Кн.2. Глава 26. Прыжок в сторону пропасти

Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/ либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/

Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских «ястребов» во главе с Бжезинским, намеренных сорвать «разрядку» и вернуться к «холодной войне»: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.

Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая «дубль-два» в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.


Кн.2. Глава 26. Прыжок в сторону пропасти

На юго-западном побережье Крыма конец февраля – время так себе. Погода хоть и плюсовая, но ветер сырой, промозглый, бывают и дожди. Над Севастополем и окрестностями солнце то выглядывает, то пропадает, оставляя небо весьма мрачноватым. Но сегодня бушевал настоящий шторм, что в это время года было бы более естественным, скорее, для Новороссийска.
На боевое дежурство заступил очередной расчет ЗРК «С-200», в который в качестве оператора обнаружения входил лейтенант Никита Здрогов. А еще личный состав был представлен командиром расчета, оператором наведения, оператором захвата, оператором старта, оператором дизель-электрической системы (ДЭС), записывающим и наблюдателем.
Коллектив подобрался слаженный и во всех отношениях удачный. Настроение у Никиты было вполне себе ровным и даже немного приподнятым. «Тебризский кризис» пройден, похоже, без худших последствий, американцы бежали со своих баз в Тебризе и Мешхеде, оставив их недостроенными. Неужели – миновало? В таком случае, Мертвый Лес – не кадр из апокалиптического будущего, а лишь предостережение. Слышал Здрогов и о том, что напророчила слепая прорицательница Злата из югославской деревни, ее, кажется, уже нет в живых. Выходит, что зря напророчила?
Впрочем, все не так уж гладко, как кажется. Китай ведет военное наступление, хоть и вялое, против северных районов Вьетнама, союзника СССР. А США не так уж далеко отсюда, от Севастополя, проводят военно-морские учения со своим союзником по НАТО Турцией, что у Советского Союза, естественно, вызывает недовольство.
Правда, эти учения более чем скромные, участвуют в них всего два корабля: эсминец ВМС США «Солтлейксити» и турецкий корвет «Карабекир». Об учениях Минобороны США заранее уведомило своих советских коллег, что соответствовало существующему на этот предмет соглашению. Да и два корабля – это ни о чем. Но за учениями все равно наблюдает советский сторожевой корабль Черноморского флота «Владимир Азин».
Между тем, события уже развивались стремительно. Под покровом ночи катер ВМС США с потушенными огнями отбуксировал плавучую платформу с БПЛА, являющегося точной копией советского беспилотника «Ла-17Р», в точку, максимально близкую к условной линии между «Карабекиром» и «Владимиром Азиным». Американский беспилотник должен был быть снабжен двумя авиабомбами, начиненными боевым отравляющим веществом, которое представляло собой полный аналог советского «Ви-8».
В это же время в США в помещении одной из секретных баз американской разведки Бжезинский и его сообщники – министр обороны, командующий ВМС США и директор ЦРУ – внешне непринужденно обменивались мнениями, хотя в ожидании получения информации с места будущего события их нервы были подобны натянутым струнам гитары.
До установлено времени запуска беспилотника оставалось четыре минуты. Три… Две… Потом счет пошел на секунды.
Запуск!
Беспилотник взмыл вверх и помчался в сторону турецкого корвета, а боевые пловцы приступили к выполнению приказа о затоплении плавучей платформы.
И тут произошло то, чего не предусмотрели организаторы провокации. Управление БПЛА, осуществляемое лично командиром «Солтлейксити», посвященного в сценарий акции, почти сразу оказалось утрачено. Что стало тому причиной – неизвестно. Но самая передовая в мире американская радиоэлектроника в условиях разыгравшегося шторма не сработала. Теперь траектория полета беспилотника определялась только штормовым южным ветром.
БПЛА, который было приказано снабдить смертоносным грузом, содержащим химическое оружие, способное убить тысячи людей, оставил турецкое военное судно далеко позади себя и несся на север, к берегу Крыма, неумолимо приближаясь к базе Черноморского флота СССР – городу-герою Севастополю.

