Круг избранных

Первый калининградский политический детектив

КРУГ ИЗБРАННЫХ

Александр ГМЫРИН
1.

День не задался с утра.
Сначала не вовремя позвонил Влад, и пока он по-пустому трепался, на хваленом тефлоне сгорела яичница.
Банка с кофе оказалась пустой, и пришлось пить чай из пакетика, которые, кстати, тоже на глазах убывали.
Важного звонка от Николая Петровича безрезультатно ждал больше двух часов. Наконец, не выдержав, позвонил сам.
Лучше бы не звонил.
Под вечер Светка телефонным щебетаньем порадовала, что сегодня не придет.
Ну и хрен с тобой!
В общем, жизнь не задалась. Хоть веревку ищи.
Дима улегся в холодную кровать, положил в изголовье мобильник, пепельницу, сигареты и зажигалку.
Все. Надо спать. Хоть как. Хоть с пустотой в голове и в диком одиночестве.

Мобильник заверещал на самом интересном. Снилось что-то ну… очень приятное и хорошее.
- Привет, есть тема для встречи.
Сон скатился к ступням, которые уже нащупывали тапки.
- Где, когда?
- В нашей кафэшке, через час.
- Буду.

- Понимаешь, ОН (Влад ни разу не назвал его имени, но оба прекрасно знали, о ком речь) идет уже на третьи выборы.
- И так же, как предыдущие, их продует.
- Но он стал умнее. Он – приглашает нас.
Официантка, с длинными – от ушей, как говорят – ногами, и таким же, прямо как у Бабы Яги, подбородком, принесла кофе и бутерброды (Дима не любил новомодные гамбургеры и чизбургеры).
- Сколько у него на этот раз денег. Кто за ним стоит?
- Точно не знаю, но, по–моему, новая партия - «Российские просторы». Ты о ней что-нибудь слышал?
- Ну… красивое название. Организована месяца три назад. Рулит – бизнесмен Ведагин, он сейчас, по-моему, депутат Госдумы.
- Надо пошарить по Интернету. Прощупать, что и как.
- Естественно. А ты поинтересуйся среди друзей, в политбомонде. Что о них знают? Когда мы с ним встречаемся?
- Он сказал, если мы готовы, то он – к нашим услугам в конце недели.
- Время есть. Успеем «подковаться».
Заведенная в этот же день папочка быстро пухла от материалов. «ЭРПЭы», как для краткости окрестил их Дима, оказались партией любопытной. Ведагин, оказывается, состоял раньше в другой, прошедшей в Думу партии, но разругался с нынешним руководством, и быстренько создал свою. Политические старожилы всерьез ее не воспринимали, крайние справа и слева называли «Кремлевским проектом», а бывшие однопартийцы – отщепенцами.
Сам Ведагин, как политический деятель, был совершенно неизвестен. Ноль. Но одна деталь приятно защекотала сердце Димы: Ведагин, как бизнесмен, а не политик, присутствовал, пусть и в последних строчках, российского списка Форбса.
Дима не преминул поделиться новостью с Владом.
- Хм, это уже кое-что, - Влад плохо прикрывался невозмутимостью. - Надо соглашаться?
- Окончательно решим после встречи. Договаривайся на пятницу.
Света позвонила под вечер.
- Что купить, что принести?
- Побольше и пожирнее.
- А конкретно?
- Я же сказал: побольше и пожирнее.
- Да вечно ты… Я серьезно спрашиваю.
- А я вполне серьезно отвечаю.
- Да ну тебя.
Она пришла с большущим пакетом всяких вкусностей. Пока ворковала на кухне, Дима разбирал на столе завалы бумаг.
- У тебя, смотрю, сегодня настроение поправилось, - кричала Светка с кухни.
- У меня оно всегда на уровне, - пытался бурчать Дима, но даже сам в своем голосе слышал торжествующие нотки.
- Да нет, у тебя дела сдвинулись?
- Сам я сдвинулся.
- Димочка, ну пошути, пошути.
- Если вам больше по нраву шут гороховый…
- Я тебя веселого люблю.
Утром, под мерное посапывание теплой Светланки, Дима начал включаться в предстоящий разговор. Главное, не продешевить. Но и не отпугнуть непомерными суммами. Надо четко выстроить, на что можно рассчитывать. Конечно, если амбициозный Ведагин всерьез хочет раскрутить свою новую партию, то на региональные выборы он денег не пожалеет. Но сколько, сколько можно запросить?
Конечно, есть выверенные пиар-рассчеты. Можно оттолкнуться от предыдущих выборов. Приплюсовать инфляцию, сделать поправку на «нераскрученность» самой партии. Немного снизить сумму, учитывая хорошую узнаваемость самого КАНДИДАТА.
Дима улыбнулся. Он уже называет его кандидатом.
А что? Ввяжемся, будем работать только на победу.
Дима резко вскочил, разбудив Светку, и твердым шагом отправился на кухню.
Все. Решение принято. Если только ОН согласится на все наши условия.
ОН согласился.

2.

Халява с Бугаем пили пиво.
- Шеф совсем сдурел, в депутаты надумал, - Халява, с оттопыренным пальчиком, нежно откусывая кусочек севрюжки, брезгливо смотрел на Бугая, лоснящегося, хлебавшего пиво из огромной кружки.
- А че, в депутаты, так в депутаты. Сделаем. - Бугай отставил пустую кружку и принялся за другую.
- Ты не понимаешь, – Халява нравоучительно, глядя сверху вниз на двухметрового громилу, говорил гладко, размеренно. – Тут – не криминал какой. Политика. Это понимать надо.
Бугай взял большой кусок рыбы и, пережевывая, утробно и удовлетворенно промычал:
- А… все равно. Сделаем.
- Ну, ну, с тобой сделаешь…
Бугай окрысился:
- С тобой, гнилым, что-нибудь сделаешь. Политика, не политика – все одно. Как говорится, наливай да пей. Сделаем!
- Эй, - высунулся из двери лощеный охранник. – Хватит. Разнежились тут. Шеф вызывает.
Степан Иванович излагал свои мысли, как всегда, четко и ясно. А сегодня – особо – интеллигентно.
Я хочу быть депутатом, Зачем – не вашего ума дело. Нужен, для начала, штаб. Руководить им буду самолично, местонахождение – здесь, у меня дома. В состав штаба входят: Андрей Николаевич (Халява снисходительно кивнул), Виктория Павловна (секретарша Вика подобострастно улыбнулась), Владимир Григорьевич Семин (шеф показал на молодого человека в джинах и с сумкой – «прошу любить и жаловать») и, по технической части, Сергей… шеф замешкался.
- Да Бугай я, привык уже.
- Нет, - отрезал Степан Иванович. – Сергей… Васильевич, кажется? – вспомнил шеф.
- Точно, - кивнул Бугай.
Штаб собирается каждый день, в одиннадцать вечера. Какие бы дела у кого ни были – все в 23-00 здесь!
Два дня – на разработку стратегии. Занимаются этим Андрей Николаевич и Владимир Григорьевич. Вопросы?
- Я не понял, а мне че делать? – Бугай растерянно оглянулся, но все, кроме него, кажется, все понимали.
- Поймешь, - шеф обворожительно рассмеялся, отрабатывая, видимо, предвыборные встречи с разного рода людьми. – А мы сейчас чайку попьем. Виктория, организуй, пожалуйста.
За чаем больше всех говорил новый знакомец. Володя, как он сразу, попросту, попросил себя называть, обстоятельно рассказывал о стратегии выборной кампании, об изучении и отслеживании действий конкурентов, о важности материального (денег, что ли? - тихонько переспросил Бугай) ресурса, о необходимости единых командных действий. Халява снисходительно, но явно заинтересованно, слушал, Вика, не отрываясь, следила за реакцией шефа, Бугай скучал, оживляясь лишь тогда, когда речь заходила о деньгах.
Под конец разговора шеф расчувствовался, и – небывалое дело – вытащил из сейфа бутылку коньяка и самолично разлил по рюмкам.
- Ну, за успех нашего, далеко не безнадежного дела!
Все чокнулись. Предвыборный штаб будущего кандидата в депутаты областной думы Степана Ивановича Новикова (Жестянки - в определенных кругах) приступил к работе.

3.

В «Красном доме» собралась верхушка регионального отделения партии парламентского большинства. Обсуждают предстоящие выборы.
- Президент нам поставил четкую задачу: увеличить представительство в местном законодательном собрании, – губернатор, Семен Трофимович Верин, на втором году руководства областью все больше своими манерами стал походить на Президента. Та же неторопливость, взвешенность. Та же, якобы, рассудительность и расположение к слушавшим. И – безапелляционность в суждениях, неприятие любых, отличных от собственного, мнений. – Повторяю: У – ВЕ – ЛИ - ЧИТЬ. Сколько у нас сейчас депутатов?
- Семнадцать из тридцати, - спикер облдумы, Каннов, недавно назначенный, цепко держится за свое место и лишнего никогда не говорит. – Рассчитываем, что это число можно увеличить до девятнадцати - двадцати.
- Наших кандидатов надо выдвинуть с учетом всех составляющих. А кто, предположительно, выдвинется от оппозиции?
- Всякие, - секретарь регионального отделения партии Севако нервно теребит какие-то листочки. – По партийным спискам – все старые. Ну, у них, кроме двух «политических тяжеловесов», ни у кого и шансов нет. А среди одномандатников – больше всего бизнесменов.
- Вот их, - перебил губернатор. – И надо к нам привлекать, включать в наши списки. А для этого и в партию не грех принять.
- Да ведь все они, как бы это помягче, на грани криминала, - осторожничает Севако.
- Ну уж. Далеко не все! Я – сам бывший бизнесмен, – приукрашенную биографию назначенного губернатора все слышали еще на сессии облдумы, когда утверждали. – Конечно, нужно отделять зерна от плевел…
- Отделим, Семен Трофимович, не беспокойтесь, - главный партийный идеолог, Зобин, «министр без портфеля», быстро схватывает суть. Вот так же он, бывший секретарь бывшего обкома КПСС, подхватывал руководящие и направляющие установки из тогдашнего Кремля и медленно, но верно взбирался по номенклатурной лесенке.
Зобину хочется курить, но эти новомодные политики на своем здоровье демонстрируют приверженность здоровому образу жизни, и приходится терпеть.
- Я полагаю, - к Зобину, как к старейшему и опытнейшему работнику прислушиваются, - Надо четко определиться, во-первых с нашими кандидатами, а затем, не теряя времени, прозондировать, еще до официального выдвижения, возможные кандидатуры оппозиционеров. И не забывать о наших товарищах из дружественных партий.
Верин уважительно посмотрел на Зобина.
- Правильно. В общем, за работу.

4.

Промозглая непогодь накрыла город вместе с сумерками.
Не обращая внимания на отблески неоновых реклам, на автомобили и автобусы, мелко брызгающие из лужиц на тротуары, Света спешила домой. Вернее, домой, к Диме.
Вторую неделю они жили, фактически, как муж и жена. У Димы – выборы, и он, весь замотанный, приходил не раньше двенадцати. А Света, ровно в шесть, чего раньше никогда ни бывало, быстренько схватывалась, выключала компьютер, и никакие увещевания коллег задержаться хоть на пять минут – дескать, очень срочное – не могли ее остановить.
Она спешила ДОМОЙ, где надо было что-то приготовить, что-то прибрать, а потом, в кресле у телевизора, расслабленно, по-домашнему, ждать Диму.
Часто она засыпала, еще чаще – притворялась, что спит, и когда Дима тихо подходил и легонько обнимал ее сзади, довольно и ласково урчала: «Раз – бу - дил».
На остановке подошел молодой парень, видя, как она безуспешно пытается прикурить, прячась от ветра и дождевой мороси.
- Разрешите? – парень уверенно щелкнул зажигалкой.
Света, в благодарность, вежливо кивнула и, затягиваясь, стала высматривать троллейбус.
Но парень не отставал.
- Андрей, - представился он и вопросительно посмотрел на Свету.
- Ну и что?
- Думаю, у вас не менее замечательное имя.
- А что, Андрей - это чем-то замечательно?
- Еще бы! Мне, например, двадцать шесть лет, а я еще ни разу не был женат. Это как?
- Здорово. У вас есть еще какие-нибудь достоинства?
- О, их масса. Одно только перечисление займет не один вечер. Кстати, почему бы прямо с сегодняшнего не начать?
- Я и так верю. А свои достоинства обсудите с кем-нибудь другим.
- Но ведь нам по пути.
- А вот в этом я совсем не уверена.
- Напрасно. Вот, кстати, и наш троллейбус. Впрочем, он – битком. А у меня, совсем кстати, рядом – машина.
- А рояля там нет?
- Рояль сегодня – не актуально. Зато в машине крутая музыка.
- Я уж как-нибудь на троллейбусе.
Однако в подошедший, под завязку наполненный троллейбус, Свете втиснуться не удалось.
Оценив открытый, симпатичный взгляд Андрея, Света решилась: черт с ним, немного пофлиртовать – не помешает. Дима совсем запурхался на своих чертовых выборах, а она ничего, кроме кухни и кровати, не видит.
- Что ж, поехали.
По дороге, под солидную, хорошей акустики, музыку они разговорились. Андрей оказался веселым, остроумным, и, как ни странно, ненавязчивым.
Он, кажется, все понимал с полуслова. Света даже сама не заметила, как открылась почти до изнанки, даже про Диму рассказала.
Андрей понимающе кивнул:
- Бывает. Я тоже встречался с девушкой. Да вот как-то не задалось.
- Нет, нет, - поспешно, в неначавшийся спор, возразила Света. – Я люблю его, и у нас все замечательно. Просто иногда – до ужаса скучно.
- Бывает, - повторился Андрей. – А вообще – надо жить. Полноценной и полнокровной жизнью. И ни в чем себе не отказывать.
- Это невозможно.
- Почему?
- Ну, например.., - Света задумалась. – Скажем, мне сейчас хочется кольцо с «брюликом», а разве я могу его купить?
Андрей резко затормозил, прямо напротив огромного торгового центра.
- Подождите пять минут, - он выскочил в магазин.
Сейчас утешит пирожным, а может, раскошелится на торт, подумала Света. Ну что ж, вечером с Димкой неплохо почаевничают.
- Примите мой скромный дар, - Андрей протянул коробочку.
- Спасибо, - улыбнулась Света. В коробочке лежало колечко. Одна упаковка сотни на две потянет, про себя подсчитала Света, да еще колечко... Недешевая бижутерия. Щедрый ухажер.
Уже в Димкиной квартире, под светом торшера, она рассмотрела: настоящее золото с настоящим бриллиантом! Это сколько же такое стоит? Надо будет посмотреть завтра в ювелирных.
Даже приход Димы, незначащий разговор с ним не перебил основную Светину мысль – о новознакомом Андрее. Что он, кто он? Не иначе, как самый что ни на есть настоящий «новый русский», которые раньше казались чем-то очень далеким и нереальным, «киношным» да из «ящика».
А кто же еще может вот так, запросто, выложить несколько десятков тысяч рублей ради прихоти малознакомой девушки?
И ведь не потащил сразу в кровать. Не очень и на встрече настаивал. Так, попросил разрешения позвонить. Конечно, она дала свой телефон (тогда еще и не знала, что кольцо НАСТОЯЩЕЕ).
Света встала, прошла на кухню, и в столе с продуктами, из кофейной баночки, вытащила подарок.
Тихонько вернулась к приотворенной двери – Дима спал, как убитый.
Достала кольцо, поднесла ближе к лампе – играет «брюлик». Завтра на работе все ахнут!
Но дома, при Диме, придется снимать.

