Очная "стрелка" с опером

Очная «стрелка» с опером

В субботу забил «стрелку» бывшему оперативному сотруднику Геннадию Шубе. Местом встречи стал его рабочий кабинет на втором этаже начальника собственной безопасности Сбербанка России. Проработавший 23 года в уголовном розыске отставной майор оказался невысоким, коренастым, словоохотливым, но держащим язык за зубами и вообще как говорил Карлсон в «полном расцвете мужчиной». Сливал информацию, но с оглядкой, как бы не переполнить мой бак. В глазах легко читалось: знаем мы вашего брата журналиста…. Об узбекском деле, следователях Гдляне-Иванове, просил не писать. Как впрочем, и о службе на советской субмарине, встречах с глазу на глаз с уголовниками, громких уголовных делах, семейных передрягах. Четыре часа беседы в несколько перекуров и 300 грамм съеденных, его любимого лакомства соленных орешек миндаля и всего ничего….

В уголовке мест нет

- Родился я в Новосибирской области, - начал свой рассказ, если хотите исповедь, Геннадий Михайлович, - а в пятилетнем возрасте семья переехала под Алма-Ату в город Талгар. После восьмого класса пошел работать на стройку, потом поступил в сельхозтехникум по специальности агронома по химической защите растений. Активно занимался спортом. Ездил на соревнования по конькам, лыжам, боксу. А кроме этого увлекся запрещенным в то время каратэ. Не пил и не курил. Хотя и паинькой никогда не был. На танцах частенько приходилось драться с турками-месхитинцами. Потом работал агрономом в садах, которые в основном выращивали курды в Тургене, Ишике, Каракемире. Вызывают по повестке в военкомат. «Где хочешь служить?» «В стройбате». «Почему?» «Мне нравится строить». «Ты отца фронтовика не позорь, поедешь служить на флот и баста!».
До Питера первый раз летел на ИЛ-18. Попадаю в морскую пехоту. Меня такой оборот дела устраивал: два не три года служить. Через неделю меня и еще одного цыгана, который химико-технологический техникум окончил, отправили на год в учебное подразделение, где готовили младший командный состав для Балтийского флота. Учебка базировалась в Кронштадте. Можешь представить, как нас в ней гоняли: я призывался, весил 72 кг., после учебки – 58! Приняли в члены КПСС и на подводную лодку. И еще два года, старшиной команды химиков-диверсантов атомной подводной лодки отслужил. Демобилизовался – старшиной I статьи. Пригласили на собеседование в милицию, я сказал: «Только в уголовный розыск!» Мне говорят: «Мест нет». «Вот когда будут, тогда позовете».
Место нашлось оперативно. Отец фронтовик, уважаемый человек. Но для начала решили, что Гене Шубе надо милицейской премудрости поднабраться.

Мент в одну пятилетку

- Учился в высшей школе милиции МВД в Алма-Ате. В Павлодар по распределению приехало 15 человек. До пенсии доработало всего четыре. В школе милиции все у которых связи и блат были идеальными курсантами, идейными людьми, отличниками, примерными комсомольцами. Стали работать и посыпались не лады: кого выгнали, кого посадили. Кроме меня с Талгара был еще обэхэсник – честный у него, как у меня двухкомнатная малогабаритная квартира и всё. Многие жены работников уголовного розыска не любят работу своих мужей. Выдерживали жить с операми лишь учителя и медики. А если у кого жена работала на заводе или предприятии, то в основном разводились. И сейчас я ребятам говорю, если хочешь себя найти, иди в уголовку, только работай честно. Если раньше было много искушений, то сейчас подавно работать честно вдвойне сложно. Я могу отвечать за себя и за тех с кем работал. Они живут также как и я: от зарплаты до зарплаты и плюс пенсия. Не хочу я говорить о бывших обэхэсниках, гаишниках у них своя работа, свои понятия. Помнишь наверное историю с Александром Б., - его выгнали из органов за взятки. Сейчас крутой бизнесмен, депутат, президент там какой-то педерации, а не давно, что самое забавное возглавил комиссию по борьбе с коррупцией. Во! Советский взяточник стал борцом с мздоимцами! Не жизнь, а кинокомедия! А у нас бытовала такая примета: если ты проработал в уголовке пять лет, то ты будешь до пенсии работать. Если до этого срока влетел или нервы не выдержали, или жена за жабры взяла, то никогда уже из тебя не выйдет настоящего мента. В советские времена у нас на всю уголовку было всего две машины, у Бурана и Запайщикова – старенький бортовой УАЗик. А сейчас в УВД приходишь, стоят «мерсы», «вольво», «аудио» и одна у их хозяев забота, как бы заправится. У нас не было ни соток, ни раций. Мы знали, что после 11 часов вечера нельзя в квартиру к человеку зайти и вежливо просили хозяев позвонить. А сейчас такая связь, только работай. Вот здесь я поражаюсь, почему столько «глухарей» в уголовных делах!

