16+
Лайт-версия сайта

Тимофей и Ася

Литература / Очерки / Тимофей и Ася
Просмотр работы:
20 января ’2012   10:02
Просмотров: 23808

Тимофей и Ася


Фото из архива ЕМ

Дядя Тимофей, брат мамы, в детстве был для меня самым интересным человеком. Примерно как сейчас для детей актер, играющий в фильме о Гарри Поттере. Я много о нем слышала, но никогда не видела. Знала, что мы когда-нибудь встретимся, и готовилась ему понравиться. Он воевал, вернулся без одной ноги, носил то протез, то "деревяшку", как он ее называл, жил неподалеку, в маленьком городке Салаир.

Мама с сестрой при встречах только и говорили о дяде. Все, что удавалось услышать и подслушать, я, как припасливая белка, тащила в нору памяти, а там уж занималась сотворением своего кумира.

Сестры любили его за ум и добрый нрав, за то, что заменяя отца, хорошо с ними обходился и развивал, читая интересные книги и рассказывая, как устроен мир. А еще он писал стихи. Об этом упоминалось вскользь, как о чудачестве, слабости и прощалось. Часто проскальзывало: в нем - порода предка-француза, дескать, и стать, и высокий лоб, и обходительность - от него. Но особое место в пересудах сестер занимала женитьба дяди на особе, которую они не жаловали. Самое обидное, что я услышала в их адрес, было:
- Пара! Гусь да гагара.

Гагара, она же Ася, считала Салаир своей родиной и находила его вполне пригожим. Пока дядя бил фашистов и защищал любимую родину, она, конечно не зная, что встретит вскоре такого достойного мужчину, "невестилась", "крутила хвостом" и – "О, ужас! - принесла в подоле", то есть родила ребенка, не будучи замужем, нисколько этим не смущаясь, не защищаясь от нападок.

Как все в этом местечке, приютившемся в ложбине Салаирского кряжа, мыла золотишко на горной реке, чтобы прокормить бабушку, мать и сынишку. Работа сезонная, надо было обеспечить себя на долгую зиму. Препоручив сыночка домашним, она по двенадцать часов колдовала над своим решетом, вытанцовывая в холодной воде чечетку удачи - танец старателя. Руки и ноги болели, отваливалась спина, мучил вечный кашель, но в конце каждого дня малюсенькая кучка золотых крупинок на точнехоньких весах золотоприемной кассы сулила сытость завтрашнего дня. Это давало силу жить дальше.

А как же! Ей предстояло встретить дядю Тимофея, полюбить его, родить троих сыновей, пережить самый разнообразный человеческий опыт. История взаимоотношений дяди Тимофея и Аси хранилась в моем сознании как непрорисованная картина. Когда очередная информация или событие находили место в этом полотне, я с любопытством принимала новую версию. К тому времени, когда мы отправились к ним в гости, мне было известно, что после госпиталя, где он залечивал трагическое ранение, полученное в Берлине, его командировали на работу в Дом отдыха в Салаире, где отдыхали бывшие фронтовики.
Налаженное хозяйство не требовало больших усилий, но новый директор истосковался по делу и выкладывался на полную катушку. Во все вникал, не чурался показать при случае, что может работать не только головой, но и руками. Людям нравился энтузиазм, молодой задор руководителя, а больше всего привлекала возможность заработать. В те времена кабальные государственные займы лишали граждан страны живых денег - вместо них в конце месяца выдавали горсть облигаций, которые можно было выбросить.
Народ перебивался с хлеба на воду. Новый директор нашел лазейку: отличать хорошо работающих натуральными продуктами. Все из кожи лезли только бы попасть в "продуктовый" список. Подсобное хозяйство с приходом нового директора стало просто пухнуть от приплода и прироста.

Молока, мяса, курятины, яиц и корнеплодов не только с лихвой хватало и отдыхающим и работающим, но в складах, под землей, и в амбарах уже закладывались на хранение излишки в виде солений, квашений, соленого сала, домашних колбас, даже окорока копченые имелись. Всему велся строгий учет, на доске объявлений каждый месяц вывешивалось: сколько и чего произведено, и кому распределено.

Люди из города, прослышав об изобилии, ежедневно с утра приходили просить работу. Однажды нужда привела и Асю. Первую встречу с ней дядя часто вспоминал с удовольствием.
- Только поднял на нее глаза от бухгалтерских счет - понял: это моя жена. Все поплыло передо мной и захотелось петь. И запел ведь. "Наш уголок я убрала цветами"... Фу ты черт, думаю, что же я делаю? А она смотрит как дети - всем лицом, белки голубоватые и ровный свет от нее, а взгляд, такой, знаете, полный внимания. И спрашивает: вы поете на работе? А что ж, говорю, не петь, если поется.

- А я посудомойкой наниматься пришла, возьмете?

Схватил я стул, усадил гостью и стал вокруг ходить, как вокруг елки. Деревяшка моя постукивает, она молчит, раскраснелась, как бы привстала даже.

- Ты сиди, разговор только начался. Тебя как звать?

- Ася Гулина.

Ася. Имя мне понравилось, я его произносил и так, и эдак, а она спокойно смотрела на меня и ждала.

- А зачем тебе посудомойкой работать. Выходи за меня замуж, будешь домашним хозяйством управлять.

- Вы шутите?

- Никогда ничего более серьезного не говорил в своей жизни. Так что?

- Дело непростое: у меня мама, бабушка... Сына я рощу. Отца у него нет. Она подалась вперед и с искренностью, присущей лишь бесхитростным душам, сказала:

- Я уж и так дров наломала... - помолчала. - Был один командировочный...