5

- Я не опоздал? – Бугай, как всегда, вломился шумно.
Шефа еще не было, и Халява с Володей сидели за столом, с разложенными на нем какими-то бумагами, листовками, буклетами, книжками, газетами и журналами.
- Он звонил, сказал, на полчаса задержится, - Халява досадливо обернулся.
- Тогда я пойду, скупнусь.
- Иди, дорогой, «скупнись».
- Можно потратить выделенные деньги двумя способами, - продолжил прерванную беседу Володя. – Вписаться в узенькие рамочки законопослушания, и расфуговать всю сумму на ПИАР. То есть, через всевозможные СМИ, наглядную и иную агитацию вдолбить в головы избирателей, что наш кандидат самый-пресамый и если они за него не проголосуют, то очень много потеряют. У этого подхода есть один несомненный плюс – законопослушание, и множество минусов.
- Какие? – Халява, раньше имевший о выборах самое смутное представление, слушал заинтересованно.
- Во-первых, нет стопроцентной уверенности, что люди правильно воспримут представленную им информацию и так же правильно проголосуют. Тут шансы, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. Но главное – денег на доброкачественный, всеохватывающий ПИАР у нас не хватит?
- Что? – изумился Халява, который вчера, узнав, сколько шеф рассчитывает потратиться на свои выборы, просто обалдел. – Суммы, которую готов дать шеф, не хватит?
- Не хватит! - жестко отрезал Володя. – Это – слезы. Конкуренты – главные, я имею ввиду – выложат на порядок больше.
Халява никогда не мог понять этих «умненьких» интеллигентов, которые ходили в стиранных джинсиках из сэконд-хэнда, тряслись по автобусам, а сами вот так, запросто, оперировали в разговорах сотнями тысяч долларов. В руках, поди, больше сотни и не держал никогда, думал Халява, но уважения от этого у него не убавлялось.
- Ты знаешь, сколько стоит один билл-борд?
- Что-о-о?
- Ну, такой большой рекламный щит, которые сейчас по всему городу понатыканы. А сколько стоит напечатать вот такой буклетик? – Володя вытащил из кучи красочный буклет гостевого дома «Мария». – А сколько стоит статья в газете? Даже по официальным выборным расценкам – кучу денег. Вот, простые расчеты.
Володя протянул Халяве три отпечатанных на компьютере листка.
Халява посмотрел сразу ИТОГО: нолей в нем было больше, чем планировал шеф.
- И что же ты предлагаешь?
- Предлагаю второй путь, который, думаю, и тебе ближе, и самому шефу.
- Давай, рассказывай…
- Здравствуйте, - шеф, Степан Иванович, неизменно энергичный и бодрый – хоть в три часа ночи – за руку поздоровался с обоими и уселся на заботливо подставленный Халявой стул.
Тут же, видимо, предупрежденный охранником, зашел и Бугай. Следом, с подносом с чаем, плавно вплыла Вика.
- Так о чем тут речь, - шеф, расчищая стол, поднял листочки с Володиными расчетами. – Так, так, значит, маловато у нас денежек?
- Да, Степан Иванович, маловато. А прямо сказать – слезы.
- Есть варианты?
- Есть.
Володя обстоятельно, с цифрами и конкретными задачами конкретным людям, озвучил предполагаемый сценарий выборной кампании. Стратегия заключалась в том, что, балансируя (а иногда и немножко заезжая) на грани запутанного избирательного законодательства, безусловно чтя Уголовный кодекс, провести массированную атаку, в первую голову, на реальных конкурентов, а, как второй этап – но только по необходимости, что будет ясно в процессе – организовать фактически беспроигрышную акцию в отношении самих избирателей.
- Купить? – уточнил Халява.
- Ну нет, - снисходительно усмехнулся Володя. - Зачем же так грубо. Материально заинтересовать.
- Сколько это будет стоить? – за все время Володиного монолога шеф, против обычая, ни разу не вмешался, лицо его не отразилось никакими эмоциями.
-Вот, - Володя вытащил из сумки еще один листочек и положил на стол.
Степан Иванович изучал его не больше минуты.
- Решение приму завтра.

6

Кап…кап…кап…
Кран в ванной, подумал Дима. Но вставать не хотелось. Сегодня он пришел пораньше, Светки еще не было.
Где-то часа в три дня в штаб позвонили из милиции: кажется, «вашего» машиной сбило. Кто? Что? Почему? Ничего не объяснили, и Дима тут же полетел в райотдел. Там ему показали пачку листовок и удостоверение помощника кандидата в депутаты на имя Владислава Зарецкого. Влад! «Он где, в больнице?» - спросил Димка. «В морге», - спокойно ответил толстый дежурный. Тут же его опросил следователь, и Димка, опустошенный, поплелся домой.
Улегся на диван, включил телевизор. «Ящик» в последнее время он смотрел – только новости и все, что связано с выборами. И то, когда успевал.
На экране копошились киношные страсти и люди – сериал, Дима приглушил звук.
Горбачевскую перестройку он воспринял «на ура». Всегда критично смотрел на происходящее, всегда – и не только на кухне – ставил острые вопросы.
Как-то, в гостинице, пересеклись их пути с секретарем обкома по идеологии. Я вот не понимаю, говорил Дима, почему у НИХ печатают книги Брежнева (как раз, кажется, по всему миру триумфально шествовала «Малая земля»), я уж не говорю про Ленина и Маркса с Энгельсом, коммунистические партии легально действуют, со своими, между прочим, печатными органами. А почему у нас я ничего «ИХНЕГО» прочитать не могу? В институте штудируем ленинского «Анти-Дюринга», так дайте мне с самим Дюрингом, в подлиннике, познакомиться! Научный атеизм целый семестр изучали, а Библию я и в глаза не видел.
Идеологический секретарь говорил гладко, заученно-выверенными длиннющими фразами. Дима, уставший от штампованных оборотов, слушал в пол-уха. Нет, не убеждала его «необходимость идеологической борьбы с мировым империализмом». Да как можно бороться, если противника толком не знаешь? Если знаком с его позицией только в интерпретации политологов и журналистов? А уж что могут журналисты – Дима убедился на собственном опыте. Кстати, чего не могут – тоже.
…А Влада больше нет! Да как же так: средь бела дня, чуть не в центре города, и никто ничего не видел? Да не бывает так…
Как-то, в самом начале своей карьеры, поехал в один колхоз на вручение Переходящего Красного Знамени. В конторской сутолоке – ждали высокое начальство из области, его выловил местный секретарь парторганизации. Помоги, тут у меня с ответными речами работяги – не успеваю. Вот, напиши, механизатору. А что он должен говорить? Господи, да что: ты же журналист партийной газеты, сам должен знать. Ну, благодарны, поддерживаем решения последнего (какого, кстати, не помнишь?) Пленума ЦК КПСС, в общем, народ и партия едины. Сделаешь?
Дима уселся за стол и сочинил листочек очень, на его взгляд, проникновенной и красивой речи. Даже сам отстучал на машинке – почерк уже тогда был никудышный. Уселся в первых рядах, с гордым ожиданием выступления неизвестного механизатора.
Тракторист оказался мужичком лет под пятьдесят, маленьким, каким-то сморщенным. От смущения, выйдя на трибуну, он долго искал очки, потом вытащил почему-то помятый листок и… начал читать буквально по слогам. Это был просто позор!
Кое-как домучив свою речь, механизатор вдруг обернулся к чопорному президиуму и попросил: я еще от себя несколько слов скажу? Председатель кивнул.
Мужичок спрятал очки и бумажку. И… пошел костерить бригадира, и председателя, и районные власти. Досталось им за извечный дефицит запчастей, за неразбериху в нарядах, за то даже, что в магазине шаром покати.
Оказалось, что выступающий прекрасно говорит, без смущений и запинок, цепко выделяя главное и выпукло обрисовывая проблему.
Дима от стыда готов был провалиться. Господи, хоть бы никто не узнал, что ту бредятину сочинил он. Больше подобные «выступления» Дима не писал, но в газете стандартные «отклики трудящихся» на те или иные события штамповал вплоть до перестройки. Только с приходом Горбачева эта практика как-то сама собой сошла на нет.
Именно тогда, на волне энтузиазма, свободы и демократии, Дима и сам стал депутатом областного тогда еще Совета народных депутатов. Тогда это не стоило никаких денег, никаких особых усилий. Достаточно было просто заявить, что кандидат – против КПСС. И все, достаточно. Люди яростно вычеркивали партийный функционеров и их ставленников.
… Нет, надо разобраться. Ясно, не бывает такой «случайности» - Влада убили. Кто, кто тут может помочь? Пожалуй, надо подойти к Генке. Он криминалом занимается, у него все менты в знакомых…
…Господи, уже первый час, а Светки все нет!
Дима взял мобильник. «Уже иду, задержалась тут…» - Света говорила как-то преувеличенно торопливо, но Дима не обратил внимания – она была нужна ему сегодня больше для дела. Дима хотел, с одной стороны, дать ей подзаработать, печатая нужные для выборов документы, и в то же время быть уверенным в том, что информация из их штаба не попадет к конкурентам. О Владе он решил пока не говорить.
Понятно, Светка с радостью согласилась, и поспешно натолкала в свою сумочку кучу разного бумажного хлама. Все это, как просил Дима, надо было перевести в дискеты.

