9. В.И. Агошков. Школьный стан. Наши учителя-2

9. В.И. Агошков. Школьный стан. Наши учителя-2


Ниже, на снимке, – наш учитель истории Леонид Алексеевич Ребров: по всем его предметам я получил в аттестате только 5. Он был слепым, хорошо играл на баяне, знал через радио все новые песни, которые тут же идеально подбирал на слух.

Никогда не следовал в фарватере администрации, и если та, на его взгляд ошибалась, принимал решение в пользу «провинившегося» ученика.

После окончания школы я поступал на исторический факультет, но не добрал, как мне говорили, всего «полбалла». Не совсем точно ответил на вопрос о только что принятом Постановлении ЦК КПСС по зерну: какой процент хлеба следовало оставлять колхозам.

Позже я понял смысл выражения «полбалла»: группа студентов-историков Орловского госпединститута состояла в то время только из 25 чел., где обучались в основном детки чиновников, из «элитных» городских школах.


Был «элитен» и истфак, где программа курса была намного легче литфаковской: главное – диплом! Вместе с Иваном Ноздриным, как и я, не добравшим «полбалла» на истфак, мы тут же перевелись на литфак, где был ещё 4-й (!) экзамен – по ин. язу.

Английский язык в школе почти два года не вёлся, и я получил оценку «3». И.К. Ноздрин немецкий сдал на «4» – и стал студентом.

Я ушёл в армию на 3 года.

…Потом вместе с Василием Ноздриным мы несколько раз были на орловской квартире Леонида Алексеевича Реброва. Жил он с очаровательной женой, всегда шутил, так что можно было позавидовать его жизнелюбию.
Когда встал вопрос о переводе Л.А. Реброва в город Орёл, в связи с отсутствием поводыря, то мы с Василием Ноздриным, независимо друг от друга, помогли учителю.
Одноклассник – через роно, а я написал в «Учительскую газету» обращение к областным властям помочь нашему кумиру.
Уроки истории он уже не вёл, а только пение…

Если в Станово-Колодезьской средней школе Л.А. Реброва боготворили (видимо, не все), то в Орле от него просто отвернулись. Скорее всего, такая жизнь способствовала тому, что супруги Ребровы стали употреблять спиртное, что и привело их к преждевременному уходу из жизни…

Сейчас стали обращать внимание на инвалидов, делают съезды на порожках, а тогда, при Советской власти, считалось, что инвалид такой же человек, как и все остальные. И что он должен нести не меньший груз ответственности.

Л.А. Ребров вслепую разбирал и собирал магнитофоны, играл на баяне. Знал, в каком ящике лежит та или иная кассета. Был уникальным человеком, а главное – добрым!
Редкое, кстати, для инвалида качество – быть великодушным.
Это был Учитель с большой буквы, намного опережавший время!

Наши: директор школы, Георгий Трофимович Трушин (1 спра-ва), завуч Пётр Максимович Белохвостов вместе с гостем, Героем Советского Союза И.Ступиным (о нём см. том 8).

Пётр Максимович был уникальным человеком, прекрасно знал немецкий язык: все его воспитанники с первого раза поступали в институты. Когда он был завучем, то просил нас вместе с учителем рисования Василием Николаевичем Захаровым оформить Ленинский уголок, зал и прочее. Прост в общении, не обидчив, понимал юмор и шутку.
Я не помню случая, чтобы он кого-то из учеников унизил, обозвал…

Село Становой Колодезь – крупное, растянувшееся вдоль железной дороги на 7 км. Но всё-таки это глубинка. И, когда стали внедрять в школы английский язык, то не следовало бы администрации и местным коммунистам идти впереди планеты всей – преждевременно и силой вводить этот самый английский язык.

Первая учительница наша уехала, а потом долгое время никак не могли найти преподавателей. Вызывали студентов, одна из которых вышла замуж за местного школьника 11 класса. О каком качестве знаний следовало говорить?!

Если бы я учился у Петра Максимовича, то знал бы немецкий язык и, таким образом, смог бы поступить в вуз. Интересно и то, что из нашего класса с английским языком оказалось к выпуску только 3 (три) ученика!..

О директоре школы – Георгии Трофимовиче Трушине – могу сказать только одно: ему некогда было заниматься с нами на уроках физики, которые он вёл: весь был поглощён пристройками к церкви. Замучил и учителей то субботниками, то воскресниками.

Пусть бы государство возводило новую, современную, школу! Что же касается характера, то Г.Т. Трушин был вполне адекватным человеком, добрым, порядочным, не карьеристом, умел прощать старшеклассникам их «выходки». Не обижался на наши «выкрутасы», за которые нам потом самим было стыдно.

Его супругой была Варвара Ивановна, талантливый математик, у которой совершенно отсутствовало понимание того, что она является «генеральской женой».

Антонина Егоровна Трофимова всегда держала нас в «ежовых рукавицах». И, видимо, по этой причине не стала для нас Матерью, которая всё прощала! Хотя и Классной Мачехой её назвать сложно, заботилась, переживала, хотела, чтобы мы были лучше всех.


Белохвостовы: учительница географии
Антонина Сергеевна и её супруг,
завуч и учитель немецкого языка – Пётр Максимович.

Учителя Станово-Колодезьской средней школы
в конце 70-х годов ХХ века.

Все фото этой страницы – из архива Антонины Сергеевны Белохвостовой.

(С) В.И. Агошков


© Copyright: Василий Иванович Агошков, 2012
Свидетельство о публикации №21210020715