27-28 главы "Клин, герой и две гражданки"

Глава 27-я, в которой героини проявляют суровость в отношении работников общественного питания, и сентиментальность при общении с близкими.


Кафе мы нашли в здании вокзала, в принципе, оно вполне оправдало мои ожидания, а Натка почему-то разочаровалась. Ну, да она ведь не была в вагоне-ресторане, когда мы ехали в Анапу. Я-то калач тертый, мне сервис местного розлива, как с гуся вода!
Нас встретила очень «приветливая» официантка с «Карлсоном» на голове и со жвачкой во рту.
— Меню дать?— вопросила она, возвышаясь над нами и смачно перекатывая жвачку языком и зубами.
— Да, мы очень голодны,— любезно ответила я, а Натка открыла рот от возмущения. Я толкнула ее под столом ногой, и она его закрыла.
— Ну, чё там принести?— она щелкнула пузырем и зачавкала.
— Мы будем борщ, картофель фри и две отбивные, а также два салата с бужениной.
— Все?
Я кивнула в ответ, она, покачивая бедрами, скрылась за стойкой бара.
— Марина, это что за хамство! Да я ей сейчас по морде надаю! Что это вообще за дыра, где нас постоянно оскорбляют! Мое терпение на пределе!— Наташка, гневно шепча, сжала мою руку так, что костяшки на пальцах побелели.
— Ой! Наташа, отпусти мою руку, ты меня инвалидом сделаешь! Наберись терпения, скоро мы уедем, и забудем этих быдло навсегда!
— Такого сервиса я никогда не забуду!
Через четверть часа нам принесли салат. Несмотря на несвежую буженину, мы умяли его в считанные секунды.
Официантка, вальяжно расплывшись на стуле, следила за каждым нашим движением. Неужели буженина такая испорченная, раз она на нас так пялится, или таких голодных еще не видела!
Мы одновременно повернули в ее сторону головы с вопросительными выражениями на лицах.
— Горячее скоро принесут?
— Не знаю,— чавкая жвачкой, ответила официантка.
— Так может, узнаете?!— вспыхнула Наташка.
— А чего ты орешь, не на базаре ведь, а в кафе!— моментально среагировала она, подлетев к нам.
— Это не кафе, это свинарник! К тебе, кукла крашеная, люди покушать идут, а не на твою наглую морду смотреть! И выплюнь жвачку, когда с тобой разговаривают!— Наташка разошлась не на шутку, я испугалась, что сейчас официантка вцепится ей в волосы, но… — Это что, сервис?! Жалобную книгу мне немедленно! Я вам покажу, где раки зимуют, я вам такое устрою! Камня на камне не оставлю от вашей помойки! Что ты уставилась, неси книгу, разорять вас буду!— высказавшись, Натка села на стул и глубоко вздохнула. Пары выпустила.
Официантка, по-видимому, никогда прежде такого не испытывала, наверное, она была доминантна в спорах. А теперь и сама оказалась жертвой Наташкиного гнева. Она стояла, открыв рот, и хлопала глазами размером с чайные блюдца. Что ж, эффектно Наташка поставила ее на место. Официантка в коматозном состоянии уползла в кухню.
— Наташа, а ты не боишься, что она за тесаком ушла, и сейчас из нас бефстроганов делать будет, а?— вкрадчиво поинтересовалась я.
— Пусть попробует, я ей этот тесак знаешь, куда засуну?!
— Не продолжай, я догадываюсь.
Иногда Наташка шокирует меня своим поведением, но на этот раз она превзошла все мои ожидания. Официантка, от неожиданности открыв рот, часто моргала глазами, и кажется, перестала дышать, пока моя подруга кипела, брызгав слюной.
Из-за стойки бара нарисовалась официантка, и о чудо, в руках у нее была брошюра, то есть книга жалоб.
— Имя и фамилия!— строго спросила Натка.
— Ведеркина Анастасия,— проговорила она, то ли от страха, то ли от удивления.
Наташка небрежно нацарапала жалобы на обслуживание и с очень умным видом вернула брошюру Ведеркиной. Я бы дала ей другую фамилию, ну, например, Бочкина, это более правдоподобно.
Официантка вскоре принесла нам горячие отбивные и фри, они оказались прожаренными и более-менее вкусными. От десерта мы отказались, и, расплатившись, вышли на воздух.
— Наташа, а чего это ты так разошлась?
— Да с этим отпуском, будь он не ладен…
— Он уже не ладен, не каркай!
— Да-да, вообще нервы расшатались, а у нас до конца отпуска еще неделя…. Может, отдохнем где-нибудь?
— Например?
— На пару дней снимем домик на берегу, подышим лесом, а потом наймем такси и домой.
