Двое

– Что вы читаете? – Спросил я у мужчины, который сидел рядом со мной, читая какую-то книгу.
Ответа не последовало. Мужчина лишь серьёзно, даже напряжённо и с неким неприятным выражением лица продолжал читать. Я же тем временем глупо перебегал глазами то с читателя, то в текст книги, пытаясь понять, что там написано.
Мы сидели в двух метрах друг от друга. Я не много продвинулся к мужчине, хотел понять, что так сильно забирает его внимание. Сократив наше расстояние до метра, читатель ничуть не отвлёкся.
Мы сидели на скамейке в парке, хотя, наверное, нельзя сказать, что "мы" сидели. Этого бородатого мужчину ничуть не напрягал сильный ветер, раздувавший его черные волосы, которые норовили закрыть глаза. Его так же не смущали и звонкие крики детей, раздававшиеся у фонтана. Единственное, что его отвлекло, так это жёлто-красный лист клёна, упавший на страницу книги, тем самым закрывая текст. Но читатель быстро и резко смахнул лист указательным пальцем левой руки в мою сторону.
Лист с помощью потоков ветра приземлился ко мне на колено. Он был идеален, не было изъянов, лишь чистый градиент красного, жёлтого, оранжевого, зёленого цветов. В тот момент я признался себе, что в жизни не видел ничего более красивого, более чёткого в своих пропорциях и приятного на вид. Не могу сказать, что меня восхищала осень, но этот лист поменял моё мнение. Я радовался у себя в душе так, словно ребёнок, который нашёл четырёхлистный клевер и бежал показать его маме. Я достал из своего своего дипломата записную книжку и положил туда находку.
Не успел я и уйти в свои мысли, позабыв об этом мужчине, так он тут же засмеялся.
– Прошу прощения! – Говорил он весьма звучно, прикрывая рот рукой и сдерживая смех. – Я просто в жизни не читал ничего более нелепого и абсурдного!
– Что вас рассмешило? – Я задал ему этот вопрос весьма задумчиво, всматриваясь в его лицо, ведь до этого я видел его только в профиль. И это лицо показалось мне знакомым... да, знакомым, но видел я его в этом же парке, этот мужчина покупал мороженое, клубничное, кажется.
– Скажите, а вас разве не смешает глупые ситуации? – Говорил мужчина мягким голосом, но с небольшим хрипом. Он вопросительно смотрел на меня голубыми глазами и улыбался, сомкнув тонкие губы.
– Знаете, это зависит от ситуации. Например, если я допустил глупую ошибку в отчёте, то мне это не доставляет смеха, ведь придётся переделывать и без того большую работу.
– Справедливо, – сказал он, постепенно убирая с лица улыбку и успокаивая смех в голосе.
– Так а что же вас рассмешило?
– Я же сказал. Абсурд этой книги зашкаливает, автор явно не имеет силу слова, хотя, возможно, редактор тоже изрядно постарался испортить это. Вообще редакторы странные в наше время, я читал книгу своего хорошего друга в его оригинальном варианте, в тот момент, пока та книга ещё не попала в редактуру, и я могу сказать, что до этого она была лучше.
– Так что же за книга? Может вы сурово её рассцениваете? – Я спросил это у него, пытаясь перебить, но он продолжал свой негатив в сторону произведения.
– Я вообще не понимаю! Как это могло выйти в свет?! Я читаю один и тот же абзац несколько раз, не понимая связи между предложениями!
– Знаете, я всё же буду настаивать на своём. Не думаю, что редактор допустит логических и речевых ошибок, а подобные ошибки, сделанные автором тщательно проверяются и изменяются, не давая терять смысл. Я сам являюсь опытным редактором литературы, статей и прочих материалов, и я знаю какой путь проделывает книга перед публикацией. – В этот раз мужчина слушал меня достаточно внимательно.
– Хах, то есть вы полностью отвергаете мнение читателя? Каждый человек, проживающий в мире — читатель, и отвергать его мнение, мне кажется недопустимым.
– Ох, вы несомненно правы! Мнение читателя и его отзывы — самый главный результат написанного.
Я чувствовал, что разговариваю с не глупым человеком. Я ещё не много поразмыслил над сказанными им словами, а после чего представился.

– Меня зовут Робин Элвер, а вас как? – Спросил я, протягивая руку мужчине.
     – Я Пирсон Олби, очень приятно! – Ответил он, принимая моё рукопожатие.