Михайлыч, только не убей его!

- Громкое дело пришлось расследовать в середине 80-х годов. Окрестили его делом «банды Обуховых». Эти ублюдки нападали на таксистов и частных извозчиков. Убивали с особой жестокостью. Мотив – деньги. Первый труп был обнаружен в сожженной машине в районе аэропорта. Потом второе и третье – по схожему сценарию. Следов и свидетелей преступлений не оставляли. Наша опергруппа, возглавляемая Николаем Петровичем Бураном, с ног сбилась, все каналы, через которые могли получить, хоть какую-то информацию, подключили. Глухо, как в танке. За ними числилось уже восемь таксистов и четыре частника, когда мы узнали, что бандой руководит женщина проживающая в п.Ленинском. Как оказалось симпатичная дама, наделенная всеми качества лидера – умная, волевая, жесткая. И тут участковый из Ленинского обратил внимание на одну женщину. Он дал нам наводку и, с этого все завертелось. Мы всю собранную информацию сопоставили, выяснили круг ее общения и поняли – это они. Ночью собрались в УВД, а рано, в шесть часов утра, одновременно, как и планировалась операция, взяли их по адресам. Уже в семь часов – первый заговорил, через час – все признались в своих злодеяниях. Зам. прокурора Виктор Александрович Голиков, который, как и мы не спал ночами и не знал, что такое выходные, меня перед каждым допросом умолял: «Михайлыч, только не убей его!». А я сижу, слушаю, их рассказы: как они обливали таксиста бензином, поджигали и смеялись, как он корчась умирал, еле сдерживал себя: «Господи, как бы не прибить мне самому этого убийцу…». Я знаю, что из этой банды в живых остался только один. И то он был инвалидом, знал о преступлениях, но сам не убивал. Остальные до суда не дожили. В тюрьме их сами зэки убили. Петровича, Бурана за раскрытие этого дела наградили орденом Красной Звезды. Я и еще пять человек, получили досрочные звания.

Казахстанское Чикаго

- Я не знаю, как сейчас, а раньше у оперативного работника должны были быть платные и добровольные агенты. И от них во многом зависело раскрытие преступлений, в том числе и серийных. Ты не поверишь, но одними из лучших информаторов были бабушки, постоянно сидевшие на лавочках у подъездов. В репертуаре Вячеслава Добрынина есть даже песенка «Бабушки – старушки, ушки на макушке…». Так вот от них можно было узнать такие сведения о жильцах, что ни одна разведка мира, ни за какое вознаграждение не сможет их раздобыть. Я к ним подходил двумя-тремя словами, кое-какими прибаутками располагал к себе и, вся информация о любом жильце у меня оказывалась в кармане. Кроме этого, грубо говоря, у нас в каждом районе города были свои «хаты». В них проживали наши агенты. И мы через участковых, народных дружинников – знали, что творится в районе, отслеживали и контролировали ситуацию. И постоянно оперативники из разных райотделов милиции делились информацией. Мы досконально знали, что творится в институтах, училищах и даже школах. В свое время я знаю, что Павлодар между ворами был разбит на зоны. У лейтенанта Кульбаева, сейчас он подполковник все карманники и голубятники на учете состояли. Но затем вышел приказ министра МВД СССР «О профилактики правонарушений» и от многого чем мы пользовались в оперативной работе пришлось отказаться. В том числе и от «хат», которые были нашими глазами и ушами. Сейчас, много преступлений совершается в Экибастузе, этом казахстанском Чикаго, который и до сегодня им остается. Один год по моим подсчетам я в Экибастузе провел 260 дней!
Три часа ночи гостиница «Экибастуз» Слава Запайщиков говорит: «Мужики, нужно раскрыть убийство! Я понимаю – денег нет, что вы к женам хотите, я понимаю все, но надо…». Мы раскрывали и сейчас там есть опера, которые умеют работать. Но, мое личное мнение – всем заправляет мафия. Операм бьют по рукам, а раньше такого не было. Их заставляют лезть туда, куда они не хотят. А не секрет, что сейчас все продается – все покупается. Оперу если не мешать, он сможет довести дело до конца. А сейчас подставить, как два пальца об асфальт, а человек может без вины виноватый.
Год назад звонок в дверь. В глазок посмотрел – полицейский. Открываю, он на меня буром попер, я ему по роже дал и отправил на три буквы со словами, скажи тому, кто тебя ко мне посылал, что это я тебя ударил. Приходит старший и говорит: «Михайлыч, извини, это я его послал, а он перепутал квартиры…». Я с ним поговорил, напомнил, что он из уголовного розыска и должен знать, кто и где живет, как таблицу умножения. Не знаю, понял он или нет. Ко мне бы подошли, из той же школы милиции (юридический колледж – С.Т.), предложили, Михайлыч, научи наших тому то тому, господи, пожалуйста – есть еще порох в пороховницах. Но нас, в том числе и на Николая Петровича Бурана – ноль внимания.

Буран мне, как отец родной

- Я пришел в милицию за романтикой – погоня, стрельба. И то, что были льготы – санатории, бесплатный проезд в поездах. И мог жену в отпуск провезти по всему СССР. Но что мне нравилось у коммунистов – это то, что у них была идея и цель – построение самого справедливого, коммунистического общества. Сейчас люди живут без идей и без цели. Тогда КПСС, по-моему, мнению, погубила коррупция, приписки и запрет на частное предпринимательство. Я всегда отстаивал и отстаиваю свое мнение. Когда из партии уходил, мне ставили в вину, что я нарушил присягу. Какую присягу я нарушил!? Я кому присягал партии или народу? Народу! Ты меня парторг в дезертирстве обвиняешь, а я знаю, что ты даже в армии не служил. Я не хочу с тобой, даже разговаривать! А вышел я из партии находясь на должности старшего оперуполномоченного по особо важным делам УВД. Мы с Лешей Лосевым раскрывали убийство сына одного очень богатого и влиятельного начальника Хозторга. В ходе расследования мы вышли на высокопоставленных чиновников. А в то время при обкоме партии был административный отдел, который не гласно курировал подобные уголовные дела. «Командир» этого отдела вызывает меня и говорит, чуть ли не в приказном порядке, чтобы мы давали информацию по этому делу. Меня это так взбесило, что я этого «командира» обматерил, а потом написал рапорт и заявление о выходе из партии. Я знал, что после этого будет. Буран, которого я, как отца родного почитаю, в больнице в это время на обследовании лежал, позвонил ему. Петрович говорит: «Генка, я не могу ничего тебе сказать, я знаю, что ты прав». Как начали прессовать и договаривались до того, что я чуть ли не враг народа. Особо усердствовали те, кто сейчас себя в грудь бьет и кричит, что он демократ. Вызвали в политотдел «на ковер» и я потерял звание и квартиру. Припомнили все мои прегрешения, в том числе и то, что я еженедельные совещания у начальника УВД Закирова КВНами называл. Мне убийство надо расследовать, а я хочешь, не хочешь, должен был два часа париться, слушая политинформацию. Потом начальник у меня извинения попросил, сказав: «Ты был прав, что вышел из партии».

Мужская дружба

Многое о чем мне рассказал бывший опер старой закваски, а ныне начальник службы безопасности банка Геннадий Шуба или проще Михайлович. Еще больше осталось за «кадром». Одни вещи до сих пор являются государственной или военной тайной, другие из скромности моего собеседника, он просил не обнародовать. И все-таки портрет был бы не полным, если не упомянуть о случае произошедший этим летом. Ехал Геннадий Михайлович в автобусе №22, как всегда в час пик полным народа и заметил, как двое молодых людей уж слишком откровенно навалились на женщину. Сработало профессиональное: «карманники». Извиняясь протиснулся к автобусным воришкам. Одного ударом отбросил к двери, второго с лезвием, пришлось послать в легкий нокдаун, а затем, попросил женщину проверить, не пропало ли что-нибудь из сумочки, но «карманники» только надрезали ее. «Дайте свои координаты» - взмолилась благодарная женщина. «Ну, к чему вам они, мы же все мужики…» - ответил Геннадий Шуба, который действительно за всю свою жизнь не дал ни разу усомниться, что он не только настоящий мужик, но и преданный друг тем, кого считает по своим понятиям, тоже мужиком.
…А вот то о чем я сомневался писать или промолчать, разрешилось само собой. Невольным соучастником нашей стрелки стал уголовник-рецидивист, Юра Нестеров, которого Михайлыч брал в 80-ом году на павлодарской улице Дерибаса, а затем этапировал самолетом до Ленинграда. Может быть, именно тогда у них появилась взаимная симпатия и уважение. Однако, слов из песни не выкинешь, более 30 лет дружили скромный опер и вольный художник Нестер, до самой смерти последнего. И не подумайте ничего плохого. Дескать, вот оно, слияние милиции и криминала! Здесь присутствовала и в это трудно поверить тем, кто этим обделен обыкновенная крепкая мужская дружба. И это совсем другая история, которая еще ждет своей обработки.