Чай, кофе, потанцуем? Часть16 иронический детектив

Ольга Ларкина
- Ой,- вскрикнула я, когда мы подъезжали к дому Зои, - машина Ивана, неужели Таня приехала? С одной стороны, хотелось бы видеть ее, с другой, измотается, и как на ней эти похороны отразятся, не хотела бы я быть на ее месте.

У дома стояли несколько автомобилей, автобус, и много людей, которые собрались кучками по несколько человек и сплетничали о насильственной смерти Зои. Тани с Иваном нигде не было видно. Андрей остался в машине, а я направилась в квартиру Зои. И в подъезде, и в комнате было много народу, я, расталкивая людей, пробралась к гробу. Над телом дочери безутешно рыдала Таисия Павловна, Таня подвывала рядом, а Иван ее успокаивал. Выглядела она посвежевшей, хотя и присутствовала на похоронах, - «да врачи постарались поставить ее на ноги», - подумала я.
У гроба, стараясь не смотреть на покойницу, выразила свое соболезнование, чем вызвала новый поток слез, и незаметно поманила Таню пальцем, показывая глазами, чтобы она вышла на улицу.

Больше всего на свете я не люблю похороны и поминки, это такая утомительная церемония. Я все это воспринимаю, как будто у меня самой вытягивают душу. После этой процедуры не могу нормально дышать дня три, грудь сдавливает медленно какими-то огромными тисками. Кажется, что сердце разлетится на тысячи маленьких осколков. В девяносто восьмом году мне поставили диагноз: вегетососудистая дистония, стенокардия, гипертония, короче, букет сердечных заболеваний. Острая сердечная недостаточность не давала мне вздохнуть полной грудью. Поход к платному кардиологу кончился тем, что мне предложили пройти полное обследование и сделать УЗИ, чтобы выяснить источник заболевания. Проверяли и глаза, и по-женски, и почки, и печень. В конце концов, врач предложил вести спокойный образ жизни, и принимать постоянно «Энам» и еще кучу всяких таблеток и, «иначе вы не протяните и пяти лет», такой «приговор» я услышала от него.

«Энам» и таблетки я принимала месяца два, но как водится, лечение любого заболевания строго индивидуально. То, что одним помогает, то для других не приемлемо. К врачу я больше не решилась пойти, пить таблетки не стала, потому что у меня от их приема «съезжала крыша». Прочитала статью в ЗОШ, (спасибо подкинула журнальчик сотрудница Наталья), о пользе перекиси. Да, да, обыкновенной перекиси. В этот же день я стала принимать ее по системе. Перестала употреблять жирную пищу, мучную, отказалась от сметаны. Часто садилась на какие-то диеты. Больше ела творога, пила кальций, и таблетки, содержащие железо. Перестала смотреть волнующие фильмы, только комедии, простые жизненные ситуации, шоу, концерты, аншлаг. На работе стала меньше нервничать, спокойно принимала ту или иную негативную информацию, просто искала выход как исправить, правда, срывы бывали, но уже не такие бурные, как раньше и быстро проходили. Старалась меньше обижаться, просила Бога, чтобы он меня простил за все мои грехи, за грехи родных и знакомых. Грех в моем понятии, это нанесение оскорбления или неприятностей, именно какому-то человеку.

Регулярно пила отвары шиповника, мяты, ела килограммами виноград, затем перешла на яблоки. Когда был сезон хурмы, сидела на хурме, делала массаж, ездили с мужем купаться на Георгиевский родник, и болезнь отступила. И самое главное, я верила, верила в то, что я смогу выздороветь. Я как-то слышала, что на каждый яд есть свое противоядие, и вот подтвердилось. Лет через пять я уже дышала полной грудью, могла ходить пешком, могла подметать двор, мыть полы в доме. Всего того, что перечислила, я не могла делать из-за отдышки, или все делалось с трудом. И вот победа! Сердце больше не болит, гипертонией не страдаю, веду активный образ жизни, так же езжу с мужем на родник, но вот церковь очень редко посещаю. Каюсь. Наверное, я еще не пришла к этому.

На улице я глотнула свежий глоток воздуха и стала ждать Татьяну. Вскоре она появилась под руку с Иваном.
- Танюша, как ты себя чувствуешь? Я думала, вы не приедете. Но раз вы здесь, планы меняются. Тебе рассказала тетя Дуся о наших с Андреем поисках Виктории, - тараторила я.
- Чувствую я себя не важно, но давление мне сбили. А то, что с вами произошло, мне вкратце рассказала мама.
- Ты Олегу говорила, что у него сестра отыскалась?
- Нет. Зачем детей беспокоить? Может, я и не расскажу им всего того, что натворила эта девочка, - сказала подруга и осеклась, - хотя как я могу так говорить, она же моя дочь!
- Таня, тогда сделаем так, мы с Андреем поедем еще раз в лагерь, вы тут посматривайте на присутствующих, может, кто-нибудь, вам подозрительным покажется. И я стала давать Татьяне краткие указания о дальнейших действиях, вообразив себя чуть ли не мисс Марпл, в купе с заботливой подругой.

