Последнее дело Саммерса

Последнее дело Саммерса

Лейтенант криминальной полиции Питер Саммерс после ухода в отставку остался жить в своем родном городке в южной Калифорнии. Закончив службу, он неожиданно для многих стал писать детективные романы. Бывший полицейский решил попробовать описать хотя бы небольшую часть из того, что произошло с ним за время службы в криминальной полиции. Появились несколько романов, два из них стали настоящими бестселлерами. Сейчас он ведет переговоры об экранизации одного из них. Саммерс вспоминает все новые, еще более захватывающие случаи, и лишь в одном его одолевают сомнения - стоит ли описывать в каком-либо романе свое последнее дело?

А произошли эти события четыре года назад, незадолго до выхода лейтенанта в отставку. Утром поступило сообщение от управляющего отделением банка о том, что охранник, дежуривший в отделении ночью, не открывает дверь и не отзывается. Бригада полицейских, возглавляемая лейтенантом Питером Саммерсом, была направлена на выяснение обстоятельств. Полицейские взломали дверь, вошли внутрь здания отделения и увидели страшную картину. На столе в углу холла играет транзисторный приемник, рядом лежит опрокинутый стул, около него в луже крови тело охранника с простреленной головой, в руке у него пистолет.

Анализ отпечатков пальцев на оружии, на транзисторном приемнике, термосе и личных вещах охранника показал, что найденные отпечатки принадлежат только одному человеку – охраннику банка Биллу Браверсу. Выяснилось, что выстрел охранник произвел прямо себе в рот. Иными словами, все факты указывали на самоубийство. Однако вскоре выяснилось, что охранник произвел ночью два выстрела. Вторая пуля была найдена в стене напротив. Саммерс приказал проверить состояние хранилища и сейфов. Через несколько минут эксперт обнаружил на одном из сейфов отпечатки пальцев Браверса. Сейф был открыт, отпечатки охранника были обнаружены и внутри сейфа. Вскоре выяснилось – пропало много денег, почти миллион долларов!

- Странно, Браверс работал у нас четыре года и всегда был на хорошем счету - растерянно сказал управляющий отделением - Но где же деньги?

- Скорее всего, он их кому-то передал, - заключил Саммерс. - Может быть, вынужден был совершить это преступление, и, не выдержав угрызений совести, застрелился.

Был вызван техник, ответственный за эксплуатацию систем видеонаблюдения. Всего было установлено три видеокамеры. Две из них фиксировали происходящее в холле отделения, а третья в помещении хранилища. Система видеомониторинга была устроена таким образом, что фиксировала один кадр в секунду, и поэтому на экране при воспроизведении все происходящее значительно ускорялось.

На экране был хорошо виден Билл Браверс. Он сидел за столом, на котором располагался маленький транзисторный приемник. Далее он обошел помещение отделения, оглядывая все кругом, открыл маленькую форточку в окне, выходящем на небольшую улочку и начал выполнять разминочные упражнения.

- Да он у вас спортсмен, - произнес Саммерс, понимая, что в этот момент охранник был в отличном состоянии, - не похож он на самоубийцу.

Затем охранник сел на свой стул и долго слушал радиоприемник. Ничего необычного не происходило… Вдруг тело охранника немного откинулась назад, и замерло в напряженном ожидании. Стало ясно, что-то произошло.

- Остановите кадр - попросил полицейский.

Таймер на экране показывал один час сорок девять минут ночи. Самый внимательный осмотр неподвижно замершего кадра не позволил выявить что-нибудь необычного. Стали просматривать запись дальше.

Вдруг охранник вздрогнул, на его лице появилось выражение сильного испуга. Кадр был снова остановлен. Внимательное изучение его не позволило выявить ничего необычного. Не было видно ни одной посторонней фигуры, ни одного постороннего предмета, каких-либо теней. На экране по-прежнему был виден только лишь охранник, застывший в состоянии крайнего удивления. Неожиданно, резким движением он выхватил свой пистолет и выстрелил вперед.

- Вот вам и пуля, найденная нами у входа в отделение - находясь в состоянии полного недоумения, заключил Саммерс. – Он в кого-то, или во что-то стрелял. Но, что он видел в этот момент?

Далее было видно, как Браверс с кем-то разговаривает, видно, как его лицо исказилось от неведомой боли. Затем охранник встал со стула и направился вправо, за пределы экрана. Через некоторое время он снова появился на экране монитора, причем в его руках была большая спортивная сумка. Далее он выключил охранную сигнализацию, открыл массивную металлическую дверь, ведущую в помещение хранилища.

- Нужно поставить пленку с видеокамеры из хранилища - сказал лейтенант.

Браверс подошел к одному из трех сейфов, постоял с минуту неподвижно, открыл его и принялся накладывать деньги в свою сумку.

- Непостижимо! Откуда он знает код? - взволнованно воскликнул управляющий отделения.

Тем временем Браверс закрыл сейф, вышел из хранилища и включил сигнализацию. Далее направился к выходной двери, открыл ее и выбросил сумку на улицу. Таймер на экране системы видеонаблюдения показывал два часа три минуты.

- Кому он передал сумку? - почти закричал Саммерс, – Есть ли у вас камера у входа в отделение, но снаружи?

- Да, есть – сказал техник, ответственный за эксплуатацию видеосистемы.

Была установлена новая кассета. После прокрутки пленки на необходимое время взоры присутствующих устремились на экран. Наступило тягостное молчание. Наконец в нижнем угле экрана появилась спортивная сумка. Ее выбросил из-за двери Браверс. Какое-то время она лежала неподвижно. Внезапно мелькнул кто-то и, схватив сумку, исчез из поля зрения камеры.

- Назад, и медленно по отдельным кадрам, - приказал Саммерс.

Наконец появился кадр, на котором был виден человек в темном плаще, плотно надетой темной шляпе и черных перчатках. Он явно старался не показывать свое лицо. После минутного раздумья, Саммерс сказал:

- Да, у охранника был сообщник…

Затем Браверс закрыл входную дверь, вернулся назад и вновь сел на стул. Через некоторое время лицо охранника снова исказилось от ужаса, он что-то кричал. Тело тряслось, словно в лихорадке. Браверс достал пистолет и направил его себе в рот. Некоторое время находился в неподвижном состоянии. Наконец его тело откинулось назад и упало со стула...