7

Угорь, запеченный в углях, фирменное блюдо «Янтарной устрицы», оказался хорош. Взяв прямо рукой кусочек лимона под глоток коньяка, Зобин вкусно продолжал:
- Фактически, из новых интересны две фигуры. Это Котицкий Алексей Николаевич и Степан Иванович Новиков. Оба – бизнесмены, хотя и разного, так сказать, уровня. Котицкий – предприниматель средней руки. Денег собственных у него, как известно, немного
- Точно известно? – Севако, вслед за товарищем, потянулся к тарелочке с лимоном.
- Котицкий участвует уже в третьих выборах. Стабильно занимает место где-то в серединке. Декларируемые доходы на большее и не позволяют рассчитывать.
- Может, у него бизнес резко пошел в гору или появились хорошие друзья?
- Скорее, второе. По нашим данным, Котицкий организовал у нас местное отделение новой партии «Российские просторы» и сейчас в Москве, на съезде. Видимо, эта партия и будет его поддерживать. Это серьезно. «РП» возглавляет олигарх Ведагин, а у него денег – сам понимаешь.
- Могу тебя успокоить: особо волноваться по поводу вообще «Российский просторов» и нашего Котицкого в частности не стоит.
- Почему?
- Москва рекомендует отнестись к ним лояльно. Надо же нам многопартийность развивать, - Севако многозначительно улыбнулся. - Партия эта, под своим лидером, в отличие от некоторых других, вполне предсказуема. Ведагин – человек вменяемый. Так что не надо суеты.
- Что ж, баба, то бишь лишняя партия, с возу, кобыле легче. А вот с Новиковым, думаю, задачка позаковырестее будет.
- А почему бы его к нам не записать?
- Исключено. В придачу к личине респектабельного бизнесмена Новиков известен еще и как криминальный авторитет. Вы ведь не можете ставить под удар престиж партии, претендующей на звание правящей?
- Пожалуй... – Севако поднял рюмочку. - Значит, по Новикову удар – всеми силами?
- Да! – чокнулся Зобин. - Надо в максимальной степени задействовать, как злорадствуют наши противники, административный ресурс.
- На самом деле его, этого ресурса, не так уж много, как кажется со стороны. Наша партия – далеко не КПСС. Уж Вам ли, Иван Никифорович, этого не знать?
Зобин откинулся в удобном кресле и предался воспоминаниям. Севако не мешал.
Пожалуй, так называемый административный ресурс силен лишь в системе. Зобин тогда, на первых (и последних в эпоху КПСС) демократических выборах использовал возможности разветвленного партаппарата. Но результат оказался, если так можно выразиться, с отрицательным эффектом.
Когда на заседании избранного областного Совета народных депутатов группка «демократов» (это слово Зобин всегда брал в кавычки) выдвинула своего кандидата в председатели, благообразного профессора местного университета, Зобин быстренько выскочил в холл и позвонил в КГБ. Что есть на профессора? Через час у него на руках было внушительное досье, с хорошими козырями.
После перерыва Зобин пробился к установленному в проходе микрофону и обнародовал разгромный факт: профессор пятнадцать лет назад, работая в институте другого города, развелся с женой и бросил ее с малолетним ребенком. Разве такой аморальный человек достоин высокой должности?
Но эти новоявленные «демократы-депутаты» осмеяли выступавшего, снисходительно отнеслись к шалостям юного профессора и избрали его своим председателем.
Потом профессор стал губернатором, а сейчас – в Москве, депутат Госдумы и… однопартиец с Зобиным. Вот так жизнь закручивает сюжеты.
… Музыканты в глубине круглого подиума, в полумраке, стали настраивать инструменты, и Зобин с Севако засобирались по домам. В дверях они учтиво пропустили входящую красивую пару: это были Андрей и Света.

8

Даже на фоне крепких братков Бугай выделялся своими габаритами. И – нестандартной одеждой: в отличие от удобной и практичной униформы друзей, кожаных курток и спортивных «АДИДАСОВ», Бугай неуютствовал в светлом широком костюме с крупно повязанным галстуком. Галстук этот он постоянно поправлял на жирной шее, не знал, куда деть руки, и вообще, чувствовал себя явно не в своей тарелке.
Он с удовольствие оделся бы, как все, но установку шефа «на интеллигентность» приходилось исполнять, каких бы трудов ни стоило. Впрочем, в жизни еще не то приходится терпеть – иногда проблески философской мысли посещали голову Бугая.
- Студентиков не трогать, - наставлял Сергей Васильевич (новую «кликуху» Бугая братки никак не могли запомнить). – Но попугать маленько можно, даже нужно. Это одно. Второе, чешете улицу, заклеиваете или срываете все до единого плакаты, и вешаете свои.
- А плакаты Лос-Чикатило?
- Какого Чикатило?
- Рок-группы, скоро к нам в город приезжает.
- Чикатил и прочих Шаляпиных не трогать. Мы культуру уважаем.
Братки понимающе заугугукали.
- Эти студиозы совсем оборзели, - сидевший вразвалку Синюха играл, как четками, брелоком автосигнализации. – Не успеешь «бэху» притормозить на светофоре – лезут со своей макулатурой. Да еще девочки все, смазливые. Не будешь же их в морду бить.
- И не надо. Макулатуру ихнюю забирать, и в помойку.
- Вот это – еле содрал, - Столб, ростом под Бугая, только пожиже в кости, показал всем обрывки глянцевого плаката с каким-то прилизанным кандидатом. – Вешают, гады, высоко, не достанешь. Наверное, лестницу с собой таскают.
- О, это идея. Сколько у нас машин? Семь? Так, значит, купим семь стремянок, и будем клеить еще выше. Оно и соперников сподручнее сдирать.
Расклейку и раздачу агиток, в натуре, Бугай за большую проблему не считал. Гораздо больше его сейчас заботило поручение Володи, поддержанное шефом. Оргмероприятия такого масштаба казались Бугаю исполнимыми лишь Властью. Как это возможно собственными силами? Нереально!
Где найти столько людей? Вот с этими, своими братками, можно работать: каждого Бугай знает, с каждым были дела, каждый чем-то обязан ему и он – каждому обязан. А тут, каким-то непостижимым образом, надо заставить сотни, а то и тысячи неизвестных людей делать то, что тебе нужно. Нет, это Бугаю не по силам.
Легко Володе с шефом: выдумали ме – ро – приятие, делай, Сергей Васильевич. С какого боку тут подойти – непонятно. Нет, с Володей встречаться надо.
Не откладывая, тут же, при братках, Бугай связался по мобиле с Володей. «Да я как раз сюда еду, через десять минут буду».
Бугай воспрянул духом и энергично закончил инструктаж: действовать смело, жестко и… корректно. «Больше мозгами думайте!» – посоветовал под занавес Бугай, сам, честно признаться, этими занятиями себя особо не обременяющий.
С Володей разговор тоже получился удачный.
- Чего ты волнуешься? У тебя есть задание? Вот и исполняй. Делай конкретное свое дело, а как и что получится – не твоя забота.
- Да как же не моя? Шеф голову снесет.
- Не волнуйся, - повторился Володя. – Все будет о-кей.
Определились еще раз с задачами: Бугай, через своих братков-агитаторов, обеспечивал расклейку и разноску «объявы», Володя, обещав подключить Халяву, организовывал инициативную группу и активистов. Особая группа обеспечения порядка на мероприятии, в лице тех же братков, была также на совести Бугая.
Вот и все: просто, как дважды два.
- И получится? – все еще сомневался Бугай.
- Еще как получится! – Володя рассмеялся. - Не такое проворачивали.

9

Андрей галантно предложил руку Светлане, они вышли на тесную площадку перед музыкантами и прижались в медленном танце. Голова, после выпитого вина, в прокуренном душном зале слегка кружилась, Света раскраснелась, счастливо улыбаясь.
Ей нравилась обстановка, нравился Андрей, нравилась такая жизнь.
- Я ставлю цель и иду к ней напролом, - Андрей цепкими руками сжимал спину, от чего охватывала дрожь. – Надо всегда добиваться своего, того, чего хочешь.
- Это вам, мужчинам, надо, - расслабленно, стараясь не задумываться, поддерживала беседу Света. – А мы – существа слабенькие. У моих подруг вообще цель одна: как бы богатенького мужика подцепить.
- И правильно. Мужчина должен зарабатывать, а женщина – уют и любовь создавать.
Света думала: вот она, настоящая жизнь, настоящий мужчина. Неужели ей посчастливилось? Серые будни с Димой, на фоне ресторанного блеска и шика, показались совсем уж никчемными и убогими. Да разве так можно жить?
То ли дело с Андреем. Нет, надо с Димой завязывать...
Вернувшись на место, за столик, Света засобиралась в туалет. Андрей деликатно кивнул. Оставив сумочку на спинке высокого резного стула, захватив только косметичку, она встала и пошла. Обернувшись у двери в туалетную комнату, заметила, что около Андрея стоит официант.
Когда, минут через десять, вернулась, официант опять стоял рядом с Андреем, а на столике красовался огромный букет сиреневых роз.
- Спасибо, - оценила Света, благодарно глядя на ухажера.
Они еще потанцевали, а потом Андрей вдруг засобирался.
- У меня дела, извини. Но я тебя провожу, сейчас такси вызовем.
- Это какие такие дела в одиннадцать вечера?
- Бизнес, ты же понимаешь.
Света поняла. Жаль, сегодня бы она с радостью поехала к Андрею. Интересно, какая у него квартира? Наверное, дом, особняк, из тех, что построены в последние годы по окраинам. Внутри таких, кстати, Света никогда не бывала.
Уже дома, после Диминых торопливых и все чаще разочаровывающих ласок, приятно было лежать и представлять этот красивый двухэтажный особняк, с необыкновенной обстановкой. Мрамор, хрусталь, ковры и паркет, огромный телевизор во всю стену. Света расслабилась в большой угловой ванной, какую видела в магазине «Все для дома»…

