Коварная Велда

ВЕЛДА

Едва только Велда позвонила, Джек Хиггинс, не долго думая, схватил с туалетного столика дежурный саквояж с медицинскими инструментами и выскочил за дверь.
Вечерело, низкие грозовые тучи закрыли все небо, но это не остановило его. Он быстро выгнал из гаража старенький «шевроле», закрыл за ним ворота и сразу же вырулил на грунтовку, ведущую к шоссе на Блекстаун.
Велда и Рон Келики жили в трех милях от Блекстауна в небольшом укромном домике. Сам Джек некогда посоветовал им поселится в этом лесном районе: Рон часто болел, и свежий воздух был ему на пользу.
Почти два года знаком с четой Келик Джек Хиггинс. Они как-то сразу сдружились, и вскоре их дружба переросла в сердечную привязанность. Именно поэтому так тревожило Джека в последнее время обострение отношений в близкой ему семье Келик. Это могло убить Рона, а Велда порою бывала такой неосмотрительной...
Первые дождевые капли звучно разбились о лобовое стекло, и сердце Джека сильно заколотилось в недобром предчувствии. Как будто кто-то подгонял его: быстрее, быстрее... Неужели с Роном действительно случилось что-то страшное? Не хотелось верить, но встретившая его на пороге дома Велда была вся в слезах, и это усилило опасение.
- Что? Что?- только и смог произнести он, выбравшись из машины и быстро подбежав к открытой Велдой двери.
- Я не знаю, Джек, не знаю,- неудержимо рыдала девушка, сотрясаясь от озноба.- Он был нормальный, совершенно нормальный, а потом как изменилось все: он стал задыхаться, покраснел, и его глаза... его глаза... О Боже, Джек, что мне делать? Что делать, Джек, не знаю...
- Прежде всего, не паниковать,- вошел в прихожую Джек.- Где он?
- В гостиной. Мы как приехали, я ушла на кухню, а он остался там. Потом слышу: кричит, задыхается, как тогда, помнишь, пару месяцев назад, когда у него был приступ? Я думала, это больше не повторится, и вот - на тебе...
Велда была напугана, Джек попытался ее успокоить:
- Надо его осмотреть. Ты не вызывала «скорую»?
- Я сразу набрала твой номер, Джек. Разве «скорая» приедет раньше? И потом, нужна ли она здесь?
Велда была права, «скорой» тут делать нечего: Рон Келик мертв. И скорее всего, от апоплексического удара. Об этом говорило и красное опухшее лицо покойника и налитые кровью выпученные глаза. Гипертония все-таки убила его. Как, впрочем, перед этим и его отца. Рон рассказывал Джеку об этом.
- Давно это случилось?- чисто машинально спросил Джек.
- С полчаса назад. Я и не думала, что это может быть так страшно.
- Тебе нужно успокоиться, расслабиться. Я дам тебе успокоительное, станет полегче. У тебя есть вода? На, прими сразу же, пока я внимательнее осмотрю Рона,- протянул Джек Хиггинс Велде пару таблеток.
- Нет, Джек, зачем, разве здесь не все ясно? Он же умер своей смертью. Ты мог бы дать заключение, чтобы утром я связалась с похоронным бюро? Я не смогу и часа провести с ним... таким... наедине.
Джек непроизвольно поднял глаза на Велду. Что-то неестественное прозвучало в ее голосе, какая-то фальшь. Может, ему только показалось?
- И все же я осмотрю его, Велда, извини, так велит мне долг.
- Конечно, Джек, ты ведь все-таки врач.
Она взяла с журнального столика графин с водой и стала наливать в стакан. Руки ее при этом дрожали, она с трудом заставила себя их унять. Это не осталось незамеченным Джеком. Конечно, не будь врачом, он списал бы все на ее потрясение, но ведь потрясения у Велды не было, Джек это видел, тогда что же происходит? Почему она так себя ведет?
