса решал, говорить или нет о фигуре человека на крыше. Когда глянул в лицо вошедшего следователя, окончательно решил – нет. Он широко улыбался.

- Майор Старов. Убойный отдел. Документики, - он долго пытался найти мое сходство с фотографией на паспорте.
- Ну, что ж, молодой человек, дело ясное. Несчастный случай. Кем она вам приходилась?
- Никем. Работал я у нее.
- Ну, тем более. Никаких причин для переживаний. А Ольга вам кем приходится?
- Тоже никем.
- Настоечка у нее славная. Несколько слов для протокола. Чистая формальность.
Разрешение на похороны я у Ольги оставил. Настоечка у… Или я уже говорил?
Итак, кто первым обнаружил труп?
- Ольга.
- Пишем. Ольга. Когда?
- Не знаю. Ко мне она пришла в семь. Она в это время всегда ей чай носила.
- Пишем. В семь, – он покрутил носом. - А что это у вас горелым воняет?
- Молния ночью ударила в дерево, и я его тушил. В одиннадцать вечера.
- Пишем. В один… Нет. Это мы писать не будем. А что вы делали потом?
- Потом спал. В семь меня разбудила Ольга и я пошел смотреть.
- Пишем. В семь пошел. А знаете, молодой человек? По- моему у нее еще немного осталось. Пойду я лучше ее допрашивать.

Язык у опера заплетался капитально. Я впихнул ему под мышку забытую папку с протоколами. Через порог он смог переступить только с третьего раза, сняв приваренную к черепу фуражку, которая упиралась в верхнюю перекладину двери.

И такому человеку рассказывать о мистических видениях на крыше? Хотя… В свете дня и последних событий, мне они не кажутся такими уж мистическими. Я лег на кровать. Кефир несколько успокоил жжение сгоревшей кожи.

Уже через пять минут я не верил в случайную смерть Фриды. И хотя нас в усадьбе оставалось трое, я не верил, что человеком на крыше была Ольга. И уж тем более Фрида. Хотя мысль о самоубийстве сначала пришла мне в голову. Во- первых, Ольга, а тем более Фрида, выше того человека.

Вот племянники и внучки были такого же роста. Но они были далеко. Тогда кто? Кто еще мог желать смерти Фриде? Я еще очень мало знал ее семейство. Надо расспросить Ольгу. И осмотреть крышу. И люстру. Я вскочил. Если опер не хочет искать преступника, его найду я! Убийца должен быть наказан!

Люстру выбросили в овраг за прудом. Я ее внимательно осмотрел. Да, трос на сгибе выглядел проржавевшим. Если бы не белый налет. Я его понюхал. Резкий запах соляной кислоты. Неужели его не заметил следователь? А может, не хотел заметить?

Такой трос концентрированная кислота запросто могла разъесть за пару часов. А может и быстрее. Теперь на крышу.

Обгоревшая кожа на руках снова дала о себе знать, когда я полез по плетям винограда. Лестницу я так и не нашел. Место, куда человек в капюшоне лил из бутылочки, я нашел быстро. Это была лунка в покрытии. Поперек лежал толстый стальной брус. На нем – остатки троса. Тоже съеденные кислотой. Даже на самом брусе остались следы кислоты. В виде глубоких каверз и белого налета. И здесь пахло соляной кислотой. Как бывший танкист, я хорошо помнил ее резкий запах.

Ее можно набрать из любого аккумулятора в машине. Было бы желание! А у кого- то оно было!

Вокруг лунки валялись отколотые куски смолы. Значит, кто- то заранее оголил место крепления троса люстры и подготовил лунку для кислоты.

Там, где исчез человек – был люк. Вот тебе и нет хода. Нет внутрь пристройки. Но есть на крышу. Вниз вела витая лестница. Я очутился в самой крайней комнате на втором этаже. Здесь раньше, видимо, была мастерская. У стен стояли станки.

Дверь вела в коридор. Но она была закрыта. Я снова поднялся на крышу. Закрыл люк. Как было совершено убийство – ясно! Теперь остался вопрос – кто? Понятно, тот, кому это выгодно. Мне и Ольге убийство Фриды приносило одни неприятности.

Ольга лишалась защиты от нападок племянников и правнучек. Да и выгнать на улицу могли. Я лишался работы и жилья. Кстати, а может, есть еще наследники? Я слез с крыши и побрел к флигелю.

Ольга была занята приготовлениями к похоронам. Она попросила меня встретить наследников. После обеда первыми на знакомом мне джипе прибыли правнучки. С недовольными лицами. Видимо отдых у них из- за дождя сорвался.

Но я заметил, что после моего сообщения о несчастном случае с прабабушкой, лица их посветлели. Да, и понятно. Одно дело получать ежедневно на карманные расходы мелочь, а совсем другое – кругленькая сумма. Они сразу скрылись в своей комнате и не выходили. Ольга созвала помогать всех своих знакомых.

Племянники прибыли только к вечеру. На прицепе. Тоже с недовольными рожами. Тащил их местный фермер на своем грузовичке. Я спросил его, где он их подобрал. Он сказал, что племянники вызвали его по сотовому телефону к опушке леса. До опушки было всего два километра.

Я поставил и их машину в гараж. Рядом с джипом. Два километра. Недалеко! А может они дальше и не ездили? А может и правнучки? Я кинулся к джипу. В мои обязанности входило теперь обслуживание машин. Я их заправлял бензином и маслом, мыл после поездок, ремонтировал. И вел журнал расхода топлива и километража. Я сверил показания спидометров с журналом. И ахнул.

Форд племянников проехал всего пять километров, а джип – восемь! До озера было километров сорок.

А я уже снял с них обвинения. Да они так и простояли полтора дня рядом с усадьбой, загнав машины в ближайшую рощу! Итак, любой из четырех мог быть на крыше. У меня отлегло с души. Теперь я мог спокойно советоваться с Ольгой. Мне очень нужны были ее знания об этих проклятых наследничках.

Я записал новые показания спидометров в журнал и спрятал его в старую камеру. Подальше от греха. После этого включился в подготовку похорон.

Я расспрашивал Ольгу о любом новом человеке, появлявшемся на похоронах. Она мне сказала, что других наследников, кроме пятерых, нет. Но она ошибалась.

Наследников оказалось шесть!

* * *

После похорон и поминок, когда все разошлись, нотариус и наследники удалились в кабинет Фриды. Я поплелся во флигель собирать вещи. Придется опять идти к другу Толику. Тем более, что моя Марго так и живет у него. Никак не мог собраться забрать ее. Ну, вот теперь семейство и воссоединится!

Я уже представлял, как она будет меня обхаживать, требуя обмыть встречу добрым куском колбасы. Но теперь я опять на мели. Я ведь работал здесь за еду и жилье. Собрал вещи и присел на стул перед дорожкой.

И тут в окно постучала запыхавшаяся Ольга.
- Что случилось?
- Тебя зовет нотариус. Сказал, что твоя фамилия упоминается в завещании и без тебя отказывается его зачитывать. Пошли.

Неужели баба Фрида решила мне заплатить за работу? Тогда будет Марго ее законный кусок колбасы!

Я не скажу, что правнучки встретили мое появление с восторгом. Я сел рядом с Лилей. Она, глянув на мою рубашку в боевых заплатах, тут же пересела на другой стул. Понятно, что пахло от меня далеко не французскими духами, но я же не напрашивался. Терпите.

Нотариус тоже повертел носом, но промолчал. Какие мы все нежные!
Он начал читать. Я слушал вполуха. Больше меня интересовали лица убийц. Это было зрелище! Такое надо показывать в кино. Лица убийц, считающих, что они обманули весь мир. Но не меня.

Начиналось завещание с племянников. Баба Фрида приготовила им сюрприз. Она купила каждому по загородному дому! Вот это подарок! Нотариус передал каждому дарственные. Свинячьи розовые рыла сияли от счастья.

Каждой правнучке Баба Фрида тоже приготовила сюрприз. Она оставляла каждой по сто тысяч и подарила им двухкомнатную квартиру. Я видел, как слезы радости оросили их занудные лица. Что- то не видел я у них таких слез на похоронах. Они бросились обниматься и целоваться, вырывая друг у друга дарственную на квартиру.

Ольге досталась усадьба со всем недвижимым имуществом.

А в самом конце была приписка и обо мне. Баба Фрида оставляла мне джип, который меня переехал. Ну, что ж. Это справедливо. Хотя и не понравилось правнучкам. Они уже привыкли разъезжать на нем на уикэнды. И форд бабуля тоже оставила мне. Это уже не понравилось племянникам. Пережуют! И, наконец, баба Фрида оставила мне остаток на ее счете, после выплаты с него денег правнучкам. Ну, и на том спасибо. Будет хоть на что джип заправить. Хотя вряд ли там что останется после выплаты двухсот тысяч. Такую кучу денег я не то, что никогда не видел. Я ее представить не мог. Повезло девушкам.

Нотариус ушел. Ольга пригласила меня к себе во флигель.

- Рафа, ну куда ты собрался? Теперь усадьба моя. Я тебя же не выгоняю. Да выбирай теперь любую комнату в доме. А мне одной без мужика с усадьбой не справится.

Она налила мне стаканчик настойки. Не помню точно, но, по- моему я согласился остаться. Потому что проснулся на следующий день в ее постели. От запаха двойника Щварценеггера. Килограммов на пять.

* * *

Следователя Старова я нашел в тире. Там он с грустью пытался найти еще три дырки после пяти выстрелов. Я из- за спины сделал предположение, что пули вошли точно одна в одну. В восьмерку. Это его порадовало.

- Тебе чего, малец?
- А вы меня не помните?
- Ты знаешь, сколько я уже людей пересажал? Полстраны! Как всех упомнить?
- Да я еще не сидел.
- Все так говорят.
- Я работник с усадьбы бабы Фриды.
- А, это которую громом убило?
- Ну, да. А ваша должность подполковничья?
- Да.
- А вы майор. А я знаю, что бабу Фриду не гром убил, а ее наследники.
- А доказательства?
- Железные!
- Поехали.

Майор буквально рыл землю. Он таскал за собой повсюду целую армию криминалистов.

Люстру и остатки троса с крыши тут же отвезли в лабораторию. К обеду были результаты. На найденной бутылочке с остатками кислоты нашли отпечатки пальцев Лилии. А я, дурак, на ней жениться хотел. А та через час сдала всю четверку. Оказывается, все они были в сговоре. К Лилии в камеру подсадили сестру. А племянников посадили в камеру напротив. Они много чего наговорили друг на друга.

Прошло два года. У нас с Ольгой растет дочка. Фридой назвали. Живем мы также в усадьбе. Правда, во Франции. Майор Старов уже подполковник. Душегубов наказали примерно. Лилии, как главе банды, дали двадцать пять лет. Остальным – по двадцать.

Да, загородные дома племянников оказались саманными развалюхами в соседней деревне. А две комнаты правнучек располагались в коммуналке на сорок семей. А короче – в рабочем бараке. Их двести тысяч конфисковали и передали в детский дом. А я во Франции тоже так и не нашел себе работы. Живем на остаток от счета бабы Фриды. Там и было то всего два миллиона баксов. Езжу только на ее джипе. На заправку хватает.




Глава 5
Кольца Антуанетты.


Она всегда чувствовала, когда я собираюсь уходить надолго. И не отходила от меня ни на шаг. А когда увидела, что я готовлю ей свежий туалет, стала проявлять свою стервозность. Царапать ковер и мебель. Ну, вроде все, еды хватит, туалет чистый. Я поднял ее на руки и поцеловал в холодный нос. Она этого не любила и отвернулась. Лазоревые глаза потухли.

- Ничего, Марго, я не надолго. Заработаю денежку и будет у тебя свежая рыбка.

Сиамка потерлась о ноги и улеглась под столом. А я уставился в лист со своей короткой биографией.

Да… Явно не героическая. Армия - два года. Студент- филолог – три года. Спецкурсы военной разведки – один год. Аналитический отдел – пять лет. Путч. Смута. Разгон. Охранник. Частный. Вот и вся моя жизнь на полстранички.

Антропологические данные намного хуже интеллектуальных. Сто на сорок. IQ – 170. Вот и думайте. Как сказал мой учитель на курсах: «Геракл засушенный с умом Цезаря!»

Почему я себя называю частным охранником? Раньше работал в разных охранных бюро и агентствах. Даже в Управлении Охраны правительства. Министра охранял. Да! И отовсюду меня увольняли. По сокращению. Ну, куда еще меня сокращать – у меня и так метр с шапкой?

Вот и решил я пойти на вольные хлеба. В частники. Льва Абрамовича я сразил заявлением, что мало ем и очень мало места занимаю. Сам потом думал, почему это ему понравилось? Ведь к достоинствам охранника это никаким боком не лепится.

И вот я уже полгода охраняю антикварный магазин господина Золотова «От Абраши». В самом магазине охраны нет. А что там охранять? Четырех глиняных божков, слепленных самим Левой в пору незрелой студенческой молодости? Или двухтонного металлического Шиву, проржавевшего до неприличия? Или старшего сыночка Абрашу, давшего имя далеко не знаменитому магазину?

Знаменит был сам Лев Абрамович и его офис на втором этаже. Офис располагался в бывшей трехкомнатной квартире, подвергшейся радикальному евроремонту. Никаких радиаторов. Сплитсистема в подвале, подающая нагретый или охлажденный воздух по встроенным в стены пластиковым коробам. Стены отделаны сухой штукатуркой. Окна и двери металлические. Без форточек. Стекла армированы сеткой. В комнате для клиентов четыре видеокамеры по углам. И я, главная надежда и опора Льва Абрамовича в деле сохранности его коллекций.

* * *

Да, Золотов был известнейший коллекционер старинных кулонов, сережек и брошей. Правда, как я понял, он не столько собирал коллекции, сколько продавал. Откуда у него появляются новые коллекции мог знать, наверное, только его средний сын Давид, владелец ломбарда на соседней улице. Видел я его. Днем ломбард вечно закрыт. Зато к вечеру в его подвале начинают мелькать подозрительные личности с дорогими кейсами, часто даже прикованные цепочкой.

Давид каждый день обедал с Львом Абрамовичем. Сынок всегда приходил с тяжелым кейсом, а уходил с легким.

Как я потом понял, началась вся эта история месяца три назад. Золотов решил поменять свой основной сейф. Где- то купил полутонную громадину «Биоинжектор» с двумя замками и четвертой степенью защиты. Никакой пол ее бы не выдержал и поэтому решили на метр переместить стенку, чтобы поставить сейф на капитальную стену.

Спальня Золотова стала на метр шире. Комната клиентов - наоборот. Все три сейфа он установил в изголовье постели. Чтобы подойти к ним, надо сначала отодвинуть кровать, открыть сдвижную панель и только затем можно было приступать к открытию или взлому сейфов. А практически, только переступив через труп Льва Абрамовича, так как ключи он носил на шее.

Механический замок сейфа открывался пятигранным титановым ключом сложнейшей конфигурации. Чтобы сработал электронный замок, надо было вставить пластиковый ключ, набрать двенадцатизначный код и приложить правый указательный палец для идентификации.

Покупка сейфа была связана с двумя крупными поступлениями. Это розовый бриллиант в 6 карат по цене 3 лимона за карат. И коллекция колец жены Людовика ХVI Марии- Антуанетты. Как я смутно помнил, эта коллекция лет десять назад пропала на выставке во Франции. Шум тогда был большой. Коллекцию из двадцати колец оценивали почти в десять лимонов. На аукционе она бы потянула в два раза дороже.

В коллекции Льва Абрамовича было только 16 колец. Четыре, видимо, потерялись за долгих десять лет, пока везли эти колечки из Франции в Россию. А может, какому извозчику колечки по душе пришлись. Наверное, невесте подарил.

Покупатель нашелся не сразу. Я в тот день, как всегда, сидел за пультом сканера у двери. Сканер определял на просвет любой драгоценный камень. Даже внутри человека. Разные камни светились на экране разными цветами. Заходить на второй этаж со своими драгоценностями запрещалось. Поэтому их оставляли в сейфе на первом этаже. Под надзор Абраши. Все равно делать ему больше было нечего.

Он в тот день выглядел очень взволнованным. Перед обедом поднялся к нам наверх и долго что- то плевал в ухо Золотову. Тот кивнул головой. Значит надо ждать посетителей.

Сначала в дверях нарисовалась дама попугайного вида. Трещала она без умолку, и везде совала свой курносый, конопатый нос. Пытаясь разглядеть внутренности своего мужа на экране сканера, она спихнула меня со стула.

- Извините, не заметила,- и дико захохотала.
Сразу она мне не понравилась. Сначала Лев Абрамович угостил их своим чаем. Почему своим? Нет, он его не выращивал. Он в него добавлял немножко LCD. Ну, это такой легкий наркотик для студентов. Память временно улучшает. За час можно две книги наизусть выучить. И забыть, когда действие наркоты закончится. А еще этот наркотик улучшал настроение и освобождал сознание. Как антидепрессант.
Человек как бы немного пьянел и начинал любить весь мир. И Льва Абрамовича в том числе.

Представитель клиента мне тоже не понравился. Напомаженный щеголь в блестящем костюме с люрексом. Представился он как адвокат Бинос- Судьбодаров. Все время доставал лорнет, чтобы лучше разглядеть кольца Антунетты, а именно их вынес из спальни и показывал Золотов.

Адвокат за руку тащил Льва Абрамовича к окну и постоянно бормотал.

- Дорогая штуковина. Очень, знаете, впечатляет, очень. Замечательно. Бесподобно.
- Да вы не туда смотрите, дорогуша. Это защелка от шкатулки. Кольца правее, - я видел, что Золотов начинает нервничать. И тут явственно раздался щелчок фотоаппарата.

- Мадам, здесь нельзя фотографировать! – остатки волос Золотова встали дыбом от возмущения.
- Но мне понравился ваш оригинальный ночной горшок! - дама второй раз щелкнула затвором.
- Мадам, это не ночной горшок! Это финикийская ваза 8- го века до нашей эры в виде цветка лотоса. Материал – прообраз стекла и фарфора. Поэтому она так чудно сохранилась.

Что- то мне показалось, что первый щелчок прозвучал, когда она рассматривала коллекцию. Золотов унес кольца в спальню.

- Замечательный профан! – заявил он после их ухода.- Надо же, такого идиота прислать оценивать коллекцию!

* * *

Черная полоса началась месяца через два после визита адвоката. Это был поистине несчастливый день. Рано утром позвонил Сергей Иванович, отец Лолы.
Он сообщил, что ее больше нет. Я помчался к ним. Они только что вернулись с опознания. А ведь до последней секунды надеялись, что она опять осталась у меня.

Лола, моя Дюймовочка! Мы встречались с ней уже полгода. Я первый раз увидел ее в витрине магазина игрушек, где она занималась оформлением. Некоторые куклы были выше ее ростом. Я купил у нее несколько безделушек и мы стали встречаться.

Рядом с ней я чувствовал себя великаном. Я был выше на целых десять сантиметров! Нет, она не была карликом. Просто миниатюрная девушка. И очень славная.

И вот ее нет.

Я позвонил Золотову, что не смогу выйти на дежурство. Брызги его возмущения начали лететь даже из моего телефона. И тут я вспомнил, что на сегодня назначена продажа его коллекции. Придется выходить.
Адвокат на этот раз приехал без дамы- попугая. Зато он привез с собой эксперта.
Этот горбоносый шпендик всем своим видом изображал значимость. На миллион баксов. Я бы и пяти центов не дал. Разве что за шляпу. Он от дверей стал капризничать.

«Почему так темно, почему сквозняк, почему кофе без сливок?». И так далее. Приказал придвинуть столик для оценки ближе к окну. Проверка заняла более часа. Шеф с адвокатом пили кофе и обсуждали цены, я наблюдал за экспертом. Эксперт обнюхивал кольца. Наконец, он встал.

- Я закончил. В коллекции не хватает четырех самых важных колец, поэтому она не может продаваться как коллекция. Только по одному кольцу.

Золотов вскинулся. Так он терял ровно половину.

- Господа, кольца продаются только как коллекция. Можете об этом сообщить своему хозяину, - он быстро унес кольца в спальню.

Адвокат и эксперт раскланялись и ушли.

Я тут же тоже отпросился и ушел. Расстроенный Лев Абрамович только рукой махнул.

* * *

После похорон Лолы я попытался запить. Не получилось. Когда я шел с авоськой, набитой бутылками домой, у самого подъезда меня перехватил Старов.

- Молодой человек! Попрошу вас проехать со мной, - он гостеприимно распахнул дверь джипа.
- Слушай, Старов, а ты кто такой, чтобы мне указывать? Тебя уже год, как из ментовки вытурили. Думаешь, не знаю?
- Товарищ не понимает культурного обращения!

И свет выключился.

Очнулся я на заднем сиденье того же джипа. Авоськи не было. Плохо. Значит, сегодня напиться не удастся. Однозначно. Двери джипа были заблокированы.

- Куда ты меня везешь?
- Уже приехали.

Когда я поджал ноги, отказываясь идти, бывший опер просто взял за воротник куртки и понес меня, как чемодан. И тут я увидел знакомый подъезд. Мы поднялись к Золотову.

- Нехорошо. Нехорошо, молодой человек, воровать!

О чем это он?

Я недоуменно посмотрел на Старова.

- Лев Абрамович, я еще раз вам говорю. Это не он. Ну, гляньте на этого дохленького гномика? - Старов вроде меня защищает.
- А кто же тогда коллекцию стырил? Я? Сам у себя? Да, он мал. Но как говорит русская пословица: «Мал клоп, да вонюч!»

Это он обо мне, что ли? Ах, так вот в чем дело. Золотова обокрали! Давно пора. Я заулыбался.

- Чему лыбишься, сучара? Куда кольца заныкал?

А с виду всегда был таким интеллигентным…

- Лев Абрамович! Успокойтесь. Товарищ не понимает. Я ему сейчас все объясню.
Подменена коллекция колец Антуанетты. Настоящие кольца украдены. Подозрение падает на вас, молодой человек.

- Я их охранял, а не воровал.
- Значит, ты, сучонок, перепутал свои обязанности, - сухой кулачок Золотова врезался мне в нос.

В любимый и единственный. Из носа закапало. Руки за спиной были связаны. От возмущения я потерял сознание.

Очнулся от холода. Темно. Так, руки мне развязали. Уже хорошо. Пожалеете! Вы еще не знаете, на что эти руки способны. Я уперся лбом в деревянную дверь. Сквозь щели проникал слабый свет.

Еще раз огляделся. Да это же подвал антикварного магазина! Вон вдоль стен еще шесть глиняных божков стоят. Уродов. Таких только Золотов мог слепить. Раньше он мне умнее казался.

Слева висела брезентовая штора. Я ее содрал. За ней – несколько деревянных ящиков. Из них я соорудил подобие лежака и накрыл все это безобразие брезентом.

Потом отбил глиняное брюхо божка и приспособил его вместо подушки. Ну, вот. Теперь можно полежать на сухом и подумать, насколько глубоко я вляпался.

* * *

Итак, у Золотова подменили коллекцию, которую он не захотел продавать за полцены тому адвокату с экспертом. Эти двое держали ее в руках. Но не украли. Я лично просветил их сканером. И туда, и обратно они прошли чистыми.

Потом коллекцию унес Золотов. В новый сейф, который атомная бомба не берет. И все- таки колечки украли. Надо срочно вычислить вора. Иначе через неделю я выйду из этого мокрого и холодного подвала полным инвалидом.

Я не крал. Золотов – тоже. Остаются только два сына Золотова – Абраша и Давид. Младший Моша учится в Израиле. Давид сразу отпадает. Если бы он хотел присвоить коллекцию, то просто оставил бы ее у себя, а не приносил отцу. Остается старшенький. Поверить в то, что этот недоучка с восемью классами образования смог вскрыть банковский сейф с четвертой степенью защиты? Увольте.

Хорошо, допустим самое невероятное. Как это могло выглядеть? Вот Абраша пробирается в спальню отца. Предположим, он догадается дать ему снотворное. Снимает у него с шеи пластиковую карту… Стоп.
Это пластиковая карта от второго сейфа, где хранятся ключи от биосейфа, этого полутонного монстра. Хорошо.

Но ключа недостаточно! Как он узнает код? Коды Лев Абрамович менял каждый вечер. Один раз я задержался вечером и подглядел, как он это делает. Через щелку между шторами в дверях спальни. Золотов никогда ничего не записывал, и, тем не менее, ни разу не ошибся при вводе кода. Тайна была очень простой. Над сейфами висел большой календарь. Оттуда он и брал коды. Каждый день новые. Следя за его пальцем, я записал все три кода. Глядя на календарь, сразу понял, как он их формирует.

Первой он вводит цифру сейфа. Второй цифрой идет день. А потом – остальные цифры в строке дня из следующих трех колонок цифр на календаре. Например, 1 апреля для первого сейфа он вводил: « 1 1 8 15 22 «. Для второго сейфа 30 апреля код будет: « 2 30 7 14 21 «. Число цифр никогда не бывает больше десяти. Что и нужно для десятизначного кода замка сейфа. Код не надо записывать и он всегда перед глазами. На листке календаря.

Мог Абраша подсмотреть, как отец набирает код? Мог. А вывести закономерность его ежедневного формирования? Вряд ли. Я со своим IQ в 170 и то не сразу догадался применить календарь. Ну, висит календарь, так он у всех висит.

Но эти три записанные коды и оказались для меня роковыми. Их нашел Старов, бывший опер, бывший глава убойного отдела, выгнанный с позором за взятки. Взятки, взятками, а опыт остался. Когда Старов показал Золотову эти три кода записанные на последней странице журнала сдачи дежурства, тот сразу понял, что означают эти пять групп цифр. Поэтому он так и наседал на меня. Цифры то были написаны моим почерком! Мой сменщик остался вне подозрений.

Но тут они, конечно, поспешили. Даже зная код, никто не сможет открыть сейф без правого указательного пальца руки Льва Абрамовича. А биодатчик анализировал не только рисунок линий на подушечке пальца, но и его температуру, размер и сопротивление. Если можно подделать температуру и размер, то сопротивление кожи пальца подделать без наличия живого пальца невозможно.

А как дотащить живой палец до сейфа? Только в состоянии наркоотруба. Полного. Тогда возникает другой вопрос, как ввести в вену здоровому человеку дозу наркоты, чтобы он этого не почувствовал? Снотворное?