- У меня в полиции объявился знакомый, мой старый приятель, он расследует дело Зои, так вот он должен подъехать и понаблюдать за присутствующими. Так вы с Иваном тоже посматривайте, вдруг он что–то упустит. И не сиди у гроба, ты еще слаба, тебе нельзя волноваться, побереги себя и свое сердце. Тебе врачи давление сбили, постарайся не угодить снова на больничную койку.
И почему ты не веришь в народную медицину, почему ты не поддерживаешь организм травами, отварами? Что, давление сбивать обязательно таблетками и уколами надо? Если будешь поддерживать организм, то у тебя не будет таких скачков давления. Послушай меня, перейди на народную медицину, лечись как наши бабки лечились, ты же знаешь, как я болела. В данное время я все переношу гораздо проще, - затянула я старую песню, стараясь разговорами отвлечь Татьяну хоть на несколько минут от тяжелых мыслей.

- Аня, я не могу видеть Зою, тебе не понять мои ощущения, вроде и есть дочь, а вроде, как и не было, – промолвила Таня с горечью в голосе.
- Да, конечно, ты ее не растила, грудью не кормила, поэтому у тебя такие ощущения. Ты даже не могла предположить, что у тебя была вторая дочь. Поэтому у тебя и раздвоение. Ты больше в данное время переживаешь о Вике, тебя волнует только она, - констатировала я.
- Скорей бы найти Викторию, где моя доченька? Что с ней? Может, ей нужна моя помощь? А я ничего не могу сделать, хуже всего неизвестность. А вы на поминки приедете?
- Нет, не успеем. Да, Танюш, Юрий сказал, заявление и фотографию отнести в полицию. И ты сообщила на работу Виктории, что ее не будет несколько дней?

- Я попросила, чтобы в ее смену поработала другая медсестра. Не хочу лишних разговоров, - перебила меня Таня.
- Хорошо, что ты попросила медсестру подменить Вику.
- Да, хорошо.
- Мы с Андреем поедем, полежу в машине, на заднем сидении, шов что – то разболелся, я уже порядком устала. Ну, ничего ехать нам далеко, вот и отдохну в дороге - садясь в машину, сказала я.
Андрей безуспешно пытался дозвониться до Махмуда. Из трубки все время несся равнодушный, размеренный голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия».

- Не будем менять наши планы. Едем в лагерь!
Я открыла заднюю дверку нашей «девятки», и чуть не разбила ногу, наткнулась на сверток ключей, небрежно завернутых в замасленной тряпке.
- Андрюха, ты меня достал своими связками, пакетами, журналами. Почему ты все здесь разбрасываешь? Я чуть не разбила ногу, - упрекнула я мужа.
- Ну вот, снова загудела как Мартеновская труба, когда ты уже перестанешь выражать свое недовольство, я занимался ремонтом машины и оставил там ключи, если они тебе мешают, пересядь на переднее место.

Я не стала продолжать бесполезный разговор и постаралась удобней устроиться на заднем сиденье. Минут через пять, зазвонил мобильный телефон Андрея.
- Махмуд, где ты находишься? – обрадовано кричал в трубку Андрюша.
…..
- Дождись меня, я минут через сорок подъеду.
….
- Хотелось бы еще раз осмотреть местность, может, что-то найдем? Кто в окрестности вероятней всего мог ее увидеть? Дома она так и не появилась.
….
- Махмуд хотел ехать в Ленгер, сейчас он в лагере, обещал не уезжать, пока нас не дождется, - стал в вкратце пересказывать разговор Андрей.

Наконец я удобно развалилась на заднем сиденье, закрыла глаза, но в голове крутились мысли о Зое, - что толкнуло ее на эти преступления? Дневники! У меня есть дневники, которые смогут объяснить все происходящее с ней.
Я достала пакет, в котором были сложены ежедневники, и без труда нашла ее первые записи. Тетради все были помечены по номерам, и красивым детским почерком вносились записи с семи лет. Читать в движущейся машине было не удобно, строчки разъезжались, буквы расплывались у меня в глазах, но оторваться я не могла. Я никогда не горела особым любопытством и не читала бы дневник, если бы Зоя была жива, но ее нет, и я попытаюсь сделать выводы из ее бесшабашной жизни, и понять причину неоправданной подлости этой молодой женщины. Приведу примеры выписок из дневника наиболее интересные и касающееся нашего дела, думаю, что Татьяна и Таисия Павловна не будут возражать, если что – то будет опубликовано: