Майами (очерк)

* * *


Я проснулся… хотя правильнее будет назвать «очнулся» на замызганной кухне. Мой сон потревожила цементная крошка, раздражавшая ноздри – я лежал, уткнувшись носом в пыльный угол между стеной и полом. Под столом. На кухне. Голый.

– Ааа! Проснулся!

Чей это ещё, блядь, торжествующий голос?! Черты лица неизвестного проявлялись медленно и неохотно.
А ну, ёпта, точно! Макс. Старый знакомец… По-крайней мере я знаю существо, заговорившее со мной. Впрочем, с тем же успехом я мог его и не знать. А почему я голый?

– По-моему, я с детства не просыпаюсь… – прокряхтел я, пытаясь подняться и шелестя мусором на столе. – Хули я голый?!
– Да я тоже не шибко одетый, – ответил Макс, выпятив своё достоинство, обтянутое плавками ублюдского цвета.

Я прошёл в комнату, которая моей была только по очертаниям. Я узнал стол, кровать и изодранные фото на стене, обклеенной зелёными обоями. Разглядев коричневые шорты среди барахла, разбросанного по полу, я тщательно прицелился, пытаясь попасть в штанину. Макс шуршал фольгой на кухне. Воняло чем-то горелым, травой и грязными носками.

– Эй! Это моё!
– С хуя ли? – возразил я.
– Там моё имя! – ответил Макс и мерзко заржал.

Я поднёс шорты к лицу и развернул к себе передом. Чёрным маркером на одной из штанин было старательно выведено «MAX», на другой, криво, размашисто и непонятно к чему – «…And Justice For ALL».

Я плюхнулся на диван перед телевизором и завис на минуту, уставившись в «белый шум».

– А с телеком что? – спросил я, принявшись щёлкать кнопками пульта. Везде было одно и то же.

Тот, кого я называл Максом, ответил не сразу. Он раскуривал Cannabis Sativa, предварительно изготовив импровизированный кальян при помощи пустой пластиковой бутылки, фольги и зубочистки.

– Курить будешь? – сдавленно, на вдохе изрёк он.
– Нет. И тебе не советую. Что с телеком? – я продолжал переключать каналы.
– Странно. Позавчера хотел…
– Когда!?
– Позавчера... ты проспал часов двадцать пять наверное. Сейчас полпервого ночи. Так что… тогда, когда ты очень сильно просил травы – было позавчера…
– Да похуй уже… что с телеком?
– …Там вообще такая история произошла, – он снова захихикал. – Короче Стёпе звоню. Говорю, чё как? Есть чё? У нас тут вип-клиент, вся хуйня. Он такой…
– ЧТО С ЁБАННЫМ ТЕЛЕВИЗОРОМ ТВОЮ МАТЬ??!!!

Почему-то этот вопрос меня до невероятия беспокоил в тот момент.

– Да ничего, – Макс плюнул на палец и придавил тлеющие остатки дури в горлышке бутылки, – Технические работы раз в неделю. С понедельника на вторник. Сегодня, наверное, вторник.

Я бросил пульт на бывший когда-то прозрачным стеклянный стол, он сбил переполненную пепельницу на пол и полетел вслед за ней.
Решив поискать сигареты, я принялся ворошить мусор на столе. Центр его казался нетронутым оазисом чистоты и покоя. Рассыпанный желтовато-белый порошок и пять тонких дорожек с ним рядом поблёскивали крохотными кристаллами в свете лампы. Я снова завис.


Огромный деревянный верстак был окован железом. Очень яркий оранжевый свет сменялся тусклым фиолетовым. На столе был установлен макет (макет?) центра крупного мегаполиса. Я приблизился и увидел дома и проспекты. В домах зажигался и гас свет, по улицам гнали миниатюрные автомобили и сновали крохотные люди.

Я взволнованно придвинулся к столу и слегка опёрся на него. Неожиданно прогремел гром, над поверхностью верстака зависла мелкая морось, и пошёл дождь. Как заворожённый я смотрел на развернувшееся действо, забывая дышать.

Что-то с пронзительным звуком просвистело где-то сзади и, быстро приблизившись, царапнуло по уху. Крохотный аэробус, мерцая еле заметными огнями микроскопических иллюминаторов, пролетел над городом. Чуть пошатнулся, но выровнялся и, красиво заложив на левое крыло, спикировал за дома.

От неожиданности я отпрянул и, потеряв равновесие, рухнул на пол. Падение не было жёстким, что-то похожее на мелкие детали множества пластмассовых конструкций зашуршало подо мной, когда я попытался подняться. На ощупь же это было похоже на измельчённые морские ракушки. Но откуда ракушки здесь? И вообще – где я!?

Зачерпнув горсть странной субстанции, я с хрустом сжал нечто в кулаке, поднялся на локте и, поднеся кулак на уровень глаз, раскрыл ладонь…
Сначала я не мог поверить в увиденное, но чем больше вглядывался в мелкие хрустящие между пальцев частицы, тем больше убеждался в том, что ошибки быть не может. Я с относительным комфортом устроился на миллионах уменьшенных в сотни раз человеческих останков. Бесчисленные кости и черепа многослойным ковром усеяли всё вокруг…


Откуда-то издалека едва слышно донёсся подозрительно знакомый звук. Сознание тянулось к памяти, бессильно пытаясь идентифицировать до боли знакомый источник звука. Он становился всё громче и навязчивей пока я не понял, что звонили в дверь.
В дверь? В какую дверь?!