Таймер показывал два часа семь минут. Все были потрясены увиденным. Саммерс передал видеопленки своему помощнику сержанту Хаппелу и приказал взять анализ воздуха в нескольких местах отделения банка, а также забрать для детального изучения термос, кружку с остатками кофе и приемник охранника, а также вызвать техников для изучения состояния системы видеонаблюдения.

Всю дорогу до полицейского участка Питер Саммерс сидел молча. Он был просто потрясен тем, что пришлось увидеть сегодня в банке. За долгие годы работы в полиции Саммерс не мог припомнить такого состояния, в котором оказался сегодня. Он был в полной растерянности, не зная с чего начинать расследование. Конечно, какая-то надежда была на результаты экспертиз. Однако что-то непонятное и необъяснимое подсказывало ему, что экспертизы не помогут. Саммерс все более отчетливо начинал осознавать, что сегодня он столкнулся с чем-то абсолютно неизведанным для него. Возможно, не только для него. Последнее время он постоянно ловил себя на мысли, что в преступный мир приходят все более совершенные технологии. Его разум, знания и опыт не позволяли все эти достижения быстро усваивать. И Саммерс понимал, что начинает проигрывать современным преступникам, причем, проигрывать в главном, в скорости и оригинальности мышления. Если раньше для успешной работы полицейским ему хватало отличной физической подготовки, умения великолепно стрелять и отменного знания города, то сегодня этого явно не хватало. Уже неоднократно Саммерс замечал, что не понимает ход мышления современных преступников. А раз не понимал, значит, проигрывал в скорости принятия оперативных решений, значит, приходилось тратить больше времени и сил на поимку преступника. Сегодня Саммерс отчетливо осознал, что время лихих парней, каким он был в молодости, в противоборстве с преступным миром безвозвратно уходит…

Наконец из банка вернулась группа технического контроля. Они не обнаружили никаких нарушений в работе системы видеонаблюдения. Позже лейтенант познакомился с результатами криминалистической экспертизы. В отчете отмечалось, что в представленных для анализа образцах воздуха, кофейного напитка, органических тканей погибшего и его одежды не обнаружено никаких известных веществ, способных оказать влияние на психику человека.

Однако Саммерс не сомневался, что это не простое самоубийство. Кто-то неизвестным способом заставил охранника совершить кражу и потом застрелиться. Неожиданно лейтенант вспомнил о радиоприемнике, который находился перед охранником в ту роковую ночь. Не исключено, что на психику охранника было оказано необычайно мощное влияние посредством звука, через радиоприемник. Ведь в помещении банка фиксировалось только видеоизображение, а звук не записывался.

Радиоприемник был настроен на волну радиостанции «Звезда Калифорнии». Однако посещение радиостанции, опрос ее владельца и операторов не позволил выяснить каких-либо сведений, позволяющих пролить свет на обстоятельства самоубийства охранника банка. Всесторонний анализ пленок системы видеонаблюдения в банке и пленки с записью передач радиостанции не выявил ничего особенного. На них отсутствовали посторонние сигналы и, по мнению экспертов, не могли свидетельствовать о каком-либо влиянии на психику охранника. Не удалось ничего особенного выяснить и из разговоров с вдовой погибшего охранника. Она сказала, что последнее время у ее мужа было отличное настроение, и его ничего не беспокоило. Не были обнаружены свидетели, способные прояснить обстоятельства ограбления банка.

Саммерс понимал, что это тупик. В тот вечер он вернулся домой усталым и раздраженным. Вымыв руки, Саммерс принялся разглядывать в зеркало свое лицо. Из зеркала на него смотрел изрядно уставший и постаревший за последнее время человек. Морщины и складки кожи на щеках, мешки под глазами. Постоянная и напряженная работа мозга сказывалась не только на душевном состоянии, но и на внешнем виде. К тому же, расследование не имело хороших перспектив и, несмотря на затраченные силы, про него следовало забыть. А жаль! Ему очень хотелось напоследок раскрыть такое сложное и запутанное дело, а потом можно и в отставку, на отдых.

Именно в этот момент у него неожиданно появилась мысль о возможном использовании гипноза в ограблении банка.

«Конечно это гипноз, - напряженно думал Саммерс. - В состоянии гипноза можно внушить человеку все, что угодно. Ограбить банк, а затем застрелиться… Вот только как добыть доказательства для суда? Скорее всего, убедительных фактов раздобыть не удастся. Но и оставлять на свободе такого человека нельзя».

Через несколько дней ему удалось встретиться с профессором психологии Марком Шустером. Саммерс кратко рассказал профессору случай ограбления банка и самоубийства охранника.

- Похитил, передал, застрелился, - задумчиво сказал профессор. – Но почему вы думаете, что в данном случае использовался гипноз? По-моему, довольно банальная схема преступления.

- В нашем распоряжении имеются записи системы видеонаблюдения, - стал излагать свои доводы полицейский. - На этих пленках видно, что охранник все время находился в отличном состоянии. Затем на охранника было оказано какое-то влияние, в результате чего он «сломался» в считанные минуты, совершил хищение, а потом застрелился. Экспертиза не обнаружила никаких веществ, способных повлиять на психику охранника. На пленках никого и ничего не видно. Поэтому я считаю, на него было оказано гипнотическое влияние… Знаете, профессор, я не мастер рассказывать. Давайте посмотрим эти записи. Они у меня с собой. Кроме того, наши техники увеличили и распечатали наиболее интересные кадры…

- Поверьте, я просто потрясен увиденным, - сказал после просмотра пленки профессор Шустер, - но гипноз к этому случаю не имеет никакого отношения.

- Как же так! – воскликнул Саммерс. - Как же еще можно заставить человека совершить такое?

Он уже успел свыкнуться с мыслью, что на охранника было оказано гипнотическое влияние. Эта мысль, появившись в его голове сравнительно недавно, успела прочно овладеть сознанием. Стала за это время удобной и даже родной. Все сразу встало на свои места. Саммерс почувствовал точку опоры и снова был готов к противоборству с преступником. И вот теперь слова профессора подействовали на него словно ведро холодной воды, неожиданно вылитое на голову.