Она смутилась и оборвала себя воскликом: - Зачем я вам рассказываю, сама не знаю...

- Ты не увиливай, наступал бывший командир танкового взвода, решай здесь: будешь моей женой?

Где- то там, в своем сердце, он знал, что раскрасневшаяся Ася скоро станет всем смыслом его жизни, ее наполнением и боялся, что какая-нибудь мелкая глупость вмешается, разрушит захватившее чувство, унесет прочь это чудо, которого он терпеливо ждал долгие годы.

Он сел на стул напротив и, взяв ее за руки, попросил: решай поскорее, это для нас с тобой очень важно! Ася, не отнимая рук начала рассказывать о себе.

Мечтала как все девчонки о любви, о ее волшебных переживаниях, о парне, который будет крепко ее любить. Мечты приходили в голову в виде театральных пьесок, которые разыгрывались ею перед сном. Заканчивались истории счастливо: у нее большая семья и все друг с другом в ладу.

На момент ее девичьего цветения в стране шла война. Население маленького городка составляли женщины, дети и старики. После окончания школы она устроилась в гостиничке дежурной, а заодно, и уборщицей. Тут-то и случилась история, не предусмотренная чистыми фантазиями. Некий гражданин пятидесяти лет, проверяющий что-то на прииске, задержался, аж на две недели. Ласковыми речами, похвалами, стихами Сергея Есенина, а главное, своим вожделением, он смутил разум девушки настолько, что, забыв про "Главного героя", не думая о последствиях, она сделала то, к чему готовила ее природа.

Командировочный уехал, оставив только свое имя, которое впоследствии младенчику вписали в метрику, и книжечку стихов Есенина, потрепанный томик, ставший на время беременности ее курсом психотерапии.

К слову сказать, появление Гусенка, это имя дала ему бабушка, не было безоблачным. Он мог не появиться вообще, если бы... Жили они втроем. Дед и отец Аси воевали, но недолго; похоронки, пришедшие одна за другой, усекли семью наполовину, и бабушка стала главной. Когда факт зарождения новой жизни был подтвержден прямыми и косвенными признаками вроде частой утренней тошноты, рвоты и всяких капризов по части еды, состоялся семейный совет, где после подробного изложения событий, предшествующих настоящему положению, произошла бурная сцена между мамой и бабушкой. Мама пыталась протащить свое предложение - с помощью знакомой умелицы избавиться от нежеланного пришельца потихоньку, пока позволяют сроки, иначе "всякая сопля пальцем тыкать будет". Бабушка, выслушав опасения дочери, припечатала:

- А поделом! Пусть тычут, не проткнут. Надо отвечать за свои делишки. Ребеночек - душа невинная уже получил жизнь от Бога. Кто мы такие, чтобы божьего дара лишать. Будешь, Анастасия, рожать, хотя бы мне пришлось все плевки на себя принять.

Бабушка, как человек верующий и живущий по правилам, обладала в семье всей полнотой власти. Умение эту власть употребить ей приходилось иногда доказывать на деле. Так, последний раз это случилось незадолго до начала войны.

Отец Аси, по-семейному - Гусь, будучи удачливым старателем, а это значило также, что у него водилась заначка от семьи, пристрастился к выпивке. "Большая", так заглазно звалась бабушка, пыталась разъяснить Гусю, куда ведет этот путь, однако, дальняя перспектива - быть отвергнутым Богом из-за того, что пропивает душу, оказалась неубедительной.

Однажды, дождавшись пока пьяный Гусь проспится, накормив его завтраком, она так же деловито велела спустить штаны и подставить зад. Ослушаться он не посмел. Большая взяла, вымоченное в воде тяжелое льняное полотенце, вчетверо сложенное, и принялась стегать его приговаривая:

- Это тебе цветочки, сукин сын! Она била Гуся и плакала. Гусь извивался, кричал, но наказание принял до конца.

Со спиртным он завязал накрепко: когда на фронт уходил, и Большая поставила на стол сбереженную бутылку церковного Кагора, только головой мотнул, дескать, от принятого не отступаю!

Так что Гусенок был оставлен волей бабушки и развивался до срока в своей теплой вселенной под стихи поэта Есенина. Ася, никогда не слышавшая самого поэта, и, вообще, ни одного живого поэта, произносила стихи нараспев, как получается у них самих. Прекрасные образы возбуждали уже пульсирующую любовь к ребеночку, все вокруг преображалось, и кружились разноцветные миры, в которых мысленно пребывала Ася со своим растущим семенем. "Боже, пусть дитя станет поэтом!"- не раз горячо молила молодая мать.

Когда дядя услышал о таком особенном расположении Аси к стихам, душа его кувыркнулась от радости.

- А ведь я тоже пишу стихи, сказал он волнуясь. С фронта несколько тетрадок привез. Так что скажешь?

Вспомнив, кстати, что у нее есть мать и бабушка, она пообещала дать ответ завтра.

- Я сегодня приду, - настаивал на своем дядя. И вечером того же дня состоялось знакомство с Асиной семьей. Решено было съехаться и жить всем вместе в отведенном ему директорском доме.

И вот теперь, десять лет спустя после этого события, мы едем к нашему родственнику в гости.

(Продолжение следует)

Людмила Салагаева

Тимофей и Ася






Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

ЗАТВОРНИЦЕ Краса моя! Лишь поцелуй меня спасёт!.

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
Ты на память мне оставил
Горстку пепла, кружку льда…
https://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/music/romeo_i_julietta/2583246.html?author


Присоединяйтесь 







© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft