68. ВИ.Агошков. Верхне-Окская вольница. П.Рыбалко

68. ВИ.Агошков. Верхне-Окская вольница. П.Рыбалко

Г.МИРОНОВ.
МАРШАЛ БРОНЕТАНКОВЫХ ВОЙСК
ПАВЕЛ РЫБАЛКО

…Уже гремела, содрогалась, полыхала Курская дуга.
Уже сорвалось вражеское наступление, заносчиво, но недальновидно названное "Цитаделью", и уже начали ответное наступление три наших фронта — Западный, Брянский и Цен-тральный, осуществлявшие свой план, который имел кодовое наименование — верное и грозное — "Кутузов". И "Кутузов" сокрушал "Цитадель"! Настал час, когда для развития успеха общевойсковых армий потребовались танковые соединения.

Армия спешно завершала деформирование в лесах юго-западнее Плавска, близ станции Горбачёве. Вечером 17 июля долгожданный, но все же внезапный телефонный звонок из Генштаба напрочь отрезал "мирный", предбоевой этап жизни Третьей гвардейской танковой от всего, что ей отныне пред-стояло свершить. Армия передавалась в подчинение коман-дующего Брянским фронтом генерал-полковника М.М. Попова.

Под покровом короткой летней ночи танковые и мото-стрелковые бригады армии успешно и скрытно для противника совершили марш и с рассветом, достигнув района сосредоточе-ния, укрылись в лесах. Ранним утром 18 июля на выгоне у де-ревни Дерюжки, в которой по-прежнему располагался штаб фронта, приземлился лёгкий самолётик У-2, любовно именуе-мый "огородником" или "кукурузником".

Генерал Рыбалко легко выбрался на землю и, слегка опираясь на палочку, пошёл к ожидавшему его "виллису", прислан-ному Поповым. Едва он вошёл в штабную избу, поздоровался, уселся, вынул карту, началось оперативное совещание — дорога была каждая минута. Рыбалко и его начальник штаба генерал В.А. Митрофанов, Попов, начальник штаба фронта генерал Сан-далов, командарм-3 генерал А. В. Горбатов, представитель Ставки маршал артиллерии Н.Н. Воронов отработали детали зав-трашнего ввода в прорыв танковой армии.

Она не была снабжена переправочными средствами для форсирования Оки, поэтому часть машин Рыбалко заблаговременно подготовил для преодоления реки по дну. Для прикрытия танкистов с воздуха фронт предусмотрительно выделил две зенитные дивизии и целый истребительный корпус. (Ни один не-мецкий самолёт в те дни не сумел достичь района сосредоточе-ния армии — вражеских стервятников отгоняли или сбивали.)

Третья гвардейская танковая армия изготовилась к наступлению. Враг не сумел дознаться о её сосредоточении. Удар танкистов должен был стать для немцев неожиданным.
...Звонок в середине дня из Генштаба не одного генерала Сандалова ошеломил неожиданностью нового распоряжения.

— Центральный фронт, — говорил генерал А.И. Антонов, — отбросил сегодня противника на прежний, сильно укреплённый рубеж и организует его прорыв. Чтобы помочь Рокоссовскому, Верховный Главнокомандующий приказал перенацелить ар-мию Рыбалко на направление Становой Колодезь, Кромы для нанесения удара совместно с Центральным фронтом по тылам противника и его уничтожения.

– Но у нас всё подготовлено к вводу этой армии... – и огорошенный Сандалов перечислил зам. начальника Генштаба доводы, которые фронту казались очень серьёзными, а сейчас перед новым приказом потеряли свое значение, потому что Ан-тонов говорил от имени Верховного Главнокомандующего.

– Организуйте радиосвязь Рыбалко со штабом Рокоссов-ского, — сказал напоследок Антонов.
Что ж, на фронте случается всякое — на то и война. Павел Семёнович отдал новые распоряжения — теперь боевая задача увязывалась с действиями 63-й армии генерала В.Я. Колпакчи, чрезвычайно обрадовавшегося неожиданному повороту дела.

Закипела работа в штабах обеих армий. Генералу Митрофанову особенно трудно пришлось — необходимо было изменять не только приказ по армии, но даже и карты новые выдавать ко-мандному составу. Справиться! Успеть! То был почти невыпол-нимый вариант — за полсуток нацелить армию на другое на-правление. Но это надо было сделать — и это делалось.
Почти всю ночь на 19 июля наша авиация бомбила вра-жеские ближние и дальние тылы.

Разведка обнаружила сосре-доточение фашистских танковых дивизий на пути предстоящего прорыва армии Рыбалко, и теперь мощными бомбовыми ударами расчищался танкистам путь. И всю ночь двигались соеди-нения и части армии в район нового сосредоточения. По ос-лепшим от темноты дорогам шли Двенадцатый и Пятнадцатый танковые корпуса И.М. Зиньковича и Ф.Н. Рудкина, Второй мех-корпус И.П. Корчагина, Девяносто первая бригада И.И. Якубовского, самоходно-артиллерийская бригада, полки ствольной и реактивной артиллерии. Это была могучая силища, способная взламывать оборону противника, наносить мощные, таранные удары, рвать вражеские коммуникации в глубоких рейдах.

…Рыбалко и Мельников отправились на командный пункт армии. Усталые, голодные, изнервничавшиеся за минувшие су-тки невероятного, сверхчеловеческого напряжения, присели в пропахшем свежевырытой землёю и мокрой травой блиндаже, переглянулись, улыбнулись друг другу:

"Справились! Успели!"
Рыбалко потянулся к трубке ВЧ. Командующий фронтом отозвался с КП командарма-3.
— Скоро начнём, Павел Семёнович, — услышал Рыбалко звучный, бодрый голос генерала Попова.

И вот приказ командующего фронтом получен. Давя, уничтожая, сметая с пути очаги сопротивления, танки Рыбалко вышли к селу Протасово. Выполняя директиву Ставки, коман-дующий повернул армию на юго-запад, к Становому Колодезю.

Сопротивление противника возрастало — из глубины его распо-ложения подоспели и заняли подготовленный ранее оборони-тельный рубеж две танковые дивизии и одна пехотная с проти-вотанковой артиллерией. Третья танковая сумела ускорить на-ступление двух общевойсковых армий, но свою задачу — выйти на оперативный простор и во взаимодействии с пехотой унич-тожить Мценскую группировку противника — выполнить не сумела. Армия принуждена была ввязаться в невыгодные для неё бои с опорными пунктами немцев.


//И.В. Сталин о Становом Колодезе//

Через сутки после ввода её в прорыв, днём 20 июля, генерал Попов в разговоре с Верховным Главнокомандующим решительно доложил, что наступление Рыбалко на Становой Ко-лодезь не сулит успеха, что армия несёт большие потери. Комфронта добился согласия на поворот Третьей танковой на прежнее направление — от Протасово на Отраду. Павел Семёнович, получив от Попова этот приказ, вздохнул с облегчением.

Уже в сумерках танкисты Рыбалко и пехотинцы Горбатова ("тёзки" — обе Третьи армии) вышли к Оке. Форсировать её с ходу на пле-чах отступающего противника не удалось, и Ставка приказала: вновь рокироваться влево, в полосу Шестьдесят третьей армии, для удара на тот же Становой Колодезь...

Генерал Рыбалко принял решение: для действий на новом направлении двинуть свой второй эшелон — корпус Зиньковича и бригаду Якубовского. Танковый и механизированный корпуса Рудкина и Корчагина, понёсшие серьёзные потери, стали вслед за ними. И вновь — неудача. Сильный огонь противотанковой артиллерии, танков и штурмовых орудий врага выводит из строя машины, даже надёжные, вёрткие "тридцатьчетвёрки" горят, полыхают дымными кострами среди чёрных частых кустов раз-рывов. Ночью звонит в штаб Брянского фронта Верховный.

Генерал Попов в войсках, и трубку берёт Сандалов.

– Почему Рыбалко до сих пор не занял Становой Колодезь? Передайте командующему, что я недоволен управлением танковой армией.

Отбой — короткие гудки. Когда Верховный Главнокоман-дующий не произносит приветственных и прощальных слов, значит, он сильно раздосадован. Вскоре звонит Попов, — он уже связывался с Москвой и знает о разговоре Верховного с Санда-ловым, — и диктует для Рыбалко распоряжение: "Хозяин прика-зал 22.7 овладеть Становой Колодезь. Ещё раз требую напра-вить И.П. Корчагина (мехкорпус) через Моховое на Становой Колодезь, чтобы совместным ударом с М.И. Зиньковичем (12-й танковый корпус) уничтожить противостоящего противника. По-пов. 1.20. 22.7".

С тяжёлым сердцем Маркиан Михайлович отдавал, а Лео-нид Михайлович отправлял приказание Рыбалко. Не выполнить распоряжение Верховного Главнокомандующего — подобное совершенно исключалось, и в то же время оба генерала ясно понимали: за речонкой Оптуха, перед Становым Колодезем, — сильный оборонительный рубеж врага, и для того чтобы его прорвать, недостаточно ударов с ходу поредевших танковых и механизированных бригад. И ещё понимали они, как недально-видно, местнически поступили, отвергнув месяц назад предло-жение Федоренко и Рыбалко об ударе с севера и юга на Орёл, в обход всех этих обращённых на восток укреплений врага.

Вскоре Третью танковую вывели во второй эшелон, а за-тем передвинули на юг, к Рокоссовскому. Под Орлом она так и не смогла вырваться на оперативный простор. Однако сыграла важную роль в разгроме вражеской группировки, а значит, вы-полнила основную свою задачу. И не случайно по телефону ге-нерал Попов благодарит Рыбалко и его танкистов за хорошую боевую работу и желает им дальнейших успехов.

…В составе Центрального фронта, которым командовал К.К. Рокоссовский, Третья танковая прорвала вражескую обо-рону на участке Тринадцатой армии генерала Н.П. Пухова. Фор-сировав речку Крому, танкисты вывели пехоту на плацдарм, и она медленно, но настойчиво начала продвижение через многочисленные оборонительные рубежи противника. Выйти на оперативный простор танкам и здесь не удалось.

Рыбалко был этим удручён, но не подавлен. Под Орлом и Курском Красная Армия впервые за войну не только сдержала врага и отбросила его, но и сама перешла в решительное наступление, и не зимой, как на Волге, а летом.

Пусть нам еще не всегда хватало опыта в планировании и проведении крупных наступательных операций. Это было делом будущего. Но самое главное — гвардейцы-танкисты дрались прекрасно. Генерал Рыбалко сам вручал награды отличившим-ся.

http://militera.lib.ru/bio/commanders1/09.html


© Copyright: Василий Иванович Агошков, 2012
Свидетельство о публикации №21204181748