Джек наклонился над телом утопленного в кресле Рона. Предчувствие чего-то недосказанного ею не покидало его. В процессе осмотра он несколько раз поднимал голову. Она ни на секунду не сводила с него глаз. Ее лицо выражало страх.
«Чего она боится?»- подумал Джек Хиггинс и чуть не вскрикнул: за ухом покойника он увидел маленькую бордовую точку, похожую на след от укола. Джек снова поднял на Велду глаза. Она была бледнее бледного.
- Что?- спросила, перехватив его взгляд.
- Нет, нет, ничего,- сказал Джек, чуть замешкавшись. Это не укрылось от Велды. Но она не спешила пока с выводами, пристально следя за тем, как взволнованный Джек Хиггинс быстро потянулся к початой бутылке виски, которую предусмотрительная Велда специально поставила на виду на журнальном столике. Она знала обо всех пагубных пристрастиях Хиггинса и поэтому не могла упустить прекрасной возможности при случае их использовать. Такой случай наступил, и она успешно воспользовалась им. Только после того, как Джек залпом опрокинул в себя полный бокал виски, она спросила:
- Ты чего-то не договариваешь, Джек. Лучше скажи правду. Я выдержу, я все выдержу.
Хиггинс не знал, с чего начать.
- Мне показалось, Велда, тут, за ухом...
Велда встала, подошла к Хиггинсу.
- Что тебе показалось, Джек, что? Ты что-то нашел?
Голос ее стал таким, словно все у нее мгновенно высохло во рту.
- Но ведь это,- продолжал Джек,- обнаружит даже самый тупой санитар. Неужели ты все-таки убила его, Велда? Убила!
Джек с ужасом посмотрел на девушку.
- Зачем, Велда, скажи?!
Велда бросилась к нему.
- Погоди, Джек, погоди. Не хочу, чтобы ты так думал. Посмотри, посмотри внимательнее, разве я его убила? Помнишь, какой заводной девчонкой я была года два тому назад, когда мы впервые встретились с тобой? Ты души во мне не чаял. А теперь? На кого теперь я стала похожа? Разве я в этом виновата? Я? Ты же знаешь, как в последние месяцы он изводил меня, мучил. Каждый очередной приступ становился невыносимой пыткой. Несносная подозрительность, болезненная ревность... Ни выехать куда, ни пойти к кому... Даже ты однажды застал его в припадке ярости. А каково это было терпеть мне изо дня в день, изо дня в день?.. Ты должен понять меня, Джек, должен, если все еще любишь: это он меня убил, он! Если уж ты не поймешь этого, тогда я не знаю, как мне жить дальше.
Джек был в растерянности. С одной стороны она права: с обострением болезни Рон стал просто несносным - несдержан, груб, бесцеремонен. Но разве это повод для убийства? Разве это кого-либо оправдывает?
Велда вплотную подступила к Джеку, обняла за талию, заглянула в глаза.
- Джек, милый, неужели тебе не жаль крошку Велду? Свою маленькую девочку Велду, Джек? Ведь совсем недавно, совсем недавно мы были больше, чем друзья. Разве ими не остались? Ты же мне еще друг, Джек? Скажи, милый...
Это было бессовестно с ее стороны: использовать их близкие отношения.
«Но может, она для того и сошлась когда-то со мной, чтобы теперь предъявить счет?- подумал Джек.- Как это низко...» Ему следует сказать ей все, что он об этом думает, немедленно, иначе Велда падет еще ниже, иначе... Но что сказать? Какие найти слова, чтобы передать весь кошмар того положения, в которое она попала? Это протрезвевшего мужика еще можно в чем-то переубедить, но загнанную в угол, взвинченную до предела отчаяния женщину...
Джек в замешательстве отвел глаза от упорного вопрошающего взгляда Велды и снял ее руки со своей талии. Она тотчас же сникла и потупилась.
- Так ты мне совсем не поможешь, Джек?- спросила потухшим голосом.
- Не знаю...- все еще не пришедший в себя от смятения, пробормотал он. Затем, как заторможенный, машинально взял с журнального столика свой саквояж и побрел к выходу. На нем лица не было, плечи под пиджаком будто провалились, голова поникла.
- Джек...- догнало его Велдино отчаяние.- Джек.- Умоляющее, призывное.
Он невольно обернулся:
- Я не могу, Велда, извини, не могу.
- Но как же, Джек?- она быстро подошла к нему, ухватилась одной рукой за обшлаг его рукава.- Неужели ты оставишь меня? Разве это честно?
- Знаешь,- с трудом находя слова, прерываясь, проговорил Джек Хиггинс,- я останусь твоим другом, когда ты лишишься последнего куска хлеба; помогу, когда от тебя отвернутся все, когда ты потеряешь последнюю надежду и не будешь знать, как жить дальше. Но в том, что происходит с тобой сейчас, поверь мне, я говорю искренно, ты должна разобраться сама. Здесь, Велда, я тебе не помощник и вряд ли судья, понимай мои слова как хочешь. Самое лучшее, наверное, что я могу сейчас для тебя сделать,- это оставить наедине со своей совестью, Велда, наедине с Роном...- сказал Джек Хиггинс и замолчал.
- Но как же так, Джек? Как же так!- спросила она таким голосом, как будто не было до этого ни жуткой атмосферы ужаса, ни их разговора, ни убийства. Как будто не было этой хрупкой, до смерти напуганной девчонки Велды.
Может быть, в этот момент Джеку надо было что-то сказать, что-то ответить ей, но он то ли опять не нашел нужных слов, то ли попросту струсил и промолчал. И от этого все заклокотало в ней, глаза ее округлились, она затряслась от злости и уже не сказала, а почти выкрикнула вслед уходящему Джеку:
- И ты так просто возьмешь и уйдешь, Джек? Возьмешь и уйдешь!
Повторное молчание только подогрело желчь Велды. В припадке ярости она снова крикнула: «Джек, Джек!», затем бессознательно схватила стоящую рядом на подставке китайскую фарфоровую вазу и с силой обрушила на голову Хиггинса.
- От таких женщин, как я, так просто не уходят, Джек,- прерывающимся от волнения голосом произнесла потом.- Ты так этого и не понял, глупец.
Растревоженным вулканом она возвышалась над ним, ни на секунду, однако, не теряя самообладания. Казалось, и этот эпизод был ею предвиден и продуман до мелочей, так уверенно она повела себя дальше: сразу же взяла под мышки обезволенное тело Хиггинса и, подтащив к софе, грузно опрокинула навзничь.
Джек выпил как нельзя кстати. Это упростило ее действия. Вся округа знала, как умеет набираться Джек Хиггинс: до чертиков, до одурения. Несколько раз его вытаскивали из горящего дома: любил попыхтеть в кровати сигаретой. И в этот раз они здорово набрались - закадычные друзья Рон Келик и Джек Хиггинс. Вдрызг накачанные, упали, где пришлось. Джек еще успел затянуться...
Так, свесившаяся с дивана правая рука Джека. Под ней опрокинувшийся бокал. Нет, бокал в левой руке, в правой была недокуренная сигарета. Она выпала из руки Джека на пол, ковер стал медленно-медленно тлеть. Едкий дым тлеющего ворса так ненавязчиво проникает в легкие мертвецки спящего. Спи, зануда Джек, спи, благопристойный старый дурак, ты мне, собственно, никогда и не нравился. И ты спи, самодовольный остолоп Рон Келик, я даже рада, что все так просто вышло...
Велда довольно усмехнулась, в последний раз неторопливым пристальным взглядом окинула гостиную, постепенно наполняющуюся дымом, и спокойно вышла из дома. В гараже ее уже ждал до краев заправленный «бьюик» и дорожная сумка с личными вещами на заднем сиденье.
Куда? Не все ли равно куда? Она теперь свободна как ветер и ей всего лишь двадцать пять.