Алиса - девочка, которая потерялась

Смерть не конец
Теплым сентябрьским вечером – вы знаете, когда еще цветут последние цветы и тепло как летом – она вернулась из школы, поела, сделала уроки и пошла на улицу. Нет, не к подружкам, не в магазин – просто гулять по городу. В теплую, мягкую ночь, которая обнимала ее и звала за порог. Она даже не предупредила ни маму, ни бабушку, она бы даже не сказала и папе, если бы он не оставил их, когда девочке было два года.
Алиса бесцельно бродила по ночному Минску, такому необычному и завораживающему, по дворам и сверкающим проспектам, и вдруг обнаружила, что не знает, куда идти, как вернуться домой. Она растерянно металась среди людей, все не решаясь у кого-нибудь спросить. Она думала, что мама уже волнуется...
К ней подошла женщина, одетая не по погоде в богатую лисью шубу; незнакомка наклонилась к Алисе и спросила:
- Ты, наверное, потерялась?
Та растерянно кивнула, женщина взяла ее за руку и повела за собой. Тогда девочка не понимала, что незнакомка тянет ее внутрь кроличьей норы, и ей только еще предстоит узнать, насколько она глубока.
Женщина была аккуратна и обходительна, но она и слушать не хотела, что Алисе нужно домой; она говорила о своей квартире, о бросившем ее муже, об этой подаренной шубе (должно быть, незнакомка забыла, что сейчас еще только начало осени и носить шубу не по погоде).
Время шло к полуночи, женщина уложила девочку спать.
Ночью она забрала ее кровь и дала часть своей, и Алиса умерла, чтобы родиться с новым закатом уже другой.
Так оборвалась ее жизнь, в 13 неполных лет. На дворе стоял теплый сентябрь 1998 года…
Для девочки кровь Малкава уготовила особый подарок: она перестала расти. Нет, не только физически, как все вампиры – навсегда осталась детской ее душа.
Женщина, которую звали Анжеликой, воспитывала Алису как дочь: она рассказала ей про новый мир, про новый дом, про новых друзей, научила охотиться, общаться с собратьями.
Прошли два года игры в дочки матери, и однажды мамочка исчезла, оставив только записку на оборванном клочке бумаги: «Доченька, извини, я ушла ненадолго, скоро вернусь».
И Алиса снова вышла гулять – то ли затем, чтобы вернуться домой, то ли затем, чтобы окончательно заблудиться.
Некоторое время девочка была вместе с Бруджа города, прикрытая их бандой, но «большие дяди» ее обидели, и она ушла; ее видели с Носферату, которых она жалела и пробовала «лечить»…
В сентябре Алиса узнала, что ее «дедушка», сир Анжелики, был тот самый Кот, который работал в минской Капелле.
Ей посоветовали ей ехать в Витебск, так как в Минске у нее может появиться много недоброжелателей, и Алиса послушалась.
У нее снова появилось это странное желание: остаться в городе, выйти в мягкую темную ночь.
Она потеряла дорогу домой, и она пришла ее искать здесь.

«Я так долго росла, но слишком быстро повзрослела».
Из всех детей Каина, что нашли свой дом в Витебске, Алиса по-настоящему доверяла только сыну клана Зеркал – Черному Лису, мужчине в черном фраке, с тростью в руке, собрату, чей взгляд из-за темных стекол очков проникал, казалось, в самое сердце.
Что еще оставалось Алисе? Она не могла покинуть Лиса, потому что успела привязаться к нему, потому что он, этот сумасшедший писатель с седыми прядями в волосах, который мог изменить мир росчерком пера, сказал: «Когда часы мирозданья остановятся, только незримые крылья души смогут перенести тебя на другой край пропасти, и ты должна сберечь их. Не позволяй никому их сломать! А я… скоро, совсем скоро будет дописана последняя страница моей книги, закончится одиночество моей зимы, и наступит весна…»
Как она осталась жива в событиях той кровавой ночи, когда шабашиты напали на город, и собратья гибли один за другим? Как ей удалось уцелеть, когда она отстала, чтобы прикрыть спину уходящего Лиса? Судьба… крылья… спасение…
Она встретилась с Черным Лисом перед рассветом, и, может быть, не увидит его уже никогда – безжалостное солнце не прощает вампиру даже одного взгляда. Но ведь смерть – это не конец, это лишь еще один шаг, и они встретятся, обязательно встретятся, пока целы их крылья… И наступит весна…
Алиса ушла из Витебска навсегда – этот город много дал ей, но еще больше отнял. Ее дом не здесь.
Она уже не ребенок – эти ночи заставили ее повзрослеть.
Начиналась долгая зима…
«Я тихо плачу. Я так долго росла и так быстро выросла… спасибо тебе, брат. Прежде, чем ты уйдешь, я хочу сказать: для Алисы, которая жила 11 лет, все вампиры были любимыми старшими собратьями. Алиса, что родилась в эти ночи, осмелилась полюбить великого Черного Лиса. Ведь ты знал об этом, брат мой?
И мы еще встретимся, ведь у нас есть крылья…»

«Там, куда я ухожу – весна… »
Пятьдесят семь лет, такая долгая зима… но скоро весна – конец холоду одиночества и тоски.
… Темный подъезд, вечно сломанный лифт – взбежать по выщербленной лестнице на четвертый этаж, рывком распахнуть дверь…
- Мама! Бабушка! Я дома!! Дома!
Полный радости, захлебнувшийся звонким смехом крик:
- Я вернулась!
И тишина в ответ. Никого….
Ободранные стены, обшарпанный паркет, выбитые окна – и никого, ничего – нет даже письменного стола, что помнил еще мамины тетрадки, нет бабушкиного любимого кресла, нет ничего…
- Мама…
Оконная рама без стекла негромко скрипит от порывов еще теплого сентябрьского ветра; с предрассветного неба, словно слеза, падает звезда.
Опуститься на землю, спрятать лицо в ладонях; не держать рыданий, от которых вздрагивают плечи, и соленые алые слезы рвутся из глаз.
Но… на плечо ложится легкая рука, тихий голос шепчет: «Алиса…»
Поднять голову – и встретить чуть печальный взгляд над темными очками, протянуть руку – и коснуться полы пиджака, полупрозрачной, словно сотканной из тумана.
- Лис…
Подобно первым лучам солнца в измученную душу приходит понимание: ее дом не здесь, он – за горизонтом. Там мама, бабушка… там Лис.
- Ты поведешь меня?
Чуть качает головой:
- Я буду ждать там, и мы обязательно встретимся.
… и тень улыбки на бледных губах.
Видение тает, но тяжесть ладони на плече остается, как звучит еще легкое постукивание трости об истертый паркет.
«Лис…»
Светает – пора.
- Будет больно?
«Потерпи.»
Солнце – впервые за эти годы.
Пламя, жар самой Преисподней накрывает волной непереносимой боли, плоть обращается пеплом, огонь пожирает тело, высвобождая душу, но эта мука – не с ней, ведь крылья уже несут ее по ослепительно белому лучу, источник которого – фигура в черном фраке, и перья прозрачных крыльев треплет ветер нового мира.