- Не знаю, - задумчиво ответил профессор, продолжая рассматривать листки бумаги с изображением лица охранника. – Но с полной ответственностью заявляю вам, что это не гипноз.

- Почему?

- Как минимум, по трем причинам, - начал излагать свои взгляды профессор. - Первая причина – никакой гипнотизер не сможет заставить человека совершить поступок, противный его моральным убеждением, его совести, а уж тем более застрелиться. Вторая причина - механизмы гипноза. Для работы мозга характерны три состояния – бодрствование, естественный сон и гипнотический сон. Во время естественного сна весь мозг заторможен, а при гипнотическом сне заторможены всего лишь некоторые участки мозга. Причем, именно гипнотизер определяет, какие участки мозга заторможены, а какие нет.

- Однако, даже по внешнему виду человека видно, что он находится в состоянии гипноза, - продолжил психолог. - Чаще всего у человека абсолютно безразличное ко всему лицо, никаких эмоций. Более того, в состоянии гипноза человек выполняет привычные, доведенные до автоматизма движения. Ведь его сознание должно «спать»! А теперь посмотрите на лицо охранника. Сколько эмоций, сколько переживаний и страсти! Страх, отчаяние, гнев, бессилие и обреченность… Охранник пережил сильнейшее в своей жизни потрясение. Вот только, что именно он видел? Ответить на этот вопрос я не смогу… Может быть, никто не сможет.

- Но, профессор, - не выдержал Саммерс, - почему вы считаете, что охранник что-то видел? Почему видел, а не слышал? Ведь перед ним на столе стоял радиоприемник. Он мог что-то услышать.

- А вот это как раз третья причина… Еще раз внимательно просмотрите пленку, которую вы привезли с собой. Взгляд охранника постоянно фиксируется в определенном направлении. Это значит, что он видел что-то перед собой. Но, что именно?

Саммерс был подавлен аргументами и логикой мышления профессора. Он не мог что-либо возразить, снова ощущая полную опустошенность. Видимо, его вид был настолько жалким, что профессор Шустер посоветовал ему обратиться к Сильваину Франкоеру, одному из ведущих лингвистов.

- Лингвист? – удивился Саммерс.

- Да, именно лингвист. Его часто привлекают к работе различные специальные службы. Надеюсь, вы понимаете?

- Не очень.

- Профессор Франкоер может только лишь по движениям губ, по выражению лица и тому подобное, прекрасно понять, что говорит человек, не слыша при этом звука. Таких специалистов называют сурдопереводчиками. Причем, профессор владеет несколькими языками.

- Да теперь я начинаю понимать, - признался полицейский. – Если бы удалось выяснить, что говорил охранник перед самоубийством, возможно, удалось бы продвинуться дальше.

Вскоре Саммерс узнал о необычных ограблениях маленьких магазинчиков. Объединяло эти три ограбления два интересных совпадения. Все происходило глубокой ночью, и потерпевшим при ограблении виделись невероятные события. В двух случаях хозяевам магазинчиков казалось, что происходит сильнейшее землетрясение, и они в панике бежали спасать свои семьи. Через некоторое время они начинали понимать, что никакого землетрясения не было, и возвращались обратно в магазин. Возвращались и обнаруживали, что касса взломана и пуста. В третьем случае потерпевшей оказалась женщина. Ей показалось, что на ее магазин напали полчища мышей и крыс. Женщина в ужасе убежала в подсобное помещение, забралась на какие-то ящики и сидела там несколько минут. Затем крысы исчезли, также внезапно, как и появились. Она вернулась в магазин и обнаружила, что ее ограбили.

У Саммерса возникло предположение, что ограбления банка и магазинчиков связаны между собой. Вот только, как доказать это, и где добыть факты, способные убедить суд, он не знал. Неспособность раскрыть эти преступления сильно тяготила и раздражала его. Опять потянулись однообразные будни, и лейтенант все чаще приходил к выводу, что пора подавать в отставку. И все же рапорт не подавал, он ждал отчета профессора Франкоера. Ему так хотелось разобраться в этом запутанном деле!

Наконец пришел долгожданный отчет. Он начинался с сожаления о том, что представленная для анализа пленка фиксирует лишь один кадр изображения в секунду. Дальше следовали какие-то технические подробности, и Саммерс решил их пропустить, его интересовало сумел ли профессор догадаться о смысле хотя бы нескольких слов, сказанных охранником в ту ужасную ночь?

Из отчета следовало, что охранник банка перед самоубийством вел напряженный диалог с кем-то. Однако расшифровать слова, произнесенные им в ту роковую ночь, не удалось. Профессор в отчете отмечал, что вероятно, охранником были сказаны следующие слова: «доллар», «где» и «количество».

Далее отмечалось, что охранник вначале спорил, а затем с чем-то соглашался. При этом слова произносил с большим трудом. Последнее слово фразы достаточно длинное, оно начинается слогом «ан», заканчивается слогом «лу». Возможные варианты: «ангелу» и «Анжелу».

«Странно, у Браверса была маленькая дочка, - подумал Саммерс, оторвавшись от чтения отчета, - и имя у нее как раз подходящее – Анжела. Очень странно, может быть, профессор ошибся? А иначе, зачем охраннику вспоминать в такой момент про свою дочку? Скорее всего, обращается к ангелу».

Отчет заканчивался извинениями профессора за то, что смог расшифровать очень мало слов. Саммерс понял, что охранник не преступник, а жертва. На его психику было оказано чудовищное по силе влияние со стороны преступников. Он сломался буквально в считанные минуты. Значит, искать преступников следует именно в этом направлении, в среде людей, способных оказывать влияние на психику человека. Но что именно искать, лейтенант не понимал. Существует огромное число способов влияния на психику человека. Саммерс встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету.

«Неужели, опять гипноз? – напряженно думал полицейский. - Только какой-то необычный. А может быть, есть способ гипнотизировать людей за счет передачи мысли на расстоянии. Но кто может помочь разобраться в этом, и как собрать улики для суда? Возможно, придется снова обращаться к профессору Шустеру… Хотя нет, гипноз тут не причем. Охранник же пытался противостоять и даже стрелял. Кроме того, Браверс с кем-то разговаривал и спорил. А с кем можно спорить? Только с человеком! Но, если он видел человека, разговаривал и спорил с ним, то почему видеокамера ничего не зафиксировала? Значит, этого человека в действительности не было, он был только в голове охранника, в его представлениях. Но как можно заставить человека видеть того, чего нет на самом деле? Черт побери, где-то я уже слышал об этом. Причем, не так давно. Что-то похожее крутится в голове, с чем-то аналогичным уже сталкивался. Но вот где и как? Вот если бы удалось вспомнить»

Сержант Хаппел настороженно смотрел на своего начальника. По увеличению скорости ходьбы он понял, что раздражение его шефа нарастает. Следовательно, увеличивалась вероятность получения выговора за любую оплошность. А раз так, то ему следовало как можно быстрее удалиться. Хаппел вышел из-за своего стола, и осторожно ступая, чтобы не привлекать к себе внимания своего начальника, вышел из кабинета.

Когда он вернулся назад, лейтенант продолжал неподвижно сидеть в своем кресле. Вид по-прежнему был подавленный и мрачный. Хаппел закончил обработку оставшихся протоколов и посмотрел на часы. Смена давно закончилась, и пора было собираться домой.

- Шеф, пора домой.

- Что ты говоришь?.. Я даже не заметил, как пролетело время.

- Как же тут заметишь? Сегодня вы слишком задумчивый.

- Эх, Хаппел, если бы ты знал, как я устал! – сказал Саммерс, и с размаха ударил кулаком по столу. - Вообще, послушаешь всех этих профессоров и складывается весьма странное впечатление: будто охранник сидел на стульчике, как в кинотеатре, а перед ним на невидимом для остальных экране показывали… Боже мой, показывали кино… Вот это да!

Саммерс застыл в неподвижной позе с широко раскрытыми глазами, и держась левой рукой за затылок. Сержант с недоумением смотрел на своего начальника.

- Хаппел, ты понимаешь? – почти в полный голос закричал Саммерс. - Кино! Охраннику показывали кино!

- Шеф, какое еще кино? – спросил растерянный сержант. - Вам что, нехорошо? Может быть, вызвать врача?

- Пошел ты к черту со своими врачами!

- Но причем тут кино?

- Кино – это же «Синима текнолоджи»! Как ты не понимаешь?

- А причем тут эта компания? – еще больше удивился Хаппел.

- Все, хватит болтать, включай свой чемодан, - властно заявил Саммерс.

- Шеф, это не «чемодан», а компьютер.

- Какая разница? Необходимо срочно найти информацию об одном деле.

-Что за дело? Чтобы найти информацию в базе данных нужно правильно сформулировать запрос.

- Возьми и сформулируй. Что тебе мешает? – с недоумением спросил Саммерс.

- Шеф, как же я могу сформулировать запрос, если даже не догадываюсь о чем идет речь?

- Да, справедливо... А разве я еще не объяснил тебе, в чем дело?

- Нет.

- Сейчас попробую объяснить… Это было еще летом. Срочных дел не было, и мы с тобой выехали на расследование одной автомобильной аварии. Машина на огромной скорости врезалась в дорожный каток для укатывания асфальта. Машина взорвалась и сгорела, водитель погиб. Помнишь?

- Нет, не помню, - удивился Хаппел. – С какой стати мне такое помнить? И все же, что включать в строку запроса?

- Ну, что же, - задумчиво сказал Саммерс, почесывая затылок. – Включай название компании «Синима текнолоджи» и «дорожно-транспортное происшествие».

Несколько секунд потребовалось системе для поиска необходимой информации. Увидев результаты поиска, Хаппел даже присвистнул.

- Что случилось? – насторожился Саммерс. – Компьютер не работает?

- Нет, компьютер работает, и работает даже слишком хорошо. Тут списочек нарисовался на сто восемь фамилий. Похоже, что сотрудники этой компании только и делают, что попадают в дорожно-транспортные происшествия. Долго нам придется с ним возиться. Может, стоит включить в запрос еще что-нибудь?

- Тогда включай в строку запроса фразу: «гибель водителя», - согласился Саммерс.

- Отлично! – Хаппел от радости даже хлопнул в ладоши. – Всего три фамилии.

- Кто именно?

- Кевин Джонсон… Эдуард Эрденштейн… Грег Гиллей.

- Все, вспомнил! – воскликнул Саммерс. – Его имя Эдуард Эрденштейн. Давай все, что есть об этом деле.

Через несколько секунд компьютер начал выводить информацию об этом происшествии – отчет дорожной полиции, техническая и медицинская экспертиза, фотография Эрденштейна, протоколы допросов. Однако Саммерса больше интересовали слова, сказанные в тот день одним из допрашиваемых. Наконец, он увидел то, что искал.

- Все, Хаппел, стоп! Наконец-таки, я нашел то, что так долго искал. Интересно получается, вроде бы случайно поехали на расследование рядового дорожного происшествия. А получается, что получили в руки ниточку к расследованию куда более серьезных дел. Нет, ничего в жизни не происходит случайно. Ты только посмотри, что написано в протоколе.

На экране компьютера был выведен фрагмент протокола:

«Мистер Герберт Уингли заявил, что руководитель компании, Гарри Галлахер, предложил разработать проектор, позволяющий осуществлять демонстрацию кинофильмов без экрана, прямо в воздухе. С этой целью Эрденштейн предложил устройство, действующее непосредственно на психику людей, но его проект не получил одобрения. Предложение было отвергнуто в корректной форме. Однако раздраженный Эрденштейн покинул совещание. В компании его больше никто не видел».

Возбужденный Саммерс стал ходить по кабинету и рассуждать, размахивая руками:

- Хаппел, ты только обрати внимание на эти строки: «проектор, позволяющий осуществлять демонстрацию кинофильмов без экрана, прямо в воздухе» и «устройство, действующее непосредственно на психику людей». Нет, ты только обрати на это внимание! Если подобная «штуковина» создана, значит, можно оказывать на психику людей какое-то влияние, и они могут видеть не только кинофильм, но и землетрясение, и нашествие крыс, либо… Либо нечто, что заставило охранника ограбить банк, а потом застрелиться! Кто знает, возможно, издевательства над его маленькой дочкой? Кто такое выдержит?