10

Халява запоздал на пять минут, но ничуть не смутился грозного взгляда шефа, а радостно грохнул по столу «флэшкой».
- Во, достал! Тут – все.
- Наша победа? – понимающе спросил Володя.
- Это уж тебе разбираться.
Вика, поддавшись всеобщему возбуждению, резво выскочила в приемную, к компьютеру. Пока через приоткрытую дверь гудел принтер, все сидели молча. Ждали. Чего? Пожалуй, кроме Володи толком никто и не знал.
Вика принесла стопку отпечатанных листов. Володя перехватил, положил перед шефом и, став за спиной, начал быстро перелистывать.
«Так… так… Ого!.. Ну, ты даешь!» - комментарии возносили Халяву к небесам, довольно улыбающийся шеф был лучшей наградой.
Прочувствовав момент, Халява вытащил из кармана мятый товарный чек и подтолкнул к центру стола.
- Пришлось из собственных потратиться, не за так достал.
Шеф быстро взглянул и бросил Вике: «Оплати».
Все складывалось как нельзя лучше.
- Итак, подведем итоги, - Степан Иванович вернул себе обычную суровую маску. – Есть СТРАТЕГИЯ (шеф отложил в сторонку несколько листков), ПЛАН-ГРАФИК (еще несколько листиков), список и должностные инструкции членов ШТАБА, основная идея, слоган и… что там еще?
- Да все, все есть? – радостно не удержался Володя. – О таком можно только мечтать. Если мы их теперь голыми руками не возьмем – грош нам цена.
- Кстати, Андрей Николаевич, насколько чисто сработали? Они не догадаются, что мы чуть ли не в душу их влезли?
- Сто процентов! Ни малейших подозрений. Спят сейчас сном младенца и видят счастливые сны, как побеждают на выборах.
- Хорошо, хорошо, но не надо обольщаться чрезмерно. А тебе, кроме компенсации расходов, вот еще и премия.
Шеф вытащил пухлый портмоне и отсчитал несколько «зеленых» сотен.
- А сейчас – отдыхать. Можно и расслабиться, но в меру.
И, грозно, добавил:
- Выборы.
Халява стремительно вскочил первым и быстро окинул взглядом Бугая и Володю.
- В сауну, с пивком?
- Пошли, - дружелюбно буркнул Бугай, а Володя отказался, сославшись на усталость и какие-то заполночные дела.

Вика держала бритую голову шефа на коленях и ласково массажировала виски. Степан Иванович умиротворенно, прикрыв глаза, старался ни о чем не думать. Однако это удавалось с трудом, всякие мысли лезли, как комары в летний вечер, какое-то беспокойство никак не оставляло, и даже нежные Викины ручки не заглушали предчувствия тревоги.
От грохота ворвавшегося охранника Степан Иванович непозволительно вздрогнул, Вика вообще чуть не уронила драгоценную голову шефа. Но рявкнуть он не успел.
- В сауне – труп!
- Кто?
- Халява.
- Этого еще не хватало… Как?
- Вроде, задушен.
- Начальника охраны и всех, кто есть в доме, сюда.
Внутреннее расследование ничего не дало. Халява с Бугаем, сразу после вечерних посиделок, как называл это шеф, спустились в сауну. Около часа парились, пили пиво, купались в бассейне… Потом, как рассказал Бугай, он остался в шезлонге у бассейна и заснул. В сауну зашел сменившийся со смены охранник, там и обнаружил труп Халявы. Охранники у Степана Андреевича были все профессионалы, бывшие сотрудники КГБ и МВД, поэтому без труда определили: погибший задушен просто руками, буквально несколько минут назад. Кто это мог сделать? Могли кто-нибудь из охранников, их на данный момент в доме находилось восемь человек, три шофера, повар, садовник… А еще были горничная и компьютерщик, но эти вряд ли – одна старушка под шестьдесят, другой инвалид с детства. Хотя…. Чем черт не шутит! И все они могли незаметно для спящего Бугая пройти в сауну и сделать с Халявой все, что угодно.
О проникновении кого-то извне не хотелось и думать. Начальник охраны уверял, что в особняк даже мышь не проскочит. Но после убийства он был в крайней растерянности, чувствовал, что вся тяжесть вины лежит на нем.
Однако шефа больше всего беспокоили сейчас возможные последствия. Слава богу, у Халявы не было ни близких друзей-знакомых, ни родственников. Даже квартиры у него не было – как освободился полтора года назад, так сразу и пристроился здесь, в доме Степана Ивановича. От трупа освободиться не проблема, но вот эта чертова орава все знает! Вроде и преданные, и надежные… Так ведь кто-то Халяву убил?!
Бугай с одним их охранников упаковали труп в полиэтиленовый мешок, погрузили в джип и вывезли. Куда – решал сам Бугай, знавший здешние места с детства, как свои пять пальцев.

11


Спешащий Димка даже по пешеходному переходу не смог перебраться на другую сторону улицы: всю ее заполонили чем-то похожие друг на друга сотни две молодых людей. Они весело шагали с плакатами, флагами, букетиками цветов, воздушными шариками… Все это разнообразие было гармонично выдержано в сине-голубых тонах.
Димка вгляделся. «Люди разные – права одни!» «Голубой – цвет неба». «Свободу сексуальным меньшинствам!»
Прохожие на тротуарах с любопытством оборачивались, некоторые плевались, большинство – брезгливо посмеивались и бросали вдогонку далеко не безобидные реплики.
Под руководством вертлявого паренька шествие начало скандировать:
-Только
наш
кандидат
настоящий
демократ!
Димка ухмыльнулся: нашли союзничков. И – как обухом по голове! – услышал фамилию: «Голосуйте за Алексея Котицкого! Только депутат Котицкий будет отстаивать наши и ваши права».
Молодые люди дружно, явно заученно, подхватили:
- Наш Котицкий
депутат
каждый в думе
будет рад.
Грубо продравшись сквозь «голубую» толпу, Димка уже бегом поспешил в штаб.
Алексей Николаевич был разъярен.
- Почему я все узнаю в последнюю очередь. У тебя что, моего мобильника нет?
- Да я сам только что узнал, столкнулся с ними.
- С кем столкнулся? В милиции сказали, что сюда, в штаб, сразу же позвонили.
Словно услышав, резко зазвенел телефон. Котицкий включил громкую связь.
- Алексей Николаевич, агитатор Верснев звонит. У меня на участке митинг в вашу поддержку, а я ничего не знаю. Почему?
- Какой митинг?
- Да вот, люди требуют скорее начать строительство жилого дома по улице Красной. Говорят, что вы – поддерживаете, что депутат Котицкий, если изберут, обещает решить этот вопрос. А вы же знаете, что дом этот – элитный, его прямо во дворе, на месте детской площадки собираются поставить. Недовольных ведь много больше, старожилы если свою демонстрацию проведут…
- Чертовщина какая-то, - Котицкий на мгновение задумался. – Да нет, никакой чертовщины! Все ясно: это та же целенаправленная акция наших противников. Это – провокация. Как и политическое убийство нашего агитатора.
- Так почему ты мне сразу не сообщил? – обернулся опять к Диме Котицкий.
- Вы о Владе? – до Димки наконец стала доходить суть происходящего. – Я думал, разобраться надо, ведь не исключена и впрямь случайность.
- Извини меня, но ты – идиот. А еще великим пиарщиком себя мнишь. Не видишь разве, что события на нас играют? Какая нам разница, в конце концов… Да ты что, веришь в такие совпадения?
- Честно говоря, нет. Но надо же разобраться.
- Пока мы будем разбираться – выборы закончатся. В общем, кончай свои интеллигентские рассусоливания и начинай заниматься своим непосредственным делом: сочини от моего имени Заявление и разошли по всем СМИ, собери пресс-конференцию. Работай, работай… Видишь, ОНИ ни перед чем не останавливаются. Смерть нашего агитатора, твоего, между прочим, товарища – надо использовать по максимуму.
Димку несколько покоробила циничность Котицкого. Но, по большому счету, разве не так? Разве Влада не убили?
Дима сел за компьютер.

12

В губернаторском кабинете собрались начальники областной милиции и УФСБ, здесь же Зобин, ставший на период выборной кампании незаменимым. Верин до крайности раздражен:
- Это что же, уважаемые руководители, получается? У нас в городе среди бела дня убивают человека. По политическим мотивам. А вы и не чешетесь?
- Об убийстве пока речь не идет, - милицейский генерал свое волнение пытается скрыть за рассудительными юридическими формулами. – Пока мы можем говорить только о факте смерти. Идет следствие, привлечены лучшие сыщики. Дело я лично контролирую.
- Надо не контролировать дело – вести его лично, - губернатор не скрывает недовольства.
- Я не следователь, - в начальнике УВД проявляется упрямство.
- Мы тоже подключаемся, - начальник УФСБ пытается сгладить ситуацию.
- «Подключаемся», «контролируем», а тут шумиха уже до Москвы докатилась, - Семен Трофимович держит в руках обзор СМИ, подготовленный пресс-службой.
- Вот они, - тыча пальцем в листок говорит губернатор, – нисколько не сомневаются, что это убийство. Да еще и по политическим мотивам. Каково?
- Ну, местную прессу и телевидение мы приструним, - вмешивается в разговор Зобин, беспортфельный министр. – Есть у нас и на них рычаги, и на типографии. Вот с московскими СМИ посложнее.
- Надо сделать все возможное, чтобы ситуацию притушить. Каким образом – вам виднее. Но всяких «желтых» сенсаций больше быть не должно. – Хозяин региона переводит взгляд с «силовиков» на Зобина. И – опять на них. – Расследование дела беру под личный контроль. Прошу регулярно сообщать о ходе следствия. Все.
- Вообще, дело совсем непонятное, - ударился в рассуждение Зобин, не собираясь уходить. Гости, приподнявшись было в стульях, вновь сели. Губернатор не остановил. – То, что это не случайность, не несчастный случай – ясно. Не бывает таких совпадений.
- Да почему не бывает? – встревает в спор милицейский генерал. – Я тридцать лет в этом дерьме копаюсь – чего только не насмотрелся. И такие бывают заковыристые дела – никаким писакам не выдумать. А случается, кажется, ну какой-то прямо криминальный гений орудует. Дело раскроешь – тьфу, смешно, нелепица на нелепице, случайность на случайности. Всякого в нашей грешной жизни предостаточно.
- Философствовать, генерал, это вот ему, партийному функционеру пристало, - успокоившись, включается разговор и губернатор. – Ты свое дело должен делать.
- Да уверен я – убийство, - не соглашаясь, но и не споря особо продолжает Зобин. – Да, в общем, не в этом и суть. Кому это выгодно? И кто, если убийство (в чем я лично не сомневаюсь), мог это сделать? Вот на какие вопросы, уважаемые господа-товарищи, надо бы нам ответить.
Давайте разберем по полочкам. По моим данным этот убитый (или погибший, если хотите) агитатор – не такая уж важная шишка. Так, средней руки журналистишка. С ним Котицкий не много бы выиграл, и без него не много потеряет. По крайней мере нам, солидной партии, смерть агитатора Котицкого уж точно не в руку. Напротив, она нам сильно портит общую картину: всех собак навешивают на власть, губернатора, а с ними наша партия крепко повязана.
Напрашивается мысль о ребятках из штаба Новикова, нашего и Котицкого соперника. Эти бандюги на все способны. Но сам Новиков, по-моему, тоже не глуп и понимает, что лишние разборки, да еще такие бестолковые, ему ни к чему. Так что и эта версия отпадает.
Тогда что и кто? Не представляю…
- Я все же склоняюсь к версии несчастного случая, - генерал стоит на своем.
Губернатор поворачивается к фээсбэшнику:
- А вы?
- Мне кажется, - осторожничает начальник УФСБ, – надо глубже покопаться в личностных мотивах. Есть у меня информаторы… Рано пока не только выводы делать, но и версии выстраивать. Полностью согласен с Семеном Трофимовичем – надо работать.
- Ну, слава Богу, к согласию пришли, – губернатор встал. - Ладно, до свидания.
Уже в дверях, задержавшись, Зобин обернулся:
- А может, это сам Котицкий? Ему-то это ой как выгодно, сейчас такую агитацию на убийстве закрутит.
- Ну, это уж вы, Федор Иванович, хватили через край, - губернатор сказал, но не очень убеждающее.
Зобин кивнул и притворил дверь.

13

Полосатая кошка перебежала дорогу. Не черная, слава богу, но все же кошка. И -перебежала.
Полосатая, как жизнь.
Только вчера, кажется, все кругом было светло. Все – прекрасно. И так должно было быть всегда.
А сегодня – плохо. Тускло и неуютно.
Чертов сапог натер ногу – кажется, там уже мозоль. Откуда-то образовалась дырка в кармане плаща, и в подкладку провалилась зажигалка. И как теперь прикурить?
Здоровенный идиот – слепой! – явно наркоман, толканул до боли в плечо. А до остановки еще топать и топать…
Андрей как сквозь землю провалился. Пропал, будто его никогда и не было. Можно было посчитать все за сон, если бы не колечко с драгоценным бриллиантом. Оно – вот, на пальце, а его – нет.
Наверно, нашел другую. Конечно, с его-то возможностями. Любая дурочка на шею кинется.
Не понял, не распознал своего счастья. Она ведь не просто так, за деньги, она бы любила его, как никакая другая.
Нет, он – круглый идиот. Сволочь! Все они, богатеи чертовы, такие. Поматросят и бросят. Думают, раз денег навалом, так все им позволено? Хотя…подумала, ведь и не переспали? Ну и что! А зачем мозги пудрил?
И Димка хорош. Никакого внимания. Не видит, что девушка от скуки изнывает. Готова чуть ли ни первому встречному на шею броситься. С миллионером гребаным связалась. Почему? Потому что сам виноват.
«Виноватого» Димки дома не было. Так и должно быть – семь часов всего. Светка пошла на кухню, поставила чайник… Хотела, по привычке, запрятать в баночку кольцо, но потом, усмехнувшись, надела обратно на пальчик. Полюбовалась. Пускай.
Димка пришел в одиннадцать. Света уже заснула, не раздетая, на диване. Но - сразу вскочила, оживилась.
- Как дела ваши, Дим?
- Завтра – последний день агитации. Дадим жару! Я такую штуку придумал. Умрут все и не охнут.
- Сегодня я днем по радио рейтинги слушала…
- Ты что, тоже в политику вдарилась?
- Ну как же, я ведь тоже в вашей победе заинтересована. Как, кстати, насчет обещаний?
- Я что говорю – все делаю. Обещал шубу – будет шуба. Только если, конечно, выиграем.
- И я так хочу вашей победы, - Светка потянулась и прильнула к шершавой Димкиной щеке.
- Шубу ты хочешь, а не победу, - Димка не отшатнулся, сжал крепко и потащил на диван.
Света слабо посопротивлялась, потом расслабилась и тихо попросила:
- Выключи свет.

Света сидела прямо голышом и курила, Дима пошел на кухню, готовить кофе. Оттуда и крикнул:
- Так что там о рейтингах?
- Сейчас посмотрю, я записала.
Света пришла на кухню уже в накинутом халатике и с бумажкой.
- Вот, Котицкий Алексей Николаевич, 27,4 процента. Второе место.
- А какое радио передавало?
- Да местное наше, проводное, «матюгальник».
- А… ну, ясно. Значит, мы на первом. Эти рейтинги все заказные. А Новиков есть?
- Есть, вот он. 7,8 процента, шестое место.
- Белиберда полная. Он, я думаю, в затылок нам дышит.
Бравурным маршем заскрипел мобильник.
- Ты что, дома прохлаждаешься?
- Только пришел, Алексей Николаевич.
- Завтра последний день, ОНИ черт те что творят, а он, понимаешь, «только пришел». Ты уходить отсюда, из штаба, не должен был. Я вот здесь сейчас! Работаю, не сплю.
- Да буду сейчас, приеду.
- На чем? В половине первого?
- Такси поймаю…
- Я машину выслал. Уже, наверное, у твоего дома. Так что выходи.
Димка быстро собрался, чмокнул Светку и выскочил в темную промозглую ночь. Пока ехали, пару раз видели стоящие на пустых тротуарах джипы и рядом крепкий парней, взглядом провожавших их машину. У одних, прислоненная к столбу, сверкала новенькая никелированная лестница-стремянка.

14

- Ума не приложу, куда они подевались? – Володя пил уже третью чашку кофе, Вика тоже беспокойно ерзала.
- Главное, телефон у него «вне зоны», - секретарша потянулась к чайнику и налила себе слабенького раствора непонятно чего – «цвет лица чтобы не испортить».
Часы беззвучно скользнули на половину второго, и в этот момент во дворе послышалось урчание джипа.
- Ну, наконец!
Однако приехал Бугай со своими ребятками. Возбужденные, они громко прошагали по коридору в большую нижнюю комнату, а через минуту заявился и сам Бугай.
- Шефа нет?
- Как видишь.
- Хорошо поработали, - не заметив напряженности, Бугай, которого прямо распирало от желания похвастать, говорил чересчур громко. И эти резкие звуки, после ждущей тишины, коробили.
- Да прекрати! – Вика истерично взвизгнула. – Шеф пропал.
- Как пропал?
- Нет его, и где – не знаем.
- Щас, Сереге позвоню, охраннику, он – с ним.
Вика переглянулась с Володей. Вот дурни, не догадались, а все так просто. Может, у шефа просто аккумулятор в мобильнике сдох.
Однако не отвечал и Серега. Бугай побежал к охранникам и узнал телефон водителя Мишки. Но и Мишка молчал.
Позвали начальника охраны, и сели думать вчетвером.
- Он что-нибудь кому-нибудь говорил? Может, собирался куда? – Володя как-то незаметно взял на себя старшинство. Никто не спорил.
- Ничего не говорил. Он вообще нас не ставит в известность о своих планах, - главный охранник, после убийства Халявы, был в постоянной неуверенности. И сейчас, было ясно, толку с него – на грош.
- Ну не в милицию же сообщать? – Бугай, в растерянности, смотрел то на Володю, то на Вику, то на охранника.
- До утра подождем, а там, возможно, и придется.
Начальник охраны ушел к своим, Вика – в теплый закуток приемной, в кабинете – не трогая кресло шефа – остались Бугай и Володя.
- Слушай, я все хочу спросить, а куда ты …э… Андрея …э… Халяву дел. То есть, труп его. Я, понимаешь, с ним пообщался немного – неплохой, в общем, парень. Жалко, - Володя пристально посмотрел на Бугая, но у того ни один мускул на лице не дрогнул.
- Куда дел, куда дел… Похоронил я его. Как положено, по христианскому обычаю.
- Где?
- На кладбище, конечно.
- Да как же…
- Господи, да очень просто. У меня знакомый, на маленьком поселковом кладбище, недалеко, кстати, от города. Там ничего, никаких справок не требуют. Поставил ему литруху – и все. Быстренько могилу вырыли, и схоронили честь по чести. Можем съездить, если хочешь, сам увидишь.
- Да, надо бы… Обязательно съездим.
Володя вышел в приемную, Вика возилась с пилочкой и ногтями. Подняв голову, с надеждой, опять уткнулась в стол.
- Иди, поспи, мы тут подежурим на телефоне.

15

- Железяка, забыл – откуда у тебя деньги? – Джек, худой, лысый, черный как смоль буравил взглядом. И, казалось, в этом полумраке он только – вопреки всем законам световосприятия – и был светлым пятном.
В открытое окошко плескалось волнами море, луна то пряталась, то выпархивала из рванья туч. Говорили вроде спокойно, но тревожное беспокойство пронизывало роскошную обстановку: в отсветах камина блестящие пятна лиц, гобеленовое золото кресел, гудящую тишину, в которую, гвоздями, вбивались фразы и отдельные слова.
Загородный «Охотничий домик», любимое местечко местной братвы, красиво стоял прямо на морском берегу, дорога к нему вела одна, проселочная, и лишнего народа тут не могло быть по определению. Вообще, об этой «фазенде» мало кто знал, только избранные. Те – кому положено.
- Слушай, Джек, у нас недомолвок быть не должно, - Степан Иванович Новиков (к сожалении, так его здесь не называли) удобнее уселся в кресле. Он чувствовал себя уверенно, и петушиные наскоки Джека его не волновали. Ну, если только совсем немножко, чуть-чуть. – Наши договоренности я не нарушаю. А вот вы? – обвел, сумарочно, всех сидящих проницательным, как ему представлялось, взглядом.
В большом каминном зале, кроме Джека и Железяки, по креслам сидело еще четверо. Крепкий круглый Султан, крышевавший, через свое землячество, все городские рынки, щеголь Фотон, заправлявший табачным и алкогольным бизнесом, Машинист, спец по откатам и Зеро - человек, как многозначительно сообщил Джек, из Москвы.
Железяка выдержал паузу и продолжал:
- Не понимаю, какие ко мне могут быть претензии?
- Не понимаешь? – проскрипел Джек. – Ты не видишь, что денежки наши общие в пыль превращаются?
- Почему?
- Выборы ведь ты продуваешь, вот почему.
Степан Иванович рассмеялся, но несколько натянуто:
- Да выигрываю я, сто процентов! Вот увидите.
- Нет, Железяка, ты, как у вас говорят, политический труп, - невозмутимый Джек тронул улыбкой тонкие губы. Остальные, кто как, в зависимости от воспитанности и образованности, означили оживление. Машинист злорадно, но явно наигранно, захохотал:
- Тебе даже наша помощь не помогает, идиот заумный.
- Какая помощь?
- Да мешали, как могли, твоим противничкам. Агитатора одного до кучи насмерть зацепили.
- Так это вы?
- Кто же еще? Ты что думал, оно само собой у тебя получается?
- Может, вы и Халяву моего?
- Ну нет, твоих мы не трогали.
- Ох, чем такая помощь – лучше бы без нее…
- Может, и без денег наших обойдешься? – вкрадчивый Фотон даже не повернул головы, лениво разглядывая горящие поленья в камине.
- Конечно, у меня своих хватает.
- Хватит! – Султан отрезал, и в комнате, и без того немногословной, повисла звенящая тишина. – Во-первых, никаких «своих» денег у тебя нет. Все – наши. Общие. Во-вторых, тебе явно не хватает, но не денег – мозгов. Ты что, в услужение к властям пошел?
- Да не плохо бы…
- Прав Машинист, идиот ты безмозглый. Да никакая власть с тобой рядом даже ср…ть не сядет. Сколько ты ни пыжься и какие галстуки не надевай. Чтобы тебе отмыться добела, деньги большие нужны. Вот если бы пролез, как думали, в депутаты… Тогда, конечно. Но ты – непроходной!
- Да почему, почему? У меня все просчитано, вся кампания расписана. Сто процентов!
- Засунь свои проценты в задницу. Я сказал – непроходной.
- Железяка не понимает, что и почему, - приподнялся в кресле Фотон. – А вот это ты понимаешь?
Фотон аккуратно вытащил маленький «Макаров» и направил прямо в грудь Новикову.
Было уже не до шуток. Железяку, который, по традиции, оставил свое оружие у охранников на проходной, прошиб холодный пот. Если у Фотона в кармане пистолет – значит, все спланировано заранее.
- Да объясните же, наконец, в чем моя вина?
- Во всем, - приговором бросил Султан, и добавил еще что-то, но последние слова заглушил выстрел.
Сидевшие остались на своих местах, только Джек попросил заглянувшего официанта принести чего-нибудь выпить.
Распростертый по полу Железяка, бывший кандидат в депутаты Степан Иванович Новиков, темным мешком лежал около круглого резного стола и никому, по-видимому, не мешал. По крайней мере официант, прикативший столик с разнокалиберными бутылками, без труда объехал труп стороной.
Зеро, вытащив дорогой мобильный телефон, направился к выходу:
- Я сейчас, позвоню только. Все нормально.

16

Губернатор сегодня был в хорошем настроении, и этого не скрывал. Пресс-секретарь, миловидная пустая куколка, вертелась с папочкой и что-то нашептывала на ухо. Губернатор, с улыбкой, кивал, небрежно принимая бумажку за бумажкой, и благодушно-рассеянно смотрел на окружающих. Девочка выпорхнула, и оставшиеся мужчины начали серьезный разговор.
- Еще два трупа только что, - начальник милиции донес это как-то нестрашно.
- И кто?
- Охранник и водитель Новикова. В общем, картина ясная: криминальные разборки, всех троих уложили конкуренты. Машину сгоревшую мы тоже нашли. А трупы по разным местам разбросали, чтобы следы запутать.
- Плохо, очень плохо, что в моей области творятся такие безобразия. С криминалом, генерал, надо кончать!
- Статистика преступлений, их раскрываемость, Сергей Трофимович, у нас лучшая по зоне. Работа областного УВД отмечена Министром...
- Ну, ну, хорошо… Я знаю, как вы работаете. А, кстати, что там с делом того агитатора, которого машиной сбили?
- Закрыли дело. Как я и говорил, несчастный случай. К сожалению, сбившего водителя так и не нашли. На дорогах у нас вообще творятся безобразия, пьяные лихачи совсем распоясались. Начальник ГИБДД явно недорабатывает.
- Это точно, на дорогах - бардак. А давайте-ка мы на следующем заседании регионального правительства послушаем начальника ГИБДД. Что он нам тут расскажет? У него, кстати, наверное, и проблем своих предостаточно.
- Сделаем.
- Теперь о выборах. Доложите, Федор Иванович, обстановку.
Зобин встал.
- Расклад на предстоящие выборы вполне благоприятный. Из серьезных конкурентов-оппозиционеров не осталось, практически, никого. Трое сняли свои кандидатуры, двух, поначалу резво взявших в карьер, теперь и не слышно. Последний серьезный соперник .., - Зобин посмотрел на губернатора и генерала, - Умер. Так что наше большинство, как говорится, у нас в кармане.
- Хорошо. Думаю, надо поощрить активистов, отличившихся в кампании. И уже сейчас обсудить кандидатуры на ключевые думские комитеты.
Спикер Каннов, не мешкая, подал список. Губернатор начал читать, ненадолго останавливаясь на каждой фамилии и справляясь о мнении присутствующих. Все шло гладко до фамилии Котицкого.
- А что, у него есть шансы? – спросил Севако. – Я полагал, что этого возмутителя спокойствия мы в парламент не допустим. По-моему, наши усилия не прошли даром, избиратели за ним не пойдут.
- Да нет, пойдут. Мы, да и Новиков тоже, много на него наезжали – а обиженных, да еще властью, народ любит. – Зобин, как всегда, четко расставлял акценты. – Придется смириться с неизбежным: Котицкий, скорее всего, будет депутатом.
- Ну и пусть себе будет, рядовым, - Севако недовольно согласился.
- А разве плохо, что у нас, в нашей демократической думе будут представлены разные партии, разные политические течения? – губернатор, как всегда, встал «над схваткой». – Многопартийность, поддерживаемая президентом, должна и на местах развиваться. И Котицкому надо дать комитет. Тогда он, поверьте мне, меньше популизмом заниматься будет.
Утвердили список, поговорили о незначащем. Зобин, откинувшись в удобном кресле – чего у новых властей не отнимешь – привлек внимание:
- Я вот как себе события последних лет представляю? Сидели звери разные в зоопарке, по клеткам. Заяц – в своей, волк, лиса там, змеи ядовитые… Хорошо, покойно. Каждый знал свое место, знал, что клеточку вовремя уберут, кушать принесут. Хоть и не деликатесов заморских – зато по расписанию. Вдруг прибежал мужичок с пятном на лысине: вы же звери, должны на свободе жить. Вот ты, волк, по лесным просторам разве не хочешь разгуляться? А тебе, заяц, разве морковка жухлая да сено не надоели?
Разволновалось зверье. Свободу, свободу давай! Нашелся другой мужик, здоровяк исконно русский: враз замки на клеточках посшибал.
Разбежалось зверье по полям да лесам. Свобода, свобода! Волк в обнимку с зайцем, лиса ужу галантно дорогу уступает. Свобода, равенство и братство – замечательная жизнь!
А к вечеру проголодались все, жрать захотели. И заяц, и волк, и лиса… А кушать никто не несет – самим добывать надо. А не умеют, потому как в зоопарке родились.
Озлился волк и, как смог, погнался за зайцем. А зайчишка, тоже голодный, неумело круги стал по полю выписывать. В общем, полный бардак в лесу наступил, беспредел. И задумываться стало зверье: а может, в клеточках-то, без всяких свобод, получше было? Может, опять в зоопарк напроситься?
- Хорошая сказка, Федор Иванович, только концовки нет, - губернатор посерьезнел, остальные, притихшие, тоже, видимо, задумались. – Я мыслю, что концовочку эту мы сейчас и делаем, вернее, должны сделать. Оттого, как мы работу нынешнюю выстроим, как те же выборы проведем и будет зависеть, в какую сторону народ повернет.
- Да сказка ведь это, Сергей Трофимович…
- Сказка ложь, да в ней намек?
- Не без того.

17

Не думал Володя, что, включившись в выборную кампанию, под занавес ее придется заниматься похоронами. А что делать? Тем более, зам. Новикова Олег Афанасьевич заявил: вся команда шефа остается на местах, я никого убирать не хочу. Будем продолжать дело усопшего. Так почему бы с хорошими людьми и не поработать? Тем более, когда они так же хорошо платят?
Только сейчас, к вечеру, выдалась свободная минутка. Целый день мотался – господи, похороны, оказывается, не проще тех же выборов организовать. Сколько дел! И все – в авральном режиме. Хорошо, что деньгами не стеснен, можно тратить, в принципе, сколько угодно.
Подошел Бугай:
- По пивку?
- Давай
Притащил пиво с сушеными кальмарами, уселся напротив.
Володя, отхлебнув, заговорил:
- Я вот все об Андрее, о Халяве вашем, думаю. Так кто же его все-таки убил?
- Кто? Да я.
- Ты?
Даже пивом поперхнулся. Отшатнулся. Не поверил.
- Врешь…
- Достал он меня. Слюнтяй проклятый. Он знаешь, за что сидел? За какие-то махинации. Деньги, короче, воровал. И по жизни такой. А тут начал опять зудить, поучать... Я – парень горячий, не сдержался, схватил за горло. Халява - хлипкий, тут же и сник. Честно говоря, и не думал, что так выйдет.
- А ты, - Бугай поднял глаза, – мужик правильный. Иногда, правда, тоже прогибаешься. Так нельзя! Чистеньким хочешь быть? Белыми ручками деньгу не гребут, запомни.
Володя задумался. Грязь вокруг, одна грязь. И, на самом деле, как тут не замараться? Эти выборы чертовы… Знал ведь, куда и к кому шел. Что делать? Да плюнуть на все и растереть. Будь что будет.

18

Муха, наверное, залезла в нос. Светка чихнула и проснулась.
Но по лицу ерзала красная махровая роза. Димка, улыбаясь, стоял над кроватью:
- Вставай, соня, победу проспишь.
- Победили?
- Всенепременно!
Дима положил розу на теплую Светкину грудь и стал открывать шампанское. Пробку не придержал – она бухнулась в потолок, не меньше половины шипучки вылилось на пол. Остатки Дима разлил в фужеры:
- Ну, за победу!
- За победу! – подхватила Света.
Только в восьмом часу утра стало окончательно ясно, что Котицкий – депутат. Всю ночь, с мест, от многочисленных наблюдателей, приходила разноречивая информация. Быстренько вбивали в компьютер, подсчитывали, и кривая ИТОГО скакала то вверх, то вниз. Кандидат то переваливал вожделенные проценты, то скатывался в яму «непрохождения». Кофе (спиртного не было) пилось литрами, напряжение, переменным током, взвинтило всех до предела. Где-то часов с шести результаты все увереннее балансировали выше расчетной отметки, боясь сами себе в том признаться, члены штаба, во главе с самим Котицким, обретали уверенность в победе. К восьми, когда пришли данные с последних участков и неожиданностей просто не могло быть, все крикнули ура и поздравились. Но – уже без особого энтузиазма, видимо, выдохлись.
Дима подкинул леща:
- Вы теперь, Алексей Николаевич, в круг избранных вошли.
- Вошел, вошел, теперь бы не вылететь с треском, - проворчал в ответ Котицкий, но было видно – доволен, брюзжит больше для проформы. Вскоре, уставшие, разошлись.
Теперь Димка сидел на краешке кровати и пил шампанское со Светланкой. Хорошо!
- Ты знаешь, за этот суматошный месяц у меня тут дела кое-какие поднакопились. Надо на кладбище съездить, матери и отцу как раз годовщины были. Не знаю, как это с церковной точки зрения, но лучше поздно, чем никогда. Поедем?
- Если только на такси.
- Конечно, можем себе позволить.
Быстренько собрались, Света набила сумку конфетами, печеньем, сделала бутерброды, Дима положил маленькую бутылочку водки и стопки. Вызвали по телефону такси и поехали на загородное кладбище, рядом с поселком, где раньше жили родители Димы.
- Здесь я цветочки посажу, а ты изгородь поправь, да и покрасить бы надо.
- Нечего красить, новую закажу. И памятники новые, и надгробия…
Помянув, Дима пошел к стоящему неподалеку такси, Света замешкалась. Идя по дорожке, обратила внимание на свежевырытую могилу с крестом. С фотографии, прибитой на перекрестье, глядел на нее Андрей. Под ним одиноко стоял пышный венок с золоченой надписью по траурной ленте «Андрею от друзей».
Света неудачно оступилась, сухим треском сломалась шпилька на сапоге.
- Ты чего задерживаешься? – Димка крикнул, но приглушенно – кладбище все же.
- Да вот, каблук сломался.
- Ерунда, к новой шубке – новые сапожки.
Света встряхнулась, улыбнулась благодарно и, прихрамывая, заспешила по колдобинам. На ходу сняла и упрятала в карман кольцо, так и не замеченное Димой.
- Продам, - подумала расчетливо.