Шекспир, сонет 99

The forward violet thus did I chide:
'Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells,
If not from my love's breath? The purple pride
Which on thy soft cheek for complexion dwells
In my love's veins thou hast too grossly dyed.
The lily I condemned for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair;
The roses fearfully on thorns did stand,
One blushing shame, another white despair;
A third, nor red nor white, had stol'n of both,
And to his robb'ry had annexed thy breath,
But for his theft in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death.
More flowers I noted, yet I none could see
But sweet or colour it had stol'n from thee.

Фиалке предъявляю я упрек —
Откуда запах твой и лепестки?
Вдыхать так нежно милый только мог,
Украла бархат ты с его щеки.

И сок густой у друга моего
Похитила, а лилия вослед
Украла форму рук, волос его
Взял майоран, средь роз покоя нет.

Краснеют и белеют от стыда,
А третья обокрала сразу всех.
Его дыханьем веет и горда.
Но червь сожрет ворованный успех.

Нет, ни один из множества цветов,
С красой твоею спорить не готов.