Неплохая идея, а то ведь, и правда, когда теперь еще отпуск будет.
— Согласна, а теперь давай своим позвоним, чтобы не беспокоились.
Мы спросили у прохожего ближайший отдел мобильной связи и на крыльях помчались к магазину через привокзальную площадь.
Наташка прилипла к витрине с мобильниками, и похоже, заучивала наизусть всю информацию о них. А я с довольно умным видом попросила помочь продавца выбрать телефон.
— Эта модель самая новая, ее вчера привезли. Есть и в красном корпусе.
— Девушка, мне нужен просто телефон, чтобы звонил и принимал вызовы. Все!
— Марина, ну чего ты жмешься, ведь есть же деньги, тем более что твой дома остался, а мой в Анапе, так что выбирать буду я! Девушка, я хочу вот этот.— Наташка ткнула пальцем в стекло.
— Это смартфон.
— Ну и что, я давно мечтала, да все денег не было.
— Заверните,— вздохнула я и подошла к кассе.
Наташка не позволила упаковать телефон в коробку. Вставив симку, она тут же набрала номер своей соседки.
— Але, теть Света, это Наташа, соседка. Ага, здрасте, вы, пожалуйста, маму позовите, только что б никто не слышал, не говорите, что я звоню.
Тоже мне конспираторша, как бы ни пришлось другую симку брать.
— Але, мама?! Мамочка, любимая, как я соскучилась! Мам, ты не плачь, я скоро домой приеду…. Да, со мной все в порядке…. Да, и Маринка со мной.… Да, мы целы и невредимы…. Мам, номер этот сотри… Да, из принятых звонков сотри, чтобы никто ни запомнил… Да, мы приедем… Еще не знаю, наверное, через несколько дней, но никому ни слова, хорошо?… Марина сама позвонит, я тебя люблю и очень скучаю! Все, целую, пока!— Наташка швыркнув носом, вытерла слезы.
— Ну, как там они?— спросила я, когда мы вышли на улицу.
— На валидоле сидят, обе на больничном, звони своей.— Она передала мне телефон.
Я дрожащими пальцами настучала номер.
— Алло, мама, это я… Да, мамочка, это я, Марина.
— Марина, ты где? Я вся извелась, тебя милиция ищет, бандюги какие-то тоже около дома шныряют! Что происходит?
— Мамуль, я все объясню, когда приеду, только никому ни говори, что я звонила, и номер этот сотри, со мной Наташка, мы в порядке, домой доедем дней через пять, может шесть. Я позвоню еще, ты не переживай, со мной все хорошо. А с милицией произошло недоразумение, приеду и все решу. Я тебя люблю и очень скучаю.
— Я тебя тоже, доченька, береги себя!
Слезы лились градом. Никогда больше в отпуск не поеду! Наташка швыркала рядом на скамье.
— Марина, поехали домой…
— Поехали!— я решительно смахнула слезы, и мы отправились искать дорогу домой.
По пути нам попался киоск «Росспечать», и мы купили дорожную карту России. Если я правильно поняла, то нам предстоит проехать почти две тысячи километров, и если мы будем передвигаться по двенадцать часов в сутки, с перерывами на сон и еду, итого, через двое суток мы должны прибыть в свой родной Новгород.
Вполне радужные перспективы, Наташку почему-то они не вдохновили.
— Ты только представь, двенадцать часов сидя в машине, дышать пылью, поезд и самолет это романтика, но машина!
— У тебя есть другие предложения?
— Нет, но может, что-нибудь другое придумаем?
О, Господи! Хватит ли у меня терпения?
— Наташа, что мы можем еще придумать?
— У нас же есть фальшивые документы, поехали на поезде.
— Вот именно, фальшивые, а если этот герой заявил в милицию, и нас по этим документам уже ищут. Ты же не знаешь, на что он способен!
— А ты знаешь!? Может он махнул на нас рукой, сам свою шкуру спасает.
— Наташка, не вижу смысла препираться, едем на такси и точка!
Она еще немного поворчала, но моя взяла. Все-таки голос рассудка в ней заговорил, а может инстинкт самосохранения…


Глава 28-я, в которой Марина прощается со своей любовью.


Около киоска была стоянка такси, и мы быстро сговорились с водителем доехать до Арзамаса. И взял он с нас недорого, всего–то пять тысяч рублей.
Наташка отвернулась к окну, а я, почувствовав жуткую усталость, свернулась клубком и задремала.
— Мариночка, просыпайся, вечер уже, и мы подъезжаем. — Наташка трясла меня за плечо.
Я открыла глаза, и правда за окном смеркалось. Сколько же времени я спала?
— А который час?
— Девятнадцать тридцать, через три километра наш пункт назначения,— ответил водитель.
