Торатау

Торатау
Глава 1. Айгуль
Случалось ли вам влюбиться в девушку до степени безумства? Наверное, случалось, иначе откуда бы возник институт брака? Никаким «продолжением рода» не объяснить желание мужчины положить на алтарь перед девушкой собственную свободу.
А уж то, что так и произойдёт, будьте уверены. Это обращение к самонадеянным юношам, думающим, что найти новую пассию – всё равно, что, как говорят в народе, «два пальца об асфальт». Девушка сумеет прикрутить вам гайки, чтобы направить поток усилий во благо семейного гнёздышка, не сомневайтесь. Обратитесь к старшим товарищам, выполняющим обязательства брачного контракта.
Но вопрос не в столпах мироздания, поддерживающих бытие человеческого племени. Вопрос в маниакальном желании добиться расположения той самой, не отпускающей сердце мужчины ни днём, ни ночью, когда он думает о ней беспрестанно, видит во снах, и в какой-то момент демонические силы, почувствовав слабое место в ауре жертвы, пробивают брешь, проникая в сознание влюблённого. Завладевают мужчиной словно наркотик и утаскивают в параллельные миры, не знающие временных рамок.
И тогда там, где когда-то был миф, сказка или придуманная история, возникает мираж сладкий для воображения больного любовью мальчика. И он идёт на зов демонов, подталкиваемый биением взволнованного сердца.
– Айгуль… Айгуль… – шепчут его пересохшие губы, и красные воспалённые от бессонницы глаза видят то, что хотят видеть.
Почему Айгуль, а не Лена, Света, Маша или Айсылу? Потому что сегодня она героиня нашего рассказа. Но, поверьте, на её месте могла бы быть и любая другая очаровательная плутовка с красотой небесного ангела, спустившегося с небес и погрязшего в первородном грехе, не удержавшись от пленительного соблазна плотского удовольствия.
Как бы вам описать её? Хотя сакральный смысл нашего повествования не в ангельской внешности девушки. Ведь, признаемся честно, не существует стандарта красоты. У каждого она своя, порою тонко уловимая для одного единственного и непонятная для тысячи других. Нарисуй Мону Лизу, и найдутся миллионы, кто скажет о несовершенстве портрета. Мы пойдёт другим путём во благо сути нашей истории.
Итак, чтобы понять произошедшее, необходимо представить исключительно очаровательную девушку. Поэтому опустим детали, и набросаем лишь основные штрихи на портрет главной героини, родословная которой уходит корнями в башкирские земли, сталь же прекрасные и живописные, как и народы, населяющие их. А уж острый ум читателей пускай самостоятельно дорисует прелестные штрихи к моему описанию.
Стройная, жгучая, с чёрными как смоль густыми и волнистыми волосами, с большими прожигающими глазами, бегающими словно лучистые искорки по окружающим кавалерам, с колокольной выделяющейся вперёд грудью, доставшейся по наследству от многодетной нэнэйки, с длинными словно у элегантной косули ногами и с обезоруживающей пленительной улыбкой, часто предшествующей заразительному звонкому смеху, способному покорить даже самые грубые и чёрствые к чувствам мужские сердца – вот такой была наша Айгуль в общих словах и описаниях!
Родилась она в деревне Урман-Бишкадак Ишимбайского района – уникальной жемчужины башкирского края, расположенной возле подножия древней и священной горы Торатау, о которой я обязательно расскажу позже, дабы не нарушать хронологию мистических событий. Прилежно училась в школе № 15 города Ишимбая, а после окончания поступила в Санкт-Петербургский государственный университет на факультет журналистики.
Весёлый нрав девушки, её невероятная коммуникабельность, позитивный настрой и неуёмная жизненная энергия позволяли Айгуль легко заводить друзей, вселять в окружающих оптимизм и увлекать за собой в поисках приключений. Девушка нашла себя в туризме, путешествуя по необъятным просторам матушки России.
Кристально чистый Байкал, пронзающий небеса Эльбрус, нетронутый дикий Алтай, заповедные болота Карелии, испещрённая вулканами Камчатка, уникальные каменные столбы вдоль побережья Лены, водопады Северной Осетии, безжизненное плато Путорана, соляные купола Прикаспия, бурные реки республики Коми, остров Врангеля, гора Машук, Чарская пустыня, Куршская коса – где только не ступала её хрупкая изящная ножка, оставляя глубокий след на камнях, песке и замшелом травянистом покрывале, казалось, безграничного в пространстве Отечества.
Вокруг Айгуль всегда были близкие товарищи, разделяющие увлечения молодой красотки. Основной костяк команды, помимо нашей героини, составляли Борис, Джанибек, Татьяна, Фёдор и Камила. Три мальчика и три девочки. Они не были парами, влюблёнными друг в друга, хотя и могло показаться, что связи ребят не только дружеские. Большинство из них состояли в отношениях с людьми не до такой степени увлечёнными туристическими походами.
Иногда они брали возлюбленных с собой в увлекательные поездки, когда те не предвещали особо суровых условий. Частенько к ним, как к опытным путешественникам, присоединялись другие студенты университета, друзья студентов, да и просто случайные пассажиры, прослышавшие про предстоящее приключение. Что ни говори, но молодая пора, полная беззаботной любви и тяги к знаниям, навсегда останется в сердцах беспокойного человечества.
И вот когда, казалось, все тропы пройдены, вершины покорены, и реки запомнили щенячий восторг ребят от купания голышом, Айгуль сообщила товарищам о намерении поехать на летних каникулах на Родину, к родителям, родственникам, нэнэйке и друзьям детства, чтобы побегать по тёплым цветущим лугам, искупаться в прохладной тёмной водице прудов и рек и покружиться на парашюте вокруг величественной горы, рядом с которой прошло её детство. Последний пятый курс учёбы, впереди взрослая жизнь – лучшего повода для того, чтобы погостить на Родине не придумаешь.
– Мы поедем с тобой, Айгуль.
– Куда? В Урман-Бишкадак?
– С тобой хоть на край света.
– Я серьёзно, ребята.
– Мы тоже. Наконец-то, увидим Башкирию.
– Точно, давайте, запланируем путешествие.
– Айгуль, у вас там столько красивых мест посмотреть можно: курорт Абзаково, Мурадымовское ущелье, Иремель, заповедник Зилим, Куштау!
– Я же еду домой, вы понимаете? – оправдывалась Айгуль.
– Может мы разделим нашу поездку на две части: сначала проедемся по главным достопримечательностям, а после оставим тебя дома, на горе, про которую ты так много нам рассказывала. Она же, как раз, рядом с Куштау находится?
– 15 километров.
– Тогда решено.
Желающих посетить родину Айгуль оказалось немало. Помимо единомышленников девушки, многие студенты университета – будущие журналисты, проявили желание отправиться на Урал. Главным образом, большинство хотело увидеть Куштау – гору, ставшую топ-новостью в интернете летом двадцатого года. В то время вся Россия наблюдала за самоотверженной борьбой местного населения с власть имущими. У многих проснулся интерес к башкирскому этносу, его культуре, истории и традициям. А молодёжь более остальных возрастных групп подверженная духу революции, желала прикоснуться к месту, ставшему символом борьбы слабых и угнетённых против зажравшихся эксплуататоров.
В деле Куштау многое оставалось за кадром, поэтому, чего там было больше: политического недовольства или интересов большого бизнеса, доподлинно неизвестно. Краткие статьи в узкоспециализированных изданиях проливали свет на тёмную сторону событий противостояния руководства коммерческого предприятия «Сода» и государственного столичного аппарата, но не это веками увлекает толпу. Толпу увлекают эмоции. А они очень хорошо отражались на лицах бравых башкир, сцепленных локтями в стройные ряды защитников священной горы и готовых с боем противостоять наглой армии полицаев с дубинками.
Красивая коммунистическая сказка о борьбе пролетариата против угнетателей снова ожила в роликах на ютубе, и была распиарена оппозиционными блогерами-миллионщиками в молодых умах студенчества, верящих в справедливость и библейскую мораль о слабых и обездоленных.
Группа в поездку собралась большая. Джанибек под руководством Айгуль составил маршрут, удобный для большинства желающих прикоснуться к красотам Башкортостана. Сначала планировали посетить башкирскую Швейцарию – курорт Абзаково, далее забраться на сказочный Иремель, после посетить национальный заповедник Зилим, покорив скалу Южного Урала – Мамбет, и уже в конце пути, минуя Красноусольский источник, непосредственно прибыть в город Стерлитамак, отдохнуть и в качестве последнего рывка отправиться на гору Куштау. На всё про всё ребята отводили 8 календарных дней.
Программа была насыщенной. Всего поучаствовать в интересном походе изъявили желание 20 человек, среди которых был и Петовраджи Григорий, одногруппник Айгуль, влюблённый в неё с первого курса. Студенты сразу дали ему прозвище Петюня, и так оно и пристало к кудрявому худощавому парнишке. Был он спокойный, молчаливый и в какой-то степени даже маниакально умиротворённый. Ну, знаете ли, сохранял спокойствие даже тогда, когда, казалось бы, сохранять его невозможно. Слишком безэмоциональным казался парень, чего нельзя было сказать о его светло серых зеркальных глазах. В них бушевал океан страстей, и вот это вот не сочетание внешнего хладнокровия и безумного в чувствах взгляда поистине ужасало многих.
Поэтому некоторые девчонки добавляли к прозвищу Петюня приставку Распутько, намекая на ужасного Григория Распутина. Учился он с переменным успехом, зато в поведении был прилежным малым. Не прогуливал занятий, вовремя закрывал сессии, и не был замечен в провокационных и скандальных мероприятиях.
То есть он посещал вечеринки, ходил в рестораны и клубы, но никогда и нигде не был участником громкого эпизода, который выносили на всеобщее порицание или же вовсе отчисляли за нечаянную провинность из университета. Всегда среди молодёжи, когда она собирается в компанию с алкоголем, кто-нибудь перепьёт, подерётся или исполнит номер, за который потом стыдно. Но Григорий никогда не попадал в неловкие, комичные или скабрезные ситуации. Он как бы присутствовал и отсутствовал одновременно. Некоторые даже не могли вспомнить, а был ли он, вообще, на встрече?
И ни с кем из девчонок он не сближался, но все знали о его непоколебимой любви к Айгуль. Конечно, и сама Айгуль знала об этом. И в их взаимоотношениях было нечто странное, непонятное для остальных. Он её идеализировал и любил молча, словно бы господа Бога, перед которым склоняешь по вечерам колена, и она также молча принимала его любовь, словно бы должное, само собой разумеющееся явление.
Конечно, Григорий был в числе тех, кто вызвался ехать на Родину любимой девушки. Борис стал отговаривать Айгуль от идеи принять странного парня в команду. Здесь следует сказать, что многие подозревали, что между Борисом и нашей героиней были близкие отношения, но с поличным молодых никто не ловил.
– Зачем брать этого клоуна?
– Пусть едет, тебе то что?
– Я знаю, ты назло мне хочешь, чтобы Петюня поехал. Хочешь вызвать во мне ревность.
– Ты не обнаглел, Боря?! С тобой едет Наташа, и ты мне такое заявляешь?!
– Вообще-то, она моя девушка.
– Ну вот и приглядывай за своей девушкой, а не за Петюней.
Борис схватил Айгуль за руку, но она отдёрнула её сверкнула глазами, резко развернулась покрутив воздушной юбочкой перед ревнивым парнем и пошла прочь. Эту сцену издалека видели Камила, Фёдор и Джанибек. Джанибек дёрнул за рукав Фёдора и тихо сказал:
– Я тебе говорил, что он шпилит её!
– Джани, балбес! – услышала его колкую реплику Камила и ударила казаха, что было мочи в плечо.
– Тише, тише, Камилочка! Если не нравится слово «шпилит», то давай заменим его на глагол «любит»!
И они с Фёдором громко расхохотались. К ним подошла Татьяна:
– Что они ржут как лошади? – спросила она у Камилы, указывая на гогочущих словно Диснеевские утята друзей.
– Дегенераты! – ответила Камила и стрельнула подруге глазками, демонстрируя удаляющуюся от Бориса спину Айгуль.
– Понятно, опять косточки перетирают сплетники, – ухмыльнулась Камила, – и всё-таки зря мы берём с собой Петюню.
– Да ладно тебе, не нагнетай. Боря едет с Наташей, ему не до Айгуль будет. А Распутько найдёт девчонку, их достаточно в группе.

Глава 2. Башкирия
Туристический поход по Башкирии ничем не отличался от сотен других походов по бескрайним просторам России. Ребят было много и, так как заранее логистическую составляющую в расчёт не брали, решив искать автотранспорт на месте, последовали некоторые задержки во времени. Всё-таки двадцать человек не уместятся в одну легковую машину. Поэтому ребята разбивались на группы, искали водителей и каждый добирался до следующего пункта назначения как может.
Благо движение между городами не останавливалось, и попутчики находились быстро. Это было настоящее приключение с элементами автостопа. Организации как таковой не требовалось, туристические тропы Башкирии были хорошо освоены местными гидами при поддержке руководителей республики. Ребята собирались в посёлке и уже там находили грузовой транспорт, доставляющий их до начала маршрута.
В Абзаково, забравшись на подъёмнике высоко в горы, фотографировались на фоне острых хребтов, густо усеянных хвойным лесом. На Банном озере резвились в воде, поглощая пенное прохладное пиво и газированный вкусный кумыс. В селе Тюлюк ходили на ледяной водопад перед восшествием на изумрудную вершину Иремеля. В деревне Толпарово прыгали в горный Зилим, выбегая из дубовой рубленной бани, подогретые жгучей медовухой, купленной у местных башкир. А на следующее утро с похмелья тряслись в кузове старого советского ЗИЛа, везущего невыспавшиеся тела по непроходимой дороге к скале Мамбет.
Минуя холмистое зелёное покрывало Гафурийского района после заповедника добрались до минеральных вод Башкирской здравницы – посёлка Красноусольский. В Усолке крестились в Богородице-Табынском женском монастыре, стены которого дважды видели святой лик с иконы Казанской Божьей Матери. Искупавшись в ледяном источнике, и оставив в воде грехи и прегрешения молодой беспечной жизни, студенты направились в город Стерлитамак, не единожды удостоенный звания «Золотой город России». Переночевав и собравшись с силами, на следующее утро, ребята сели в маршрутку и направились в деревню Урняк к знаменитой горе Куштау.
– Значит, здесь и происходило летнее побоище? – спросил Боря, обращаясь к Айгуль.
– Тебе смешно, а люди сейчас сидят за решёткой, чтобы ты мог любоваться просторами Башкортостана.
– Да ладно тебе, Айгуль. Власть просто отжало прибыльное предприятие у неугодных олигархов, а несколько местных патриотов оказались раскатаны суровым катком безжалостной машины правосудия. Всё было спланировано заранее. Режиссёры сидели в Москве, и никто не собирался уничтожать достояние башкирского народа, до сих пор не признанное Юнеско.
Боря намеренно издевался над чувствами Айгуль, показательно обнимая Наташу. Хотя прекрасно знал, что среди защитников Куштау были и родственники девушки. А дядя и вовсе получил условный срок за противодействие стражам правопорядка. Всю поездку между ними происходила игра, кто кого больнее ужалит: он из кожи лез вон показать, какая у них с Наташей любовь, а Айгуль на глазах у всех соблазняла Григория, как та собачка, крутящая попкой перед носом у истекающего слюной кобеля.
– Если бы народ не встал на защиту, то Куштау бы ждала участь Шахтау.
– Какой Шахтау? – спросила Камила.
– Шиханов было четыре. Шахтау, Куштау, Юрактау и Торатау. Гору Шахтау разработали наши родители, дедушки и бабушки. Она послужила сырьем для соды и цемента. Теперь власть планирует уничтожить ещё одну гору. Сначала хотели сравнять с землёй Торатау, но глава республики был родом из Ишимбайского района, поэтому отстоял гору, чтобы сохранить поддержку земляков. Но вместо Торатау принял решение разработать Куштау. И если бы народ не поднял восстание, то не было бы у нас и второй горы.
– Ты сама себе противоречишь, Айгуль. Гору не уничтожили, а разработали. Не было бы горы, не было в Стерлитамаке комбината. А может тогда и города бы не было. Что же, по-твоему, мы и деревья рубить не должны, дабы не уничтожать национальное достояние?
– Боря, ты с головой дружишь? Стерлитамаку почти 300 лет. Его построили в те времена, когда люди ещё ни о цементе, ни о соде не слышали! Деревья-то вырастут, подожди 50 лет. А вот уникальные рифовые отложения – наследие не только башкирского народа, но и всего человечества!
– Нефть с газом тоже наследие человечества и тоже невосполнимое. Ты что же предлагаешь? Не выкачивать чёрное золото из земли? Отказаться от топлива и снова пересесть в телеги с санями?
– Ну уж нет, я на такое не подписываюсь, – с издёвкой улыбнулась Наташа и посильнее уткнула нос в грудь Бори.
– А я согласна с Айгуль, – встала на сторону подруги Камила, – с какого перепуга достояние народное, а богатеет один лишь дядя, проживающий в Австрии?
– Ты не забывай о простых тружениках предприятия, которые ежемесячно получают зарплату, пока комбинат производит продукцию.
– Не спорьте, друзья. Вы все не правы! – вмешался в разговор Фёдор. – Нефть – это возобновляемое сырьё. Деревья – вообще, отдельная тема для разговора. А Шиханы – это древние пирамиды, разбомбленные во временя ядерной войны.
– Опять ты свою пластинку завёл?
– Я вам в очередной раз докажу сегодня мою теорию.
– Каким образом? Исходя из твоей логики, мы сейчас на вершине пирамиды находимся?
– Да! Именно так и есть! Поэтому вместо того, чтобы спорить, кто кого кинул летом двадцатого года, лучше бы наслаждались моментом и черпали энергию древней постройки, а никаких не рифовых отложений!
Федя был сторонником альтернативной теории. В плоскую землю, конечно, он не верил, а вот в то что до нас существовала працивилизация, построившая пирамиды во всех концах земного шара, он не сомневался ни на секунду. Он верил, что в определённый момент времени человечество разбомбило себя ядерными бомбами. И существующие озёра, и пруды круглой формы близ крупных населённых пунктов яркое тому подтверждение.