Саммерс никак не мог успокоиться, он продолжал ходить по кабинету, и разгорячено говорить:

- Вот тебе и гипноз. Ну, и дела! Интересно, как оказывалось на людей влияние? Через радиоприемник? Но наши техники заявляют, что такое невозможно. Придется попотеть.

- Но, шеф, ведь Эрденштейн погиб, - осторожно вставил сержант.

- Вот именно.. Проект Эрденштейна был отклонен, а сам он вскоре погиб. Не исключаю, что его убили только для того, чтобы завладеть его проектом, а, возможно, и уже готовым «устройством». Чувствую, придется нам с тобой серьезно заняться этой компанией. Как видишь, интуиция до сих пор меня не подводит.

- Да шеф, вы старая птица, - согласился Хаппел.

- Согласен, только боюсь, что эта «старая птица» не сможет сегодня заснуть до утра. Просто не терпится быстрее распутать это дело…

Однако утром выяснилось, что Герберт Уингли накануне был помещен в центральную психиатрическую клинику штата.

- В психиатрическую? – лицо Саммерса даже вытянулось от ужаса. – Черт побери, Хаппел! Как можно так работать? Я тебя спрашиваю, разве можно так работать?

Сержант с недоумением пожал плечами.

- В психиатрическую! Да лучше в любую тюрьму! В любую больницу, куда угодно, но только не в «психушку». Это же закрытая территория. Сам черт не знает, что там творится. Нас же к нему теперь на пушечный выстрел не подпустят.

Саммерс встал из-за стола и начал раздраженно вышагивать по кабинету. Хаппел, как опытный в этом отношении человек, понимал, раз скорость ходьбы его шефа по кабинету достигла такого уровня, значит, его раздражение превышает все мыслимые пределы. Он сидел тихо, боясь пошевелиться.

- Черт, - вырвалось у Саммерса, – какая же все-таки сложная штука – жизнь! Долгие бесплодные поиски, сомнения, нервы. Наконец, появилась маленькая надежда на успех, можно сказать, тоненькая ниточка. И надо же так сложиться – лопнула и эта ниточка. Все усилия коту под хвост! Мало того, что этот Уингли оказался в «психушке», и его теперь не допросишь, так его еще и в качестве свидетеля в суд нельзя вызвать. Любой адвокат докажет, что он психически ненормальный человек, следовательно, не может свидетельствовать против другого человека в суде.

- Почитаешь всех этих классиков, - продолжил после некоторой паузы лейтенант, - какие-то сверхудачливые у них сыщики. Походят, посмотрят, понюхают, подумают, раз и готово. Преступник пойман, справедливость восторжествовала… А в жизни?

Саммерс схватил первую попавшуюся папку с бумагами со своего стола и со всего размаха швырнул ее в угол кабинета. Хаппел сидел молча и испуганно смотрел на своего шефа. Таким он его еще не видел. Вдруг раздался телефонный звонок.

- Возьми! – рявкнул раздраженный Саммерс, указывая пальцем на телефон.

Сержант взял трубку и принялся с кем-то разговаривать. Затем виновато спросил:

- Шеф, вас. Что сказать?

- Кто там еще?

- Джейк Макгрегори. Помните? Он из этой же компании, из «Синима текнолоджи».

- Какого черта ему нужно?

- Хочет поговорить с вами об Уингли.

- Об Уингли? – спросил, внезапно перейдя в состояние глубокой задумчивости, Саммерс. – Ладно, выпиши ему пропуск, поговорим, если ему так хочется.

Через несколько минут Джейк Макгрегори был уже в кабинете следователя.

- Как дела у вашего коллеги? – спросил Саммерс, жестом приглашая Джейка сесть напротив его. Хаппел сел за соседний стол.

- Врач говорит, что дела у него неважные, - начал рассказывать Макгрегори. – Наговорил много непонятных для меня слов, но это не главное. Накануне ночью бедный Герберт испытал сильнейшее потрясение. Его нервная система не выдержала этого и он, можно сказать, сошел с ума… Видел я его. Лежит связанный, извивается, словно червяк, взгляд устремлен в потолок и кричит: «Красная рука… Помогите! Красная рука!» Бред какой-то. Жаль беднягу.

- Вообще, - продолжил рассказ Джейк, - Уингли всегда был трусливым и неуверенным в себе человеком. Однако последнее время с ним начало твориться совсем неладное. Он всего стал бояться, предчувствовал что-то ужасное. Хотел поговорить со мной об этом, но я посмеялся над его страхами и, вообще, вел себя некрасиво.

- Да, Джейк, не порадовали вы нас, - признался Саммерс. – А жаль, появились тут у нас некоторые идеи.

- Мистер Саммерс, если признаться честно, то я хотел поговорить с вами не об Уингли. Я хотел поговорить об Эрденштейне… Правда, рассказывать конкретно нечего. Вы ведь полицейские, вам нужны факты. А фактов как раз и нет.

- А что есть? – спросил лейтенант.

- Сомнения, подозрения… Да, просто чертовщина какая-то.

- Хорошо, расскажите, кого и в чем вы подозреваете.

- Я считаю, что Эрденштейн жив и мстит руководству нашей компании… Еще летом, руководитель нашей компании, Гарри Галлахер предложил нам разработать устройство, способное демонстрировать кинофильмы без экранов, прямо в воздухе. Я и Уингли доложили на совещании свои проекты. Эрденштейн же на совещании ничего не сказал. Он заранее написал Галлахеру записку со своими предложениями. Записку читал еще и наш эксперт по маркетингу Чарльз Абрахамсон. Больше эту записку никто не видел. Помню, Эрденштейн был просто взбешен тем, что Галлахер дал познакомиться с содержанием записки Абрахамсону. Несомненно, Эрденштейн хотел сохранить свои идеи в тайне. Думаю, он хотел создать свою дьявольскую машину на средства компании, а потом использовать в своих целях.

- Что же это за «дьявольская машина»? – насторожился Саммерс.

- Увы, я толком ничего не знаю, - развел руками Джейк, – нет у меня никаких фактов. На совещании говорилось о каких-то способах влияния на психику человека.

- Значит, подобное устройство может быть создано? – спросил Саммерс.

- Да, я так считаю, - согласился Джейк. – Более того, окажись такой аппарат в руках Эрденштейна, от него можно ожидать чего угодно. Он чудовищный человек и способен пойти на любое преступление.

- Но ведь Эрденштейн погиб в автомобильной катастрофе, - с некоторой неуверенностью в голосе сказал Саммерс. – Хотя постойте, опознание тела осуществлялось всего лишь по некоторым предметам, принадлежавшим Эрденштейну... Да, это серьезный недостаток в нашей работе… Таким образом можно инсценировать свою смерть, и делать свои грязные делишки.

- Вот и я об этом, - растерянно сказал Джейк.

- Вы, Джейк – молодец! Хаппел, мне срочно нужна фотография Эрденштейна. С ней я схожу в банк. Возможно, его кто-нибудь опознает. Далее, эксгумация трупа, но для проведения генно-молекулярной экспертизы необходимы образцы тканей. Где же мы их можем взять? Джейк, как вы думаете, смогут наши эксперты найти образцы тканей Эрденштейна в его отделе? Хотя бы один волос – этого будет достаточно.

- Сомневаюсь, - ответил Макгрегори. – В отделе был произведен серьезный ремонт, и найти образцы тканей Эрденштейна в такой обстановке практически невозможно.

- Да, вы правы… Постарайтесь вспомнить, были у Эрденштейна родственники? Это наш единственный шанс.

- Эрденштейн – очень скрытый человек. О нем никто ничего толком не знал, даже Галлахер… Боюсь ошибиться, но я слышал, что у Эрденштейна была сестра. Где точно – не знаю.

- Но ведь в компании должно остаться его личное дело, - без малейшей тени сомнения сказал Саммерс.

- После исчезновения Эрденштейна его отдел был ликвидирован и личные дела всех его сотрудников были изъяты.

- Кем? Это же нарушение закона!

- ФБР. Во всяком случае, так сегодня сказал Гарри Галлахер.

- ФБР? – лицо Саммерса выражало предельное удивление. – Дело оказывается еще сложнее, чем я думал. С такой конторой, как ФБР, мы потягаться не сможем… Джейк, нужно чтобы вы сотрудничали с нами. Ситуация – очень сложная, многое нам пока не ясно. Поэтому прошу вас, если что-нибудь вспомните, или вам станет известным, – сразу сообщите мне лично. Никому другому эти сведения не сообщайте.

Фотографию Эрденштейна опознали несколько работников отделения банка. Оказывается, Эрденштейн открывал на непродолжительное время в отделении небольшой счет. Примерно через месяц закрыл его. Фамилию оператор не запомнил, ничего запоминающегося в фамилии этого мужчины не было. В базу данных при открытии клиентом счета фотография не вводится, вводятся только паспортные данные и образец подписи. Саммерс не сомневался, что Эрденштейн живет под чужой фамилией, и искать его в базе данных среди закрытых недавно счетов не имело никакого смысла.

После посещения банка Саммерс поехал в городской госпиталь, в лабораторию патологической анатомии для того, чтобы проверить предположение Макгрегори о насильственной смерти его коллег. Удалось выяснить, что причиной кончины руководителя финансового отдела компании Джексона стала внезапная коронарная смерть. Предположительно, от сильного испуга. Причиной смерти Абрахамсона стали многочисленные повреждения, вызванные неуклюжим падением из окна второго этажа.

Познакомившись с материалами патологоанатомической экспертизы, Саммерс начал приходить к выводу, что Джейк Макгрегори был прав, когда говорил о мести Эрденштейна. Джексон умер от страха. Несложно было предположить, что преступник знал о его слабом здоровье и с помощью специального аппарата показал ему нечто ужасное. Сложнее было понять причину падения из окна Абрахамсона. Из материалов дела известно, что он бывший военный, затем наемник во многих горячих точках, прошел специальную подготовку. Такой от страха не умрет и сможет спрыгнуть со второго этажа. Значит, ему надо было показать нечто такое, что застало его врасплох и полностью парализовало его волю и профессиональные навыки.

Поэтому версия о мести имела право на существование. Не исключено также, что Эрденштейн не просто мстил, а старался убрать людей, которым было известно об его изобретении. Ведь только неизвестность позволяет ему быть безнаказанным. Никакому следователю не придет такое в голову.

Вскоре в Техасе была найдена сестра Эрденштейна. Генно-молекулярная экспертиза подтвердила, что под его именем был захоронен посторонний человек. Теперь стало многое понятным, но больше всего Саммерса беспокоило ограбление банка. Это уже своеобразная проба пера. Что же может быть дальше? Об этом даже думать было страшно, Эрденштейна обязательно надо остановить. Но как? Даже если удастся его поймать, осудить его невозможно. Суд принимает во внимание только вещественные доказательства и показания свидетелей. Ведь этого ничего нет, и не будет. Нет ни отпечатков пальцев, ни следов обуви, нет и свидетелей. «Кто-то умер от сердечного приступа, кто-то свалился из окна, или сошел с ума, а охранник ограбил свой банк, а затем, не выдержав угрызений совести, застрелился. И причем тут мой подзащитный?» Со стоном и пафосом произнесет адвокат, и дело будет полностью проиграно…

С другой стороны, непоправимая беда произойдет в случае, если преступный мир узнает о чудовищном изобретении Эрденштейна. А они обязательно узнают, и заставят его работать на себя. Саммерс все больше приходил к выводу, что все придется держать в тайне и никакого официального дела не будет. Придется проблему решать другими способами Оставалось самое сложное – поймать Эрденштейна.

Проходили дни, а продвижения в деле не было. Наконец объявился Джейк Макгрегори, он случайно нашел служебную записку Эрденштейна с кратким описанием конструкции аппарата для дистанционного влияния на психику людей.

- Представляете, Джейк, сколько месяцев я пытался понять, каким же образом можно так сильно влиять на психику людей? Ломать их волю за считанные минуты, заставлять совершать поступки, которые человек не сделает даже в состоянии гипноза. И вот получается, что можно. Причем, не так уж и сложно, если судить по этой бумажке. Хотя, конечно же, в основе метода лежит точный научный расчет… Кстати, вы правы: Эрденштейн жив, мы нашли его сестру и провели экспертизу. Одно пока мне неизвестно, что именно видели и слышали пострадавшие в момент нападения?