Вот и замечательно, я даже устать от дороги не успела, правда, все тело болело, все-таки неудобно спать сидя.
— А ты спала?
— Да, я тоже выспалась, но так проголодалась.
— Я, кажется, съем слона. Вы знаете, где можно поужинать?
— Да, я отвезу вас в ближайшую гостиницу, там вас покормят.
— Спасибо.
Вскоре мы остановились перед гостиницей. Попрощавшись с таксистом, мы вошли в холл. Гостиница оказалась вполне приличной, а мы в спортивных костюмах выглядели нелепо, хотя, возможно, это мои предрассудки.
— Мы бы хотели снять номер на ночь,— обратилась Наташка к администратору.
— Двухместный?
— Да.
— Заполните карты клиентов.
— Наташ, ты заполняй и рассчитайся, а я пойду, закажу нам ужин, тебе что заказать?
— Солянку, и рыбу.
Я прошла в ресторан, официант смерил меня оценивающим взглядом, и, судя по его лицу, я ему не понравилась. Я и не претендую, потрясись с мое в такси, еще и не так будешь выглядеть.
— Меню?— спросил он, подойдя ко мне.
— Да, и пожалуйста, повежливей с гостями славного города Петровска, хорошо?— я подняла на него самый убедительный взгляд. Кажется, он понял, что я не шучу.
— Конечно, мы очень рады вам,— он смущенно улыбнулся и, приняв заказ, удалился.
С хамством можно бороться только более интеллигентной формой того же хамства. А точнее хамить с улыбкой ангела, хам понимает, что вы далеко не простачок, как это ему вдруг померещилось, и за свое хамство вполне может схлопотать по физиономии. Этот урок я усвоила непосредственно на своем рабочем месте, спасибо заму Реутову, мне долго пришлось приучать его к мысли, что я достойная уважения представительница слабого, но не тупого пола. Правда, на это ушло около трех лет, но главное результат.
Спустя десять минут ко мне присоединилась Наташка.
— Заказала?
— Да, первые блюда принесут минут через десять, а вино уже идет.
К нам из глубины зала шел официант с подносом.
— Ого, какой экземпляр!— зашептала мне на ухо она.— Как он тебе, ты его уже клеила?
— Наташа, ты опять за свое! Нет, не клеила, и не собираюсь! Я устала от мужиков, я хочу покоя!— прошипела я в ответ.
— Ну, и дура!
Официант поставил вино на стол, расставил фужеры и наполнил их.
— Вы так любезны, как вас зовут?— Наташа, стрельнув глазами, бросилась в атаку.
— Евгений.
— Какое прекрасное имя! Я – Наталья, а это моя подруга Марина, она, к сожалению, сегодня не в настроении, не обращайте на нее внимания, у нее личная драма. А все драмы, как вы знаете, можно излечить только новой любовью. Клин клином, как говориться. Вы со мной согласны?— она затараторила так, что опешили мы оба.
— Возможно, вы правы, я не берусь рассуждать, не приходилось сталкиваться с такой проблемой,— замялся он.
— О, я впервые встречаю мужчину, который не переживал личную драму. Как вам удалось избежать этих мук?
— Наташа, придержи коней, они пустились в такой галоп,— я наступила на ее ногу.
— А что такое, я хочу поговорить, ты всю дорогу спала как сурок, а Женечка мне кажется очень подходящим собеседником.
— Наташа, он в данный момент нас обслуживает, и я думаю, его руководство не одобряет подобное поведение служащих. Я права, Евгений?
— Да. С вашего позволения.— Он откланялся и удалился.
— Надо же, какой воспитанный, просто джентльмен!— восхитилась она.
О да, еще какой джентльмен, после моего нагоняя. Неужели моя подруга никогда не успокоится, как же я от нее устала…
— Какая же ты бука! Тормошу тебя, тормошу, и ни какого толка!
— А может не надо тормошить, может, я сама разберусь!
— Ты разберешься, как же, глаза выплачешь и чего доброго в петлю залезешь!
— О, Господи, прекрати, я сегодня не в состоянии это обсуждать!
— Ты всегда не в состоянии,— проворчала она и замолкла.
Следующий отпуск я проведу одна, в пустыне, на необитаемом острове, в снегах Арктики, в горах Гималаев. В тайге, наконец, но без подруги и мужчин! Одна!… Ну, может, маму с собой возьму, у нее нет навязчивой идеи выдать меня замуж. Она у меня очень мудрая женщина, ее золотые слова «Замуж не напасть, как бы замужем не пропасть». А еще она любит покой, как и я.
Наташка дулась до возвращения официнта с горячими блюдами, их вид, а главное аромат, успокоил нас обеих, и мы в молчаливом перемирии принялись за ужин.
— Что будем делать?— она первой прервала молчание.
— Не знаю, может, кино посмотрим в номере?
— Да, кажется, там есть кабельное…
— Отлично.
Я жестом пригласила Евгения, и попросила счет.
Видели бы вы его лицо, когда я положила на стол всю указанную сумму в счете и оставила полагающиеся десять процентов на чай. У меня возникло ощущение, что он увидел НЛО, или снежного человека, ну, может, динозавра, придираться не буду. Осипшим голосом он поблагодарил нас и удалился.
— Зря ты не обратила на него внимание, вполне достойная кандидатура на ночь.
— Наташа, мне не нужна одна ночь ни с кем, я понятно объясняю? Мне надоело твердить, что я люблю Сережу, что другие мужчины мне безразличны. Давай не будем ссориться, и закроем эту тему.
Наташка только рукой махнула. Хотелось бы надеяться, что она больше не будет меня сватать.

Номер оправдал свою цену, мы по очереди искупались в душе и разомлевшие расположились перед телевизором. Пощелкав пультом, Наташка наткнулась на какую-то мелодраму, кажется нашего производства, но я не увидела ни одного кадра.
Как-то вдруг и внезапно я поняла, что Сергей остался в прошлом. Вот, буквально вчера, он был моим любимым, а сегодня он остался в прошлом, то есть, я здесь, а он там. Разум продолжал бороться, отказываясь принимать очевидное, а сердце ясно почувствовало, все – любви нет. Что-то умерло, перестало екать во мне, не будоражило и не горело. Я его разлюбила и вот она – пустота, такая гулкая, кричащая эхом внутри меня. Как просто и страшно, вот так, вдруг, понять, что ты не любишь, что человек, бывший тебе родным, стал чужим и далеким. Надежда умерла. Вера умерла. Любовь умерла.
Слезы текли ручьями, неприятно щекоча кожу. Я невидящим взором смотрела на экран телевизора, и в голове вертелась только одна мысль, как это просто - уничтожить, растоптать, убить чувства. Нет, я не обвиняю его, он сделал свой выбор, но вот именно сейчас я поняла, что прошедшие два месяца мой разум цеплялся за иллюзорную надежду.
Как часто мы испытываем иллюзии, как часто мы видим то, чего нет, и верим в то, чего быть не может. Почему я не поняла этого раньше? А может, осознав это раньше, я бы просто сошла с ума? Да, скорее всего так оно бы и случилось. Значит, теперь все. Я свободна! Не одинока, а свободна, но на душе стало так тяжело от пустоты, так невыносимо больно. Как-будто половину души оторвали, а та часть, что осталось у меня, саднила и кровоточила. Раньше любовь проходила как-то незаметно, поплачу и успокоюсь. Ну, побьюсь в истерике, а вот чтобы так, внезапно…
— Марин, ты чего ревешь?— Наташка повернулась ко мне.
— Я его разлюбила…— прошептала я.
— Кого?— удивилась она.
— Сергея.
— Как это разлюбила? Вот, прям так взяла и разлюбила?
— Ну да, сейчас вдруг поняла, что разлюбила и все.
— Вот это дела!— Наташка подпрыгнула на диване.— Значит, твое горе прошло? Значит, новая жизнь? Как же я рада, что ты, наконец, обрела разум! Ты не представляешь, как я счастлива, что теперь ты встретишь настоящего мужчину! Завтра же начинаем его поиски!
Как, опять! Снова за старое! Ну, уж нет! Не за какие коврижки, не надо мне настоящих мужчин, не хочу!
— Наташа, ты моей смерти хочешь?! Ты бредишь?! Я не хочу мужчин, я хочу покоя!!!— взревела я, Наташка от такой реакции побледнела и отодвинулась подальше от меня.
— Мариночка, ты не нервничай, может, чего-нибудь успокоительного поискать, а?
— Нет, меня успокоит покой и тишина!— я, вскочив с дивана, ушла в спальню.
Плотно закрыв за собой дверь, я легла на кровать.
У моей подруги помешательство на почве моей личной жизни, именно так и не иначе. Разве человек в здравом уме может нести такую ахинею? А может, она так печется обо мне, потому что ее личная жизнь не устроена и она пытается как-то отвлечься. Господи, почему мне не пришла эта мысль раньше, я бы ее вмиг выдала замуж еще в Новгороде, и никого Юга! Нет, поздно, кажется, к Мишеньке у нее чувства, возможно серьезные. Только вот Мишеньки нет, и отвлечь ее от моей личной жизни некому. Видно, нести мне этот крест придется долго, по крайней мере, до возвращения домой, а уж там я от нее спрячусь.


Глава 29-я, в которой героини проявляют отвагу и гражданское мужество.