Хорошо. Пусть даже мы открыли этот биосейф, накормив папашу наркотой до бесчувствия. Но ведь внутри еще кассовый отдел. Именно в нем Золотов хранил коллекцию. А там еще один кодовый замок и сканер глазного дна. При приеме наркотиков зрачок человека сужается практически в точку.

Как сканировать в этом случае глазное дно? Перед тем, как кормить наркотой, вырезать один глаз? У живого человека? Вы такое ни разу не пробовали со своей родней проделать? Мол, потерпи, дорогая, мне очень нужно сейф открыть, когда ты отрубишься. А то заначка кончилась. Выпить не на что!

Нет, чепуха это полная. Когда я им завтра это выложу, они меня отпустят. А в записи кода покаюсь. Скажу, Абраша денег дал, и попросил записать. Этому слабоумному все с рук сойдет.

Так, но это не все. Если колечки никто из возможных подозреваемых не брал, тогда кто? Неизвестный? Неизвестные сюда не ходят. С ними Золотов сам даже встречаться не будет. Для этого есть Давид. Тот скупает краденые камни, сортирует их. Самое ценное несет папаше.

Так папаша отсечен от криминала. Он только продает. Только уважаемым людям и коллекционерам. Только они имеют доступ к его облитому духами и напомаженному телу. Кто- то из их числа украл? Как? Из сейфа? Опять чепуха получается.

Таким людям легче нанять профи с опытом. Вот!

Вот отсюда надо и скакать. Были ли за последний год на приеме не сами уважаемые люди, а их представители? Были. Всего три. Эта дама- попугай, адвокат в блестящем костюме и эксперт. Разберем их по порядку.

Дама.
Черт, что за шум? А, мистер Старов пожаловали!
Ну, несите, несите. Я и ножки подожму, чтобы уж совсем в чемодан превратиться. А вот так бросать некультурно! Даже чемодан. Выступающие части могут оборваться. А я ими пока дорожу. Нужны они мне, пока.

Я поднял голову. Те же и компания.

- Будешь признаваться?
- Буду.
- Рассказывай, как украл, когда, куда спрятал?
- Все скажу!
- Что подвальчик не понравился?
- Да.
- Давай, колись уже! – это Старов не выдержал. Не верит ведь, что я украл, а все равно интересно ему, что я врать буду.
- Значит, дело было так. Подговорил меня Абраша, вас, уважаемый Лев Абрамович, грабануть. Украсть кое- что. Обещал поделиться. Деньги мне нужны. Мне же жениться надо. Тридцать лет, жены нет. И, говорят, не будет!
- Ты не отвлекайся. По делу ври давай, - опять этот Старов.

Мент продажный.

- Ну, так вот. Задержался я, как- то, вечерком. Дверь в вашу спаленку, извиняйте, была открыта. Через щелочку подсмотрел шифр и понял, как он складывается.
- Здесь пропусти., - ага, не хочет старый хрыч, чтоб Старов знал его тайны.
- Пропускаю. Абраша купил наркоты и колес снотворных. Он давно этим балуется.
- Врешь, сукин сын. Поклеп наводишь на мальчонку!
- Хорошо, хорошо. Все купил сам. На свои кровные. Как похоронил невесту, думаю, что свободные дни будут зазря пропадать? Дай- ка я сейфом займусь. Вы когда пропажу обнаружили?

Старов сорвался с места и закрыл Золотову рот. Тот не успел вякнуть. А зря. Не знал я точно дня, когда пропажа обнаружилась.

- Сам говори, когда якобы грабил, брехло вонючее, - это опять Старов.

Я прикинул. Взяли меня вчера утром. Не могли они долго ждать. Да и выбор невелик. Видимо, Старов первым делом журнальчик полистал. Коды и нашлись. Вот за мной и побежали, глаза вытаращив.

- Позавчера вечером это было.
- Давай, ври дальше, - Старов отпустил задыхающегося Льва Абрамовича.
- Дальше просто. Абрашу не привлекать?
- Нет.
- Тогда, значит, вхожу я один в дом. Бросаю в чай для Льва Абрамовича лошадиную дозу снотворного.
- Вот подлец. А я думаю, чего я тогда так сладко спал.
- Через час захожу в спальню, чтобы сделать укол герыча. Достаю скальпель.
- А это- то зачем? - обеспокоенно спросил Золотов.
- Вы же знаете, что у вас внутри сейфа второй стоит?
- Да.
- А там сканер глазного дна?
- Да.
- Мне надо ввести вам наркотик, чтобы не проснулись, когда я буду вас тащить к сейфу, чтобы приложить пальчик к сканеру. Правильно?
- Да.
- А если я введу наркоту, зрачок сузится и сканер не прочитает глазное дно. Замок не откроется. Так?
- Да.
- Поэтому я скальпелем вырезал вам правый глаз, пока у него не сузился зрачок. А потом вколол герыча.
- Врешь сука! – Золотов схватился за глаза. Оба были на месте.
- А как бы иначе я открыл сейф и вытащил камни? Давайте ваш вариант. Любой. Я соглашусь.

Оба наклонили головы и задумались.

- Я же вам говорил, врет он все. Насчет кодов – не соврал. Остальное – брехня.
Сочинитель хренов.
- Развяжи ему руки, - Старов развязал.
- Ты, Рафа, не обижайся на меня старого. Бес попутал. Сам не знал, что говорил. Отдохни денек. Да и выходи снова дежурить. Трудно мне без тебя управляться. За моральный ущерб – накину тебе зарплату. На четверть. Иди, Рафа, иди.

Я и ушел. А что?

* * *

Через день с утра заступил на дежурство. Даже форму погладил.

Старов приходил, но все реже. Через две недели вообще исчез. Ничего не накопал. Что можно накопать, если копать нечем?

Все было спокойно, пока не принесли хозяйскую почту. В мои обязанности входило ее проверять на предмет взрывчатых веществ. Не те он журналы выписывал. Кое- что взрывчатое я находил. Но редко. Такие, знаете, розовые фигурки на фоне лазурного моря. На этот раз ничего эдакого не попалось. От скуки стал листать газеты. А там он. Улыбается на второй полосе во все свои двенадцать зубов. Остальные – металлические. А на фото рядом – эксперт, с которым он приезжал. Почему- то в полосатой робе. Интере- е- есно! Читаю.
«Известный адвокат Бинос- Судьбодаров снова выиграл труднейшее дело об убийстве. Его подзащитного необоснованно обвиняли в убийстве хозяина магазина. Как оказалось, следствие недостаточно собрало доказательств. Это за них сделал Бинос- Судьбодаров. Знаменитый адвокат блестяще доказал, что хозяин магазина испугался хлопка входной двери от сквозняка. Он подумал, что это выстрел. Выхватил из- под прилавка пистолет и нанес себе нечаянно три смертельных ранения – в грудь, шею и голову. А подсудимый просто зашел купить детишкам конфет. Он все это время скромно стоял у кассы. Другого оружия в магазине не нашли. Да и тот револьвер, что вывалился из руки самоубийцы, был незарегистрированным. Судья и присяжные согласились с доводами нашего знаменитого адвоката»

Интересно, а почему судья не предложил адвокату провести эксперимент и нанести себе три смертельных ранения подряд?

Я аккуратно вырезал статейку и сунул в карман. Газету смял и выбросил в урну.
На сорок дней я зашел в магазин Лолы, чтобы помянуть ее с девочками- продавщицами. Принес торт, пирожков и конфеты. Все, что Лола очень любила. Мы пили чай и вспоминали нашу Дюймовочку.

И тут я подумал о вырезанной статье. Сработала какая- то ассоциация: «магазин- убийца». Мы ведь тоже сидели в магазине.

- Девушки, а вы не читали последнюю статью о знаменитом адвокате. Кстати, он у нас в городе был недавно.

Вырезка пошла по рукам.

- Ой, девочки, а я его помню. Он ведь к нам заходил в отдел. В таком блестящем костюме. Вот с этим полосатеньким. Только он в очках был.

Это была подружка Лолы. Раньше они работали в одном отделе – радиоуправляемых игрушек.

- А что он купил, не помнишь?
- Какую- то машину. То ли бензовоз, то ли самосвал. Его Лола обслуживала. Я с другим клиентом занималась. Помню, он ей еще нагрубил. Она ему сказала, что обычно с детьми в магазин приходят. Дети сами и выбирают. А он ей что- то резко ответил, и они ушли.

Так, так. Вот тебе и адвокат! Вот тебе и эксперт- убийца! Мозги у меня просто закипели. Свидетелей, значит убираем?

Хоть была и не моя смена, я побежал на службу. Надо снова все осмотреть под новым ракурсом.

- Золотов у себя?
- Отсыпается.
- Я тут запонку потерял. Не видел? А то на свидание не хочется в одной идти.
- А ты рукава заверни.
- Под пиджак, что ли? А если снимать пиджак придется? Нет, я поищу.
- Ну, ищи, - мой сменщик уткнулся в толстенную книгу.

Я начал вспоминать. Первым делом эксперт- убийца попросил придвинуть столик с микроскопом к окну. Я пододвинул. Взял стул. Сел. Поглядел на охранника. В этом месте из- за стойки он мог видеть только мою голову. Хорошее эксперт выбрал местечко. Если только он эксперт.

Теперь этот хлыщ двухфамильный. Они с хозяином сидела за столом для клиентов. Так, так. Получается, что адвокат спиной специально полностью закрывал эксперта. Делай, что хочу! В этот момент он их и заменил. Не колечки, а камешки драгоценные в них!

Точно. Стекляшки он принес с собой. Сканер на стекло- то не реагирует, только на драгоценные камни. А где же тогда они? В карманы он себе он не засовывал. Да и вынести бы не смог.

Я стал озираться. Где можно спрятать камни в пределах досягаемости? В столе? Тут ни одного ящичка нет. Голые доски. Приклеить снизу пакет? Тоже нет.

Стена? Только пластиковый регулятор подачи воздуха. С мелкими дырочками. Я ощупал его пальцами. Вверху пластик провалился под пальцами. Так, так. Горячо. Несколько дырочек подряд были ровненько прорваны. Я сунул туда три пальца. Пролезают. Значит, пройдет и крупный камень!

Внутри квадратный короб. Через него можно? Да, но как?

Автомобиль из магазина! Радиоуправляемый. Этот короб идет вдоль всей стены и опускается в подвал к сплит- системе.

Интересное кино получается. Но им нужен кто- то третий, который управлял бы автомобилем. Вернее всего это был детский самосвал. Дама- попугай! Жена адвоката, как он ее представил. Вот вам и третий член банды. Теперь все срослось. Осталось только найти место, где они всунули машинку в короб.

Значит, дело могло быть так. Они монтируют на автомобиль телекамеру и вставляют его в короб. Дама из дома напротив подгоняет его к пластиковому окну. Чтобы автомобиль не проскочил нужное окно, «эксперт» мог всунуть в крайнюю дырочку окошка дужку от очков. Когда автомобиль занял место напротив окошка, «эксперт» начал кидать в проделанную дырочку драгоценные камни, а на их место вставлять похожие поддельные. Вот поэтому он и проверял так долго!

Снимки! Первый визит дамы! Второй раз она точно снимала вазу, но первый раз – коллекцию! Зуб даю! Потом за два месяца по фото им сделали стеклянные подделки. И они пришли менять шило на… бриллианты!

Дальше просто. Дама отгоняет машинку- самосвал к нужному месту. Они забирают бриллианты и…

Как все просто! Хотя….

Я еще раз посмотрел на пластиковое окошко. Представил там внутри автомобильчик. А если он стоял не вплотную к окошку? Тогда надо проталкивать камни с определенной силой, чтобы они долетели до кузова. Вряд ли «эксперт» имел возможность потренироваться. Я повернул окошко на 180 градусов, чтобы прорезь оказалась внизу.

Всунул два пальца. Пошевелил. Есть. Оглянулся. Сменщик уткнулся в книгу и, кажется, уже похрапывает. Будь, что будет. Я как- то видел, как эти окошки меняли слесари. Они не вынимаются, но выкручиваются. Долго.

И я стал крутить. Осторожно вынул. Так и есть. Один камень «эксперт» не докинул, а два - перекинул. Они тихо и смирно лежали возле дальней стены короба.

Я снова оглянулся. Сунул все три камня в карман. Закрутил окно на место. Как их вынести, я знал. Зря, что ли, я на этом посту полгода просидел?

* * *

Сменщика я не боялся.

- Леха! Нашел! – тот от неожиданности чуть со стула не упал. Приснул, бедняга.

Я показал ему снятую дешевенькую запонку с красным камнем.
- Видал? Рубин. Настоящий! – я двинулся к сканеру.
- Стой, Рафа!
- Чего ты?
- Хозяин же спит. Сканер сработает на твой камень и сирена завоет.
- Тьфу, забыл совсем. Так обрадовался. Ну, выруби сканер, я пройду, – Леха нажал кнопку.

Я вышел во двор и стал обходить здание. Так и есть. Окно, под которым сидел «эксперт», выходило на проходной двор. Справа на углу дома у забора стоял мусорный бак. Куй железо, пока горячо. Я на него залез. Осмотрел стену. Есть. Два торчащих кирпича. Поднял руку. Нет. Еще бы полметра.

Проклятый рост. Надо искать лестницу. Ее, конечно, нигде не было. Но зато возле подвала стояла обгоревшая железная бочка. Как раз мои недостающие полметра.

Еле закинул бочку на бак. Отдышался и залез сам. Бочка шаталась. Схватился за кирпичи. И… полетел вместе с ними вниз.

Никогда не летали в обнимку с двумя кирпичами и железной бочкой? Нет, лететь было приятно. Приземляться – не очень.

Долго считал потери. Их оказалось две. Разбитый нос. И пробитое дно бочки.
Она упала дном точно на мою голову. Ну, а могущество моей головы вы знаете. Крепкая, как столетний дуб! Нет, что- то я не то сказал. Еще подумаете, что у меня голова дубовая. А, после такого удара ничего лучше в голову не лезет. Короче, придумайте сами насчет головы.

Лезть назад что- то не хотелось. Откатил бочку к забору и бросил внутрь кирпичи. Один проклятый. Один ничего. Первый – это который по носу попал,

* * *

Дома обработал раны и сел рассматривать камни. Два голубых и один желтый. Вечером обдумал содеянное за день. А ведь злодеи знают об этих трех утерянных бриллиантах. Из шестнадцати у них осталось тринадцать. Пусть это будет для них несчастливым числом. А вдруг не тринадцать? А если упали еще кольца из кузова самосвальчика, пока он ехал по коробу? Вдруг там камни еще красивее? Надо проверить! То, что я уже никогда не смогу расстаться с моими тремя, я воспринимал как свершившийся факт, как компенсацию за понесенные потери.

Итак, завтра у меня свободный день. Лев Абрамович с Абрашей два выходных дня проводят на даче. Ключ от входа во двор у меня есть. Нужен сильный фонарь, длинная проволока с крючком на конце. Метров десять. Раскладная лестница. Небольшая. Попрошу у наших электриков в подвале на время. Вроде все.

Бак шатался и лестница на его крышке ходила ходуном. Пришлось под один край бака подсыпать мусор. Из бака же. Стало лучше. В дыре от вынутых кирпичей увидел пролом в пластиковом коробе. Вот сюда они запихнули автомобильчик. Потом закрыли дыру выбитыми кирпичами.

Я всунул в пролом фонарь, включил и направил луч влево по коробу. Потом вынул руку и вместо нее всунул повернутую влево голову. Ничего. Дно короба было чистое. Значит, ничего не упало. А жаль.

Прямо напротив дыры короб уходил вертикально вниз. Я долго думал, как туда заглянуть?

В коробе- то фонарь лежал. Висеть он не мог. Сам. А зубы мне на что? Я зажал дно фонаря в зубах и осторожно всунул голову. Луч света высветил на дне колодца что- то черное и круглое. Но не блестящее. Я начал вытаскивать голову. Подбородок не проходил.

Черт, туда же легко зашла! Никак. Подергал влево, вправо. Не проходит. Решил с размаху. И разжал зубы. Фонарь улетел вниз. А на нем мои отпечатки пальцев. Как потом объяснять, зачем я лазил в короб? Потом обыск в доме… Нет. Фонарь надо достать.

Я слез с бака. Прикинул глубину колодца. Надо лезть в подвал.
Ключи от подвала у меня были. Золотов следил за температурой и постоянно гонял нас в подвал. То включи. То выключи. Забодал.

Вот и короб сплит- системы. Не гудит. Так и должно быть. Я зашел со стороны стены. И ахнул. Снизу и до потолка короб был грубо разрублен. А вот и мой фонарь. Выпал из короба и лежит на полу. С ним еще раз осмотрел короб. А вот и круглое, и черное. Красно- черная с перламутровым отливом овальная пуговица от женского пальто или плаща. Пригодится. Сунул в карман.

Зачем они разрубили короб? Думай. Что- то потеряли. Что? Камни? Возможно. Это выходной канал сплитсистемы. Засосать внутрь невозможно. Раз короб сейчас пуст, значит, нашли то, что искали. Хотя…

Представим себе автомобильчик в коробе. Его поставили носом вперед. Вот он доезжает до окошка. Его загружают кольцами. Он едет назад. Стоп. Тут не так просто. Я ремонтировал соседским ребятишкам подобные машинки. Все они были переднеприводными. Назад прямо ехать никак не хотели. Вряд ли дама обладала большим опытом вождения моделей. При движении назад они тут же становятся боком.

Что могла сделать в этом случае дама? Как и все дамы. Решение одно. Ехать туда, куда едет машина. Или резкий поворот в темноте короба могла принять за разворот на 180 градусов. И поехала вперед. А впереди – такой же колодец, но с другой стороны здания. Господа дятлы! Вы не там долбили. Я собрал свою аммуницию и пошел в другой конец подвала.

Короб, спускающийся сверху, был цел. Значит, злодеи недошурупили. Стал простукивать короб. В самом низу звук был глухой. Я тоже особо не церемонился. Все равно все короба осенью будут менять. Ножом пропорол стенку и стал рубить вниз дальше. Дальше не идет. Внутри что- то мешает. Раздвигаю стенки короба и ахаю. Автомобильчик. Самосвал. Носом закупорил короб. А в кузове… Я пересчитал.

Тринадцать камней! Для меня – счастливое число. Я тщательно замел все свои следы.

Автомобильчик забрал с собой. Что вы спрашиваете? Бриллианты? Конечно, оставил. Зачем они мне? Да и – чужое брать нехорошо!

Шучу. Камешки я в первую очередь засунул в карманы.

* * *

Дома, когда эйфория немного прошла, пришло понимание, что я нашел убийцу Лолы. Моей чудной Дюймовочки. Мозги опять закипели. От жажды мести. И через час план мести был готов.

Я положил на пол белую простынь. Посредине поставил автомобильчик. Вокруг разложил шестнадцать кразноцветных камней. Пусть побесятся, узнав, что кто- то нашел все. Сделал снимок на сотовый. Теперь Интернет. Двухфамильных адвокатов не так уж много.

Я отыскал адрес его почтового ящика без труда. Дальше задумался. У меня было три почтовых ящика. Создал четвертый, изменив все данные. И с этого ящика отправил фото с сотового на ящик адвоката. Без комментариев. Теперь надо ждать ответа и правильно отвечать на вопросы.

Ждать пришлось недолго.
Ответ состоял из двух слов. Я их и ждал.

- Кто ты?
- Рабочий котельной.

Если они были во дворе, то не могли не видеть это мрачное коричневое здание в дальнем конце двора. Я дружил с Костей, дежурным слесарем. Частенько забегал к нему обменяться лазерными дисками с музыкой. У нас у обоих уже была солидная музыкальная коллекция. Там он мне и показал саму печь и механизм управления ею.

- Что ты хочешь?
- Продать. Случайно видел, как вы с другом заходили в подвал. А недавно увидел ваше фото в газете. Подумал, что это вы потеряли. Мне эти безделушки ни к чему.
- Сколько хочешь получить за все?
- По тыще за камень. Баксов. Меньше не могу. Мне на машину не хватает.
- Да тебе таких денег на три машины хватит! Побойся бога! – еще язык повернулся бога упомянуть.

Убивец поганый.

- Меньше не могу.
- Хорошо. Когда и где?
- Я тут сейчас занят ремонтом в котельной. С другом. Вы приезжайте тоже с другом.
Так будет справедливо. Вы мне деньги. А мой друг вашему – безделушки.
- Согласен. Будем в воскресенье.
- Как приедете, позвоните по сотовому. Вот номер. Я вас встречу и провожу.

* * *

Ну, вот и все. Теперь надо идти готовить печь. Я взял пятилитровый пластиковый баллон. Высыпал туда пачку соли и залил воду.

В субботу пошел в котельную. Все лето тут ни души. Открыл куском проволоки замок на щитовой. Включил рубильник. Стальная заслонка печи находилась прямо перед центральным входом. Поднималась она электромотором. Опускалась под собственным весом. От красной кнопки на пульте оператора. Его кабина находилась на втором этаже котельной. Я решил пару раз проверить. Две кнопочки. Зеленая и красная. Зеленая – подъем. Красная – опускание. Нажал на зеленую. Заслонка медленно поползла вверх. В ней тонн пять веса.

Спустился вниз. Печь внутри впечатляла. По бокам стояли огромные газовые сопла. Надо мной вверх уходили ребристые чугунные трубы котла. В глубине – единственный выход – пологий сужающийся дымоход, переходящий в двадцатиметровую трубу.
Вот на этот дымоход я и разложил на простыне, все, как на фото. Автомобильчик, вокруг шестнадцать дешевых колечек из магазина бижутерии. В кузов автомобильчика положил фото Лолы. На обороте написал: «Вас настигла не земная кара. Небесная». Рядом поставил баллон с водой.

Они пришли вдвоем. Вошли через центральный вход и стали озираться. Заслонку я уже поднял. Наконец, адвокат вспомнил и позвонил на номер, что я ему дал по почте.

- Где вы?
- Видите впереди комнату? Положите перед входом кейс с деньгами и входите. Там лежат ваши цацки.

Адвокат положил кейс на землю. У обоих в руках я увидел пистолеты. Ну- у- у, так нечестно. Они, наконец, увидели свой автомобильчик. Наперегонки кинулись к нему.

Я нажал красную кнопку. Мышеловка захлопнулась.

Подобрал их кейс. Брезгливо донес до мусорного бака у задней стены дома. Это грязные деньги. Пошел к воротам. Сзади раздался взрыв. От бака осталось только дно.

И люди они грязные.




Глава 6

Так и было задумано…

Наверное, она была прирожденным экстрасенсом. Хотя я и не люблю врачей. Уколы, клизмы, промывания… Но экстрасенс – это же не врач? Правильно? Ну, эти вот, которые энергетические хвосты обрезают и карму вправляют, да? Или выправляют? А она ничего не обрезала. Она лечила всем своим телом. Не верите?

Прям ложилась на больное место и лечила. За это я ее и любил. И каждую субботу покупал ей свежих карасиков. Она так вкусно ими хрустела, начиная всегда с головы. После каждого облизывалась и благодарила меня, показывая свои изумрудные, светящиеся глазищи.

Вот и сейчас она улеглась на мою левую ногу и выкусывает в своей правой блох. Придется опять купать в лечебном шампуне. Хотя она этого и не любит. Вот откуда Марго узнала, что я растянул левую ступню на ступеньках? Потому что экстрасенс!

У меня таких талантов меньше. Здоровьем и ростом бог меня сильно обидел. Я ему так и сказал. Да. Когда на прошлой неделе проходил мимо церкви. Он же там живет? Или я что- то путаю? Там за оградой стоял мужик с бородой, в зипуне до пола и с метлой. Вот ему я и сказал. А он промолчал. Только перекрестил. Я так понял, что это вроде – мол, вину свою осознаю, не серчай, всего тебе на дорожку.

Или я опять не так понял? Да, с богом у меня отношения сложные. Никак мы не помиримся. Все время в штыках.

А как ногу растянул? На обед спешил в студенческую столовую. Я к ним хожу на обед. И недалеко. И недорого. Я ж маленький. Вот все меня за студента и принимают.

Почему недалеко? Да я там, напротив, магазин сторожу. Золотой. Поняли, да? Который золотом и серебром торгует. Когда принимали охранником, за каждый факт отражения нападения обещали годовой оклад и месяц отпуска дополнительно.

Сижу год, хоть бы одна падла на золото позарилась. Или они меня так боятся,
бандюганы эти? Я и так за столом прячусь. Да еще и книжкой прикрываюсь. Не помогает.

Прям хоть объявление в газету давай. Мол, так и так, очень большая нужда в деньгах, нападите хоть разок. Я и стрелять то буду только для вида. Все равно ведь не попаду. Мне вон на спецкурсах инструктор целый год показывал, в какой стороне мишень. Нет. Не могу я в безоружных стрелять. Вот дайте той мишени пару пистолетов, тогда посмотрим, кто кого!

Как на курсы попал? Ректор меня в универе не взлюбил. Он как увидел мою фамилию в списке поступивших, сразу сказал: «Этот будет моим зятем!» Говорят, он это уже лет двадцать повторяет. В смысле, выбирает из списка поступивших себе зятя. Представили себе невесту? А теперь добавьте ей еще метр роста. Понравились, видите ли, ему мое имя и фамилия. Приказал тут же мне приглашение выписать. На фуршет. По случаю успешной сдачи вступительных экзаменов.

Пошли мы с Борькой на фуршет. Борька, это друган мой. А фуршет, это когда по всему залу столы с закусками расставлены. Подходи и ешь бесплатно. Я метался сначала, выбирал. Нет, везде одинаково. А мне секретарь- референтка уже сказала, что дочка ректора, хочет со мной на фуршете познакомиться.

Смотрю, а Борька уже поближе к ректору за стол притерся. А там такая толкучка наверху. У меня то внизу посвободнее. Смотрю, есть свободное местечко. Одна нога слева чья- то, другая справа. Ну, я между ними и пролез к столу. Борька напротив.

Шум страшенный. Я ему и кричу: «Дочка где?». Он пальцем вверх показывает. На балконе, что ли? Не пойму. А он опять вверх показывает и кричит: «Вверх посмотри». Ну, и поднял я голову. Ноги слева и справа оказались от одного человека. От этой самой дочки.

Как я тогда заикой не стал, сам удивляюсь. И кинулся я бежать с этого фуршета. Борька еле меня догнал.

- Ты чего? - говорит. - Чего знакомиться не стал.
- Дай, - говорю,- отдышаться!

В общем, сорвалось наше знакомство. И затаил на меня ректор тайную злобу. А выплеснул он ее при первом же удобном случае. На третьем курсе. Когда приехали из спецшколы покупатели за лучшими студентами. Так эта козья морда меня в список первым записала.

Так и стал я филологом- недоучкой. Но я и в спецухе не унывал. Начальник школы уже через два месяца предложил мою кандидатуру в космонавты. Мол, места занимает мало. Вместо Жучки, мол, возьмите. Пожалуйста!

Что б, значит, навсегда от меня избавиться. Но не прошел я. Белка и Стрелка опередили. По всем параметрам, как мне сказали. Это что ж и по уму тоже? Сомневаюсь я. Меня вон в шашки, «в Чапаева», никто не обыгрывает. Я за год ноготь набил толщиной в полсантиметра.

После спецухи направили меня, как самого выдающегося, в аналитический отдел. Газеты читать. На трех языках. Я и русский- то со словарем еле- еле. Сразу посадили на капитанскую должность. Я и получил капитана. Досрочно. Потому как с ректором опыт имел.

А у нашего начальника отдела тоже была дочка на выданье. Я с ней даже потанцевал в Доме офицеров. И с ходу обещал жениться. В подтверждение своих слов даже поцеловал ее куда- то. В пупок, по- моему. Страшненький такой, волосатый. Ребята потом говорили, что выше она еще страшней. Выше я не мог дотянуться. А, может, это и не пупок был вовсе?

Галина папеньке своему все и рассказала. И стал я над собой расти. Не по дням, а по часам. Питался я уже исключительно у начальника дома. Ему- то некогда было. Работы много. Вот я его пайку и пристроился доедать. Галина оказалась хозяйственной и домовитой.

Обещания свои я регулярно повторял. А уж когда путч прошел и нас разогнали, тут моей вины нет. Галину вместе с папашей перевели на Колыму. Зэков от волков охранять.

А я подался в частную охрану. А что делать, если больше ничего не умею? Не в пожарники же идти? Там, говорят, их специально тренируют спать по двадцать часов в сутки. Больше, чем кошки. Я бы так не смог.

Вот и сторожу золото частное. И хожу на обед в студенческую столовую. Где вчера и подвернул свою левую ногу. Правда, здесь за небольшие деньги и выбор небольшой. Котлеты, сосиски, пельмени. Вермишель, пшенка, рис. Компот, чай. Хлеб. Иногда пончики с кислой сметаной. Специально их так кормят.

Ученые придумали, что на голодный желудок мозги лучше работают. Сам замечал. На голодный желудок как- то даже придумал безотказную систему заема денег. Вот вы умеете занимать? Что? Десятку до получки? Слабо. А полтыщи баксов на год не хотите? А мне враз дают. Система потому что. Расскажу. Я не жадный.

Сначала узнаете, есть ли у человека деньги. Вот, на прошлой неделе повезло Рыбину Яшке. Он всегда за моим столом обедает. Я ему уже давно обещаю дать пострелять из моего пистолета. Как повезло? Теща у него под грузовик попала. Грузовик, конечно, вдребезги, шофер тоже. Теща – в реанимации. Головой сильно повредилась.

Яшка ей тут же в больницу понес апельсин. Один. На большее, говорит, мама, денег не хватило. На последнее от степухи купил. От сердца и желудка оторвал. Она ему – раз. И сказала, где у нее деньги на даче в бидоне зарыты. Сильно, видно, головой треснулась.

Так я тут же к Яшке подкатил.

- Кент, - говорю. - Машину решил обновить. Меняю «форд» на «мерс».
- Одобряю,- говорит.
- Тыщу баксов не хватает. Новая модель. Диски титановые. Срочно надо.

Так он бровью не шевельнул. Тут же десять сотенных отсчитал. Кому ж не хочется друга с «мерсом» заиметь? Врубились, в чем фишка? То- то же. А у меня и «форда» то не было.

Яшка еще и с сестрой своей меня познакомил. С Лилькой. С последнего курса. Хирургом будет. Да, я ж вам не сказал. Столовка эта медицинский институт обслуживает. Чисто у них. И бактерии разные не живут. Жрать, наверное, им нечего. После студентов- то из еды ничего не остается. Тарелки, прям, как вылизанные. Можно не мыть. Мытые грязнее будут.

А сам Яшка решил в гинекологи податься. Способности у него к этому делу большие. У него ладони – ну, прям, как лопаты. Я слышал, у женщин гинекологи там что- то выскребают. Представляете, как он своей лопатой скребанет?

Да. Вот с его сестры все и началось. Не пришла на свидание ко мне. Она после моего дежурства всегда меня домой провожала. Сменялся я поздно. В девять вечера. Квартиру снимал тоже далеко. За десять кварталов.

А район у нас там такой! Хулиган на бандюгане! Таксисты напрочь отказывались туда ближе пяти кварталов подъезжать. Вот так всегда и было. Пять кварталов она меня везла на такси. А пять вела за руку до самого моего подъезда. За полгода ни одного нападения! Да, что они, бандюки, не понимают, что ли? Кто ж на женщину с дитем малым нападать будет? Это она так ходить придумала. Раньше мне два квартала ползком приходилось добираться.

Вот, значит, приходит Яшка на обед и говорит, что сестра сильно заболела. Не придет к тебе сегодня.

- С желудком у нее непорядок. Рвет ее, - говорит.

Лилька умерла. В тот же день, что и заболела. И в тот же день умерло еще пять студентов. Признали у всех отравление. Столовку, конечно, закрыли. Я стал ходить в соседнюю кафешку. Там хоть подороже, но люди не мрут, как мухи.

Ходить домой одному стало страшно. И приспособился я временно спать в кладовке магазина. Освободил там нижний стеллаж от ящиков с золотом и серебром. Принес из дому пару байковых одеял. Под голову – ватник.

Сменщик мой, Костя, не возражал. Даже обрадовался. Все- таки не одному ночью дежурить. Решили хозяевам пока ничего не говорить. Вот тогда я этот разговор и подслушал.

Хозяина с каким- то барыгой. Тот у хозяина денег просил. На партию чего- то. Лекарств, что ли. Не расслышал я название. Сложное очень. Но короткое. Из трех букв. Да нет! Совсем не такие буквы. Однако, какое у вас извращенное мышление!

Хозяин деньги давал, но под процент. Большой. Я как его услышал, сам хотел в долг предложить. Но мало у меня осталось. Не поверите. Под триста процентов давал один лимон. Евры. Чтоб я так жил! Это ж сколько будет? Триста на один. Три на ум пошло. Два нуля с ума сошло. Сумасшедшие бабки. Это же почти три миллиона евро!

И барыга согласился! Обещал за месяц отдать. Заработать за месяц больше трех миллионов! Это же вспотеть можно! Не, я лучше сторожить их буду. Когда они надорвутся деньги мешками таскать.

Договорились они встретиться на завтра. Один на один. Я решил к встрече подготовиться. Проковырял в двери кладовки дырочку. А чтоб лучше слышно было – решил поставить им под стол жучок.

Это еще от работы в аналитическом отделе у меня осталось. Все тогда после разгона тащили, что можно. Я вот у шефа в столе спер две горсти жучков и два магнитофона с приемником и наушниками. Шеф в это время уже оленей в тундре пас. Дома на телевизоре проверил. Прекрасно слышно, и запись отличная. Что значит - «Made in USA»! Это вам не хина! China она и есть хина.

Разглядел я барыгу хорошо. С виду и не скажешь, что бандюган. На директора завода похож. Хозяин кейс с деньгами припер. Тут я их и стал записывать.

- А вот это – гарантия того, что ты свои три лимона, через месяц получишь,- и барыга достает из кармана пластиковый пузыречек. Грамм на сто.

- Вот в этом флаконе,- говорит,- сто тысяч доз наркоты. А я на твой миллион еще один флакон куплю. А за дозу мы с молодежи всего по баксу берем. Жидкость эту наши спецы наносят на промокашки. На одной – 150 доз. Значит – 150 баксов. Промокашки надрезаны на «марки», два на два сантиметра. Марка – доза. Клево?
- А как жидкость называется? Что за наркота?
- Тебе, как другу, скажу. Это модифицированный LSD100. Цифра 100 означает стопроцентное привыкание. А придумал его один местный студент- химик, когда у него деньги на обычный LSD закончились. Сделал прямо в лаборатории универа. Но заторчал на лекции. Выгнали его. А умный человек подобрал. Лабораторию ему подарил. Вот он и кропает там. Пузырек в неделю. Ему – материалы. Он – продукт. За еду и тридцать доз в месяц. А умный человек нам флакончик продает. Каждый месяц. Все довольны.
- Возьмите в долю.
- Нет, брат. Все поделено. Да ты и так в доле. Ты нам – миллион, мы тебе – три.
Магазинчик то твой и сотой части от такого навара не дает. Узнавали мы.
- А как же вы столько доз продаете?
- И тут все продумано, брат. Студенты думают, что покупают обычный LSD, а мы им продаем LSD100. У обычного срок действия до семи часов. А у LSD100- всего час. Вот они и жуют дозу за дозой. Десять- пятнадцать доз за день. За тридцать дней – 450 доз. Три промокашки. А это 450 баксов. В месяц. С каждого. И это еще - по- божески. Десять доз герыча сейчас в две тыщи обходятся. Сейчас в универе жует
наши «марки» уже каждый второй. А другая молодежь в городе? Вот все и расходится.

Я в своем закутке чумел от таких цифр. И тут у меня возникло жуткое желание посмотреть этому химику- недоучке в глаза. Хотя он, наверное, уже не понимает, что делает. Когда они пошли к выходу из магазина, я выскользнул через служебный выход, сзади. Ключи- то у меня были. Обошел здание. Перед магазином стоял джип.

Я потрогал багажник. Закрыто. Они разговаривали на ступеньках. Потом разговор стал приближаться. Бежать поздно. Увидят. И я сделал глупость. Когда барыга разблокировал двери, я осторожно приоткрыл заднюю и скользнул внутрь. Тихо прикрыл дверь.

Слава богу, в машине никого не было. И я понял, что он не самый главный в их банде. Главарь не поехал бы без охраны. Да и болтает много. Такие в бандах долго не живут.

Ехали мы долго. Проехали границу города. Потом еще с полчаса по трассе и свернули на грунтовку. Это я понял по бьющим по дну камешкам. Наконец, въехали под железную арку. Ворота. Джип остановился. Я приготовился. Может ведь заблокировать внутри. Я напрягся. Открыл и закрыл двери одновременно с ним. Удалось.

Я влез под джип. Щелкнули замки дверей. Все, приехали. Шаги стали удаляться. Я вылез. Рядом стояли еще три джипа. Да у них тут гнездо! Я потрогал капоты. У двух – теплые. Тоже недавно приехали.

По моим подсчетам было около одиннадцати вечера. Из- за облака вышла яркая луна. Стало посветлее. Метрах в двадцати возвышалось двухэтажное кирпичное здание. Полуразрушенное. Половины второго этажа справа не было вообще. Много узких окон. Подошел ближе. И уловил запах муки. Его ни с чем не перепутаешь.

Значит это – бывшая мельница. Слева стоял одноэтажный деревянный флигелек. В одном окне горел свет. Нет, мне пока туда не надо. Я побрел к зданию мельницы. Поднялся на второй зтаж.

Да тут без света можно голову свернуть! Зашел в первое же помещение. В углу лежала стопка почерневших полусгнивших мешков. Сбросил десяток сверху. Нижние почти сохранились. Стекол, конечно, не было. Стал пробирать холодный сквозняк. Пришлось накрыться парой мешков. Стало теплее.

Я достал сотовый. Надо предупредить напарника. Костя ответил сразу.

- Ты куда пропал? Смотрю, кладовка пустая. Дверь открыта.
- Костя, заболел я. Побежал за таблетками, еще хуже стало. С горшка не слезаю. Будет хуже – пойду в больницу. Она тут напротив.
- Ладно, давай лечись. Я завтра хозяина попрошу, чтобы сынок его подежурил пока.
Может, чего съел?
- Утром колбаски только из холодильника. Но она свежая. Месяц всего ей.
- Значит, от нее. Выброси.
- Да ты что? Я ее пережарю. Будет первый сорт. Все микробы сдохнут.
- Ага, и ты вместе с ними. Какой ты еще ребенок. Давай лечись, – он отключился.

Так, эта проблема решена. Потом надо будет решить, как добираться обратно.
А пока спать.

* * *

Проснулся я от голосов под окном.

- А я говорю – храпит!
- Да это фанера на сквозняке скрипит.
- А я говорю - там кто- то храпит. Я еще ночью выходил по маленькому – слышал.
- Ну, а сейчас?
- Сейчас нет.
- Вот видишь, нет ветра – нет скрипа.
- Ну, может, и так.
- Ты вон давай, иди станок свой запускай лучше. Все ищешь причину не работать.
- Не могу я уже сидеть в этом подвале. Наркоманом стал. В воскресенье не работал, так две промокашки сжевал. Жена забодала, чего жуешь? Может, есть хочешь? Сказал, что жвачку. Так смеяться стали.
- А ты настрой станок и наверх выходи.
- Так он в любой момент промокашки жевать может начать. Хозяин узнает, сколько мы товара запортили, кишки выпустит.
- Ладно, ладно. Пошли.

Слава богу, они пошли в подвал. Значит, я по ночам храплю. Это для меня новость. Хотя и бывает иногда по утрам сухость во рту. Не думал, что от храпа. Да, теперь меня в разведчики не возьмут.

Внизу что- то загудело. Теперь понятно. Здесь они пропитывают на станках промокашки. Я выглянул в окно. А вон и ее рулоны, обтянутые полиэтиленом. Самых разных цветов. В принципе, здесь мне больше делать нечего. Главаря здесь нет. И химика тоже.

Кто же это – «умный человек»? Надо поспрошать в институте. Начать с Яшки. Потом в отдел кадров. Надо не забыть переодеться в выходной костюм с искрой и взять старую красную книжечку из аналитического отдела. Но сначала надо отсюда выбраться.


Лучше всего на том же джипе. Я стал осторожно спускаться вниз. Вылез через дыру сзади мельницы и, пригибаясь за кустами ограды, подобрался к джипам. Ждать пришлось почти до обеда. Мой водитель вышел из подвала здания с огромным ящиком. Положил на заднее сиденье и пошел обратно. Принес еще один и впихнул сверху первого. Открыл багажник и опять пошел в подавал.

Так, пора. Под нижним ящиком в ногах осталась щель. Мне хватит. Но забирался я в нее ногами вперед, чтобы держать под контролем ручку двери. Теперь я не видел водителя и мог ориентироваться только по щелчкам замков.

Щелкнул багажник и мы тронулись в обратный путь. Я чуть не запел от счастья.
И тут мне страшно захотелось чихнуть. Наверное, я надышался от мешков мучной пыли. Я знал только один способ. Сжать двумя пальцами носовую перегородку. Так я и просидел всю дорогу с двумя пальцами у носа. На глазах стояли слезы от неудовлетворенного желания.

Джип остановился. Замер и я. Щелкнул замок. Я приоткрыл свою дверь. Медленно выполз на асфальт. И увидел у лица пару ботинок. Ко мне тянулась рука. Я рванул в сторону. По улице.

Сзади слышался рев водителя.

- Вот проклятые школяры. Так и норовят чего- нибудь стырить.

Фу- у- у. Все- таки иногда хорошо быть маленьким щенком
По другой стороне улицы я медленно стал возвращаться. Джип стоял возле студенческой столовой. Да, да! Той самой, что закрыли. Рабочие несли ящики из джипа внутрь склада. Эта цепочка замкнулась. Остались химик, «умный человек» и хозяин.

Я побрел домой. Кормить Марго. И немножко себя.

* * *

Подведем итоги. С распространением наркоты теперь все ясно. У хозяина есть свои люди в столовых города. Там и идет продажа промокашек. Изготовляют их на бывшей мельнице в подвале. Туда доставляют в пузырьках наркоту.

Как найти «химика»? Надо идти в универ. На кафедру химии. И в отдел кадров. Я надел выходной костюм. Шляпу. Блестящие ботинки на каблуках. Черные очки. Сразу подрос в собственных глазах.

Яшку не нашел. Пошел в отдел кадров. Огляделся. Какая- то очкастая кобра подозрительно на меня уставилась.

- Что вам нужно, молодой человек? - я показал красную книжку.
- Это я вас сейчас буду спрашивать. Где кабинет начальника? – кобра обиженно поджала губы. Получился пельмень.

- Пройдите туда, - она ткнула в стену худым пальцем.

Начальником была молодая дама лет тридцати. Я и ей показал книжечку и сразу раскрыл свою папку. Тут главное не медлить.
- Как вы могли принять на работу в такое уважаемое заведение маньяка и убийцу? - я покрутил в руке какую- то фотографию.

Мадам покраснела.

- И сколько он вам заплатил? Только не надо врать. Вот его признательные показания, - я потряс несколькими исписанными листками.

Мадам побледнела. Значит, было и такое. Я заметил, как она пытается спрятать от меня огромный бриллиант на среднем пальце. Так, бриллиантик- то не купленный!
Я продолжал наседать, все повышая голос.

- Так мы будем здесь давать показания, или переместимся в мой кабинет? – я достал из левого кармана пластиковые игрушечные наручники.

- Нет, нет. Спрашивайте.
- Список всех отчисленных студентов с химического факультета с прошлого года. И копии приказов об отчислении. Список всех уволенных или уволившихся преподавателей вашего заведения с прошлого года. И копии приказов. Даю вам десять минут. Время пошло.

В предбаннике перед кабинетом как будто забегало стадо кабанов. Подслушивали, значит. Мадам вышла.

Через пять минут начали пиликать принтеры. Еще через пять вошла мадам с тонкой папкой. Протянула мне.

Я брезгливо взял ее двумя пальцами. Ткнул пальцем в ее кольцо.

- А это немедленно верните, тому, кто вам дал взятку. Пока еще не поздно. Я скоро вернусь, – и гордо вышел.

Все дамы в предбаннике стояли по стойке «смирно».

Списки я просматривал в библиотеке. В подвале универа. Дозвонился до Яшки. Попросил его спуститься ко мне.

К его приходу я уже рассматривал фото нашего «химика». Отчислили его с пятого курса. Перед самым выпуском. Не постеснялись в приказе указать, что отчислен за систематический прием наркотиков на учебных занятиях.

На компьютере на сайте универа осталось его фото и последний адрес. Жил он в общаге. Значит, иногородний. На вид обычный паренек с умными глазами и высоким лбом. А сейчас отравляет наркотой несколько тысяч человек. Если уже не десятки тысяч.

С преподавателями оказалось сложнее. Их и было то всего четверо. Двоих уволили «по недоверию». Так обычно пишут, когда ловят на взятках. Мой умник вполне мог быть одним из них. Третий ушел на пенсию. По возрасту. Четвертый перевелся в другой вуз. Ни одного нельзя сбрасывать со счетов. Тут же в библиотеке я прошелся по рядам. У одного парнишки увидел в конспекте химические формулы. Подсел. Показал ему книжечку.

- О, аналитический отдел!
- Вы нам не дадите маленькую консультацию? – паренек поправил очки.
- Если смогу.

Я перед этим вытащил из компьютера формулу LSD и написал на листочке. Листочек подсунул ему.

- Знаете, что это? - парень покраснел и съежился.
- Да.
- Можно ли это приготовить в домашних условиях?
- Если есть все компоненты и оборудование, то – да.
- Вся установка по производству поместится на этом вот столе?
- Да.
- Какой самый сложный элемент производства?
- Очистка основного продукта от побочных элементов. Нужен набор химических фильтров, последовательно поглощающих все побочные продукты.

Я мощно пожал руку пареньку и опять вернулся к компьютеру. Распечатал фото и адреса всех преподавателей. Теперь я был уверен, что «умник» тот, у кого дома или на даче живет «химик».

Подошел Яшка. Я его попросил помочь.

- В чем?
- Я напал на след убийц твоей сестры. Наши отношения с Лилей ты знаешь. Неужели мы допустим, чтобы убийцы остались безнаказанными?

Яшка задумался. Он все время критически меня оглядывал.

- А если у них пистолеты?
- Яша, твою сестру убили не из пистолета. Пусть и убийцы испытают то же, что и твоя сестра.
- Хорошо. Что ты накопал?

Я рассказал ему о мельнице. Потом о «химике». Потом показал четыре фото.
- У одного из них живет «химик». Вот их адреса.
- А как мы попадем к ним в квартиры?
- Это моя забота.
- Тогда пошли к машине. Она тут недалеко.

Сначала мы заехали ко мне. Я надел свою синюю униформу. Надел свои знаменитые кожаные полусапожки с титановыми подковами. Взял свой металлический чемоданчик для инструментов. По пути к первому клиенту я купил десяток газовых зажигалок.

Первым оказался пенсионер. Шикарный дом и шикарная квартира. В вестибюле – охрана. Ей я показал удостоверение. Поднялся на третий этаж. Положил под каблук зажигалку. Позвонил. Как только щелкнул замок – раздавил зажигалку. Облако вонючего газа поднялось вверх. Дверь приоткрылась. Дама в бигудях высунула нос.

- Газовая служба. Не трогайте выключатели! У вас сильная утечка газа. Где у вас кран? Откройте дверь, - я проскочил мимо дамы на кухню. Черт, у них же электрические плиты!

- Где у вас газовый баллон? Где работает сварщик?
Пока дама думала, я обошел все комнаты. В зале на диване читал газету профессор. Больше в квартире никого не было.

- У вас есть дача? Там у вас есть газовый баллон? Быстро, адрес дачи?

Я записал и выскочил из квартиры. Следующий раз надо быть повнимательней.
В следующей квартире тоже были электрические плиты. Там я сжег перед дверью кусок газеты и вырубил автомат на щитке. Дверь открылась мгновенно. Опять никого. Я записал еще один адрес дачи. В остальных квартирах «химика» тоже не было. У меня появился и третий адрес дачи. А вот в последней, где жил переведенный в другой вуз преподаватель, адрес дачи не дали. Сказали, что дачи нет. Это меня сразу насторожило.

Я выждал полчаса и позвонил соседям. Милые старички. Не стал их пугать.

- Администрация района. Собираем жалобы и пожелания.

- Да нет. У нас все хорошо.
- Может, какая помощь нужна. Скажем в выделении земельного участка под дачу? Вот ваш сосед слева попросил 40 соток.

Старички переглянулись.

- Так у него же есть дача. И дом там большой. А наш участок почти рядом с ним.
- Может, он продал дачу?
- Да что вы! Он там постоянно что- то строит. И сын его там живет.

Интересно. По моим данным у преподавателя была дочь. И та за границей.

- Ну, тогда ему два участка не положено бесплатно. А где ваша дачка?
- Кооператив «Красное яблоко». Возле озера.

- Яша, я его нашел. Нашего «химика». Он живет на даче у этого хмыря под видом сына.
- Едем.

Ничего себе так дачка. Гектара на полтора. Я обошел ее кругом и внимательно осмотрел. Это бесовское гнездо даже не имело охраны. Я наметил две стратегические точки. Машина за воротами и бак с водой на крыше. Должно получиться.

- Яша, вызывай сынка и сколько можешь канифоль ему мозги. Попроси для своей машины литр бензина. Потом масла. Потом колесо подкачать. Тяни, сколько сможешь, пока я буду шерстить дом. Понял?
- Да, – он поехал к воротам.

Я побежал к задней стороне дачи. Там рядом с забором росло удобное дерево.
Перелез. Вроде сигнализация нигде не сработала. Ребята обнаглели. Могли бы разориться на пару камер. Извиняюсь. Камеры есть. Проводов к ним нет. Так вот какое тут идет строительство. Вовремя мы.

Из- за угла следил за переговорами Яшки. «Химик» все- таки пошел в гараж. Я поднялся по лестнице. Он даже не удосужился захлопнуть входную дверь. Да я не гордый. Я бы и через балкон зашел. Первый этаж. Чисто. Второй – тоже. А вот на третьем… В знакомый пузыречек уже накапало чуть больше половины жидкости. Просмотрел столы, шкафы. Черт. Сейф. Нет времени искать. Хватит и половины. Взял из шкафа чистую колбу. Перелил туда содержимое флакона. Во флакон из- под краны долил столько же воды. Подсоединил снова на место. Теперь на крышу. Открутил крышку на горловине бака с водой. Вылил туда всю колбу. Посмотрел с края крыши. Яша усердно что- то втолковывал «химику», показывая на свою машину. Я спустился вниз. Тем же путем перелез через забор. Мина установлена. Взрыва ждать не долго.

* * *

Осталось найти только хозяина. Кто же он? Я сидел в машине рядом с Яшкой и лихорадочно думал. Хозяин. Как к нему можно подобраться? Только через членов его банды. А если он с ними не встречается? Звонит по сотовому и раздает приказания.

Это тоже путь! Сотовый. Сотовый пиликал в джипе на правом сиденье. Джип подъезжает к столовой.

На следующий день мы с Яшкой дежурили возле столовой. Прошлый раз джип подъехал около двенадцати. Он и на этот раз не опоздал. Я взял штатовский магнитофон и подошел к воротам. Вряд ли водитель узнает меня в шляпе и щегольском костюме.

Я включил магнитофон на запись и пошел к джипу. Водитель вышел на склад. Я ждал. Вот он идет с двумя рабочими. Сработала сигнализация. Все. Я выключил магнитофон. Прошел мимо. Но что это? Водитель открывает багажник. Снимает пиджак и бросает на переднее сиденье. Точно. Он решил отнести третий ящик сам. Наверное, куда- то спешит. Какая удача! Я тут же повернул назад. Вот он вынул ящик. Захлопнул багажник и двери. Нажал на пульте кнопку сигнализации. Опять щелчок. Фары мигнули. Какая слепая вера в электронику! Во все эти прибамбасы.

Он взвалил ящик на плечо и вошел в ворота. У меня есть секунд тридцать. Я подошел к джипу. Убедился, что водитель скрылся на складе. Включаю магнитофон. Щелчок. Открываю переднюю дверь. Поднимаю пиджак. Беру сотовый. Из внутреннего кармана пиджака достаю флакон. Между сиденьями лежит бутылка газировки. Плескаю туда жидкости из флакона. Щедрой рукой. Закрываю. Флакон себе в карман. Пиджак на место. Закрываю двери. Включаю магнитофон. Щелчок. Иду к машине Яшки не оглядываясь. А чего смотреть? Нам на трупы смотреть не интересно.

Мы с Яшкой подъезжаем к зданию оператора мобильной связи. Теперь все зависит от моих актерских способностей. Номер телефона хозяина я записал на листок.
Есть два варианта. Первый – уговорить оператора определить место номера. Второй вариант – узнать адрес абонента и его фамилию. Есть только одна попытка. Второй раз мне не поверят. Если хозяин не дурак, а он не дурак, то номер оформит на любого бомжа. Место абонента определяется тоже приблизительно. А если он в это время едет в автомобиле? Сейчас время обеда. Можно рискнуть. И я достал свое удостоверение. Оно довело меня до самого кабинета директора беспрепятственно.

А вот в кабинете начались неприятности. Я представился. Протянул листок. Стал объяснять причину. И вдруг понял, что меня не слушают. Молодой паренек в очках- линзах с интересом меня разглядывал. Я замолчал. Паренек медленно порвал бумажку.

- Ваше удостоверение липовое. Эта организация расформирована три года назад.
- Я знаю.
- Тогда придумайте что- нибудь другое.

Ну, как вот можно разговаривать с этими современными молодыми дарованиями?
Я решил рискнуть. И достал из кармана флакон. Он внимательно слушал мой рассказ. Потом нажал на пульте кнопку.
- Федя, принеси мне координаты номера, - он не ошибся ни в одной цифре.

Через минуту в кабинет зашла вертлявая секретарша и, не взглянув на меня, положила перед шефом листок. Тот, не читая, подтолкнул его ко мне.
Ресторан «Маяк».

- Спасибо.
- Надеюсь, я узнаю конец вашей истории?
- Читайте в газетах.

Я вышел.

- Яша, хозяин в ресторане «Маяк». Дуй на набережную.

* * *

Первым делом я отключил в сотовом разрешение на передачу номера. Потом пригладил волосы и вошел. Всего десять столиков. Выбрал место за боковым. Занято было только пять столов. Я сделал заказ и нажал кнопку вызова. Тишина. Только звон вилок и ножей и негромкие переговоры. Неужели ушел? Я задумался. А что, если его и не было среди посетителей этого зала?

Может он в випзале? Туда меня не пустят. Я подошел к закрытой шторе. Все равно звонок должно быть слышно. Нажал вызов. Тишина.

Что остается? Обслуга? Вряд ли хозяин станет работать поваром или официантом. Ну, как минимум директором. А ведь это мысль. Про директора.
Я подозвал официанта.

- Могу я видеть директора?
- У вас жалоба?
- Да.
- На жалобы выходят только метрдотель или шеф- повар.
- А как мне увидеть директора?
- Никак.
- Спасибо. Счет.

Я вышел. На служебной стоянке было три машины. Два джипа и мерс.
Мы стали прямо около служебной стоянки. Первой появилась со служебного выхода дама в брючном костюме. Когда она проходила мимо, я нажал на вызов. Тишина. Она уехала на мерсе. Вторым вышел молодой парень в очках. Тоже облом. Только часов в десять вечера вышел худощавый высокий мужчина. Я нажал вызов.

- Ну, что вы звоните, звоните и молчите. Целый день. Кто вы? – директор стоял прямо напротив нас.

Он плюнул и сунул телефон в карман.
Мы уже больше часа ехали за ним. Мне показалось, что он объездил все столовые, рестораны, кафе, закусочные, рюмочные и забегаловки города. Потом машина выехала из города. Мы опять ехали к дачному кооперативу «Красное яблоко».
Все. Больше сомнений нет. Это хозяин. Я знал, что сегодня хозяин не увидит ни своего подельника, ни «хмика». Может быть завтра. Да и то – на небесах. Так и есть.

Его фары осветили опечатанные ворота дачи. Он неуверенно нажал на звонок. Потом начал названивать по сотовому. Сердится. Товарищ не понимает.

К своему дому он нас привел заполночь. Это был двухэтажный особняк в сосновом бору. На те миллионы, что он получает, так можно жить. И даже лучше.

Ну, вот и все. У ворот стояли мордовороты с собаками. К нему так просто не попасть. Но я должен с ним поговорить.

- Я пошел. Не бойся, я вернусь.
- Осторожнее там. Вон какие гориллы! Жуть просто.

Хозяин все еще стоял у ворот и звонил по сотовому. Не верит, что его людишек уже нет.

Я достал свой телефон и подошел ближе. Охрана засуетилась. Зазвонил телефон хозяина. Он опять начал материться.

- Это я вам звоню,- и показал светящийся экран.
- Откуда у тебя, щенок, мой номер?
- Вот я и пришел объяснить.
- Обыщите его.
- Шеф, оружия нет. Чистый.

Плохо искали, ребята.

- Проведите его в кабинет. И ждите там.

Он появился только через полчаса. Я понял, что он обзванивал все свои связи и среди городского начальства и в прокуратуре. По лицу видно, что вести для него неутешительные.

- Ты кто?
- Рафаэль Скиба. Частный охранник.
- Я тебя не об этом спрашивал, сопляк! Кто ты такой, чтобы влезать в мою личную жизнь?
- Я отвечу, но только ответ на ответ.
- Что тебе еще непонятно?
- Погибли шесть студентов медицинского университета. Среди них – моя невеста.
Я понимаю, что ты и меня убьешь.
- Правильно понимаешь.
- Как они погибли? От чего?
- Вот от этого! – он достал из кармана знакомый мне флакон. – Это новый наркотик. Мои ребята по капле добавляли его в солонки во всех столовых. Стопроцентное привыкание. В солонку на их столике по ошибке налили тройную дозу. А это – летальный исход. Тоже стопроцентный.

Я получил все, что хотел. Убийца сидел передо мной. Пришло время действовать.
Я вертел в руках зажигалку. По карманам у меня было рассовано еще восемь. Дешевые одноразовые зажигалки. Еще у меня в нагрудном кармане лежали три трубочки от нитроглицерина. Его я высыпал, а в трубочки залил наркоту.
Я двумя пальцами вынул первую трубочку. Потом показал зажигалку .

- Здесь смертельный газ. А здесь – противоядие.

Я уронил зажигалку и раздавил ее ногой. Вонь мгновенно распространилась по комнате. Я сделал вид, что пью из трубочки. Что тут началось.

- Отберите у него противоядие, – верещал хозяин, зажимая пальцами нос. Я бросил трубочку перед ним на стол. Он вырвал зубами резиновую пробочку и хлебнул. Тут же на него навалились оба охранника, отбирая противоядие. Сначала хлебнул один, потом другой. Трубочка была пуста. Я достал вторую трубочку и другую зажигалку. На визг хозяина в дверь ломились еще четверо.

- Не дышите, здесь смертельный газ! – заорал первый охранник. Четверка остановилась, глядя на него. А тот согнулся пополам и рыгал. Второй охранник показал на меня.

- У него противоядие! – его тоже согнуло в конвульсиях.

Я поднял руку с трубочкой. Четверка бросилась ко мне. Хватило на всех. Теперь уже семеро корчились на полу. Я пошел к двери. У ворот охраны не было.

Я сел в машину. Меня трясло.

- Как ты? – Яшка схватил меня за руку.
- Поехали. Сегодня они все там встретятся, – я показал на небо.
- Кто они?
- Убийцы твоей сестры и моей невесты.
- Ты их убил?
- Нет. Они все убили себя сами. Своими руками. Так и было задумано…


Глава 7
Слишком много дырок

Я лежал после душа на шелковой кремовой простыне. Теперь я мог себе это позволить. Марго стояла в ногах и разглядывала меня своими небесно- голубыми глазами. Как бы решая – с какого места начать? Все мое тело после горячего душа покрылось крупными каплями пота. Марго начала с правой ноги. Наклонила голову и стала слизывать капли. Язык был горячий и шершавый. По всему телу у меня пробежала волна дрожи. Я скинул ее с кровати.
- Иди ты, Марго, к своему Феде! - она смотрела на меня непонимающими глазами.

Мол, за что? Хотела же, как лучше! Федя был ее ухажером из соседнего подъезда. Огромный и рыжий. Скоро заявится и начнет распевать свои жуткие серенады, вызывая мою красавицу. Принцесса и нищий.
Королева и шут. Но Марго этого не понимала. Уже три года все котята были рыженькие. И, естественно, все становились матросиками. Нечего нищету мне тут разводить.
Все плохое у меня – в прошлом. А в настоящем – я сторож! Или как сейчас говорят – секьюрити. Стал я им по объявлению в газете: «Срочно требуется охранник. Оплата от тысячи евро. Желательно с опытом службы офицером в армии».

Так это же я! Прям мой портрет.
Принимал нас на работу сам хозяин, Жора Кречинский, по кличке «Шоп». Да вы его знаете! Он каждый месяц открывает по универсаму. Он их любовно называет: «Мои шопы».

Сидел Жора в вестибюле нового универсама и вызывал нас, будущую обслугу, по одному. На нем был малиновый пиджак до колен и цепь на шее, толщиной с мою ногу.

Нет, что вы! Рука у меня намного тоньше. Вы ж не забывайте о моем росте метр с шапкой и весе бойцового петуха.

Рядом с Жорой стоял Ментик. Вы его тоже знаете. Такой же, как я, только его выгнали из органов. При его мизерных размерах называть его ментом, просто оскорбительно. Для ментов. Держал его Жора при себе исключительно из- за лысой башки. А может для контраста. Сам- то он тоже не выдающихся размеров. Особенно в плечах. У него лоб шире.

Жора уже раз десять переводил взгляд с меня на мое пожелтевшее удостоверение капитана несуществующих войск.

Видимо пытался найти сходство. Не найдя, повернул голову к Ментику. Этот хмырь отрицательно закрутил головой.

На себя посмотри, гнида подстилочная! Головой он еще крутит! Я начал мысленно прощаться с тысячей евро. Никогда не держал их в руках. И, видимо, и не буду. Вот клещ ментовский, вонючка клоповная! Есть же вот такие, которые только и умеют, что гадить! Другим!

Жора поднял глаза к потолку и стал обмахиваться моим удостоверением. Хоть бы не порвал! Последнее ведь! Потом опять глянул на мои кожаные армейские полусапожки. Моя гордость! Блестящая кожа, широкие шнурки, металлические крючки, титановые подковы. Им сносу нет. Им двенадцать лет, а выглядят они максимум на десять. Ребенки по человеческим меркам. И, видно, сапожки Жоре понравились.

- Конечно, в охрану ты не подходишь. Не дай бог, на входе кто- нибудь на тебя нечаянно наступит, а нам потом отвечать! Охранником мы тебя не возьмем. Но и разбрасываться такими интеллектуально подкованными кадрами мы не будем. А посему, назначаю тебя начальником охранного отделения моего шопа! Правильно, Ментик?

Эта сволочь показала гнилые зубы и закивала.

- Запиши его данные и не обижай с окладом. Интеллигенция все- таки, – он бросил удостоверение этой вши недодавленной.
Ментик положил мне две тысячи евро. Я не обиделся. Охранники получали по тысяче.

Оказалось, что мне по должности выделили кабинет. На первом этаже бывшей тюрьмы в глубине коридора. Видимо, раньше это была допросная. Окна были большие и выходили во двор магазина. Шоп напоминал формой вытянутую букву «П». В кабинете уже стоял пластиковый стол, кресло и огромный сервант. В серванте не было ничего, кроме полок. На столе стоял графин с ржавой водой и лежала резиновая дубинка. Я взял ее со стола, атрибут моей власти, и пошел обозревать владения.

По эскалатору доехал до четвертого этажа. Уже начался завоз товара. В основном – продукты. Было и несколько отделов хозтоваров. Спустился вниз. В коридоре пахло гарью. Я остановил грузчика.

- Откуда запах?
- А это вон в подвале мусор жгут в печи.

Я спустился вниз. В самом конце коридора при жиденьком желтом свете ламп суетились двое. Они время от времени открывали заслонку печи и лопатами кидали туда мусор из огромной кучи. Я подошел, поздоровался. Видимо, раньше это была печь крематория. Метровая заслонка, выдвижная решетка. Газовые горелки по сторонам.

- Начальник охраны Скиба. Вы, ребята, когда мусор жжете, дверь наверх прикрывайте. Вонь там невыносимая.

Они закивали головами. Но с места не стронулись. Опытные кадры. Знают все десять заповедей наемного труда. И особенно две первые. Не проявляй дурной инициативы. Сам предложишь – сам и будешь исполнять. Не спеши выполнять приказ. Вдруг начальство передумает.

И тут я увидел, как один из них подцепил лопатой и несет к открытой заслонке штук пять книг.
- Стоп, стоп, стоп. А ну, неси сюда, - он скинул мне книги под ноги.

Я раскрыл одну. Штамп библиотеки следственного изолятора. «Пятнадцатилетний капитан», Жюль Верн, приключения пассажиров «Пилигрима»! И такую книгу – в печь?

Поднял следующую. «Последний из могикан», Фенимор Купер. Ну, нет.

- Так ребята! Я вижу, вы не большие любители книг?
- Мы, начальник, больше по другому делу любители, гы- гы- гы.
- Тогда так, – я достал две сотенные бумажки.

Они, как по команде, протянули руки.

- Плачу по рублю за каждую найденную вами в этой куче книгу. Привезете мне книги вон на той тачке. Кабинет мой знаете? – они закивали.

Я спрятал бумажки. Они кинулись, отталкивая друг друга к огромной куче.
Через час прибыла первая тележка. Я расстался с сотней, но зато две нижние полки серванта приобрели жилой вид. Потом ушла вторая сотня. Еще две полки. Потом третья и четвертая. Полки закончились. Деньги тоже. А они все везли. Я пододвинул к стене свой двухметровый стол. Еще одна большая полка! На него поместилось еще три сотни книг. Наконец, закончились и книги.
- Начальник, еще по сто пятьдесят должен, - и тут я вспомнил.

Ящик водки! Жора же выделил на наш отдел. На презентацию. Короче, на обмыв.
Я достал четыре бутылки.

- Натурой возьмете?- те закивали.

Так я стал владельцем библиотеки в семьсот томов. Изначально, видимо, в ней была тысяча томов. Значит, триста они успели сжечь. Жалко.

Если бы вы знали, насколько больше я жалел впоследствии об утере этих трехсот томов, когда узнал истинное содержание этой библиотеки!

* * *

Работа меня не утомляла. Приходил к девяти. Проверял смену. Вместо больных вызывал замену. В десять, после открытия шопа, уходил в свой кабинет. Читать книги. Подбор там был превосходный. Видимо, список заказа книг для библиотеки делал очень эрудированный человек. Этих в тюрьмах всегда хватает. Ну, вот, типа меня.

Так незаметно в хлопотах пролетела зима. Все чаще в мой кабинет стало заглядывать солнышко. Ненадолго. На часок. Но вот оно и перевернуло всю мою дальнейшую жизнь. За полгода я приоделся. На работу ездил на мерсе. Правда, не новом. И уже стал подумывать о покупке отдельной квартиры. Комната в коммуналке, выделенная мне щедрой рукой государства, стала меня тяготить.

Когда спишь на шелковых простынях и ходишь в атласных халатах, очередь в туалет в общем коридоре начинает раздражать.

За полгода я на работе перечитал всю верхнюю полку. Сегодня я снял первую книгу со второй. Это был «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо, первая из трех книг о приключениях на необитаемом острове. Мало кто знает, что ее полное и правильное название: «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб; с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим».

Вторые две книги так и не удосужились перевести на русский язык.

Я уже дочитал до высадки Крузо на остров, когда меня вызвал директор универсама. Срочно. Надо же. Прямо перед закрытием магазина. Я побрел вверх на четвертый этаж, проклиная привычку чиновников занимать самые верхние этажи. Но это у них в крови. Они свято чтут свою Конституцию, свой основной закон, известный в народе под названием «Закон курятника». Из одного предложения. Оттолкни ближнего, обосри нижнего, залезь выше и опять начни сначала.

- Вроде, шеф звонит. Тебе, – я удивился.

Обычно Жора звонил мне на сотовый.

- Да! – я взял трубку.
- Возьми пару бойцов и выходи меня встречать,- в трубке стоял треск, звон и играла музыка.

Как и в любом проводном телефоне. Голос был пьяный и развязный.

- Чего он? – директор смотрел испуганно.

Шеф звонил редко.

- Просит встретить у входа с бойцами.

Я с двумя охранниками вышел из парадного входа. Подъехал огромный черный джип.

- Садитесь быстрее.

Бойцы прыгнули внутрь, а я замешкался. Не мог задрать ногу на высокий порожек. И это спасло мне жизнь. Рука из кузова за воротник втащила меня внутрь. Я услышал два щелчка. Это были выстрелы из пистолета с глушителем.

Через полчаса джип остановился. Открылась дверь. Два трупа полетели на землю.
Я увидел перед собой ствол с глушителем и сотовый телефон. Небритая морда, питавшаяся исключительно прокисшими щами с чесноком, сунула мне телефон в зубы.

- Звони, куренок, своему шефу. Говори по бумажке, – он раскрыл листок.

Там было написано: »Шеф, это я (фамилие). У нас ЧП. Менты держат меня в кабинете начальника охраны».

- Читай вслух.
- Шеф это я фамилие, - пистолет ударил сверху, но зубы почему- то клацнули внизу.
- Идиот, фамилие же в скобках! Повтори.
- Идиот фамилие же в скобках, - второй удар я перенес значительно хуже.

Но терпимо. Когда на меня упала с пятого этажа пустая бочка, было больнее.

- Повтори по бумажке, вместо фамилии в скобках скажешь свою. Ты понял,карлик?
- Дай сюда,- рука с заднего сиденья забрала листок.
- Как фамилие?
- Чья?
- Твоя, шибздик, твоя?

Я знал, что после звонка – мне конец. Поэтому растягивал последние минуты жизни, как мог.
- Скиба, - он вернул мне исправленный листок, - Читай.

Я прочитал.

- А теперь звони шефу. Точно так повторишь, понял, чухло?
- Да,- я набрал номер.
- Слушаю!
- Жора, это я – Скиба, - и дальше по тексту. - На последнем слове я услышал щелчок.

* * *

В раю почему- то было холодно. И темно. Неужели ад? За что? А где же тогда черти? Я повернул голову. Слева от меня на оцинкованном столе лежал голый мужчина. Справа – голая женщина. Это я сразу определил по характерным признакам.

Неужели и здесь очередь? Я слез со стола. Голова гудела. Я тронул лоб. На ладони отпечатался красный кругляш. Ага, это где пуля из головы вышла. Потрогал затылок. А здесь вошла. Интересно, а на просвет канал видно? Зеркала не было. Ну, откуда в аду – зеркала?

Я слез со стола и обнаружил, что и абсолютно голый. Огляделся. В углу стоял шкаф. На полках корзины пластиковые. А на одной написано – «Скиба». Спасибо. Я оделся. Надел свои сапожки. Номерок с пальца спрятал в карман. А вдруг он у них тут, как пропуск. На самом дне кошелки лежало удостоверение.

Дверь была открыта. Да в ней и замка не было. Так, где же у них тут котлы, где грешников варят? Надо у огонька хоть немного погреться. В марте оказывается и в аду холодновато еще. Меня трясло. О, да у них тут и деревья еще без листьев.

Я огляделся. Небо звездатое. И атмосфера в воздухе болтается. Совсем как на земле. Над дверью висела табличка: «Морг».

Так, это радует. Я попрыгал и помахал руками. Значит, я ожил! А меня приняли за труп. Это вдвойне радует.

Дома я два часа нежился в горячей ванной. И думал. Постепенно для меня ситуация прояснялась. Перед зеркалом я понял, почему остался жив. От затылка до лба под кожей шла синяя полоса. Пуля скользнула по кости, прошла под кожей затылка и вышла со лба. Со стороны – чистый мертвяк. С такими дырами во лбу не живут. У меня, наверное, и пульс не щупали. Сразу – в морг.

Я стал припоминать текст. Ментов никаких у меня в кабинете не было. Кому- то было надо, чтобы после закрытия магазина Жора пришел разбираться с ментами в мой кабинет. Нас, охрану, они убрали. Зашли в мой кабинет. Ключи?

Я кинулся обшаривать джинсы. Платок, сотовый в заднем кармане. Ключей не было.

Все правильно. Они с моими ключами зашли в кабинет и там ждали Жору. Нет. Жора не войдет в здание, пока не увидит охрану. Своей личной охраны у него не было. Кроме Ментика. Говорили, что стрелял тот здорово. С двух рук. Жора был чистым коммерсантом. Не воровал. В общак не платил. Прикармливал, правда, ментов. Так кто им не платит? Почитай, полстраны только на ментов и работает. Чо я на мента не учился?

Значит, обиделись бандюганы и решили наехать. Был тут еще один интересный момент. Начинал Жора, как банкир. И очень успешный. Я ж вам уже говорил, что у него башка шире плеч. Мне его шапка, как юрта у чукчей будет. А через два года управляющий банка его кинул. Открыл счет за границей и перекачал туда все денежки банка. И сам следом уехал.

Жора после четыре года долги выплачивал. Честно. Всем вернул. Но с банками больше не связывался. Жил он в гостинице. Туда же инкассаторы свозили ему наличку со всех его шопов. А вот где он ее хранил, никто не знал. Два раза грабили Ментика с его прикованным кейсом. Говорили, что там у него ничего не нашли, кроме титановой пластины. Так, сказать, носимый броник.

Значит, Жору с Ментиком должны были повязать, как только они выйдут из джипа. Убивать их не будут. Будут пытать. По отдельности. Где деньги? Или ключ от квартиры, где они лежат. Долго сейчас не пытают. Пара уколов и любой кремень плывет.

Ну, а дальше просто. Жору с Ментиком на дно реки с грузом, деньги – в общак. Или если это «самоделы» - то поровну. А ведь похожи на «самоделов»! Интеллигентные ребята. И без мук совести.

«Самоделами» зовут временные банды, создающиеся на одно- два крупных дела. Менты их зовут – «одноделами». Честные воры, законники, их очень не любят. Самые сладкие куски им достаются.

И вычислить их трудно. Украл, выпил и… на работу. Поди разгляди в бухгалтере фирмы с нарукавниками – главаря кровавой банды, накрошившей с десяток трупов.

Как ни странно, сотовый работал. Я набрал номер Жоры. Абонент временно недоступен. Ясно, любуется рыбками где- нибудь под мостом. И тут я глянул на число.

Мама мия! Да я же сутки лежал без сознания! Убили меня в субботу вечером. В воскресенье магазин не работал. А сейчас, значит, – шесть утра понедельник.
Скоро на работу. Да какая к черту работа! Жоры то нет! Дак и я – мертвяк!

Так, а как у него с родней? Слышал я что- то насчет младшей сестры. Но не видел ее ни разу. Говорят, учится в Англии. Чо их всех туда тянет? На стриженых лужайках поваляться? Может, приедет?

Может, она хоть расчетные даст. Черт, а моя библиотека? За нее же уплочено.
Нет, ее оставлять нельзя. Я стал собираться.

Подъехал на своем мерсе прямо к главному входу. Магазин был закрыт и опечатан. Но не для меня. Я обошел здание и вошел во двор. Вынул из стены половинку кирпича, помеченную черной точкой. Достал связку запасных ключей.

В кабинете был погром. Возле батареи – лужа крови. Книги со стола валялись под ним. Правда, сервант не тронули. Я поднял несколько книг у батареи. Кровь уже запеклась. Поставил стол на место и стал укладывать на него книги.

И тут скрипнула дверь. Я опустился в кресло. Так и есть.

- Кого я вижу? Великий аналитик Скиба!

Вот его сейчас я меньше всего хотел бы видеть. Подполковник Старов. Убойный отдел. Значит, Жоры точно нет.
- Мне представиться или так колоться начнешь?
- Не надо. Тебя тут даже щенки подзаборные и те знают.
- Ну зачем так грубо? Мы же интеллигентные люди.
- Интеллигентные люди живут на зарплату, а не на взятки.
- Зато они спят по ночам, когда я под заборами мокну, их охраняючи.
- Чего тебе надо?
- Да вот позвонили мне из морга, что у них труп оделся и ушел. По фамилии Скиба. Дай, думаю, схожу, посмотрю, не на работу ли он так спешил из мертвецкой? И точно! Ты, случайно, не вампир- трудоголик?
- Нет, и даже не алкаш!
- Тогда расскажи про свое чудесное возвращение из ада! – и этот туда же!

Может я сутки в раю с Евой золотыми яблочками обжирался?
Я рассказал. И даже намекнул про «самоделов».
Теперь он задумался. И стал внимательно разглядывать пятно у батареи.

- Так, может, я книжечки перенесу в машину, пока ты отошедши? – Старов молчал.

Половину я уложил в багажник, половину – на заднее сиденье.
Старов так и сидел в моем кресле, засунув большой палец в рот.

- Можно узнать, на кого ты грызешь свой ноготь?
- И на тебя тоже.
- А как это мертвяка можно подозревать?
- Подозревать можно всех, - глубокомысленно произнес Старов. - Не все доказать можно. Вот ты сейчас книжечки унес, а вдруг на них и есть самые глубокие доказательства?

Если бы он знал, как был прав!

- Вы имеете в виду кровь?
- Кровь здесь только Жоры.
- А Ментика?
- Ментика пытали в другом месте. Но утопили их обоих возле одного моста, голыми и со скованными руками, - а вот здесь уже я угадал.
- Кстати, не спеши рассчитываться. Из Англии вернулась его сестра. А она будет покруче Жоры. По завещанию Жора все оставил ей. Ни жены, ни детей у него не было.
- А что по банде? Могу двоих описать.

Старов достал блокнот.

- Диктуй.

* * *

Старов оказался прав. Империя Жоры не развалилась. Даже с зарплатой не было ни одной задержки.

Вскоре я познакомился с сестрой. Видимо, дошла очередь и до нашего средненького шопа.
Я сидел за столом и дочитывал «Робинзона Крузо», когда она постучала и вошла. В кожаном, до пола, плаще, в черных очках. На голове – черный кружевной шарф.

Подошла, бесцеремонно перевернула книжку, хмыкнула. Поглядела вокруг.

- Значит, это было здесь?
- Да, мадмуазель, не знаю вашего отчества.
- Эльвира. Звать будешь – хозяйка.
- Понял, хозяйка.

Она взглянула на свой сотовый.

- Через полчаса подойди к директору.

Я поднялся. На лестнице столкнулся с директором. Он нес в руках большой коробок.

- Чего это ты, Петрович?
- Уволила, стерва. Говорит, много воруешь. Надо, говорит, меру знать.

Про это все знали, что Петрович меры не знал. Эльвира сидела в кресле директора.

- По ведомости ты получал две штуки. Не много?
- Что вы, хозяйка. В самый раз.

Она придвинула мне два толстых пакета.

- Передашь семьям ваших погибших бойцов. Сам подбери людей на их место. С тем же окладом. А это, – она пододвинула третий пакет, - на установку в магазине сигнализации и видеонаблюдения. Этот, - она ткнула в кресло, – разбазарил все деньги на ремонт своего кабинета. Через месяц проверю. Иди.

Вот это другой разговор. А то даже бойцы жаловались, сколько товара растаскивают. Конечно, чужого не жалко. Но скоро не с чего будет зарплату платить.

В кабинет я зашел в приподнятом настроении. И погода была подстать ему. Светило солнышко. За окном пели птички. На столе меня ждали чудные приключения Робинзона. Ветерок шевелил страницы книги. Тени от страниц порхали на стене как крылья пятнистой бабочки.

Стоп. Почему пятнистой? Откуда пятна? Я глянул на страницу. Нормальный белый лист. Приподнял его. Посмотрел на тень на стене. Весь лист был испещрен белыми пятнами. И тогда я посмотрел лист на просвет. Он весь был покрыт мельчайшими отверстиями. Наверное, в книгах завелся жучок! Типа короеда.

Но почему тогда все точки одного размера. Я еще раз посмотрел лист на просвет. Нет, это не жучок. Я сразу заметил закономерность в расположении отверстий. Они располагались точно над буквами! А жучки читать не умеют! Я поставил книгу вертикально и открыл один лист из середины книги на просвет. Взял лист бумаги и ручку. Начиная с верха страницы начал построчно выписывать буквы, над которыми стояли метки. Вот что у меня получилось: «каширскогошоссеперпендикулярнопятндцатьметровпеньберезывнизодинметртридцатыйкилометрволокаламскогоперпендикулярно».

Что это? А что могут писать зэки в следственном изоляторе, откуда практически одна дорога – на кладбище? Только о своих схронах на воле, в надежде, что хоть кто- то выйдет и попользуется закопанными драгоценностями. Деньги в России умные люди не прячут. Научены бесконечными денежными реформами. Прячут золото, камешки и изделия из них.

Дома я кинулся к книжному шкафу. Так и есть. Все книги испещрены проколами. Кололи, видимо, острыми деревянными палочками. Насчет всего металлического в камерах был строжайший запрет. Я оглядел полки. Две библиотеки. Одна – бесценная. За двадцать лет существования следственного изолятора через него прошли десятки тысяч заключенных. У каждого что- то заветное осталось на воле.

Но как столько лет удалось сохранить тайну второй библиотеки? Кто- то ведь мог и стукнуть. Ответ один. Эту тайну знал только один человек – Библиотекарь. Знали, что через него можно дать весточку на волю. Ему передавали «малявы», а он - заносил их в книги.

Это был кто- то из «вечных сидельцев». Так называли людей, на которых уголовные дела не заводились. На таких было просто устное распоряжение: «Не выпускать до особых распоряжений».

И это были люди не из воровской шелупони, а обычно известные, но неудобные правительству люди. Да таких и сейчас по тюрьмам да психушкам не одна сотня томится.

Из таких был и Библиотекарь. Незаурядного таланта человек. Вон какую смог собрать библиотеку. Значит, сумел завоевать авторитет и среди тюремного начальства. Все уважают и боятся умных людей.

Я задумался. В то время ведь почти половина зэков состояла из политических. Значит, не только координаты схронов в этих книгах. Тут могут быть и письма, и обращения к товарищам на воле, и просьбы о помощи. Надо читать. И я сел читать.
Опять начал с верхней полки.

* * *

А крайними были книги из лужи крови. Их было четыре. На трех кровь была только на обложках. Внутри страницы были чистыми. А в четвертой кровь была и на страницах. Я стал стирать эти пятна ваткой со спиртом.

Интересно, как эти пятна попали внутрь? Как будто кто- то хватал страницы грязными пальцами. Нет, не грязными. Пальцами в крови. Овальные пятна напоминали отпечатки пальцев. Но кровь на руках была в моем кабинете только у одного человека – у Жоры! Он что – решил книжечку почитать перед смертью? Развлечься?

Что- то тут не так. Я внимательно пролистал всю книгу, надеясь найти надписи или пометки. Ничего не было. Кроме отпечатков пальцев. А не являются ли они пометками? Я вернулся в начало книги. На что могли указывать отпечатки?

Старов сказал, что бандиты держали своих пленных голыми. Значит, у Жоры, для того, чтобы сделать запись, была только своя кровь и пальцы. Надо только понять, на что указывают эти отпечатки.
Я выписывал буквы выше и ниже отпечатков. Белиберда. Я рассматривал каждый отпечаток в лупу. Стало только хуже. Тогда я их стал сравнивать. На первой странице отпечатков не было вообще. На третьей странице были не отпечатки, а брызги. И много. Потом только отпечатки.

Я чувствовал, что решение есть, что оно рядом, но я его не вижу. Как в поговорке: «За деревьями не видно леса». А, может, я за лесом не вижу деревьев? Лес - много деревьев. Много деревьев на третьей странице. Надо изучить каждое дерево и найти что- то общее.

Ну, конечно. Это не брызги. Это отпечатки смоченного кровью ногтя. И все черточки стоят под точками. Каждое предложение заканчивалось точкой. Все точки на странице подчеркнуты.

Очень много точек. Очень много черточек. Почему Жора подчеркнул именно точки? Он хотел, чтобы именно на них обратили внимание. На точки. Что значит точка? Кружок. Капля. Пометка. Отметка.

Ну, конечно, же. Какой я идиот. Точка – дырочка. Они же одинаковые. Я посмотрел третью страницу на просвет. Очень много дырочек. Столько я раньше не встречал. Как же я в них теперь разберусь?

Получается, Жора увидел на страницах книги дырочки и понял, что это такое. Как говорит Старов: «С раскаленной кочергой в попе, даже полный идиот решит теорему Пифагора». И он этим тюремным кодом стал что- то писать. Но писать по писанному. Это ж уже тройной текст на странице.

Я достал лупу. Отверстия отличались. Одни были круглые, другие овальные. И овальные были не над буквами, как у Библиотекаря, а под ними. Есть!

Я схватил ручку. Первое же слово, написанное Жорой, меня поразило. Это слово было – «Скиба». Он писал мне!

Вот что у меня вышло через час: «Скиба. Ты один сможешь это прочитать. У меня час времени. Я отослал их искать деньги на дачу сестры. Пойди в мою греческую галерею. Купи подсвечник- богиню. Это тебе. Про подсвечник расскажешь сестре. Описание бандитов и образец крови главаря отдай Старову. Он сможет их найти. Кровь главаря в книге «Семь чудес света». Он ударил меня. Перчатка лопнула вместе с кожей. Он взял книгу со стола, раскрыл и вытер кровь о листы».


Послание из ада. Месть живого мертвеца.
Далее на целый лист шли приметы четырех бандитов и главаря.
Их я переписал другим почерком на отдельный лист. Нашел в книге пятно крови главаря. Вырезал его ножом так, чтобы в образец не попала ни одна буква. Вложил все в конверт. Написал свой адрес. Тоже тщательно меняя почерк. Бросил конверт на улице в ближайший ящик.

* * *

На следующий день после инструктажа охранников, я поспешил в центр города. Видел эту греческую галерею, но не знал, что она принадлежит Жоре. А она ему и не принадлежала. Она принадлежала брату Ментика.

Я прошелся по залу. Никакой охраны. На входе билетерша с кассовым аппаратом и продавец- консультант в зале. Медную богиню с подсвечником я нашел сразу. Она была выполнена в модернистском стиле. Один глаз, одна грудь и четыре ноги. Ростом с меня. Да кто же купит такое страшилище? Правильно, только я. Побрел к продавцу.

- Нет ли у вас чего- нибудь экзотического?
- Что вы имеете в виду?
- Теще 50 лет. Хочу сделать ей такой подарок, чтобы помнила всю оставшуюся жизнь. Дорогой для нее, но недорогой для меня.
- Как это?
- Я вам потом объясню.

Я навел продавца на богиню.

- Вот. Это подойдет, - продавец смотрел на меня, как на сумасшедшего. Даже отступил на шаг.
- Сколько стоит это чудо?

Он долго рылся в блокноте.

- 80 евро.
Я протянул ему пять бумажек.

- Сдачу возьмите себе. За ценную консультацию.

Он поклонился и засеменил к кассе.
Я поспешил за ним. Чек у кассирши я не взял.
- Девушка, поищите мне чек из оставленных на большую сумму. Я хочу сделать теще дорогой подарок.
- Вот, на девять тысяч подойдет?
- Конечно, - я победно взглянул на консультанта.

Тот смущенно улыбался, засовывая мою двадцатку в карман.

Дома я развернул богиню и стал ее исследовать. Правая задняя нога двигалась. При повороте на 180 градусов легко отсоединилась от туловища. Она оказалась очень тяжелой и заварена со всех сторон. Но дырочку я нашел. При надавливании на коленную чашечку, та уходила внутрь. Я потряс ногу. Внутри что- то пересыпалось.

Расстелил на столе газету, надавил на чашечку и перевернул ногу.
Это был золотой песок. Восемь килограммов. Спасибо, Жора.

Через день письмо вернулось ко мне. Со всеми положенными штемпелями. Я отнес его Старову.

- Что это?
- Письмо от Жоры. Или Ментика. Как- то они ухитрились передать описание своих убийц.
- Почему послали тебе?
- Жору ведь пытали в моем кабинете. Он ведь не знал, что меня убили. А адрес мой он знал. Я же живу рядом с магазином.

Старов вздохнул. Он не любил, когда ему врут. А это он просекал сразу.

Потом я сделал фото богини- уродины. Пошел отчитываться об установке сигнализации.

Хозяйка с дачи переехала и жила теперь в гостинице. Там, где раньше жил Жора.
Я протянул ей фото.

- Откуда это у вас?
- Как- то я купил это чудо в галерее. Ваш брат увидел это в моем кабинете. Попросил сделать фото. Сказал, что и вы увлечены модернизмом и любите такие вещи. Его нет, я передаю это фото вам. Все же память о брате.

Она промолчала, но фото взяла.

- Ваш брат тоже часто посещал эту галерею, - я назвал ей адрес.

Она как- то странно на меня взглянула.

Как я узнал, через месяц после нашего разговора она погасила полностью все долги перед кредиторами. Значит, наш разговор ей дал больше, чем мне. А ведь я перед этим разговором перетряс в галерее все фигуры богов. Чуть не поотрывал им ноги и руки. Ничего нигде не пересыпалось. Значит, она знала больше меня.

Но я не расстроился и сел дочитывать свою вторую библиотеку. В конце месяца взял отгул на пару дней. На своем стареньком мерсе начал усиленно изучать сеть столичных автодорог.

Обратно я вернулся на представительском шевроле. Через неделю переехал в шестикомнатную квартиру на Рублевке. Марго выделил две комнаты. В одной она отдыхала, когда я был на работе. Во второй воспитывала очередного рыженького принца. Если себя она считала королевой, то дети ее были принцами и принцессами.

Сестра Жоры вернула мне фото и повысила оклад в пять раз. Новый директор магазина замучил меня предложениями поменяться должностями. Зачем мне его хлопоты? Работа у меня не пыльная и позволяет целыми днями читать книги. А их у меня аж две библиотеки.

Старов поймал- таки бандитов. Главарь сломался, когда узнал, что на месте преступления была найдена его кровь. Он тут же сдал всех подельников. А оказался он директором гостиницы, где жил Жора. Подельников набрал из своей охраны. Почти все бывшие менты. Старов пил у меня в новой квартире чай и хвалился, как быстро расколол всех бандитов. Они знали, что инкассаторы сдают деньги Жоре прямо в номере. Они обыскивали номер и Жоры, и Ментика не один раз. Денег там не было. Ни одной банкноты. А вот он, Старов, узнал, куда Жора прятал деньги.

Я заерзал на стуле. Не за этим ли он ко мне пришел? Сейчас достанет наручники и скажет: «Пройдемте, гражданин Скиба»

- И куда он прятал?
- А никуда не прятал. Менял на бриллианты и золото. У местного барыги Левы Самарского. Младший брат Левы жил постоянно в номере на первом этаже гостиницы. А Жора – на пятом. Номера у них были точно один под одним. Связать Жору с братом директор так и не смог. Они больше подозревали Ментика с его прикованным кейсом. Два раза грабили. Но в кейсе не было ничего, кроме титановой пластины. А связь была. Гостиница отапливалась калорифером из подвала. Керамическая труба в стене соединяла этажи. В определенное время они вынимали заглушки и стучали по трубе.

Брат барыги внизу перекрывал трубу, а Жора бросал сверху деньги. Барыга переводил деньги в золото или камни. Один из инкассаторов был фальшивый. Он приносил Жоре от Левы Самарского не деньги, а драгоценности. Утром. В греческую галерею. Жора с Ментиком каждое утро заезжали проведать больного брата Ментика в греческую галерею. Всего на несколько минут.

Я подозревал, что Жора прячет в галерее свои драгоценности и мы провели тотальный обыск. Просветили сканерами все экспонаты.

Ноги у меня похолодели, а губы посинели, несмотря на горячий чай.
- Но ничего не нашли.

Я чуть не задохнулся от большого глотка.

- Кстати, эта каракатица не из той галереи? – он показал на богиню.
- Нет, это шедевр модернизма, но не греческий.
- А это все, – Старов обвел пальцем квартиру,- тоже шедевр модернизма?

И зачем я его на чай пригласил? Только бесполезный перевод качественного продукта! А я еще ему помогал! Приметы передавал. Это такая благодарность мне?

- Нет, это называется - повезло с работой. Я в отличие от тебя – десять штук получаю!
- Вот и я долго думал, за что тебе сестра Жоры такие бабки платит? Сначала думал, что ты с ней спишь. А оказалось – она лесбиянка. Может – за молчание?
- Не угадал. Платит она мне за мою голову. Но, извини, тебе я ее отдать не могу! И даже не дам поносить!

Старов, кажется, обиделся. Ни разу больше не заходил.

Второй отгул я посвятил изучению старинных зданий столицы. После этого отгула директор банка стал здороваться со мной за руку.

Потом целый год я рассылал письма. Последние весточки из следственного изолятора.

Ах, да! Забыл вам сказать! Когда Старов уходил от меня после чаепития, он сказал:

- Дело я раскрутил, конечно, большое и сложное. И тебе спасибо за помощь. Хоть и небольшую. Но мог ведь и не передать конверт. Кстати, почерк там не Жоры, и не Ментика. Это дело нужно еще копать и копать. В нем слишком много дырок!


Глава 8
Все так говорят…


Мы с Марго сидели на дрожках деда Архипа. Отдых закончился, и дед согласился подбросить нас до электрички. Марго грустно смотрела на удаляющуюся саманную хибару. Там остался ее Федор. Я давно замечал за Марго эту ее влюбчивость. Сколько ее ухажеров уже отметилось на пороге моей квартиры? А теперь вот еще и деревенский хахаль! Огромный, рыжий. С зелеными наглыми глазами. Так бы и дал кирпичом по бесстыжей харе! Не раз за этот месяц получал он от меня коромыслом по хребятине. Лезет нахально в дом и все. Я уже начал подозревать, что мои городские сырки и сервелаты ему нравятся больше, чем сама Марго!

Я погладил свою любимицу сиамку по спине. Она заурчала и прикрыла свои невообразимо красивые небесно- голубые глаза.

Королева! Ну, как ее не любить? Перевозил я ее всегда в авоське. Знал ее склонность к побегам и прогулкам в гордом одиночестве. Потерпит до города.

Меня сейчас занимали не ее любовные переживания, а свои горькие разочарования от неудавшегося отдыха. Или это бог меня наказывает за грехи? Но чем я ему не угодил? Я и так жизнью обиженный. Начиная с детдома. Родителей у меня не было. Имя собрали с миру по нитке. Рафаэль Николаевич Скиба. Отчество от пропойцы завхоза, фамилия от сторожа, а имя так вообще от какого- то Ренессанса. То ли это конь такой был в детдоме, то ли ухажер моей воспитательницы, но имя мне дала она. Ей то что, живет, небось, со своим Ренессансом и не тужит, а мне клеймо на всю жизнь.

В армию меня военком загнал в самую дальнюю танковую часть на границу с Китаем. Там, говорит, ему самое место. И танк, говорит, для него – хоромы, и китаезы его за своего примут. Это он, мозгодер, на мой рост намекал. Да, у меня рост – метр с папахой! Но зато на все остальное девушки не обижаются. И в армии меня так ценили, что дослужился до сержанта.

После армии, пока льгота была, поступил в университет. На филолога. Но и там не повезло. На факультете - три парня на сто девок. Поле непаханое! Когда там учиться при такой занятости?

На третьем курсе случайно обрюхатил дочку ректора. Не хотел вовсе, но так получилось. А он, козлище, решил меня на ней женить. Да ни за что! В ней же одного росту – два двадцать, а это два меня.

А потом пришло смутное время и подался я в секьюрити. Ну, это для вас, нефилологов, слово неподъемное, скажу проще – в сторожа. Да я и так стараюсь слова подбирать попроще, говорить с людями, так сказать, сочным народным языком. Мне, как филологу, хоть и недоученному, это нетрудно. Знаю я много. Одних русских языков – пять: старо- рязанский, ново- путинский, русский народный, русский по- грамотному и русский простонародный. Или еще проще – матерный.

Сторожу я очень трудный и опасный для здоровья объект. Магазин технической книги. Редко кто там больше года выдерживает. Вот и я через полгода стал опухать. От сна. Решил поправить здоровье на природе. Взял отпуск, чтобы, значит, рыбку половить по прудам, или там - бабочек по огородам.

Насчет рыбки вышло не очень, зато какие мне бабочки попадались! В огородах! Не повезло только с одной, с Настюхой. Вот оттого и возвращаемся мы с Марго из отпуска раньше времени. Оттого у меня и настроение гнусное и тянет на разные философские темы.

Вот вы про ружье на сцене слышали, которое вовсе не для украшения вешают? Висит себе и висит. И вдруг само по себе - стреляет! И убивает невинную девушку. Кто виноват? Ружье? Да, ему пофиг, в кого стрелять!

А кого же тогда судить? Может того, кто это ружье плохо сконструировал, что оно само пальнуло? А может, того, кто его плохо изготовил? А может того, кто патроны делал? Они раз - и вспыхнули. Сами собой. Вот видите, а другие говорят, что надо судить того, кто патроны в ружье вставил. Так кого же?

Вот. Об этом сейчас и я думаю. Следователи в таких случаях, чтоб с ума не спрыгнуть от напряжения извилин, пишут – несчастный случай.

Дорогие мои! А если этот «несчастный случай» кто- то подготовил? Да еще хорошо, что этот случай произойдет с тем, кому его готовили! А если он достанется другому? Сколько людей - столько мнений. И судей. А имеем ли мы право судить? Может и об этом иногда стоит задуматься?

Еще чаще ружьем на сцене жизни оказывается человек. О, это орудие убийства похлеще пистолета, винтовки или пушки будет, так может выстрелить!

Такие вот философские проблемы закидывал я в жернова своей думалки на обратном пути после неудачного отдыха.

А ведь как хорошо все начиналось.

***

Дед Архип аж прослезился от радости, когда я попросился к нему на месяц в квартиранты. А когда заплатил за месяц вперед, он чуть на колени не упал. Бегал по двору с пучком ассигнаций и бормотал: «Господи, свезло то как, господи!»

Потом он запряг Гришку, каурого жеребца, и погнал в соседнее село. Водку продавали только там. Я же накопал баночку червей, взял дедовы удочки и прямым ходом в соседний огород. Мое появление у деда не осталось незамеченным. Соседская молодка, подоткнув юбчонку, усердно нагибалась над грядками. Свой победный счет отдыха на природе я начал с нее.

Перед Настюхой на моей удочке было уже больше двадцати зарубок. Нет, что вы, столько рыбы мне ни вжисть не поймать! Да и не люблю я ее. Кости одни. Другое дело Настена! Пышная, мягкая, нежная, сладкая! И скромная. Тока на второй вечер дала. Поцеловать. Можа, что и другое потом было, не помню. Врать не буду.

В общем, на второй день я обещал на ней жениться. Она меня сразу по всей родне провела. В деревне пятьдесят домов. И все родня. Так что мои планы насчет оставшихся тридцати огородов накрылись.

В деревне насчет этого строго. Пообещал жениться – все! Никто теперь на тебя ласково и не глянет. Глаз можно лишиться. Запросто. Настя за чужими глазами строго следила. Чтоб – ни- ни. И ногти пилочкой регулярно подтачивала. Один я знал – для чего. Я ножи точил реже. Понимаете теперь, как опасно стало бабочек ловить?

Спали мы с ней теперь у деда Архипа на сеннике. Какой там запах! А если к нему добавить и Настюху! В общем, расслаблялся я по полной программе. Ни в чем мне отказа не было. И даже больше.

Готовила она славно. Дед Архип где- то добыл лося. Всей деревне хватило. И нам с
Настюхой. Вы никогда не пробовали деревенский борщ с лосятиной? Очень рекомендую. Мысли переворачивает враз на сто восемьдесят градусов. И тело – тоже.

И вот как- то после обеда вывела меня Настя на лужок попас… погулять. А там рядом и рощица березовая. На берегу реки. От деревни уже далековато. Берег крутой, высокий. А под ним пляжик небольшой, с камешками и песочком. Из деревни ничего не будет видно. Я Настюхе на тот пляж стал глазами показывать.

И стали мы искать место, где с берега удобнее спустится. Идем по самому краю обрыва. Тропинка узкая, но натоптанная. Наверное, лоси по ней на водопой ходят. Значит, есть тут спуск. Я, в нетерпеже, впереди бегу, Настена – сзади. И тут все и случилось.

Отбросил я какую- то ветку в сторону с тропинки. Раздался свист и сразу же крик. Я оглянулся. Насти на тропинке не было. Глянул с обрыва. Настя лежала на этом самом проклятом пляже. Я побежал по тропинке вниз. Нашел спуск.

Настя не дышала. Голова лежала на плоском камне. На голове крови не было. Только тонкая струйка из носа. Сколько я возле нее просидел, не знаю.

Деда Архипа встретил у избы.

- Что с тобой, Рафа? На тебе лица нет. А где Настя?
- Прости меня, дед Архип. Не углядел я. Упала Настя с обрыва.
- Насмерть? – я только кивнул головой.

Дед побежал к телеге.

- Я за участковым и фершалом. А ты сиди дома. Никому ничего.

Дед погнал в соседнее село. А я дома не усидел и побрел назад к обрыву. Все равно они туда приедут.

Участковый майор Старов сам был и за эксперта, и за криминалиста. Заснял все на фото. Потом разрешил погрузить Настю на телегу. Наконец, подошел ко мне.

- Пойдем, покажешь, где ты ее с обрыва столкнул.
- Не сталкивал я ее!
- Все так говорят. Пошли.

Забрались на самый верх обрыва.

- Показывай.
- Здесь ветка была поперек тропинки. Что- то я ее не вижу.
- Ищи.
- Вот эта.
- Так она не поперек!
- А тогда была поперек.
- Ну, ври дальше.
- Я ее отбросил. Она аж свистнула. Наверное, ударила Настю по глазам. Она потеряла равновесие и упала с обрыва.
- Не нужны мне твои версии. У меня своих полно. Давай отбрасывай палку.

Я, что есть силы, бросил.

- Ну, и где свист?

Он прав. Свиста не было.

- Может, у меня тогда сил больше было?

- Ты показывай, как ее толкал.
- Я ее не толкал. И даже не дотрагивался.
- Все так говорят. Стой на месте, - Старов начал лазить по кустам на самом краю оврага.

Подошел ко мне.

- Покажи подошвы.

Я поднял свой военный полусапожек с титановой подковой. Когда списывали истерзанные в тире бронежилеты, мы из них выдирали титановые пластины и делали подковки. Сносу им не было.

Старов пошел кругами. Я шел за ним. Он разглядывал ободранную, без коры, длинную ветку. Потом стал рисовать. Айвазовский, блин!

- Лоси, наверное, объели.
- Мне твои домыслы не нужны, - он что- то записал в блокнот.
- Точно. Вон как они тропинку утоптали. На водопой ходят.
- Убийцы, типа тебя, ее утоптали, - майор хмыкнул и снова уполз в кусты.
- Да, следов там твоих нет. Есть в другом месте. Но там ее следов нет.

Он опять начал строчить в блокноте.

- Значит, толкал ты ее отсюда. С тропинки. Хотя… - он очень критически меня оглядел.

Я знал, о чем он думал.

- А ну, толкни меня со всей силы.

Я толкнул. Он даже не шелохнулся.

- А теперь с разбега.

Я разбежался и в прыжке ударил его в живот сапогами. Как я его ненавидел! Он сделал шаг назад. Поймал меня за щиколотки и теперь держал вниз головой. Я извивался всем телом. Он отпустил.

- Да- а- а. Сколько же ты весишь?
- После обеда – бывает и сорок пять!
- Силен ты брат! И вот достаются таким шипздикам такие славные девки. И эти недоноски их убивают.
- Да не убивал я!
- Все так говорят. Пошли.

Мы спустились к пляжу.

- Ну, что Петрович, мы поехали?
- Езжайте, дед Архип. Отдайте Настю матери. Скажите – несчастный случай. Пусть хоронит. Дед, на обед не пригласишь? Что у тебя сегодня на обед будет?
Молчишь? Ну, езжайте.
- Спасибо, начальник. А постояльца моего отпускаешь?
- Да, сказал же – несчастный случай.
- Что, я могу идти?
- Да.

Я побрел за телегой.

***

После похорон стал я собираться домой. Нечего мне теперь тут было делать. Да и настроение было подстать начавшимся дождям.

Мы с дедом выпили еще по рюмочке за упокой души и следили за потоками воды на окнах.

- Верю я тебе, сынок, что не убивал ты ее. И народ в деревне за тебя. Старову- то все равно. Не его дочь. Вон в прошлом годе братья Кожины подрались на Успенье. Ивану поленом полчерепа снесло. Гришку не тронули. Один он в семье кормилец. И майор написал – несчастный случай. Упал, мол, Иван с поленицы. А конец зимы. Поленицы той – полметра. Не переживай ты! Знаю, что любил ты Настюху, не за что тебе ее убивать.

Дед говорил все это каким- то смущенным тоном. Как будто оправдывался за всю деревню передо мной. Но я- то и не чувствовал себя виновным!

На следующий день выглянуло солнышко. После обеда опять побрел на обрыв. Не давала мне покоя одна мысль. Меня преследовал свист. Откуда он? Ведь прав был Старов, не могла издать свист ветка с листьями! Ну, никак!

Я опять осмотрел эту проклятую ветку. Она не была сломана. Она висела вдоль тропинки. А я точно помнил, что она была поперек. Попытался придать ей прежнее положение. Ветка сопротивлялась. Была он толщиной в два моих пальца.

Когда я ее отпустил, она вернулась в прежнее положение. Вдоль тропинки.
Тогда, значит, ее что- то удерживало поперек тропинки.

Я взял ветку за верхушку и натянул поперек тропинки. Она упиралась в ствол березы на другой стороне тропинки. Отпустил ветку. Она опять вытянулась вдоль тропинки параллельно обглоданной ветке.

Теперь я потянул эту ободранную ветвь через тропинку. Она была в два раза длиннее первой и в два раза толще. Я почти дотянул ее до той березы, когда она выскользнула из моих потных рук.

И я услышал свист. Тот самый, за которым последовал крик Насти.

Так вот кто сбросил ее с обрыва! Я сел и стал развязывать шнурки. Одним я привязал тонкую ветку к сучку на березе. Второй привязал к верхушке голой ветки, чтобы удобнее было натягивать. Я тянул до искорок в глазах. И все- таки зацепил раздвоенную верхушку между тонкой веткой и сучком. Получился спусковой крючок. Если дернуть тонкую, выскользнет толстая.

Стал на тропинку и дернул за ветку с листьями. Точно над моей головой просвистела вторая. Всего на два- три сантиметра выше головы. Будь во мне на пять сантиметров больше, это я бы лежал под обрывом. А так удар пришелся по бежавшей сзади Настюхе.

Я завязал шнурки и подошел к березе с сучком. Стал перебирать опавшие листья. А вот и крепление. Лыко, содранное с голой ветки. Все пошло в дело, чтобы устроить ловушку. И я сразу вспомнил оставшегося живым брата Кожина. Ведь это он был до меня женихом Насти.

Он подследил, где мы с Настей гуляем и устроил ловушку. Строил- то он ее на меня, но не учел мой рост. По себе небось мерил. А парубок он был повыше Насти.
Ну, вот! Теперь все ясно. Можно думать и о наказании. У меня будто гора с плеч упала.

***

Как наказать Гришку, я придумал сразу. Как- то мы с Настей спрятались от дождя на краю деревни под крышей на столбах, которая прикрывала какие- то силосные ямы или хранилища. Давно пустующие. Края ям, глубиной метров пять, обвалились. Они были прикрыты железными листами.

В тот раз я наступил на край ямы и чуть не свалился вниз. Хорошо Настя удержала меня за шиворот. Сюда я и решил заманить Гришку. С крайней ямы стащил круг и положил на следующую. Отодрал несколько тонких досок и накрыл ими яму. Сверху присыпал мусором и землей. Осторожно наступил. Меня держит. Прошел. Скрипит, но не проваливается. Но этого стопудового бугая Гришку точно не выдержит.

Потом обмотал забытые Настей на сеновале кофточку и платок листами газет. Положил на другую сторону ямы.

План у меня был такой. Я прохожу через яму. Гришка идет за мной и проваливается.

Все, вроде, просто.

Просто было на бумаге - да забыли про овраги. Записку я бросил ему в почтовый ящик. И следил из- за соседней избы. Он пришел с покоса, даже не глянув на ящик. Сидел на лавке перед сараем, опустив голову. Потом пошел в летний душ.

Я достал из ящика записку и положил на скамью. Опять спрятался за углом. Теперь Гришка записку прочитал. И порвал на мелкие кусочки. Ветер понес клочки по двору. Все шло по плану, и я побежал к силосным ямам.

Он пришел минут через десять. Увидел меня, и морда у него сразу покраснела.

- Чего звал, убивец?

Ага, вот и первый, кто не поверил Старову. А может, ему все не поверили? Чужих в деревнях не любят. Особенно тех, которые приносят горе.

- Гриш, я знаю, что ты любил Настю. Не убивал я ее. Матерью клянусь.
- Некому больше. Знаю я вас, городских. Попользовался и выбросил. Надоела. А мне бы она детишек нарожала. И еще бы сто лет прожила. Чего звал?
- Да, вот. Остались ее вещи. Тебе память, а мне они на что? Завтра я, все одно, уезжаю, – что- то зашевелилось нехорошее у меня в душе.

Сомнения какие, что ли? Но я их подавил.

- Где?
- Да вон, Гриш, у стены, - я пошел к накрытой яме. Этот боров сопел у меня за спиной, топал как носорог, и не отставал.

Да так мы оба грохнемся вниз! Нет. Я остановился. Показал на газетный пакет.

- Забирай, а я пошел, - и направился к выходу.

Он сначала дернулся за мной, хотел что- то сказать, но махнул рукой и… обошел яму по кругу! Забыл я, что местные тут каждую колдобину наизусть знают.

Возвращался к деду я, как оплеванный. Назавтра решил ехать домой. До полночи сидел на теплой завалинке. Перебирал все в памяти. Непонятными в этом деле для меня были два момента.

Что рисовал в блокноте Старов, когда стоял у березы с сучком? С тем самым сучком, что служил для голой ветки спусковым крючком. Что там можно рисовать? Картину Шишкина «Не ждали, а вы приперлись!»?

И почему дед Архип все время называл участкового «Петровичем», а когда тот напросился на обед, отказал и стал «начальником» называть? Что ему - чашки борща жалко? Нечисто все это и непонятно.

С этими мыслями я и уснул.

***

Когда приехали на станцию, я слез с телеги и прижал авоську с недовольной Марго к груди. Еще раз поблагодарил деда Архипа. Он развернул телегу и тронулся в сторону деревни. Потом резко остановил коня, слез и направился ко мне. Загудела приближающаяся электричка.

- Зря ты Рафа, хотел Гришку убить. Видел я, как ты для него могилку готовил. Не оправдывайся. Но Гришка не убивал Настю. Любил он ее. Сильно. А убил ее я. Нечаянно. Ловушку на тропе из лесины я зарядил на лося. Ходят они там всегда. Да с похмелья, на твои деньги проклятые, с утреца поленился снять. А оказалось то – зарядил на Настю. И что вас понесло на ту тропу? Я сейчас решил – пойду, повинюсь перед ее матерью. Грех с души сниму.

Электричка ушла. Дед уехал. А я все стоял у путей.

Вот вам и ружье на сцене жизни!



Глава 9
Дорога в храм

Кто кого любил больше? Об этом можно поспорить. Но друг без друга мы не могли прожить и дня. Стоило мне войти в комнату, как она тут же начинала выражать свои чувства. И показывать свои небесно- голубые светящиеся глаза. Непередаваемого цвета весеннего неба и ранних подснежников в одном флаконе. Разве можно такими не восхищаться? Королевская стать в сочетании с божественной красотой! Это и будет моя Марго. Моя гордая и бесстрашная сиамка. Видели во дворе у нас одноглазых собак? Ее работа!

Кстати, о божественном. Салон мебели, в котором я служу охранником, находится прямо напротив Храма Петра и Павла. Божественно красивый! Как вы понимаете, делать мне в салоне абсолютно нечего, поэтому основным моим занятием на работе является чтение библии с картинками и любование Храмом.

Поэтому я буквально пропитан божественным духом. Хотя моя последняя френдиха утверждает, что это запах подгнившей мебели. Много она в божественном понимает!

А вот я…Вспомнил, как писал автобиографию при поступлении на работу. Нет, не был, не привлекался, и не дай бог! Почти филолог, почти аналитик высшей категории, зато секьюрити 1- го класса.

Так в удостоверении написано. Звучит почти как летчик 1- го класса. У них это, как у гражданских – профессор. Так что я от профессоров недалеко. Ищите меня всегда где- то рядом.

Ну, а теперь, коротко о том, как я вляпался во всю эту историю, и как чудом остался живым. Выжил, наверное, чтобы вам все подробно рассказать.

Итак, дело было жарким летом. В комнату вошел человек с револьвером…
Так рекомендуют начинать все детективы. Нет, нет. Я не врал. И человек, и револьвер были на самом деле. Только он не вошел в комнату. Это я понял гораздо позже. Он в комнату влетел.

Итак. Я сидел на новом велюровом диване напротив окна мебельного салона и пытался пересчитать голубей на кромке золотого купола. Этим я занимался уже четыре часа. И каждый раз цифра получалась разная. Представляете, как интересно? Купол один, а цифры разные! Почему? Невольно станешь философом.

До закрытия салона оставалось минут десять. Я понял, что сегодня мой философский трактат останется недописанным, и пошел опечатывать помещения. Бросил прощальный взгляд на божественный купол. Голубей не было. Ни одного. Неужели и у них рабочий день только до шести?

С этой глубокой и волнующей мыслью я выключил рубильник. Раздался звон треснувшего стекла. Раньше это безобидное действие таких катаклизмов не вызывало.

Я включил рубильник опять. Немного подождал. Выключил. Опять звон разбитого стекла. Притом мне показалось, что звон был ближе.

Включил опять. Раздался выстрел. Я уставился на рубильник. Что это сегодня с ним? Выключил. Снова включил. Теперь раздались выстрел и звон стекла одновременно.

Я опять вырубил свет. Сразу понял, что катаклизм нарастает. И вызвал его я этим проклятым рубильником. Решил его больше не трогать и подождать естественного развития событий. Лег на пол и прикрыл голову ладонями. Будь, что будет. Все в руках божьих.

Послышались шаги. На меня в полной темноте кто- то наступил. Прямо между ног. И начал это «между ног» растирать о бетонный пол.

- Черт, опять во что- то вступил! Говно у них тут по коридорам валяется, что ли?

Это было последнее обидное, что я услышал. И голос показался мне знакомым. Я бы возразил, но вовремя от боли потерял сознание.

* * *


Первое, на что я смог навести фокус, это зеленые цифры часов над дверью. Они показывали полночь. Значит, я шесть часов провел в отрубе. Как я себя чувствовал? Точно, как определил голос в коридоре. Кучкой дерьма. Маленькой. На большую не было сил.

С трудом встал, держась за стену. Почему так темно? Немного поразмышляв, и исключив уж совсем невероятные версии, типа конца света, оставил две – ночь и выключенный рубильник.

Включил рубильник. Полегчало. Шатать стало меньше. Подобрал дубинку и начал обход салона. Убытков было три. Разбитое стекло витрины. Разбитое зеркало. Разбитая стеклянная дверь в коридор. Все правильно. Стекло разбивалось три раза .

Прибыток был только один. Труп молодой девушки посреди торгового зала. Пуля попала ей в лоб и не очень повредила ее красоте. На девушке было только черное облегающее трико. Дальше проверять я не стал. Маска, тоже черная, валялась рядом.

Это первый выстрел. А где же вторая пуля? Ее я нашел прямо в центре зеркального подрамника. Кто- то увидел себя в зеркале, очень не понравился сам себе и решил застрелить. Возможны варианты. Типа неровно выбритого подбородка или взлохмаченной прически.

После обхода торгового зала в графе прибыль появилось еще две записи. Я нашел два парашюта, брошенных за новомодный диван. Счет сравнялся. Подведем итоги.

Ноги все время разъезжались. Вниз на себя я старался не смотреть. Боялся снова потерять сознание.
Я присел на софу. Потом увидел подушку и прилег. Развел ноги. Так думалось значительно лучше.

Итак. Злодеи в количестве двух разнополых человек распугали голубей на куполе и спрыгнули с него на парашютах. Один из них врезался в витрину в тот момент, когда я выключил рубильник. Другой просто вошел в образовавшийся проем. В этот момент я включил рубильник. Они закинули парашюты за диван. Один из них пошел к стеклянной двери в коридор. Ну, мало ли что, может, туалет искал. В этот момент я вырубил свет и злодей прошел сквозь стекло двери. Видимо это был мужчина, так как дверь была снесена напрочь. Что- то ему не понравилось, и он вернулся в зал. Может, носик поцарапал. Когда сквозь закрытую дверь проходил. Шел он назад в темноте. Когда я врубил свет, он, видимо, оказался нос к носу с женщиной. С испугу влепил ей пулю в лоб. Свет погас. Это мигание света, видимо, его нервировало. Когда он дошел до зеркала у стены, я снова врубил свет. Не растерявшись, он себя убил вместе с зеркалом. Свет погас окончательно. Это когда я лег на пол. Злодей прошел по коридору, наступил на мои жизненно- важные органы и вышел через открытую дверь. Финал. Как все точно сошлось. Логика у меня, конечно, железная. Вот все остальное – не очень.

Мои действия? Надо немного поспать. Вы скажете, а труп? Девушек я никогда не боялся, даже живых. И к тому же – здоровье важнее! Я заснул возле свеженького трупа на новеньком нетоптаном диване.

* * *

Разбудило меня бесцеремонное тыкание пистолета под левое ребро.

- Эй, охрана, вставай, диван украли!

Так глупо шутить может только майор Старов из убойного отдела. Примитивный опер с метровыми плечами и сантиметровой головой, размером с мяч для гольфа. Он настолько примитивен, что у него даже клички нет. Как можно пообидней обозвать пустое место? Никак.

И вот эта дырка от бублика смеет тыкать меня пистолетом. А если он выстрелит? Хотя нет. Это же невозможно. Я вспомнил третий постулат из свода законов: «Пистолет в руках мента превращается в дубину, а сам мент – в дуба»
А дубина не стреляет. Поэтому он и тыкает всех пистолетом.

Я гордо встал.

- Ну, рассказывай, сколько трупов за ночь накрошил? Куда остальные спрятал?

Я честно выложил весь предполагаемый ход событий.

- И зачем ты рубильником баловался?
- Понять хотел. Какая связь между ним и выстрелами.
- Выяснил?
- Да. А почему они с купола прыгали? С пистолетом.
- Почему? Храм грабанули. Унесли икону Божьей матери размером метр на метр двадцать. Деревянную. Не видел тут? Нигде не завалялась? Потянет на полмиллиона баксов. Что молчишь?
- Не видел я никакой иконы.
- А жаль! Премия за нее от церкви. В двойном размере от стоимости. Я бы не отказался.

Я знал, что Старов вообще ни от каких сумм не отказывался.
Криминалистов в салоне магазина становилось все больше. Видимо, весть о премии обошла уже все отделы органов. Мелькали даже генеральские погоны.

Пришел мой босс. Допрос повторился, но уже с пристрастием. Шеф достал бумажник. Отделил тонкую пачку и подвинул мне.

- Компенсация за травму. Неделю тебе на восстановление здоровья. Все равно менты теперь дня два не уйдут. Да еще дня три на ремонт надо. Отдыхай.

Но босс ошибся. Когда я вышел через неделю, два полковника в торговом зале с увлечением потрошили новенькую итальянскую софу для молодоженов. Последнюю. Больше мебели, или чего- то похожего на нее, в зале не было.

Салон очень напоминал городскую свалку в период Ренессанса. С нее можно было писать ультрасовременное полотно «Содом и Гоморра 21- го века»! Не осталось ни одного цельного предмета. Даже стула.

Хотя я с трудом мог себе представить, как в стул можно впихнуть икону метр на метр двадцать. Видимо, менты для этого пользовались четырехмерной геометрией Пупкина, преподаваемой во всех следственных школах. Да, да. В школах. Ну, такой у них там уровень обучения. Пока поднять его выше школьного не удается.

По развалинам салона босс водил представителей страховой компании. А говорил – три дня на ремонт! Тут три дня только мусор от мусоров вывозить на мусоровозе!

Я понял, что вышел очень рано. Надо просить еще месяц с оплатой.
Подошел к шефу. Тот повернулся ко мне.

- Никаких больше отпусков. Начинаем ремонт. Тут и так уже все растащили.

Облом. А я уже Лильке собрался звонить. Дежурной по гостинице. Мы с ней как- то славно провели недельку в номере для новобрачных.

Ладно, потом позвоню. Все равно надо проверить свою боеготовность после таких переживаний. Внешний осмотр пока выявил только значительное увеличение от припухлости и синеватость. Но на это обычно не жалуются. Как говорят все мои фрейлины и френдихи: «На вкус и цвет – жалоб нет!».

К вечеру ушли последние два разочарованных полковника. Охрану у входа они сняли. Икону не нашли. Воры явно были умнее и нашли места поукромнее стульев.

Я должен был заступать только утром в восемь. Но в девять вечера, только я побрился, чтобы идти к Лильке, которая освободила номер, звонок. На сотовый. Босс приказал срочно бежать в салон. Убит мой сменщик.

Там уже во всю гудел пчелиным роем весь убойный отдел во главе со Старовым.
Два генерала с топорами в руках обиженно осматривали торговый зал. Он был пуст. Все до крошки вывезли на мусорку. Мусоровозы. Рубать голые стены генералы не решились и вскоре ушли. Как все хотят халявный миллион!
Я подошел к Старову. Он стоял посреди торгового зала у зеркальной колонны и внимательно ее разглядывал. Колонна была шириной сантиметров шестьдесят. Старов развел руки. Я понял, что он примеряет, как можно впихнуть деревянную икону метровой ширины в шестьдесят сантиметров. А если учесть ширину кирпича, то в сорок. Он увидел, что я наблюдаю за его потугами, и смущенно вытер пот со лба. Тяжело, конечно, пихать метр в сорок сантиметров. Понимаю.

- Такие дела, Рафа. Убит твой друг из того же пистолета. Точно в лоб. Прямо посреди торгового зала. Какие предложения?

Я промолчал.

- Что тут искал убийца – непонятно. Икону- то мы не нашли. За что убита девушка и охранник – тоже неясно.

Я опять промолчал. Одна фраза из речи Старова меня насторожила. «Прямо посреди торгового зала».

Точно там, где и девушка. Странно. Идут по залу навстречу друг другу два человека. Не боятся друг друга. Вон у убитого охранника даже дубинка не вытащена. И вдруг бац. Выстрел. Готов. Так спокойно могли встречаться только знакомые люди. Друг? У друзей нет ключей. Обе входные двери были закрыты, когда приехала опергруппа. Парадную вон даже взломали. А убийца открыл и закрыл служебный вход. Охранник? Но второй охранник - это я! Я был дома.

Кто еще мог вскрыть дверь и войти со служебного хода? И не взломать, а именно войти. Только босс. Больше ни у кого ключей не было.

И я выложил свое заключение Старову. Тот усиленно наморщил лоб и зашевелил пальцами. Наверное, в помощь извилинам.

- Нет, - наконец он вымучил заключение.
- Почему?
- Выстрел прозвучал без пятнадцати девять. Это слышал садовник из храма. Он позвонил сразу в отделение. Мне доложили без десяти. Я тут же набрал домашний вашего босса. Он ответил. За пять минут он даже долететь не смог бы из салона в свои Черемушки. Туда на машине час надо ехать. Без пробок. Это не босс.
- Тогда он мог передать кому- то свои ключи.
- Проверял я. Заставил босса открыть служебный выход. Ключи были при нем.
- Тогда не знаю. Но надо искать среди тех, кого охранник знал. Может женщина? Наша бухгалтерша или техничка?
- Это мы первым делом проверяем. Положено. Алиби у всех сотрудников. Все на момент убийства были дома. Меня волнует другое. Зачем убийца вернулся, если иконы здесь нет? Может, потерял что в первый раз? Это может быть только важная улика, которая выдаст убийцу с головой. Из- за мелочи он бы не стал рисковать.
- А если он ее нашел уже?
- Нет. Не успел бы. У него на поиски было минут десять. После такого погрома тут трудно что- то найти. А может эту улику уже с мусором давно вывезли? Понятно одно. Улика находится в зале и охранник мешал ее найти. Мои ребята ее сейчас ищут.

Человек десять ползали на коленях по торговому залу.

Ползали и на другой день. Ничего не нашли и ушли. Босс, наконец, начал завозить новую мебель.

Прошло еще две недели. Я в свое дежурство старался на ночь не оставаться в зале. Раньше- то я спал на образцах. На разных. А теперь я ученый и устроил себе кровать в каморке для инструмента техничек под лестницей. При открытой двери из нее было видно половину торгового зала.

Босс разрешил нам теперь не выключать свет в ночное время. После ремонта салон стал намного красивее.

Я лежал на жесткой лежанке и думал. Это мое любимое занятие. Думать. Те, у кого нечем думать, даже не догадываются, какое наслаждение получает человек от этого процесса. Это же покруче секса! Да! Правда, получить полное удовольствие у меня получается не всегда. Засыпаю я быстро. Но и частичное – это нечто!

Сегодня я обдумал сначала идею переустройства мира. Я ее уже двадцать лет обдумываю. Как было бы хорошо каждые десять лет меняться правительствами. Наше, например, отправить на десять лет в Америку. Ихнее – в Китай. Китайское – в Иран. Иранское – в Японию. А к нам в Россию - японское.

Как бы мы зажили! Я бы себе сразу хонду купил. Или две. От японского благолепия плавно перешел к российским бедам. В наш салон. Не зря Старов говорил про улику! Была она! Точно! Или не была. Что мог потерять злодей ночью?

Девушки ночью чаще всего теряют свою честь. Но злодей был мужчина. Ему это не грозит. И потеряна была улика в центре зала. Возле колонны. Возле нее уже два трупа. Но почему убийца приходил именно ночью? Больше недели в салоне шел ремонт. Шлялось тут неимоверное количество рабочих. Все двери – нараспашку. Переодевайся в рабочего и ищи хоть целый день. А может, он так и сделал? По крайней мере, мог так сделать!

Так нет! Он приперся ночью! И убил охранника! Значит, то, что он искал, нельзя было найти и вынести днем. Это не мелкая улика. Это нечто большое. Например, икона метр на метр двадцать, которую под полой пиджачка не унесешь.
Нет, товарищи полковники и генералы! Икона здесь! Ее только не видно.
Второй вопрос, который меня продолжал мучить – это знакомый голос убийцы. Я его где- то слышал. Но где? И все больше я склонялся к мысли, что голос похож на голос босса. Хоть Старов его и отмазал, но у меня подозрения остались. Надо завтра расспросить Ритку. По- японски ее должность называется «сюка хама», по- нашему – секритутка. Она много чего обо всех знает. Даже то, что никто не знает.

* * *

Ритка меня не разочаровала. Да, у босса есть брат. Погодок. Младший. Но, к его счастью, он уже восемь лет, как уехал в Бразилию. Где много обезьян. Сама Ритка, как и я, была детдомовская. У бухгалтерши братьев не было.

И здесь облом. Я позвонил Старову. Он о брате знал. Запрос они послали. Но где мы, а где Бразилия? Будем ждать. Я спросил у него насчет убитой девушки. Студентка. Училась на историческом факультете. Увлекалась иконами. Проживала в общежитии. Руководством и знакомыми характеризуется положительно. Ну, батенька мой, это смотря кого и как спрашивать.
Я после ночного дежурства побрился, помылся, купил торт, шампанское и пошел в общежитие. В девять я вошел в комнату, где раньше жила убитая девушка.

Оказывается, звали ее Лиза. Она из деревни. Когда я спросил о ее бойфрендах, девушки скромно потупили глаза. Я пошел еще за двумя бутылками.

Вы спросите, чего ради это я швыряюсь деньгами, делаю чужую работу? А вы думаете, я хуже генералов, и не хочу миллион? Ошибаетесь. Да я бы и вторую рубашку отдал бы, чтоб икону найти. Нет только у меня второй рубашки.

Оказывается, бойфренд был! Но только не «бой». В понимании девушек, скорее дедушка, чем мальчик. Познакомились они с Лизой месяца два назад. А жил этот папаша в гостинице напротив общежития. Лиза называла только имя – Гоша. Гоша увлекался парашютным спортом и водил Лизу в аэроклуб. А в перерывах – в ресторан.

Я направился в гостиницу с коробкой конфет. Администраторша, не глядя, бросила коробку в кучу таких же за спиной, и повернула ко мне улыбающееся лицо.

- Что надо, мальчик?
- Тетенька, где живет мой дядя Григорий? Он два месяца назад к вам поселился.

Администраторша повернулась назад. Оценила, стоят ли конфеты ее ответа. Решив, что стоят, начала листать журнал.

- Вот, Григорий Партарян. Устроит?

Фамилия мне ни о чем не говорила.

- А номер? – я положил на стол зеленую бумажку и накрыл ее ладонью.
- 44- й.
- Он у себя? - она оглянулась.
- Да! Но он сегодня уезжает. Уже и счет оплатил, - я бумажку убрал в карман.

Спешишь, тетенька. Это только в кино – сначала стулья.

Купил перед входом в гостиницу огромный букет ромашек. Было около одиннадцати. Поднялся на четвертый этаж. Вы спросите, а как же пистолет? Пуля в лоб? Да я просто посмотреть на злодея хотел. И послушать.
Позвонил. Дверь начала открываться. Держа впереди букет, я сделал шаг к двери.

- Дорогая Ирина! С днем рождения! Ой, извините!
- Шляются тут шипздики разные! Отдохнуть не дают!- двери с грохотом захлопнулась.

Голос я его узнал. Колени у меня непроизвольно сжались. Очень больно тогда было. Колени это помнили. И кое- что другое…

Лицо тоже знакомое. Это был наш босс, только помоложе.
Вот это да! Но об этом я пока Старову не скажу. Пусть сам конфеты покупает. А то хочет информацию ценную на халяву получить! За все в жизни надо платить. И не скупиться! Тогда и сам будешь в шоколаде.