- Могу рассказать, - ответил Джейк.

- Откуда вы знаете?

- Наш босс, Гарри Галлахер, рассказал сегодня утром. Ночью с ним случился сердечный приступ. Сейчас он в крайне тяжелом состоянии, но все же нашел силы и рассказал мне, что с ним случилось ночью.

Джейк Макгрегори подробно рассказал полицейскому все, что случилось с их боссом ночью. О том, как Галлахер видел ночью огромных размеров красную руку, которая душила его. Причем ощущения были настолько сильными, что Галлахер потерял сознание. Очнулся он только в больнице.

- Да, вот тебе и красная рука, - сказал Саммерс задумчиво, выслушав рассказ Джейка. Затем выдвинул ящик своего стола, достал зажигалку и поджег записку Эрденштейна.

- Мистер, Саммерс, что вы делаете? – воскликнул Джейк. - Это же вещественное доказательство.

- Нет, Джейк, никакого дела не будет, не будет и вещественных доказательств… Знаете, сколько стоит эта бумажка?

- Не знаю точно, - растерялся Джейк, - но, думаю, миллионы долларов.

- Нет, - возразил полицейский, - эта бумажка стоит десятки, а может быть и сотни человеческих жизней. Пусть живут… Если попробовать оценить ее в долларах, не сомневаюсь, что счет пойдет на миллиарды… А сжег я ее потому, что у этой бумажки чудовищный потенциал. Если она попадет в руки настоящих преступников, то они смогут поставить на колени всю страну. Если же она попадет в руки военных и политиков, они всю планету перевернут.

- Теперь самое сложное, - продолжил Саммерс. – Как нам его поймать? Придется вам, Джейк, побыть в роли приманки. Не сомневаюсь, Эрденштейн не оставит вас в покое. Будет трудно, но ведь самое главное мы уже знаем. А именно: все, что вы увидите в момент покушения, будет обманом чувств, а в действительности, с вами ничего страшного не будет происходить. Правда, обеспечить вам круглосуточную охрану мы не сможем. Да, в этом и нет необходимости. Все произойдет, скорее всего, ночью, днем Эрденштейн побоится совершить нападение. Ночью вы дома, организовать наблюдения за одним домом не составит труда…

Однако организовать ночные дежурства полицейских около дома Макгрегори не удалось. По мнению начальства не было веских причин для организации таких дежурств. Пришлось дежурить самому Саммерсу со своим помощником. С этой поры, они добросовестно отрабатывали свою смену, вечером отдыхали дома, а ночью на машине Саммерса отправлялись к дому Макгрегори на ночное дежурство.

И вот наступило очередное дежурство. Вначале три часа спал Хаппел, затем столько же Саммерс. Время тянулось ужасно медленно, ничего примечательного на улице, около дома Джейка, не происходило. Настала очередь Саммерса спать три часа, но проспал он совсем немного. Сквозь сон почувствовал, как его кто-то толкает в плечо. Саммерс открыл глаза, с трудом соображая, что происходит. Хаппел продолжал толкать его, показывая рукой в направлении дома Джейка. Лейтенант осторожно приподнял голову и увидел светло серый микроавтобус марки «мерседес», на его крыше располагался большой купол. Затем достал бинокль и стал рассматривать микроавтобус.

- Хаппел, надо проверить номер, - почти шепотом произнес лейтенант.

Сержант потянулся за микрофоном полицейской радиостанции, но Саммерс его остановил:

- Стоп! Он может контролировать нашу частоту… Лучше позвони с телефона-автомата. Только очень осторожно.

Минут через пять Хаппел вернулся.

- Да, шеф, вы были правы. Номер на микроавтобусе фальшивый. Под этим номером был зарегистрирован легковой автомобиль «ауди» серебристого цвета. Машина разбилась больше года тому назад, водитель погиб, номер аннулирован.

- Так, это уже кое-что, - удовлетворенно сказал Саммерс, потирая руки, - а ты говорил, что мы напрасно сидим тут.

- Посмотрите, кажется, что-то начинается, - сказал Хаппел, указывая рукой в направлении микроавтобуса.

Из купола на крыше микроавтобуса начала выдвигаться в сторону дома Джейка раздвижная труба. Саммерс взял бинокль и стал ее рассматривать.

Прошла еще минута. Труба дотянулась до окна спальни Джейка.

- Шеф, - прошептал Хаппел, указывая рукой на трубу, - там что-то шевелится.

Саммерс направил бинокль на трубу и заметил небольшую, чуть больше метра, зеленую змею, быстро ползущую по трубе в направлении окна. Лейтенант скомандовал:

- Все, берем! Больше ждать нельзя.

Сержант резко открыл дверь машины и, доставая пистолет, рванулся к микроавтобусу, но в этот момент заметил, что раздвижная труба на крыше микроавтобуса стала стремительно задвигаться обратно, а из его выхлопной трубы показался дымок. Змея упала вниз, на лужайку перед домом. Хаппел быстро вернулся, включил мотор и ринулся в погоню.

Саммерс взял портативную радиостанцию и обратился к Макгрегори:

- Джейк, можете расслабиться, для вас все кончилось. Мы начали погоню. Да, вот что. У вас перед домом, на лужайке, змея. Причем, настоящая. Включите свет, и до появления полицейских никуда не выходите. Все, конец связи!

Машина с полицейскими стремительно мчалась за уходящим микроавтобусом. Саммерс поставил на крышу автомобиля проблесковый маячок и вызвал по рации подмогу.

Впереди показались две патрульные машины. Они резким маневром развернулись поперек улицы. Однако расстояние между ними оказалось достаточно большим, и микроавтобус ринулся в это пространство. Он с жутким скрежетом протаранил полицейские машины и, выбив из них фонтаны огненных искр, помчался дальше. Создавалось впечатление, что микроавтобус практически не снизил скорости. Хаппел также, не снижая скорости, продолжал погоню.