Замызганный диван. Грязный стеклянный стол. Чёрный экран погасшего телевизора. И – да! Звонок в дверь. Пронзительный, резкий.

– Третий раз за день звонят… – отрешённо прокомментировал Макс, скручивая сторублёвую купюру между пальцев.
– Кто? – хрипло отозвался я, с трудом воспринимая происходящее.
– А я почём знаю? Менты… соседи… Тебе не похуй? – выплюнул он, и лихо втянул в ноздрю дорожку порошка. – Будешь?
– Буду… – ответил кто-то за меня.

Макс передал мне скрученную купюру, и я жадно принялся втягивать в нос дорожку за дорожкой опасной маняще мерцающей в свете лампы субстанции. Приятель спохватился, когда я приканчивал четвёртую.

– Ты с ума сошёл! Стой! – он столкнул меня с дивана, и я раскинулся на полу, массируя ноздри и вытирая глаза, увлажнившиеся от рези в носу. – Нельзя так много!

Я закрыл глаза и улыбнулся.

– Включи De Phazz и прикури мне сигарету, – тихо, но требовательно попросил я. – Лучше две сигареты.

Как ни странно он послушался.


Я зачерпнул горсть чего-то шуршащего, похожего на измельчённые ракушки и радостно рассмеялся.
«Жизнь – это игра!.. В Смерть!» – не то подумал, не то восторженно изрёк вслух я.

Снова что-то пронзительно заверещало.
Звонок в дверь.

Я вернулся в реальность так резко, как будто никогда из неё не уходил.
– Сиди, я посмотрю… – я легко поднялся и направился к входной двери.

Не глядя в дверной глазок, я быстро провернул ключ в замочной скважине и распахнул дверь. На пороге, отпрянув от неожиданности, оказался какой-то незнакомый, невзрачный и явно чем-то недовольный мужчина.

– Я ничего не продаю и покупаю, – улыбчивой скороговоркой выдал я и, пихнув для верности странного мужика ногой в живот, захлопнул в дверь.
Тот, опомнившись через секунду, принялся барабанить в дверь, кричать, что он работает в органах, что я затопил его квартиру и мне это с рук не сойдёт. Что-то ещё…
Захлопнув внутреннюю дверь я, к своей радости обнаружил – что звуки стали тише; и, к своему удивлению – что пол в прихожей мокрый, и вода явно просочилась из ванной комнаты. Однако, включив свет, заглянув внутрь и не увидев ничего, что могло бы указывать на протечку, вернулся в комнату.

В комнате было тепло и тихо. Сквозь неприкрытые шторы, через балконную дверь в квартиру проникал тёплый летний ветер. Свежесть его, казалось, развеяла затхлый дух моего дома.
Из динамиков, где-то под потолком лился ненавязчивый бархатный лаунж. Бас растекался по полу, маня улечься рядом. Что я и сделал, мимоходом утянув со стола пачку сигарет с зажигалкой в очередной раз уронив пепельницу.

– Макс… – обратился я, затянувшись дымом.
– Надо же! Ты меня впервые за эту неделю по имени назвал! – удивился собеседник.
– А как я тебя называл?
– Не важно. Ну?..
– Макс, – продолжил я, сливаясь голосом и дымом изо рта с нежными звуками саксофона лившимися из колонок, – Ты когда-нибудь мечтал побывать в Майами? Купаться в океане на закате солнца, разукрашенный алым палевом в объятьях люби…

Сознание начало затухать тёмным фейдером, будто в окончании сцены художественного фильма. Стало очень спокойно. Расхотелось дышать…
И я перестал.


Шесть… нет, девять квадратных плиток на потолке. Так, что ещё… длинная деревянная полка под потолком на трёх чёрных кронштейнах. Над головой ещё одна поменьше… Одеяло. Подушки. Постель…
Ничего не болит. Голова цела в прямом и переносном смысле.
Я сел в кровати и огляделся. Откинул одеяло, встал, прошёл в ванную. Зажёг свет. Пол был сухим. Неясное чувство тревоги владело мной. Я ещё раз оглядел ванную комнату. Вроде всё как всегда…
Вернувшись в комнату, я подошёл к начищенному стеклянному столику, опустился перед ним на колени и провёл ладонью по гладкой поверхности. На ладони не осталось ничего, кроме нескольких пылинок едва заметно поблескивающих в свете зажженной лампы. Внезапно меня осенило. Я быстрым шагом вернулся в ванную и зажёг свет.
Даже не нужно было подходить ближе. Как же я сразу этого не заметил! На зеркале, невидимая, если не присматриваться красовалась аккуратно выведенная пальцем надпись – Miami.

– Всё нахрен! Завязываю! – ошалело выдохнул я, стёр надпись и отправился на кухню готовить завтрак.


23.12.2009.
© Sage