* * *

Из гостиницы я рванул в Черемушки. К боссу. Пока он на работе. Я позвонил в дверь напротив квартиры босса.
- Никого нет дома, - детский голосок.

Умненькая девочка. Следующая дверь.

- Это мне?- я все еще держал в руке букет ромашек. Дверь открыла дама в халате из драконов. Не из кожи, конечно. Нарисованные.
- Конечно, Вам, дорогая, э- э- э…
- Наталья Кузьминична.
- Наталья Кузьминична. От имени ЖЭКа. Ваша лестничная площадка завоевала первое место в нашем доме, - господи, что за чепуху я несу?
- Спасибо. Чайку, не желаете, молодой человек, откушать? – пола халата отползла в сторону, обнажая еще довольно привлекательное бедро.
- Очень желаю. И чая тоже.
- Да вы шалунишка,- дама шла, виляя бедрами так, как будто отпихивала ими соседок, покушавшихся на ее завоевание.
- А как насчет мужа?
- Что вы, он раньше десяти не приходит и сразу спать.

Я мельком глянул на часы. Нет, на восемь часов, после травмы, меня не хватит.
Чай мадам подала мне в постель. Через два часа. Сама прилегла рядом.

- Соседи тебя, Натали, не обижают?
- Что ты, Рафа. Такие интеллигентные люди.
- А этот, армянчик, как?- я ткнул пальцем в сторону квартиры босса.- Шалишь, небось, с ним, а?
- А, Гартасян. Что ты! Нет, конечно, – Натали зарделась.

Значит, шалит. А поэтому – много знает.

- Говорят, брат ему из Бразилии помогает?
- Рафа, кто говорит? Они же ненавидят друг друга. Деньги отец по завещанию отдал Григорию, а магазин мебельный, новый – Алиму. А магазин- то строил Григорий. Для себя. От фундамента до крыши. Но отец решил по- своему. Вредный был старикан. Никогда со мной не здоровался. Происхождение, видите ли, у меня низкое!

И тут до меня дошло! Чего же я разлеживаюсь? Я буквально вылетел из кровати. Весь чай остался на подушке. Дурак! Надо немедленно звонить Старову!

- Майор! Ты? Надо охрану! Боссу! Немедленно!
- Рафа? А ты как узнал? Ты же сегодня выходной.
- Что узнал?
- Ну, что босса твоего убили сегодня.
- Когда?
- В девять утра. Прямо в своем кабинете. Кстати, а ты где?
- Я у соседки босса. В Черемушках.
- Проверю. Я номер с определителя списал. А я уже тебя вторым в список записал.
Подозреваемых. Дома- то тебя не нашли!
- Приеду, объясню.

Было уже два часа дня. В салоне опять бурлил ментовский водоворот. Но на втором этаже. В коридоре возле кабинета босса. Других комнат там не было. Старова я нашел возле служебного выхода. Его криминалисты снимали отпечатки пальцев с дверей.

Я ему с ходу все выложил.
Он позвонил по сотовому.

- Петро, будь другом, пробей человечка. Григорий Партарян. Нет, только вылеты. Самолетом. Сегодня после двенадцати. Срочно. Да, по трупу. Перезвони.

Ну и менты! Самолетом! Как будто убийца мог вылететь на пароходе или космической ракете!

Партарян. А мой шеф – Гартасян. Что- то здесь есть! Я присел к столику и написал на бумажке обе фамилии. Так, как их печатают теперь в паспортах. Если к «Г» справа добавить палочку, а к «с» слева, то из «Гартасяна» и получается «Партарян».

- Что ты тут царапаешь?

Я показал Старову свои изыскания. Он хмыкнул. И тут раздался телефонный звонок.

- Куда? Во Францию? В Ле- Бурже? Точно не в Австралию? Тогда, еще один вопросик. Какая твоя работа? Петя, дорогой, мне очень хочется, чтобы твоя сестренка- наркоманка закончила институт. Или ты хочешь, чтобы я ее перевел из свидетелей в обвиняемые после разгрома аптеки в Бутово? Не хочешь? Тогда слушай. Пробей первый рейс из Франции в Австралию. И потом первый рейс из Австралии в Москву. Жду. Пять минут тебе и твоей сестренке.

Мне не нравился сам Старов. Но ход его мысли был безупречен. Он вместе с экспертами переместился в кабинет босса. Бывшего.
А я побрел домой.

* * *

После душа думалось особенно легко.
Старов сказал, что убийство босса было замаскировано под самоубийство. Притом мастерски. Из того же пистолета. Выстрел в лоб. В упор. Следы пороха. Учтено все. Даже то, что Алим был левша. Если признать самоубийство, то получается, что на босса автоматически переходят и убийства охранника и девушки. Пистолет, отпечатки. Любой суд примет.

Старов этого не хочет. Поэтому так и роет. Можно, конечно, подверстать мотивом самоубийства босса моральные переживания по поводу последних событий в его салоне и угрызения совести после убийств. Но были два железных алиби, что Алим не мог даже участвовать в обоих убийствах. И никаких мотивов.

Зачем ему убивать совершенно незнакомую девушку? Или своего охранника? Чушь несусветная. Да и в ограблении он не мог участвовать. На все время ограбления у босса было третье железное алиби. В виде двух десятков его сокурсников. В это время у них проходила встреча выпускников.

Подставлять босса мог только человек, который не знал обо всех этих алиби. А таким человеком и был тот, кто в это время грабил и убивал. Брат Григорий. Некогда ему было о чужих алиби узнавать. Занят был очень.


* * *

Утром я заступил на дежурство. Хотя мог и плюнуть. Босса нет. Все опечатано. Но я пришел не охранять никому не нужную мебель. Перед сном на меня снизошло божественное просветление. И оно гнало меня на работу и в… храм!

По салону между эротичными розовенькими постелями для новобрачных бродил мрачный Старов.

Я подошел.

- Он прилетает завтра вечером. А у меня нет ни мотива, ни доказательств. Нужно найти икону. И взять его с поличным при выемке. Только тогда он расколется. Ведь он все убийства совершил из- за иконы. Я узнавал, на аукционе во Франции он мог бы получить за нее пять миллионов! Это уже серьезные деньги, чтобы убить трех человек. Теперь, когда он станет официальным владельцем салона, ничто уже не помешает ему вынуть икону из тайника. А тайник есть. Ведь он сам строил это здание и мог позаботиться не об одном тайнике.

Нельзя было с ним не согласиться. Значит, и у меня осталось всего полтора суток. 36 часов, чтобы получить миллион.

Я направился к храму. Говорят, что дорога в храм ведет к истине. Я верил и надеялся на это. По поручению настоятеля храма все вопросы по иконе решал дьякон Михаил.

Он провел меня для беседы во внутренний дворик. Голос у него был подстать Иерихонской трубе. Именно таким басом, наверное, будет возвещаться о конце света. Не хотелось бы услышать…

Меня с первых слов поразила чрезвычайная интеллигентность и высочайший интеллект Михаила. Хотя это присуще всему высшему церковному руководству. Церковь заботилась не только о чистоте своих рядов, но и об отборе лучших людей для себя. Прям, как партия какая…

- Я надеюсь, вы имеете истинные сведения о нахождении иконы?
- Да, э- э- э, как вас по батюшке?
- У нас один отец – бог. Поэтому и отчества нет. Зовите просто – дьякон Михаил.

Безотцовщина, значит. Признавали бы отца, были бы все Иисусовичи.

- Да, дьякон Михаил.
- Говори, сын мой.
- Мне бы хотелось обговорить гарантии получения премии.
- Церковь, сын мой, обман считает одним из злейших грехов.
- Я понимаю, но грех ведь и отмолить можно.
- Можно, но не нужно. Я так понимаю – икона уже у вас?
- Почти. Но, я ее не передам, пока не увижу денежки. Поэтому хочу обговорить процедуру обмена. Где, когда, порядок передачи, гарантии.
- Понимаю твои опасения, сын мой. Давай обсудим. Все полномочия на передачу денег за икону у меня есть.

Следующие полчаса мы оживленно обсуждали процедуру передачи денег. Остановились на таком варианте.

Передача состоится завтра в девять вечера. На площади перед храмом. От церкви будут настоятель храма с дьяконом Михаилом. От меня буду я с вооруженным майором Старовым. Деньги должны быть в двух кейсах. В каждом по полмиллиона долларов. Когда майор убедится в подлинности купюр, произойдет обмен.

Уже по этим конкретным цифрам и договоренностям вы поняли, насколько сильным было сошедшее на меня божественное озарение.

Лицо дьякона Михаила сияло.

- У меня еще одна просьба.
- Сын мой! Для тебя – что угодно!
- Проведите меня в вашу мастерскую по реставрации икон.

Я знал, что обновление икон в храмах идет постоянно. Так же, как и их писание.
Новодел, короче.

В мастерской работало всего два человека. Моложавый, чисто выбритый старец и суровый паренек с окладистой бородой. Я подошел к старцу.

- Здравствуйте, я пришел посоветоваться насчет украденной иконы.
- Спрашивайте. Меня зовут отец Никодим. Я реставратор.

Одни отцы! Интересно, парень – тоже отец? Матерей на них не напасешься.

- Была ли украденная икона у вас на реставрации?
- Да. Два раза. Один раз после пожара. Второй раз – когда сумасшедшая женщина бросила в икону горящую свечу. Повреждения были небольшими.
- Значит, вы сможете подтвердить подлинность иконы?
- Конечно. Я же дописывал ее вот этими руками. Я на ней каждую трещинку помню.

Я повернулся к Михаилу.

- Можете взять его третьим для определения подлинности иконы. Мы ведь тоже будем втроем.

Дьякон благодарно закивал головой.

Вы спросите – а кто же третий? Невнимательно вы читаете. Я же специально выделил, что Старов будет вооруженным - с пистолетом!

- А есть ли у вас икона, подобная украденной? Хотелось бы на нее взглянуть.
- Есть, но она на просушке. Пройдемте в сушилку.

На длинных широких полках вдоль стен лежали десятки икон. Мощный калорифер гнал теплый сухой воздух.

- Вот, смотрите. Все деревянные иконы положено раз в год разбирать, обрабатывать антисептиком от жучков и плесени, и потом заново покрывать заднюю часть лаком. Раньше иконы обрабатывали соком подорожника. Сейчас есть более сильные средства. После просушки доски иконы собираются воедино вот на этих деревянных шипах. Шипы тоже каждый раз подвергаются обработке. После сборки место соединения на лицевой части иконы прокрашивается лаком. И икона обретает прежний цельный вид.

На полке лежали четыре доски и шесть шипов.

- А украденная икона состояла из скольких досок?
- Тоже из четырех.
- А нет ли у вас подобных заготовок для новодела?
- Какого размера?
- Метр на метр двадцать.
- Есть. И даже один новодел готовый. Работы моего ученика. Икона святой Александры.
- Покажите.

Икона мне понравилась. Особенно размеры.Я отозвал Михаила в сторонку.

- Не одолжите мне этот новодел на недельку. Обещаю вернуть. Очень надо.
- Очень?
- Очень- очень.
- Тогда берите, - Михаил при этом внимательно смотрел в мои бесстыжие глаза.

Я знал об этом. Да нет, не о том, что смотрел. О том, что глаза бесстыжие. Это мне Лилька говорила каждый раз, когда приходила из душа.

- Спрячь в карман свои бесстыжие зенки.

Так она выражалась. Так что ничего другого разглядеть в них было невозможно. И Михаил мне поверил. Видимо, он правильно решил, что только такой человек и может вернуть бесценную икону.

Мастер разобрал новодел и завернул доски и шипы в холстину. И весу то в иконе не больше пяти кило.

- Спасибо за интересную экскурсию.

Дьякон под локоток довел меня до выхода из храма. Потом раз пять перекрестил и, подобрав рясу, рысью побежал к храму. Я так понял, спешил доложиться настоятелю.


* * *

Итак, ширина досок – всего 25 сантиметров. Это хорошо. Сегодня я заступаю дежурить в восемь вечера. Это очень хорошо. Я спрятал икону- новодел в холстине в свой курятник под лестницей. Теперь надо обработать Старова. Час я обсасывал план предстоящего интеллектуального сражения. Я надеялся, что мой IQ в 170 единиц меня не подведет.
Достал сотовый.

- Надо встретиться.
- Рафа, не приставай со своими глупостями. Некогда. Знаешь же, готовлю встречу господину из Австралии.
- Тебе что, деньги не нужны?
- Сколько?
- Ну, тысяч сто.
- Баксов?
- Да.

Трубка надолго замолчала.

- Мало. Согласен на половину.
- Это сколько?
- Сам знаешь – полмиллиона!

Нет, что ни говорите, а Старов, когда унюхает большие бабки, соображает, как компьютер. Сразу, ведь понял, ментяра, что икона у меня. Ну, почти у меня.

- Подходи на площадь перед храмом в девять вечера сегодня. Я дежурю в салоне в ночь.
- Понял. Жди.

Вечером я принял дежурство и начал подготовку. Первым делом закрыл на окнах все жалюзи. Выключил свет в торговом зале. Оставил только желтоватый жиденький свет над входом. И только тогда подошел к четырем зеркальным колоннам посреди зала. Место двух убийств.

С помощью сильного фонаря начал исследовать крепление зеркалов. На первых двух колоннах зеркала были пролиты на швах прозрачным силиконом и держались насмерть.

А вот на третьей колонне одно зеркало не было проклеено. Это меня обрадовало. Я начал терзать пластиковое крепление.

Именно возле этой колонны Старов разводил руки.

И крепление поддалось. Стоило мне оттянуть на себя верхние концы креплений и… зеркало скользнуло вниз.

Разобранная икона лежала внутри. Обернутая такой же холстиной, как моя. Я поменял их местами. Поставил зеркало на место.

Все до смешного просто. Когда знаешь. А то топоры, молотки, пилы, зубилы… Головой работать надо! Как в том старинном анекдоте.

Уже надо идти на встречу.
Старов стоял, как боевой конь, нервно перебирая копытами.

- Колись быстрее. Спать хочу.
- Ничего. Сейчас тебе будет не до сна. Я ее нашел!
- Это я понял. Где?
- Много хочешь. Без меня все равно не продашь.
- Не скажешь где?
- Нет.
- Тогда чего звал?
- Чтобы подсказать, как поймать убийцу с поличным. То есть с иконой. Во сколько он прилетает завтра?
- В два после обеда.
- Два часа, чтобы добраться до салона. Час, чтобы рассчитать охранника, то есть – меня. Значит, выемка иконы будет после пяти. Надо, чтобы этот факт был зафиксирован.
- Где?
- В центральном торговом зале.
- Больше не скажешь?
- Нет.
- Хорошо. Поставим там четыре камеры по углам. Омон рассуем по диванам. Сигналом захвата будет включение света в зале. На это время держись от зала подальше. Ребята в ОМОНе горячие. У мужиков они первым делом делают яичницу, и даже не глазунью, а размазню.

Я невольно свел колени.

- А у баб разрывают лифчик вместе с платьем. Чтоб сиськи руками держали. И сразу у всех и мысли, и руки делом заняты. Понял?
- Да.
- Дальше?
- Когда вы злодея повяжете, я к тебе подойду. Скажу, что дальше.
- А что дальше, дальше ты мне не нужен. Икона то будет у меня. И миллион тоже. За наводку отстегну тебе пару сотен. Согласен?
- Нет.
- Это почему? – Старов насторожился.
- Потом объясню.
- Смотри, Рафа, не перемудри. Со мной шутить опасно. Особенно на миллион.
- Поэтому и предлагаю половину.
- Честно?
- Зуб даю.
- Один не нужен. В случае чего – все выбью.

Я в этом ни секунды не сомневался.
И мы разошлись. Я в курятник, он – домой. Отсыпаться перед боевой операцией

* * *

Лишился я своей работы ровно в пять. Как и предполагал. Получил свои двести евро за прошлый месяц. И четыреста расчетных. Пошел их прогуливать в кафе напротив. Оттуда мне прекрасно была видна витрина салона.

Все началось даже раньше. Видно, очень не терпелось Гоше полюбоваться на украденное сокровище. Свет в витрине вспыхнул без пятнадцати шесть. Уже через десять минут на площади перед салоном было не протолкнуться от машин телекомпаний и журналистов с фотоаппаратами. Ровно в шесть омоновцы вывели согнутого пополам убивца. Он шел, широко расставляя ноги. Я уже знал – почему.

Потом вышел Старов с наспех собранной иконой. Я уже представлял себе завтрашние заголовки: «Убийца и грабитель пойман с поличным», «Блестящая операция подполковника Старова».

Что вы говорите? Что он майор? Ошибаетесь. Звание очередное он получит раньше, чем довезет злодея до кутузки. Не верите? Сходите, посмотрите, как его генерал будет встречать и обнимать у порога отделения. Генерал понимает, что теперь и ему обломиться. Как минимум – новое кресло. Или новая обивка к старому.

Я подошел к Старову. Один он был хмурым на этом празднике жизни.

- Где икона?
- Догадался?
- Да от нее за версту свежим лаком несет. Ясно, что новодел.
- Икона у меня.
- Опасно шутишь, Рафа. Если завтра мы не предъявим настоятелю храма настоящую икону, быть мне опять капитаном. Но и ты остаток жизни тенором петь будешь. Клянусь твоими зубами.
- Предъявим, и даже сегодня. Подъезжай на это место ровно к девяти.

Мы разошлись. Я достал из кармана оставленный ключ. Всю связку я отдал Гоше- убивцу, но один – от служебного входа - оставил. На каморке уже давно стоял мой замок.

Без двадцати девять я достал из своего курятника настоящую икону в холстине. Вышел на площадь. Тишина. А вот и Старов несется.

- Как там наш злодей?
- Это она?
- Да.
- Дай глянуть.
- Темно же.
- Ничего.

Я отвернул край холста. Он всунул внутрь нос.

- Верю. Она. Кого ждем?
- Настоятеля с деньгами.
- Чо, сразу, что ли?
- А ты хочешь официльной церемонии с огромным стечением народа?
- Да, нет. И так сойдет. Деньги шума не любят.
- Так, как злодей?
- Колется, как сухая чурка. Девчонку жалко. Этому подлецу она была нужна только чтобы выбрала самую дорогую икону. Деревянную. А когда не нужна стала – он ее убрал. Когда виза стала заканчиваться, решил брата убрать. Не любил он его. Салон собирался продать. Гнида, в общем. Кстати, он без протокола сдал еще три тайника. Завтра проверю. Сам жировал за бугром, а брат ему тут тайники охранял. Паскуда. Кстати, называй теперь меня подполковником!
- Пустые они. Его тайники.
- Откуда знаешь? Как нашел?

Я постучал по голове.

- Догадался.

Старов долго вглядывался в мои глаза. Ну, вы же знаете, что в них. И он мне не поверил.

- А если у тебя под кроватью поискать?
- Да хоть в шкафу!
- Верю. Не найду. Ладно. Хоть с иконой не обманул.

Из храма вышли трое.
Мастер осветил фонариком край иконы и через минуту кивнул настоятелю. Я забрал у дьякона оба кейса.

- Старов, проверь, - тот долго обнюхивал валюту. Все пачки.
- Отдавай!

Я передал икону настоятелю. Тот поцеловал ее и отдал мастеру.
Мы со Старовым разошлись, крепко пожав друг другу руки.

Я обернулся. Настоятель продолжал крестить мне вслед. Старик знал, на кого снизошло божественное озарение.



Глава 10
Мангуста09

Она следила своими небесно- голубыми глазами, как я доедаю шкурку от свиного окорока. Случайно нашел в морозилке, когда размораживал. Шкурка и оттаяла. Она была благородного темно- коричневого цвета. С внутренней стороны осталось почти полсантиметра белого, как снег, сала. Умопомрачительный запах копчения. Сантиметр шкурки на кусок черного хлеба. И все это запить кипятком из спитого чая. Прелесть. Давно я так не баловал свой желудок. Он так любит разные гастрономические изыски.

В прошлом месяце я его особенно порадовал. И заодно раскрыл секрет хищения говяжьего фарша с местного мясокомбината. Я всегда покупаю замороженные десятикилограммовые брикеты костей. По пятерке за кило. Отвар из костей – офигенный! Запах – на весь квартал. Когда я брикет разморозил – ахнул! Продавщица не заметила метку на боку брикета. Внутри в полиэтиленовом пакете было пять кило чистейшего фарша! На тыщу рублей! А вы говорите!

Бог знает, кто голодает. Мне он и тогда помог, и сейчас вот. Найти в пустом холодильнике такой кусок шкурятины! Еще и на завтра хватит.

Мне показалось, что в уголке кошачьего глаза заблестела слезинка. Ладно. Отрезал сантиметр шкурки и Марго. Она же мне всегда мышку приносит, прежде, чем съесть. А иногда и воробья. Делиться, так делиться. Не дадим друг другу умереть!

Ничего, Марго, вот завтра я заступаю на первое дежурство на международную выставку. Будет и на нашей улице масленица!

Первый раз за полгода повезло мне с работой. Я когда пришел по объявлению, думал все, не возьмут. Там такие шкафы трехстворчатые сидели… И все в шрамах. У меня тоже есть один. Но в таком месте… Ну, водянка у меня была, поняли? Не буду же я перед комиссией ширинку расстегивать и шрам показывать?

Но шкафы не прошли. Когда председатель комиссии встал, чтобы увидеть меня за краем стола, я даже глаза закрыл от испуга. Все думаю, не увидит! Хотел даже подпрыгнуть. Но он увидел. Что- то сказал членам комиссии. Я не все расслышал. Что- то про грибы. Говорит, такие грибы нам и нужны. Ага, вспомнил. Про поганки он говорил. Точно.

Понравился я им очень, значит. Наверное, из- за того, что я при росте, чуть более метра и сорока вечно голодных кило, очень мало места занимаю. Выставка, наверное, у них очень маленькая. Блох они выставляют подкованных, что ли? Так и сказали: «Уважаемый Рафаэль Скиба, вы нам очень подходите. Мы принимаем вас на должность старшего секьюрити центрального зала». Так прям и сказали.

Интересно, а форму мне дадут? А пистолет? Сегодня я закрасил синим фломастером все пятна на своих супермодных джинсах и пошел в них на работу. Супермодность они приобрели, когда число заплаток перевалило за тридцать. На Арбате мне какой- то хлыщ предлагал за них триста баксов. Но я отказал.

Трусы перед этим постирал, и они сушились дома на батарее. Мне гордость не позволила унизить этого хлыща своими могучими физическими данными. Не мог я ударить голыми фактами по его самолюбию. Он бы обзавидовался и прям там умер. Пусть, думаю, живет. И ушел домой. К любимой Марго.

Мы с ней квартируем у моего детдомовского друга Боба. Ему повезло в жизни. Уже десять лет дворником заправляет. И жилье, и форма, и зарплата. Да и уважение всенародное – тоже не последний факт в биографии. Пытался он меня устроить к себе заместителем Генерального дворника. Но не получилось. Слово «генеральный» управдому не понравилось. А мне кажется, это он из зависти к Бобу.

Зато у меня сейчас – право первоосмотра мусорных баков после вечернего выноса. Утреннее право он отдал Зинке, невесте своей. Приходящей. Она в соседнем дворе бомжует. Двор у них бедненький, не чета нашему. И бак всего один. Ну, что есть.

Выставка оказалась не маленькой. И не блошиной. А совсем наоборот. Называлась она «Лучшие изумруды мира». А в моем центральном зале на пьедестале были выставлены три главных экспоната – изумруды «Президент», «Изумрудный будда» и «Могол». На табличках я прочитал, что «Президент» весит тысяча двести граммов, «Изумрудный будда» - почти восемьсот грамм, а «Могол» - самый из них дорогой, всего пятьдесят грамм. Долго думал – почему? Потом догадался. Шкафы, мои конкуренты на должность, тоже были большие. А взяли меня. Все дело - в качестве!

Про «Могола» мне потом рассказала Мария Густавна, экскурсоводша. Строгая такая фурия в сером костюме. Кобра очкастая. Сразу она мне не понравилась. Только я вошел, а она как вперила в меня свои зенки, прямо глазами карманы выворачивает.

Ну, я ей и показал, что они пустые. И давно уже. И сказал, что здесь теперь старший буду я, а не она. Тогда эта змеюка так на меня зашипела, что я подумал, что у меня дома суп из кастрюли убежал.

Всегда я за это сильно переживаю. Один раз полкастрюли не досчитался. А я ведь на семь дней варю, представляете? Это я про то, как она шипела.
Повернулась и пошла. И пошла. Одной ногой пишет, другой подчеркивает. Хотел я ей плюнуть вслед, да вовремя про шкурку вспомнил. Я же ее сырой жую уже второй час, так на дольше удовольствие растягивается. Чуть, гадюка, без обеда меня не оставила!

Выставка будет проходить полгода. Вот на полгода и набрали весь персонал. Два экскурсовода, шесть охранников и баба Фаня – билетерша.

Набирал нас директор выставки – Кузин Иван Давыдович. Да, чуть не забыл. Есть еще главбух и кассирша. Вот и весь штат нашей выставки на два зала. Четверо – ночные сторожа. И я с Лехой Дыркиным. Я днем дежурю в центральном зале, а Леха – в малом, где изумрудов много, но мелких. Они там на стеклянных стеллажах горстями рассыпаны. Леха говорит, что у него к вечеру от зелени в глазах глюки появляются. Вместо камешков, говорит, листочки вижу. Зеленые. Шевелящиеся. А я пока ничего. Хотя свои три здоровенных кристалла до последней трещинки изучил уже. Три месяца уже изучаю.

Посетителей только первый месяц много было. Потом все меньше и меньше. Вчера вообще только один зашел. Спросил, где пиво с раками продают. Ну, я ему и сказал, где. Он очень удивился. Но ушел, куда я его послал.

Маша, ну, Мария Густавна которая, экскурсоводша, не такая уж и кобра оказалась. Вчера даже орешками меня угостила. Она, правда, на целый год старше меня, да и высокая очень. Хотя Лешка меня уговаривает, что в постели это незаметно совсем.

Однако я пока сомневаюсь. Не подпускаю ее к себе слишком близко. Хотя и вижу, как ей хочется меня заарканить. Вот все с орешков и начинается. И тогда – прощай свобода. Завтра же куплю ей сто грамм и верну. Хотя я, наверное, сожрал больше. Ладно, куплю сто пятьдесят.