Телефонный звонок в кабинете, где Бжезинский и его сподвижники ожидали результата, заставил всех четверых вздрогнуть. Помощник президента по национальной безопасности выжидательно глянул на адмирала, который встал с места, сделал несколько шагов в сторону столика, на котором находился телефонный аппарат, и снял трубку.
Звонить сюда в этот момент могли только по одному поводу.
Несколько минут командующий ВМС США слушал невидимого собеседника, не вставляя ни одного слова. Но наблюдавшие за ним остальные участники совещания с первой же секунды поняли: произошло что-то непредвиденное и даже – страшное. Лицо адмирала покраснело и покрылось испариной, дыхание стало прерывистым. А ведь это был человек военной закалки, умеющий владеть собой.
«Вегето-сосудистая дистония, - почему-то проскочила у Бжезинского отрешенная мысль. – Гипертонической болезнью он страдать не может, ведь у нас даже высшие офицеры обязаны следить за своим здоровьем посредством ежедневных занятий спортом».
- Я вас понял. Ждите моих указаний, - каким-то не своим голосом произнес адмирал, положил трубку и повернулся к собеседникам.
Его сообщение было по-военному лаконичным и четким. Потерявший управление БПЛА с двумя авиабомбами, начиненными химическим оружием, сейчас под воздействием штормового южного ветра перемещается в сторону Севастополя.
Когда он закончил, никто не произнес ни слова. Собственно, комментировать было нечего, а искать выход – бесполезно.
Впрочем, для Бжезинского, директора ЦРУ и шефа Пентагона выход все же существовал: сделать так, чтобы во всей этой истории присутствовал только один виновник – командующий ВМС. И если он покончит жизнь самоубийством, ниточка к остальным организаторам провокации может оборваться. А в этом можно ему помочь.
Только вот адмирал оказался крепким орешком. Настрой своих сподвижников он уловил так, словно мог читать их мысли. И его следующая фраза поставила крест на их планах.
- Кстати, прошу извинить меня за то, что не успел сказать: в своей безопасности каждый из нас может быть уверен. Эта база взята под охрану морпехами, такое решение я принял накануне нашего совещания.
Он с насмешкой пронаблюдал за реакцией собеседников. Конечно, лица их не вытянулись, но досада во взглядах присутствовала. Поэтому опасаться каких-либо «нехороших» действий со стороны сотрудников ЦРУ адмиралу не было необходимости.
«Вот так-то, - подумал он. – А ведь если бы была у них возможность – сделали бы крайним меня одного, но так, чтобы я уже не мог дать никаких комментариев».
Телефон на столике зазвонил снова. На этот раз командующий ВМС не стал ждать кивка Бжезинского и сразу взял трубку.
Около минуты он слушал, затем дал короткое распоряжение:
- Уточните координаты места падения.
Подождав немного и выслушав еще одно сообщение, он уже второй раз за день произнес фразу:
- Ждите моих указаний.
После чего положил трубку и повернулся к собеседникам.
- Беспилотник сбит русскими над морем на подлете к Севастополю. Предположительно, была использована установка «С-200». Обломки упали в воду. Разумеется, это советские территориальные воды.
Первой реакцией Бжезинского, министра обороны и директора ЦРУ был вздох облегчения. Но это было лишь в первое мгновение. Заговорщики тут же осознали, что неизбежно произойдет дальше.
Боевое отравляющее вещество, аналогичное советскому «Ви-8», оказалось в советских территориальных водах возле одной из крупнейших военно-морских баз СССР. Разумеется, русские будут обследовать обломки беспилотника, и правда все равно выплывет, хоть и с небольшим запозданием. Командующий ВМС в одиночку отвечать за содеянное не будет, это он ясно дал понять. Всех присутствующих в этой комнате ждет не только конец карьеры, но и суд.
Они не знали лишь одного.
Заместителем командира эсминца «Солтлейксити» был майор Дэвид Бланко. Индеец по происхождению, он был во многом воспитан на передававшихся из поколение в поколение рассказах о трагической судьбе индейского народа. Когда-то племя его предков населяло штат Техас, до 1848-го года входившего в состав Мексики. Хотя в этой стране генерал Санта-Анна установил режим коррумпированной диктатуры, индейцы, метисы, чернокожие, мулаты и самбо имели хоть какую-то видимость равноправия с хозяевами страны креолами – потомками испанских колонизаторов. Но в 1848-ом году это закончилось. Техас захватили Соединенные Штаты. Хотя племя предков Дэвида соблюдало нейтралитет, новые хозяева территории истребили три четверти этого племени, а для оставшейся четверти жизнь превратилась в ад. Для чернокожих было введено рабовладение с работорговлей, чего не было в Мексике, а для индейцев и метисов – расовые законы.
Все это майор Дэвид Бланко знал с малых лет. И навсегда запомнил выражение деда – «грязная мораль англосаксов». Сейчас с этим явлением он столкнулся лично. Именно майор Бланко должен был подготовить беспилотник к провокационной химической атаке.
И Дэвид решил поступить так, как подсказывала ему в данном случае противоречащая американской военной присяге совесть. Вместо авиабомб с химической начинкой, он установил пустышки – обыкновенные учебные бомбы, лишенные боезаряда.
Бланко понимал, что его саботаж будет стоить ему жизни, но осознанно на это шел.
Если бы Бжезинский и его сподвижники знали, что в советские территориальные воды упали просто осколки железных болванок, их радости бы не было предела, потому что в этом случае инцидент можно было бы в дальнейшем «спустить на тормозах».
Но они – н е з н а л и. И пребывали в уверенности, что в акваторию возле Севастополя попало боевое отравляющее вещество.
Первым вышел из оцепенения Бжезинский. Его логика сработала мгновенно. И свой план дальнейших действий он изложил собеседникам.
Смысл этого плана сводился к идее русской поговорки: «Клин клином вышибают». Это значило, что должно произойти событие, на фоне которого история с беспилотником и химическим оружием немедленно отойдет на задний план.
То, что предложил помощник президента США по национальной безопасности, идеально укладывалось в такую схему. Если турецкий корвет «Карабекир» будет уничтожен торпедной атакой, можно будет обвинить в этом русских, чей сторожевой военный корабль «Владимир Азин» находится совсем недалеко и наблюдает за ходом учений. А с теми военнослужащими с «Солтлейксити», которые станут непосредственными исполнителями секретного приказа о запуске торпед, вскоре придется разобраться. Так, чтобы им пришлось замолчать насовсем. Но это уже детали.
Предложение Бжезинского было принято единогласно, и командующий ВМС США начал набирать номер телефона своего заместителя, посвященного в план изначальных действий, чтобы отдать ему соответствующий приказ.