В какой бы поход они не отправлялись, Фёдор находил подтверждение лжи официальной истории и приводил доводы в пользу истории альтернативной, то есть умышленно сокрытой для глаз человечества. Перед поездкой в Башкирию он, как ему казалось, нашёл неоспоримое подтверждение теории ядерной войны, случившейся в прошлом. Прямо рядом с тем место, где родилась Айгуль.
Это был незаменимый человек в группе. Он как громоотвод всегда разряжал напряжённую обстановку, поднимал настроение и сохранял интересные беседы во время длинных вечеров у костра или томительного сплава под душным зноем яркого солнца. И сейчас ему поскорее хотелось добраться до конечной точки их путешествия – горы Торатау, чтобы поскорее убедить товарищей в правоте неофициальной истории и археологии.
Не все ребята отправились в Урман-Бишкадак. Большинство будущих журналистов посетив ту самую распиаренную Куштау, отправились назад в Стерлитамак, откуда планировали вернуться в Уфу, сесть на самолёт и возвратиться домой в Питер. На Торатау поехали восемь человек, основной костяк группы, плюс Григорий и Наташа.
Борис с Наташей прыгнули на хвост к молодой паре из города Салават, приехавшей на Куштау в поисках неизвестно каких развлечений. Фёдор, Татьяна и Джанибек вызвали такси, а Камила, Айгуль и Григорий договорились с местным водителем уазика из деревни Урняк. Все должны были встретиться в экодеревне, построенной в геопарке возле подножия Торатау.

Глава 3. Шурале
С точки зрения проходимости и практичности вряд ли найдётся машина лучше советского уазика, прозванного в народе буханка. Среди мужчин ходит шутка о том, что инженеры в 1958 году спроектировали настолько идеальную машину, что спустя 60 лет, она так и не изменилась. Но вот в части комфортной езды буханка осталась далеко позади автомобилей класса полноприводных микроавтобусов, поэтому ребята держались обеими руками за ручки, пока неровности дороги уводили их в сторону Торатау.
Повернув на Карайгановскую трассу, ведущую прямиком к горе, водитель увидел голосующую на обочине дряхлую старуху и остановил машину.
– Тебе куда, бабушка?
– Урман-Бишкадак, – ответила бабка хриплым голосом и окинула тяжёлым взором пассажиров через открытую дверь.
– Садись, старая.
Бабка сначала просунула палку, потом запрокинула хромую ногу на ступеньку и злобно прошипела сухими потрескавшимися губами:
– Инан батаге…
– Помоги бабушке, – недовольно стрельнула глазами Айгуль в сторону Григория.
Петюня бросился навстречу старухе, ловко перехватил у неё изогнутую клюку и, взяв за локоть, потянул в машину.
– Что она пробормотала? – тихо спросила у подруги Камила.
– Ругается…
Бабка оказалась довольно высокого роста, но из-за сильного горба, это сразу не бросалось в глаза. Когда же она села на сиденье рядом с Петюней, её голова чуть ли не упёрлась макушкой в крышу уазика.
– Рэхмэт, малай, – прохрипела старуха и устремила на Григория чёрный орлиный глаз.
Петюня протянул ей палку, поражённый жутким обликом случайной попутчицы. Второй её глаз был перевязан узорчатой грязной тряпкой. Тело кроме длинных корявых пальцев скрывалось под тёмной и плотной тканью одежды, отдающей запахом полыни.
– Вы в Урман-Бишкадак, бабушка? – спросила Айгуль.
Бабка молча кивнула острым морщинистым подбородком.
– А я тоже родом оттуда, 4 года дома не была. На каникулы с друзьями приехала, – бабка сидела, не проронив ни слова, – Шиханы показать… другие достопримечательности…
– Не к добру, малай, догоняешь ай сэскэхе.
– Что вы сказали?
– Это дорога смерти, – сверкнула хищным глазом старуха, продолжая шептать на башкирском: – улем юлы, улем юлы.
– Почему? – спросила Камила.
– Да тут каждый день кто-нибудь разбивается, – весело отозвался водитель, чувствуя, как не на шутку испугалась молодёжь, – освещения же нет, а кругом одни крутые повороты. Вот и несутся, забывая о скорости. Вылетят с трассы – руки, ноги переломаны, а иногда и душа отлетает к ангелам. Торопятся все куда-то, словно жизнь на кону поставлена.
– И поэтому дорогу так прозвали?
– Ну, конечно, – кивнул головой водитель, – обратите внимание по сторонам – сколько венков прикручено к столбам.
Ребята повернули головы к окошкам, и начали всматриваться в мелькающие вдоль дороги столбики, деревья, большие камни и всякого рода искусственные ограждения. То тут, то там действительно были повязаны чёрные ленточки, пластмассовые цветочки и прибиты картонки с молитвами. Камила даже увидела один холмик вдалеке от обочины с покосившимся крестом и перекинутым хвойным венком через железку, измазанную голубой краской, потрескавшейся от времени.
– Дорога усеяна трупами каторжан, которых вели к лагерю, – внезапно прохрипела старуха, обводя чёрным глазом сидящих в машине. – Многие души земля чёрная съела, и сейчас мёртвые забирают живых в царство мрака, ставшее пристанищем заключённых по воле партноменклатуры...
После старуха зашептала на башкирском языке то ли молитву, то ли проклятие, то ли монолог больного шизофренией. Из-за ревущего мотора половину слов разобрать было невозможно. До уха Айгуль доносились только обрывки фраз, которые можно было перевести как: «мертвецы зовут», «боль убиенных», «тяжело дышать» и «хрип из земли»
– А ну прекращай, старая ведьма, совсем распугала молодёжь, а то сейчас высажу! – Гаркнул водитель, после повернулся к девчонкам и сказал: – после того, как тут геопарк открыли, кого только не встретишь на дороге: и бабаев, и шайтанов, и шурале, вот, пожаловала собственной персоной.
И он рассмеялся, а страшная бабка вперила чёрный орлиный глаз в Григория, взяла его костлявыми длинными пальцами за руку, наклонилась и тихо спросила, чтобы девушки не услышали:
– Любишь её? – и она указала кривым пальцем на Айгуль.
Григорий, словно заколдованный, кивнул, тогда бабка прошептала:
– Они ненавидят любящих, так как сами были лишены нежности, поэтому забирают их души первыми, чувствуя слабость уязвлённого сердца.
– О чём вы говорите? Я вас не понимаю.
– Слушай, если хочешь добиться расположения любимой. Только ночью можно сорвать лунный цветок. Когда мрак опускается на гору, и из-за вершин деревьев поднимается жёлтый месяц, он распускает розовые лепестки, и, озарённый ночным светилом, становится уязвим перед отважным батыром, способным сорвать его растущий стебель на вершине горы.
Водитель, увидев в зеркале заднего вида, что бабка продолжает пугать ребят, резко затормозил, открыл дверь и потребовал, чтобы она убиралась прочь из машины:
– Давай, старая карга, пошла отсюда, не пугай туристов. Чтоб духу твоего тут не было!
Ругаясь по-башкирски и махая руками, бабка вылезла из машины, на прощанье бросив на парня пугающий взгляд. Жуткое зрелище – одноглазая злобная старуха, рассказывающая страшилки в дороге! Водитель быстро закрыл дверь, и машина тронулась, оставив хромую женщину задыхаться в дорожной пыли.
– Что она тебе нашёптывала? – спросила Айгуль.
– Бред какой то, про цветок и гору. Спятила старая шизофреничка.
– Может она из сумасшедшего дома сбежала? – засмеялась Айгуль.
– Тут дурка рядом? – удивилась Камила.
– Да, в Косяпке прямо на холме у пляжа стоит.
– Что такое Косяпка?
– Район в городе на окраине, что к моей деревни ближе. Там целая куча больных лежит.
– Прикол, – растянулся в удивлённой улыбке Григорий и посмотрел в окно.
Вдруг он увидел на поле среди подсолнухов стоящих грязных мужчин в лохмотьях. Они были измождёнными и худыми, держали на плечах то ли тяпки, то ли железные колья. Их безнадёжный взгляд как будто провожал его в последний путь.
– Смотрите! – указал он Айгуль с Камилой в окно.
– Что там?
Девчонки пересели на его сторону и начали окидывать поле глазами, но там уже никого не было.
– Там стояли какие-то оборванцы или бомжи с мотыгами.
– Где? Где? – любопытствовали подруги, но никого не видели.
– Тебе показалось, парень, – сказал водитель, и, выждав томительно паузу, добавил: – видно бабка тебя серьёзно напугала. Забудь её слова, не бери в голову.
– А кто такая Шурале? – вдруг спросила Камила.
– Баба-яга по-русски, – засмеялся водитель.
– Это персонаж из башкирского фольклора, – добавила Айгуль, – что-то вроде кикиморы.
Буханка повернула налево и через минуту ребята уже были возле дома в экодеревне близ фермы, разводящей страусов и пони. Их уже ждали остальные участники путешествия.
– Ну что вы так долго? – спросил Борис, – мы уже на лошадках успели покататься.
– Шурале встретили по дороге, – отрезала Айгуль.
– Кого?
– Не важно, вы уже заселились?
– Конечно, вас не дождёшься.

Глава 4. Легенда о Шиханах
Домик, в котором расположились ребята, был двухэтажным, просторным и напоминал русскую избу, изрисованную башкирским орнаментом. В расцветке преобладал зелёный цвет в сочетании с голубыми и красными вставками. Убранство жилища составляли узорчатые скатерти, большие расписные ковры, длинные половики и дорожки под ногами, множество мягких подушек, расшитых золотистыми и чёрными цветками курая, большие сундуки у стен, над которыми висели луки, сёдла и салаватки с пушистыми лисьими хвостами и много других элементов гордого племени Башкорт.
Хозяйку гостевого дома звали Гюзель, она проводила экскурсии на гору Торатау и другие достопримечательности Ишимбайского района. Разместив ребят на верхнем этаже в одной большой комнате, она пригласила всех отведать вкусный обед, состоящий из домашней кулламы и ароматного бишбармака. К чаю на душистых травах Гюзель подала знаменитый Башкирский мёд, собранный с цветков липы, горячий баурсак и тягучий сладкий чак-чак.
Проголодавшиеся ребята с удовольствием черпали ложками из тарелок горячие приготовления и делились впечатлениями от путешествия, а Гюзель, как опытный гид и тонкий предприниматель радушно улыбалась, соглашаясь с одобрительными словами молодых гостей.
– Рада, что вам понравились красоты Башкирии. Мало какой край может похвастать таким количеством красивейших мест и природных ландшафтов. После обеда я предлагаю немного передохнуть, прежде чем мы поднимемся на Торатау. А после экскурсии можете искупаться на озере.
Повеселев от угощений, Борис поддел друга:
– Гюзель, некоторые из нас считают, не будем показывать на них пальцем, что гора Торатау – это и не гора вовсе.
– А что же это тогда такое?
– Это пирамида, которую построили пришельцы, – таинственно понизил он голос, обводя глазами присутствующих за столом товарищей.
Все засмеялись, кроме Фёдора.
– Я не говорил, что пирамиды построили пришельцы, хотя это и не исключено. Я говорил о самом факте происхождения горы.
– Я знаю много легенд о Торатау, но о пришельцах и пирамиде слышу впервые, – удивилась Гюзель.
– Не хотелось бы лишний раз поднимать историю сфальсифицированных событий и артефактов, мои друзья их не раз слышали.
– О, да! Пожалуйста, избавь нас от повторения! – загудели девчонки.
Фёдор отмахнулся рукой и обратился к Гюзель:
– Кратко суть сводится к мегалитическим строениям, раскиданным по каждому из шести континентов земного шара и имеющим, как правило, строгую пирамидальную форму. Это строения, которые не под силу было соорудить древнему косматому человеку, бегающему с копьём за четвероногой добычей, не имеющему научных знаний и элементарных орудий для обработки такого объёма горной породы. Нас пытаются убедить, что возвести одно из восьми чудес света можно с помощью медных пил и каменных молотков – не смешите! Это была мощная развитая цивилизация, способная ворочать тысячетонные булыжники, в основном из известняка, поднимая на высоту, недостижимую даже для самых современных и мощных автокранов.
– И куда делась столь продвинутая цивилизация?
– Вот, – протянул Фёдор. – Это, как раз то, что я и хочу донести до друзей в первую очередь.
– Он уже несколько лет носится с альтернативными теориями, и всё никак не может их донести до нас, – кивнул женщине Борис.
Но Фёдор пропустил замечание друга мимо ушей.
– Суть проста: человечество уничтожило само себя.
– Каким образом?
– Была ядерная война. Вы что ли не знали? – улыбаясь, спросил у гида Борис. – Ровно 200 лет назад.
– Грустно, но это факт. Озеро, про которое вы нам говорили, – это ведь ничто иное как воронка от взрыва, – продолжал игнорировать сарказм друга Фёдор.
– Я знаю, что 70 лет назад каторжные из Хакасии проводили здесь взрывные работы для производства карбамида, но о взорванном озере глубиной 15 метров, слышу впервые.
– А как образовалось это озеро? – вмешалась в разговор Наташа.
– Есть несколько легенд о происхождении Туган-Салган – так оно называется, – пояснила Гюзель. – Кто-то утверждает, что у его берегов башкиры разбили многочисленный лагерь калмыков, утопив трупы поверженных в мутной воде. Кто-то говорит о красивой легенде про то, как река укрыла спасающихся от погони всадников, оставив одного самого крепкого, красивого, но любопытного башкира в вечном плену на илистом дне.
– Вот видите, никакой конкретики, – оживился Фёдор, – легенды гласят, что вода уже была возле горы, но не объясняют каким образом она тут появилась?
– Хочешь сказать альтернативная теория прошлого объясняет данный факт?
– Конечно! Ядерный удар пришёлся к северу от горы, образовав воронку глубиной 15 метров, которую впоследствии и заполнили подземные воды. А грунт после мощного удара откинуло на гору. Поэтому с северной стороны Торатау покрыта лесом, а с других трёх сторон – это каменная скала, имевшая в прошлом пирамидальную форму, но со временем под воздействием неблагоприятного климата она разрушилась и приняла более округлые очертания.
Над столом повисло молчание.
– Вот бы никогда не подумала, – первая прервала раздумья Гюзель, – но, возможно, в твоих словах есть смысл. Лес растёт только с одной стороны горы, и всё выглядит так, как будто великан зачерпнул совком землю в том месте, где потом образовалось озеро, и бросил её на Торатау.
– Не слушайте вы нашего провокатора, – мило и даже немного сочувственно улыбнулась Айгуль, – мы его давно знаем, и таких историй у него целый вагон и тележка. Мох на деревьях в лесу тоже растёт только с одной стороны, и, как раз, с северной. На мой взгляд ничего поразительного.
– Айгуль, положа руку на сердце, от тебя я ожидал поддержки! – насупился Фёдор.
– Не обижайся, Федя, – девушка положила голову на плечо историка и смешно сморщила носик, пытаясь приласкаться.
Сидящий напротив Григорий бессознательно отвернулся, не желая видеть подобных нежностей, и принялся вглядываться в далёкий горизонт зелёного пейзажа за окном. Вдруг он снова заметил жуткую одноглазую старуху, опирающуюся на кривую палку. Она стояла за забором соседнего участка и смотрела прямо в его глаза. Холодок пробежал по спине парня. Он тряхнул головой, и страшное наваждение исчезло. Выйдя из оцепенения, Григорий посмотрел на друзей. Никто не обращал на него внимания. Все слушали легенду о Торатау, которую рассказывала Гюзель.
– Я наверх поднимусь, кое-что посмотрю, – тем временем шепнула Айгуль Камиле.
Поднимаясь, она бросила откровенный взгляд на Петюню. Сердце парня заколотилось. Он уже не слышал красивых слов о гордом джигите Ашаке, пытавшемся добиться любви первой красавицы Агидель. Провалившись в астрал, он видел лишь, как грациозно ступали ножки Айгуль по деревянным ступенькам лестницы, точь-в-точь как кошачьи мягкие лапки. И ему, ой как, захотелось встать и побежать за ней следом! Но первым со стула поднялся Борис и, наклонившись к Наташе, пролепетал:
– Телефон разрядился, пойду поставлю на зарядку.
Девушка, не будь дурой, презрительно усмехнулась, понимая зачем на самом деле он так заторопился наверх.
– Недолго, – грозно сказала она и ущипнула его за руку.
– И когда седой Урал, спасая дочь от дерзкого джигита, обратил красавицу Агидель в быструю речку, гордый Ашак помчался вслед за любовью, мечтая во что бы то ни стало настигнуть непокорную девушку. Но, тем самым, только загнал до смерти верного коня, обратившегося в камень, ставший в последствии первым из четырёх Шиханов – Торатау.
Айгуль обернулась и увидела поднимающегося Борю. Он смотрел на неё как кот, загнавший в тупик мышонка. Проблема заключалась в том, что Айгуль была не мышонком, а матёрой крысой, опасной и непредсказуемой. Он подошёл к ней и протянул руку к груди.
– И тогда Ашак пустил в погоню быстрого сокола, но и сокол не смог догнать Агидель и упал замертво, обратившись в камень, ставший в последствии горой Куштау.
– Мерзавец, – со злобой прошептала Айгуль и повернулась к Боре спиной, не позволяя дотронуться до груди.
Он крепко обнял её, плотно прижавшись к попке, и начал как дикая собака лобызать нежную тонкую шейку.
– Боря! – закричала снизу Наташа, – захвати мою зарядку.
– Хорошо, – прокричал он сверху.
– И вот тогда гордый Ашак понял, что по-настоящему влюблён в Агидель, и его жизнь не имеет смысла без её любви!
– Петюня, пожалуйста, – не на шутку разнервничалась Наташа, и тихо, чтобы её не слышали на втором этаже, попросила Григория: – принеси зарядку, моего козла не дождёшься.
И она указала наверх, как бы подгоняя заторможенного приятеля поскорее подняться.
– И упало сердце на землю и окаменело, превратившись в третий Шихан – Юрактау. И схватился Ашак за голову, побежав в беспамятстве за Агидель и, когда силы окончательно покинули его, упал замертво и обратился в Шахтау – последнюю гору, которую, к сожалению, в настоящее время уже окончательно разработали и сравняли с землёй.
Поднявшись на второй этаж, Григорий увидел, как Боря пытается обнимать Айгуль и залезть ей под платье. Девушка сопротивлялась, отталкивая наглые руки и убирая от поцелуев губы. Завидев ненужного свидетеля, они расцепились. Борис ухмыльнулся, глядя на Петюню, подошёл к сумке, достал зарядку Наташи и проходя мимо с насмешкой похлопал его по плечу.
Айгуль гордо подняла подбородок, потом аккуратно задрала платье, показав ошеломлённому воздыхателю белые трусики, наигранно засмеялась и под конец приставила указательный палец к губам, давая понять Грише, чтобы он молчал и никому ничего не рассказывал. Влюблённый покорно кивнул в ответ, давая согласие.
Айгуль повернулась и сняла платье. Петюня застыл на месте, открыв рот в восхищении и наблюдая за идеальными изгибами самого прекрасного и желанного тела. Она стояла у окна, и он словно видел освещённого небесами ангела, спустившегося на грешную землю, чтобы, следуя заветам Чехова, спасти человечество, до сих пор листающее ютуб каналы в поисках уродливых фриков, мерзких мутантов и безнравственных глашатаев.
Айгуль медленно натянула спортивные штанишки, в последний момент скрывая под ними шикарные бугорки ровных кругленьких ягодиц, чтобы парень вдоволь успел насладиться обнажённой натурой. После она подошла к нему, повернулась спиной и шепнула:
– Расстегни.
Дрожащими руками он дотронулся до крохотных бретелек лифчика и попытался разъединить их. Не сразу, но ему удалось это сделать. Айгуль обняла руками красивую грудь, оставшуюся без защиты, и повернулась.
– Тебе нравится? – снова шепнула она и опустила запястья к бёдрам.
Даже младенец не смотрит на грудь матери с таким вожделением, с каким Григорий созерцал обнажённые купола любимой девушки, готовые вскормить новую человеческую жизнь.
– Да, – тихо ответил он.
– Тогда не рассказывай то, что увидел здесь и, может быть, вечером я покажу тебе нечто большее, – и она нацепила плотную обтягивающую футболку. – Пойдём вниз, Петюня. Нас ждёт гора.
Айгуль в припрыжку сбежала вниз по ступенькам.
– Кто со мною летать на парашютах? – спросила она у довольных обедом друзей.
– Увольте, – враждебно ответила Наташа.
– А я полетаю, – сказал Борис и вызывающе посмотрел на Айгуль.
– Смотри, не шлёпнись вниз, Икар, чтобы не стать пятой вершиной Шиханов...
Ребята начали готовится. До горы было рукой подать, и подъём не предвещал особых сложностей, так как на Торатау вела широкая железная лестница, недавно построенная властями для удобства туристов.
Камила побежала наверх, чтобы переодеться. Когда она поднялась на второй этаж, то увидела, как Григорий стоит у стенки и лихорадочно дёргает правой рукой в области паха.
– Ты чего это там делаешь, Распутько? – спросила шокированная девушка.
Её слова, как будто удар электрошока, вернули Петюню из мира фантазий. Он дрогнул, вытащил из штанов руки и молча, не смотря её в глаза, проследовал мимо. Камила лишь улыбнулась, поведя бровью.
– Ни стыда, ни совести, среди бела дня…

Глава 5. Торатау
Вскоре все 8 человек вместе с Гюзель стояли у подножия Торатау. Несмотря на то, что большинство ребят были опытными туристами, когда они оказались вблизи, гора произвела на них яркое впечатление. Чувствовалась некая нелогичность её появления среди бескрайнего холмистого простора, усеянного плотными рядами хвойных и лиственных деревьев, испещрённых зигзагами реки Белой и обширными полями с посевами местных фермеров-агрономов. Действительно, каменная возвышенность походила на искусственное образование, как говорил Фёдор. Ну если не на пирамиду, то на огромный оплавленных жарким солнцем скалистый курган.
Вокруг горы власти проложили дорожки из щебня, по которым можно было обогнуть гору с двух сторон, чтобы дойти до начала лестницы. Гюзель повела их по длинному маршруту в сторону, где 70 лет назад располагался один из самых страшных лагерей эпохи советского ГУЛАГА под номером 0016.
Рядом на поляне веселилось много народа, слышались песни, танцы под национальные мотивы, исполняемые народными инструментами, среди которых звучали кубыз, гармонь и курай.
– Что за сабантуй? – спросила Айгуль.
– Отмечают праздник весны, – пояснила Гюзель, – можем остановиться, если хотите.
– Давайте, – радостно пропела Айгуль и побежала к танцующим.
– Причём здесь весна, давно лето уже? – удивилась Наташа.
– Кякук сяйе отмечают до середины июля. В древности молодые девушки, проводя специальный обряд у горы, пытались предсказать будущий урожай. Теперь же это просто очередной праздник, насладится народной культурой и устроить ярмарку для сельского населения, дав возможность деревенским жителям заработать на городских.
Когда ребята подошли к юрте, возле которой проходило гуляние, Айгуль уже кружилась в танце среди женского ансамбля, выступающего перед публикой. На голове у неё была шапка из хвостов куницы, украшенная монетами и сверкающими на солнце бляхами. Поверх футболки она нацепила чёрный кафтан-безрукавку, обшитую кораллами и волчьим мехом.
– Красиво? – смеялась Айгуль, давая возможность Грише оценить национальный костюм, и поглядывая в полглаза на Бориса.
Несколько мужчин из ансамбля припали на одно колено, и начали живо аплодировать девушке, громко выкрикивая слова одобрения. Музыка усилилась, и Айгуль словно волчок красиво забегала по окружности, приминая кроссовками выцветшую утоптанную траву.
– И, правда, красива как лунный цветок, – сказала очарованная Гюзель, обращаясь к Григорию.
– Что вы сказали? – оторопел парень.
– Ну, Айгуль… ваша подруга. Её имя переводится с башкирского как лунный цветок.
Все хлопали жизнерадостной девушке. Григорий же словно вкопанный смотрел на Айгуль, восхищаясь её пластикой, энергией и естеством, параллельно вспоминая странные слова жуткой бабки. Его маниакальный взгляд поймала Камила и легонько толкнула в бок:
– Полегче, Петюня, не по твою душу девочка. Мечтай иногда, но не заигрывайся на людях, – подмигнула она, – особенно, когда светит солнце.
– А если на небе будет сиять луна?
Григорий посмотрел на Камилу, и она замолчала. Что-то действительно тёмное, граничащее с сумасшествием, читалось в глазах парня.
– Ты чего, Петюня? Я пошутила…
Вскоре Гюзель собрала всех возле стелы, на которой была кратко изложена информация по лагерю каторжан. Внизу виднелись вкопанные наполовину в землю низкие фундаменты бараков, открывающие для современников невыносимую картину жизни попавших в капкан правосудия зэков.
– Лагерь был окружён колючей проволокой. Люди работали за 400 грамм хлеба и пару стаканов кипятка, в нечеловеческих условиях добывая и гася известняк. Безопасный технологический процесс, как вы понимаете, в то время отсутствовал, поэтому каторжане задыхались от жгучих паров горной породы. Углекислый газ разъедал лёгкие, а кислота, попадая на руки, уничтожала кожный покров заключённых. Кандалы никогда не снимали ни с рук, ни с ног бедолаг. Хоронили их здесь же, недалеко от выработки. А иногда они проигрывали жизнь в карты, играя ночами в бараках, чтобы хоть как-то бороться с безумием, происходившим за железобетонными стенами.
– Как это жестоко, – сказала Наташа, прижимаясь к Борису, словно и не было ссоры в доме пару часов назад.
– А что ты хотела? Чтобы каждого поселили в четырёхкомнатную камеру с видом из окна, библиотекой и тренажёрным залом как у Брейвика? Мы не воспитываем убийц, мы их наказываем.
– Не все же в то время сидели за убийства, – возразила Айгуль, – многие были просто не согласны с режимом. Разве такой участи заслужили они по справедливости?
– А не надо было закон нарушать.
– Не начинайте, ребята, – остановила друзей Камила.
До лестницы шли под рассказы Гюзель о горе: флора и фауна местности, интересные случаи, сабантуй у подножия, борьба с компанией «Сода», решение создать геопарк, строительство лестницы, обустройство территории, война в социальных сетях и сопутствующие услуги, которыми можно было воспользоваться туристам.
– Вы можете покружить над Торатау словно беркуты, когда приезжают парашютисты. Тут рядом 3 парашютных клуба: в Уфе, Кумертау и Стерлитамаке. Плата символическая, зато впечатлений на всю жизнь.
– Помнишь, как мы в Сочи летали над морем? – спросила Наташа у Бори.
– Это другое, тут вы взлетаете с горы, прыгая в неизвестность. Адреналина выделяется в разы больше, ну и полёт открывает более красивые виды.
– Звучит увлекательно.
– Внизу также можно покататься на лошадях, и я бы вам посоветовала погостить в апидомиках, провести сеанс аэротерапии.
– Это что ещё за диво?
– Лежанки над пчелиными ульями. Пчелиный гул странным образом коррелируется с вибрациями тела, излечивая болезни, что более важно для людей преклонного возраста, а молодым помогает погрузиться глубоко внутрь собственного эго и открыть истины, о которых вы можете догадываться, но не осознавать наяву.
– Вы говорите о медитации?
– Да, более похожей на буддийские практики брахманов, позволяющие достичь, так называемого, интуитивного прозрения. Секрет кроется в уникальном биополе, которое создают жужжащие пчёлки. Но не каждому может открыться всевидящее око, хотя были у нас и такие случаи. Тут, знаете ли, среди визитёров много разных колдунов и ведьм ошивается. Место-то священное.
Когда подошли к лестнице, многие уже изрядно устали. Несмотря на удобную дорожку и малозаметный подъём, путь вокруг горы был довольно продолжительным, порядка двух километров. На солнце под атаками вездесущих шершней и мошек он истощал и без того ослабленные дорогой и предыдущим Шиханом силы ребят.
Особенно это касалось неподготовленных членов команды – Наташи и Григория. Изнывающая от жары девушка забралась на спину Бориса, и смеясь в бессилии, просила её тащить до самой вершины. Подготовленная и закалённая в дальних походах Айгуль не могла не уколоть подругу:
– Ну что же ты, Наташка, так рано выдохлась? В детстве мы на эту гору бегом забегали по три раза на дню. Тогда и в помине никаких дорожек и лестниц не было.
А Григорий, когда они, наконец, достигли первой ступени, в бессилии рухнул на скамейку, предусмотрительно установленную строителями.
– Всё в порядке, шалун? – спросила Камила, сочувственно тряся его по мокрым волосам.
Гюзель, видя, что не все в состоянии начать восхождение, предложила сделать небольшой перерыв, занимая ушки ребят бесконечными историями о местных красотах. Григорий, восстанавливая силы, смотрел как вереницы туристов бредут на гору и спускаются вниз, радостно делясь друг с другом впечатлениями. Среди разномастного народа можно было увидеть и татуированных тинэйджеров, и молодые парочки с пушистыми декоративными собачками, и пузатые семьи с сопливыми ребятишками, и глубоких старичков с трудом переставляющих клюки по железным ступеням.
С другой стороны лестницы был лес, и некоторые люди выбирали именно лесную тропу, чтобы добраться до точки подъёма. В какой-то момент Григорий увидел, как Айгуль обогнула скамейку и направилась в тёмную чащу деревьев. Он привстал и начал следить на ней. Девушка повернула голову и недвусмысленно посмотрела ему в глаза. А потом поманила пальчиком. Он уже было дёрнулся, но почувствовал, что кто-то схватил его за футболку:
– Отдохнул, Петюня? Поднимаемся?
Это была Айгуль. Он оглянулся на лес – там никого не было.
– Да, конечно, можем подниматься, – растерянно пролепетал он.
– Ты в норме? Водички не хочешь?
– Всё в порядке, Айгуль, я готов.
– Вперёд, влюблённые, – скомандовала девушка, обращаясь уже к Борису и Наташе, после чего побежала наверх, обгоняя других туристов.
– Встречаемся в конце лестницы, – успела крикнуть ей вслед Гюзель.
Ребята начали подниматься, а Григорий ещё долго всматривался в тёмные тропы леса, пытаясь снова разглядеть среди задиристых стволов деревьев исчезнувшую галлюцинацию.
Подъём занял десять минут, Наташа насчитала ровно 666 ступеней, Борис 672. Пока они спорили, кто лучше считает и нет ли здесь дьявольского провидения, минули последние 200 метров до вершины.
С горы открывался чудесный вид на Ишимбайский район. Здесь можно было разглядеть 3 города: Ишимбай, Салават и Стерлитамак, которые республиканские власти последнее время в целях оптимизации финансового управления пытались объединить в один крупный населённый пункт с единым бюджетом и налоговой базой.
– Ночью при свете Луны и сияющих электрических ламп можно разглядеть ещё один город – Мелеуз, расположенный чуть поодаль за Ишимбаем, – сказала Гюзель, указывая рукой на юг.
– А это Куштау? – спросила Камила, показывая на противоположную сторону, где виднелись другие Шиханы.
– Да, это та самая гора, где вы были. А рядом, стоит Юрактау, отсюда, кстати более отчётливо видно, что она, действительно имеет пирамидальную форму, – улыбнулась Гюзель, обращаясь к Фёдору.
– А я вам что говорил?
И он начал показывать на озеро, на северный склон, поросший небольшим леском, и вновь поднял тему альтернативной истории. Но его мало кто слушал: все разбрелись по вершине горы, достали телефоны и начали фотографироваться на фоне удивительных по красоте просторов.
Когда подошли к южному склону, с которого были видны развалины лагерных бараков, увидели небольшое стадо овец, голов в 7-8, лежащих чуть ниже вершины на пологом травяном настиле. Рядом с овцами стоял наглый козёл с длинными изогнутыми рогами и крючкообразной жёсткой бородой.
– А вот и козёл, – засмеялась Наташа, повернулась к Борису и добавила: – сорвётся вниз и ещё одна гора вырастит – Козлотау, в честь любвеобильного животного.
– Не смешно, глупая овечка, – передразнил её Боря и пошёл к стаду с намерением сделать селфи.
Овцы вскочили на ноги и начали уходить по склону прочь от приближающегося человека. Козёл, стоящий поодаль, побежал в противоположную сторону. Спустя несколько минут стадо обогнуло восточный выступ и оказалось на горе со стороны леса, после чего домашние животные начали благополучно спускаться вниз. Козёл, оставшийся в одиночестве, тем временем бегал по южному каменному склону и громко блеял, пытаясь найти потерявшуюся паству.
Туристы, наблюдающие за разворачивающейся трагедией, пытались свести животных вместе, но тем самым только усугубляли положение дел. Парнокопытные лишь отдалялись друг от друга. Козла невозможно было загнать, так как он прыгал по отвесной скалистой стороне Торатау, небезопасной для человека.
– Вот видишь, Боря, что случается с теми, кто думает, что он самый умный, и все овечки принадлежат ему одному? – ехидно спросила Наташа.
– Ты перегрелась на солнце, детка, если в козлах и овцах видишь мужчин и женщин.
Камила всё ещё старалась угнаться за стадом, Айгуль норовила спуститься по камням и преградить рогатому путь, пытаясь тем самым направить его в верную сторону. Гузель с остальными ребятами вовсе не следили за ситуацией. Они находились на западной стороне вершины возле обрядового круга, выложенного из больших камней, куда поднимались различные группы туристов, верящие в магию, духов и энергетические потоки Вселенной.
Григорий смотрел на домашнюю скотину, блеющую на остром одиноком камне, торчащем на крутом скальном выступе, потом на Айгуль, махающую на козла руками, чтобы он развернулся и побежал к овцам, и мысли парня делали неутешительный вывод о том, что даже у глупого животного с сатанинской мордой больше шансов попасть в сладкие объятия его любимой девушки. Сегодня Айгуль проведёт с друзьями последнюю ночь, а завтра отправиться домой к родным и близким. Он сядет в самолёт и уедет назад в Питер, и кто знает, когда увидит её в следующий раз?
«Спала ли она с Борей или нет? И если спала, то как она позволила впутать себя в такие унижающие девушку отношения? Понятно, что Борис сын богатого в Питере бизнесмена, катается на новеньком панамеро, что подарил заботливый родитель, но неужели Айгуль из тех девушек, которые ради денег способны закрыть глаза на то, что он живёт с Наташей?
Вот как раз для Натуси это норма. Ради шелеста купюр, она способна стерпеть даже золотой дождик, но ведь Айгуль не так черства и меркантильна? Ведь у неё есть интересы, увлечения, тяга к саморазвитию, наконец! Не всем же девушкам, слава богу, суждено быть содержанками! Иначе, что делать нам, обыкновенным парням, не имеющим богатеньких пап и мам?
И к чему была безрассудная сцена с переодеванием в домике? Боже, как же она красива! Айгуль, как сладко и томно становится на сердце при одном упоминании её звучного имени. А как она бесподобно смотрелась танцующей в национальном костюме! Только здесь, в Башкирии, на её родине, начинаешь отчётливо ощущать всю прелесть, страсть и обаяние этой девушки!
Если сегодня я не воспользуюсь своим шансом, то второго может и быть! Ведь она сняла передо мной платье, а это значит, что зелёный свет, призывающий к действию, загорелся. Возьми или отойди в сторону. И если не получится, то потом упрекнуть себя в малодушии я не смогу. Лучше сделать и не добиться желаемого, чем не сделать и корить себя после в трусости».
Мысли путались в голове Григория, наскакивали друг на друга, усложнялись, терялись, потом повторялись и снова сбивались, превращая в итоге суждения в бредовый коктейль из любви, домыслов и пересказов. Из оцепенения его вывел окрик Камилы:
– А теперь к пчёлам познавать эго!

Глава 6. Говорят ульи
Апидомики располагались на небольшом участке среди множества клумб с цветами и грядок, засеянных овощами. В углу близ лесополосы стояли ульи с пчёлами. Рядом на соседнем участке поодаль от собирателей мёда сколотили небольшую конюшню. Среди топота лошадок слышался звонкий голос детворы, которую привели родители для конных прогулок близ Торатау.
Компанию наших героев встретил седой старичок в костюме пчеловода. Каюм абый позаботился о том, чтобы все удобно расположились на мягких лежанках среди тюфяков и перин. В каждом срубе были места для двух человек. Григорий зашёл в домик вместе с Камилой. Под лежаками раздавался монотонный гул трудолюбивых пчёл. Казалось, их там были миллионы. Гул то нарастал, то затихал, плавно, без резких скачков и провалов.
– Я могу думать о чём-нибудь? – спросила Камила, когда старик собирался закрыть дверь.
– Важно сомкнуть глаза и расслабиться. Жужжание полосатых лекарей само наведёт вас на определённые мысли. Постарайтесь уловить голос души в общем гуле мохнатиков, и тогда он выведет вас к истине.