Легко Лехе говорить – женись. Она ведь потом квартиру потребует, новый холодильник, а может и шубу даже. Нет, лучше я у Боба с его старым холодильником поживу. В прошлом месяце мы его снова включили. Я долги роздал, и купил сразу аж два брикета костей. Оба разломил, но фарша не нашел. Обманули меня. Пришлось весь холодильник забить костями. Зато супы пахучие месяца два варить будем.

А сегодня после работы Маша попросила меня помочь ей дома сервант новый собрать. Оказывается у нее и квартира своя есть. Пойду, помогу. Надо только Бобу позвонить, чтоб на вечер на меня суп не грел. Я свою долю завтра съем. За работу, я думаю, хоть чаем меня, да угостит.

Но поход мой в гости срывался. Самым неприятным образом. Ровно в двенадцать кассирша с главбухшей прошли мимо меня на обед. А я пристроился, с кастрюльками из кафе напротив, прямо на своей тумбочке. И только супчик дохлебал и принялся лангетик обкусывать, тут все и началось.

Сначала услышал крик из малого зала. Кричала Маша. Да так, что у меня лангет с вилки соскочил. В моем зале посетителей не было. Я рванул на крик. Леха лежал на спине возле стеллажей.

- Рафаэль, сделай что- нибудь! Он не дышит!

Я быстро пощупал пульс. Его не было.
- Маша, вызови скорую. Быстро. Там на выходе телефон. У бабы Фани, – Мария побежала через центральный зал к выходу. Я стал делать Лехе искусственное дыхание. И тут ко мне подскочил директор.

- А где Мария Густавна?
- Побежала вызывать скорую от бабы Фани.
- А почему не от меня?

Почему, почему? Забыл я про его телефон. Директор тоже побежал в центральный зал. Я молча массировал Лехину грудь. Изо рта у него вытекла струйка крови. И я понял, что это все.

И тут завыла сирена сигнализации. Кнопка ее включения была возле тумбы с изумрудом «Президент».

Я рванул в свой зал. Директор с выпученными глазами давил на кнопку. Изумруда не было. Вместо него на желтом бархате лежала кучка зеленой пыли. Я кинулся к двум другим изумрудам. То же самое. Камни исчезли!

Я приподнял стеклянный колпак, прикрывающий центральную тумбу. Охранная сигнализация внутри тумбы не сработала. Я поставил колпак на место. Директор с Марией побежали мимо меня в малый зал.

- Рафаэль, никуда не уходи из зала. Сейчас приедет следователь, - Мария была бледнее обычного.

Я и не собирался никуда уходить. Лехе уже не поможешь. Кристаллы пропали. Охранять было нечего. И делать тоже.

Уселся в свое кресло у дверей. Странно все это. Ну, то, что все вдруг. И Леха, и изумруды.

Минут через десять примчалась группа криминалистов. Ко мне подошел широкоплечий мужичок в кепке.

- Подполковник Старов. Убойный отдел. Где труп?
- В малом зале, - я ткнул пальцем.
- А ты кто?
- Старший секьюрити.
- Это я по тебе вижу, что ты сторож. А фамилия у сторожа есть?
- Рафаэль Скиба.
- Старший, говоришь. А труп – значит младший?
- Нет, просто секьюрити.
- Значит, просто сторож. Так и запишем, - он достал коричневый маленький блокнотик.

Подошел к стойке в центре зала. Не понравился он мне. Не люблю, когда меня сторожем обзывают.

- А это что за порошок вы экспонируете?
- Это не порошок. Это все, что осталось от знаменитого изумруда «Президент». Слышали, небось? Американцы за него два лимона баксов давали.
- Так, так. И кто же его так раскрошил? Я слышал изумруды по прочности почти как алмазы? Так просто в порошок не сотрешь, а?
Я тоже подошел к тумбе.

- Да это не порошок. Просто мелкие изумруды. Вон в малом зале таких полные ящики.

Старов показал на тумбу:
- Открой,- я полез за ключами.

Он приподнял стеклянный колпак. Тут же завыла сирена внутри тумбы. Он быстро опустил колпак. Сирена продолжала выть. Я нажал кнопку выключения за моим креслом. Старов внимательно за мной наблюдал. И, наконец, направился в малый зал.

Я удивленно глядел на тумбу. Всего десять минут назад сигнализация не работала. Я стал вспоминать ее схему. Пульт управления сигнализацией находился в сейфе директора. Он включал и выключал ее всегда лично. Но он же все это время был у меня на глазах. В кабинет к себе не заходил. Кто же включил сигнализацию?

Я задумался. Зачем директор отключил сигнализацию, когда вышел из кабинета? Или это не он ее отключил? В кабинете ведь больше никого не было! Главбух и кассирша ушли в кафе. Да у них и не было ключей от сейфа. Непонятно.

Но обдумать все до конца мне так и не дали. Приехала скорая и началась опять круговерть хождений. Опять прибежал директор.

- Рафаэль, в этом зале тебе делать уже нечего. Я дал команду закрывать выставку, иди в малый зал. Проследи там за рабочими.

Камни в сейфы укладывали до самого вечера. И только тогда до меня дошло, что я лишился работы.

Ко мне на выходе подошла Мария. Выглядела она взволнованной. Щеки горели.

- Рафа, ты не забыл?
- Маш, может потом? Сегодня такая суматоха.
- Нет, раз обещал – пойдем.

Вот дался ей этот сервант. Леха вон умер неизвестно от чего. Хоть мы с ним и не успели сдружиться, но все же…
А квартирка у Марии была не хилая. Три комнаты, ванна, туалет, лоджия. Сервант стоял в зале. Почти собранный. В нем надо было прикрутить только полки. Пока Маша разогревала ужин, я быстренько ввернул шурупы.
Потом пододвинул сервант вплотную к книжному шкафу. Закончив, стал листать книги. И почитать нечего. Юридическая литература, полно разных научных справочников и энциклопедий. Только на одной полке стояли томики классиков. Чехова, Достоевского, Гоголя, Толстого. Ни одного детектива. Странно. Ни одной книги по искусству, по драгоценным камням, картинам. А она ведь работает на выставке экскурсоводом.

- Что Рафа ищешь? Романы? Я такое не люблю. Больше историей увлекаюсь.

Еще вопросик. Ни одной исторической книги в шкафу тоже не было. Врет или не знает? Если врет, ладно. Ну, а может, она не знает, что в этом шкафу? Может и квартира тогда не ее? И сервант вон наполовину уже собран был. Мне становилось все неуютнее.

Угощала она меня яичницей с ветчиной и чаем с магазинным тортом. Когда я открыл ящик кухонного стола, чтобы взять второй нож, он был пустой. Руки у меня нервно дрогнули. Чтобы у женщины в кухне был только один нож?

После яичницы я пошел в ванную помыть руки. Там не сушилось ничего женского. Так не бывает. И висело только одно полотенце. У женщины? Шторки на ванной тоже не было.

Это была не жилая квартира. В коридоре, как бы случайно, приоткрыл дверцу холодильника. Он был пустой. Я сел в кресле в зале и задумался. Приподнял край ковра. Под ним была пыль. Хотя на ковре – ни соринки. Я разглядывал вещи в зале, пока Мария мыла посуду.

И окончательно пришел к выводу, что эту комнату обставляла и обживала не женщина. Да, она была чистая. Но не женской, а офисной чистотой. Зал больше напоминал кабинет большого начальника. Ни одной женской безделушки, типа плюшевых зайчиков, салфеточек, вышивок. Телевизор, компьютер, книжный шкаф.

И совсем лишний – новый сервант. Его место было в столовой, а не в зале. Все это наводило меня на грустные размышления. И первое – зачем так настойчиво Мария тащила меня к себе домой? Уж явно не на домашние пироги, которые она вряд ли умеет готовить. Яичница у нее и то подгорела. Явно ее руки не дружат с тестом, духовкой и сковородой. А вот пистолет у нее в руках смотрелся бы куда уместней.

- О чем задумался, Рафа,- Я вздрогнул. Мария неслышно подошла ко мне в одном полупрозрачном халатике. Стала передо мной на колени, взяла за руки. Потом положила на них голову. Белые локоны рассыпались у меня на коленях. Я замер. Она, видно, почувствовала мое напряжение и подняла голову. Ее светло- серые глаза заглянули в мои.

Не знаю, что она там прочитала, но это ей явно не понравилась. Она рассчитывала совсем на другую мою реакцию. Наверное, я должен был погладить ее мягкие шелковистые локоны.

Она резко встала, запахнула плотнее халат и села в соседнее кресло. Нервно вытащила сигарету и закурила. Теперь я чувствовал себя в большей безопасности. Нас разделял журнальный столик.

- Мария, что сказал врач про Леху? Отчего он умер?
- Рафа, может не будем сейчас об этом?
- А о чем тогда? Разве тебя не тронула его смерть? Мы ведь три месяца проработали бок о бок.
- Ну, хорошо. Как скажешь. Врач диагностировал смерть от удушья. Он просто задохнулся.
- Просто?
- Ну, может, и не просто. Может, он чем- то болел. Может, принимал какие- то сильные таблетки.
- А может, ему дали эти сильные таблетки?
- Может.
- Кто? Ведь в зале вы были вдвоем.
- Ах, вот ты о чем. Ты подозреваешь, что это я убила Леху?
- А больше некому.
- Я его не убивала. Если он что- то и выпил, то перед моим приходом. При мне он ничего не пил и не ел. Сполз с кресла и упал на спину. Больше я ничего не видела.
- А что ты скажешь о пропаже изумрудов? У меня есть подозрение, что Леху убили, чтобы выманить меня из центрального зала. И кому- то это удалось. Ведь, пока я делал Лехе искусственное дыхание, ты была в центральном зале. И в это время сигнализация была от всех трех тумб с кристаллами почему- то отключена.

Мария молчала. Потом как- то странно глянула на меня и улыбнулась.

- Хорошо. А ты не так прост, как я думала. Ты и сигнализацию успел проверить. Но, поверь, все не так, как ты думаешь. Придется сводить тебя в одно местечко.
- Это куда еще?
- Не бойся, никто тебя убивать не собирается. Просто, чтобы ты убедился, что не я заварила всю эту кашу.

Она ушла в другую комнату. Через минуту вышла оттуда в своем обычном сером костюме.

- Пошли.

Через десять минут она привела меня к зданию выставки. Только с тыльной стороны.

Мы зашли в комнату, где техперсонал хранил в нескольких каморках свой немудреный инвентарь. Мария открыла ключом крайнюю каморку. Потом раскрыла дверцы небольшого шкафа. Внутри был сейф. Она вынула оттуда все три кристалла.

- Вот твои кристаллы.

Я повертел их в руках. Вроде они.

- А порошок зеленый откуда?
Она сняла с крючка поддевку с карманами. Вынула из одного полную горсть зеленого крошева.

- Эту изумрудную пыль я взяла из ящика в малом зале. Насыпала ее вместо кристаллов.

- А зачем ты заменила кристаллы?
- Чтобы их не взял настоящий вор.
- А кто настоящий?
- Вот это мне и предстоит выяснить.
- Тебе?
- Да. Я такой же охранник, как и ты. Только при Гохране. Здесь работаю, и заодно охраняю, в качестве экскурсовода. Это обычная практика Гохрана. Один из сотрудников всегда сопровождает выставки. А про эту выставку у нас был анонимный сигнал, что планируется ограбление. В мою задачу входило изъять кристаллы при любой подозрительной ситуации. У меня есть копии ключей от колпаков на тумбах. Что я и сделала. Сценарий замены я разработала и подготовила заранее.
- А как ты отключила сигнализацию?
- Вот это и для меня вопрос. Кто ее отключил? И как? Я спрашивала у директора. Он клянется, что не отключал. Что выбежал на крики в зал с ключами. Сейф с сигнализацией был закрыт.

На следующий день Старов вел допрос в кабинете у директора. Меня он вызвал последним.

- Как же это ты, старший сторож, докатился до убийства?

Я молчал. Знал я все эти их подходы. Вот когда по делу начнет спрашивать, тогда и отвечу.
Надоело ему быстро.

- Какой распорядок дежурства?
- Мы с Лехой внутри залов с восьми до шести вечера. Без перерыва. И четверо посменно снаружи круглосуточно.
- Как питались?
- Я в обед звонил в кафе напротив. Официант приносил два заказа. Для нас с Лехой. Остальные питались в кафе.
- Ели вместе?
- Нет, каждый в своем зале. Потом я звонил в кафе и официант забирал посуду.
- А билетерша?
- Баба Фаня всегда приносила еду с собой. Иногда и нас с Лехой пирожочками домашними угощала.
- А в тот раз?
- В тот раз не помню. Меня – точно нет. Не угощала.
- Не жаловался Дыркин на здоровье?
- В тот день говорил, что в глазах у него от изумрудов рябит. А на сердце – нет. Не жаловался.
- А почему ты решил, что он от сердца умер?
- А от чего же? Я когда к нему подбежал, сердце у него не билось. Начал ему искусственное дыхание делать.
- Это я знаю. Ну, ладно, иди. Вот телефон мой, если что вспомнишь, звони.

Ага, разбежался! Я вышел в приемную. Директор поманил меня пальцем.

- Выставку мы закрыли. Иди в кассу. Получи расчетные. Больше на службу не выходи.

Я поплелся к окошку. Вот это действительно конец. И обедам из кафе, и походам по танцулькам, и кофе с пеночкой по утрам. Переходим на суп из костей. Хорошо, запас я хороший сделал. Передо мной деньги получала баба Фаня.

- Ну, что пригорюнился, Рафа? Не последняя это выставка. Найдешь себе работу на другой.

Я получил тоненькую пачечку денег и поплелся к выходу. Баба Фаня вытаскивала из своей каморки огромную сумку со своим скарбом. Помог ей, донес тяжеленную сумку до выхода. Дальше нам в разные стороны.

Я стоял у входа и смотрел, как она быстро семенит ногами в старомодных туфлях на низком каблуке. Как легко перебросила сумку в другую руку. Крепкая старушка! Бросила сумку в багажник белой легковушки, пропел брелок сигнализации. Машина унеслась по мокрому асфальту. Не только крепкая, но и довольно современная бабуля.

Я поплелся к Марии. Долго звонил. Где ее черти носят?
Дома погорился Бобу про свое несчастье на работе. Вместе поели костяного супчика и я завалился отдыхать. Отдых предвиделся длинный.

Проснулся среди ночи. Разделся и снова улегся на продавленный диван. Перед глазами возникло лицо Лехи со струйкой крови. Кто же его убил? Ничего, Старов вон как копает. Скоро все узнаем. Странно все это. И непонятно.

Утром Мария была дома. И опять угощала меня яичницей с ветчиной.

- Вчера после обеда приходил, не было тебя.
- Я после допроса у Старова отчет писала в Гохран. Отослала. Попросила помощи. Все запуталось у меня, Рафа. Я же на директора сначала думала. Но оказалось, не он.
- Почему?
- Понимаешь, на выставку установили суперсовременную охранную сигнализацию. Сейфового исполнения. Включается и выключается с помощью пульта. Но срабатывает только при открытой двери сейфа. То есть, если сейф закрыт, то он экранирует все сигналы и отключить сигнализацию невозможно. Так вот, Старов изъял запись с камеры видеонаблюдения из кабинета директора в день убийства. С утра и до прихода следователя сейф не открывался. И тем не менее на короткое время сигнализация от тумб с изумрудами отключалась. Сразу после смерти Дыркина.

Мария нервно заходила по комнате.

- Понимаешь, какая ерунда получается? Дыркин умирает ровно в двенадцать. Бухгалтер с кассиром ушли в кафе за пять минут до этого. Я, когда вынимала изумруды, видела, что сигнализация не работала. А когда через десять минут приехал Старов – уже работала. А я ведь от директора с двенадцати часов ни на шаг не отходила. Кто включил сигнализацию? На камерах видеонаблюдения в твоем зале видно, что никто к тумбам не подходил. Правда, нет записи тех десяти минут. Камеры отключаются вместе с сигнализацией. Директор, когда увидел пропажу, нажал с испугу на кнопку общей тревоги, но стеклянные колпаки тумб не поднимал. Пульт выключения сигнализации висел у него на шее. На цепочке.

- А баба Фаня? – я вспомнил бойкую походку резвой старушки.
- Она вообще из своей каморки нос не высовывала все это время. Пока Старов ее на допрос не потащил.

Не высовывала? А почему? Я мужчина, и то рванул тогда на крик Марии. А почему баба Фаня не побежала?

Мне, значит, интересно, а ей – нет? А собственно, что я к ней цепляюсь? От того, что больше – не к кому? Может, бабулька перепугалась до смерти? Может быть…

- Сегодня приезжал консул Бразилии. Я ему передала их «Могола» и «Будду». Они уже прослышали про убийство и забеспокоились.
- А «Президент»?

Мария подошла к холодильнику и открыла дверцу. Огромный кристалл лежал на нижней полке на обычном блюдечке.

Потом мы попили чайку. Ушел я домой к Бобу только утром. Машенька осталась досыпать на огромной, как стадион, кровати под шелковым балдахином.

Я шел по мокрому асфальту и думал. Может, правда, начать собирать на свою квартиру? Или хотя бы на шубу?

Старов вызвал меня к себе в кабинет. Опять полчаса я ему повторял по минутам, кто где был в эти проклятые десять минут.

- Да не убивал я Леху!
- Я знаю. Он был отравлен растительным ядом, вызывающим остановку дыхания. Так что ты зря делал ему массаж сердца. Ему уже ничто не могло помочь. Яд попал ему в организм вместе с пищей за пять минут до смерти. Мы исследовали остатки твоей еды. В ней яда не было. А в остатках еды Дыркина – была. Но убил его не ты. Кому- то было нужно, чтобы вы все собрались в малом зале вокруг трупа. И я знаю, кому это было нужно.
- Кому?
- Когда ты делал искусственное дыхание Дыркину, кто был возле тебя?
- Директор и Маш…Мария Густавна.
- И кто пошел в центральный зал?
- Мария Густавна.
- Вот. Она была в центральном зале, как раз, когда была отключена сигнализация и видеокамеры. Вот поэтому я ее и арестовал. А твои показания будут ключевыми для ее осуждения.
- Но она не сама пошла. Я ее послал позвонить по телефону. От бабы Фани.
- Вот. Так на суде и скажешь: «Пошла через центральный зал звонить, когда телефон стоял в двух шагах в кабинете директора».

Мысли у меня заметались. Мария арестована? На основании моих показаний?

- А почему вы тогда директора не арестовали? Он потом тоже побежал в центральный зал.
- А он это объяснил. Он заподозрил, что экскурсовод нарочно пошла к дальнему телефону, и пошел за ней. Проверить, что изумруды на месте. А их- то уже и нет! Это второе веское доказательство, что убийца и вор – Мария Густавна. А что это , Рафа, ты ее защищаешь так пылко? Влюбился, что ли? Поздно. Через двадцать лет она выйдет из тюрьмы старушкой, седой и больной. Так что ищи себе другую пассию.

Ноги сами привели меня после допроса к дому Машеньки. И тут меня как током ударило! У нее же в холодильнике – изумруд! А если сейчас приедут к ней с обыском? Я побежал по ступенькам наверх. Надо срочно его перепрятать. Надо ее спасать!

Я знал, что она прячет запасной ключ от квартиры в закрытом электрощите. Дверца щитка почему- то была открыта. Ключа не было. Я подошел к двери.

Потянул. Дверь была открыта. Я осторожно вошел. Из кухни доносился мужской голос.

- Да, один у меня. Цена возросла до трех лимонов. Да, в связи с трудностями. Это не только мои, но и ваши трудности. Да, передача по плану.

Голос из кухни стал двигаться в мою сторону. Я открыл дверцу шкафа для одежды в прихожей и скользнул внутрь. Осторожно прикрыл дверцу. Голос слышался уже в коридоре. Хлопнула дверца холодильника. Я глянул в щелку двери.

Перед холодильником стояла спиной ко мне … баба Фаня! Это она говорила мужским голосом? Она разглядывала на блюдце огромный кристалл. И тут она повернулась. Я непроизвольно отпрянул назад. И головой коснулся чего- то твердого. Да, несомненно, это была она, баба Фаня. Бойкая, современная старушка.

Я поднял руку и нащупал сзади себя поддевку. Это ее мне показывала Мария. Значит, она принесла ее из кладовки сюда. Вместе с «Президентом». Оба кармана поддевки были набиты мелкими изумрудами. Вот о них я и стукнулся головой.

Я опять приник к щели. Баба Фаня вошла в туалет и закрыла дверь. Кристалл остался лежать на блюдечке на холодильнике. И я вспомнил Марию. Как она насыпала изумрудную пыль вместо кристаллов на тумбах. Снял поддевку и двинулся к холодильнику. Сунул кристалл за пазуху и стал сыпать изумрудную пыль на блюдце. Я знал вес кристалла, но сыпал приблизительно. Горстями. Потом на цыпочках вышел из квартиры.

Старова с бригадой криминалистов я заметил на втором этаже. Он вел под руку Марию в наручниках. Они быстро поднимались по лестнице. Я тут же взлетел на три этажа выше. Когда они зашли в квартиру Марии, я спустился вниз. У подъезда стояла белая легковушка бабы Фани и две машины с мигалками. Напротив сияла зеркальными стеклами парикмахерская. Я сел в кресло возле окна.

Вышла вся компания минут через двадцать. Теперь баба Фаня шла в наручниках. Или дед Фаня? Женский парик Старов нес в руке. Убийцу увезли машины с мигалками. У меня отлегло от сердца. На радостях я подстригся второй раз у другого мастера. Тот долго елозил по моей голове в поисках остатков шевелюры.

А через час я уже уплетал на кухне Марии яичницу с подгоревшей ветчиной. Я так уже к ней привык, что она даже стала мне нравиться. Все же питательнее нашего с Бобом костного супа.

- Когда я предъявила Старову свои документы и рассказала, что «Президент» лежит у меня дома в холодильнике, тот решил в этом убедиться лично. Когда мы зашли в квартиру, баба Фаня стояла у холодильника. Она что- то бормотала и перебирала на блюдечке изумрудную пыль. Я- то сразу догадалась, что произошло. Кристалл «Президент» был «взрывным», то есть, эксперты давно предсказывали, что он из- за внутренних напряжений непременно распадется на мелкие части. Его распад на глазах бабы Фани был спровоцирован перепадом температур. И вызвал у нее шок. Я, когда прятала кристалл в холодильник, забыла о предсказании экспертов. А когда Старов снял с бабы Фани парик, то узнал в ней известного вора- трансвестита Вальку Козыря. Это он спланировал ограбление выставки. Когда Козырь узнал, в каких помещениях будет располагаться выставка, то заранее просверлил в сейфе директора с задней стороны дырочку. В нее он ввел тонкую медную проволоку. Снаружи ее уложили в бороздку и замазали краской. Эксперты Старова обнаружили ее совершенно случайно. И долго не могли понять – зачем она? Это стало ясно после обыска в машине Козыря. В бардачке обнаружили микромагнитофон для записи сигналов с управляющих пультов систем сигнализации. Стоя у дверей кабинета директора, Козырь записал сигналы включения и отключения сигнализации в сейфе. Проволочка являлась антенной- ретранслятором сигнала внутрь сейфа. Кстати, директор выставки крайне удивился, когда Старов отключил с его пульта сигнализацию, не открывая сейф.

- А почему же Козырь не украл изумруды, когда я ушел в малый зал?
- Потому что туда сразу же вошла я. Козырь видел, как я забираю кристаллы. Поэтому позже он начал охоту уже за мной. Я вовремя передала два изумруда консулу, но Козырь уже знал, где «Президент». И как только меня арестовал Старов, тут же залез в мою квартиру.
- А она твоя?
- Догадался? Конечно же, нет. Моя квартира в столице. А эту мне снял и обставил Гохран. Временно. Доволен?
- А как же Леха?
- Леху тоже отравил Козырь. Когда официант нес вам обед, он попросил его передать Лехе два пирожка с повидлом. Яд был в них. Хватило и одного пирожка.
- Еще мне неясно, зачем ты порошок изумрудный вместо кристаллов сыпала? Да еще точно по весу.
- Ну, тут все просто. Чистый кристалл изумруда, без трещинок, большая редкость. И ценится на уровне алмаза. За кристалл «Президент» предлагали миллионы долларов. А теперь, когда он взорвался – порошок от него ничего не стоит.

Я молча пожевал губами. Вон оно как!

- Изумрудная пыль! По цене пыли. Вон, все берега Балтийского моря в районе поселка Янтарный усыпаны янтарной крошкой. Хоть лопатой греби. Не гребут. Ищут камешки. Только они имеют ценность. Вот я и хотела, чтобы подумали, что кристаллы разрушились от включенной сирены. Я ее сама не успела включить. За меня это сделал директор. Из- за его показаний Старов меня и арестовал. Директор то видел, что порошок вместо кристаллов лежал еще до того, как он нажал на кнопку. Вот мне и пришлось раскрыться. В Гохране ему подтвердили мой код – «Мангуста09».
- «Мангуста» – понятно. По имени и отчеству. А почему – «09»?
- Это год, в котором, по предсказанию гадалки, я выйду замуж.

А вечером Маша сделала мне предложение. Я попросил время подумать. Через полчаса согласился.

Живем мы с ней в ее столичной квартире. Она научилась изумительно готовить яичницу с ветчиной. Предсказание экспертов сбылось. Я в гараже нечаянно треснул кристалл молотком, подложив тряпочку. «Президент» распался на десять кусков. Разных. Красивых и не очень. Да, все, как в жизни! Все президенты при жизни чисты, как детская слеза. А потом…

Самый маленький кристаллик я в ювелирной мастерской попросил вставить в золотое кольцо. Это был мой свадебный подарок Машеньке. На обороте кристалла есть надпись «Мангуста09». А на второй кусочек я купил охранное агентство «Президент».

Марии говорю, что работаю там охранником. Хотя она все время удивляется, почему у меня такая большая зарплата. В два раза больше, чем у нее.
Большая, небольшая… Сколько хочу, столько себе и плачу. Вот только все время меня ругает, что я с зарплаты всегда покупаю замороженные брикеты костей. А потом на кухне разламываю их пополам. Но фарш мне больше так ни разу и не попался. Обидно, однако…