В этот момент впереди из переулка справа появилась новая патрульная машина, и стала преследовать микроавтобус. Теперь уже две машины участвовали в погоне. Приближался поворот направо, к дороге, ведущей на южное шоссе. Микроавтобус повернул очень резко, практически не снижая скорости. Он накренился, и, казалось бы, неминуемо опрокинется на левый бок. Однако неведомая сила удержала его на повороте. Саммерс словно во сне наблюдал за стремительным поворотом беглеца. И вдруг в его сознании отпечаталось нечто необычное. Он заметил, как из-под микроавтобуса прямо на асфальт темной, густой лавиной хлынула какая-то жидкость. Патрульная машина, которая была непосредственно за микроавтобусом, сорвалась с поворота и заскользила в сторону. Она с треском ударилась в столб уличного освещения. Саммерс мгновенно осознал опасность и закричал:

- Тормози!

Сержант резко поверну вправо, и нажал на тормоз. Заскрипели колеса. Машину стало заносить налево, а затем ее, словно легкую пушинку, понесло в сторону. Через несколько мгновений машина с полицейскими с грохотом врезалась в патрульную машину. От сильного удара сработала подушка безопасности и придавила к сидению Хаппла. Еще через несколько секунд на них со зловещим треском упал столб уличного освещения, обдавая обе машины искрами, возникшими в результате короткого замыкания электрических проводов.

Саммерс быстро пришел в себя. Он выхватил из кармана небольшой нож, и проткнул подушку безопасности, придавившую к сидению сержанта. Воздух со свистом начал выходить из подушки и Хаппел смог самостоятельно освободиться. Саммерс крикнул ему:

- Пора отсюда выбираться, а то скоро рванет!

Как только они ступили на асфальт, их ноги заскользили во все стороны. С большим трудом полицейские добрались до чистого асфальта. Саммерс принялся очищать ботинки от густой и липкой жидкости. Это плохо получалось. Саммерс наклонился и провел пальцем по краю ботинка, затем понюхал свой палец и закричал:

- Черт! Это же машинное масло! Ловко придумал. Такого в боевиках не увидишь.

Скользя по луже разлитого машинного масла, Саммерс и Хаппел направились к патрульной машине. Они помогли выбраться из машины двум полицейским, у одного из них была окровавлена голова. Саммерс осмотрел раны и сказал, обратившись к его напарнику:

- Ничего опасного, перевяжи его. Сейчас вызову вам помощь.

Помощь прибыла очень быстро. Саммерс и Хаппел селу в патрульную машину и помчались вслед за беглецом. Лейтенант связался с полицейским участком и выяснил, что микроавтобус с беглецом преследует патрульный вертолет. Кроме того, уже готова засада на девятнадцатом километре южного федерального шоссе.

Когда машина с полицейскими подъехала к указанной отметке беглеца уже арестовали. Саммерс убедился, что задержанному уже прочитаны его права, и попросил его водительское удостоверение. Внимательно изучив удостоверение, лейтенант нарочито громко сказал:

- Значит, Томас Смит. Что же, типичное американское имя.

Затем полицейский приблизился к лицу арестованного и тихо прошептал:

- Не сомневайся, Эрденштейн, мы за тобой давно следим… Шрам то откуда? Нечаянно ударился, когда инсценировал самоубийство? Хотя бы внешность постарался изменить. Была бы моя воля, я тебя тут же порвал бы на части.

После этого Саммерс стремительно отшагнул от Эрденштейна и буквально впился в него глазами. Лейтенант старался не упустить ни малейшего движения, ни малейшего жеста, ни малейшей эмоции. Выведение подозреваемого из привычного для него состояния и внимательного наблюдения за реакциями этого человека, составляло основу дознавательной деятельности лейтенанта полиции Саммерса. Многие преступники не могли выдержать такой психологической пытки, и даже если не начинали сразу же давать признательные показания, то мимикой лица, непроизвольными жестами выдавали себя.

Эрденштейн заметно побледнел. Нервно задрожала верхняя губа. Глаза начали закатываться вверх. По телу пошли судороги, руки, скованные сзади, начали скользить по плащу в направлении правого кармана. Эрденштейн изгибался все больше, и больше. Он начал трясущимися руками что-то нащупывать в своем кармане и захрипел:

- Лекарства!

Саммерс, словно находясь в какой-то прострации, молча наблюдал за происходящим. Возможно, ему хотелось в этот момент просто насладиться мучениями Эрденштейна. Пусть даже, вызванные болезнью. Однако Эрденштейн, трясущимися пальцами, нащупал небольшую коробочку в своем кармане и нажал на нее. Затем он стремительно выпрямился и закричал:

- Отходи от автобуса!

В этот момент в микроавтобусе зазвучала сирена, и замигали фары. Через две секунду раздался мощный взрыв, который в клочья разнес микроавтобус. Отбегающие от микроавтобуса полицейские были подброшены вверх сильной взрывной волной, и, пролетев несколько метров, с грохотом упали на асфальт.

Полицейские подняли и вновь обыскали Эрденштейна. Они обнаружили в кармане плаща Эрденштейна пульт дистанционного управления.

Позже Эдуард Эрденштейн под именем Томаса Смита был осужден на четыре года. Свой срок он отбывал в федеральной тюрьме штата Аризона. Эта тюрьма пользуется среди заключенных дурной славой. По распоряжению администрации тюрьмы его поместили в блок с отпетыми уголовниками. Однажды Эрденштейн был жестоко избит в тюремной драке. Очнулся он после тяжелейшей черепно-мозговой травмы в госпитале спустя две недели. После всестороннего анализа врачи констатировали у него тяжелые расстройства психики. С диагнозом деменция, что означает приобретенное слабоумие, его поместили в психиатрическую клинику. Врачи считают, что изменения психики Эрденштейна необратимы, и ему придется провести в клинике весь остаток жизни. Чаще всего он неподвижно сидит, скрестив руки на груди, напротив стены своей палаты. Глаза его широко раскрыты, рот перекошен в презрительной улыбке, безумный взгляд направлен в одну точку. Иногда он громко заявляет, что является самым выдающимся изобретателем в истории человечества, и снова часами неподвижно смотрит на стену. Случаи «странных ограблений», когда людям виделись невероятные явления, в городе и его окрестностях больше не повторялись.


Николаев А.А.


14.04.2007