Утро следующего дня (по московскому времени) преподнесло миру неприятный сюрприз. Такой, какого не мог предвидеть Бжезинский. Когда о взрыве корвета «Карабекир», приведшем к затоплению военного судна и гибели экипажа, стало известно в Турции, туда почти одновременно пришло сообщение от Пентагона, согласно которому причиной взрыва стала торпедная атака со стороны советского корабля «Владимир Азин».
Об этом министерство обороны Турции немедленно поставило в известность премьер-министра страны, который собрал экстренное заседание кабинета.
В НАТО, куда входила и Турция, с самого начала существования блока существовало негласное правило, сводящееся к двум пунктам:
1.Что бы ни случилось, США – вне подозрений.
2.Информация, передаваемая США, подлежит принятию без обсуждения.
Впрочем, если бы турецкое правительство состояло из политиков умеренного толка, как это было два года назад, то упор мог быть сделан на расследование события, что могло бы затянуть ситуацию. Но, к несчастью, у власти стояли ярые проамериканцы. Поэтому возобладали эмоции. Собственные соратники заставили главу правительства немедленно отправить в НАТО запрос о применении пресловутой «пятой статьи».
Той, которая при военном нападении на одного члена североатлантического альянса, обязывает остальных вступить в военный конфликт.
Президент США, ничего не знавший о провокации Бжезинского и его группировки, оказался в замешательстве. Здравый рассудок говорил ему, что надо как-то затянуть время. Он немедленно вызвал к себе Бжезинского, который, несмотря на тяжелый день, выглядел вполне бодро. Рекомендация советника по национальной безопасности была предельно четкой. Советскому Союзу должен быть предъявлен ультиматум, суть которого сводилась к следующему. Как только будет создана международная комиссия по расследованию гибели турецкого корвета, разумеется, без участия СССР, Советский Союз будет обязан: допустить в свои территориальные воды и на борт «Владимира Азина» международных экспертов, включая военных инспекторов НАТО, а на время работы комиссии прекратить любые перемещения своих военных судов в крымской акватории.
Этот ультиматум позволял успешно переложить дилемму, только что стоявшую перед президентом США, на плечи руководства СССР. Теперь уже получалось, что не США, а Советский Союз вынужден будет либо (в случае отказа) осознанно сделать шаг к войне, либо (в случае согласия) «потерять лицо».
На составление этого требования, точнее, ультиматума, в Белом доме ушло несколько часов, после чего документ был передан Москве.
Одновременно президент США сделал беспрецедентное заявление: в связи с чрезвычайным характером ситуации, США считают нужным с согласия Турции приостановить свое участие в «Конвенции Монтрё» и направляют в Черное море ударную авианосную группу. Это необходимо для того, чтобы дать понять русским, насколько все серьезно, и склонить их к выполнению унизительных американских требований.
Абсолютно таких же, какие предъявила Сербии Австро-Венгрия после убийства в Сараево эрцгерцога Фердинанда 1 августа 1914-го года.
Прыжок в сторону пропасти был сделан.