     – Какая моя профессия вы знаете, а кто же вы?
     Он прикусил губу, недовольно выдыхая. После чего быстро закрыл книгу и положил её справа от себя на скамейке, прикрыв черным пальто.
     – Я думаю, что моя профессия не имеет смысл, как в этом разговоре, так и вообще какой-либо смысл. – Ответил он достаточно скоро.
     – Я не навязывась, просто я же сказал кто я, и подумал, что...
     – Я вас не просил говорить кто вы, не так ли? – Спросил он, быстро перебив меня.
     – Конечно же не просили, но... хотя, знаете, давайте закроем эту тему. Но я всё же не понимаю. Почему вы считаете, что ваша профессия не имеет смысл?
     – А вы считаете, что везде должен быть смысл?
     – Да. Если что-то не имеет смысла, то смысл этому существовать?
     – Может быть смысл бессмысленных вещей и заключается в этом? В том, чтобы пытаться найти этот смысл, пытаться дать смысл.
     – Хм, я об этом не задумывался, – я устремил свой взгляд вниз.
     После этих фраз я задумался, а что вообще бессмысленное нас окружает? Я посмотрел на фонтан с мыслью: «Так и какой же смысл в этой стреляющей воде? Не будь фантанов вовсе, жизнь людей бы ничуть не поменялась бы. А не будь радуги, то что-то бы поменялось? Может смысл всего этого в красоте? Но не будь красоты не было бы и смысла? Не может быть! Красота не смысл, ведь есть же вещи не красивые, но при этом полезные. А если нету вообще понятие смысла? Что если есть лишь понятие полезности? Выходит, что у человека нету смысла, есть лишь полезность от этого человека?»
     – Прошу прощения, я вас сильно нагрузил? – Обратился ко мне Пирсон.
     – Ох, ничего страшного. Мне как раз надо было подумать о чём-нибудь другом, а то я думаю в последнее время только о работе, даже стал терять память, иногда и своего имени забываю. – Ответил я, быстро освободившись от депрессивных мыслей. – Может быть поговорим о литературе?
     – А что вы хотите в ней обсудить? Услышать моё мнение об этой книге? Так я же уже отвечал. Для читателя я слишком жесток, критикую всё, словно художник, который очень придирчив к свой картине, художника может взбесить всё, что он нарисовал, писателя то, что он написал, архитектора то, что он спроектировал, ну вы поняли.
     – Понял, но всё-таки не бывает ничего полностью плохого.
     – Знаете, я отрицаю понятия "хорошо" и "плохо". Я вообще отрицаю многое, что придумали люди. Если бы люди все были одинаковы абсолютно во всём, то не было бы этих понятий. Допустим, есть определенная группа лиц, которая решила, что есть яблоки это хорошо, это правильно, но лишь один человек из этой группы считает, что есть яблоки это плохо, это неправильно. Отсюда вывод: люди придумали и осуждаю друг друга за отличия, если один из многих делает что-то не так, то он становится неправильным и плохим.
     – Ого! Вы правы!
     И я вновь задумался. Неужели этот короткий разговор с незнакомым человеком так повлиял на меня? Мне кажется, что я с ним знаком и хорошо знаком, но как будто эту часть памяти у меня отключили. Этот человек умён! О да! Очень умён! Его философия поразила меня. Я почувствовал, что теперь я на его месте, на месте человека, который полностью забыл про окружающий мир, который полностью ничего не воспринимает, который уставился в книгу, но моей книгой была моя голова.
     Я совсем забыл, что сижу на улице, забыл, что говорил с этим замечательным человеком, забыл, что мне пора домой. Я даже думал, что заснул. Как же это было бы некультурно с моей стороны!
     Когда я полностью освободил себя это этих навязчивых мыслей, то я увидел, что больше нету красоты в осени, увидел, что больше нету детей возле фонтана, увидел, что больше нету человека рядом со мной. Я лишь видел книгу, лежавшую в метре от меня, видел ту самую книгу, которую читал этот замечательный человек. Я метался в мыслях внутри себя. А стоит ли мне её брать? А может он забыл и надо вернуть? А увижу ли я ещё этого человека?
Из всех своих мыслей я выбрал вариант, который мне показался правильным. Я взял эту книгу и открыл её, прочитыв следующее:
    «Двое
     Автор: Пирсон Олби
     Под редакцией Робина Элвера»