Григорий опустил веки, полностью повинуясь рекомендациям деда. Лицо обволакивала приятная прохлада, пчёлы гудели, не прекращая наполнять соты мёдом. Белый шум напоминал шелест листвы, звуки дождя и февральскую вьюгу одновременно.
Так продолжалось несколько минут, а потом вдруг среди общего гула он различил отчётливый хриплый голос старухи, которую они подобрали на дороге. Сначала её слова были едва слышны, но постепенно зазвучали всё громче и громче.
– Я знаю, что тревожит твоё сердце, малай. Знаю, почему ты засыпаешь и просыпаешься с единственной мыслью. Знаю твои истинные желания, откровенные фантазии и любовные предпочтения. Ты как открытая книга утерянного откровения. Я видела сотни таких же отчаянных мальчиков, бредущих в полях под конвоем. Все они мечтали о той единственной, дарившей им тепло и ласку в миру до судебного решения. И каждый мечтал вернуться из лагеря, надеясь на побег и хитрость. Но гостей встречали не радостно, ибо глаза их светились надеждой, а за железными дверьми барака надежда должна была умереть раз и навсегда. Поднимись на гору ночью, и ты услышишь голоса мучеников, стонущих словно пчёлы в ульях от физической боли. Они были лишены веры в спасение и стали настоящими атеистами, признающими лишь законы хирургии и анатомии.
Григорий открыл глаза и увидел, что старуха стоит посередине избушки. Камила, казалось, уснула. Он сел на лежанке и спросил:
– Что вы тут делаете, бабушка?
– Знаешь, чем сейчас занимаются Борис и твоя желанная красотка?
– Айгуль в домике вместе с Фёдором, а Борис с Наташей. Они ищут Дзен также, как и я.
– Такой глупый и такой наивный, малай.
Старуха подошла к двери и палкой указала ему идти следом. На ватных ногах, не чувствуя основания, он словно поплыл за поводырём. Они спустились по крыльцу и, минуя следующий домик, подошли к тому, где, как думал Григорий, лежали Айгуль и Фёдор. Бабка сделала знак быть тише и осторожно приоткрыла дверь. Григорий присмотрелся ко мраку избушки. На лежанке у стенки кто-то шевелился. Зрение парня постепенно подстроилось под темноту, и тогда нечёткие очертания приобрели вполне различимые контуры. Он опознал Бориса и Айгуль. Боря лежал сверху со спущенными штанами и целовал обнажённую девушку в грудь. Айгуль вдруг заметила, что за ними подглядывают, и закричала:
– Что ты тут делаешь?!
Сознание вернулось к Григорию, и он увидел, что стоит посреди домика, нависая над Камилой и сжимая в руке детородный орган. Девушка закричала, поджав колени, и тогда он, потеряв сознание, рухнул на пол словно сухое бревно в лесу, спиленное дровосеком. Очнувшись, он уже ничего не помнил.
– Что со мной было? – спросил он, обращаясь к ребятам.
– А ты не помнишь? – хмыкнула Камила.
– Нет.
– Зачем ты достал свой прибор?
– Когда?
– В домике!
– О чём ты?
Камила рассказала, что произошло в избушке. Григорий слушал, не осознавая смысла в словах подруги. Глядя на штаны, он заметил, что ширинка была расстёгнута. Чувствуя неловкость, он потянул собачку вверх, после чего поднялся. От резких движений его повело, но Борис успел удержать друга от падения.
– Осторожно, приятель! Сейчас не надо скакать так быстро.
– Это солнечный удар, ваш знакомый перегрелся от палящей жары, – сказал Каюм абый. – Сейчас ему нужен покой. Где вы остановились?
Гузель предложила вернуться на базу и вызвать из города скорую. Но не до конца пришедший в себя Григорий отказывался от медицинской помощи, уверяя, что с ним всё в порядке, и он чувствует себя хорошо.
– Не надо никого вызывать. Вы что? В инвалиды меня записали? Просто расскажите, что со мной случилось?
– Тебе Камила только что рассказала, что случилось, не помнишь?
– Нет.
Так продолжалось ещё несколько раз по пути до экодеревни. Григорий просил друзей поведать о том, чего он никак не мог вспомнить. Камила повторяла и повторяла всё заново, но через 5 минут он уже забывал обо всём, что услышал. В доме у Гюзель его напоили чистой родниковой водой и положили на втором этаже. Ребята всё-таки вызвали врачей, несмотря на его возражения.
Приехавшая медсестра не нашла поводов для госпитализации, тем более Григорий так убедительно настаивал на том, что с ним всё в порядке, что не поверить в его слова было сложно. В итоге ему просто сделали жаропонижающий укол в ягодицу и взяли обещание обратиться в клинику по возвращению в Петербург.
– Вы всё же присматривайте за ним, – сказала медсестра на прощанье.
К тому моменту был уже вечер, и все порядком устали. Решено было чуточку отдохнуть, а после устроить прощальную вечеринку. Айгуль хотела поехать в Урман-Бишкадак, до которого было 3 минуты дороги на автомобиле, но её не отпустили, разумно полагая, что назад родные девчонку уже не отпустят.
– Утром уедешь, – настаивал Борис. – Мы всё-таки такой путь ради тебя проделали.
– Уговорили, – согласилась девушка к радости товарищей.
Пожалуй, только Наташа была не против, если бы Айгуль убралась поскорее подальше от Бори. Зато сильнее всех решению девушки остаться радовался Петюня. Через пару часов, когда все уже были вновь бодры и веселы, о несчастном случае в апидомике никто и не вспоминал.
Как это часто случается у молодёжи, на столе вместо чая оказались бутылки с игристым вином и шотландским виски. Ещё через полчаса через Гюзель раздобыли два кальяна. И началась прощальная попойка с тостами за конец учебного года, последний курс, Айгуль, прекрасный Башкортостан, Торатау, Куштау и, конечно же, за любовь!

Глава 7. Грёзы
Камила и Айгуль шли впереди, откровенно обнимаясь и целуясь на глазах у всех. Следом шёл Григорий, не спускающий преданных глаз с любимой. Специально ли она тискала Камилу или просто перепила лишнего, история умалчивает. За Петюней шли Борис и Наташа, девушка закрывала лицо парня всякий раз, когда рука Камилы, проникая невзначай под платье подружки, оголяла прекрасную попку Айгуль.
В хвосте плелись Джанибек, Татьяна и Фёдор. Эта троица и вовсе не обращала внимание на остальных. Казалось, их внутреннее эго, после сеанса у дядюшки Каюма прятало схожие мысли о том, что вкуснее других блюд на планете – бутерброд. Может быть, прозвучит банально, но под воздействием злодея-проказника алкоголя, ребята решили, что уже достигли того уровня полового созревания, чтобы, наконец, накрыть сочную колбаску, лежащую на куске хлеба ещё одной корочкой пшеничного изделия.
До озера было недалеко, и вскоре, перемахнув через ограждение и спустившись по узенькой тропке в котлован, дружная компания оказалась у тёмной воды. По окружности водоёма расположилось ещё несколько групп отдыхающих. До уха ребят доносилась танцевальная музыка с противоположного берега. У всех было весёлое настроение, и хотелось совершить что-то неразумное и порочное.
Айгуль с Камилой первыми скинули верхнюю одежду и, громко крича от восторга, забежали в воду. Следом сняла платье Татьяна, после сдёрнула рукой лифчик и с голой грудью поспешила за подругами. Обрадовавшись такому повороту событий, Джанибек с Фёдором по-солдатски оголили тела и, оставшись в чём мать родила, попрыгали в озеро за девчонками.
Наташа усадила Бориса на траву, и начала откровенно приставать к парню на глазах у Григория.
– А ты что же не купаешься, Петюня? – спросил Боря.
– Айгульки боишься? – поддела Наташа.
Гриша как-то странно рассмеялся словно больной постоялец психоневрологического диспансера, сильно испугав друзей, и с досадой на самого себя поплёлся назад по тропинке, выбираясь из котлована. Солнце потихоньку опускалось за горизонт.
– Не уходи далеко, а то заблудишься! – крикнул вслед Борис.
– Не заблужусь, – буркнул Григорий и поплёлся назад в деревню.
Голова кружилась, он однозначно перебрал с выпивкой.
– А где Петюня? – спросила, Айгуль выбравшись на берег с Камилой.
– Залез наверх, там бродит где-то, – отмахнулась Наташа, недовольная, что Боря пялится на стройное красивое тело соперницы.
– Лишь бы в обморок опять не упал, – сказала посвежевшая от прохладной воды Камила.
– Нельзя его одного оставлять! – Айгуль начала одеваться.
Тем временем Камила, выжимая на груди купальник, повернула голову к озеру и поражённая увиденным, несказанно возмутилась:
– Ба, посмотрите-ка на эту порнушку! Ребята, вы не оборзели устраивать здесь такое!
Дело в том, что Татьяна сидела на руках Джанибека, и они довольно пошло целовались. Это походило на то, как если бы две змеи пытались засунуть друг другу язык в рот и соревновались в том, у кого получится это сделать глубже. А сзади к Татьяне пристроился Федя, просунул наглые нетерпеливые руки меж мокрыми телами друзей и приступил к массажу женской груди, хотя со стороны всё выглядело так, что он пытается замесить из молочных плафонов девушки сдобное тесто. В целом, картина напоминала снятое неопытными студентами домашнее видео, случайно попавшее в сеть.
Голоса ребят остались позади и становились всё тише. Григорий заплакал, не так, чтобы навзрыд, а больше от злости. Злости на собственную нерешительность. Судьба как будто упаковала для него самый желанный подарок и поднесла на блюдечке – бери и пользуйся. Все пьяны, довольны и настроены на сексуальную близость. Айгуль откровенно заигрывала с ним всё путешествие и даже сняла одежду, показывая, что она готова и хочет, чтобы он, наконец, взял её!
Но он не мог! Не решался, в окружении невидимых барьеров, построенных собственным разумом. А правильно ли это? А что скажут друзья? А не будет ли это наглостью? А как отреагирует Айгуль? Ведь не такой должна быть любовь. Любовь – это ухаживание, признание и получение разрешения. Таковы неписанные правила отношений!
Но злился он исключительно та то, что единственной причиной собственной неудачи была его боязнь быть отвергнутым! И это характеризовало Григория как безответственного мужчину. Присутствие надежды позволяло ему худо-бедно существовать маленьким и ничтожным человечком, но зато с верой, что вот-вот свершится, надо только подождать! Я смогу, если только чуть-чуть будет всё по-другому.
Вот возьми, допустим, сегодня, когда Айгуль сняла перед ним платье и показала грудь, да обними она его в этот самым момент, да поцелуй крепко в губы, да скажи: «Я хочу тебя, милый!» Вот тогда бы он уже показал ей всю глубину своего обожания!..
Но вот в чём закавыка: на самом деле Григорий знал, что даже свершись всё так, как описано выше, даже тогда бы он не решился на поступок! Даже тогда бы нашёл повод убедить себя в том, что она сделала это из ревности, что внизу было много людей, что это не была ночь, что, чёрт возьми, девушка не должна целовать первой! Понимаете абсурд внутреннего состояния парня и противоречие базовых установок?
Вспомните себя в молодые годы. Каково это было впервые победить девушку? Будь то любовь, обман или подкуп – средство не важно, важна победа над собственной нерешительностью! Важно похоронить надежду, что вы Дориан Грей, и не бояться ответственности. Только подумайте: вы знаете, что вас пошлют, но вам всё равно, ведь вы не сломаетесь! Вы будите жить дальше, потому что ваша жизнь в ваших руках и не зависит от решения других! Вы любили, но вас послали. Ок, вы не подходите друг другу.
А, возможно, вы что-то сделали неправильно, тогда в следующий раз вы исправитесь. Тем самым, вы получаете горький опыт, делающий вас только сильнее, увереннее и привлекательнее для жизни, успеха и женщин. Это прописная истина любой книги по саморазвитию и личностному росту. Успешных людей по жизни двигают неудачи.
И вот это вот, как раз очень хорошо знал Григорий. Он был начитанным парнем, хорошо разбирающимся во многих вопросах, в том числе и в вопросах любовных. Но на практике, теория превращалась в пустой мираж. Духу не хватало сделать то, о чём так хорошо знал! Вот, что его злило – бесхребетность характера!
– Гриша! – услышал он голос Айгуль за спиной.
Он повернулся и увидел её. Сердце бешено заколотилось в груди, и голова закружилась ещё сильнее, но уже не от алкоголя, а от счастья, в которое сложно было поверить. Судьба всё-таки милосердна! Хвала Господу и ночному небу.
– Ты куда пошёл?
– Возвращаюсь на базу.
– Подожди, – она догнала его и взяла за руку, – как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Я так переживаю за тебя. Всё-таки вы гости на моей Родине. А ты в обморок падаешь.
– Не волнуйся, это была случайность.
Айгуль остановилась.
– Подожди. Сказать по правде, я так испугалась, выйдя на берег и не обнаружив тебя с ребятами, что в спешке надела платье на мокрый купальник. И теперь мне немного не комфортно.
Григорий смотрел в её горящие соблазнительные глаза и молчал. Тогда Айгуль прямо под платьем сняла лифчик и вытащила его через разрез у шеи.
– Подержи, пожалуйста, – протянула она ему мокрые чашечки.
Он взял потяжелевший от воды бюстгальтер, а Айгуль, запустив руки под платье, стянула трусики.
– Вот так будет лучше, – улыбнулась она, обвила руки вокруг его шеи, притянула к себе и спросила: – Хочешь я подарю тебе их?
– Да, – прошептал парень пересохшими от волнения губами.
Айгуль засмеялась, натянула самый вожделенный для мужчин элемент женского гардероба ему на голову и побежала в сторону Торатау:
– Идём, Петюня! Я покажу тебе, где живу!
И Григорий побежал за девушкой вне себя от радости, не сбавляя скорости и иногда делая остановку для того, чтобы восстановить дыхание. Айгуль страстно прижималась к счастливому парню, целуя в шею, лицо и губы. Её нежный мокрый язык щекотал его тёплую кожу, и не знавшая прежде ласки кожа Григория моментально покрывалась мурашками. А она засыпала его вопросами, неприличными признаниями и как будто бредила от неудержимого интимного желания.
– Ты правда не помнишь, что было в избушке с Камилой?
– Нет.
– Она рассказала мне, чем ты занимался на втором этаже, когда я оставила тебя одного. Тебе понравилось? Скажи мне, что ты представлял?
– Я… я… – но Айгуль не давала ему закончить.
– Потрогай меня там, чувствуешь, как горячо? Скажи мне, что хочешь меня!
– Я хочу тебя!
– Скажи мне, что я самая лучшая!
– Ты самая лучшая.
– Скажи, что я самая красивая!
– Ты самая красивая.
– Скажи, что я самая вкусная!
– Ты самая вкусная.
– А откуда ты знаешь? Ты ведь меня не пробовал. Хочешь пригубить?
– Хочу!
– Скажи ещё раз…
– Хочу! Хочу! Хочу!
Они пересекли лес, и выбежали к началу подъёма на Торатау. На небе уже нескладной россыпью мерцали миллионы и миллиарды больших и малых звёзд, и полная луна, словно печать сатаны, проступила на чёрном покрывале вселенной. В этот раз подъём на лестницу не занял много времени. Григорий вспорхнул словно коршун в погоне за канарейкой, несущейся в просторном летнем платьице ввысь, и в мгновение ока, они уже были на вершине горы.
Айгуль побежала на южный склон и встала на остром камне, за которым был обрыв вниз. Ветер обдувал её голые ровные ноги, задирая подол платья. Теперь Григорий был посмелее. Он подошёл к ней и обнял за талию, приминая ткань одеяния к бёдрам девушки.
– Видишь огни?
– Где?
– Те, что самые близкие к нам.
– Да.
– Это Урман-Бишкадак. Мой дом.
Григорий поднялся на камень, чтобы лучше видеть горящие окошки в строениях.
– А где твой дом?
– Смотри левее, – и она отступила назад, – там, где дорога плавно уходит к городу.
Григорий начал вглядываться в дома, торчащие вдоль бетонных столбов линии электропередачи.
– Какой именно?
– Ты не туда смотришь, малай, – голос Айгуль вдруг изменился на хриплый бас, – смотри вниз, у подножия.
Обернувшись, Григорий увидел одноглазую горбатую старуху, стоящую невдалеке. С другого бока жалобно заблеял одинокий козёл, стоящий на соседнем камне в двух метрах от него.
– Где Айгуль? – от страха прошептал он.
Бабка засмеялась, обнажив гнилые зубы, взмахнула клюкой и снова обернулась в прекрасную девушку.
– Ты звал меня, милый? – усмехнулась она и начала таять, капая вниз и обращаясь в ручей, уходящий по ложбинкам в чрево горы.
Сбоку снова заблеял козёл. Григорий обернулся и увидел, что внизу у подножия горят холодные фонари страшного лагеря. Сзади раздался скрип железа о камни. Едва не оступившись, он повернул голову и встретился взглядом с перепачканными сажей и грязью каторжанами. В руках они держали ручки покорёженных от времени тележек, наполненных битым щебнем.
– Новенький? – леденящим тоном спросил один из них, бросая тележку на землю.
Слова встали у парня комом в горле. Он двинулся назад, видя угрозу для жизни и чуть не сорвался вниз.
– Почему халтуришь? – снова ледяным тоном спросил костлявый каторжанин, давно потерявший человеческий облик и поднял руки вверх, гремя кандалами, после чего обратился к другим зэкам: – новое мясо завезли, бродяги!
Заключенные двинулись на молодого парня, словно зомби, увидевшие свежие мозги. Григорий заорал от страха и ужаса, поднял руки, защищая лицо, сделал шаг назад в бездну и полетел вниз, кувыркаясь по каменному склону горы…
Утром нашли его безжизненное холодное тело. В последствии экспертиза подтвердила слова ребят, что он был сильно пьян. Петюня ушёл, когда они купались на озере, и больше его никто не видел. Айгуль пыталась его искать, но тщетно. Ночевали ребята на базе без товарища. Новость о том, что у подножия горы нашли его труп, они узнали с утра от Гюзель. Она же и опознала своего гостя.
– Зачем он ушёл? – плакала Айгуль, не понимая, как такое могло случиться.
Остальные молчали, чувствуя вину за смерть друга. Зачем он полез один ночью на гору, так и осталось загадкой.